Текст книги "Клото. Жребий брошен"

Автор книги: Ева Ланска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 3

Лодка «Фортуна», которую должна оформить в аренду Женя, была просто уникальным приобретением компании «North Triumph Boats».

Знаменитая северогерманская верфь произвела на свет поистине эталон мегаяхт. Почти 70 метров в длину и 12 метров в самой широкой части корпуса, уникальный экстерьер – от одной звезды дизайна, поражающий воображение интерьер – от другой. Это судно еще на этапе разработки обещало стать сенсацией.

Директор по стратегическому развитию компании сразу понял все перспективы владения этим шедевром. Именно он оказался в числе первых, кто узнал важную новость. Заказчик, имя которого хранилось в строгой тайне, отказался от лодки на завершающем этапе постройки.

Директор быстро сумел убедить руковод-ство согласиться на астрономическую сумму, за которую яхту соглашались продать. И оказался прав: уже на втором году сдачи «Фортуны» в аренду стало понятно: все затраты на нее окупятся с лихвой. 600 тысяч евро в неделю – ровно столько стоило удовольствие арендовать «Фортуну», лучшую лодку Лазурного Берега.

Для лучшей лодки Лазурного Берега и уважаемого клиента было заранее зарезервировано место в порту Монако.

Поэтому Женя и опомниться не успела, как ей уже в спешном порядке оформили визу. Оставалось только радоваться тому, что загранпаспорт у нее имелся: в прошлом году Юлька буквально заставила Женю его сделать, рассчитывая вместе полететь на недельку в Турцию по горящей путевке, но денег у Жени, как всегда, не оказалось…

Маленький восьмиместный самолетик, забронированный компанией, нес Женю до частного аэропорта в Каннах, и Жене было немного не по себе…

Она смотрела в иллюминатор на стелющиеся внизу облака и машинально листала страницы книжки, лежащей у нее на коленях. Новый автор, новый детектив со странным названием «Wampum». Она купила его по дороге в аэропорт, чтобы скоротать время, но никак не могла отвлечься от навязчивых, отрывочных мыслей.

Женю просто трясло перед предстоящей встречей с клиентом. Не помогала даже выучка Мартины. Без малого месяц, как она устроилась на новую работу, а уже загранкомандировка, да еще такая ответственная!

Вчера они сидели в офисе допоздна. Вадим и еще два менеджера инструктировали ее перед поездкой.

– Евгения, – в который раз переспрашивал ее Вадим, который явно нервничал больше, чем она, – главное – что?

– Главное – клиент! – терпеливо повторяла Женя. – Не волнуйтесь, Вадим, я со всем справлюсь!

Но Вадим продолжал беспокоиться:

– Клиент уж больно сложный, Женечка. Такой, знаешь… – он неопределенно повертел рукой в воздухе. – С претензиями и вообще. Говорят, у него какая-то история с любовницей случилась: то ли сманили ее, то ли просто не выдержала – в общем, сбежала. Так он пил две недели кряду, а потом кастинг устроил…

– Это не тот ли самый, что моделей за борт выкидывал? – оживился Ян, который привез Жене прямо в офис дорожную сумку от Луи Витон и пару новых платьев.

– Ну да, – нехотя кивнул Вадим. – Объявил, что какой-то фильм продюсировать будет, выписал из всех агентств девушек и кастинг на борту устроил. Отплыл от берега и какая не понравится – за борт.

Женя смотрела на Вадима во все глаза.

– А полиция? – спросила она.

– Ну, приехала полиция… Штраф за нарушение общественного порядка.

– То есть у него своя лодка есть? – спросила Женя. – Зачем ему в аренду еще одна?

Вадим вздохнул:

– Женя, ну что ты, в самом деле, как ребенок! Сама подумай: если он берет в аренду самую лучшую лодку, значит, нашел новую любовницу и хочет провести время красиво…

Женя только вздохнула.

Ближе к вечеру в офис подъехал Алекс. Был выходной день, и для Жени было очевидно, что подъехал он из-за нее. Очень приятно… Он пожелал ей удачи и добавил, когда все отвлеклись:

– Жень, если что, ты мне смело можешь звонить. Я тоже там буду, по своим делам.

– В Монако? – обрадовалась Женя.

– Нет, но рядышком – в Ницце. Там все близко. Запишешь мой телефон?

– Давай! – обрадовалась Женя.

Он продиктовал ей номер, и она, забивая его в свой мобильный, рассмеялась:

– Его и записывать не надо, – сказала она, – комбинация из двух цифр.

– Ну а что ты хотела, – улыбнулся Алекс, – ни к чему отягощать клиента сложными номерами.

* * *

И вот сейчас Женя летела в Монако и улыбалась, вспоминая вчерашний день.

«Может, и правда ему позвонить, – думала она, – после того, как контракт заключим?»

Алекс очень симпатичный. Интересно, как он отреагирует, если Женя ему позвонит? Пригласит куда-нибудь, наверное, если, конечно, не будет занят…

Женя вспомнила, как когда-то в детстве мама учила ее гадать по «Евгению Онегину». Загадываешь номер страницы, строфу, задаешь вопрос и – открываешь… Иногда очень здорово получалось.

Томика Пушкина под рукой не было, зато есть новый детектив с интригующим названием «Wampum» на коленях! Женя улыбнулась, открыла наугад страницу, ткнула пальцем в первое попавшееся место и прочла: «Страх смерти – это естественно для человека».

– А я смерти не боюсь. – Соня шевельнулась, устраиваясь поудобней. – Смерть меня завораживает. Мне нравится смотреть на мертвых. Смерть чем-то сродни рождению. Вот только что человек был один. С несуразным животом, но один. Вдруг раз – и два живых существа. Так и здесь. Кто-то ходил, дышал, говорил, радовался или огорчался, и вдруг бац… превращается в предмет, неодушевленный предмет…

«Это что же такое? – растерялась Женя и тут же сама на себя разозлилась. – Додумалась – гадать по детективам! И вообще… Надо сосредоточиться на предстоящих переговорах, а не на мечтах. А Алексу, – решительно постановила она, – захочу – и без всяких гаданий позвоню. – И тут же загадала вопреки собственному решению: – Вот если все пройдет удачно – честное слово, позвоню!»

* * *

В Канны Женя прилетела к шести часам вечера.

Ее командировка должна была продлиться всего двое суток. Вечером, в день прилета – встреча с клиентом, потом – в отель, с утра – дружественный визит во французский филиал, и вечером следующего дня – обратно в Москву. Так что вещей с собой – только небольшая сумка, привезенная вчера Яном.

Туда поместилось две смены туалета. На встречу Женя надела свое самое любимое платье. Кремовый шелк от «BLAIR DELMO– NICO» на корсете с юбкой-солнцем а-ля Мэрилин Монро. После солярия ее кожа приобрела красивый теплый оттенок легкого загара. И теперь Женя просто налюбоваться на себя не могла в этом открытом платье.

Немного расстроил ее представитель французского филиала, чернявый юноша невысокого роста по имени Жан-Пьер, встретивший Женю в аэропорту. Он был явно не расположен к общению и откровенно уклонялся от разговора. Выглядело его поведение в лучшем случае невежливо.

«Его бы к Мартине, – подумала Женя, – взять несколько уроков этикета… Хотя, конечно, вполне могу его понять: сегодня выходной. У него наверняка были свои планы, а тут я».

«Мерседес» представительского класса с шофером доставил их до Княжества Монако минут за 20.

«Неужели я вытащила счастливый билет? – мечтала Женя, жадно разглядывая пейзаж за окном. – До чего же все переменилось – и я, и моя жизнь, и чего я хочу, и все! Еще месяц назад сидела себе в душной Москве и радовалась премиальным в размере тысячи, а сейчас… Монако, Монте-Карло – как жалко, что всего один день, я и посмотреть ничего не успею, хотя Вадим сказал, что весь Монте-Карло можно пешком обойти за час…»

Действительно, городок с таким прославленным именем оказался невелик: только-только машина проехала указатель «Монако», как они уже оказались в порту. Женя вышла и глубоко вдохнула уже забытый запах моря, подставляя лицо теплому ветру…

По набережной прогуливались люди, одетые преимущественно в белую одежду, – парочки, семьи, компании. Женя заметила, какие у всех светлые лица – полное отсутствие хмурой отстраненной сосредоточенности, которая отнюдь не украшает лицо среднестатистического москвича…

Яхты стояли очень плотно друг к другу. Жан-Пьер торопил Женю, и скоро они подошли к «Фортуне». На фоне остальных она казалась просто огромной. На фоне «Фортуны» фотографировались сразу две группы людей. Жене стало приятно, что и она имеет отношение к такой величественной красоте.

Поднимаясь с причала по деревянной лестнице на борт, Женя посмотрела вниз: прямо под лодками в зеленой прозрачной воде плавали огромные рыбины и стайки мальков.

И вот наконец Женя ступила босой ногой на палубу «Фортуны»… Ей просто не терпелось скорее осмотреть эту удивительную лодку.

Что касается ее провожатого, то ему откровенно не терпелось поскорее со всем этим развязаться и отправиться восвояси. Он смотрел на восторженное лицо этой русской и думал, что вот приехала еще одна красотка из России, чтобы сдать самую дорогую лодку Лазурного Берега очередному русскому богатею… Жан-Пьер не любил русских.

* * *

Женя просмотрела всю информацию об этой яхте – все, что только было в офисе. Но одно дело прочитать в рекламной брошюре, что «лодка „Фортуна“ – это воплощение мечты», а другое – пройти по палубам босыми ногами и увидеть сказку своими глазами.

Она миновала холл на главной палубе, и – вот он, главный салон, и открытая палуба за ним. Салон показался Жене просто огромным, прямо как актовый зал в ее школе! В центре – рояль, и повсюду диваны, диванчики, кресла…

Женя представила, как здесь во время вечеринки, свободно, не мешая друг другу, разместятся человек двадцать, и каждому найдется уютное местечко, чтобы поговорить о делах или просто пофлиртовать.

Из салона Женя поспешила в апартаменты владельца. Потрясающе… Кабинет, библиотека, спальня, ванная с джакузи, гардеробные комнаты и даже два балкончика. И кругом красное дерево, кожа, парча, шелк… Особенно ее потрясла ванна из оникса с медовым отливом.

«Какая красота, – думала она, ошеломленная увиденным, – сколько вкуса, сколько роскоши, и я совсем одна в этом дворце…»

Конечно, Женя понимала, что она на лодке совсем не одна и что, помимо ожидающего ее нелюбезного Жан-Пьера, на борту есть обслуживающий персонал, идеально вымуштрованная команда, состоящая из людей-невидимок, появляющихся на глаза только по требованию хозяина.

Женя дошла до огромного фойе, в центре которого располагались стеклянный лифт и винтовая лестница. Потом спустилась вниз, осмотрела гостевые каюты, снова вернулась в фойе и поднялась на верхние палубы. Огромный обеденный салон, скай-лаунж с танцполом, и всюду – картины, барельефы, скульптура, вазы, мозаики. И при этом – безупречная элегантность высокого стиля.

Женя просто упивалась блестящим дизайном лодки… Это была настоящая, не показная роскошь. Но скорее восточная, чем европейская.

«Гарем! – вдруг вспомнила Женя, как назвал эту яхту Ян. – Точно, он же говорил, что таинственный заказчик хотел получить собственный плавучий рай. Для любовных утех. И чтобы никто не мешал его романам, сделали так, что вход на VIP-палубу блокируется одним нажатием кнопки. Нажимаешь – и уже ни один человек тебя не побеспокоит».

До VIP-каюты Женя дойти не успела – позвонил Жан-Пьер.

– Ну, где вы? – раздраженно спросил он. – Клиент прибыл. Мы в главном салоне.

Женя быстро сбежала на нижнюю палубу и обнаружила в баре главного салона Жан-Пьера в компании с крепким лысым мужчиной. У клиента был нездоровый цвет лица, в руках он держал бутылку виски, к которой периодически прикладывался.

– Здравствуйте, Борис! – улыбнулась мужчине Женя, стараясь не думать о том, что об этом человеке ей говорил Вадим. – Компания «North Triumph Boats» рада приветствовать вас. Позвольте мне рассказать и показать…

– Подожди, не части, – перебил ее мужчина и обратился к Жан-Пьеру на плохом французском: – Давай там, распорядись, чтобы выходили в море, пройдемся вдоль бережка, посмотрим – как что, там и поужинаем. Я такие деньги платить буду за полный комплект, чтобы кухня была на уровне…

– Смею вас заверить, – фальшиво заулыбался Жан-Пьер, – что на борту судна находится лучшая команда на всем побережье, а местный шеф-повар…

– Вот и посмотрим, что да как. – И Борис снова приложился к бутылке «Макаллана».

Подобострастно кивая головой, Жан-Пьер подошел к Жене и, продолжая улыбаться в сторону Бориса, сказал:

– Ну что же! Тогда моя коллега из России и ваша соотечественница все вам покажет, расскажет, а я отдам все необходимые распоряжение и, увы, – он сокрушенно развел руками, – вынужден вас покинуть, работа – ничего не поделаешь…

Всем своим видом изображая сожаление из-за того, что ему придется покинуть столь замечательную компанию, Жан-Пьер удалился.

Честно говоря, Женя этого не ждала и немного растерялась. Но уже через несколько секунд взяла себя в руки: она вполне в состоянии со всем справиться и без Жан-Пьера.

– Ну чего застыла, соотечественница, – насмешливо спросил Борис, – давай, показывай, че тут, как…

Женя повела его по плавучему дворцу – и снова попала под очарование интерьеров. Она гордилась тем, что демонстрирует такую красоту. И ее даже немного коробило, с каким равнодушием на все смотрит Борис, не переставая прикладываться к бутылке. Женя изо всех сил старалась не обращать на это внимания.

«Похоже, неприятности у человека, – думала она, – кто я вообще такая, чтобы его осуждать?»

Лодка отошла от причала, когда они были в апартаментах.

– Давайте поднимемся на самую верхнюю палубу? – предложила Женя. – Посмотрим на панораму вечернего города…

– Хочется город посмотреть? – ответил вопросом на вопрос Борис, с усмешкой глядя на нее. – В первый раз, что ли?

– Да, – призналась Женя. – Здесь так красиво!

– Ну, пойдем, – хмыкнул Борис, – насладимся… панорамой.

Они вышли в фойе, и Женя на минутку замешкалась – подниматься на лифте или по лестнице? Но Борис уже стоял около лестницы и приглашающим жестом указывал на ступеньки.

– Леди из фест, – произнес он по-английски с чудовищным акцентом.

Женя начала подниматься и вдруг с ужасом почувствовала, что идущий за нею следом Борис засунул ей руку под юбку и…

Женя сама не поняла, как это произошло: забыв обо всем на свете – и про то, что это важный клиент, и про то, что от этой сделки зависит ее дальнейшая карьера, – она развернулась и с налету отвесила обидчику оплеуху. Да такую, что Борис чуть с лестницы не скатился.

– Да ты че?! – заорал он, хватаясь за щеку. – Белены объелась?!

– Еще раз… – прошептала бледная Женя.

– Не, ну вот дура! – возмущался он. – Ты дикая, что ли?

– Не надо было руки распускать! – с вызовом, но уже испугавшись содеянного, прошептала Женя, отступая…

– Не, ну вот дура-то, бля, – ругался Борис, потирая щеку. – Вот дура!

Женя, собрав волю в кулак, заставила себя успокоиться и, понимая, что ничего лучше не придумает, постаралась сделать вид, будто ничего не произошло.

– Давайте продолжим осмотр, – с натугой улыбнулась она и буквально побежала вверх по лестнице.

Вместо самой верхней палубы, где располагались сразу две джакузи – большая и маленькая, – Женя вышла на палубу, на которой еще не была.

Борис бегло осмотрелся, и глаза его загорелись.

– Ага, – сказал он, – это, судя по всему, та самая приватная зона с кнопкой?

Действительно, назвать обстановку этой палубы иначе как приватной, а еще точнее – интимной было невозможно. Немыслимо огромная кровать, ковры, живые цветы, запотевшее ведерко с шампанским – буквально все здесь дышало негой и… Да, буквально все призывало к разврату.

– Из этой каюты, – произнесла Женя сухим официальным тоном, чувствуя, что губы не слушаются ее, – открывается самый лучший вид из окон. Дело в том, что каюты обычно не делают наверху, чтобы отдыхающие не ощущали качку, но четыре стабилизатора качки на этой лодке…

– Ты лучше скажи, – перебил ее Борис, – где у нее кнопка…

Говоря это, он обвел глазами стены и обрадовался, найдя то, что искал.

– Пип! – сипло озвучил он нажатие кнопки и плотоядно рассмеялся.

Женя стояла ни жива ни мертва… Перспектива остаться взаперти с полупьяным распаленным хамом напугала ее до дрожи. Она решительно направилась к двери и подергала ручку – заперто…

– Будьте добры, – произнесла она вежливо-ледяным тоном, – разблокируйте двери, мне нужно вам все показать, чтобы подписать все необходимые бумаги и вернуться в Мос…

– Ну ты че побледнела-то? – перебил ее Борис. – Подождет тебя твоя столица, твоя Москва. Давай расслабляйся, когда еще такая маза будет…

Он развернул кресло так, чтобы не выпускать кнопку из вида и заодно следить за перепуганной Женей. Потом плюхнулся в кожаные подушки и икнул:

– Да не ссы ты… Сейчас удовольствие получишь, потом пожрешь на халяву, салют пустим… на панораму свою полюбуешься. Давай раздевайся!

Женя стояла, всей спиной вжавшись в заблокированную дверь. Сердце ухало так, что, казалось, Борис мог услышать, как оно бьется. Кровь гудела у нее в ушах.

– Давай-давай, – нагло ухмылялся Борис, наслаждаясь ее ужасом, – чего ты тут целку из себя строишь? А? Все вы, бабы, бляди продажные… Ну? Сколько ты хочешь, чтобы мне сделать приятно? – И с этими словами он стал расстегивать ширинку…

– Прекратите! – сорвалась в крик Женя, не понимая, что лишь ухудшает ситуацию, демонстрируя свой страх. – Немедленно прекратите! И выпустите меня отсюда!

С этими словами она рванулась к кнопке. Безнадежно! Борис тут же вскочил с кресла и небрежно оттолкнул ее плечом. Женя поскользнулась, комната завертелась вокруг нее – и вот она уже на полу…

Стоя над Женей с расстегнутой ширинкой, мерзко улыбаясь, Борис наклонился и рванул кремовый шелк ее платья…

– Не-е-е-ет! – закричала Женя, уворачиваясь от потных, жестких лап.

– Да хоть оборись, сука, – процедил сквозь зубы Борис, продолжая неспешно рвать с нее платье, – кнопочку нажали – никто не побеспокоит.

Дальнейшее произошло практически мгновенно, но Жене казалось, что время растянулось длинным, мучительным кошмаром.

Оттолкнувшись ногами и выскользнув на спине из-под туши Бориса, Женя проехалась по полу, потом вскочила и, опрокинув какой-то пуфик, бросилась к кнопке. И снова не успела добежать. С криком: «Стоять, сука!» Борис догнал ее, заломил ей руку за спину…

Вместо ужаса Женя неожиданно ощутила прилив силы и ярости. Только это помогло ей стиснуть зубы, вырваться из захвата и схватить первое, что подвернулось под руку. Это оказалось ведерко с шампанским, примостившееся на маленьком сервировочном столике.

Его-то Женя и швырнула в Бориса, целясь прямо в отвратительную пьяную рожу.

Ведерко оказалось гораздо тяжелее, чем она думала. Поэтому до Бориса не долетело, а упало прямо у его ног. По паркету XVII века, вывезенному из какого-то старинного замка, во все стороны разлетелись кусочки льда, под ногами насильника вспенилось шампанское из разбитой бутылки…

– Вот дрянь, – с холодной яростью процедил Борис.

Как на замедленной съемке, криво ухмыляясь и отводя руку назад для сокрушительной пощечины, он сделал один только шаг по направлению к ней…

И крошечный кубик льда, на котором Борис поскользнулся, пулей выстрелил из-под его сандалии и отлетел в дальний угол комнаты. Звякнул, ударившись о стену, и упал.

А Борис с грохотом обрушился на спину, опрокинув во время падения тот самый столик, и крепко ударился затылком о мраморный порожек, ведущий в ванную комнату.

Потом наступила оглушительная, МЕРТВАЯ тишина.

У Жени просто не было больше сил. Последняя попытка остановить Бориса стоила ей слишком дорого. Всхлипывая от ужаса, она просто ждала: вот сейчас этот урод вскочит и тогда уж точно ее убьет.

Но Борис не шевелился. Он лежал на спине, со спущенными штанами, а вокруг него сверкали бутылочные осколки, исходили соком раздавленные фрукты, лежала, блестя боками, целая, чудом не разбившаяся ваза – и лед, много-много льда.

Вдруг Женя заметила: лед постепенно налился розовым, постепенно темнея – и вот уже весь этот страшный натюрморт подцвечен красным, точно его выложили на темно-бордовый бархат… Не в силах сдвинуться с места, Женя смотрела и смотрела, как темный ручеек крови, смешиваясь с тающими кусочками льда, становится алым.

И тут раздался страшный, сипящий звук, который, казалось, не может издавать человеческое горло… Борис захрипел и, похоже, попытался что-то сказать, а может быть, просто набрать побольше воздуха в легкие, которые никогда уже не будут дышать…

Превозмогая ломоту во всем теле и поднимающийся из самой глубины души туман, застилавший глаза, Женя сделала маленький шажок… Наклонилась над телом и опять чуть не закричала, увидев синеющее лицо Бориса.

Его голова была свернута набок и откинута так, словно шея превратилась в толстый мягкий жгут без единой кости… Один глаз был открыт и смотрел прямо на нее.

Женя замерла, не зная, что делать. Она хотела что-то сказать, спросить, чем-то помочь этому жуткому человеку, помочь напоследок. И снова раздался чудовищный хрип – последний. Голубой глаз, смотрящий на Женю, стал мутнеть, взгляд сделался бессмысленным, зрачок расширился и остекленел. В нем отражались огни ламп на потолке…

Женя поднялась и пошла. Ее пошатывало. Она шла к двери только с одним желанием – поскорее выйти. Подергала ручку, вспомнила, что та закрыта, и вернулась к кнопке, старательно обойдя тело и красную лужу вокруг него. Разблокировала дверь и на трясущихся ногах спустилась вниз… Устало села на один из диванчиков и попробовала собраться. В висках пульсировала кровь, в голове билась только одна мысль:

«Я убила человека… Я убила человека…»

Она не знала, сколько так просидела – может, пять минут, может – полчаса, когда ее слух, обостренный страхом, уловил какой-то шум. Она тут же вышла из ступора.

«Я же здесь не одна! Команда! Как я могла забыть? Наверное, ужин уже готов, они идут доложить! Дверь ведь я разблокировала!!!»

Женя вскочила и заметалась по салону.

«Что делать? Что делать?! – стучало у нее в голове. – Мне же никто не поверит! А даже если и поверят? Кто я для них для всех? Его родня сделает все возможное, чтобы упечь меня в тюрьму! На всю жизнь! Нет, нет, нет – ни за что!»

Почти в беспамятстве Женя выбежала на открытую нижнюю палубу и, мельком глянув в сторону блещущего огнями ночного Монте-Карло, бросилась в воду.

* * *

Наверное, со стороны это выглядело очень эффектно. Черное, усыпанное звездами небо, полная луна, серебряная дорожка на воде, маленькая фигурка в белом, отделившаяся от яхты, и – всплеск через секунду.

Хотя в действительности ничего привлекательного в этом прыжке не было. Хорошо, что яхта стояла: если бы Женя прыгнула на ходу, непременно бы разбилась.

Проплыв буквально пару метров, Женя поняла, что в своем шикарном платье, а вернее, в его остатках она до берега не доплывет. Широкая юбка облепляла ноги, мешала двигаться. Женя сосредоточилась и с трудом содрала с себя мокрый шелк, оставшись в одних трусиках. Отдышалась, прикинула, что до берега никак не меньше километра, хотя, конечно, определить это с воды было тяжело, и поплыла.

…Плавать ее научил отец. Он ждал мальчика, но появившейся на свет дочери обрадовался – мама рассказывала, как он сразу растаял, взяв ее на руки. Правда, имя ей дал, как он сам смеялся, «среднего рода» – Женя, не мальчик и не девочка.

Она очень любила отца и старалась ни в чем его не разочаровывать: плавала лучше любого мальчишки, отважно ныряла с высокого пирса, умела разжигать костер с одной спички… И рыба у нее всегда клевала, так что она была желанным членом любой мальчишечьей компании. До тех пор, пока ее когда-то закадычные друзья не повзрослели и у них не появились ВЗРОСЛЫЕ мужские интересы. А она осталась одна со своим «средним родом» – бывшие друзья посмеивались над ней, а девчонки, с которыми она никогда не ладила, – презирали.

Но сейчас, когда Женя сосредоточенно плыла в сторону берега, она об этом не думала – ни об этом, ни о том, как не вернулся из плаванья ее отец – капитан рыболовецкого судна, как тяжко было после этого маме, как… Нет-нет – думать только о хорошем, иначе – смерть…

Иногда она ложилась на спину – отдохнуть, восстановить дыхание – и смотрела в черное звездное небо, ощущая себя крошечной одинокой песчинкой в темной равнодушной бездне, а потом снова плыла…

* * *

Совершенно изможденная Женя с трудом выбралась на берег, на котором никого не оказалось. Она легла на все еще теплый песок и в изнеможении закрыла глаза. «Наверное, – пронеслось у нее в голове, – я никогда не смогу встать, так и найдут меня утром отдыхающие – голую, в одних трусах…»

Впрочем, ей не удалось даже отлежаться. Вскоре Женю начало трясти: то ли от холода, то ли от усталости, то ли от шока – или, наверно, от всего сразу. Она поднялась с песка и огляделась, стуча зубами.

В нескольких шагах от нее красовалась вывеска «Monte Carlo Beach Resort». Женя, пригибаясь, проскользнула за рядом аккуратно подстриженных кустов и ступила на территорию отеля. Она увидела открытую террасу с несколькими столиками, застеленными скатертями, ослепительно белеющими на фоне черноты южной ночи. Женя огляделась – никого – и, быстро нырнув к террасе, сняла со стола скатерть…

«Просто отличная тога», – думала она, оборачивая ее вокруг себя.

Почувствовав себя одетой, Женя немного осмелела и, обойдя отель с другой стороны, вышла на парковку, где стояло всего несколько машин – от силы десять.

Откуда-то сбоку послышались негромкие голоса. Инстинктивно Женя присела, прячась между машинами. И прямо напротив себя увидела старенькую модель «Рено» серебристого цвета с открытым окном. Осторожно, почти на четвереньках, путаясь в своей «тоге», Женя прокралась к машине. Заглянула в салон и увидела, что там никого нет…

Голоса стихли. Женя глянула на часы на приборной панели – три часа. И поняла, что смертельно, нечеловечески хочет спать. Ей было уже все равно, что подумают хозяева «Рено», обнаружив ее в салоне. Лишь бы уснуть, закрыть глаза, свернуться калачиком и провалиться в сон, как в пух, в легкий, приносящий забытье пух…

Почти не соображая, что делает, но довольно ловко Женя влезла в открытое окно. В машине она перебралась на заднее сиденье, легла и, уже практически во сне, открыла окно со стороны заднего сиденья, чтобы высунуть в него не помещающиеся ноги. Потом как следует закуталась в свою тогу-скатерть и немедленно заснула.

* * *

Проснулась она оттого, что капли ленивого теплого дождя щекотали ей пятки. Все тело затекло и саднило от сна в неудобной позе – и от пережитого накануне. Она втянула ноги, села… И на нее сразу же обрушился ужас. Как будто сердце осторожно взяла и сжала чья-то холодная жесткая рука.

«Господи, господи, – повторяла она, как заклинание, – пусть это будет сном, пусть это будет сон, пусть это будет сон!»

Но все вокруг говорило: это не может быть сном, потому что это явь – единственная, настоящая, отвратительная явь. Вчера она убила человека и теперь вынуждена скрываться от правосудия в чужой стране, в чужой машине, голая и голодная.

Часы на приборной панели показывали 6.25 утра.

Есть хотелось нестерпимо. Женя осторожно вышла из машины и, оглянувшись, пошла к отелю, решив, что просто зайдет и скажет, что… Что-нибудь скажет. Например, что она – модель, которую после кастинга на лодке выкинули за борт. Или что она уснула вчера на пляже, а у нее украли одежду. Какая разница, что она скажет? Главное – попросит стакан молока и булку! А потом убежит.

Женя зашла в холл отеля. Он был девственно пуст. За стойкой ресепшн никого не было, и Женя вдруг забыла о голоде: горящими глазами она впилась в витрину рядом со стойкой.

За стеклом витрины была одежда… Женская одежда, размещенная здесь, судя по всему, с целью рекламы. Женя жадно смотрела на выставленные на всеобщее обозрение предметы высокого шика – леопардовое платье от Леонардо, туфли на шпильке Роберто Кавалли с заклепками и стразами, черный топ с мехом от Диор… Да, это те самые марки, которые, по словам Яна, являются прерогативой ее клиентов. Вот и туфли от Виттон, и костюм Шанель, и сумка Биркин Эрмес Кроко, которую, по словам все того же Яна, не иметь сегодня даже как-то стыдно и которая стоит 17 000 евро в магазине и от 30 до 50 тысяч у перекупщиков…

Вещи, которых ей никогда не носить, потому что клиенты – КЛИЕНТЫ – могут почувствовать себя некомфортно в ее присутствии! Клиентам это может не понравиться…

С мстительным чувством она шагнула в сторону витрины. Та, конечно же, оказалась запертой. Понимая, что надо торопиться, что консьерж вот-вот вернется, Женя кинулась за стойку и стала обшаривать все в поисках ключа от витрины.

Никаких ключей тут не было, зато рядом со стационарным телефонным аппаратом лежал мобильный. Женя схватила его и выбежала из отеля – по крайней мере, теперь она может напрямую позвонить в офис и объяснить… Только ЧТО она им объяснит?

И вот она снова сидит на пляже отеля в одном из шатров, в которых днем обычно укрываются от жары..

С одной стороны – море, с другой – горы, и ей абсолютно некуда идти. Все, что произошло этой ночью на лодке «Фортуна», при свете первых солнечных лучей казалось нелепой выдумкой, плохим кино…

«Это даже хуже, чем оказаться на необитаемом острове. Одной мне не выбраться – ни денег, ни одежды, ни документов… Что же все-таки мне сказать в офисе? Или Юльке позвонить? Нет, даже этого не могу – телефон офиса помню, а телефон подруги – нет…»

Внезапно Женя вспомнила, что знает еще один номер телефона: «Алекс! Конечно! Как же я забыла! Ведь он-то рядом!»

И Женя решительно набрала его номер. Не запомнить наизусть этот примитивный набор цифр мог только человек с болезнью Альцгеймера.

* * *

– Алло, Алекс?

Молчание и сразу:

– Женя, это ты?

– Да, я! – как можно беспечнее ответила она. – Извини, что в такую рань…

– Ничего-ничего, – торопливо ответил Алекс, – что-то случилось?

– Да, представляешь, меня ограбили, ну просто все унесли – одежду, документы, я…

– Где ты сейчас находишься? – перебил ее Алекс. – И с какого звонишь телефона, раз все твои вещи украдены?

Женю несколько смутила быстрота, с которой он задавал ей вопросы.

– Ну… Я недалеко от отеля, – и она, обернувшись, снова прочла вывеску, – «Monte Carlo Beach Resort», на пляже. А телефон я… нашла.

– Так, – произнес Алекс. – Оставайся там, никуда не уходи. Слышишь? Никуда не уходи! И больше никому не звони – я скоро буду.

– А ты где? – начала было Женя.

Но он снова перебил, почти прокричав:

– Никуда не уходи, поняла? Я буду через 15 минут…