Текст книги "Наложница с прицепом для Генерала-Дракона (СИ)"

Автор книги: Ева Кофей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7

В тот момент, когда мы с Пелагеей стоим на крыльце под редкими, пушистыми снежинками, и мне уже кажется, что я перегнула палку с мастером Варденом, он подъезжает к нам на тех самых санях, с которых всё и началось…

Лихо спрыгивает и жестом приглашает меня к приоткрытой дверце.

– Разве они ваши? – отчего-то спрашиваю я, устраиваясь на лавке с дочкой. Она с любопытством рассматривает деревню. Вчера-то было не до того.

– Я похож на того, кому нужно это корыто? – усмехается он в ответ.

И на моё удивление поднимает с крыльца мешок с нашими вещами и покрепче привязывает его к саням. Там одежда, которую для нас подобрала Анежка и наша собственная иномирная. Платочек, кстати, один из которых я всегда с запасом кладу в любые карманы дочери, оставила на память Анежке. Ей всё-таки было так умилительно любопытно – я решила отплатить за доброту, за откровенный ночной разговор.

– Спасибо, – глядя в глаза мужчине, произношу я.

Мне важно наладить с ним контакт. Глупо притворяться, что между нами ничего не будет. А ещё глупее – что от него не зависит моя жизнь.

Он выгибает бровь и заметно мрачнеет. Что-то во мне явно не нравится ему. Хотя вчера мне казалось иначе.

Впрочем, если я и мои повадки ему не по вкусу, зачем возиться? У него наверняка много красивых девушек в замке. Да и если хочет чего-то нового, разве это для него недоступно?

– Играешь со мной? – спрашивает с явной угрозой.

А я не могу перестать любоваться его волосами – до чего же густые и длинные. Но как будто бы жёсткие, словно искусно выделанные из металла.

– М? – почему-то от волос взгляд падает на губы, и только после этого я возвращаю зрительный контакт. – Что вы имеете в виду, мастер Варден? Вы пошли на уступки ради моей дочери, хотя вовсе были не обязаны это делать. И даже в мелочах ведёте себя как настоящий джентльмен. Спасибо, – повторяю настойчиво.

– Джентльмен? – едва ли не скалится он.

Не очень понимаю его эмоции, только кажется, что там их много – за этим непроницаемым выражением красивого лица.

Но слово это ему знакомо.

– Я что-то неправильно понимаю? – хлопаю ресницами. Немного наигранно, но я стараюсь вести себя так, как будут ожидать от женщины в этих краях. Чтобы не прибили по примеру той попаданки, о которой вчера говорил Лувис. – Пожалуйста, объясните мне, если это так.

Он становится ещё мрачнее. И оттого почему-то красивее. Но такой странной грубой красотой, которую я никогда не видела раньше даже в кино. Которую не воображала, читая книги.

Генерал вдруг вытягивает меня из саней. Сердце сразу же проваливается в пятки. Пелагея начинает беспокоиться, возиться на месте и звать меня.

– Мамочка…

– Всё хорошо, солнце! – я машу ей, выглянув из-за плеча.

Этот жест раздражает генерала, он хватает меня за руку, заставляет её опустить.

– Что вы делаете?

– Хочу получить своё, – поясняет он даже будто бы с досадой, что это вообще нужно пояснять. Энергия, исходящая от него, вызывающая страх, заставляющая застывать, словно маленький зверёк, обволакивает меня.

Мастер обнимает меня за талию, притягивает к себе, запускает руку в мои волосы, слегка оттягивает, заставляя непроизвольно шумно выдохнуть, почти застонать и вздрогнуть.

Скольжу по нему взглядом, понимаю, что реакция моего тела его очень даже устраивает. В отличие от безобидных слов.

И на этом, помня, что совсем рядом сидит Пелагея, нахожу в себе силы как можно дальше отстраниться, пусть и всё ещё находясь в его стальной хватке и упереться ладонями в его грудь. Твёрдую как камень.

– Маленькая девочка не должна становиться свидетелем того, как вы получаете своё, – произношу твёрдо, но негромко.

– По-твоему, я не смогу насладиться тобой, если рядом не будет твоей маленькой… девочки, – он кривится едва заметно. – Но в то же время тебя нельзя касаться, когда она рядом. Это заставляет меня сомневаться в том, что ты вообще стоишь всей этой возни.

– Стою, – уверяю я его.

Этот ответ заставляет его заглянуть в мои глаза с недоумением.

– Вот только, мне думается, что в вашем замке будет достаточно возможностей для того, чтобы уединиться. Если у моей дочери будет своё безопасное и удобное пространство – особенно. Пока же прошу проявить ко мне уважение!

– К тебе?

– Почему вы всё время отзываетесь обо мне с таким пренебрежением? В своём мире я не была продажной женщиной и здесь всё иначе только по одному лишь признаку. Из-за того, что я попаданка. Но я не выбирала эту участь.

Я совсем забыла, что про свой мир лучше ничего не упоминать. Но генерал вроде как не заострил своё внимание на моей оплошности.

– А, по-моему, – чеканит он, – тебе это всё очень нравится.

– Нравится что? – забывшись, вцепляюсь в его китель. – Принадлежать вам? А в этом есть что-то зазорное?

– Ты – моя наложница. Моя вещь.

– Тогда тем более. Уважение ко мне будет означать, что вы уважаете самого себя. Или я чего-то не понимаю?

Какую-то часть разговора он больше не смотрит мне в глаза, а всё больше концентрируется на губах.

– Бестия, – наконец, заключает он с тёмной усмешкой. И отпускает меня, когда я уже на это и не надеюсь. Только в тот же миг снова приближается, заправляет мне прядь волос за ухо и шепчет горячо: – Очень надеюсь, что ты меня не разочаруешь.

Глава 8

В пути мы уже два дня, сейчас всё идёт и ко второй ночи. Воинов у генерала оказывается немного – это те, что в мирное время должны охранять его замок. Рядом с угодьями мастера Вардена ждут их дома семьи. Как оказалось, война длилась без малого семь лет.

Я слышала, что генерал должен был предстать перед императором, получить ордена, но он пожелал сначала вернуться домой. Наверное, там его все ждут с нетерпением. Возможно, даже жена и дети наряду с наложницами…

Мужчины спят в палатках, но как я понимаю, им не особо-то и нужно тепло. Ведь большинство обладает магией, они способны создать вокруг себя греющий купол. А сам мастер Варден и вовсе дракон. Как говорят, в его жилах течёт огонь, он может спать на снегу.

Мы с Пелагешей, разумеется, к подобному не приучены, так что генералу в очередной раз приходится идти на уступки – уже вторую ночь он разбивает для нас палатку прямо поверх саней. Это гораздо теплее, чем ставить ей прямо на снег.

– Мама, а мы скоро приедем?

Я расчёсываю дочке волосы деревянным гребнем, она хрумкает странноватое печенье – это поджаренные лепёшки с овощами и дичью, которые затем высушили на солнце. Питательная походная еда. Ну, насколько это возможно.

– Наш господин сказал, что завтра уже будем в замке. После обеда.

Да, вообще-то, мы могли бы добраться за ночь, но я настояла на том, что нам с дочерью нужен перерыв. В санях намного удобнее, чем верхом, но это не отменяет изматывающего снега в лицо, тряски и затёкших, а где-то и замёрзших конечностей. Нет, разумеется, если бы генерал отказал, пришлось бы потерпеть. Я бы грела дочку, как могла. Но всегда стараюсь сначала выбрать для неё более подходящий вариант. И почти всегда генерал хоть и с боем, но соглашается.

Никогда не забуду, как он удивился, когда увидел мою дочь.

Если бы эта сцена была картиной, она была бы не менее сложной, чем Мона Лиза с её загадочной улыбкой.

– Думаешь, он злится на нас?

– Кто? Дракон?

– Ага… – она вздыхает. – Мне кажется, мы ему не нравимся.

– Может быть, но мы не должны об этом думать.

– Это почему, мамочка?

– Потому что в этом мире все решения принимают мужчины. И если он решил сделать так, чтобы нам было удобнее, а потом разозлился – это только его дело. Нас никак не касается.

Я целую её в макушку и обнимаю.

Она упорно грызёт своё печенье. Не самая вкусная вещь, особенно после пирожных, которыми я частенько её баловала. Дома всегда было сладкое, я хотела хоть как-то искупить вину за то, что вечно пропадаю на работе. Пелагея всегда слушалась и съедала ровно столько, сколько ей можно. А тут нет даже этой малости. И едва ли будет.

– Так, значит?

Вздрагиваю от неизвестно откуда взявшегося низкого, будоражащего голоса генерала. В тот же миг он забирается в нашу и без того тесную палатку.

Мне становится не по себе, я отвожу глаза, уже начиная сходить с ума от страшных догадок.

Неужели он не уяснил, что в дороге у нас ничего быть не может?

До его замка всего несколько часов, неужели так сложно сдержаться?

– Чем можем быть полезны, мастер? – это у них что-то вроде «господина». Я всё же перевожу на него взгляд. Но лучше бы этого не делала.

Генерал только смотрит ухмыляясь. Рассматривает меня. И от этого взгляда здесь негде спрятаться. Имеет право. Пелагея ничего и не замечает, сама глядит на дракона с любопытством.

– Правильно говоришь. Не стоит слишком много думать.

Он всё же сводит с меня взгляд пронзительно-синих глаз и обращает внимание на Пелагею.

– Малышка, я вовсе не злюсь, – звучит так просто, что я настораживаюсь.

Он протягивает ей мешочек.

– Что это? – улыбается дочка.

– Смотри. Разрешаю.

Я слежу за всем с готовностью в любой момент вмешаться.

Что это он удумал? Чего хочет от моей девочки?

Правда, вскоре выдыхаю облегчённо. Пелагеша показывает мне, что же находится внутри мешочка.

– Орешки в сахаре! Я люблю их!

– Пробовала раньше? – выгибает он бровь. – Мне подарил их генерал с Востока.

Мне становится забавно. Для него это большая редкость и очень дорогой подарок, для дочки же – обыденность. Она, конечно, радуется безмерно, но в моих глазах особой благодарности дракон не находит.

Конечно, она есть. Я просто слишком напряжена, чтобы как следует оценить этот жест.

Опасаюсь, что за ним может последовать что-нибудь, что уже не будет таким безобидным.

– Конечно, – ни о чём не подозревая, отвечает ему дочка, – мама мне часто покупала такие. А ещё в шоколаде люблю.

– Шоколад, значит, – чеканит он, мрачнея на глазах.

– Спасибо огромное! – тут же вмешиваюсь я. – Это большая честь для нас. Я очень… удивлена и польщена. Возможно, не стоило…

– Тихо, – в очередной раз он прерывает меня. Для него это в порядке вещей. Ладно. Свыкнемся. Если переучить не получится, конечно. – Как тебя зовут?

Мне почему-то начинает казаться, что он просто пришёл. Чтобы посмотреть на меня. Потому как именно это он и делает с первого мгновения появления в палатке.

– Варвара.

– А я Пелагея.

Не думаю, что для него это важно, что он вообще собирался узнавать. Это скорее просто повод для разговора. Для того чтобы продлить своё пребывание здесь и получше… прицениться.

Я так думаю, поскольку обольщаться рядом с этим опасным мужчиной нельзя.

Но в следующий миг он удивляет меня.

– Я Алан.

Наши взгляды сталкиваются, и мне почему-то становится так невыносимо продолжать зрительный контакт, что я опускаю глаза.

Назвал своё имя. Наверное, для малышки. Она ребёнок, какое-то время ей можно не соблюдать правила. Но зря он это сделал, едва ли она теперь будет звать его иначе. Всё-таки слишком красивое и звучное имя.

– Увидимся на рассвете. Варвара, – он будто бы пробует на вкус моё имя и уходит.

Непонятный осадок ещё долго тревожит меня. Но главное, что эта встреча, если это так можно назвать, принесла Пелагеи только хорошее.

Она крепко спит, а я несколько раз за ночь просыпаюсь. На удивление меня не тревожат кошмары о бывшем муже, нужде или перипетиях на работе, как обычно. Мне снится лишь вьюга. И чей-то пронзительный взгляд…

Утром я собираю малышку в дорогу. Генерал больше не подходил к нам, палатку помог убрать другой мужчина. Мы уже собирались трогаться с места, как кто-то заметил толпу людей, выходящих из леса.

Или… нелюдей.

– Это волколаки.

К нам подъезжает генерал. Он выглядит даже слишком спокойным.

– Оставайтесь на месте, – отдаёт приказ.

Монстры стремительно приближаются. Но это не самое страшное. Кто-то из мужчин узнаёт в полулюдях-полуволках членов своей семьи.

Глава 9

Всё происходит так быстро.

Я прижимаю к себе дочку, чтобы она ничего не видела. Прошу её крепко-крепко зажмуриться и говорю, что всё хорошо. Мамочка рядом. Мамочка не даст в обиду.

Чудовища, что лишь отчасти напоминают людей, в разорванной одежде, волчьи черты перемешаны с человеческими, рост больше двух метров, волосы всклокочены, лица-морды окровавлены… Они передвигаются прыжками в нашу сторону явно с намерением разорвать в клочья.

Картина быстро складывается в моей голове. Совсем рядом замок генерала. Место, где живут не только его близкие, но и люди, которые обслуживают угодья. Семьи охранников и солдат… Что-то случилось, и каким-то образом они превратились в это. И вернуть их, как я понимаю, варианта нет.

Страшно. Вернувшись с войны увидеть свою семью вот такой. И убить.

Пелагея всё-таки начинает плакать, чувствуя всю эту давящую атмосферу, ощущая на своей коже морозное дыхание смерти.

Мастер Варден, Алан… Он спрыгивает с коня и отправляет его подальше. Мужчины так же расходятся. Через несколько мгновений становится понятно почему. Генерал с диким нечеловеческим воплем обращается в огромного чёрного зверя. Я зажмуриваюсь от боли в глазах из-за частых красных вспышек магии.

А когда приоткрываю веки, не сразу понимаю, что зверь, в которого обратился мастер Варден сейчас в небе. Огромный крылатый дракон, будто бы выкованный из металла.

Теперь я понимаю страх деревенских перед ним. Понимаю, почему его называют чудовищем. За одну минуту он уничтожает несколько десятков тех, кто когда-то поклялся ему в верности.

Сейчас они всего лишь животные, которые не помнят о своей прошлой жизни. Животные, что движимы лишь запахом крови. Желанием вонзить в кого-то клыки и когти…

Я отворачиваюсь и натыкаюсь взглядом на бледные лица солдат. Их глаза полны ужаса.

Война, казалось бы, должна была закалить их. Они видели, как горели деревни, видели, как умирали их товарищи. Но это последнее испытание – самое тяжёлое.

Я только надеюсь, что в угодьях генерала ещё остались те, кто в порядке.

Что его семья не пострадала.

Дракон пролетает над лесом и возвращается назад. Так же в красных сполохах принимает человеческий вид. И, не обмолвившись с остальными даже словом, седлает коня, давая понять, что нужно двигаться дальше. К нам он тоже не подходит.

И я даже рада этому.

Сказать, что теперь он страшит меня ещё сильнее – это ничего не сказать.

С трудом, но и Пелагея успокаивается. Всю дорогу я рассказываю ей добрые сказки, какие только приходят в голову. А она не перестаёт твердить про злых серых волков.

– Папа говорил, что они могут укусить за бочок…

– Но ведь мастер Варден разобрался с ними, правда? Бояться нечего, дорогая.

– Его зовут Алан, – поправляет она меня.

Я лишь вздыхаю в ответ.

Да… Алан.

Хоть я не общаюсь ни с кем всю дорогу, но мужчины едут рядом, и из их разговоров всё становится ещё яснее. Оказывается, волколаки – это что-то вроде оборотней-зомби, которые больше никогда не становятся людьми. Стать одним из них можно из-за укуса или проклятья. Скорее всего, какой-то волколак забрёл в окрестности и укусил кого-то… Началось что-то вроде эпидемии.

Они ходят стаей, имеют практически один даже не разум, а инстинкт на всех.

И то, что они оказались здесь, значит, одно из двух – либо всех в замке уничтожили, либо оставшиеся нашли способ, как их отпугнуть. И они, голодные, почуяли уже наш след и переключились на нас.

Я очень надеюсь на последний вариант…

И не могу перестать думать о том, как много опасностей таит этот мир. Мало того что нравы здесь дикие. Так ещё и мифических тварей хватает. Так что бежать от Алана, не разобравшись, последнее, что стоит делать в моей ситуации.

Если бы его здесь не было, справились бы остальные с волколаками?

Что-то мне подсказывает, что нет. В том числе и из-за того, что эти монстры – члены их семьи…

Моя благодарность к дракону стало только устойчивее. Но и от увиденного теперь страшно даже смотреть на него. Так что я и не пытаюсь. И до самого замка отдаю всё своё внимание дочери.

Сам замок слегка разочаровывает. Я представляла что-то огромное и несуразное, фэнтезийное до мозга костей и мрачное. Ну… с последним-то угадала.

Замок генерала больше похож на готический викторианский особняк.

Но меня больше удивляет то, что он выглядит заброшенным. В окошках не горит свет, хотя в таких строениях с узкими редкими окнами он нужен даже днём. Из труб не идёт дым, да и вообще… фасад выглядит практически разрушенным.

Наверное, ничего в этом удивительного нет. Если генерал – чудовище, то и дом у него должен быть соответствующим.

И его долго здесь не было… Хотя… разве не осталось здесь никого, кто бы за всем следил? Его жена? Или экономка?

– И мы будем жить здесь? – тянет Пелагея.

– Не Диснейленд, да? – понимающе шепчу я и целую её в щёчку. – Ничего, может быть, летом здесь будет очень красиво.

Мы заезжаем во двор. Молчаливый солдат, что управлял лошадьми всё это время, останавливается у крыльца и куда-то уходит. Остальные тоже рассыпаются в разные стороны – узнать, кто остался в живых и что случилось.

Я всё прекрасно понимаю и не жду, что на нас с дочкой кто-то найдёт время.

Генерала тоже нигде не видно.

Так что я самостоятельно выбираюсь из саней и забираю Пелагешу. Не мёрзнуть же здесь. Поднимаюсь по ступенькам и с трудом отворяю железную, скрипучую дверь. Кажется, что внутри никого нет, но уже в следующее мгновение на нас набрасывается какая-то женщина в грязных лохмотьях.

– Ты кто ещё такая? – скрипит она не хуже, чем дверь.

– Я… Я с генералом, – произношу не совсем уверенно. Уже, если честно не понимая, кто я тут такая. Всё выглядит не так, как мне представлялось.

Алан – не последний человек в империи, а замок и снаружи выглядит, как развалена. Здесь темно, грязно и холодно. Под слоем пыли не заметна былая роскошь, если она вообще здесь есть.

Дверь открывается, на моё плечо вдруг ложится тяжёлая ладонь.

– Она моя наложница. Затопи печи в западном крыле. Отдай ей и девочке достойную комнату.

– Мастер… – пищит женщина, неуклюже кланяясь.

Я всё ещё не смотрю на дракона. От него пахнет железом. Кровью и снегом.

– Быстрее, – приказывает он и уходит.

Женщина цокает, когда дверь закрывается, и говорит:

– Ну, идём… наложница.

Глава 10

– Мамочка, – Пелагеша тянет меня за юбку, – а что такое – наложница?

Женщина, что всё это время недовольно вихляла впереди нас, решает остановиться и поделиться своим скрипучим хихиканьем.

– А она не знает что ли? Пора уже учить её уму-разуму…

Волосы у неё больше похоже на сетку – все в узелках, грязные, камышового цвета. Останавливаемся мы у окна, так что теперь я могу хорошенько разглядеть ту, с которой, по всей видимости, придётся как-то мириться. Сухая кожа в морщинах, лицо какое-то всё будто бы в выбоинах, куда забилась пыль, на носу гноится здоровенный прыщ, сам нос немаленький и будто бы несколько раз переломанный. Рот большой, но губы тонкие и бледные, почти незаметные. А вот глаза – огромные, живые и с хитринкой – красивые. Болотно-зелёного, необычного цвета.

– Доченька, ты можешь кое-что для меня сделать? – я приседаю, заглядываю в лицо своей малышке и, дождавшись её неуверенного кивка, продолжаю: – От входной двери до во-о-он той стеночки пройдись, пожалуйста, и посчитай шаги.

– А зачем?

– Для ремонта нужно.

Пелагея убегает, ей по душе выполнять подобные задания. А мне по душе, что освободилось несколько минут для откровенного разговора, который едва ли годится для нежных детских ушек.

– Ремонт? – морщится женщина. – Ты кто такая? Кем себя возомнила? Да тут весь замок сжечь нужно, а не жить в нём… Думаешь, раз спишь с генералом, я буду тебя слушать? Ты такая же прислуга, как и я!

Да, она явно агрессивно настроена, и это так просто не сойдёт на нет.

И тут передо мной встаёт выбор: сказать ей, что я попаданка, или наоборот скрыть это.

Отношения к таким, как я у простых людей двойственное, с одной стороны они понимают, что попаданки – ценный товар, что должны они украшать жизнь господ, а с другой – опасаются, что они навлекут на них беду.

В любом случае это отношение проводит жирную черту между такой, как она и такой, как я. Так что агрессия ко мне и к моей дочки, может, и поутихла бы.

Не стала бы ведь она разбивать дорогую вазу генерала, что стоит дороже её собственной жизни?

С другой стороны, этот статус автоматически делает меня рабыней. И хоть я пока что собираюсь держаться генерала, мне бы хотелось, чтобы о моей сути всё же знало как можно меньше людей. На будущее.

Конечно, ей вполне могут всё рассказать и солдаты. Но общаются ли они? И остался ли у них вообще смысл здесь оставаться?

В общем, я решаю пока что ничего не говорить о нас с дочкой. И без этого моё поведение легко объяснимо. Я – мать.

Поэтому хватаю женщину за плечо и прижимаю к стене. Она выглядит болезненной, у меня легко получается удерживать её на месте.

– Значит так, нравится тебе это или нет, но я буду жить здесь. Меня зовут Варвара, мою дочь – Пелагея. Я не собираюсь ставить себя выше тебя, не собираюсь командовать, но если ещё раз услышу подобное высказывание в мою сторону или в сторону моей дочери – я сделаю всё, чтобы тебе жизнь мёдом не казалась. Это понятно?

– Так, значит… – она недобро сужает глаза и стискивает зубы так, что по лицу начинают гулять желваки.

– Так… Я не буду жаловаться Алану, но если до него дойдут слухи… Как думаешь, кого он оставит в замке? Тебе лучше не скалиться, а проявить ко мне уважение.

– К такой шлюхе, как ты? Понесла вон уже одну… Хочешь родить бастардов генералу? Думаешь, тогда будешь что-то для него значить? Ты никогда не станешь ему женой!

– Уважение, – я встряхиваю её и произношу с нажимом, – как к слуге твоего господина, такой же, как ты сама. Ты сказала, что ты ничем не отличаешься от меня. Так что и я буду уважительно к тебе относиться. И печи помогу растопить и в комнате уберусь.

Ей вдруг становится смешно:

– Убираться будешь? А если он это увидит… Тебя, измазанную в зале… Пошлёт ведь!

– Какой замок, такая и наложница!

Дочь уже приближается к нам. Она громко считает шаги и сосредоточенно загибает пальчики. Тут всё нужно срочно убирать – мой ребёнок не должен дышать пылью. И как только можно было всё настолько сильно запустить? В голове не укладывается…

– Где он только тебя откопал такую. Ясно теперь, какие он распоряжения императора выполнял… – ворчит женщина.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я, всё ещё не отпуская её.

– А тебе, что обязательно знать?

– Я назвалась.

– Гилмор, – она вскидывает жалящий взгляд. – Долго ещё собираешься меня держать?

– Я хочу убедиться, что ты меня поняла. К моей дочери ты не подходишь. Никто не подходит. Никто не вмешивается в мои с ней разговоры. Никто не объясняет ей значения слов. И, конечно, не навязывает своё паршивое мнение по поводу того, что ей пора знать, а что нет. И вообще, своё мнение по любому поводу советую запихнуть подальше. А в остальном… – я отпускаю её и натягиваю на лицо улыбку, когда Пелагеша подходит и озвучивает количество шагов. – Очень приятно познакомиться. Я уверена, что мы поладим. Пелагея, это Гилмор, она здесь отвечает за порядок. Правильно?

Женщина выглядит ошалелой, но быстро отходит и кивает:

– Ага…

– Здравствуйте, – улыбается дочка. – А почему здесь так грязно?

Вопрос звучит так наивно и искренне, что Гилмор даже не злится. По крайней мере, не морщится и не скрежещет зубами в ответ.

Она продолжает вести нас вперёд, мы поднимаемся на второй этаж, и проходим по довольно узкому коридору, где сквозь слой пыли на нас глядят портреты чопорных мужчин и женщин.

– Да а что, по-твоему, я тут должна была намывать пустые комнаты каждый день? – она отвечает на вопрос, будто бы в качестве ворчания, но беззлобно. – Уже никто не был уверен, что генерал вернётся. Место это проклятое. Что его дёрнули боги сюда вернуться?

– Но это же его дом… – удивляется Пелагея.

Я слушаю с интересом, но не вмешиваюсь. Мне едва ли так же просто будут отвечать.

– Вырос он тут… Но много замков ему принадлежат. Да и теперь… разве император не должен его наградить какими-нибудь благодатными южными землями? Зачем сюда-то возвращаться? Граница рядом и лес тёмный – из него вечно всякие твари вылазят. Ты, Пелагея, вообще не выходи из замка одна. Опасно тут.

– Волки, да? – тут же понимает дочка, о чём речь.

– В том числе… – Гилмор оборачивается и бросает на меня взгляд. – Тут осталось людей – горсть, и то половину прошлой ночью волколаки унесли. Старый маг-лекарь ещё был у нас, хороший мужик был… Он смог их отогнать, но ночь не пережил. Да тут вещи и пострашнее делаются…

Она собирается продолжать, и по тону я понимаю, что речь пойдёт не о ромашках и подсолнухах, поэтому прерываю её.

Мне безусловно очень интересно и важно знать, какие опасности хранят замок и ближайшие угодья. И Гилмор есть, что об этом рассказать.

Но нужно ли слушать это всё моей дочери?

Не хочу, чтобы ей снились кошмары.

Нужно будет узнать всё самой, тогда уже решить, что делать и нужно ли посвящать в это малышку.

– Пришли…

Женщина отворяет дверь рядом с окном. Мы проходим в комнату, где вся мебель спрятана за чехлами. Сюда как будто бы никто не заходил даже при генерале. От окна сквозняки, но хотя бы много света и виден фронт работы. Сбоку ещё две двери. Одна – гардеробная, совмещённая с ванной, другая с ещё одним спальным местом, возможно, для прислуги.

– Скорее всего, генерал имел в виду эту комнату. Больше ничего приличного и нет.

Гилмор разводит руками.

Мне интересно, кому эта комната принадлежала раньше. А ещё – почему замок-то проклят. Что случилось здесь в прошлом?

Но от вопросов воздерживаюсь. Всё равно не смогу проверить информацию, зато абсолютно точно подорву авторитет. Она поймёт, что мастера Вардена я совсем не знаю. Что никакая ему не любовница. Пока что.

– Спасибо большое, что провела нас. Тебе помочь с дровами?

Гилмор зыркает на меня злобно и качает головой.

– Чтобы с меня три шкуры спустили?

– Ну… не хочешь – как хочешь. Тогда мне нужны тряпки и ведро с водой. Что так смотришь? Ты здесь и за два дня одна не управишься, а нам нужно где-то спать.

Женщина сверлит меня недоверчивым взглядом и в итоге всё-таки приносит всё, что нужно для уборки. Последнее ведро с водой ставит с таким грохотом, что половина воды выливается. И что так психовать?

Работы тут на всех хватит.

Так как печи пока ещё не растоплены и в комнате холодно, дочке я даю задание ходить-туда сюда, всё рассматривать, но ничего не трогать. Движения не дадут ей замёрзнуть, а не трогать, чтобы лишний раз не дышать пылью.

– Мама, а всё же… – спрашивает она, когда я избавляюсь от паутины над кроватью. – Что такое наложница?