Текст книги "Путаница или Ребёнок от незнакомки (СИ)"
Автор книги: Ева Левина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Глава 48
Глава 48
–Ммм... – мурлыкала Катя и медленно поедала шоколадный десерт, сидя напротив. Я старался сохранять бесстрастный вид, но буквально сходил с ума от этого зрелища. Да, что там... уже чёкнулся. От того, как она облизывала ложку, прикрывала от удовольствия глаза и улыбалась при этом, я готов был кончить прямо за столиком в окружении кучи незнакомых людей этого чертового ресторана.
–Вкусно? – собственный голос прозвучал как чужой. Хриплый и низкий от крайней степени возбуждения.
–Вкусно, – Котенок немного смутилась и оробела под моим звериным взглядом, – ты очень напряжен, Олег. Хочешь ложечку?
Глупая моя, наивная любимая девочка. Так и не поняла, почему я напряжен. Да я сожрать тебя готов! Три месяца воздержания!
–Хочу, – вслух...
"ТЕБЯ" – мысленно.
Пока я пытался напустить на себя более спокойный и не такой пугающий вид, Катя ловко подхватила ложкой кусочек десерта и протянула мне. Я дернул кадыком и послушно открыл рот, понимая, что из её рук готов сьесть не только сладкое, которое терпеть не могу, но даже яд.
–Ну как? – улыбнулась она, внимательно наблюдая за моей реакцией.
–Мало, – прошелестел, проглотив кусок теста, показавшегося мне безвкусным.
–Ну, уж нет! Из нас двоих я беременна, поэтому десерт не отдам! Я же говорила: закажи себе! – она демонстративно сьела ещё ложку и облизала губы.
–Мало тебя, – прохрипел я, готовый накинуться на неё прямо здесь.
–Ааа.. – по покрасневшему лицу котенка было видно, что она явно обескуражена и смущена моими откровениями.
Но мог ли я держаться дальше? Нет. Я настолько сильно хотел её, что даже скромное широкое вельветовое платьице на Кате казалось мне верхом эротичности. Смотрел на неё и по-настоящему дурел. От желания укусить пульсирующую венку на девичьей шее сводило зубы, а тонкие запястья, то и дело выглядывающие из рукавов, заставляли сжать руки в кулаки.
Держись, Шамай, думай о погоде...
Апрель кончается, птички поют...
–Может уже пойдем? – робко спросила Катя, всё еще смущенная моими безумными взглядами.
–Пойдем, – бросил на стол пару купюр из бумажника и с шумом отодвинул кресло.
–Мне здесь понравилось, а вот тебе, видимо, не очень. Ты ведь совсем ничего не съел и остался голодным, – защебетала она и на автомате взяла меня под руку
–Да, я остался голодным, – грубее, чем планировал, рявкнул я, имея в виду совсем не обед.
Катя пораженно притихла и даже отпустила мою руку, но возле машины покорно позволила усадить себя на переднее сиденье.
Наверно, я был на грани, и она это поняла. В полной тишине хлопок дверью и звук взревевшего мотора показались оглушительно громкими, а после короткой паузы к ним присоединился еще и шумный всхлип.
Что?
Она плачет?
Только этого до кучи не хватало!
–Котёнок, – я повернулся к ней всем корпусом, и с лицом провинившегося мудака уже приготовился просить прощения за резкость, но Катя начала первой:
–Олег, я понимаю, что тебе не очень хочется носиться со мной, и я совсем не настаиваю на этом. Возвращайся в свой город к привычной жизни. Не нужно ломать себя из-за ребенка. Мы сможем быть хорошими родителями и порознь...
Что за бред? Скажи мне кто-нибудь три месяца назад подобное, я бы расхохотался в голос! Ведь бывшая жена постоянно манипулировала беременностью и даже выгрызала из меня согласие снова жениться на ней. Но Катя была её полной противоположностью.
–Эх, котенок, я ведь только вчера по телефону говорил, что с ума по тебе схожу. А ты никак этого не поймешь.
–Тогда почему ты так напряжен, как будто тебя тяготит мое общество? – в её голосе ясно улавливалась неуверенность и немного дрожи, потому что Катя наконец-то начала понимать, в чем дело. Именно поэтому она начала медленно отодвигаться.
–Неужели ты даже не догадываешься? Ммм?
–Не знаю... – тонкие ручки поднялись в предупредительном защитном жесте, но разве меня способно было хоть что-то остановить?
–Все три месяца знакомства я дико хочу тебя трахнуть, – рыча это, я максимально подался вперед и опалил её шею горячим дыханием, от чего Катя вздрогнула всем телом.
–Олег, я...
–Хватит убегать, Катя. Если ты не хочешь, чтобы я превратился в обезумевшего психа, то сегодня же согласишься поехать домой, – глядя в её расширенные от удивления глаза, уточнил, – к нам домой. Больше я не намерен тебя никуда отпускать.
Сначала мне показалось, что Котенок хотела запротестовать или возмутиться, но вместо этого она облизала свои пухлые розовые губы и шумно выдохнула:
–Завтра.
–Хорошо, завтра. Еще один вечер и ночь без тебя с трудом, но я всё же попробую выдержать.
Удивительно, но Катя не спорила и совсем не возражала. Сдалась? Она ещё не знает, что я женюсь на ней в самые кратчайшие сроки. При мысли о том, как мой беременный Котенок будет возмущаться и злиться, когда узнает, скоро станет моей женой, я ухмыльнулся. Пусть царапается, кусается и даже шипит... Больше я её не отпущу.
Заглушив машину у двора её родителей, я повернулся и, не встречая сопротивления, прижался губами к приоткрытому манящему рту. Сначала в плечи уперлись Катины ладошки, но уже через мгновенье они капитулировали и обвились вокруг моей шеи. Это невинное действие, словно немое одобрение, сорвало последние предохранители, поэтому я рывком поднял Котенка и посадил себе на колени. Свободное вельветовое платьице немного задралось, обнажив её округлые бедра, и я зарычал от резкой боли в паху. Так вот что значит хотеть до зуда в яйцах...
–Катя, беги, иначе я сейчас сорвусь, – но как ей бежать, если я уже запустил руки под чертово платье и сжимаю ягодицы через тонкую ткань белья, а сам ставлю второй засос на тонкой сладко пахнувшей шее?
–Отпусти, – голос Котенка звучал совсем не испуганно, но был немного ниже чем обычно, и от этого пах напрягся еще сильнее.
Наверно, она правда хотела убежать и заслужила другого первого раза между нами, но это было сильнее меня, именно поэтому я её не отпустил.
Благодаря одинокому фонарю в конце улицы, силуэт Кати неплохо просматривался в темноте, и я жадно ловил каждую мелочь. Мурашки по ее молочной коже, потяжелевшие полушария идеальной груди, и прикрытые от удовольствия глаза под густыми ресницами. Она была податливой как пластилин и буквально таяла моих руках. Отстранилась только один раз, в тот миг, когда увидела мои габариты и испугалась.
–Я аккуратно, – прохрипел я, и преодолевая небольшое сопротивление посадил её сверху, бережно придерживая немного округлившийся живот.
Я не солгал. Таким осторожным я еще никогда не был. Хотелось до конца, с надрывными криками и так резко, чтобы искры из глаз, но, даже задыхаясь и дурея от желания и похоти, я держался.
Настолько нежного и максимально ванильного секса в моей жизни ещё не было. Каждый её стон был музыкой, и каждое движение заставляло остановиться, чтобы убедиться, что я не причиняю боли и дискомфорта. Все предыдущие бабы были в восторге от моего размера, но я впервые был ему не рад.
–Вот так хорошо? – легкий толчок, в сто раз более слабый, чем хотелось бы.
–Ммм, – не дал ответить и выпил её стон, чувствуя, что готов сдохнуть от наслаждения и приближающегося пика.
Когда все закончилось, я ещё долго не отпускал её под предогом того, Катя вспотела и может простыть. Как настоящий одержимый извращенец, сам вытирал Котенка салфетками, поправлял на ней чулки и ворчал, когда наконец рассмотрел тонкие кружевные трусики. Подумать только, ведь раньше меня заводило откровенное белье. Но, *лять, не на Кате! Она себе пятую точку решила застудить под весенним сквозняком?
Сначала она молчала, и только тяжелое дыхание говорило о том, что Катя приходит в себя после случившегося. Однако примерно через пол часа, после тысячного поцелуя в живот, Котенок взбунтовалась:
–Олег, я пойду, не ночевать же мне с тобой в машине!
–Тогда поедем ко мне в гостиницу, – пророкотал я, перемещаясь губами к её шее. Мне было мало, чертовски мало. Хотелось еще, как минимум три раза и в более удобном месте.
–Нет. Я поговорю с родителями, как мы и договаривались до, – на последнем слове она запнулась, видимо в красках вспоминая то самое событие, которое было после "до".
–Беги, пока я снова...
–Нееет! -пискнула она, завозившись с тонким плащом, а потом, прежде чем я успел выйти, сама выскочила из машины и побежала к воротам.
–Передай родителям, что наша свадьба пятнадцатого июня, – крикнул я вдогонку, опустив окно.
Котенок обернулась и застыла, раскрыв рот от удивления, но я был не настроен портить лучший вечер в своей жизни спорами, поэтому нажал на газ и резко тронулся с места, оставив её обдумывать новую информацию в одиночестве.
Глава 49
Глава 49
Могла ли быть в бочке меда ложка дёгтя?
Я верил и надеялся, что нет, но жизнь распорядилась иначе.
Что может случиться, когда ты наконец нашел любимую женщину, которая еще и беременна от тебя желанным ребенком?
Да, что угодно, *лять!
Я ждал подвоха буквально из ниоткуда, опасаясь, что счастье рассется как дым, а я снова очнусь в каком-нибудь баре с разбитыми кулаками.
Разве может все быть так идеально? Секс крышесносный, запах идеальный, взаимность, мать её, есть! Так в чем дело, Шамай? Почему ты всё время оглядываешься по сторонам, как будто упустил что-то важное?
Вечер и ночь прошли в каком-то странном напряжении. Хотелось курить и опрокинуть в себя хотя бы стакан виски, чтобы унять непонятный мандраж, но я держался, понимая, что до утра осталось всего ничего.
Когда на часах пробило семь, я уже предварительно простояв под ледяным душем не меньше десяти минут. Помогло слабо.
Чем ближе был дом Катиных родителей, тем сильнее во мне росло беспокойство.
Что-то не так.
Я что-то упустил.
Вьехав на нужную улицу, впился глазами в незнакомую машину у ворот и почти зарычал от злости. Это еще кто?
Спокойно, Шамай. Вероятно, соседи или какие-то коллеги ее отца. Ага, на черной бмв да еще и в восемь утра.
Заглушил мотор заторопился во двор, снова мазнув взглядом по машине. Дорогая тачка, на такойобычно ездят мажоры или такие богатые дяди, как я.
Будущие тесть с тёщей, видимо не ожидали увидеть мою физиономию в восемь утра, поэтому как по команде застыли у входа, словно каменные изваяния. Наверно нужно было поздороваться и постараться напустить на себя вид адекватного человека, но я был настолько заведен, что рявкнул в привычной манере:
–Где Катя?
После моего вопроса Михаил Николаевич опустил глаза, а лицо тёщи вытянулось и стало таким испуганно-растеряным, что до меня медленно, но верно стало доходить. Черная машина здесь не из-за них... Кто-то приехал к Котёнку.
–ГДЕ КАТЯ? – заорал я не своим голосом, после чего тесть немного ожил и пробасил:
–Максим приехал.
Твою мать!
По башке словно обухом уларили и мысли в ней лихорадочно закрутились, догоняя друг друга. Какого хрена этот хмырь явился к моей женщине? Тем более после всего, что ей пришлось пережить от его семейки?
–Где они?
–Он попросил пройти с ним вдоль улицы, чтобы поговорить наедине, – немного прокашлявшись прошептала тёща, испуганно тараща на меня свои глазищи.
Этот утырок, сынок мэра приперся сюда с утра пораньше, чтобы прогуляться с моим беременным Котенком вдоль улицы? Что за хрень ?
И какого лешего она согласилась и пошла с ним?
Ярость клокотала внутри, совершенно не давая мне мыслить здраво. Поэтому я сорвался вперед, оставив заохавшую женщину и посуровевшего мужчину сзади.
–Олег, он просто хочет поговорить, – закричала вслед тёща, видимо, за рекордно короткий срок успевшая изучить мой крутой нрав, но безумие было уже не остановить. Перед глазами пятнами расплывались красные круги, а кадык на шее ходил ходуном.
–Я его убью к *баной матери, – прорычал я сам себе, но родители Кати услышали, поэтому сразу бросились следом.
Далеко идти не пришлось, потому из-за забора послышались воркующие голоса: моей Кати и еще один, мужской.
За несколько мгновений до того, как меня заметили я успел хорошо рассмотреть молодого высокого темноволосого мужчину, который не отрывал от своей спутницы грустного влюбленного взгляда. А она? Она буквально купалась в его обожании и выглядела по-настоящему счастливой.
Просто, *лять, идеальная пара!
Мог ли я сдержаться? Однозначно нет.
Понимал ли последствия срыва? Да.
Выйдя ровным уверенным шагом из приоткрытых ворот, я улыбнулся одной из самых жутких своих улыбок. Это не было позерством или лицемерием. Я абсолютно искренне растянул губы, только не в дружелюбном жесте, а в полубезумном зверином оскале.
Катя, до этого полностью расслабленная и счастливая, замерла, и поймав мой взгляд, напряглась. Она была настроена на мою частоту, поэтому сразу почувствовала ярость и попыталась её остановить:
–Олег, это Максим.
Вижу, *лять, не слепой!
Когда до сынка мэра оставался один шаг и я уже мысленно примерял, как получше ударить его с головы, Котенок подалась вперед и практически встала между нами.
Скрип моих зубов, наверно, слышали даже на соседней улице. Защищать его вздумала? Увидела и решила переметнуться обратно? Хера с два! Сейчас я вырублю его, а её в любом случае увезу с собой, если понадобится, то в багажнике. Моего сына чужой мужик воспитывать не будет!
Не успевая за лихорадочным вихрем мыслей, разрывающих пульсирующую, как после перепоя голову, я поднял Катю и переставил вбок, а затем подался вперед и все таки упорол этого Максима с головы. Быстро и резко.
Разумеется, он упал, схватившись за нос, из которого хлынула алая кровь. Родители Кати подбежали к пострадавшему и склонились над ним. Но хуже всего было то, что Котенок расплакалась. По-настоящему. Навзрыд.
–Поехали домой, – прохрипел я, чувствуя свою вину за каждую из её слезинок и протянул к нкй ладонь.
–Нет.
–ЧТО ЗНАЧИТ НЕТ?! – о том, что рявкнул в полную силу, я тут же пожалел, но было поздно. Лицо Котенка стало каменным, она подняла глаза и посмотрела на меня в упор. В них плескалось такое презрение, что в этот момент я возненавидел себя окончательно.
–Не смей. На меня. Кричать.
–Прости, родная. Я не это... В общем я просто... – оправдываться получалось хреново, особенно учитывая то, что сбоку начал подниматься сынок мэра.
–Ты просто приревновал и позволил себе лишнего в очередной раз, – она всхлипнула, и я не сдержав порыва бросился к ней, но наткнулся на выставоенные вперед ладошки.
–Родная моя...
–Мы с Максимом расстались на хорошей ноте и я даже сложила чемодан, чтобы уехать с тобой. Но теперь передумала. Нет, не переживай, бывший жених завтра улетает. Но теперь бывший не только он, но и ты.
Что могло быть паршивее?
Да, я извинился перед сыном мэра, и даже покорно выслушал реплики Михаила Николаевича о том, что я "ревнивый влюблённый идиот", но уход Котенка был выше моих сил.
С этого утра в моей жизни начались самые поганые и долгие дни без Кати. Её бывший укатил из страны, мать была на моей стороне, отец тоже смягчился, но Котенок была настоящей крепостью.
В итоге после двух недель агонии я вернулся в родной город один.
Глава 50
Глава 50
"Доброго утра и самого хорошего дня" – снова пробежала глазами по коротенькому тексту записки, найденной в цветах, и зарылась носом в тюльпаны. Они пахли свежестью и майским дождем.
Как только я вернулась от родителей к себе в квартиру, доставка утренних букетов, словно по волшебству, переместилась сюда. В итоге моя однушка вслед за родительским домом превратилась в оранжерею.
–Ну что, поставим вас в воду? – пробормотала я цветам, и прихватив вазу, принялась расправлять бутоны. Когда с ними было покончено, я заторопилась к засвистевшему чайнику. Время завтрака, которое пропускать никак нельзя.
Это событие с некоторых пор стало самым важным приемом пищи за день. Ведь ребенок в моем животе обожал завтракать строго в определенное время. Стоило немного припоздниться и еле чувствующиеся шевеления в животе усиливались. Ни уговоры, ни поглаживания на сына не действовали. Помогала только еда. Так и сейчас я спешно прихлебывала чай с молоком и намазывала теплым сливочным маслом булку, чтобы почти сразу затолкать её в рот. Постепенно копошение внутри стихло, и малыш успокоился, а значит можно было продолжить трапезу уже более спокойно.
Придвинув к себе телефон, я оправила дежурное спасибо Шамаеву и открыла сообщение от Максима.
"Привет, Катя. Как вы с малышом?"
Сделав глоток теплой жидкости, напечатала ответ и нажала кнопку "отправить".
Телефон снова оповестил о новом входящем от Максима:
"Рад, что у вас всё хорошо. У нас невероятное солнце сегодня. Иду на работу и думаю о том, что хотел бы видеть тебя рядом. Ведь мы мечтали, что вернемся вместе. Помнишь?"
В памяти всплыл наш последний разговор, в котором Максим долго просил прощения и уговаривал меня вернуться к нему. Он готов был принять малыша и искренне не понимал, почему я посчитала свою беременность предлогом для расставания. Я отказала ему и сказала, что влюблена в другого. Это случилось еще до того, как из ворот вылетел разъяренный Олег и сломал нос моему бывшему.
Все, что случилось после, стало для меня делом принципа. Именно поэтому мы с Шамаевым существуем порознь. Он со своей несдержанностью и неконтролируемой агрессией, и я – с беременностью и желанием жить спокойно.
Медведь не принял мой отказ. Первые недели он дурел, зверел и злился, донимая меня ревностью, которая сменялась мольбами простить его. Глядя на то, как он мучается, я тоже страдала. Но этот урок должен быть усвоен или стать точкой в наших только начавшихся отношениях.
Время шло, и постепенно смягчились даже родители, наблюдавшие за моими слезами.
–Ты ведь его любишь, дочка! Зачем мучаешь и его и себя? О ребенке подумай! – сокрушалась мама.
–Не лезь, – обрывал её отец, хотя по его взгляду было видно, что он поддерживает маму, и Шамаев ему по-прежнему нравится.
Телефон завибрировал и оповестил о новом входящем, и я отвлеклась от воспоминаний.
"Предложение насчет переезда в силе. Малышу бы понравилось здесь. Лови фото"
Пробежав глазами по тексту, я и сама не заметила, как робкая улыбка тронула мое лицо. Увеличила кадр и вгляделась в потрясающую архитектуру какого-то здания. У него там действительно красиво. Старые европейские улочки, залитые майским солнцем... Когда Максим предлагал мне стать отцом для малыша, я ни минуты не сомневалась в его искренности. Он смог бы полюбить его, как своего собственного, и был бы прекрасным примером уравновешенного не по годам мудрого отца.
Звонок в дверь заставил встрепенуться от резкого дребезжащего звука. Наверняка снова курьер, ведь Олег говорил о каких-то невероятных витаминах для беременных, которые настоятельно рекомендовал пропить мой гинеколог. Даже не глядя в глазок, я распахнула дверь и замерла. Весь проем занимала внушительная фигура Медведя.
–Привет, – только и смогла выдавить, ежась под пристальным голодным взглядом, от которого уже успела немного отвыкнуть.
–Привет, котенок, – хрипло ответил он и сразу откашлялся в кулак.
–Проходи, – развернулась на пятках и, пытаясь побороть дрожь, прошла на кухню, – чай, кофе?
–Чай, зеленый, – тяжелое дыхание Медведя раздавалось прямо за спиной, заставляя волоски вставать дыбом.
Под оглушительную тишину я сервировала стол и наливала чай в чашку, стараясь не сталкиваться взглядом с человеком, от которого жду ребенка. Сколько мы не виделись? Кажется, четыре недели. Звонки, сообщения не в счет, ведь лицом к лицу – это совершенно другое.
Зачем он приехал? Что ему говорить? Как себя вести?
От волнения я начала до крови кусать губу и уже по привычке накрыла ладонью округлившийся живот.
–Толкается? – голос Шамаева, кажется, стал еще ниже.
–Немного.
–Можно мне?
Я даже не успела ответить, как Медведь буквально за секунду оказался рядом и накрыл своей большой горячей ладонью мой живот. Ребенок, словно почувствовав отца, отозвался довольно сильным толчком.
–Ого, – прошептал Олег и замер. В его темных глазах плескалось восхищение, любовь и такое большое обожание, что я и сама невольно чувствовала эйфорию.
Наверно нужно было попросить его отойти, дать мне ещё время... Но рука на моей округлившейся талии и наша близость показалась такой правильной и умиротворяющей...
Эпилог
Эпилог
Почему в тот день, когда никуда не нужно, с самого утра не спится?
На часах семь утра, а сна не было ни в одном глазу. То одеяло мешало, то слишком теплый воздух, то подушка казалась недостаточно взбитой. Я битый час крутилась в постели и никак не могла найти удобное положение. Как будто что-то мешало, но что – непонятно.
–Котенок, что ты возишься? – проворчал сбоку мужской голос, и меня обхватила сильная мужская рука, а затем ловко перекатила на свою сторону большой кровати.
–Олег, мне жарко, – уперлась ладошками в широкую грудь и попыталась освободиться из медвежьих объятий, но все было тщетно: Шамаев добрался до моих губ, а потом спустился ниже... Я тут же растаяла и даже сдалась, подставляя под требовательные губы язык, шею и чувствительную грудь, но когда Медведь широко развел мне ноги и довольно резко вошел до самого упора, я охнула от неожиданности и болезненной наполненности.
–Тише. Потерпи, – прошептал он мне в губы и начал тягучие размашистые движения, крепко удерживая меня за бедра. Каждый толчок срывал с моих губ сдавленные стоны, а там, внизу все скрутило в болезненной истоме от интенсивности и глубины проникновения, но мне нравилось, несмотря ни на что.
–Моя... Ты моя, – рычал Шамаев и с бешеной силой вдалбливал меня в матрац, попеременно мучая грудь и губы, припухшие от активных ласк. Это было довольно жестко, но боль причудливо переплеталась с извращенным удовольствием, заставляя тело извиваться и просить еще.
Когда перед глазами всё поплыло, а мышцы внизу живота начали бешено сокращаться от яркого, как вспышки, удовольствия, Шамаев заглушил мои стоны глубоким требовательным поцелуем и кончил, изливаясь горячим потоком глубоко внутрь.
–Моя, – рычал он, не желая отстраняться, и все сильнее сжимал мое разомлевшее тело в своих объятьях, как в тисках.
–Олег, отпусти...
Медведь нехотя отстранился, но из рук меня не выпустил, запустив под спину ладонь и начав поглаживать позвонки, сразу покрывшиеся мурашками.
–Я люблю тебя, – прошептал он голосом, больше похожим на рык, и слегка прикусил мою скулу.
–Я тебя, тоже, но...
Такого стремительного превращения из расслабленного хищника в настороженного зверя я не наблюдала очень давно. Медведь подобрался и резко сел, а затем смерил меня таким ревнивым взглядом, что даже стало жутко.
–Что значит "но"?
–То и значит, – решила пококетничать я, с хитрой улыбкой наблюдая за тем, как Шамаев начинает закипать. Возможно, не стоило выводить его из себя, но мне иногда хотелось видеть, как прирученный Мишка ненадолго превращается в бешеного Медведя... Того самого, с которым я познакомилась.
–Катя, если ты не скажешь, в чем дело, то я начну материться и не только!
–Не рычи...
–Как мне не рычать, бл... Если ты меня любишь, но есть гребанное "но"?!
Видя, как на массивной шее мужа задергался кадык, я поспешила ответить:
–Люблю, но такого секса между нами больше не будет.
–Почему это? – Шамаев подался вперед и почти уперся своим лбом в мой.
–Потому что это жестковато...
–Тебе было больно? Где?! – голос Медведя мигом сменился с угрожающего на обеспокоенный, а сильные руки начали крайне нежно и бережно ощупывать меня на предмет повреждений.
–Прекрати. Мне не больно.
–В чем тогда дело? Не понравилось? Я перегнул?
–Мне очень понравилось. Ты же сам знаешь, что с недавних пор я распробовала и пожестче. Но...
–Да что за "но"?! – рявкнул Медведь и резко поднялся с кровати, после чего натянул боксеры и стал мерить спальню широкими шагами.
–Я снова беременна.
–Чего? О*уеть! – муж замер на мгновенье и а потом торопливо добавил,– точнее, офигеть!
Потом была тысяча и одна привычная ласка и куча поцелуев в живот.
–Отпусти! Убери лапищи! Ты как Медведь! – ворчала я, но муж всё кружил меня, завернутую в простыню, по комнате и смотрел обожающим взглядом.
–Не отпущу. До родов на руках носить буду, – рычал он между торопливыми жадными поцелуями. Шамаев снова хотел меня, и это наглядно демонстрировала внушительная эрекция. Вечно голодный до моего тела мужчина. Как будто не он пять минут назад получил разрядку. Ему всегда мало.
Возможно, наши поцелуи и переросли бы во что-то большее, но тут из соседней, смежной комнаты послышался топот, и мы замерли.
–Идёт! – прошептала я, обернувшись на распахнутую дверь. Шамаев тоже повернулся и его взгляд стал не просто любящим, он как всегда буквально расплавился от обожания перед маленьким, но самым важным человеком.
В проёме стоял Артём, наш полуторагодовалый сын. Он на секунду замер, разглядывая отца, сжимающего меня в объятьях, а затем залопотал:
–Мама, папа, – шаг, ещё шажок и пухлый крупный малыш уже предпринимал свои ежедневные попытки забраться на кровать.
Разумеется, Олег тут же бросился ему на помощь, попеременно целуя голые маленькие ножки. Я улыбнулась и невольно залюбовалась этой идиллией. С маленьким медвежонком большой медведь всегда был таким нежным и добрым, что окружающие часто замирали наблюдая эту картину. В сети даже появилось несколько роликов, на которых отец гулял с сыном в парке. Они были подписаны как "бизнесмен-дебошир стал на путь исправления" или "Поломанные челюсти и загулы в прошлом. Олигарх Шамаев самый ласковый папаша".
Забравшись на кровать оба Шамаевы, слово две капли воды похожие друг на друга, прошлись по мне взглядами настоящих собственников.
–Сегодня мои родители хотят забрать Артема до вечера, – сказал Медведь, продолжая шарить взглядом по моей пока еще стройной фигуре.
–Мои тоже звонили и тоже хотели погулять с Тёмой.
–Снова будет скандал. Они не поделят единственного горячо любимого внука и будут гулять впятером, после чего мама будет плакаться, что не насладилась общением, – задумчиво произнес муж.
–Да, мои тоже учинят ссору... А мне, в моем положении совсем не хочется нервничать, – я достала шелковый халат и постаралась поскорее накинуть его на плечи, чтобы прикрыть наготу, от вида которой у Шамаева почернел взгляд и задергался кадык.
–Мульти! – закричал сын, требуя свой утренний эфир, и я машинально включила плазму на стене, после чего запустила любимые им детские песенки.
–Может предложить, чтобы они вместо нас возили внука в бассейн и на занятия по утрам? Я спокойно буду ездить на работу и уделять тебе больше внимания, а ты отдыхать... Наверно придется нанимать няню...
–Ты ведь был против помощников? Говорил, что никого чужого не допустишь к воспитанию сына?
–Это крайняя мера. Еще я сокращу занятия боксом...
–Нет, уж это оставь, я вполне смогу позаботиться о себе, пока ты сбрасываешь пар и лишнюю агрессию. Напомнить, как ты на девятом месяце моей беременности Артёмом отказался от тренировок, боясь меня оставлять, и в итоге три раза уезжал на скорой из-за нервов, после моих ложных схваток? А как потом сломал носу главному врачу перинатального центра, когда он просто сказал мне "терпи"?
–Ладно, признаю, бокс нужен...
–То-то же!
