Текст книги "Клото. Жребий брошен"

Автор книги: Ева Ланска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 4

Женя сидела в VIP-шатре, куталась в тогу-скатерть и думала, думала, думала…

Что же ей сказать Алексу, который вот-вот приедет? И откуда, интересно, он едет, если обещал быть через 15 минут – она посмотрела на чужой мобильный, все еще зажатый в руке, – теперь уже через пять минут? Странно, он же говорил, что будет в Ницце? И вообще – какой-то необычный это был разговор. Он говорил так… так, словно…

«Прекрати, Коростелева, – велела она себе, – это называется „у страха глаза велики“. Не может он ничего знать, откуда? Это просто невозможно. Но что же все-таки мне ему сказать?»

Чувство голода постоянно напоминало о себе. Желудок сжимало, в голове мутилось.

Голод – плохой советчик в создании правдоподобной версии, объясняющей малознакомому мужчине, как именно ей удалось потерять одновременно и дорожную сумку, и всю одежду, и документы. Если грабители напали на нее, то вряд ли бы и платье с туфлями с жертвы стащили… А если она пошла купаться, то зачем прихватила с собой весь багаж? Нелогично. И так нелепо…

Прибрежный город потихоньку просыпался, со стороны дороги все чаще слышался шум проезжающих машин, а потом со стороны отеля потянулся самый соблазнительный запах на свете – запах горячего шоколада и свежайших круассанов. У Жени даже слюнки потекли.

Скорей бы Алекс приехал, а там – посмотрим.

«Скажу ему, – лихорадочно выдумывала она, – что какие-то подростки, да, точно, подростки… Напали, когда я уже после лодки ждала машину. Налетели, сумку вырвали. Я успела одного схватить и… да! И он так порвал мне платье, что в нем ходить нельзя. Вот. Нескладно, конечно. Но ничего лучше я сейчас придумать просто не в состоянии».

Женя увидела, как с насыпи быстро и ловко спускается мужчина. Пригляделась – точно, Алекс!

Она вышла из шатра и, заставив себя улыбнуться, уже приготовилась к дружескому «Привет!», но он не дал ей и слова сказать.

– Быстро в машину, – скомандовал он и, схватив ее за руку, потащил наверх, к дороге.

Женя, растерявшись, поспешила за ним следом, придерживая на груди свою тогу-скатерть. На обочине дороги стоял черный «Пежо-407».

– Там в пакете – одежда, – коротко сказал Алекс, открывая ей заднюю дверь, – переоденешься по дороге.

Совершенно потерявшись от его жесткого тона, Женя едва успела залезть на заднее сиденье. Алекс моментально завел машину и нажал педаль газа.

Пакет, лежащий рядом с Женей, упал на пол. Она подняла его и обнаружила в нем белую футболку, голубые джинсы и простенькие кроссовки. Все – с бирками. «Интересно, – подумала она, перебирая вещи, – где он все это взял и, главное, – когда успел? Ой, ладно, потом спрошу, что-то он какой-то неприветливый…»

Переодеваться было очень неудобно, но она не рискнула попросить Алекса остановиться – слишком уж сосредоточенно тот молчал.

Женя испытывала неловкость, не зная, как реагировать на странное поведение Алекса. «Конечно, – успокаивала она себя, – позвонила человеку в такую рань, сорвала с места, а теперь жду от него непринужденного разговора. И все-таки странно… Где же он был, если успел до меня добраться? Так быстро? И откуда эта одежда? Магазины-то еще закрыты…»

Алекс, продолжая вести машину, достал из пакета, лежащего рядом с ним на переднем сиденье, бутылочку с питьевым йогуртом и протянул Жене. Женя благодарно кивнула и с удовольствием выпила. Сразу стало тепло и даже потянуло в сон. Хотя, конечно, это невозможно – заснуть в машине, даже не зная, куда ее везут.

– А куда мы едем? – спросила она как можно беспечнее.

– В Ниццу, – бросил Алекс и снова замолчал.

– Слушай, – попыталась Женя продолжить разговор, – я тебе так благодарна, даже не знаю, что бы без тебя делала.

Она подождала немного, не ответит ли он, а потом, смущаясь, продолжила:

– Представляешь, я стала вызывать машину, чтобы доехать до отеля, а какие-то подростки…

– Подожди, Женя. Не надо, – остановил ее Алекс, мельком глянув на нее в зеркало заднего вида.

Женя поймала этот взгляд, и ей стало совсем неуютно. И неловко от того, что ее словам – никакой веры. Она чувствовала: Алекс не верил ей изначально – еще до того, как она заговорила о мнимом нападении.

– Что – не надо? – потерянно спросила она.

– Говорить пока не надо, – ответил Алекс. – Сейчас мы доберемся до места и все обсудим.

Жене снова стало страшно. «Что происходит? – опять застучал в ее голове тревожный вопрос. – Такое впечатление, будто он ЗНАЕТ… Но это же невозможно, просто невозможно! Откуда он может знать, когда я ему только что позвонила? И одежда…»

И вдруг Женю словно жаром обдало. Там, на лодке, осталась ее сумка со всеми документами. И как только труп Бориса обнаружили, она стала подозреваемой номер один. Наверное, ее уже успели объявить в розыск, он услышал объявление по телевизору…

«А когда я позвонила, все сопоставил… И куда он меня теперь везет? В полицию?!! Нет-нет – не хочу!!!»

– Останови машину! – закричала она. – Немедленно останови, а то выпрыгну!

– Не кричи, – спокойно ответил Алекс, – во-первых, двери заблокированы, а во-вторых, здесь нельзя останавливаться. Через пять минут остановимся.

Женя вжалась в сиденье и замолчала…

Через пять минут Алекс действительно припарковался на обочине. Женя решительно вышла из машины, отошла от нее на пару шагов и встала, скрестив руки на груди. Она ждала, что Алекс выйдет. И тогда она скажет ему… скажет ему так: «Большое тебе спасибо за помощь, но, пока не объяснишь, куда и зачем мы едем, я с места не сдвинусь!» Но Алекс остался в машине. Женя постояла еще немного – было очень жарко – и, понимая, как глупо выглядит, села обратно в машину. На этот раз на переднее сиденье рядом с Алексом.

– Куда мы едем? – выпалила она.

– В Ниццу, – повторил Алекс, не глядя на Женю. – Сейчас там будет безопасно.

От этих слов в Жене все рухнуло. Значит, знает… И собирается ее спрятать… Алекс знает, что она убийца. И все-таки помогает ей…

Все еще отказываясь услышать остальное и принять уже очевидное, Женя тем не менее продолжила выяснения.

– Что значит – безопасно? – звенящим голосом спросила она.

– Пожалуйста, – тихо произнес Алекс, уткнув глаза в руль, – пожалуйста, выслушай меня очень внимательно, хорошо? И без истерик.

Побледневшая Женя прикусила губу и кивнула головой…

– Во-первых, я все знаю, – тихо сказал он.

Женя уже не удивилась, не испугалась, от этих слов только сильнее заныло в груди.

– Во-вторых, – продолжил Алекс, – я здесь, чтобы помочь…

Женя коротко вздохнула и сильно-сильно сжала кулаки.

– Почему? – тихо произнесла она. – Почему ты помогаешь и откуда… – Она запнулась, но продолжила: – Откуда все знаешь?

– Давай поговорим об этом чуть позже, хорошо? – почти взмолился Алекс. – Сейчас правда не лучшее время для этого…

Женя кивнула, понимая, что так действительно будет лучше. Все ясно. А теперь надо успокоиться, свыкнуться с мыслью: о страшном происшествии на лодке знает не только она.

Иначе и быть не могло. С самого начала Женя знала, что так и будет. Слишком быстро все случилось. Быстро… и нелепо. У нее не было ни минуты, чтобы подумать. А если бы и была… Что тут придумаешь?

Только один вопрос она не могла отложить на потом. Ей надо было все знать, как бы ни было трудно:

– А… Борис?

Алекс завел машину, вырулил на дорогу и, набрав скорость, ответил:

– Сейчас все выглядит так, будто он просто упал… Несчастный случай. Он произошел после того, как ты ушла.

Некоторое время они ехали молча. Женя сидела рядом с Алексом с прямой спиной и остановившимся взглядом. В голове у нее мутилось.

Только что ей показалось: мир рушится. Но слова Алекса отменили апокалипсис. Зато этот новый мир, устоявший под натиском последних событий, был уже совершенно непонятным.

Алекс пару раз глянул на ее застывшее лицо и вдруг заговорил:

– Женя, ты должна понять одно: помощь тебе предлагаю не лично я, а одна организация в моем лице. Соглашаясь на эту помощь, ты соглашаешься идти до конца. Учти: если ты вдруг передумаешь, тогда… В деле, открытом по факту гибели человека на «Фортуне», вскроются дополнительные улики. Потом появятся свидетели. В общем, все укажет на тебя как на виновницу…

Женя вышла из оцепенения. Она повернулась к Алексу и слушала его речь, широко распахнув глаза.

– Какая организация? Ничего не понимаю…

– Все подробности – потом, ладно? – попросил Алекс. – Я и так сказал уже слишком много. Сейчас доберемся до места, ты поешь, выспишься, успокоишься – и все увидишь в другом свете. Клянусь, ничего плохого мы тебе не желаем и ничего плохого не потребуем.

Женя опять хотела было спросить, кто это – «мы», но остатки мужества покинули ее. И она, уткнув лицо в ладони, тихо заплакала.

– Почему, почему я? – всхлипывала она. – Почему это случилось со мной?

– Понимаешь… Ты очень похожа на одного человека.

* * *

Александр Левин находился на службе в отделе специальных операций Моссада – Мецаде – вот уже 12 лет.

Его родители, выходцы из России, эмигрировали в Израиль, когда ему было пять лет, а сестре – восемь. Сестра Марина что-то помнила о том времени, а он – только какие-то отрывки, да и то скорее восстановленные по рассказам взрослых и старым семейным фотографиям.

Мать с отцом сделали все возможное для того, чтобы дети свободно говорили по-русски. Для отца – русского – это было очень важно. Отец ушел от них рано – сгорел от болезни в тот год, когда Алекс заканчивал школу.

Алекс поступил в Тель-Авивский университет и на втором курсе ушел в армию, наотрез отказавшись хлопотать об отсрочке, которая ему в принципе полагалась. В рамках академического резерва, как особо успевающему студенту.

Завербовали его уже на последнем году прохождения военной службы. Перспективный молодой человек: прекрасная успеваемость в вузе, нестандартное мышление, великолепные физические данные, опыт армейской службы, безупречная биография – никаких порочащих связей и темных пятен… Его командир прямо дал понять, что по окончании службы ему будут рады любые спецслужбы – только выбирай.

Алекс обещал подумать, но для себя решил, что непременно откажется. Как вдруг в его семье произошла страшная трагедия: мама с внуками – двумя детьми сестры – оказалась в числе других посетителей знаменитого торгового центра, когда там прогремел взрыв. Их тела даже не удалось опознать. Сестра попала в психиатрическую клинику, а Алекс пошел в разведку. Он знал то, из чего израильские спецслужбы никогда не делали секрета: для преступлений террористов не существует срока давности.

Им заинтересовались сотрудники и АМАНА – военной разведки, и Моссада – разведки политической. Алекс предпочел Моссад. Во-первых, потому, что там нет воинских званий, а во-вторых, из-за того, что сотрудники Моссада могут действовать в любой точке мира, в отличие от военной разведки, работающей только в Израиле и близлежащих арабских государствах. Но самое главное для Алекса было то, что Моссад известен прежде всего эффективными акциями по уничтожению террористов. Хотя официально считалось, что главная функция этой структуры – сбор информации по всему миру для того, чтобы она могла служить интересам безопасности Израиля.

– Мальчик, – сказал ему его будущий шеф, Аарон Эшколь, сорокалетний, но уже давно полысевший мужчина, – мы знаем, почему ты сделал выбор в нашу пользу. Хотя уничтожение врагов, скрывающихся в других странах, – это скорее исключение. Да, если речь идет об особо опасных террористах, о тех, кого нельзя остановить какими-то иными средствами. Но ты должен знать главное: мы не убийцы и не мстители, мы стоим на охране страны…

Да, все это Алекс знал и понимал. Но это не могло вычеркнуть из его памяти рассказов, которые он слышал с детства, – о похищении Эйхмана, о том, как был уничтожен последний из причастных к теракту во время Олимпиады в Мюнхене, когда были убиты израильские спортсмены. Его отец, интеллигентный человек, врач, гуманист, с восхищением рассказывал ему о том, как ударные группы спецподразделения «Сайрэт Маткал» прочесывали всю Европу до тех пор, пока не был уничтожен последний из террористов «Черного сентября».

– Зачем ты ему все это рассказываешь? – ругалась на отца мама. – Он еще ребенок!

Слова «Черный сентябрь» с детства звучали для Алекса, словно тревожная, гневная музыка. А спустя время он услышал в ней плач и крики: мама и малыши-племянники погибли в сентябре…

Алекс свято верил: принцип «Террорист должен быть убит» воплощается этой спецслужбой при каждом теракте, при каждом захвате заложников. И никаких переговоров. Верил, что рано или поздно убийцы будут наказаны. Только теперь и от него зависело, чтобы возмездие наступило как можно раньше.

Свободное владение русским языком, 12 лет безупречной службы. И самое главное – личная заинтересованность в успехе дела по поимке организаторов теракта, во время которого погибли его близкие. Все эти качества сделали Александра Левина ключевым игроком в спецоперации Моссада «День флага». Название было взято из слэнга хакеров – так называется срок внесения в систему изменений, после которых пользоваться прежними программами становится невозможно…

Именно в этот день чуть больше года назад безобидному, казалось бы, служащему крупного европейского банка удалось перевести с банковских счетов прямо-таки астрономические суммы. Перевести неизвестно куда. Служащий был арестован сразу же, по горячим следам. И оказалось, что он – просто марионетка в руках человека по имени Оливье Дескампс, бесследно исчезнувшего. Вместе со всеми номерами счетов.

Почти год его разыскивали лучшие агенты западных спецслужб. Пока наконец не вышли на след, который он оставил на Святой земле…

До поры до времени Израиль не проявлял никакого интереса к поимке хакера, ограбившего европейский банк. Более того – активно противился проведению на своей территории операций по его поиску и захвату. Дело сдвинулось с мертвой точки только тогда, когда Израилю предложили в обмен на хакера сдать с рук на руки одного из лидеров международных террористов. В его кровавом послужном списке значился и взрыв в торговом центре, прогремевший 12 лет тому назад…

Пестрые нити судьбы, где-то запутавшись, а где-то оборвавшись, наконец-то привели Александра Левина к долгожданной возможности – отомстить за смерть близких.

* * *

Когда Аарон Эшколь, изрядно потолстевший с тех пор, как принимал на службу Алекса, зашел без стука в его кабинет, Алекс уже знал, что Дескампс обнаружен. Камеры слежения яхты-казино, курсирующей у берегов Эйлата, были включены в систему поиска. В числе любителей азартных игр, запрещенных в стране, но дозволенных в нейтральных водах, система тут же обнаружила человека, похожего на Дескампса. Остальное было делом техники.

– Все, – сказал Аарон, положив на стол перед Алексом небольшую папку. – Есть. Ребята его уже ведут. У него такая яхта, что просто слов нет. 74 метра, а скорость 27 узлов, представляешь? Наверное, самая быстрая из самых больших.

– Неплохо скрывается человек, – рассмеялся Алекс, – с размахом.

– Понятно, куплена на чужое имя. У Дескампса тоже все документы уже переделаны. Хорошо хоть лицо старое оставил. Хотя я бы такую рожу на что-нибудь поменял.

Алекс открыл папку и увидел фотографию молодого человека с лицом действительно далеким от совершенства. Бледный, с плохой кожей, чуть косит…

– Красавчик, – кивнул головой шеф, вытирая платком лысину. – Но обрати внимание, как чисто все сделано. Пока коллеги наши проснулись, он на этой лодке где только не побывал. И у нас успел обзавестись целой сетью посредников. Связывается с ними в основном по Интернету, перечисляя деньги за всякие услуги. И не особо при этом скрывается.

Алекс молчал и ждал, когда шеф перейдет к главному. Он понимал, что все это рассказывается не просто так. Начальник, которого жара мучила даже при включенных кондиционерах, снова отер платком пот со лба и продолжил:

– Похоже, он собирается вложить крупную сумму денег в один из наших конгломератов…

– И поэтому, – усмехнулся Алекс, – мы подождем его брать?

– Подождем, но не поэтому, – ответил начальник, усаживаясь в кресло.

Он только начал говорить, но Алексу уже все было ясно.

Поняв, о каких суммах, похищенных Дескампсом, идет речь, Израиль решил не ограничиваться простым обменом преступников. Начинается операция, цель которой – узнать номера счетов, на которых хранятся похищенные деньги.

– Ты же понимаешь: одно дело сдать просто лягушатника, а другое – вместе с номерами счетов, – подтвердил шеф догадки Алекса.

Алекс кивнул:

– Да. Как говорила моя тетушка из Одессы, это две большие разницы… А что говорят аналитики? Насколько это реально?

– Делать все нужно предельно аккуратно. Согласно договору, у нас сейчас находится наблюдатель с их стороны. Так что, понимаешь, работать с ним после ареста будет невозможно.

– То есть работать будем «на пленэре»?

– Да. И все надо делать очень быстро. Дескампс опять же через посредников ищет новую яхту. И уже что-то подобрал.

– Где? – оживился Алекс.

– Где… – вздохнул шеф, – уж не в Европе точно. И не в Америке. А вот в России ему показалось в самый раз.

– Ах, вот оно что… – сразу же догадался Алекс.

– Да, дружище, – кивнул шеф. – Собирайся. Едешь с визитом на историческую родину.

Через два дня после этого разговора представитель израильского филиала «North Triumph Boats» Александр Левин вылетел в Москву.

Алексу предстояло убедить шефа московского отделения, чтобы тот передал инициативу ведения сделки в его руки. За вполне приличные отступные.

Алексу предстояло ориентироваться на местности. Главное – ни на минуту не выпускать ситуацию из-под контроля. Оливье Дескампс был далеко не глупым человеком. То, что произошло в Москве, изменило первоначальные планы Моссада: около автомата с напитками Алекс увидел Женю и просто оторопел…

В деле Оливье, которое он знал наизусть, было мало фотодокументов. Старые семейные портреты, школьные фотографии Дескампса, малочисленные друзья и многочисленные соседи, которые, как водится, ничего не знали и не видели. Совершенно неожиданной и неуместной на этом фоне серых невыразительных лиц была фотография улыбающейся красавицы Анастасии Семаковой, русской модели, работающей во Франции.

По показаниям сослуживцев, именно эта фотография была обоями личного ноутбука Дескампса. И точно такое же изображение – но только огромное, увеличенное до размеров плаката – висело в его неряшливой спальне прямо над кроватью. Модель с трудом удалось допросить (недавно она вышла замуж, и ее высокопоставленный супруг был категорически против допросов своей красавицы жены). Анастасия от души посмеялась самому предположению, что она может помнить какого-то клерка из банка…

Разумеется, Алекс не участвовал в том допросе. О существовании на белом свете Анастасии Семаковой он вообще не знал и впервые увидел ее только на фотографии в деле.

И вот теперь, в московском офисе агентства «North Triumph Boats», около автомата для продажи напитков Алекс встретился с ожившей фотографией.

За сумму отступных, вдвое больше озвученной, шеф московского филиала охотно уступил израильским коллегам и сделку по продаже «Мейнстрима», и сделку по сдаче в чартер «Фортуны», и даже свою новую сотрудницу… Поинтересовался только одним: на какую зарплату удалось ее переманить?

* * *

Вот уже вторую неделю Женя жила в Ницце, в роскошном отеле «Negresco», расположенном на знаменитой Promenade des Ang– lais, в престижнейшем районе Ниццы.

Ницца очаровала ее – своими узкими улочками, домами, круто взбирающимися вверх по склонам, высокими арками с надстроенными этажами, маленькими уютными магазинчиками и ресторанчиками…

Вечерами Женя гуляла с Алексом по городу, а потом он провожал ее до отеля. И она практически сразу ложилась спать: рано утром приходил Алекс, и они начинали работать…

Поначалу она боялась, что произошедшее на «Фортуне» не отпустит ее. Вновь и вновь будет возвращаться в ночных кошмарах. Но нет, ничего похожего. «Наверное, – размышляла она, – это потому, что теперь мне просто некогда думать о прошлом. А думать надо только о будущем. И о том, чтобы это будущее у меня вообще появилось…»

И еще: вспоминать о прошлом не давало чувство удивления…

Моссад, ограбление банка, хакер.

«Неужели все это происходит не в кино, по ту сторону экрана, а здесь, со мной?» – именно этот вопрос она без конца задавала себе. Каждое утро, едва открыв глаза, и каждый вечер, засыпая, Женя с трудом верила в происходящее: «Неужели такое случается в обычной, а не в вымышленной жизни, со мной, Евгенией Коростелевой?»

События последних дней никак не желали укладываться в голове, и Женя ощущала, как мир расплывается, становится зыбким и нереальным, будто бы нарисованным… Словно легкий акварельный этюд с едва обозначенными контурами. И только по ночам в ее сны, так похожие на тяжкое безбрежное забытье, вторгалась мучительная тревога от ее нынешней жизни в нарисованном, невероятном, незнакомом мире…

А потом приходил Алекс, и все становилось просто и понятно, все оказывалось на своих местах.

Алекс. Еще одна странность… Человек, который выдавал себя за другого, человек, который шантажировал ее, человек, который каждый день готовил ее к встрече с преступником…

Странность заключалась в том, что у Жени не было к нему ненависти, к этому кукловоду, шахматисту, игроку, сделавшему ее, Женю Коростелеву, своей марионеткой. Даже наоборот: с ним ей было хорошо и спокойно. Наверное, думала она, все оттого, что он появился рядом в самую трудную минуту и вывел ее из безысходного положения. Хотя Алекс отрицает само слово «безысходность».

На следующий день после бегства из Монако Женя выслушала рассказ Алекса об услуге, которую от нее ждут, и горько вздохнула:

– Можно подумать, у меня есть выбор.

– Выбор всегда есть, – жестко ответил он.

Ну что же, сейчас, когда первая волна страха отхлынула, она относительно спокойна и готова рассуждать здраво. Да, ей придется с этим согласиться. Конечно, можно было бы отказаться от сотрудничества и пойти на риск, поставив на кон свою свободу. Наверное, есть на свете люди, готовые бороться, отстаивать свою невиновность перед всем миром. Ведь на самом деле она только защищалась! А если ее признают виновной, несмотря на протесты и объяснения?

Нет, своей свободой Женя рисковать не готова, а значит, она действительно сделала выбор…

«Что такого плохого в том, если я помогу людям? – убеждала она себя. – Ведь этот тип действительно ограбил банк, взял чужие деньги… Алекс на его фоне выглядит просто рыцарем без страха и упрека: работает на разведку, хороший человек, образованный, умный, красивый… Хотя что это я? При чем тут красивый…»

Женя улыбнулась, поймав себя на этой мысли. Ни к чему хитрить с самой собой: Алекс ей очень, очень нравится.

Она ждала его прихода с самого утра, а вечером не хотела, чтобы он уходил. Никогда еще так долго она не была наедине с мужчиной. Никогда у Жени не было такого собеседника – умного, образованного, умеющего все объяснить – ярко, точно, остро, без многословия и занудства. Кто бы мог предположить в таком здоровом теле столько гуманитарных талантов. Женя была готова слушать его часами.

И еще Алекс был невероятно хорош собой – брюнет с правильными чертами лица, красивой фигурой и… и от него очень приятно пахло. Когда он наклонялся к ней, указывая на мониторе, куда сейчас подвести курсор, она ловила этот запах – и трепетала, млела, на краткое мгновение проваливаясь в блаженство…

Каждый день ровно в 9.00 он приходил к ней в номер, и до вечера они занимались: работали с воображаемым хакером, разбирали его психологический портрет, отрабатывали все возможные варианты его поведения. Женя изучала современные средства слежения и прослушки.

Однажды он спросил ее, не хочет ли она, пользуясь случаем, поучиться стрелять. У Жени загорелись глаза. Пару раз они ездили в закрытый тир, где Женя стреляла из самого настоящего пистолета. Алекс поддерживал ее руку, и она, волнуясь от этой близости и от запаха пороха, не могла попасть даже в краешек мишени…

* * *

Женя не относилась к людям, страдающим компьютерной зависимостью. И никогда не «зависала» ни в играх, ни в Интернете.

Все, что ей нужно было от компьютера (помимо работы), – это скачивать музыку на айпод. Но сейчас Интернет стал для нее главным источником информации, прежде всего о хакерах. Она прочла все, что только смогла найти, о знаменитых хакерах. Узнала, что они считают себя Робин Гудами – благородными добытчиками информации, которую обнародуют на благо людям. А тех, кто использует похищенную информацию в личных целях, называют не хакерами, а крэкерами…

– Послушай, – спросила она однажды, – получается, что этот человек не хакер, а крэкер?

– Хакерских сайтов начиталась? – сразу понял Алекс, откуда ветер дует.

Женя кивнула.

– Знаешь, я против такого разделения. И уж тем более мне не нравится сравнение с Робин Гудом. Как, впрочем, и сам этот персонаж. Я не верю в доблестный разбой. Но если тебе так удобнее… Я это вот как вижу: был человек хакером – любопытным, слегка зажатым, закомплексованным, которому по какой-то причине комфортнее с клавиатурой и мышью, чем с живыми людьми, – ну это вообще отдельная история… Так вот, а потом что-то случилось, и человек не просто сунул нос в чужие тайны, а пошел на преступление. Все как в обычной жизни, люди либо хакеры, либо крэкеры…

– А что у него случилось? – спросила Женя.

– Если бы мы знали, ты была бы нам не нужна…

Женя замерла, глядя на серьезное лицо Алекса. Пожалуй, впервые за это время она осознала: ей предстоит не развлечение, не экскурсия… И даже не просто знакомство с новым, довольно странным человеком. Ей предстоит нечто опасное… Осознала и испугалась. И вскоре случился срыв.

На следующий день Алекс скинул в ее ноут фотографии Оливье Дескапмса и уехал решать какие-то проблемы с лодкой, которую Оливье заказал через посредников. Женя села за стол, глянула… И на нее словно ушат ледяной воды вылили. Она быстро захлопнула крышку ноутбука и забралась с ногами на диван.

Совершенно непонятно, о чем она думала, когда они разговаривали обо всех этих хакерах. Она должна общаться вот с этим? Входить к нему в доверие, стараться понять, почему он на это пошел и куда спрятал украденное? Неужели они думают: если она похожа на девушку, которая ему нравилась, то он на радостях вот так возьмет и все ей выложит? Или… или… Или хотят уложить ее к нему в постель?!! Нет, лучше тюрьма, чем это!

Алекс вернулся через час и застал Женю всю в слезах.

– Что… что случилось? – бросился он к ней.

Женя сидела на диване, обхватив руками колени. Слезы все лились и лились из ее глаз. Алекс погладил ее по голове. Он уже понял, что с ней происходит.

– Я боюсь, я боюсь, – бросилась она к нему на грудь, – Я не хочу!

Алекс обнял ее, рубашка тут же промокла от Жениных слез. Потом она подняла глаза – огромные, зеленые, влажные… И его сердце дрогнуло, а волна незнакомой прежде нежности затопила душу и выплеснулась через край. Алекс уже не помнил ни о чем и ни о ком – только бы видеть эти глаза, только бы целовать эти губы, ощущать под руками ее хрупкое тело, ее нежную кожу…

* * *

Женя проснулась от легкого щелчка закрываемой двери – горничная оставила поднос в гостиной ее люкса. Алекса рядом не было.

«Вот как, значит, это бывает? – пронеслось в голове. – Алекс, Алекс, – на все лады повторяла она его имя. – А когда же он ушел? И сколько сейчас времени?»

Женя взглянула на часы и пулей вскочила с кровати – два часа дня! Он может прийти в любую минуту! И Женя побежала приводить себя в порядок.

Алекс пришел через час. Она бросилась к нему, но что-то явно пошло не так. Объятий не получилось. Алекс отстранил ее, прошел в номер, сел на диван и опустил голову. Растерянная Женя последовала за ним и села рядом.

– Женя, – сказал он тихо.

Она вся затрепетала, снова потянулась к нему – обнять… Алекс остановил ее – мягко, но непреклонно.

– Завтра ты летишь в Тель-Авив.

– Завтра?! – выдохнула Женя.

– Собери все самое необходимое, остальное, что будет нужно, купишь там.

Женя, все еще надеясь на что-то, все еще не понимая, растерянно смотрела на него. Он же наконец решился и посмотрел ей в глаза:

– Извини меня за вчерашнее, я не должен был, не имел права, больше такого не повторится.

И ушел. Слушая звук удаляющихся шагов в коридоре, Женя не смогла справиться с подступившими к горлу рыданиями.