Текст книги "Черный"

Автор книги: Эва Хансен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– А ты откуда знаешь?!

– Однажды пытался уложить спать пьяную красотку, но переодеть не смог, как увидел пижаму с котятами, так и оставил в рубашке.

– Ларс!

– Угу. Ты вообще лучше всего смотришься без ничего. Запомни это, но никогда не применяй ни с кем, кроме меня.

Снова дразнилки, приводящие в возбуждение, снова провокации, заставляющие меня считать себя раскрепощенной и способной на все. Есть мужчины, рядом с которыми любая дурнушка может чувствовать себя богиней. Это редкое умение – заставить женщину не стесняться своих желаний.

Например, мне очень нравится его тело, я бы тоже хотела его изучить, исследовать, погладить, поцеловать, полизать, наконец, каждый сантиметр, но чтобы я на это решилась, должно случиться нечто. Я не ханжа и не пуританка, не люблю миссионерскую позицию, но и танцевать нагишом тоже не могу, а уж священнодействовать над мужским телом – это только при выключенном свете. Глупо? Конечно, потому что удовольствие можем получить оба.

Я знаю, что должен сделать Ларс, чтобы это произошло, – попросту вынудить меня сделать это, как вынудил в первые же дни знакомства проявить свои потаенные желания. Мне очень хочется вкусить запретный плод минета. Почему запретный? Потому что одна мысль о таком, например, с Йеном, вызывала у меня желудочные спазмы, а вот о возможности минета у Ларса я думаю спокойно. Но для этого он должен просто взять мою голову и наклонить до нужного места. Однако Ларс бережет мою неиспорченность, одновременно попросту развращая, из чего следует, что и оральный секс не за горами.

Интересно, а для него существуют какие-то границы наших отношений? Есть то, что он не приемлет категорически? Как об этом спросить?

И все-таки чувствовалось, что он устал.

– Тебе трудно в Оксфорде?

– Без тебя? Очень. Не знаю, как дотерпеть до выходных.

– А вообще?

– И вообще тоже. Линн, я же неопытный преподаватель, наработок нет. Поговорю с тобой по телефону и сажусь на всю ночь за компьютер. Учусь не меньше студентов. Мне опозориться никак нельзя.

Ого, Ларс Юханссон открывает мне свои секреты, жалуется на трудности, причем без насмешки, по-настоящему. Это дорогого стоит.

Ночь была великолепна, но… на порядок спокойней прошлой. Нет, я ни о чем не пожалела, однако осталось ощущение, что самые сумасшедшие ожидания как-то… не сбылись, что ли. Может я просто слишком многого ожидала? Или ванильный секс уже не для меня? Ларс прав: испорченная девчонка! Но кто меня испортил? Я была почти синим чулком, не признающим никаких отклонений, кроме замены миссионерской позиции какой-то чуть более вольной, а что теперь? Крутой секс подавай?

Утром звонок Бритт:

– Ты жива?

– Да, все нормально.

– Что я слышу, ты не визжишь от восторга, не стонешь при одном упоминании… – до нее вдруг доходит: – Ты одна или Ларс рядом?

– Одна.

– Тогда я не понимаю. Сейчас буду!

Ее «сейчас» оказывается «немедленно». Откуда она звонила, от входа в дом? Нет, скорее, прежде чем нажать на кнопку звонка в дверь проверяла, нет ли в постели Ларса.

В квартире она пристально вглядывается мне в лицо:

– И где бурный восторг от прошедшей ночи? Где потрепанное состояние, по-моему, ты даже ходить в состоянии. Тебя что, не мучили?

Я попыталась отбиться, понимая, что это бесполезно:

– А почему я должна быть не в состоянии? Ларс не маньяк.

– Угу, я уже вижу. – Бритт вдруг подозрительно принюхалась. – Чем это пахнет?

Я принюхалась тоже. Чего она? Пахло вкусно, кексом.

Объяснять не пришлось, подруга все поняла сама, она прошлась, постояла, глядя на фартук, брошенный на стул в кухне, вернулась в комнату:

– Ты чем занималась, пока его тут ждала, ужин готовила?

– Готовила.

Зеленые глаза подруги сузились:

– Небось и пекла что-то?

– Маффины, кстати, удались.

– Та-ак… и требовала скорей за стол, потому что ужин стынет?

Я немного растерялась:

– Да, правда, остывал…

– Ты знаешь притчу о глупой женщине?

– Которую из тысяч?

Подруга уселась на белый диван и принялась меня воспитывать:

– Двое мужчин возвращались из далекой поездки, давно не были дома, но друзья пригласили посидеть в баре, попить пиво, и оба мучились вопросом, как сказать женам, что в первый вечер после долгого отсутствия уйдут из дома одни.

Я склонила голову набок, изображая внимание. Что за дурь, о чем это она?

– Одна жена, зная о возвращении супруга, приняла ванну, сделала прическу, принарядилась, а вот времени на уборку квартиры и приготовление праздничного ужина не хватило. Но он и не понадобился, потому что, войдя в дом и увидев красавицу-жену, муж воскликнул: «Какая женщина!» – и повел ее ужинать в ресторан, забыв о приглашении друзей. Вторая поступила иначе, она сделала уборку, все вымыла, выстирала, приготовила праздничный ужин, только на себя времени не осталось. Муж, войдя в надраенный дом, оглядел всклоченную, замученную жену, в сердцах плюнул на чистый пол: «Что за женщина!» – и ушел пить пиво с друзьями.

– Ну и кто я?

– Раньше была первой, теперь вторая.

– И чем же я похожа на вторую? Кажется, ты лично сушила мне волосы? – В моем голосе против воли прорезались нотки обиды. У нас с Ларсом все нормально, конечно, не как прошлый раз, но все равно прекрасно. Разве обязательно каждый раз распинать или пороть? Я не фанатка БДСМ, да и он тоже.

– Какого черта устраивать семейный ужин?! Разве я тебя не учила, что запирать мужчину в клетке нельзя?

– В какой клетке, ты себя слышишь? Ларс улетел в Оксфорд, какая клетка?!

Но Бритт ничуть не смутило мое возмущение, она принялась философствовать:

– Семейный ужин – это обязанность, понимаешь? Быть дома вовремя, бегом мыть руки, восторгаться стряпней жены и т. п. Мужчины терпеть не могут обязанностей по отношению к женщинам. Сколько раз тебе это повторять?!

– Бритт, – в конце концов, меня задел ее менторский тон, тоже мне знаток мужской психологии, – Ларсу действительно понравилось то, что я приготовила. И очень понравилось то, что я его ждала.

– Да я же не говорю, что ужин не нужен или что ты готовишь плохо. Ты прекрасно готовишь, но сначала должен быть секс, понимаешь, секс! Умопомрачительный, такой, чтобы крышу снесло, а уже потом остывший ужин, который, даже если все подгорит или останется полусырым, покажется самым вкусным в жизни.

Я обомлела: а ведь она права!

– Можно встречать любимого мужчину из командировки в фартуке, но только если он на голое тело. – Бритт бурлила от собственных сентенций.

Представив фартук на своем голом теле, я невольно расхохоталась. Подруга, несколько мгновений понаблюдав за мной, присоединилась.

Отсмеявшись, я почти всхлипнула:

– Ты права, я так и поступила, в смысле, как вторая женщина, даже если была вымыта и причесана. Он меня целовал, а я командовала: «В ванную мыть руки!»

– Я и говорю дура! – согласилась Бритт.

Можно бы и обидеться, но я признала ее правоту.

– Что делать-то?

– Он звонил?

– Из Хитроу еще нет.

– Позвонит, расскажи, чего тебе не хватило этой ночью.

– Что?!

– Да-да, я не шучу, расскажи Ларсу, что он забыл вставить шарики и тому подобное. И не красней, я тебя слушать не буду. Только не вздумай вспоминать, что обычно маффины или твоя телятина под шубкой получаются лучше и что в следующий раз ты продемонстрируешь еще шедевры. Поняла?! А еще лучше для создания нужной атмосферы быстренько разденься.

– Что?

– Ты не профессиональная проститутка, чтобы сыграть только голосом.

Я невольно хмыкнула:

– Да уж…

– Вот и я говорю, что нужно прочувствовать.

– Откуда у тебя такие познания в мужской психологии?

Бритт фыркнула:

– Голову иметь надо, – и тут же указала мне на комнату боли: – Иди!

Она права, потому что звонил телефон, Ларс уже в Лондоне.

Я выполнила совет подруги и, плотно закрыв дверь, привела Ларса в состояние прострации, начав подробно рассказывать, где я, что вижу и что хотела бы испытать, будь он рядом. Конечно, все почти целомудренно, больше намеками, чем прямыми словами, но это заводило еще сильней.

Он буквально взвыл:

– Линн, прекрати! Вокруг меня люди.

– Хорошо, – со вздохом согласилась я, – больше не буду.

– Нет, подожди, я сейчас сяду в такси, и ты продолжишь.

– А стоит ли, если ты занят?

– Черт, ты хочешь, чтобы я немедленно вернулся?

– Вообще-то, я не против… – я даже облизала губы, по-моему, Ларс это уловил, почти застонав.

– Гадкая девчонка! Я же говорил: развратница. Но тема мне нравится. Одну минутку, я сейчас перезвоню, не уходи из комнаты!

Он перезвонил минут через пять, за это время Бритт успела сунуть любопытный нос в комнату:

– Что?

Я тихонько рассмеялась:

– Жду, когда Ларс сядет в такси.

– И?..

– Чтобы продолжить свое повествование об эротических фантазиях, навеваемых видом распятия и этого кожаного монстра.

– Это он попросил?

– Да… – я уже мурлыкала.

– Вот это другое дело! Я пошла пить кофе с маффином. Ты не против?

Я хотела сказать, что за такой дельный совет готова испечь для нее еще десяток самых изысканных, но телефон зазвонил снова.

– И что ты видишь? Рассказывай.

Я растянулась на подиуме и принялась фантазировать… Глядя Ларсу в лицо, никогда бы не решилась на такое буйство, но по телефону это оказалось возможно.

– Я вижу тебя в джинсах и рубашке.

Он только хмыкнул, но я быстро продолжила:

– Придется тебя раздеть, ты не против?

– Не против. – В голосе ожидание и недоверие. Конечно, разве Ларс может представить меня в роли девушки из секса по телефону? Сейчас ты у меня увидишь, вернее, услышишь!

– Сначала рубашку – пуговица за пуговицей. Какой торс! Ммм… Не смей трогать меня руками, стой смирно, я все сама.

По ту сторону трубки смех – тихий и довольный.

– Пожалуй, чтобы проделать с тобой кое-что покруче, придется приковать…

– Угу, кольца позади подиума.

– Ну нет! Вставай к стене, руки и ноги в стороны, я тебя распну.

– Увлеклась.

– Не спорь! Представил себе, как стоишь у распятия?

– А ты сама во что одета?

– Пока в скафандр, до меня очередь еще дойдет.

Я подробно расписываю, как закрепляю его руки, как медленно, очень медленно снимаю джинсы…

– И нижнее белье тебе тоже ни к чему. Теперь ноги… Кляп?

– Нет!

– Ну-ну… Какой красавец!

– Тебе видней, – голос чуть смущенный и хрипловатый.

– Конечно. Хочешь опишу?

Я рассказываю Ларсу, как он выглядит со стороны, изумляя не только его, но и себя, потому что оказывается, что я помню каждый мускул, каждую клеточку его восхитительного тела.

– Черт, когда ты успела меня разглядеть? Или это выдумка?

– Нет, у тебя родинка слева ниже пупка. Маленькая такая… Не отвлекайся.

Когда я заявляю, что сейчас сделаю ему минет, Ларс скрипит зубами. Я никогда и никому не делала минет, но, конечно, не единожды читала описания этого священнодействия. Отринув все свои теоретические знания, я вспоминаю самое запретное место на теле Ларса и принимаюсь рассказывать, как довожу его до оргазма, не прикасаясь руками.

– Я с тобой солидарна, мои руки тоже сзади, тебе нельзя ничего трогать, и я не буду. – Он не успевает недоверчиво хмыкнуть, как получает: – Обойдемся губами. Ты не против? И язычком, он у меня длинный…

– Господи, где ты этого начиталась или насмотрелась?!

– Нигде… – Я даже испугалась, не перестаралась ли со своими фантазиями. – Сама придумала…

– Хм, я тебя явно недооценивал… Придется прилетать чаще.

Я мурлыкала, как кошечка, сладко потягиваясь:

– Угу…

– Линн, прекрати, я уже приехал. Чертова девчонка. Развратница!

– Угу… – Я действительно чувствовала себя кошечкой. Бритт права, если фартук, то только на голое тело!

С трудом взяв себя в руки, Ларс постарался распрощаться, видно, действительно приехал в отель. Ничего, захочет услышать еще, позвонит.

Бритт пила кофе, устроившись на барном табурете в кухне. Остатки кекса были сметены.

– Ну?

– Ты права! – Я поцеловала подругу в щеку.

Та горделиво приосанилась:

– Слушай умную женщину, и все мужики будут наши.

– Мне все не нужны.

– Договорились, тебе Ларс, а мне… еще кто-нибудь.

– Этот кто-нибудь уже есть?

– Юханссоны на дороге не валяются. Помнишь, я тебе в самый первый день говорила, что он в тебя влюбился? Ты не верила.

– Помню.

– Интуиция! – назидательно подняла указательный палец Бритт.

Пришлось согласиться…

– И что она подсказывает тебе сейчас?

Подруга вздохнула:

– Что неприятностей будет еще куча.

Вот тебе на! При ясном небе и полном безветрии поток дерьма на голову. Умеет Бритт вернуть с небес на землю…

* * *

Шеф был простужен, сильно простужен – глаза и нос красные, голос как из подземелья, но он держался. То и дело приподнимал гигиеническую маску, чтобы вытереть нос, в конце концов, это надоело, Бергман ругнулся и снял маску совсем, кивнул Вангеру и Фриде:

– Садитесь, только держитесь подальше. Не могу даже больничный взять.

У него получилось «де багу».

Выслушав Вангера, Микаэль некоторое время сидел мрачно задумавшись, даже не чихал и носом не хлюпал, потом словно очнулся:

– Немедленно проверить все подозрительные адреса. Подвалы, клубы этих идиотов, которые вешаются и порют друг друга…

– Может, стоит взять эту Анну Свенссон, которая прикидывается беременной?

– Стоит. Я завтра получу разрешение… А сегодня удастся только наружное наблюдение, да и то надо постараться, чтобы кого-то найти. И нужно добавлять к тебе в группу кого-то из сексуальщиков.

– Кого?!

– Ну тех, кто работает над преступлениями на сексуальной почве.

– Убийцы и наркоманы у нас уже есть, только сексуальщиков не хватает.

Это был сленг Управления, тех, кто работал в убойном отделе, между собой называли убийцами, тех, кто боролся с распространением наркотиков, – наркоманами, а этих сексуальщиками. Так проще быстро сказать, в каком отделе работает человек, Эклунд-убийца означал Юнатана Эклунда из убойного отдела, а Перссон-наркоман, соответственно, числился среди борцов с наркоторговлей.

Самая большая неприятность – ролик, который Вангер и Фрида смотрели тайно, выложен в Сеть! Он появился на двух сайтах и сразу вызвал всплеск обсуждения, конечно, говорили, что очередная подделка, но следователи-то знали правду. Конечно, компьютерщики сразу принялись отслеживать, через какой север выложено видео, хотя надежды что-то узнать было мало. Обычно это был сервер в забытом богом уголке какой-нибудь страны, объятой пламенем междоусобиц, к тому времени, когда выясняли что и где, все компрометирующее бывало уничтожено, а пакость разливалась по Сети, как грязное пятно на белом.

Это беда Интернета, очень трудно отследить точку отправления, даже если она оказывалась не в подвалах Восточной Европы, это могло быть кафе с беспроводным доступом к Сети, таких оставалось еще немало. Конечно, большинство провайдеров переключили доступ в Интернет на пароль, но возможность войти в Сеть на несколько минут, просто находясь в машине на заправке, имеющей WiFi, имелась.

Даже появление вооруженной группы захвата в масках на такой заправке ничего не давало, хозяин только пожимал плечами: любой мог воспользоваться входом в Сеть. Тогда следовало изучение всех IP-протоколов, чтобы вычислить сам адрес, но это долгая песня, преступник наверняка уже избавился от самого компа или вообще пользовался чужим.

Вангер мало надеялся на оперативность компьютерщиков, но не потому, что не доверял, а потому, что у тех не было технической возможности справиться с тысячами идиотов, распространяющих в Сети запрещенные материалы.

В тот же вечер Вангеру позвонил Бергман:

– Можешь вычеркнуть свою лже-Анну из списка подозреваемых, просто похожая женщина.

– Что-то новое?

– Да, наружное наблюдение доложило, что ночью вызвали «Скорую» и из этой квартиры на носилках вынесли женщину, явно рожать. Насколько я помню, та Анна Свенссон, которая убила двух полицейских, большого живота не имела?

Вангер вздохнул:

– Машину проверяли, действительно отвезла роженицу?

– Да.

– Ну и ладно… Одной головной болью меньше.

– Я распорядился наружное наблюдение снять, и без того людей не хватает. Позвони завтра своим сыщицам, чтобы не вздумали людей дергать, не то неприятностей не оберешься.

– Хорошо.

Обещать обещал, но закрутился с делами и забыл, вспомнил через несколько дней…

Действительно, пришлось проверять все подозрительные адреса, клубы, подвалы, компьютерщики занялись подозрительными сайтами… Как всегда, тотальная проверка дала неплохой улов, но нужного не обнаружили.

Приходили и в тот подвал, где Хильда показывала Линн порку «по-настоящему». Вангер только головой качал: ну что за придурки? Некуда людям энергию тратить, лучше бы крутили педали велосипедов, вырабатывая электроэнергию, польза была бы.

Понятно, что простыми облавами и беседами с населением в целях выявления подозрительных личностей можно, во-первых, искать до конца года, преступники явно неплохо осведомлены о действиях полиции, во-вторых, легко посеять панику среди населения. Если бы орудовал просто маньяк, предупреждать население стоило, но у банды была отработанная схема подбора жертв, их использования и уничтожения. Жертвы из той среды, где и искать не будут. Миграционная служба просто не в состоянии отследить всех прибывших на территорию Евросоюза, оставалось надеяться на то, что иммигранткам нужны пособия, а еще на их собственное желание стать законопослушными гражданами. Надежда была слабой, потому что немало девушек привозили в страну из Восточной Европы и из Африки с определенными целями. Обманывали ли девушек? Не всегда, часто они знали, на что идут, рассчитывали на занятие проституцией, но, конечно, не на страшную гибель в угоду зверям с людском обличье.

Специалисты сработали быстро и на славу, но весть, которую они принесли, была равносильна обрушению крыши над головой. Компьютерщик Туве выглядел так, словно обнаружил в собственной ванне двухметрового аллигатора.

– Даг, – Туве бледен, чего со здоровяком не бывало в принципе, он славился здоровым румянцем на щеках, – этот кошмар выложен в Сеть через НАШ сервер!

– Что?!

– Будь я проклят, но это так. Он взломал нашу защиту и через нас влез в Сеть.

– Как можно попасть на наш сервер?

– Наверное, взломали, только мы не можем понять как.

Даг просто взорвался:

– Какого черта?! Целый отдел, столько умников, и так легко взломать вашу систему?! Как же тогда все собранные отпечатки пальцев, их тоже легко удалить, заменить, исказить?

– Даг, прекрати. – Бергман понимал, что в запале Вангер может наговорить такого, что больше не позволит работать в Управлении. – Это произошло всего один раз и с определенной целью.

– Тот, кто размещал, прекрасно знал, что мы будем искать источник ролика в собственных стенах в последнюю очередь. За это время ролик перекочевал на несколько других сайтов.

– Объясните, – вмешалась Фрида, – снимать вот это все стоит денег, так? К тому же рискованно. Так?

– Да.

– И кто-то этим занимается ради того, чтобы выложить все в Сеть бесплатно? У нас садисты-альтруисты, готовые ради забавы своей и чьей-то пытать, убивать, выложить немалые деньги и серьезно рисковать?

– Фрида права, – вздохнул Бергман. – Над этим стоит подумать. Наверняка есть экономический след. Им стоило бы заняться.

– Я не о том. Делать фильмы и торговать ими в Сети – это одно, это выгодно, а вот просто так выложить то, за что другие платят пятьдесят тысяч евро… У организатора всего этого кошмара есть средства, и немалые. Понимаете, ролик выложен для отвода глаз, не ради заработка.

Даг нахмурился:

– Юханссон?

– Нет, он в Оксфорде и все время на виду, это вопросов не вызывает. К тому же, – девушка передернула плечами, – не могу себе представить Юханссона в роли убийцы или садиста.

Даг не удержался:

– Как часто внешность бывает обманчивой! Тебе ли этого не знать!

Жестокое замечание, Фрида даже губу закусила. Ее отец погиб от руки девушки, похожей на голубоглазого ангелочка, которой он бросился оказывать помощь. Оказалось, что этот ангелочек, не дрогнув, убил четверых.

Бергман покачал головой:

– Не у одного Юханссона есть деньги. А еще нужно срочно разобраться, как могли взломать нашу систему извне, иначе ей действительно цена эре в базарный день. Туве, займитесь этим. Если плоха внешняя защита, нужно вызвать специалистов, если недоработка вашего отдела, срочно исправляйте. Два дня на поиски, хоть ночуйте за компьютером, но чтоб через двое суток мы знали, как взломали, и были уверены, что это не повторится.

– Микаэль, а что, если ролик выложен для демонстрации силы?

Бергман хмыкнул в ответ на замечание Фриды:

– Хочешь сказать, показывает нам, что может проникнуть в любую систему? Что ж, демонстрация удалась.

Когда они остались вдвоем с Вангером, Бергман вдруг взъерошил волосы, взволнованно прошелся по кабинету, сел, встал и вдруг предложил:

– Пойдем поедим? С утра голоден.

Не дожидаясь согласия Дага, Бергман взял куртку и шагнул к двери. Вангер понял, что вовсе не ради похода в азиатскую закусочную шеф вдруг объявил о том, что голоден. Значит, есть разговор, который не должны услышать даже в Управлении.

Бергман жестом показал Вангеру, что садиться в машину не стоит:

– Пройдем пешком, сегодня неплохая погода. Пойдем куда-нибудь, где молодежи побольше, надоели старики.

– Тогда в «Уго» на Шлеегатан, там неплохо. Ты же не хочешь есть?

Микаэль помотал головой:

– Нужен разговор без чужих ушей.

– В Управлении их развелось слишком много?

– Даг, думаю, компьютерщики не виноваты, нашу систему никто не взламывал, в нее зашли изнутри. И слушают нас постоянно, в отделе завелся крот, и это серьезно.

– Я тоже думал об этом, нас опережают на шаг, словно зная, что мы задумали. Нужно сообщить парням из собственной безопасности.

– Нет. Я не так давно сообщал, получился конфуз. Тот, кто у нас работает против нас же, хорошо осведомлен о таких вещах. Даг, нужно разобраться своими силами. Проанализировать, когда и как утекала информация, чтобы понять, кто сливал. Подумай, как это сделать. Только ты и я.

– Можно еще Фриду, она не подведет. Можно озвучить информацию в разных вариантах для разных людей и посмотреть, какой сработает.

– Для этого нужно, чтобы у меня постоянно стояла запись. Придется подключить еще мою Урсулу, иначе не получится.

Даг вспомнил пожилую секретаршу Бергмана, служившую у него уже десяток лет. Да, Урсуле можно доверять, за столько лет верной службы она заслужила это.

– Придется привлечь и кого-то из компьютерной группы, чтобы тайно поискали крота.

Бергман кивнул:

– Я сам думал, наверное, Туве, парень молодой, но серьезно переживает за результат. А за ним пусть приглядит Фрида.

Вангеру не слишком понравилась идея приставить Фриду к Туве, но он вынужден признать, что выбора просто нет.

– Противно работать, зная, что предает кто-то из своих. Всех подозревать, осторожничать, чего-то бояться…

– Что поделаешь, но я боюсь озвучивать подозрения службе внутренней безопасности, не хочется, чтобы легла тень на отдел или на твою группу.

Вангер хотел возразить, что ему плевать на косые взгляды со стороны начальства, но почему-то не стал.

Бергман всегда прикрывал и выручал тех, кто у него работал, а если и устраивал выволочки, то только за закрытой дверью, после нелицеприятного разговора провожая провинившегося так, словно договаривался о встрече вечером за ужином. В действительности он практически ни с кем не был в близких отношениях, Даг исключение. В отделе шефа любили, потому что знали: выговорит за дело, но и прикроет от гнева начальства даже в ущерб себе самому. Это знало и начальство, потому заступничество Бергмана за подчиненных терпело.

Такое поведение всем на пользу…

Внутреннее расследование не такое уж редкое или страшное дело, Даг понял, что Бергмана что-то беспокоит серьезно, если отказался от помощи других и решил обойтись своими силами. Неужели все так ненадежно?

– Фриде скажешь ты, а Туве я.

– Добро, – кивнул Вангер.