Текст книги "Девятый вал"

Автор книги: Эва Киншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

7

– Трэйси, я за тебя волнуюсь! – объявила Дженис утром следующего дня, едва появившись в офисе.

– А я за тебя. Можно организовывать клуб беспокойных сердец, – беззаботно ответила Трэйси, но тут же серьезно спросила: – Как твое настроение?

– Гораздо лучше. Ему уже лучше…

Патрику Макларену наконец сделали операцию, и, несмотря на то что он все еще находился в отделении интенсивной терапии, прогнозы врачей были самыми благоприятными. Трэйси знала все это из короткого телефонного разговора с Маркусом, состоявшегося вчера вечером. Он сдержанно поинтересовался, как у нее дела. Она заверила, что все отлично, и тут же перевела разговор на состояние Патрика.

– Прочитай-ка, – сказала Дженис, бросая на стол свежий номер газеты. – Сообщение об операции Патрика. На первой странице. Кстати, давно ты тут сидишь? Не пора ли нам позавтракать?

– Блестящая идея! Что бы я без тебя делала, дорогая!

Трэйси взяла газету. На первой странице были помещены две фотографии – Патрика Макларена и его сына. Маркус, в костюме-тройке и при галстуке, решительным шагом выходил из парадных дверей какого-то здания с величественным портиком. В этом лощеном красавце Трэйси совершенно не узнала мужчину, который был так предупредителен и нежен с ней на протяжении двух божественных дней.

Она пробежала глазами статью: там сообщалось о болезни старшего представителя семьи Макларенов и приводились факты из истории и нынешнего состояния их финансовой империи.

Корреспондент особо отмечал заслуги Маркуса, интуиция и деловая хватка которого позволили избежать участи многих других подобных компаний, приходящих в упадок или распадавшихся во втором или третьем колене.

Давалась и краткая справка о его прошлом: учеба в престижной частной школе, Оксфорд, кубок чемпиона во всемирно известных соревнованиях яхтсменов.

Трэйси все еще читала, когда в офис вернулась Дженис с завтраком.

– Сандвич с беконом и яичницей, булочка, яблоко и кофе. Давай, налетай!

– Спасибо, дорогая. У меня уже слюнки текут. Слушай, а я не знала, что он яхтсмен.

– Кто?

– Маркус. Ты что, не читала газету?

– Ах да! – воскликнула Дженис, усаживаясь за стол и пододвигая к себе чашку с кофе. – Патрик тоже что-то говорил по этому поводу. Кажется, он упоминал, что Маркус завязал с гонками, хотя яхту по-прежнему держит. Кстати, ты разве ее не видела? Она стояла на причале возле их особняка в тот день, когда мы там ужинали.

– Помнится, мистер Макларен-старший водил на экскурсию не меня, а кого-то другого, – улыбнулась Трэйси. – Так что я ничего не видела. Ну и как, понравилась тебе его посудина?

– Ну… Я не профессиональный судостроитель, но выглядит она очень симпатично. И название у нее забавное… Сейчас вспомню. – Дженис поморщила лоб. – Ага, вспомнила: «Капитан Флинт»! Что с тобой, тебе нехорошо?

Трэйси, поперхнувшись, закашлялась.

– Ничего… Кусок в горле застрял, – пояснила она. – Так, значит, он на ней больше не плавает?

– Патрик говорил, что сын никогда не был яхтсменом-фанатом, хотя в молодости любил ходить под парусом. Овладев стихией, он подчинял ее себе…

– …и терял к ней всякий интерес… – задумчиво пробормотала Трэйси.

– Нет, он и сейчас любит прогулки на яхте. Просто у него, надо думать, мало на это времени. И вообще, Маркус не из тех…

– Дженис, не надо! – попросила Трэйси.

– Но разве ты сама не говорила мне, когда мы ехали из аэропорта…

– Говорила! Ты пристала ко мне с ножом к горлу, как тут не заговоришь!

– Извини, дорогая. Если бы ты сама не начала… Но почему ты все время ищешь подтверждения тому, что вы друг другу не подходите?

– Это я ему не подхожу. И вообще, закроем эту тему.

– Как скажешь. Но вы выяснили отношения?

– Да, конечно.

– После того, как?..

– До! Но это ничего не меняет, понимаешь, Дженис? Прошу тебя, займись снимками. Кстати, если тебе понадобится навестить Патрика, – поезжай. Договорились?

– Спасибо, милая!

Трэйси с аппетитом доела завтрак, с облегчением ощущая, что она снова на своем рабочем месте. Оглядев кабинет, девушка вздохнула. Что бы ни уготовила ей судьба – а она предчувствовала неизбежную боль разлуки – у нее оставалось любимое дело.

Она пододвинула к себе блокнот и снова приступила к работе. Днем ранее ей пришлось выдержать сражение с поставщиком жалюзи, который настаивал на том, что должен лично произвести необходимые измерения, и остыл лишь тогда, когда она предложила ему лично слетать на острова – за свой счет, разумеется.

Трэйси просматривала каталоги магазинов фарфора, хрусталя и белья, размышляла о кастрюлях и сковородах, наметила визит в соседний городок, чтобы осмотреть новую партию арабской мебели. Она уже получила ответ от знакомого поставщика из Багдада, но возникли сложности с оплатой, и Трэйси снова спросила себя, почему она так вцепилась в эти двери?

Она подобрала несколько красивых ковриков, благо комнаты загородного дома Маркуса были отделаны деревянными панелями, а значит, можно было не ломать голову над тем, как все это будет сочетаться с цветом обоев. На завтра Трэйси запланировала посещение своих любимых вернисажей – присмотреть оригинальные картины и скульптуры для украшения интерьера виллы.

Домой она вернулась в девять вечера, выжатая как лимон. Девушка приняла душ, надела купальный халат, сделала гренки с сыром, а потом поставила пластинку Моцарта и прилегла на мягкую тахту.

В ту же минуту в дверь позвонили.

Чертыхнувшись, Трэйси решила не открывать. Звонок раздался снова.

– Минутку! – крикнула она. – Сейчас иду! Наверное, соседка! – подумала она, распахивая дверь.

И окаменела.

На пороге стоял Маркус – в джинсах и голубом свитере. Длинные черные волосы разлохматились от ветра. Прямо перед домом красовался знакомый «мерседес» с открытым верхом.

– Боже! Ты! – вырвалось у нее.

– Да, – подтвердил он. – А ты кого ждала?

– Никого. Я решила, что это соседка.

– Ага, а я уж собирался спросить: ты всегда открываешь двери в таком виде?

Трэйси покраснела до корней волос и запахнула полы развязавшегося на бегу халата.

– Я торопилась, – смущенно пояснила она.

– Так я могу войти или нет?

– Ну… конечно! – Она отступила на шаг, пропуская его в дом. – Если честно, я не ждала тебя.

Они сидели на тахте, глядя в разные стороны. Звучала музыка Моцарта, и Трэйси вслушивалась в мелодию, удивительно отвечавшую настроению, которое владело ею сейчас.

– Как отец? – спросила она.

– Держится. Еще не оправился после операции. Врачи говорят, что в течение ближайшего времени здоровье восстановится, а через полгода старик будет здоровее всех нас, вместе взятых.

– Я рада за него! И за тебя тоже.

– Ненавижу больницы, – сказал Маркус угрюмо. – Когда я нахожусь там, мне кажется, что я тоже заболеваю. Сейчас в палате дежурит Мэрилин, но вечером мне снова надо быть там. – Он огляделся и чуть просветлел лицом. – Так вот в какой квартире живет знаменитый дизайнер!

– Да, все это моих рук дело, – с гордостью заявила Трэйси. – Кстати, ты, наверное, голоден с дороги? Принести что-нибудь перекусить или выпить? О Боже! Я совсем забыла, что оставила гренки с сыром на плите! – вскрикнула она, вскакивая, и бросилась на кухню.

Маркус расхохотался.

– Ничего страшного, даже не подгорели, – пробормотала она с набитым ртом, внося в комнату поднос с гренками.

– Это весь твой ужин? – изумился он.

– Угу! Поделиться? – Трэйси снова уселась на тахту.

– Нет, спасибо, – усмехнулся Маркус. – Не то чтобы я не любил гренки с сыром, но лишать тебя последнего куска хлеба… это чересчур. Если ты не против, я займусь своим ужином сам. Сиди! – скомандовал он, видя, что она встает.

Через несколько минут он вернулся с бутылкой вина, двумя бокалами и тарелкой, на которой аппетитно красовались нарезанный сыр, салями, лук, оливки и сладкий перец.

– Интересно, откуда ты все это взял?

– Выгреб из холодильника и буфета все, что там было.

– Неужели? А впрочем, я давно туда не заглядывала…

– Как Дженис? – спросил Маркус, налегая на закуску. – Я хотел предложить ей, чтобы она приехала навестить отца не завтра, а днем позже. Я бы очень хотел с ней повидаться.

– Вот как? – Трэйси прикусила губу. – А о чем ты собрался говорить с ней? Ведь Мэрилин…

– Ее предоставь мне. Алекс вернулся домой, и у них снова медовый месяц. Сестрице сейчас не до чего, так что на какое-то время она оставит всех в покое.

– Понятно.

Он хмуро взглянул на нее.

– Что тебе понятно?

Трэйси заколебалась, не зная, стоит ли ей выплескивать то, что накопилось на душе.

– Ну же, Трэйси! Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не понимать, что за этими словами стоит нечто большее, – сказал он. – Выкладывай!

– Тебе это может не понравиться.

– Можно подумать, до сих пор это мешало тебе говорить все, что ты считаешь нужным, – заметил он с иронией.

– Я говорила о мужчинах вообще…

– Не надо обобщений. Говори только о Маркусе Джулиусе Макларене, о его недостатках и его достоинствах.

– Нет, все-таки права была твоя сестра…

– Знаешь, Трэйси? – перебил он нетерпеливо. – Иногда мне тоже начинает казаться, что у всех женщин есть общие несносные привычки. Например, озабоченность вопросами семейного положения окружающих мужчин.

Наступила тишина, и почти одновременно смолкла последняя мелодия на пластинке.

– Если ты имеешь в виду желание выскочить замуж, то это не про меня, – безапелляционно заявила Трэйси. – Я с самого начала считала, что брак между нами невозможен. Но если ты снова и снова заводишь об этом разговор, то я вынуждена задуматься о том, какую роль мне предстоит играть, пока ты ищешь себе жену. Любовницы? Наложницы? Продажной девки?

– Временами ты становишься просто невыносимой! – разозлился Маркус. – Послушай, а может, тебе действительно нужен постоянный любовник, чтобы не беситься от одиночества? Нет, нет, кулачки свои держи при себе! – процедил он сквозь зубы, поймав ее руку в дюйме от своего лица. – Если, конечно, это не прелюдия к любовному акту в самом экстравагантном его варианте.

Трэйси извивалась в руках Маркуса, пытаясь укусить его.

– Брось, – со смешком сказал тот. – Еще немного, и тебе не надо будет даже раздеваться.

Только сейчас Трэйси заметила, что пояс халата снова развязался и она стоит перед ним почти голая.

– Пусти меня! – сквозь зубы прошипела она. – Я тебя не трону!

Маркус запахнул ей халат чуть ли не до самого подбородка и крепко завязал пояс.

– Да, рановато нам с тобой отправлять открытки с приглашением на свадьбу, – криво усмехнулся он. – Трудно поверить, что три дня назад эта женщина соблазнила меня…

– Ах вот как? – охнула она. – Святые угодники! Это еще вопрос – кто кого соблазнил. Да, я совершила ошибку, но больше этого не повторится. Я не такая дура.

Маркус поднялся и угрожающе навис над нею, как огромный корабль над утлой лодчонкой.

– Ты мне указываешь на дверь?

В комнате воцарилась зловещая тишина.

– Послушай, – спокойно сказала она, опустив плечи. – У нас ничего не получится. Ты это тоже понимаешь, просто не хочешь признать.

Он долгим взглядом посмотрел ей в глаза.

– Мы ничего не можем знать заранее. А ты не боишься, что будешь скучать по мне, детка?

Она отвернулась.

– По-моему, тебе лучше уйти. – Голос Трэйси звучал еле слышно.

– Не беспокойся, я уже в пути! – с горечью ответил он. – Можешь не провожать меня, я помню, где выход. Погоди, что это с тобой? – Он положил руку ей на плечо и повернул к себе лицом. – Что такое? Ты плачешь? Где же ваша хваленая выдержка, мисс Слейтон?

Трэйси выпрямилась, хотя на глазах у нее все еще сверкали слезы.

– Я справлюсь, Маркус! – прошептала она. – Не сомневайся в этом.

– Тогда моя миссия исчерпана. – Он коснулся губами ее рта. – Прощай, моя маленькая сладкая ведьма! Счастливо оставаться, мой рыжеволосый дизайнер! Крепись, Трэйси, такова жизнь! – И вышел, закрыв за собой дверь.

Она упала на тахту, заливаясь безутешными слезами. Ну зачем? – спрашивала она себя снова и снова. Зачем тебе понадобилось затевать этот спор именно сегодня, когда он приехал, оставив в больнице больного отца, чтобы увидеться с тобой, пришел к тебе, уставший и голодный, в поисках поддержки? Она вытирала ладонью слезы и рыдала снова, уткнувшись лицом в подушки.

Минут через пять Трэйси села, схватила бокал вина, к которому до сих пор даже не прикоснулась, и сделала большой глоток, наслаждаясь терпким вкусом.

Неужели все дело в том, что я в него влюблена? – спросила она себя со страхом. И больше всего на свете боюсь, что мне не ответят взаимностью? А что бы я делала, если бы он полюбил меня или, скажем, предложил выйти за него замуж?

Трэйси снова пригубила бокал и, закрыв глаза, впервые за время знакомства с Маркусом подумала: а почему, собственно, она не может пойти на жертву ради него? Только потому, что не сделала это в отношении другого мужчины?

Но тот, по крайней мере, говорил ей о любви, предложил руку и сердце. А Маркус? Как решиться на то, чтобы отдать свое сердце человеку, который, возможно, ни одной женщины в жизни не любил по-настоящему?

Она попыталась вспомнить, как переживала разрыв с Стивом Карстоном, но почему-то его образ не вызывал больше никаких чувств.

Что со мной происходит? – запаниковала Трэйси. И что мне делать дальше?

– Они все в Ковентри, – сообщила в понедельник Дженис.

– Чудесно! И надолго они приехали?

Та пожала плечами.

– Смотря кто. Все семейство появилось вчера вечером, и я пробыла у них час или около того. Маркус, как я понимаю, останется с отцом до конца недели.

– А миссис Брайд?

– Сегодня утром они с мужем улетели на Багамы, оставив детей у его матери, а значит…

– …твой главный недруг на время выбыл из игры! Будем надеяться, что к тому времени, когда она вернется, Патрик поправится настолько, что обойдется без опеки родной дочки. Дженис, что ты думаешь о гостиной в кремовых тонах?

Та помолчала, словно собираясь что-то сказать, а затем спросила:

– А что тебя смущает?

– Видишь ли, мне очень нравится этот цвет в сочетании с деревом, но я не уверена, будет ли он достаточно практичен. Посмотри сюда. – Трэйси положила на стол подруги фотографию мебели с кремовой обивкой, затем показала ей рисунок гостиной в доме Маркуса со светильниками и картинами на стенах.

– Прелестно! – искренне восхитилась Дженис. – Меня особенно восхищают два кресла с деревянными спинками и вот этот кофейный столик. Золотая ширма с узором великолепна, а этот буфет просто выше всех похвал. – Она ткнула пальцем в высокий резной буфет с медными ручками. – Но если тебя беспокоит вопрос практичности, то можно заказать кожаную обивку вместо шелковой.

– Нет, ни за что! – мотнула головой Трэйси. – Ненавижу кожу! Если она и уместна где-то, то разве что в бандитских притонах или в старомодных холостяцких клубах. Кроме того, она нарушит восточный колорит комнаты.

Дженис, привыкшая к категоричным суждениям подруги, сохраняла полную безмятежность.

– Что ж, в доме есть и другие комнаты, где хозяин может расслабиться после рыбалки или охоты, не рискуя при этом испачкать мебель, – сказала она добродушно. – Но мне кажется, что гостиная холостяка тоже должна быть строгой. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? Шкура тигра или зебры, брошенная на пол, или оленья голова с развесистыми рогами на стене – вот что выдает присутствие мужчины, охотника и добытчика. Дух джунглей, надо полагать, не чужд Маркусу, тем более что он одобрил этих дурацких слонов на ширме.

Трэйси в отчаянии воздела к небу глаза.

– И ты мне говоришь об этом! Я сыта по горло хлопотами с дверьми. Кроме того, если не ошибаюсь, тигры занесены в Красную книгу. Ты хочешь, чтобы гринписовцы объявили нам бойкот?

– Если не ошибаюсь, зебры еще не стали редкостью, и никакие экологи не будут возражать.

– Какое это имеет значение, – заупрямилась Трэйси. – И потом, что ты привязалась к этим зебрам?

– А ты мне голову заморочила своими дверями, – парировала Дженис.

Трэйси свирепо взглянула на подругу и вдруг прыснула.

– Извини! Конечно же, ты права. В отделке комнаты должно присутствовать мужское начало, и кремовая обивка сюда просто-напросто не подходит.

Она разорвала фотографию и выбросила клочки в корзину.

– Почему бы тебе не поинтересоваться у него самого, что он думает по этому поводу? – спросила Дженис минутой позже.

– Я пыталась. Но что делать, если Маркус Макларен, при всех своих талантах, не художник и не дизайнер? – И она начала машинально рисовать что-то на листе блокнота.

– Мужчины есть мужчины! – лаконично констатировала Дженис и неожиданно добавила: – Патрик жаловался, что в присутствии его сына женщины просто сходят с ума.

Трэйси хмыкнула и покусала кончик карандаша.

– Можно подумать, будто я не видела этого собственными глазами! – усмехнулась она.

– Видела собственными глазами? – растерянно мигнула Дженис.

– И ты тоже, – меланхолично продолжила Трэйси. – Так что же все-таки нам делать с гостиной?

– А как насчет набивного ситца с полосатым узором? – помолчав, предложила Дженис. – Я говорю о диванных подушках. Причем они должны не валяться где попало, а аккуратно лежать по две в каждом углу дивана.

Трэйси отложила карандаш и, прищурившись, взглянула на эскиз подруги. Дженис терпеливо ждала уничтожающей оценки. Но та вдруг вскочила, обежала вокруг стола и поцеловала ее в лоб.

– Ты чудо! – сказала она. – Просто гений! Это то, что надо! Тот самый последний штрих, в котором я так нуждалась!

Но теперь забеспокоилась сама Дженис.

– А что, если Маркусу не понравится расцветка?

– Тогда ему придется довольствоваться кремовым гарнитуром, – неумолимо отрезала Трэйси. – Если честно, я не думаю, чтобы он придавал особо большое значение тому или иному варианту, но зато мы обязательно увидим эту гостиную на страницах журнала.

– Я все же думаю, что тебе стоит все-таки поинтересоваться его мнением, – упрямо гнула свое Дженис.

– Относительно двух диванных подушек? Если они ему не понравятся, то он просто выкинет их и все. А потом, мы больше не общаемся. – Трэйси снова склонилась над эскизом.

– Ну, это не беда, – как-то странно произнесла ее подруга.

Та удивленно подняла глаза.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Маркус хочет видеть тебя завтра утром. В доме отца. Он просил передать, чтобы ты захватила с собой счета на оплату мебели, картин и всего остального. И еще, – Дженис пожала плечами, – продумать, где разместить прислугу во время приемов и так далее.

– Он хочет меня видеть! – зловеще протянула Трэйси. – А больше он ничего не хочет?

– Ничего, кроме того, чтобы в десять утра ты была на месте.

– Алло? Я бы хотела оставить сообщение для мистера Маркуса Джулиуса Макларена, – проговорила Трэйси в трубку.

Как только Дженис вышла за дверь, она тут же набрала знакомый телефонный номер.

– Я вас слушаю! – ответил живой старушечий голос.

– Говорит Трэйси Слейтон. Это вы, Айрис?

– Да, это я! Как ваше здоровье, милочка?

– Спасибо, отлично. А вы как поживаете?

– Если вычесть мои семьдесят лет и не брать в расчет очевидную бессмысленность моего пребывания в этом доме, а также учесть факт примирения Мэрилин с супругом, то прекрасно. Вы что-то хотели передать Маркусу, мисс Слейтон?

Трэйси притворно вздохнула:

– Мистер Макларен просил меня о встрече завтра в десять утра. Боюсь, что не смогу прийти, но если я ему нужна, то он знает, где меня искать.

– Юная леди! – строго оборвала ее Айрис. – Вы мне нравитесь. Меня восхищают ваши деловые качества и твердый характер. Но мистер Маркус отвечает за благополучие своего семейства, а также многих людей, имеющих отношение к его бизнесу, и у него нет времени бегать за человеком, которого он нанял для оформления его загородной резиденции. Завтра утром вы будете здесь, Трэйси, если, конечно, понимаете, что для вас хорошо, а что плохо. И не опаздывайте!

Раздались короткие гудки.

Девушка оторвала трубку от уха, осторожно положила ее на место и, закрыв лицо руками, разразилась истерическим хохотом.

Ничего не получилось! У нее снова ничего не получилось!

А утро вторника началось с дождя. Юго-восточный ветер рвал листья с деревьев и, глядя в окно, трудно было поверить, что на дворе лето.

– Как же мне одеться? – бормотала Трэйси, роясь в гардеробе. – Вроде бы я испробовала все, что можно. В чем пойти на деловую встречу с мужчиной, который провел со мной одну ночь и ушел, даже не оглянувшись…

– Очень мило! – одобрила ее наряд Дженис, окидывая взглядом длинную юбку из замши и жакет с короткими рукавами.

Довершали ансамбль черная сумочка, блестящий черный плащ, переброшенный через руку, и черный бант на стянутых в «конский хвост» огненных волосах.

Более того, Трэйси чуть ли не впервые в жизни воспользовалась косметикой – главным образом для того, чтобы скрыть темные круги под глазами.

– Спасибо! – Она грустно улыбнулась. – Кажется, тебе этот костюм нравится больше, чем летный комбинезон моего брата.

– Это точно. Ты выглядишь в нем просто, мило и элегантно, как и подобает владелице процветающей дизайнерской фирмы «Каприз».

– Если ты хочешь поддержать меня, дорогая, то делаешь это успешно. Спасибо, дружище! – Трэйси обняла подругу за плечи и села за руль. – Ну, пока!..

– Ни пуха ни пера! – раздалось ей вслед.