Текст книги "Зачарованный город "N" (СИ)"

Автор книги: Ева Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Просачиваясь в дверной проем и предвкушая любопытную разведку, я почти не дышала. А стоило мне переступить порог, как мои бедные уши яростно запылали, после чего совсем потеряли чувствительность. Ощупав их руками, я невольно вскрикнула. Растерянность сменилась паникой, когда до моего несчастного рассудка дошло, наконец, что я теперь сильно смахиваю на Чебурашку. Только мои «лакаторы», торчащее по обе стороны головы, имеют еще и острые концы.

«Мама дорогая! За что? И так всю жизнь комплексовала из-за своей лопоухости, а теперь… теперь эти примечательные части тела увеличились в два, да какое там в два, в три раза! И заострились… ну все, – потерянно заключила я, – новоиспеченный худосочный эльф, у которого вся сила ушла… ну да понятно, куда она ушла: в эти огромные „лопухи“ торчащие из-под волос! И как такое могло произойти, спрашивается?»

Прибывая в крайне расстроенном состоянии, я совершенно потеряла интерес к прозрачным емкостям, которыми были заставлены стол и большой, добротный с виду стеллаж. На полках лежали книги, какие-то странные приборы и металлические предметы разной формы. Взгляд лишь мельком скользнул по всему этому таинственному великолепию, сейчас меня интересовали только зеркала, которых и в данном помещении, увы, не наблюдалось. У них что здесь, всеобщая боязнь отражений? Благодаря настежь распахнутой двери, видела я неплохо, но искомые предметы от этого находиться не спешили. Почти отчаявшись в поисках, я набрела на большой серебристый цилиндр, издалека смахивающий на бочку, и сунула нос в его содержимое. Когда водная поверхность отразила мою обиженную физиономию с ее новым приобретением, захотелось в ней же утопиться… и немедленно. Тихо всхлипнув, я осторожно ощупала уши, они по-прежнему плохо чувствовали прикосновения и выделялись не только размером и формой, но и нездоровой краснотой. Нужно было их слегка охладить, а заодно и умыться. Авось пройдет странное видение, и я стану прежней?

Ладонь со всего размаха опустилась в воду, и… я отчаянно взвыла, едва не переломав себе пальцы. Удар пришелся как раз в середину неожиданно твердой поверхности моего импровизированного зеркала. Забыв о других проблемах, я принялась растирать ушибленную руку, как вдруг услышала чьи-то голоса. Не издалека, а близко, не знакомые… чужие. Первой мыслью было бежать в свой «лазарет» и спрятаться под кроватью, но ноги отказывались повиноваться, и я стояла как вкопанная напротив проклятой «бочки» да вертела головой по сторонам, выискивая своими заостренными локаторами источник звука. Он обнаружился довольно быстро и тем самым поверг меня в окончательный и бесповоротный шок.

Та самая «водичка», об которую я едва не разбила кисть, теперь тускло мерцала, отражая не меня, а незнакомого толстяка с… гм, с похожими ушами, только более вытянутыми. Н-да, бедняге не повезло еще больше. Кто же здесь так изощренно над народом шутит? Узнаю… убью! Если раньше заботливые хозяева не прикончат, конечно.

А между тем весьма колоритная фигура на поверхности странного содержимого цилиндра продолжала заниматься своими делами, что-то бормоча под нос. И дела ее мне совсем не нравились. Этот… это ушастое толстопузое чучело гоняло по двору маленьких безобидных собачек, которые издавали обиженные звуки, переходящие в скулеж, и метались от огромной (не только в сравнении с животными, но и в сравнении с самим мужиком) метлы, которой злобный тип их лупил, откровенно потешаясь над несчастными созданиями.

У меня аж глаза кровью налились, а левое ухо непроизвольно задергалось, как, впрочем, и левая бровь.

– Увижу – убью! – вторично пообещала я, но теперь угроза предназначалась новому адресату.

Очень захотелось что-нибудь сделать, но, кроме как треснуть кулаком по мерзкому карлику, ничего умнее в голову не пришло. И я треснула, закусив губу от боли. Похоже, после такой плодотворной экскурсии в соседнюю комнату меня придется заново лечить. Изображение странного типа исчезло, а вместо него, как на экране телевизора, возникло новое. Теперь я имела возможность любоваться одной из улиц города. Создавалось впечатление, что содержимое цилиндра транслирует запись (а может, и прямой эфир) с расположенных в разных местах камер. Эта версия все бы объяснила, будь я в своем мире. Но здесь… здесь проще свалить подобные фокусы на магию.

Рука снова хлопнула по «живой» картинке, теперь уже не так сильно (новые травмы зарабатывать не хотелось) и, о чудо, я узрела вместо домов и кучки горожан зал с красивым фонтаном, рядом с которым сидел Эван. Ну… вот и нашелся, голубчик.

Парень задумчиво глядел на воду, а на лице его красовался такой привычный мне румянец. Он внимал голосу за кадром и чуть заметно улыбался. Я тоже прислушалась к словам незримого собеседника, навострив свои большие ушки. Должна же быть от них хоть какая-то польза.

– И что тебя в ней так привлекает? Абсолютно заурядная внешность. Ничего выдающегося, разве что ростом не удалась. Но это ей красоты не добавляет. Так почему ты проводишь возле нее столько времени? – спрашивал мужчина, явно обращаясь к Эвану. Тот не поднимал глаз от водной глади бассейна, обнесенного невысокой каменной оградой, на которой он устроился. Фонтан рассыпал во все стороны искрящиеся брызги, но до парня они не долетали, и он чувствовал себя комфортно… почти. Судя по розовеющим щекам, тема разговора вызывала у него неловкость. Меня же просто распирало любопытство, оттеснившее на задний план все другие мысли. Еще бы! Этот голос с легкой хрипотцой, как будто его обладатель немного простужен, эти насмешливые нотки, которые балансируют между доброй иронией и колючим сарказмом, а иногда начинают отдавать металлом… даже не видя, я узнала Сэн. А также я поняла, что обсуждают меня, и этот проклятый «фокусник» самым наглым образом пытается убедить Эвана, что я не стою его внимания. Ну не свинство ли?

– Она мне нравится, – пожал плечами парень.

– Она Сейлин, – фраза прозвучала как предостережение.

– Я помню, – вздохнул собеседник.

– И все-таки, что ты в ней нашел? В городе столько молодых девушек, которые буквально пожирают тебя взглядом при каждой встрече, – продолжал допытываться наместник, а жертва допроса тем временем все больше краснела.

Ууу… какие мы стеснительные.

– Молодых?! – Эван фыркнул. – Они же все мне в пра-пра-прабабки годятся, – это заявление вызвало смех Сэн. – Мне сто одиннадцать, а им давно за тысячу лет – не маленькая разница, Мой Господин, – судя по поджатым губам, парня обидела такая реакция на его слова, но распространяться по данному поводу он не собирался.

– Эх, мальчик, – снисходительно начал маг, по-прежнему оставаясь за пределами зоны видимости. Моей видимости! А жаль. – Количество прожитых лет не всегда добавляет мудрости уму и морщин телу. Люди, которым выпала такая удача, зачастую расточают время на всякие пустяки, считая, что заняться более важными делами успеют потом. А может, ничего важнее пустяков они и не знают. Это зависит от человека, а не от срока его жизни. Кто-то за свой короткий век умудряется узнать и обучиться большему, чем иные за тысячелетия. Откладывать все на завтра – самая распространенная привычка, Эви, – его голос заметно потеплел, но так и не растерял насмешливых ноток. – И жители Неронга далеко не исключение. Что месяц, что год, что сотня лет… горожане не меняются, практически все. Они просто слишком ленивы для этого. И поверь мне, их интеллект остался на том же уровне, что и внешний возраст. Так что местные девушки молоды и глупы, а ты для них завидный кавалер.

– Вовсе нет, – вскинул голову парень, пропуская мимо ушей последнюю реплику собеседника. – Я же вижу в глазах детей отнюдь не детские эмоции.

– Тут совсем другое. Дети повзрослели, как и было предусмотрено природой, но оказались запертыми в своих маленьких телах.

– Сейлин сможет освободить их от этой пытки, – как-то совсем грустно произнес мой целитель, а у меня неприятно кольнуло в сердце.

– Да, если ты не наделаешь глупостей, – высокая фигура с черными, криво обрезанными волосами появилась, наконец, в кадре, отражаемом поверхностью волшебной «воды», ну или какого-то другого вещества сильно ее напоминающего, только твердого и теплого, а не холодного, как лед. – Девчонка ведь может привязаться к тебе, а это недопустимо. Проклятье не будет снято, пока не прольется кровь девственницы из другого мира и на свет… – он запнулся и резко повернул голову, отчего я вздрогнула. Его зеленые глаза сузились, глядя в упор на… на меня? Он что, видит, что я за ними наблюдаю?! В сердце кольнуло сильней, внутри все похолодело, а руки затряслись. Да что там руки! Все тело начало знобить, как при высокой температуре. Уши прижались к голове. (О как! Они и такое могут? Хм…) Глаза испуганно расширились, а искусанная давеча губа заныла от новой встречи с зубами. Тьфу, что-то я перенервничала. Может, пронесет?

– Я знаю, что Сейлин избранная, – сказал Эван, нарушая повисшую паузу. – Но если она окажется непригодной для обряда, я могу забрать ее себе? – он встал с каменного бортика, а я чуть не села от его заявления пряма на пол, ловя дрожащей рукой челюсть. Ну и порядочки тут, однако…

– Видно будет, – отозвался Сэн, поворачиваясь к собеседнику, – А сейчас идем отсюда, принц.

Картинка в цилиндре давно уже отражала лишь величественный фонтан с каменным бассейном посреди опустевшего зала, а я так и стояла, тупо пялясь на интерьер.

Кровь девственницы? Принц? Ой-е… куда бы сбежать? И чем скорее, тем лучше, ведь наверняка эта парочка ко мне направилась, не зря наместник так пристально изучал меня с экрана. Если и не видел, то почувствовал. Его же лаборатория. Где, как не здесь ему всяких мутантов-призраков разводить и зельеварением заниматься? А если так, то и цилиндр его, и, исходя из вышеперечисленного, ему ли не знать, что я сюда вломилась без приглашения?

Было грустно и страшно: становиться игрушкой для Его Высочества (хорошо маскировался гад, ни за что бы не догадалась) мне не хотелось так же сильно, как и расставаться со своей кровью. Вот ведь засада, и почему я до сих пор девственница?

С этими мыслями я бросилась в ярко освещенную комнату, судорожно соображая, что же делать дальше?

* * *

Десять шагов вперед, десять назад, затем пару обходов вокруг стола с предусмотрительно задвинутым креслом… и снова по-прямой. После неудачной попытки присесть на кровать в моем чересчур затянутом одеянии, которое, стоило только согнуться, недвусмысленно затрещало и стремительно рвануло вниз, я коротала минуты ожидания, развлекаясь пешими прогулками по комнате. Гениальных идей спасения своей бедной шкурки в голову не приходило, не гениальных тоже. Думалось почему-то о вкусных горячих бутербродах с золотистой корочкой по краю и листом салата, придавленным долькой помидора поверх сочной отбивной. Впрочем, эти мысли были не столь уж и бездарными. На сытый желудок, как известно, соображается лучше, а я сейчас, увы, не могла похвастаться таковым. Периодически отвлекаясь на недовольное урчание живота, я продолжала мерить шагами помещение и ждать, ждать… ждать. Дождалась! Всего-то потребовалось пройти по выбранному маршруту пять с половиной раз.

Дверь открылась, даже не скрипнув. Ни звона ключей, ни скрежета замков… похоже, заперли меня все-таки с помощью магии (обидно ведь думать, что я просто не нашла нужный брусок на граничащей с коридором стене). Вот и явились хозяева, лекари и убийцы невинных девушек в одном лице, то есть в двух. Увидев меня, застывшую посреди комнаты шаге этак на четвертом, оба замерли по разные стороны от медленно закрывающейся двери. Я осторожно опустила на пол занесенную для привычного движения ногу (ибо идти на сближение с этой парочкой мне как-то не очень хотелось) и выжидающе уставилась на них. Взгляд мой настороженно метался между мужчинами, пальцы нервно теребили край покрывала, машинально натягивая его повыше, а левое ухо снова задергалось. Немую сцену закончила дверь, громко хлопнув в повисшей тишине. Эван и я вздрогнули, а Сэн мило так улыбнулся, как «добрый» крокодил, приметив «завтрак».

– Зоя, ты… – начал, было, принц, но его спутник сделал всего одно небрежное движение рукой, будто бросил что-то невидимое в сторону говорившего, и тот тут же заткнулся. Судя по его вытянувшейся физиономии со странной мимикой, произошло это неожиданно и уж точно не по доброй воле.

– Я вижу: ты поправилась, девочка, – сказал наместник, с задумчивым одобрением изучая мой вид. – Что ж, церемония состоится завтра, – на этом его интерес к моей скромной персоне иссяк.

Пройдя мимо пребывающей в шоке меня, он легко надавил на тот самый брусок, об который я ударилась лбом, и, открыв проход, скрылся в лаборатории, даже не удостоив нас с Эваном прощальным словом. Я же продолжала сверлить взглядом давно закрытую дверь, краем уха улавливая странные нечленораздельные звуки, издаваемые парнем. Минут через пять моего молчаливого созерцания и его усиленных попыток, одному из нас повезло. К сожалению, не мне.

– И зачем он это сделал? – устало проговорил принц, не понятно к кому обращаясь.

– Что именно? Мои уши? – спросила я, продолжая гипнотизировать дверь.

– Уши? – Эван усмехнулся. – Нет. Сэн лишил меня голоса. На время. Наверное, чтобы я не мешал ему с тобой общаться.

«Угу, общаться… то есть в одностороннем порядке сообщить мне потрясающую новость и смыться, оставив меня переваривать услышанное», – подумала я, а вслух почему-то сказала:

– А мои уши? – вопрос прозвучал жалобней, чем хотелось. – Чтобы я смогла его лучше слышать, что ли?

– Ну… – парень замялся. – Не надо было ходить в мастерскую.

– Не надо, – эхом отозвалась я, потрогав свое заостренное приобретение. – Но я же не знала, что не надо. За что он меня так? Или для этой вашей церемонии нужна исключительно ушастая девственница с лохмами до пят?

– Ээээ, – кто-то, похоже, снова потерял голос. И без всяких там заклинаний.

– Ну, так зря старался, – никто меня не перебивал, и потому поток слов продолжал литься с губ, слагаясь во фразы. И каждая последующая была интересней предыдущей. Причем для меня тоже. – Потому что я не девственница. А значит, ни для каких обрядов не подхожу! Я не Сейлин. И мне давно пора домой: родители заждались. Ведь я замуж выходила! Кажется… – дверь, стойко выслушав мой монолог, осталась к нему равнодушной. Ну, или просто не показала своей заинтересованности, чего не скажешь об Эване.

– Зоя, – осторожно проговорил он, когда я, наконец, заткнулась. О чудо! Дар речи в этот раз вернулся к нему гораздо быстрее. Тренировка что ли сказывается? – Откуда ты знаешь, что Сейлин должна быть… гм…

– Слышала ваш разговор, когда находилась в лаборатории, то есть в мастерской. Там есть «бочка» с секретом, она и показала, – не дожидаясь, пока этот образец скромности выговорит ключевое слово, пробурчала я.

Эван закашлялся и, скорей всего, покраснел, но у меня не возникало желания проверять свои догадки зрительно. Я даже не повернула голову в его сторону, продолжая любоваться на выбранный объект. То, что этот самый объект до сих пор не вспыхнул от моего пристального взора, вызывало во мне вполне обоснованную досаду.

– Слышала, значит… – как-то очень тихо пробормотал парень.

– Да, принц, – мой тон стал мрачным с хорошо заметным налетом раздражения: – А ты меня слышал? Я НЕ ДЕВСТВЕННИЦА!

– Правда? – такой радости в его голосе я никак не ожидала. От удивления даже обернулась.

– Ну, в общем-то… да, – растеряв добрую половину уверенности, ответила я. Глядя на его сияющую физиономию, можно было и то, что осталось, похоронить заживо.

Сразу же вспомнилась его просьба к Сэн относительно меня в случае непригодности для ритуала. Ой, а не наговорила ли я тут лишнего? Может, стоило другую байку придумать: про смертельную болезнь, к примеру… заразную и неизлечимую. Хотя при таком раскладе просто прибили бы, чтоб не мучилась.

– Тогда почему ты не сказала об этом ему? – Эван кивнул на дверь.

– А он разве спрашивал? – я обиженно поджала губы. – Его это вообще интересует? Или он считает, что имеет право играть людьми, как марионетками? Кукловод чертов! – распаляясь все сильнее, я медленно направилась к пресловутой двери с таким видом, будто собиралась выместить на ее гладкой поверхности все свое негодование.

– Зоя, подожди, – попросил собеседник, и я нехотя остановилась. – Сэн не сделал тебе ничего плохого…

– А это что? Рождественский подарок? – я указала на свои слуховые органы, для пущей зрелищности слегка подергав ими. – А ритуал…

– Видишь ли, – перебил меня парень, с улыбкой разглядывая предмет нашего спора. – Много лет… даже десятилетий назад я был ребенком и очень любил совать свой нос, куда не следует.

– А при чем здесь ты?

– Подожди, – он подошел ближе и, приподняв мой подбородок, вынудил смотреть ему в лицо. – Мальчишка я был наблюдательный и предприимчивый. Меня как магнитом тянуло ко всему необычному. А что может быть интересней рабочей мастерской мага? – я пожала плечами, а он продолжил: – Короче говоря, однажды я все-таки умудрился без ведома Сэн проникнуть в его лабораторию.

– И? – мне стало любопытно.

– Едва не взорвал часть Нижнего города вместе с дворцом и себя за компанию, – карие глаза собеседника искрились смехом, страха пережитого в детстве в них не было и следа. Да, давненько, видать, случились те события…

– Что же помешало твоим разрушительно-суициидальным планам? – улыбнулась я, успокаиваясь.

– Хозяин ингредиентов, которые я попытался смешать, – сказал Эван, по-прежнему стоя рядом и глядя на меня сверху вниз. – Он появился как раз вовремя, чтобы вытащить меня за ухо из лаборатории и предотвратить преждевременную гибель самой важной части Неронга.

«Этот тип там зелья варит, – промелькнуло в голове, – или химическое оружие массового уничтожения разрабатывает?»

– Ухо распухло и болело еще целую неделю, естественно не без помощи магических талантов наместника. Я жутко стеснялся из-за его увеличенного размера и красного цвета, потому и сидел все дни до выздоровления в своей комнате во дворце, – усмехнулся парень, как бы невзначай касаясь моего лица кончиками пальцев. – После этого случая Сэн наложил на входную дверь специальное заклинание. Я его действие опробовал на себе, когда прошла пара-тройка месяцев с момента моих неудачных опытов, и об этом инциденте все малость подзабыли. Можешь догадаться, что именно изменилось во внешности после очередной попытки тайно проникнуть вон за ту дверь.

– Уши? – я представила собеседника с заостренными лопухами, торчащими в разные стороны, и тихо засмеялась.

Ну, не могу я на него долго дуться, не получается. Эх, все-таки нравится мне этот парень… хоть и принц. С другой стороны… он ведь ПРИНЦ! Мои однокурсницы лопнули бы от зависти, обрати на них внимание такая вот симпатичная особа королевских кровей.

– Точно, – весело кивнул он. – Так что ты стала жертвой старого охранного заклинания, о котором все давно забыли. Это была своеобразная шутка, а у хозяина мастерской очень специфическое чувство юмора.

– Да уж… – я сникла, хорошее настроение исчезло так же быстро, как и появилось.

– Не расстраивайся, – Эван погладил меня по спутанным волосам, – иди к Сэн, попроси его развеять чары, – и, глядя, как я с сомнением рассматриваю нужную дверь, растеряв всю свою решимость, добавил: – Тебе так или иначе придется поговорить с ним о… ну… о твоей непригодности для ритуала, – на его щеках заиграл румянец, а я не успела сдержать слетевший с губ вопрос:

– А тебя не беспокоит то, что я уже… гм… – ну вот, в полку «краснокожих» прибыло: я ощутила жар распускающихся на моем лице маков. НЕ девственница называется! И как я буду врать колдуну о своем сексуальном опыте? А если он мысли читает?

– Все, что было с тобой до прихода сюда, меня не волнует, – мой двусмысленный вопрос его не смутил, напротив, даже обрадовал. – А сейчас иди к наместнику, Зоя. Только не забудь приклонить колено, когда будешь к нему обращаться. Для тебя, как и для всех остальных, он «Мой Господин», запомнила? И не вставай, пока Сэн не позволит. Это правила… не надо их нарушать. Прошу тебя.

– Да я и не собираюсь, – энтузиазма в моем голосе не слышалось, хоть я и старалась его продемонстрировать, – пойду, пожалуй. Зачем откладывать? Перед смертью все равно не надышишься.

Эван ободряюще похлопал меня по плечу и чуть подтолкнул в нужном направлении.

– Когда вернусь, расскажешь мне о том, как это ты оказался принцем, и чем это мне грозит? – попросила я. – Ты отмалчивался в пещере, не проронил ни слова о своем происхождении по дороге в город, но теперь, когда я узнала об этом из другого источника, будь любезен рассказать мне о себе любимом в частности и о Неронге вообще.

– Хорошо, – он улыбнулся, глядя на меня своими теплыми золотисто-карими глазами, и тихо добавил: – Ничем плохим тебе мой титул не грозит, разве что хорошим. Ты только возвращайся.

– А что? Есть варианты? – я насторожилась.

– Надеюсь, что нет.

* * *

«Интересно, слышал ли Сэн наш разговор за стеной, видел ли нас в своем чудо-цилиндре или ему это все по барабану?» – размышляла я, дожидаясь ответа на свой короткий, но громкий стук. Эван выдвинул из-за стола большое деревянное кресло с резной спинкой и фигурными, но очень устойчивыми ножками, и уселся на него, застыв в молчаливом ожидании. Я спиной ощущала его пристальный взгляд, хотелось обернуться и сказать что-нибудь смешное, чтобы хоть малость разрядить возникшее в последние секунды напряжение, но этим намереньям не суждено было воплотиться в жизнь. По ту сторону тяжелой серо-коричневой двери (почему-то цельной, а не из досок. Где, спрашивается, строители дерево таких габаритов нашли? Или я просто не знакома с местной флорой?) раздалось спокойное и, как мне показалось, чуть насмешливое:

– Неужели забыла, на какой камень нажимать, девочка? Заходи… когда вспомнишь, – а вот это было произнесено с откровенным ехидством.

«Если знает, что стучу именно я, значит, все-таки наблюдал за нами, – подумалось мне, рука тем временем шарила по брускам на стене, пытаясь нащупать нужный. Кто ж виноват, что все они похожи, а орнамент симметричный и повторяющийся? Однако примерное место расположения замаскированного рычага я запомнила и вскоре нашла его. – А если наблюдал, то и слушал. Но тогда зачем я буду все ему пересказывать? Глупо как-то получится», – мой грустный вздох совпал с тихим скрипом подавшейся вперед двери. В отличие от соседок, она любила издавать подобные мерзкие звуки, похожие на недовольное ворчание.

Изучая плиты черного пола, я перешагнула порог и замерла. Кожа ощутила легкое прикосновение холодного воздуха.

Откуда здесь ветер? Помещение ведь полностью закрытое.

Руки автоматически легли на плечи, стараясь согреть их, а взгляд заскользил по комнате. Удивление, смешанное с восторгом, нахлынуло ударной волной, повергнув меня в шок.

Вокруг было светло, однако не кристаллические фонари являлись тому причиной. Свет лился отовсюду, но не резал глаза, напротив, в его мягких лучах таилось что-то завораживающе-приятное, теплое, доброжелательное. Стены… такие же каменные, как и в комнате, где я очнулась, и в то же время совсем иные. На них не было орнамента, зато всю поверхность аккуратной кладки пересекали непонятные надписи на незнакомом мне языке и прочерченные каким-то острым предметом символы. Но главное: из этих странных рисунков лился приглушенный голубоватый свет. Он не соперничал по яркости с тем, что поступал в мастерскую с высокого потолка, так как не был предназначен для освещения, но в нем крылось что-то таинственное, манящее, притягивающее взгляд. Вокруг меня летали все прибывающие потоки воздуха, и мне на миг показалось, что я не только чувствую, но и вижу их, словно газообразные облака окутывают мое тело, кружа и танцуя вокруг, приближаясь и снова ускользая. Огромный каменный стол, больше похожий на гигантский брусок бледно-коричневого цвета с белыми и темно-бордовыми прожилками, которые причудливой сетью оплетали этот внушительный и тщательно отшлифованный параллелепипед, занимал несколько метров пространства. Его поверхность была изрезана странным узором: по центру начерчена окружность, а ближе к краям рисунок дробился на маленькие кусочки неправильной формы. Все это очень напоминало выкройки, если бы не было частью каменной плиты. Рядом скромно стояли два ничем не примечательных (по сравнению с остальным) стула, хотя изящное кружево их высоких спинок и кроваво-красная обивка все же привлекли мое внимание. А позади вышеописанной мебели возвышался уже видимый мною стеллаж. Но теперь он выглядел иначе. Не считая того, что это антикварное чудище стало выше и шире (или мне просто в темноте показалось, что его размеры менее внушительны?), оно к тому же дополнилось новым содержимым. Множество свитков и книг лежали на полках, оттеснив на задний план одинокие колбы и пустые стеклянные сосуды. Какие-то блестящие шарики, кубики и прочие предметы с явно выраженной геометрической формой замерли небольшими группами среди этого бардака. Они игриво подмигивали мне, сверкая своими идеальными боками. Слишком правильные, будто с заводского станка вышли. Теперь мне казалось, что лаборатория похожа на библиотеку, на загадочную, но неряшливую библиотеку, а точнее, на рабочий кабинет одного очень вредного мага, который, устав, по-видимому, ждать каких-либо объяснений с моей стороны, подал голос с другого края комнаты.

– Ну? – Сэн сидел в большом глубоком кресле, расположенном в темном углу.

Странно, что среди этого буйства света оказался островок полумрака. Стоп! А откуда здесь кресло? Я ничего подобного не видела… Вот цилиндр с волшебным содержимым, вот какой-то непонятный прибор с множеством трубочек, по которым струится густая жидкость, преодолевая участки в виде непроницаемых темных кубов, и после каждого такого препятствия цвет жидкости меняется… хм, необычная штуковина, ее, кстати, тоже не было. Как не было и двух парящих в воздухе сфер, напоминающих сплетенные из светящихся нитей корзины. Они медленно вращались, зависнув в метре над полом и издавая при этом тихие булькающие звуки. Внутри них расползались и снова сжимались в ком какие-то серо-буро-малиновые кляксы. Наблюдая за их метаморфозами, я невольно подумала о питании космонавтов, которое в невесомости ведет себя похожим образом. Неужели так зелья готовятся в этом мире? А я глупая думала, что их, как обычно в кино показывают, в котле над очагом варят. Нда… вот вам и средневековье… А средневековье ли?

– Коара и Сэмила, [19]19
  Сэмила– лекарственный сбор от тяжелых форм простудных и вирусных заболеваний, готовится при особых температурных условиях. Необходимые для него компоненты специально выращиваются в оранжереях нижнего города.


[Закрыть]– сказал маг.

Я оторвалась от изучения светящихся «корзинок» и настороженно всмотрелась в темный силуэт мужчины. Похоже, все-таки читает мысли. Или у меня все размышления на лице крупным шрифтом написаны?

– Люди – существа хрупкие. То, что они не стареют в этом городе, вовсе не значит, что у них нет возможности умереть от болезней или каких-нибудь физических повреждений. А лекарственные эликсиры требуют особых условий для приготовления. Приходится их создавать, – пояснил он, я лишь слабо кивнула в ответ, погруженная в свои раздумья.

Так читает мысли или не читает? Вот в чем вопрос…

Глаза мои разглядывали новые предметы, которых здесь, как ни странно, оказалось не мало. Увлеченная таким занятием, я опять забыла о цели своего визита, а заодно и о хозяине этого дивного места.

– Как такое возможно? Здесь же было пусто, – рассеянно скользя взглядом по обновленному интерьеру и продолжая при этом машинально растирать ладонями продрогшие плечи, пробормотала я себе под нос. – И ветер… Откуда?

– Неужели ты действительно думаешь, что любой, кто найдет скрытый в стене механизм, сможет попасть в мою мастерскую? В настоящуюмастерскую, а не в ее бледное подобие с минимумом приборов, оставленным для отвода глаз, – наместник поднялся и вышел-таки на освещенную территорию из своего темного укрытия. Зря он это сделал, ибо теперь из моей головы все умные и не очень мысли вышибло окончательно.

Я моментально потеряла всяческий интерес к окружающей обстановке, уставившись на него. Помещение с загадочным содержимым меркло в сравнении со своим хозяином. Его правая рука медленно перекатывала два металлических шарика, секунду… две… Затем маг резко остановил движение и зажал один из них между большим и указательным пальцами. В тот же миг окружающий меня холодный поток юркнул в предложенную мужчиной «скорлупу», как послушный зверек. Мне все-таки не показалось, что этот необычный ветер видим, он напоминал ворох сильно разряженной сиреневой пыли, настолько мелкой, что заметить ее можно было лишь боковым зрением. И вся эта «пыль» тонкой струйкой просочилась в шар сквозь образовавшуюся на его поверхности воронку, которая исчезла так же неожиданно, как и появилась.

Странно… и что это было? А главное, зачем?

Вопросы теснились в голове, однако спрашивать я ничего не стала, просто стояла и смотрела, напрочь забыв, что так пялиться на людей (хм, а он человек вообще?) не совсем прилично.

Сэн был без плаща, и это обстоятельство очень сильно изменило его внешний облик. Высокий и худой… слишком худой. Он напоминал облаченный в одежду скелет с натянутой поверх костей бледной кожей. Широкие, угловатые плечи, длинные руки и гибкое тонкое тело. Оно могло бы принадлежать юноше, если бы не лицо: заостренный подбородок, резко выпирающие скулы, впалые щеки и прямой нос с хищными крыльями. Темные круги под глазами еще больше выделяли их, подчеркивая необычность. Я, наконец, поняла, что меня поразило тогда, при нашей первой встрече. У этого мужчины были двухцветные глаза с ровными лучиками, разрезающими все поле от зрачка к краю радужки, словно миниатюрные велосипедные спицы. И под этой слишком уж правильной сеткой два кольца: ярко изумрудное и темно-зеленое. Очень… очень неестественный взгляд, и какой-то слишком уж пристальный.

Я сглотнула, поспешно переместив свое внимание на его прическу. По-хорошему, следовало бы вообще перестать его изучать, но у меня это почему-то не получалось. Неровно подстриженные черные волосы отливали зеленым. Да какое там… они и были зелеными! В моей голове не укладывалась возможность того, что Сэн их красит, представить этого типа красующимся перед зеркалом я не могла, как ни старалась. Слишком небрежный был у него вид, если не сказать запущенный. Ту прядь, что покороче, он заправил за левое ухо, другая болталась вдоль шеи с противоположной стороны лица, доходя до плеча. (Интересно, кто его стриг? Руки бы оторвать такому виртуозному парикмахеру). Ну а цвет… его я списала либо на не совсем человеческое происхождение наместника (а что, есть же в этом мире белокожие индивидуумы с заостренными ушами, так мало ли кто еще затесался?), либо на неудачный магический эксперимент. Ну, не от тоски же он позеленел, правда?