Текст книги "Наложница с прицепом для Генерала-Дракона (СИ)"

Автор книги: Ева Кофей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 11

Я перевожу взгляд на своё солнышко, сдуваю со лба прядь волос и отвечаю с улыбкой:

– Наложница это… особая девушка.

– Да? – Пелагея хлопает своими чудесными длинными ресничками. – Почему она такая особенная?

Я пожимаю плечом и делаю вид, что очень увлечена вытиранием пятна на полу. Но, конечно, в очередной раз уйти от ответа у меня не получится.

– У неё особый статус. Её уважают. И ей достаётся… ну знаешь… лучшее ложе. Оттого и наложница.

Пелагеша хмурится, пытаясь это понять, я хватаюсь за собственную тусклую идею.

Надо её развить и слегка подкрасить.

– Ну… как я поняла, дорогая, в этом мире большая проблема с кроватями. Кровать – это же ложе, знаешь?

– Да, – она кивает. – Я где-то слышала.

– Ну вот… Так как наложниц уважают, им достаются лучшие ложа. Кровати красивые. Так-то здесь очень мало кроватей. Так что нам повезло.

Я прикусываю кончик языка и замираю, надеясь на положительный исход.

Дочка рассматривает нашу будущую кровать очень внимательно. Затем качает головой и выдаёт многозначительно…

– Да… понятно, почему та тётя такая злая, мамочка. Это у неё просто кровати хорошей нету. Она же не наложница.

Я смеюсь, не сдерживаюсь, подрываюсь к моей девочке и обнимаю её крепко-крепко. У меня самой колотится сердце. Конечно, мне страшно. И будь моя воля, я бы вот так прижала её к себе и не отпускала никогда. Но нельзя показывать, что что-то не так. И сидеть сложа руки – тоже нельзя.

Дочурка, моя прелесть, моя послушная девочка – она выполняет всё, о чём я её прошу и даже не капризничает. Даже раньше дома так дела обстояли не всегда. Всё-таки часто болеет моя крошка и обстановка бывает очень нервной.

Но воздух нового мира как будто бы идёт ей на пользу.

Одно это уже радует и наталкивает на мысль, что всё это не зря.

Я вымываю комнату, мне очень хочется, чтобы всё сверкало, чтобы Пелагеша не дышала пылью. Чтобы ей было уютно. Отдаю в стирку постельное, которое здесь уже было.

Гилмор машет руками:

– Ишь какая! Да оно чистое… Самолично помню, как меняла… И никто больше-то и не лежал там!

– Ты в своём уме? – это говорю, не повышая голоса, чтобы не показаться истеричкой, и чтобы дочка не слышала ругани. – Они все в таком слое пыли… такое даже вообразить себе страшно. А ты предлагаешь нам на этом спать?

– Да отряхни и всё… Тьфу ты… – она и вправду плюётся, что заставляет меня едва заметно вздрогнуть. Вообще-то, полы я тут намывала! – Что, принцесса что ли нашлась тут? Напомнить тебе, кто ты?

– А тебе, – скалюсь, – напомнить о нашем разговоре? В шкафах нет белья чистого? То, что было прикрыто другими тряпками, должно быть не таким грязным. Пока этого хватит. Но всё здесь естественно нужно перестирывать.

– Да тут по-твоему орава слуг? Может, ещё шторы со всего замка поснимаем и будем в воде мочить?

Я хлопаю ресницами, уперев руки в бока.

– Конечно! А как иначе? Зачем нам орава? Сами справимся!

Теперь уже очередь служанки щёлкать… хлебалом. Наконец, она забирает у меня бельё, выпрямляется и делает веский вывод:

– Да ты, милочка, сумасшедшая! Такой как ты нет смысла всем этим заниматься!

Приходится только руками развести и усмехнуться в ответ:

– Да я и рада была… Но раз всё так запущено, что теперь, в грязи жить? Генерал вроде не собирается никуда уезжать… Хочешь, чтобы твой господин наблюдал всю эту грязь и пыль?

Гилмор морщится. Впечатление этот жест создаёт отвратное. Даже дочка где-то позади ойкает. Ой, лучше бы ей вообще не наблюдать за моим общением с этой женщиной.

– Он мужчина! Военный! Он привык на земле спать и землю есть! Ему, в отличие от некоторых, рюши подавать не надо…

– Какое неуважение, – отчеканиваю. – Просто вопиющая наглость. Надеюсь, что это блеф… И комнату мастера ты приведёшь в порядок как можно скорее. Или там чисто?

Гилмор снова морщится.

– Да где же он тебя такую неугомонную откапал? Не понимаешь, что я тут одна осталась, а замок огромный? Я пока основное сделаю, уже будет ночь… Мастер твой не король, чай умеет постель застилать. Как-то же справлялся на войне. Лучше бы с неё не возвращался.

Я не отвешиваю ей пощёчину только из-за того, что Пелагея рядом.

– Понятно. Здесь я закончила. По крайней мере, по верхам. Переночевать будет можно. Отведи меня туда, где можно взять бельё для нашей комнаты и комнаты генерала. Так же я хочу, чтобы ты показала мне его покои.

– Так не терпится, а? – служанка скалится.

Мне становится тошно, но я ей этого не показываю.

– Ну, разумеется.

Она скрипит зубами, но всё-таки слушается меня. Я решаю не оставлять дочку одну ни на минуту, поэтому и за бельём и в комнату мастера она идёт со мной.

– А что на ужин? – спрашиваю, когда Гилмор собирается уходить за очередной порцией дров.

Она передёргивает плечом.

– Каша! Что ещё? Там овощей-то с гулькин нос, овёс есть… Овса больше. Его и сварят. Да мясо какое-нибудь кинут туда. Всё-таки мужик теперь в замке.

– Не мужик, а твой мастер, – поправляю я её нервозно.

Я слишком боюсь этого нового мира, боюсь за дочку, поэтому цепляюсь за генерала, и уже в привычку вошло проявлять к нему уважение. Конечно, это будет длиться дальше, только если он покажет, что его слово чего-то стоит.

– А что за овощи?

– Да лук, морковка, картошка…

Я улыбаюсь во все зубы. Так, что даже пугаю её. Хорошо, что здесь нашлась привычная еда. Пелагея всё-таки привередливая.

– Можешь ты картошку сварить? Это будет даже быстрее, чем овёс.

– Картошку? Сварить? Из неё салаты делают, дура…

– Во-первых, не дура, а Варя. А во-вторых, потом покажешь мне, где кухня.

– Зачем?

Но я ей уже не отвечаю.

Жалко будет, если эта картошка какая-то другая. Я всё-таки буду надеяться на то, что она обычная и её просто ещё не распробовали.

Мы с дочкой заходим в покои мастера Вардена, они гораздо просторнее комнаты, что отведена нам. Я выглядываю в окно и замираю. Напротив стоит генерал, он смотрит куда-то вдаль и курит.

После, будто почувствовав, что за ним наблюдают, дракон запрокидывает голову и прожигает меня взглядом.

От того, что меня ожидает сегодня ночью, становится не по себе.

Глава 12

Я отшатываюсь от окна, отчего-то схватившись за сердце…

– Мамочка, что с тобой… – пугается Пелагеша.

Она всё-таки так много замечает вокруг себя в последнее время. Или мне кажется, потому что я в своём мире не могла проводить много времени с ней?

Сразу же становится грустно, но я стараюсь гнать это от себя.

– Ничего, всё хорошо. Давай… приберёмся? Мастер Варден приютил нас, теперь мы живём в настоящем замке. Как принцессы, да?

– Не уверена… – она немного хмурится, но затем вновь принимается улыбаться и гулять по комнате, всё рассматривая.

– Уговор тот же: лучше ничего не трогать в незнакомом месте!

– Да, мама, хорошо…

Здесь и вправду есть, что можно рассмотреть. Даже покои мастера Вардена выглядят величественно. И пусть они застарелые, покрытые пылью и со рванью повсюду… всё-таки они напоминают самого хозяина.

Вскоре я обнаруживаю, что покои состоят из двух комнат. Первая – огромная спальня с, наверное, самыми большими окнами во всём замке. И балконом, на котором уместится небольшой стол, за которым можно сидеть, потягивая какой-нибудь напиток и завтракая. Красота. Здесь же огромная кровать, на которую я стараюсь не смотреть лишний раз, несколько комодов и большой шкаф. Большой красивый камин. На стенах шторы и картины. Вполне себе неплохие, пусть и мрачные. Каждая вещь вызывает во мне интерес. Но я не собираюсь особо здесь что-то трогать и рассматривать. Хочу лишь убрать всю пыль и грязь сверху, как сделала в своей комнате. Ещё, конечно, застелить постель…

Всё-таки если мастер именно такой, как о нём отзывается Гилмор, есть не слишком приятная вероятность, что и мне придётся пачкать волосы в пыли и ещё неизвестно в чём.

Нет уж, спасибо.

Мудрая женщина подготовит почву заранее, коль у неё на это есть время.

Я отворяю приоткрытую дверь, за ней скрывается кабинет. Книжные шкафы, массивный стол, диван и кресла. Здесь так же можно навести красоту. Но чуть позже.

Дочка наблюдает за тем, как я перестилаю постель. Делаю всё быстро и аккуратно. Затем снимаю с потолка, углов и стен паутину. Она здесь такая, что можно сделать «сладкую вату на палочке» из «Шрека». Ужас… Но пауки вроде мелкие, похожи на обычных домашних. И всё же я не рискую и делаю всё с осторожностью.

– Простите, – говорю им, – но правила дома меняются.

– Думаешь, они не будут злиться, мам?

– Мы отнесём их к Гилмор… Какая разница, в чьей комнате жить, так?

– Ага.

Дочка умилительно кивает. Я приношу два ведра с водой, протираю стены, затем подметаю пол не слишком удобным старым веником и начинаю мыть лакированные деревянные доски.

Швабры здесь нет, поэтому проделываю всё кверху попой.

Если быть откровенной, то для дракона я всё-таки делаю всё не так тщательно, как для себя. Просто потому, что уже очень устала и хочу успеть поучаствовать в приготовлении ужина.

Не думаю, что он будет зол…

Хотя бы потому что уже слышу его довольное «ммм» позади, глубокое и красивое, вздрагиваю, выпрямляюсь и оборачиваюсь.

– Не ожидал я от тебя такого рвения… Хочешь, чтобы мои покои были чистыми для тебя?

– Хотелось бы, – отвечаю серьёзно.

Он почему-то не сводит с меня взгляда. Какой-то уставший с дороги. Заляпанный чем-то. Возможно, пока я убиралась в замке, он хоронил своих людей или делал ещё что-то такое тяжёлое после нападения волколаков.

По моему сердцу вдруг разливается тепло.

Он заслужил отдых. Заслужил лечь спать в чистой комнате, накрыться чистым одеялом.

Возможно, впервые за несколько лет сражений…

Но эти мысли, не содержащие в себе никакого подтекста, быстро сталкиваются с другими… Он всё ещё не сводит с меня твёрдого, будоражащего взгляда. От него становится нестерпимо жарко.

Мне чудится, или дракон едва сдерживается, чтобы не сорваться с места?

Я бросаю тряпку, вытираю руки о другую, сухую. Запястьем стираю пот со лба. И… подхожу к Пелагее.

– Ты не замёрзла, солнце?

Дракон тут же мрачнеет.

– Она здесь, – говорит он. И это явно звучит, как упрёк. Так и хочется ему ответить, чтобы не боялся, конечно, ночью моей дочери здесь не будет.

А сейчас… лучше бы он не переоценивал себя.

Не думаю, что сейчас у него будут на меня силы.

– Она помогает мне в уборке, мастер Варден, – я слегка улыбаюсь, прямо глядя в его глаза, от красоты которых кровь стынет в жилах и бешено колотится сердце, и даже слегка кланяюсь. – В замке больше работы, чем я ожидала.

Он хмурится и на миг будто бы задумывается.

– Вообще-то, – отвечает уже как-то просто и по-человечески, – я не собирался просить тебя заниматься всем этим.

– Что делать, если здесь нет никаких условий? – я даже позволяю себе нарочито вздохнуть. – В такой грязи невозможно делать ничего.

Он усмехается. И снова смотрит так, что у меня подкашиваются коленки. Как будто. На самом деле я клянусь себе крепко стоять на ногах.

Терять голову мне точно нельзя.

– Ты уже всё? Или собираешь ждать здесь… ночи?

Вот наглец!

– Через десять минут всё будет готово. Разумеется, я не касалась ваших вещей внутри шкафов. Я уберусь тщательнее, если вы мне разрешите.

Он будто бы не знает, что на это отвечать.

И вдруг тянет недоумённо:

– И что… мне ждать?

– Можете подождать в коридоре, чтобы полы успели подсохнуть и не развести грязь. Я очень извиняюсь, сил моих рук не хватает, на то чтобы как следует выжать тряпку.

Это ему не нравится, но он выходит. Весьма озадаченный.

Я смотрю на свои пальцы красные от ледяной воды, едва сгибающиеся.

На самом деле у меня хватило бы сил, я просто очень устала.

Собираюсь продолжить, но тут происходит нечто странное.

Генерал возвращается в комнату и стремительно направляется ко мне.

Глава 13

Мне уже кажется, что я всё-таки перегнула палку в своём стремлении быть полезной в новом мире. В своём стремлении выбить место под солнцем для дочери. Пусть и такими странными методами, как мытьё полов…

Становится страшно не от догадки, что со мной может сделать мастер Варден.

Меня страшит больше то, что он сделает это на глазах дочери…

Сердце заходится от неприятных эмоций, но… ничего страшного не происходит.

Он вырывает тряпку из моих рук, выжимает остатки ледяной воды с неё в ведро. Легко и будто бы с удовольствием. Я застываю немного в шоке. Конечно, я не сомневалась, что были моменты в его жизни, когда было не до регалий. И я уважаю это.

Но сейчас в том, чтобы делать работу слуг, нет необходимости.

И судя по тому, что рассказывала Анежка, такой великий человек-дракон, как мой господин, уж тем более не должен заниматься ничем подобным.

Хлопаю ресницами. Он выпрямляется, окидывает меня каким-то тёплым, но всё ещё странным, непонятным взглядом.

– Нет времени ждать, – он поясняет с неохотой, и оттого я только больше ценю, что он поясняет что-либо вообще. – Иди к себе, сам закончу.

Не вижу злости в его жестах, не слышу раздражения в голосе.

Он ведь не недоволен моей нерасторопностью? Что же тогда?

– Идите к себе. А, впрочем… – дракон вдруг ухмыляется, и моё недоумение и любопытство тут же сменяется другим чувством. – Через полчаса хочу, чтобы ты вернулась сюда и помогла мне кое с чем.

Я не собираюсь спрашивать, с чем именно.

Боюсь, что ответ может оказаться не для нежных детских ушек Пелагеши.

Только смиренно киваю, чуть поклонившись. Беру дочку за руку и останавливаюсь только в коридоре, когда он окликает меня.

Окликает по имени…

– Варя?

– Что?

Дракон улыбается. Так странно, словно он такой же человек, как и я. Но мы оба знаем, что это не так.

– Спасибо.

Он говорит это и тут же отворачивается и принимается домывать полы.

Я остаюсь в замешательстве, и всё никак не могу скинуть с себя покрывало мурашек. Докучливых, тревожных, но отчасти – лишь отчасти – приятных.

– Папа… – округлив глаза начинает озвучивать дочка свою мысль с большим удивлением, – никогда не мыл полы…

Я усмехаюсь.

Затем это и вовсе перерастает в улыбку.

И с каждым мигом она становится всё шире.

– Да, дочка. Твой папа никогда не мыл полы…

Знал бы он, что даже великие генералы не чураются этого… Ну да что уже думать о таком?

Я спешу на кухню, Гилмор говорила мне, где она находится. Нужно успеть разобраться с едой и вернуться к мастеру Вардену через полчаса.

К Алану… Такое казалось бы нежное, красивое имя.

Разве оно ему подходит?

Этот вопрос отчего-то кружит мне голову, и я стараюсь лишний раз об этом не размышлять.

Находим кухню мы не сразу, но довольно скоро. Это помещение больше похоже на вагон поезда. Довольно узкая комната с маленькими окнами лишь на одной из стен, по бокам стоят столы и шкафчики, в полу дыра, из которой торчит лестница. Наверное, там погреб. От него тянет холодом и сыростью. И, конечно же, здесь тоже грязно. И на стуле сидит за небольшим столиком сгорбленный полный мужчина с рыжей копной волос.

Столик у окна, тусклый свет падает на неочищенное зерно, овёс, кажется, который мужчина тщательно перебирает.

Уже это одно радует.

– Интересно, – усмехаюсь я, – зёрна перебираете, а сидите в грязи. Стол хотя бы нужно помыть. Инструменты тоже… В тазике, смотрю, посуда грязная.

Мужчина вздрагивает. Он, видимо, настолько глубоко ушёл в себя, что даже не сразу нас заметил.

– А… это вы, – он как будто бы специально старается меня не рассматривать, – наложница мастера Вардена?

Ну хоть кто-то называет генерала так, как полагается.

И почему только меня это так заботит?

– Меня зовут Варвара, можно просто Варя. Это моя дочь – Пелагея. Вам обо мне уже рассказала Гилмор?

– Ну да.

– Забудьте всё, что она вам сказала.

Он удивляется, судя по тому, что замешкался, но, в конце концов, всё же кивает.

– Собираетесь варить это на ужин?

– Да, разумеется.

Вздыхаю.

– Моя дочь не будет это есть. Если бы ещё очистить зерно…

– Очистить?

– Да, но, боюсь, сегодня у нас точно не будет на это времени. Вы, любезный, пока покажите мне картошку, пожалуйста.

Ему явно это всё не нравится, но он указывает на ящик с овощами. Где, кстати, много гнильцы… Разве же он не знает, что гнилые овощи нужно как можно скорее выкинуть из общей массы овощей? Достаю картофелину и подношу к свету. Старая, конечно, но всё ещё годная на еду. И выглядит абсолютно обычно. Я мою нож, очищаю часть картошки, отрезаю ломтик, споласкиваю в воде и пробую.

Да, обычная картошка.

Какое облегчение!

На этом проверяю остальные овощи и мясо, после чего заставляю мужчину, которого, кстати, зовут Нэд, записать простой рецепт на ужин.

Он пугается.

– Но я не уверен, что получится… Я такое никогда не готовил.

– Просто сделай так, как я тебе сказала. И всё. На всякий случай ты можешь поставить вариться и кашу. Тогда в любом случае не проиграешь. И если что… я возьму вину на себя.

Подмигиваю ему.

Он вновь пугается, но затем как-то приободряется.

– Надеюсь на тебя, – улыбаюсь ему на всякий случай и увожу дочку в наши покои.

Нужно быть любезной, чтобы никто ничего не подсыпал в еду.

И чтобы не плюнули тоже желательно…

Жаль, у меня нет времени приготовить всё самой. Но я в любом случае попробую то, что получилось, сама, прежде чем давать Пелагеи.

– Я тебя запру на ключ, он есть только у меня. По крайней мере, если верить Гилмор. На всякий случай поставь стульчик к дверной ручке так, как я тебя учила, хорошо? Никого нельзя впускать, кроме мамы…

Пелагея кивает.

– А ты долго… мне страшно.

Я обнимаю её и целую в лоб.

– Моя хорошая… Всё будет нормально. Недолго, мы ведь ещё должны вместе поужинать. Посмотри те книги и пуговицы, что мы нашли, ладно?

– Можно? – у неё загораются глаза.

– Конечно, солнце.

С тяжёлым сердцем мне всё же приходится оставить дочь одну. Тело всё меньше меня слушает, когда я приближаюсь к покоям мастера Вардена. Мне страшно.

Дверь закрыта, я стучусь. И он тянет с явным удовольствием:

– Входи.

Глава 14

По телу словно проходится ток. Мне страшно из-за неизвестности. Страшно из-за того, что дочка осталась одна в незнакомом месте, и мне некому тут доверять…

Дракон сидит на кровати, и один его вид заставляет меня покраснеть так, словно я моложе лет на пять точно, чем на самом деле.

Хотя в комнате холодно, в камине танцует пламя, но его недостаточно, чтобы обогреть эти апартаменты, дракон сидит в одном шёлковом халате. Явно на голое тело. Потому что я определённо могу сказать с порога, что он великолепно сложен.

И всё же я надеялась уложить дочку спать, прежде чем мне придётся выполнять мои новые обязанности.

Закусываю губу изнутри, прошу сама себя держаться и делаю несколько несмелых шагов к ложу своего господина.

Он окидывает меня взглядом.

И вдруг говорит:

– Значит, ты ожидала чего-то другого?

Я слегка хмурюсь.

– От вас или от этого места? В каком-то из вариантов мои ожидания вполне себе оправдались, – и это, конечно, не звучит комплементом.

Но я и не собираюсь переходить черту.

Поэтому вежливо улыбаюсь.

Дракон зеркалит этот жест. Но у него выходит криво. И честно говоря мастер Варден сейчас выглядит не только привлекательным, но и опасным.

– Я вот ничего особенного никогда не жду… И редко разочаровываюсь, – он ухмыляется. – Разумеется, ты исключение.

Я едва ли не закашливаюсь.

И решаю, что лучше не отвечать.

Опускаю глаза в пол, чтобы не выказать неуважение, которое так и просится на язык. Или хотя бы желает замутнить мой взгляд. А это дракону точно не понравится.

Дракон поднимается и подходит ко мне.

От жара его тела становится не по себе.

Сейчас, когда на нём так мало одежды, он кажется мне ходячей печкой.

И есть соблазн протянуть руку и коснуться его твёрдой, рельефной груди. Согреть озябшие пальцы.

Но я не двигаюсь.

С трепетом наслаждаясь моментом, когда мне позволяют не двигаться…

– Хочу принять ванную перед ужином, – вдруг шепчет он горячо мне почему-то прямо на ухо, от его голоса вновь проходится по телу волна горячих мурашек. – Можешь потереть мне спину? Или в твоём мире так не принято?

Я игнорирую вопрос о своём мире, помня наказ Анежки.

Поднимаю на него глаза и спрашиваю:

– Это просьба или приказ?

Он ухмыляется. Улыбка змеиная. Такая могла бы принадлежать серому кардиналу при дворе, а не вояке, который, как говорила Гилмор, привык спать на голой земле.

– Не задавай глупых вопросов.

Я коротко киваю.

Это всё, что мне нужно было знать.

С этого момента всё, что он говорит, я буду воспринимать, как приказ. И буду подчиняться.

Если только наша договорённость будет соблюдена и моя дочка будет жить спокойно и её никто не обидит.

– Да, мастер Варден, я потру вам спину.

Он оказывается позади меня. Будто с любопытством проходится горячей ладонью по моему позвоночнику. Задерживает руку на копчике. И шепчет на ухо одно-единственное будоражащее:

– Славно.