Текст книги "Проклятое кольцо: связанная с демоном (СИ)"

Автор книги: Эва Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Я лишь однажды видел подобную красоту. Лишь однажды мне показалось, что я соприкоснулся с чем-то поистине таинственным. Тот образ навсегда поселился в моем сердце, доченька. Это был образ твоей мамы в наш самый первый бал в этой Академии. Сейчас же ты дополнила его, став ещё одним прекрасным видением. Ты невероятно красива, Габриэль Юэль, моя дочь.

Я не заметила, как по щеке скатилась слезинка. Смотрела в синие уставшие глаза своего отца и понимала, что я всё та же маленькая девочка, которой нужно тепло и сильные руки ее папы. Я всё так же хочу чувствовать его крепкие, надежные объятья. Хочу знать, что любое горе закончится там, где будет мой папа.

Он прижался губами к моему лбу, большим пальцем стирая дорожку из кристалликов слез, а после прошептал:

– Не плачь, тыковка. Сегодня твои глаза должны искриться счастьем.

Я обхватила руками сильное запястье отца и прошептала в ответ:

– Я люблю тебя, пап, – мужские глаза подернулись дымкой слез, которые он, безусловно, старался сдержать.

– Я тоже очень люблю вас с мамой, – он крепко прижал меня к своей груди, а я вдохнула приятный мужской аромат, состоящий из одеколона и чистого аромата отца. Тепло, уют, надежность – всё это наполнило меня, даря надежду на счастливый конец.

Когда мы разомкнули объятия, обернулись на подруг, думая, что они уже готовы к выходу. Однако последние, обнявшись, плакали друг у друга на плече. Мы с отцом удивленно переглянулись.

– Вы чего? – я, конечно, не рассчитывала на адекватный ответ, но всё же надеялась, что мне сейчас объяснят причину потока их слез.

– Это так трооогаательно, – протянула Адель.

– Ты так долго была без родителей, а теперь твой папа здеесь, и он по-настоящему любит тебя, – Ньяна тоже не могла совладать со своими чувствами.

Мой фамильяр, подыгрывая девочкам, тоже закрыл лапами глаза и пронзительно завыл. Вот актёр одного театра!

– Шантар! – я шикнула на мантикора, и скулеж тут же прекратился, а сам питомец с оскорбленным видом взмахнул хвостом и направился в ванную комнату.

Кажется, мои щеки настолько сильно покраснели, как будто я перегрелась на солнце. Великая, не думала я, что девочки такие чувствительные.

– Я думаю, что тебе пора идти. Вы же наверно первые будете в зале? – по сути именно верхушка Академии приветствовала студентов.

– Да, меня уже ждут. Не задерживайтесь. И, Габи. Будьте аккуратны. Если что, я за тобой…, – папа посмотрел на девочек и тяжело вздохнул, – за вами приглядываю.

– Хорошо, пап. Иди, – махнула головой в сторону двери. Мимо девочек он проходил буквально на цыпочках.

– В нашем распоряжении полчаса. Если вы сейчас же не успокоитесь, то мы опоздаем к началу.

Адель словно по мановению волшебной палочки взяла себя в руки.

– Дайте мне десять минут, и я готова выходить.

Ньяна подошла ко мне и аккуратно обняла:

– Всё ведь будет хорошо, правда, Габи?

Моей воительнице были несвойственны такие проявления чувств, а тем ценнее для меня становились подобные моменты.

– По-другому и быть не может, – через мгновение мы уже будем выходить из комнаты, и ловить на себе удивленные взгляды студентов. Абсолютно никто не ожидал в обычных студентках увидеть ярких ведьм.

Перед входом в Зал для Приемов стояли высокие эльфы, одетые в необычайно элегантные белоснежные костюмы, как будто охраняя вход от нежданных гостей. Небольшая толпа продвигалась внутрь достаточно медленно. И я подозревала, что причиной была красота стоящих на входе мужчин. Подходя всё ближе, наблюдала, как девушки выпрямляли спины, поправляли волосы и платья, стараясь выглядеть как можно привлекательнее. Безусловно, это льстило парням, которые хоть и делали безразличный вид, но всё же оценивающе рассматривали студенток.

Когда очередь дошла до нас, уже двое этих парней приосанились и приняли неприступный вид. Мы с девочками уже на подходе ловили их заинтересованные взгляды, однако тот эффект, который они в них вкладывали, на нас не был произведен. Поэтому мимо бравых ребят мы проплывали с совершенно безразличными лицами, чем, естественно, произвели неизгладимый эффект. Но нам это было не нужно. Думаю, мысли каждой из нас были наполнены другими особенными мужчинами.

Гномы и весь остальной персонал действительно постарались на славу. Зал выглядел волшебно. По периметру стояли столы на девять персон с каждой стороны. Небывалой красоты букеты цветов, помещенных в хрустальные вазоны, украшали их поверхность. Дополняло это всё таинственное мерцание небольших свечей, расположенных по всей длине стола.

Элита и Совет были уже здесь. Как и Эйдан… со своей невестой.

Взгляд демона на мгновение коснулся меня, как будто просто посмотрел на вновь пришедших. И тут же ошарашенным вернулся вновь. Его невеста разговаривала с кем-то из девочек Элиты, поэтому не обращала на него внимания. Чем, кажется, Эйдан и решил любезно воспользоваться. Его взгляд сначала замер на моем лице, затем скользнул по платью, спотыкаясь о прозрачную вставку на груди и, наконец, опустился вниз. Мне казалось, что он даже не дышал. Его руки буквально впились в стол. Он словно заставлял себя сидеть на месте, не смея двинуться. И вот он момент, глаза в глаза. Как много он хотел мне сказать. Я видела его дикую борьбу с самим собой. Чувствовала, как омерзительны для него оковы, которые нацепила мерзавка невеста. Но сейчас мы оба стали её заложниками. Но я, не удержавшись, шепнула ему:

– Ты же знаешь, что всё это для тебя, да, Эйдан? – зеленые глаза стали цвета штормового моря. Я всё же была девушкой, и иногда мне тоже до безумия хотелось флирта. Не с каждым встречным. Нет. Только с ним. Поэтому я, глядя в его глаза, провела рукой по лифу. – Красиво, правда?

Как под демоном не загорелся стул, не представляю. Благо все были заняты своими делами, и на нас никто не обращал внимание. Хотя мы оба рисковали. И прекрасно знали это. Думаю, что когда всё закончится, Эйдан сполна заставит меня заплатить за подобный жест. А я буду покорно этого ждать. Он лишь позволил кивнуть мне и тут же отвернулся. Мне оставалось только ласково хмыкнуть.

Осмотревшись, мы с подругами стали продвигаться вглубь зала, дабы занять свои места. Однако и тут нас ждала заминочка. А имя ей был Фарх. Увидев Ньяну, оборотень не стал сидеть, как Эйдан. Он буквально в три шага оказался около моей подруги, и мы уже ждали, что он закинет её на плечо и унесет в свою берлогу, как оборотень нас удивил. Остановившись буквально в сантиметре перед девушкой, тяжело дыша, как будто только что пробежал несколько десятков километров, произнес:

– Ньяна, окажи мне честь. Сядь сегодня рядом. Со мной, – мы с Адель едва глаза не сломали, гипнотизируя нашу воительницу, которая, краснея, пыталась что-то пробурчать. То ли она хотела отказаться, то ли согласиться, мы с Делой выяснять не стали. Пусть это было и грубо, но на любви и на войне все средства хороши, толкнули её прямо в объятья ошеломленного парня.

– Фарх, это хрупкая ваза. Не сломай. Иначе будешь иметь дело с двумя разъярёнными ведьмами.

Он стоял и не сводил глаз с лица Ньяны.

– Ни за что. Я лучше сам умру, чем причиню ей вред.

Ну, всё, думаю, что подругу взяли в оборот, и выход у нее только один. Под венец.

Обернувшись теперь к Адель, я спросила:

– А где твой ухажер? Пристроим тебя, и вечер удался.

– Ну, уж нет, Габи. Моим ухажёром сегодня будешь ты и только ты.

– Почему не Себастиан?

На лицо Делы тут же набежала тень.

– Не будем об этом сейчас ладно, Габи?

– А когда? Ты так и не сказала, почему сторонишься его. Хотя прекрасно видишь, он одержим.

– Вот именно, Габ. Одержим. Это не любовь. Я не хочу, чтобы он вообще меня сегодня замечал.

– Поздно, Дела. Он уже минут десять с тебя глаз не сводит.

Подруга испуганно вскинула на меня глаза и обернулась.

Себастиан был сегодня под стать брату и всей семье. Во всём черном, не изменяет парень себе, с тростью в руке, откуда только взялась, он казался демоном возмездия. Его глаза сканировали Адель, не позволяя той сделать и шага в сторону. Между ними словно велся какой-то диалог, который был прерван ведущим сегодняшнего вечера.

Нас всех приглашали занять свои места для речей Ректора, преподавателей и гостей Академии. Мы с подругой сели так, что столик Правящих был перед моими глазами. Я видела, как хищно проводила своей рукой по его плечу невеста Эйдан. Но вот мгновение, и уже в его жесткой хватке хрупкая кисть. Однако я бы не назвала прикосновения демона любящими. Судя по тому, как морщится девушка, ей банально больно. Неужели в его проблеме с семьей появился прогресс? Настроение потихоньку начало подниматься вверх.

Отец тоже сидел со свое семьей, но нет-нет, наши взгляды сталкивались, и мы улыбались друг другу. И всё, казалось, шло прекрасно. Торжественная часть прошла. Студенты и гости спокойно ужинали, предвкушая возможность позже подвигаться под музыку, как внезапно Зал Для Приемов оглушила громкая сирена. Мы с Адель впились друг в друга взглядами. Сирена означала одно. Кто-то вторгся на территорию Академии. Вторгся силой. Даже колоссальная защита не смогла сдержать натиск.

– Студенты, все сохраняем спокойствие и остаемся на своих местах. В случае опасности, мы сможем вас защитить.

Но как же ошибался Ректор. От этой Чумы защиты не было. Изменённые появились словно из ниоткуда. Они, как тараканы, стали вылезать буквально из каждой щели замка.

Не теряя времени даром, я буквально сорвалась с места, Адель за мной, чтобы предотвратить удар по первому же столу, где сидели первокурсники. Мамин браслет превратился в острый кнут, впиваясь в шею чудовищу и оттаскивая его от перепуганной девушки. Дела выхватила меч и сражалась с сородичем монстра. Благо последнее время мы усердно тренировались, чтобы и она не осталась без защиты. Ньяна и Фарх тоже уже сражались с монстрами. Но мне казалось, что мы не победим. Их было слишком много.

Совершив ошибку задуматься на мгновение, я пропустила, как один из Изменённых подкрался ко мне из-за спины и впился мощными клыками в плечо. Боль, как концентрированный яд, хлынула в мое тело. Сформировав острый кристалл и превозмогая неимоверную боль, я наугад проткнула монстра, надеясь попасть в жизненно важный орган. Мощной челюсти не стало в то же мгновение. Но это была не моя заслуга. Отец спас меня, немного опередив Эйдана.

– Габриэль! Терпи девочка, я вытащу тебя отсюда.

– Нельзя. Их много. Нужно больше людей. Где охрана?

– Демоны их раздери. Эйдан уже кинул клич. Через мгновение здесь появится Королевская армия.

И вот уже мощная армия демонов в боевой ипостаси буквально вычищала это место от скверны. Я обессиленная лежала на руках отца. Хорошо, что демоны пришли. Вот только… многих уже не вернуть… Как жаль было молоденьких студентов, которые только начинали свой путь, были полны ожиданий и надежд. Великая, пусть это уже закончится. Я хотела было встать, но из меня как будто вытекала жизнь.

– Габи. Габриэль, что такое? Дочка? – голос отца доносился до меня как будто сквозь воду.

Рядом оказались Ньяна и Адель. Подруга тут же начала осматривать рану. И, пораженная открытием, застыла. Словно не знала, что же делать.

– Она отравлена, – еле слышный шепот.

– Адель, что ты сказала? – вот уже и Эйдан здесь.

У подруги на глазах появились кристаллики слез.

– Эйдан, рана отравлена. Этого яда нет в нашем мире.

Внезапно всё застыло. Никто не шевелился. Не было ни дуновения ветерка. Ничего. Я испугалась, что уже умерла. Что вот именно так выглядит граница между жизнью и смертью. Безмолвие. Безвременье. Тишина и пустота. Сейчас исчезнут всё, кого я люблю.

– Ну, вот ещё. Можно подумать, я бы позволила умереть собственной дочери. Развела тут истерику, – мамин голос показался мне галлюцинацией, и я уже ожидала увидеть кого-то вроде ангела-проводника.

– Нет, дорогая, я, конечно, иногда бываю в ангельском настроении. Но быть всё же предпочитаю ведьмой.

Мам подошла ко мне и присела на корточки.

– Ну что, пуговка. Я говорила, что приду за тобой и девочками? Я здесь. И нам пора.

А как же остальные? Как же Эйдан? Папа? Мама словно читала мои мысли. Ее взгляд тут же вперился в лицо отца.

– Он бросил нас.

– Нет. Ты ошибаешься, мам. И знаешь, ещё кто кого бросил.

– Ладно. Сейчас не время. Нам нужно уходить. На моем запястье появился золотой браслет, такой же и у девочек.

– Отправляемся.

С каждой секундой мне всё сложнее и сложнее становилось находиться в сознании. Однако последнее, что я услышала, был возмущенный возглас мамы и решительное отца:

– Я иду с тобой, Мелодия.

А дальше меня поглотила тьма.

Глава 27

Выплывать из сна было невыносимо трудно. Хоть в теле я и не чувствовала боли, однако тяжесть в нем ощущалась неимоверная. Приоткрыв глаза, обнаружила, что лежу напротив окна, в которое светит яркое солнышко. Над рамой свесилась ветка какого-то дерева, как будто служа вуалью между комнатой и лучами солнца.

– Проснулась? – в комнату вошла молодая женщина с ласковой улыбкой на губах. – Ну и поволновала ты всех, девочка. Думали, что не вернем тебя из мира Великой. Но ты молодец. Упорно цеплялась за жизнь. Теперь, когда ты пришла в себя, дело пойдет веселее, и ты скоро встанешь на ноги.

– Кто вы?

– Ох, прости, пожалуйста, – всплеснулась руками женщина. – Меня зовут Мила Ванквар, и я ведунья деревни Тармас, – её имя мне ни о чем не говорило.

– Где я? – воспоминания вспыхивали тусклыми огнями. Кажется, мы с девочками были в Академии на балу… Потом… Краска сошла с моего лица. Изменённые! Нападение! Наша битва за выживание! Великая, им же наверняка нужна помощь, а я тут лежу. Да еще и неизвестно, как далеко от самой Академии. Приложив чудовищные усилия, я постаралась подняться с кровати.

– А ну, стой! Ты что удумала? Тебе нужно восстановиться, а потом уже танцы гарцевать.

– Я нужна друзьям! Изменённые напали! Как вы не понимаете?! – волнение рвалось неконтролируемым потоком.

– Успокойся, Габриэль. Там все уладили, – я застыла в то же мгновение. Этот голос являлся в моих снах. Не так часто, как мамин, но… Бабушка. Она решительным шагом зашла в комнату, давая понять ведунье, что нас нужно оставить одних.

– Ну, здравствуй, внучка, – она попыталась провести рукой по моим волосам, как часто делала это в детстве. Только в этот раз я не позволила ласке коснуться себя.

– Злишься. Имеешь право, согласна. Но, чтобы я ни делала – это все было ради блага людей… и тебя, – старческие глаза были полны усталости. Она жадно рассматривала мое лицо. Подняв руку ещё раз, она нерешительно поднесла ее к моим волосам. Сколько бы обиды у меня на неё ни было, а всё-таки это человек, который меня растил. Она многому меня научила. Я помнила, как весело нам порой было что-то стряпать на кухне. И это были искренние минуты счастья.

Также аккуратно я взяла её испещренную морщинами руку и нежно сжала.

– Я не злюсь, Ба. Скорее многого не понимаю. А ещё есть куча вопросов, ответ на которые я хочу получить. Почему вы меня бросили? Почему я здесь? Что за предсказание насчет меня и Цариллы?

– Оставить тебя было моим худшим решением из всех. За это я не смогу искупить перед тобой вину, – я рада, что хотя бы сейчас она понимала, что натворила. Но сделанного – не вернешь.

В следующее мгновение в комнату ворвались родители. Мама была раскрасневшаяся, как девчонка. Она настороженно смотрела на отца. Зато тот выглядел весьма довольным собой. Сдаётся мне, процесс примирения запущен. Только вот мама, кажется, совершенно не ожидала, что вместе со мной на её голову свалится еще один груз в виде отца.

– Мама…, – бабушка приподняла одну бровь, так же, как и я, догадываясь о происхождении румянца на щеках дочери.

– Мы с Габи всего лишь разговаривали, Мелодия, – мягко улыбнулась пожилая женщина. – Ты думала, что я её уже на тренировки отправляю? А вот чем занимались вы двое – уже более интересный вопрос. Анвар, мне кажется, с твоей рубашкой что-то не так. Или это мода новая?

Папа опустил взгляд вниз. Так же, как и у мамы его щеки окрасились румянцем, чем весьма повеселил нас с бабушкой.

– Локмус, ты можешь более тщательно следить за тем, как одеваешься? – поддела его мама.

– Любимая, когда я рядом с тобой, то в беспорядке находятся не только мои мысли. Да и потом рубашка – это следствие твоей тоски. Ты так торопилась мне её показ… – мама не дала ему договорить. Она в один прыжок подскочила к нему и прикрыла рот ладошкой, что-то яростно зашептав.

Бабушка снова повернулась ко мне:

– Отдыхай, родная. И прости меня, если сможешь. Мне не хватало моей попрыгуньи, – было так сладко снова чувствовать ее уверенные объятия. – Как отдохнешь немного, мы обязательно поговорим, – поднявшись с моей кровати, она направилась к тому месту, где стояли родители. – Дети! Страсть – это прекрасно. Но у вас ещё будет время, чтобы сделать мне внука. А пока оставьте свои объятия и уделите время дочери.

– Госпожа Нора, так мы уже работаем…, – не удержался, было, папа, но был нагло перебит.

– Пока что ты только пустозвонишь, Локмус, – откинувшись на подушку, я громко хохотала над смущёнными родителями.

В ту же секунду, как за бабушкой закрылась дверь, папа взял маму за руку и потянул её к моей кровати. Это было странно видеть их вместе. Я даже мечтать не смела снова когда-нибудь их видеть вместе. Между ними чувствовалась скованность. Возможно, они прояснили ещё не все вопросы. Но та искра, то тепло, которое было основанием их любви, ощущались как никогда явно. Мама опустилась на краешек матраса, не сводя с меня глаз.

– Когда я приходила к тебе во снах, то видела свою малышку несколько иначе. Ты так выросла, доченька. Уже совсем взрослая леди.

Комок мешал говорить. Да, мне было горько за прошлое, за так рано утраченное детство. Но разве прошлое может довлеть над настоящим? Разве можно позволять обидам отнимать близких людей? Иногда обстоятельства, люди, окружающие нас, сильнее. И нам не остается ничего, как покориться. Я не хотела растрачивать себя на пустые эмоции, которые могли только

снова всё разрушить.

Мамины руки – это самое надежное пристанище для любого ребенка. И неважно, какого он возраста. Слезы ручьем хлынули из глаз. Я почувствовала, как теперь уже мы с мамой вдвоем оказались в стальных объятиях отца. Я, наконец, снова обрела родителей. Я снова была той девочкой на поляне, которую высоко-высоко подкидывал папа под обеспокоенные мамины взгляды. Они гладили меня, шепча при этом что-то успокоительное. Они были рядом. Всё остальное я переживу.

– Ну, хватит, девочки. А то затопите бабушку, потом ещё ворчание выслушивать, что с потолка теперь капает. Я не собираюсь ей тут крышу менять, – мы с мамой прыснули сквозь слезы. «Любовь» бабушки и папы была очередным поводом посмеяться.

– Как я здесь оказалась?

– Вы. Девочки тоже здесь. Они не пострадали при нападении. Поэтому пока что…, – мама на минуту замолчала. – Сейчас они со своими родными.

Я знала! Знала, что не все тогда погибли. Закрыв глаза от облегчения, я произнесла молитву Великой.

– Мам, почему вы не забрали всех с собой? Почему ушли одни?

– Мы не смогли, доченька. Бабушку уже тогда не все любили из-за сложного характера. Она всегда говорила истину в лицо. А честность люди не любят. Когда мы стали предупреждать людей о будущем нападении, нас чуть ли не камнями закидали, велев молчать. А Старейшина вообще пригрозил выгнать из деревни. Ты была ещё маленькая. Я не могла так рисковать.

– А я? Почему ты оставила в том доме меня? Я же вижу, что ты меня любишь, – да. Это было детское желание воочию услышать заветные слова от родного человека.

– Люблю. Безусловно, люблю. Я не успела, Габи. Когда ринулась к тебе в комнату, понимая, что бабушка создает портал, она просто спеленала меня заклинанием и кинула в него. А здесь… Отсюда я уже не могла выбраться, пока не раскачала свои способности до максимума. Тогда уж она не могла диктовать, что мне делать.

– Она сказала, что жалеет о том принятом решении.

Мама опустила глаза на наши сомкнутые руки.

– Жалеет. Не было ни дня, чтобы мы не говорили о тебе. Поэтому и являлись во снах. Чтобы направить в нужный момент. Бабушку посещали видения о твоей судьбе. Как она сказала, так было предначертано.

Позже я обязательно все узнаю. Бабушка сама сказала, что мы поговорим. Ответы уже близко.

Откинувшись на руках, я лукаво улыбнулась:

– Великое примирение состоялось? Я почему-то думала, что он долго будет ходить вокруг да около.

– Габи!

– Дочь, перед твоим отцом мама устоять не может.

– Можно подумать, ты горевал, пока меня не было. Ты женат, Анвар.

– Я все тебе рассказал, моя Мелодия. Не ворчи. Вернёмся домой и всё решим. Учти, в девушках тебе ходить недолго осталось.

– У меня будет братик или сестричка?

– Габриэль Юэль! – было так здорово подшучивать над родителями. Как будто и не было прошедших лет и расстояния между нами.

Я пробыла в комнате порядка четырех часов. Мне принесли исцеляющий отвар, ещё какое-то лекарство, придающее сил. В общем, к разговору с бабушкой чувствовала, что абсолютно готова.

Женщину я нашла в кабинете. Интерьер был очень похож на тот, что был в нашем прошлом доме. Она сидела за огромным дубовым столом и что-то читала. Когда поняла, что в комнате уже не одна, то спокойно подняла глаза на гостя, то есть меня.

– Как ты себя чувствуешь? Стало лучше? – мягкая улыбка коснулась её губ.

– Да, меня напоили, кажется, всем, чем только можно. Теперь я готова горы свернуть.

– Подожди горы сворачивать, Габи, – засмеялась она. – Всегда была торопыгой. Для начала я расскажу тебе всё, что должна была несколько лет назад, – и снова в воздухе повисло горькое чувство ее вины.

– Ба, отпусти. Мы не сможем вернуться в тот день и сделать все по-другому. Я стала сильнее, обрела девочек. Всё не так плохо.

– А ещё ты стала мудрее, внучка. Я безмерно тобой горжусь, – как же важны были для меня ее слова. Особенно сейчас.

Став серьезной, бабушка начала повествование.

– Когда ты была ещё малышкой, мне пришло видение о твоем будущем. Ты была именно той, кто положит конец Царству Зла. В твоём крошечном тогда ещё организме уже зарождались силы четырёх стихий. Они были такими же крошечными, как и ты. Я наблюдала за тобой, обучала. Но надеялась, что пророчество так или иначе изменится. Что будет другой путь, – глаза бабушки опустились на скрещенные руки.

– О чем ты, ба?

– Чтобы выполнить свой долг, ты должна была потеряться.

– Что это значит?

– Ты должна была стать практически одиночкой. Я не совсем понимала сути этого в видении, которое ко мне пришло. Но именно это было константой. Чтобы силы выросли, не сведя тебя с ума, требовалось твое одиночество.

– Но после вашего ухода я встретила девочек.

Бабушка кивнула.

– Да. Я слишком поздно поняла, о чем была речь. В твоей судьбе не должны были принимать участия кто-то из рода.

Озарение вспышкой мелькнуло в голове.

– Родители. И ты. Вас не должно было быть рядом. Но почему? Что это за дурацкое условие?

– На этот вопрос, девочка моя, ответить могут только Боги. Сколько б книг я не читала, где бы ни искала ответы, всё сводилось к одному. Силой овладеет лишь тот, кто познает муки одиночества.

– Если так, то зачем ты лишила меня их?

– Ты начала сходить с ума, Габриэль, – холодок прошелся по коже.

– Что это значит?

– Когда ребенок учится справляться с одной способностью, то в раннем возрасте у него это либо получится, и он подчинит силу. Либо он перегорит и будет способен лишь на какое-нибудь слабенькое заклинание. В тебе же было четыре совершенно противоречивых стихии. Начались жуткие истерики, перепады настроения. Ты стала неусидчивая. То готова была целый день где-то активно бегать, то лежала на кровати, и заставить тебя встать не мог никто. Сила раздирала тебя на части. Именно тогда, я приняла решение заблокировать три стихии, позже постепенно собираясь их открывать для тебя.

– И что же произошло?

– Время, Габи. Посередине ночи пришло видение. Либо мы с мамой уходим сейчас, либо…, – я видела, как бабушке сложно вспоминать прошлое. Как она трёт руки, будто пытаясь стереть что-то с них. Я наклонилась над столом и накрыла их своими. Она подняла на меня полные слез глаза.

– Ба, всё хорошо. Это в прошлом. Я здесь, с тобой.

– Я должна была оставить свою маленькую крошку, чтобы спасти ей жизнь. Габи, бросила тебя, – теперь уже её тело сотрясалось от рыданий. Не усидев на месте, я в мгновение ока обежала стол и рухнула на колени перед пожилой женщиной. Крепко обняв ее колени руками, я, как мантру, шептала, что всё уже позади. Что я выжила, стала сильнее. А она лишь плакала и гладила мои волосы, периодически прижимаясь к ним то щекой, то губами.

Я всегда считала, что моя бабушка самая сильная ведьма на земле. Но каким же ошибочным было это суждение. Её сердце обливалось кровью. Долг и чувства так же рвали на части. И я гордилась тем, что она выбрала верное решение. Пусть и такое болезненное для всех.

Постепенно ее рыдания утихли.

– Я не успела разблокировать твою силу, Габи. Просто не успела.

– Как же быть теперь? Я взрослая. Как сила среагирует на меня сейчас?

– Будет сложно, возможно физически больно. Но ты справишься. Ты уже взрослый человек, научившийся себя контролировать, – снова поцеловав меня в макушку, бабушка достала из ящика маленький пузырек.

– Это зелье вернет память. А вместе с ней и силу. Возвращайся к нам, внучка, – на этих словах Нора Юэль поднялась из-за стола и, шаркая, как будто каждый шаг давался ей с трудом, направилась к выходу. Когда она была уже у двери, то обернулась и посмотрела в мои глаза:

– Я люблю тебя, Габриэль. Прости меня.

Оставшись одна в кабинете, сидела и смотрела на бутылёк. От прошлого меня разделяет лишь один глоток. Сделав его, я смогу все вспомнить. Глубокий вдох и шаг в пропасть.

Как только жидкость попала внутрь, воспоминания водопадом обрушились на меня. Мама с папой играют со мной на ковре дома. Отец ласково щекочет мне живот, а я счастливо верещу. Вот мы с ним, тайком от мамы, воруем спрятанную шоколадку. У меня открылась аллергия, и долгое время было нельзя сладкое. А тут я внезапно заболела, и лучшим лекарством, нам с папой так показалось, будет именно это лакомство. Вот мама читает мне сказку перед сном. Почему-то про ведьму и её демона. Вот бабушка учит меня готовить зелья. Оказывается, я столько всего знаю, что прошедшие годы в Академии кажутся мне насмешкой Великой. Я уже всё это проходила. Бабушка меня готовила.

А вот первое пробуждение огня. Мощь завладевает маленьким тельцем, при этом совершенно не сводя с ума. Это просто ещё одна часть меня. За ней тоненькой струйкой льется способность управлять водой.

А потом я с помощью силы земли вытащила маленький грибочек, который ещё спал и не собирался пробиваться на поверхность. Я так же аккуратно поместила его обратно, бережно относясь к природе.

Радость, печаль, боль, эйфория: огромный спектр эмоций на самом деле рвал на части. Сейчас я хотела нестись навстречу ветру, в следующее мгновение мне становилось невыносимо грустно. Я начинала плакать в голос. Бабушка не обманула. Сила становилась опасной для меня.

А вот и первые чувства. Это Эйдан. Он такой смешной. Мальчика с белыми волосами я вспомнила, как мы играли, бегали к ручью, пускать кораблики. Вот мы выросли. Я ловлю на себе заинтересованные взгляды, сама украдкой бросая такие же.

– А ты знаешь, что ты моя Истинная и я женюсь на тебя, Габи – колючка? – разозлившись на несносного мальчугана, я шмякнула кусок грязи на белоснежную гриву волос, повалила его животом на землю и, поставив ногу ему на поясницу, произнесла:

– Не дождешься, Эйдан-вонючка. Ты меня не достоин! Я буду ждать принца!

И вот уже я валяюсь на земле, а надо мной нависает маленький разбойник:

– Попробуй только! Ты моя! Моя, слышишь! Я никому тебя не отдам!

В это мгновение случился наш первый неумелый поцелуй, который полностью позже перевернул всю дальнейшую манеру общения.

Теперь я вспомнила его ухаживания, когда мы стали уже значительно старше. Ещё не взрослые, но уже не дети. Я помню то щекочущее ощущение бабочек в животе, когда тайком ночью бежала к нему на свидание.

Лежала на ковре, свернувшись в клубочек. Чувствовала потоки силы. Чувствовала, как стихия течет по моим венам, как будто заново со мной знакомясь, но, уже не пытаясь свести с ума, завладеть. Нет, теперь она хотела стать мне надёжной подругой. Я плакала и смеялась одновременно. Память вернулась. Теперь была готова к любой неожиданности. Ни за что Царилле не победить. Я навсегда очищу мир от неё. А потом… Потом я заставлю одного демона сдержать свое обещание…

Глава 28

После того, как ко мне вернулась память, у нас с девочками начались изнуряющие тренировки. Кто бы мог сказать, что ведьмы могут быть такими хорошими учителями. Умели они не только заклинания стряпать и порчу наводить. Жительницы того мира были настоящими воинами. Даже отец был впечатлен их навыками. Заметил, что надо бы сюда своих бойцов прислать на обучение. Видимо кто-то из женщин услышал эти слова. После ведьмы обходили его стороной. Наверно на самом деле опасались нашествия мужчин.

Силы хоть и проснулись во мне, но привыкание к ним было тем ещё приключением. Доходило даже до того, что меня ломало физически. Если мне было нужно тренировать огонь, то воздух так и норовил «помочь» собрату. То есть получалось смешение сил. А это не всегда было правильным.

Родители и бабушка были постоянно рядом. На каждой тренировке они следили за моими успехами. Буквально каждый из них старался давать нужные советы. Какую силу и где лучше использовать. Мы с бабушкой очень часто закрывались в её кабинете и читали огромные тома книг, пытаясь найти нужно информацию по овладеванию силой. Возможно, благодаря этому процесс шел гораздо быстрее.

В общей сложности мы провели в том мире месяц. Конечно, помимо сложностей, были и приятные мгновения. Мы с девочками, наконец, обрели своих родных и буквально каждый вечер посвящали свое время им. Я и родители ходили к пруду около дома, устраивая пикники и разговаривая о той жизни, которую вели врозь. Мама спрашивала про обучение, про Эйдана, на что папа хмурился и говорил, что еще подумает, отдавать ли любимую дочь этому сопляку. Хотя именно Эйдан, как и было мне обещано, соединил нас с родителем.

Все эти воспоминания грели душу, когда одним ненастным утром мы начали готовиться к возвращению в свой мир. Бабушка постоянно что-то пыталась мне объяснить, как действовать, как использовать то или иное зелье, амулет. Я видела её тревогу. Чувствовала, что какой бы сильной она ни была, но отпускать внучку во второй раз у нее нет ни малейшего желания.

– Я справлюсь. Я внучка Норы Юэль – самой сильной женщины, какую только знаю. Ты научила меня многому, – поймав бабушку за руку, я крепко ее обняла. – Встретимся в Чистом мире.