Текст книги "Месть очкарика (СИ)"

Автор книги: Ева Мелоди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Почему я продолжал защищать ее, не позволил сестре даже поехать к Рите, отчитать, наорать, хоть и видел, как это нужно Ольге, ее буквально трясло… Не знаю. Счел это мелочностью и слабостью. А я больше не желал быть слабым. Как только вышел из больницы, сразу в качалку побежал. Каждый день изнурял себя тем, к чему раньше был абсолютно равнодушен. Физические нагрузки, тренажеры, бег, бокс… А потом втянулся, тело требовало продолжения, не мог пропускать, самочувствие улучшилось, ведь сидячая работа архитектора довольно негативно на организм действует.

Я стал сильным, и научился получать кайф от этой силы. Нет, в бойцовский клуб не совался, но в спаринг-боях любительских – боксировал. Мне нравилось, хотя Ольга каждый раз слыша об этом, начинала трястись. Как и мать.

Глава 7

Но я научился не только боксировать, но и стоять на своем, отстаивать свою точку зрения. Доминировать – оказывается, мне это нравилось. Кто бы мог подумать, вчерашний застенчивый паренек превращался в брутала. Иногда самому себе поражался. Теперь в отношениях с женщинами я рулил безраздельно.

Кстати, с женщинами наступил полный порядок, я открыл для себя секс и поначалу готов был заниматься им с утра и до вечера. На тот момент образ Риты стерся и потускнел. Я попрощался с детством, с мечтами, иллюзиями, снял свои розовые очки… Да и обычные очки мне больше не были нужны – благодаря Тамировой пришлось сделать операцию на глаза… Все прошло успешно. Я больше не нуждался в уродливом аксессуаре, чтобы видеть. Разве что когда читал или много чертил по работе. Но женщины находили меня в очках неотразимо сексуальным. Впрочем, мне было все равно каким меня находят те, кого я просто трахаю. Потому что любить я больше не собирался. Подозревал, что не способен на это, что из меня выбили возможность любить, навсегда, напрочь…

Так было проще. Женщины сложные существа, и если влезать в отношения глубоко – начинаешь бродить в лабиринте их эмоций, плутать, искать и не находить выхода, сходя с ума от отчаяния. Куда проще свободные отношения.

Но это не означает что я неразборчив в связях и трахаю все что движется. И я совершенно определенно не приемлю жриц любви, как это не парадоксально. Ведь Толян, мой лучший друг со школы и по сей день, занялся именно этим бизнесом.

Я не поддерживал эту идею, но и не осуждал. В конце концов друг убедил меня, что лучше дорогой элитный дом за городом, с рестораном, с медстраховкой для работников, с охраной и собственной службой такси… нежели стоящие на обочине несчастные бабы. И я с ним согласился, хоть и скрепя сердце. Помог деньгами из своего трастового фонда, который оставил дед. И архитектурной составляющей тоже занялся лично. Но на этом все. Как ни умолял Толик, я ни разу не стал клиентом его заведения. Ни разу – до Риты. Она снова перевернула во мне все, снизу-вверх…

Мне не нужны были секс услуги, даже как самому дорогому и почетному вип-клиенту, хотя Толян подошел к делу с размахом, набрал всевозможной экзотики, любые фантазии… Но мне на данный момент хватало постоянной любовницы. Красивая, неглупая, из хорошей семьи, пару лет назад перебравшейся в наш город. Родители бизнесмены, она – закончила Гарвард. Во всяком случае она так говорила, диплома я не видел и иногда терзали сомнения. Но достаточно того что не пустышка и очень страстная в постели…

Лана Миртова… Нам хорошо вместе почти год. Одно огорчает – наверняка она уже так и сяк крутит в голове мысли о совместном будущем. А у меня – прямо противоположные – как найти причину расстаться. Вообще-то раньше проблем не возникало с этим. Со мной непросто в отношениях. В чем-то я капризен, в чем-то самодур, часто забиваю на свою пассию. Могу назначить свидание и забыть о нем. И в принципе редко куда-то хожу, домосед. Подарками не балую, пока в лоб кредитку не выпросят – просто не думаю о таких мелочах. Но Лана явно вознамерилась идти до конца…

***

Когда получил по СМС ссылку на сайт Толяна – поначалу подумал, друг прикалывается. Я помог ему с этим бизнесом, но сам всячески дистанцировался от него, и просил не впутывать меня, не присылать новые и новые фото красоток, в надежде отблагодарить, заинтересовать… Но когда увидел фото Тамировой, яркой, восхитительной, сияющей, улыбающейся солнцу на какой-то лодке… Радующейся жизни, и в тоже время выставляющей себя на аукцион на сайте друга… я почувствовал что нечем сглотнуть, язык прилип к небу. Приказывал себе – закрой чертов ноут, отвернись, ты сотни раз это проделывал. Толик обожает присылать мне фото своих девочек, иногда делаю ему приятное и пускаюсь в обсуждения… Но Ритка… Друг ни за что бы так не поступил со мной. Так что все это значит? Чьи происки? Что случилось с гордячкой Тамировой, которую даже на огромное состояние нельзя было привлечь?

Я понимал, что являюсь последним, кого захочет «обслужить» Тамирова. Я говорил себе, что ни за что не пойду… но я купил ее. Просто чтобы удовлетворить свое любопытство. Но стоило увидеть в реальности – все планы полетели к черту. Ничего не изменилось, стало лишь хуже. Я ее хотел. Даже бледную, с кругами, которые не смогла замаскировать косметика, под огромными глазищами. Худющую как вобла. Со взглядом затравленного зверька.

Я понимал, что она в беде, иначе ни за что бы не пошла на это. И меня восхитило, как заправского мазохиста, что даже в этой ситуации она умудряется огрызаться. Кинула в меня пирожным – и у меня «встал»…

Впрочем, Рита тоже в эту ночь показала свою склонность к мазохизму, чем немало меня удивила. С каждой минутой, проведенной с ней, проведенной в ней, я заглатывал наживку все плотнее. Крючок, с которого сорваться будет нестерпимо больно. Но я это сделаю… Только не сейчас.

Когда-то это была настоящая любовь с моей стороны. Искренняя, чистая. Но ее больше нет, я вытравил ее из своего нутра, изменил себя не только внешне, но и внутренне. Слишком паршивое это чувство, когда тебе не отвечают взаимностью и бросают к шакалам на съедение…

А может и не было ничего, кроме глупых подростковых фантазий? Разве может быть любовь в десять лет? Нет конечно, но тогда мне этого никто не мог объяснить. Потому что я никому о ней не рассказывал. Я тщательно хранил, берег это чувство глубоко внутри себя. Любил безответно. Тем обиднее было слышать от предмета своего обожания: "Что уставился, очкарик? Отвернись! Ты бесишь меня"

Рита была острой на язык, самой боевой девчонкой в школе. И самой красивой. А я – неуклюжим толстяком который боялся собственной тени. Как я вообще посмел любить ее?

Наверное, я заслужил то что получил в итоге. Боль и растоптанное сердце. Надо было вовремя взрослеть…

Сейчас я взрослый, состоявшийся, во многом циничный и пресыщенный, так почему стоить Ритке выскользнуть за дверь, все сжимается внутри? И так паршиво, аж горечь во рту? Я не останавливаю ее. Но и отпустить нет сил.

Близится рассвет, на часах половина пятого. Но я все равно набираю номер друга, Толик обычно в это время как раз спать домой приползает. Любитель ночного образа жизни.

– Ян? – удивлено отвечает друг. – Чего не спится тебе?

Знает, что ложусь обычно не позже часа ночи. Рано встаю. Веду сейчас сложный проект многоквартирной высотки, все время и силы отдаю туда.

– Я сейчас в твоем борделе, – заявляю прямо.

– Да ты что? – восклицает радостно Толик. – И что сподвигло? Дружище, я надеюсь все хорошо? Тебя обслужили как следует? Кто? Какие-то проблемы?

– Все отлично. Но девушка ушла.

– Ограбила? Дружище, я прямо сейчас выезжаю, я в шоке!

– Успокойся, никаких ограблений. Она видимо решила, что время вышло… Она… забыла телефон, и я хочу вернуть.

Черт, я не подумал, как объяснить Толику свой интерес. Мне не хочется в данный момент говорить, что это Тамирова. Вот только не знаю почему. Потому что разговор на этом не закончится и посыплются вопросы? Или Ритку защитить хочу?

Черт, как же мне все это не нравится. Она словно обвязала вокруг моей шеи невидимую веревку, вынуждая идти следом, чтобы она не задушила меня.

– И ты поэтому звонишь в пять утра? – удивляется Толик. – Хм, в тебе что, рыцарь проснулся, парень? Оставь телефон в комнате, на тумбочку положи. Воров у меня на фирме нету, заберет его твоя девка.

– Я хочу прямо сейчас узнать, куда она уехала, – продолжаю гнуть свою линию. – Ты поможешь? Не задавая вопросов и не давая советов?

– Хорошо… – тушуется друг. – Через минуту перезвоню.

За эту минуту одеваюсь. Меня все сильнее охватывает злость. Почему она уехала? Я не закончил с ней. Не успокоюсь, пока не узнаю, что ее заставило прийти сюда. Продать себя. На моем месте мог оказаться любой другой. Закипаю от бешенства, руки сжимаются в кулаки, стоит подумать об этом. Что если она сейчас отоспится, а следующей ночью отдаст себя другому? С такой же трепетной страстью?

Нет. Я не насытился, я хочу ее снова. Сколько бы ни запросила, я могу себе это позволить.

***

– Я все узнал, она сейчас в дороге, наш водитель везет ее… – Толик называет адрес, который Рита продиктовала таксисту.

– Скажи, чтобы ехал помедленнее. И скинь мне его номер.

– Ты собрался догонять? Я тоже подъеду. Не понимаю, что происходит…

***

Я не стал больше тратить время на разговор с другом, которому все равно не собирался говорить правду, нажал на отбой. На меня какое-то бешенство нахлынуло. От того что Тамирова сбежала, бросила меня, обострились все детские страхи и комплексы, связанные с ней. Думал, что давно и глубоко похоронил их, и вот ни фига…

Не думая совершенно о том, что скажу беглянке, не анализируя зачем мне это, бросаюсь в погоню. Нагоняю у самого дома, куда ее везли. Картина, что предстает передо мной – шокирует своей омерзительностью. Во что еще умудрилась вляпаться Тамирова? Да что, бл*дь, произошло с этой гордой красавицей? Почему мелкий и тощий пацан, или мужик, с моего расстояния не разглядеть возраст, швыряет ее на капот и задирает подол, собираясь отыметь ее перед своими приятелями. Но эти рассуждения придут потом. А в тот момент я ни о чем думать не могу – красная пелена перед глазами. Зубами готов рвать глотки подонкам, так обращающимся с женщинами. Когда словно со стороны слышу свой рев отпусти, а потом ответ – «Это моя жена», чувствую неконтролируемую ярость. Понимаю, что их много, а я – один. И что мне снова выбьют зубы из-за Тамировой. Я бы даже рассмеялся, от столь изысканной насмешки судьбы, но тут Ритка начинает нести околесицу, явно пытаясь защитить меня… И все тело покрывается мурашками.

Где же ты раньше была, сука, когда меня убивали? Сейчас у них не выйдет, даже численность не поможет. Я знаю несколько видов боевых искусств, знаю болевые точки на теле… Ты хороший урок мне преподала в студенчестве, и я его выучил на отлично. Никто не сможет больше размазать меня по асфальту. Мне не нужна твоя помощь, заступничество… Вот только почему так больно? Сердце бьет о грудную клетку, словно молот. Ко мне приближаются сразу трое, концентрируюсь и начинаю отражать удары, уворачиваться и наносить свои, точные, молниеносные… Краем глаза вижу, что мелкий уродец, назвавшийся мужем, хватает Ритку за волосы… на секунду застываю и получаю сильный удар, почти в солнечное сплетение. Уродец летит на меня, а Ритка прыгает, хватает сзади. Тут впервые чувствую страх, она такая маленькая, хрупкая… И куда только лезет, дура… Что хочет показать? Что за эти годы в груди выросло настоящее сердце вместо куска льда? Приятно, бл*дь. Вот только очкарик-то сдох, больше ему неважно, есть у королевы сердце или нет…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 8

POV Рита

Открываю глаза и пялюсь в потолок. Где нахожусь вспоминаю сразу же. Как и события, которые привели меня сюда. И которые я всей душой хотела бы забыть. Но не получится. Одно радует – рука почти не болит. Обезболивающее, которое вкололи сразу, как Ян привез меня в больницу, еще действует.

Итак, я в больнице. Крыша на ближайшие дни над головой есть. Но что дальше? У меня нет денег, нет вещей… На этой мысли дверь в одноместную палату, куда меня положили не без протекции Морозова, открывается.

– Привет выздоравливающим! – бодрым голосом рапортует Нежданова, а я сажусь на постели, помогая себе левой рукой и оберегая правую. Смутно помню осмотр, рентген. Все делалось со скоростью звука, да и больница – самая дорогая в нашем городе, частная. Сколько Ян отвалил за меня? И как я буду расплачиваться за это?

И как будто желая добить меня окончательно, Марина поднимает руки, в которых зажата буквально куча пакетов. Бывшей однокласснице явно тяжело их поднимать, и она быстренько начинает размещать их на столе и стуле, что стоят возле двери. А еще тут большая плазма на стене, ваза с цветами на тумбочке возле окна, маленький шкаф… Господи, сколько же стоит пребывание здесь? Хотя какая разница, у меня нет ни копейки.

– Марин, зачем столько пакетов? – спрашиваю испуганно. Не хватало чтоб Нежданова так тратилась на меня… Я ведь не отдам, не смогу…

– Детка, мне велели, я притащила. Знаешь, а я ведь знала. Знала, что наш очкарик ни фига не забыл тебя. Как был влюблен по уши, так и остался. Крутая ты, Тамирова. Хоть и вляпалась в неприятности, но мужику кишки скрутить как никто умеешь. Морозов пятьдесят тысяч выложил за ночь с тобой и не поморщился. Я ведь чувствовала! А потом следом прибежал, от бандитов спас, в больницу притащил… Теперь вот велел мне шмоток тебе прикупить. Сказал, чтобы ты мне список написала. Чего требуется. Пока что сообразила, то и купила, потом скажешь какой косметикой пользуешься, лимит неограничен…

Марина еще что-то бормочет, а меня вдруг колет подозрение. Я не слушаю ее лепет, складывая в голове паззл.

– Слушай, а как Морозов про меня узнал? Не успела в город приехать, и вот он уже купил меня… В смысле, он частый гость в том борделе? Я просто понять хочу…

– Ой, да ну тебя, Рит, не о том думаешь. Лучше посмотри какое я тебе белье прикупила. Он как увидит тебя в нем…

– Марина! – рявкаю, чуть ли не вскакивая с постели, забываю про руку… Колющая боль, но быстро стихает. Вчера сказали слава Богу не перелом, лишь сильный ушиб и растяжение. – Я задала вопрос, изволь ответить!

– Блин, ну ладно, Тамирова, ты прям как следователь на допросе! Да, это я ему ссылку послала. На твою страничку, на аукцион. И че, плохо сделала? Парень тебя со школы любит! Боготворит! Он, между прочим, уже не тот задрот-очкарик. А главный плейбой и самый желанный холостяк города. Красивый ведь парень. И свободный. И богатый. Чего еще тебе, Тамирова, нужно? Надевай эротическое белье и вперед! Лучший вариант в твоем положении.

– Я сама разберусь, ладно? Как ты могла так со мной! Почему не сказала? Втихую послала ссылку? Хотела унизить? Так у тебя это получилось!

– Рит, я и не думала, ты чего! Ты спала уже, когда я про Морозова вспомнила. Он же с директором нашим, Толиком, лучший друг. Помнишь Березова? Коротышка мелкий, с нами же в классе учился…

Нет, я не помнила. Кем я вообще была в то время? Занятой самой собой, безжалостной стервой, пустышкой? Почему я так пренебрежительно относилась к тем, кто не был популярным, заметным, красивым? Может потому что дура была. Может – комплексы. Я очень переживала что моя семья неполная. Отца нет, потом узнала, что он сидит в тюрьме… эта информация разбила мне сердце. С самого детства я считала себе принцессой. Меня очень любили мамины родители, бабушка с дедушкой. Все что у них было они тратили на меня, отказывая себе во всем…

Моя семья была очень небогатой. Мы не нищенствовали, но считали копейки от зарплаты до зарплаты. Но я все равно была одета лучше всех. Мама шила, могла скопировать любую модель из модного журнала. Мне покупали дорогую обувь, игрушки. Мне ни в чем не отказывали. В школе я была той девочкой куколкой, что звенит в последний звонок на плече старшеклассника. Той, которая в хоре стоит по центру первого ряда. Которую на всех мероприятиях ставят впереди. Лицо школы. Красивая, обожаемая. Я купалась в этой сказке о принцессе, свято верила в нее. Пока не повзрослела и не подслушала однажды разговор матери и бабушки. О том, что мой отец сидит, и выйдет лишь через десять лет. Вооруженное ограбление, погиб заложник. Как в американском боевике, только все по-настоящему. Отец не вышел, умер в тюрьме – я узнала незадолго до своей свадьбы с Антоном. Я тряслась, скрывая от него эту грязную правду. Говорила, что не знаю про отца ничегошеньки. Боялась, что это испортит мой имидж. Какая же дура… Знала бы, за кого выхожу…

Но что толку теперь посыпать голову пеплом? Не поняла кто такой Антон… Не разглядела Морозова. Который, похоже, вошел во вкус мести и не собирается останавливаться. Это, конечно, благородно. Защитил, в больницу привез. Но чего добивается? Хочет сделать любовницей?

От этой мысли по телу пробегает дрожь. Это волнует меня. Будоражит.

К счастью, меня отвлекает заглянувшая медсестра.

– Маргарита Алексеевна? Я провожу вас к врачу, пройдемте.

Я мечтаю о дУше, вчера вырубилась и даже не сообразила, что он есть в моей палате, как в гостинице прямо… Но покорно иду следом за девушкой. Вот только приводит она меня не к хирургу, а к кабинету гинекологии.

– Проходите, – кивает медсестра.

– Сюда? У меня растяжение связок…

– Вам там все объяснят…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Возвращаюсь в палату совершенно разбитая. Хотя к врачам клиники даже уважение появилось. Они решили, что я жертва домашнего насилия, и сколько я не уверяла, что ошибаются и осмотр мне не нужен, были вежливы, но непреклонны. Ну в общем, их логику можно понять. Рука в жесткой повязке, на лице ссадина – когда Антон пощечину мне залепил, видимо оцарапал печаткой, которую всегда носит на безыменном пальце… А самое отвратительное, что после осмотра гинеколога мне дали направление к психологу. Обязательное. То есть, после ночи с Яном я выгляжу как жертва насилия… Гинеколог задавал ужасно неприличные вопросы, от которых мне хотелось сквозь землю провалиться. Про добровольный секс, про анальный секс… Я отмалчивалась, кусала губы, чем кажется только укрепила их подозрения. Что если они привлекут Яна, ведь именно он привез меня? Ох, я тогда с ума сойду. Бегать и доказывать, что все было по доброй воле и за деньги, а бил меня другой мужчина… Даже думать о таком позоре не хочу.

Больше всего на свете мне хочется в душ. Выпроваживаю назойливую Маринку, которая прям таки напрашивается мне «спинку потереть». Но все-таки удается избавиться. Сажусь на корточки под колющими струями. В голове – воспоминания как Ян ласкал меня вот под таким точно водопадом, там, в борделе… и против воли начинаю возбуждаться. Мне бы думать только о том, чтобы повязку не мочить. Но она намокла. Мне плевать. Левой рукой касаюсь себя между ног. Сто лет такого желания не испытывала. Думала Антон все вытравил во мне, что было. Обзывал фригидной, картонной… А сейчас меня буквально выкручивает от потребности в разрядке, всю трясет, стоило только подумать про Яна, нашу ночь вспомнить… Я точно ненормальная, меня только что выжимали как губку, допрашивали, я чувствовала себя униженной, грязной. Наш секс был почти насилием, врачи это подтвердили, а я… упала еще ниже. Но ничего не могу с собой поделать. Стоит закрыть глаза, и вижу Морозова. Это он ласкает меня, все настойчивее, неистовее…

Тело прошивает оргазм, я вскрикиваю. Падаю на колени, упираюсь на руки… оглушительный стон боли, и тут раздается стук в дверь.

– Рита?

Это Морозов! Я умру, если он найдет меня такой. Дрожащей от оргазма после фантазий о нем. Грязных, пошлых фантазий.

– Я вхожу… – отвечаю слабым голосом, не находя в себе силы ответить что-то резкое, попросить, чтобы ушел.

Дверь ванной не запирается и через секунду Морозов уже в ванной. Я как раз пытаюсь выпрямиться и достать полотенце. Съеживаюсь под его внимательным взглядом. Ян два шага оказывается рядом, подхватывает меня на руки. Берет полотенце и накрывает как может. Выходит со мной на руках, сажает на постель, помогая вытираться.

– Что произошло? – спрашивает тихо.

– Голова закружилась. Но уже лучше, – говорю слабым голосом. – Ты можешь… подать мне халат и… уйти?

– Хорошо, – он отвечает взволнованно. – Вот.

Ян закутывает меня в полотенце, снова вызвав вихрь воспоминаний. Протягивает мне халат, который купила Марина. На его деньги. Эта мысль злит меня и смущает одновременно.

– Я пойду врача позову, – говорит Морозов. – Повязка намокла. И осмотреть надо. Если ты упала на руку…

– Со мной все хорошо. Позови врача, а потом… Уходи, ладно? И не возвращайся…

– Рита, я сам решу, ладно? – в голосе Яна теперь проскальзывают стальные, неумолимые нотки. – Уйду, когда придет время. Но пока у меня слишком много вопросов к тебе.

Из моих глаз начинают течь слезы. Вот это точно на меня не похоже! В жизни всего пару раз плакала и то, когда фильмы про животных смотрела… которые погибали. Ревела как ненормальная. В реальной же жизни ни одно происшествие, даже издевательства и избиение мужа не вызывали слез. Но сейчас, после чертового оргазма, который я испытала совершенно не к месту и не вовремя, да еще и Морозов едва не стал этому свидетелем… поняла, что плотину, блок, который я ставила на эмоции, прорвало.

– Хорошо, я уйду, – увидев мои слезы быстро произносит Ян. – Сегодня. Ты отдохнешь, поешь, поспишь… Только успокойся!

В его голосе чувствуется боль, как будто ему обидно то, что выгоняю…

Это смущает до дрожи. Внутренне убеждаю себя, что мне лишь показалось… Ян протягивает мне халат, единственную вещь которую достала из пакета Марина, больше я не позволила. Запахиваю халат и вскакиваю на ноги. Хватаю, полотенце, которое упало, пока пыталась показать как можно меньше обнаженки, хотя смешно – Ян уже видел меня, и не раз…

Снова сажусь на постель, машинально прижимая полотенце к груди. Ян продолжает стоять рядом, поднимаю глаза, смотрю на его лицо, на капельки пота, что блестят на лбу, напряженный взгляд, сканирующий меня…

Судорожно вздыхаю, проглатывая ком в горле.

– Извини мою резкость. Ты очень помог, и я благодарна, правда. Но не надо большего. Мне и так невыносимо, что втянула тебя в свои дурацкие проблемы.

– Ты расстроена, понимаю, – возражает тихо Морозов. – Тебе надо отдохнуть. Я пойду…

Отвожу взгляд:

– Зачем тебе это? Или приносит наслаждение наблюдать как я раздавлена? Или нравится играть в няньку?

Ну вот, ёжик снова вернулся, не заставил ждать… Не могу жить без своих колючек.

– Наверное, простое любопытство, – ранит меня признанием Ян, не догадываясь об этом.

Он делает шаг назад. Смотрит на неразобранные пакеты с покупками, что принесла Марина, но не говорит ни слова. Когда за ним захлопывается дверь одиночество начинает вгрызаться в то, что от меня осталось…

***

Прошло пять дней, которые я провела в больнице. Марина приходила каждое утро и уходила вечером. Я понимала, что это не просто так. Не человеколюбие. Ей платили за эти визиты, впрочем, Марина этого и не скрывала. Морозов щедро заплатил ей за работу сиделкой у меня. Вот только интересно, за уговоры стать его любовницей он тоже заплатил? Меня начинали безумно раздражать оды и дифирамбы что пела Нежданова в адрес Яна. Нет, он конечно стал неотразимым мужчиной, спорить бессмысленно. Но мне то что? Неужели можно наивно верить, что прошлое осталось в прошлом? И что Ян все простил? Между нами, конечно, просто бешеная, пугающая химия… но это лишь похоть. Я боялась Морозова гораздо сильнее нежели Антона именно по этой причине. Пугала сила эмоций, которые вызывал во мне бывший одноклассник.

Антон ранил мое тело, но душу не затронул. Видимо никогда я не любила его, хотя было время, когда думала, что он – тот самый, единственный…

Когда богатый парень, москвич на дорогой винтажной иномарке начал ухаживать за мной, заваливать подарками, сюрпризами, я решила, что это и есть настоящее. Я – королева, поэтому не могу любить в паре сильнее. Я позволяла себя обожать, смотрела свысока. Расслабилась… Поверила… И попала в настоящий ад, который начинался незаметно, исподволь, постепенно. Оказалось, что мой муж обожает роли, маски, пожалуй, даже больше меня, учившейся на первом курсе театрального вуза. После свадьбы Антон вынудил меня бросить институт, не позволил искать работу. Мы переехали загород, закрытое садовое товарищество, богатые дома, обеспеченные люди, главная забота которых – чтобы никто не лез в их пространство… высокий забор, сторожевые псы… И не у кого просить помощи. Я неделями сидела взаперти, когда муж разъезжал по командировкам. Потом он возвращался, брал с собой на разные тусовки… Но сбежать я не могла. Каждая попытка заканчивалась жестоким наказанием.