Текст книги "Альфа для строптивой (СИ)"

Автор книги: Ева Горская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Повернула голову, территория санатория оставалась все такой же безлюдной.

– Симпатичное местечко, – констатировал оборотень, словно, не услышав моего призыва поскорее убраться отсюда. – Хочешь, останемся?

– Пожалуйста, поехали домой, – повторила с нажимом, резко вырываясь из объятий и направляясь к пассажирской двери.

Демьян, к моему облегчению, сел за руль и плавно развернулся. Я молчала, до боли сжимая ключ от домика номер семь в ладони. Напряжение чуть стало спадать, когда автомобиль выехал на трассу.

Прошло еще какое-то время. Немного, минут пять или десять. Оборотень не спешил возобновлять разговор, а я начала дергаться и нервничать теперь по другому поводу. Обычно меня не тяготило молчание, даже устраивало. Но сегодня все было не так.

– Почему ты ни о чем не спрашиваешь? – хотела добавить «Почему не ругаешь?», но не стала. Хотя, наверное, обрадовалась, если бы Лукрецкий вспылил. Так было проще. Так было понятнее. Можно было бы устроить скандал, разыграть обиду. Вместо этого чувствовала себя виноватой. Чуть было не совершила ошибку, сдав оборотня на опыты. Была почти уверена, что пусть я отказала Лапину, нас все равно ждали в «Сосновой Поляне»...

– Есть смысл?

– Я встретила Ингу.

– Где?

– В бизнес-центре, где работает мама. Но ты не тот вопрос задаешь. Не хочешь узнать, что она мне сказала?

– И?

– Я беременна, Демьян?

– Да, – прозвучало так просто, так бесстрастно, словно, Лукрецкий констатировал какую-то банальную вещь, вроде «асфальт на дороге никуда не годится».

– Почему не сказал?

– Чтобы это изменило?

– Ты себя слышишь?! – возмутилась. Безумно хотелось стукнуть мужчину, чтобы вызвать хоть какой-то эмоциональный отклик. С тех пор, как оказались в машине, оборотень демонстрировал абсолютное равнодушие.

– Ты с ума сходишь, вынужденно став моей парой. Считаешь, я должен был подлить масла в огонь? – быстрый взгляд на меня.

– Ты должен был быть со мной честным! Нельзя утаивать такие вещи!

– А чтобы это изменило? – не знала, что сказать, поэтому молчала. Черт, даже не могла упрекать Лукрецкого за то, что не сказал. Вообще, не понимала, как относиться к своему новому положению. – Ты остаешься со мной... так или иначе. Твоя беременность ничего не меняет.

– А если я не хочу?! – взорвалась.

– Твою мать, Владлена, ты что предлагаешь? – само собой напрашивалось дикое слово «аборт», но произнести его я не смогла. Отвернулась, уставившись в окно. Я так запуталась, но какого-то отторжения от известия о беременности не испытывала. – Ты уже беременна! Этот ребенок для меня очень желанный и я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось из-за твоих истерик. Поэтому не сказал. Поэтому иду на поводу у твоих идиотских капризов,

– неожиданно головоломка сложилась. Я сама по себе ничего не значила для Демьяна. Вернее, не так, для него ничего не значили мои желания. То, что он стал вдруг таким милым и понимающим, получило объяснение, он не хотел, чтобы я нервничала и подвергала беременность риску.

– И что теперь будет?

– Ничего, все останется так, как есть, если ты не станешь совершать очередные глупости.

– Какие, например?

– Очень надеюсь, что ты не попытаешься избавиться от ребенка. Этого я не прощу, -разговор уходил куда-то не туда, но я уже не могла остановиться.

– И что ты сделаешь? – с вызовом поинтересовалась.

– Ты моя истинная пара, – напомнил оборотень. – У меня нет выбора, ты для меня остаешься единственно желанной женщиной. Но я хочу, чтобы ты кое-что уяснила: парность – это животная похоть, что ни разу не любовь. Посажу под замок и буду использовать для удовлетворения своих плотских желаний, не заботясь о твоих чувствах. Мне этого будет достаточно, Владлена, а тебе?

– Ты мне угрожаешь?

– Констатирую. Сейчас я пытаюсь дать нам шанс на счастливое будущее, но долго я прогибаться не собираюсь.

Только что Лукрецкий озвучил мне мои перспективы в отношениях с ним в весьма доступной форме. Если еще несколько минут назад я чувствовала за собой хоть некую вину и обдумывала рассказать альфе о планах своего бывшего мужа, то теперь предпочла молчать.

Лукрецкий, не спрашивая, отвез меня в отель и оставил одну. Оставил под охраной. Павел расположился в гостиной моего шикарного номера. Я ушла в спальню, хлопнув дверью. Находилась в полном раздрае. Оборотень даже не сделал попытки сблизиться, объяснить или хотя бы поговорить. Не попытался как-то мирно уладить ситуацию или смягчить резкие слова. Видимо, считал, что уже все сказано. Вероятно, давая мне время на раздумье.

А думать было не о чем. Сложившая ситуация меня абсолютно не устраивала, но выбора, даже иллюзорного, теперь не оставалось. Я была беременна и полностью зависела от человека, который одновременно меня привлекал и отталкивал от себя. Усугублять свое положение еще больше не собиралась. Оставалось смириться, а еще попытаться сделать так, чтобы оборотень начал испытывать ко мне хоть какие-то чувства. Если не влюбить в себя, то хотя бы заставить себя уважать и считаться с собой. Еще планировала вытянуть из этих странных отношений все, что могу и смогу придумать. Например, работа. Отказываться от щедрого предложения Лукрецкого было глупо и нерационально.

Заказала ужин в номер и собрала вещи. Вообще, очень удивило, что моя прежде частично не разобранная одежда к моему возвращению аккуратно висела в шкафу. Возможно, раньше я попыталась бы разобраться в этом, но теперь это казалось неактуальной, ничего не значащей мелочью.

В кровать отправилась довольно рано, решив обрадовать оборотня сговорчивостью с утра.

Спала плохо. Снилось непонятно что, но явно ничего приятного. Сны не запомнились, но вся постель к утру была разворочена. А ведь прежде спала достаточно спокойно и аккуратно, если можно так выразиться.

На звонок альфа ответил почти сразу.

– Доброе утро, Влада! – хмуро процедил он. Для него утро было каким угодно, но не добрым. – Ты что-то хотела?

– Давай позавтракаем вместе и поговорим, – предложила. Между нами на несколько секунд повисло молчание. Странно. О чем можно думать? Ты либо соглашаешься, либо нет.

– Хорошо. Где?

– Приедешь ко мне?

– Хорошо, – произнес и отключился. Даже не спросил, когда мне будет удобно. Впрочем, такого такта от Лукрецкого я не ждала.

– Доброе утро! – буркнула, проходя мимо расположившегося на диване в гостиной Павла.

– Доброе утро, Владлена Юрьевна! – поздоровался охранник. Непонятно было, отдыхал мужчина или нет. Впрочем, меня это абсолютно не заботило. А вот его присутствие в номере стало еще одним импульсом, подтолкнувшим начать совместную жизнь с Лукрецким.

Мне хватило времени только принять душ и высушить волосы. Когда возвращалась в спальню, чтобы одеться, на диване вместо Павла увидела Демьяна. Застыла, словно, вкопанная.

– Долго будешь там стоять? – произнес мужчина, даже не повернув головы в мою сторону, тем самым вырывая меня из оцепенения.

В несколько шагов преодолев расстояния от двери ванной комнаты до дивана, опустилась на кресло. Лукрецкий выглядел... не сказать, что плохо... Выглядел он хорошо, свежим и отдохнувшим, но что-то в нем неуловимо изменилось за прошедшую ночь.

– Ты быстро, – произнесла, потому что должна была что-то сказать. Так глупо. Снова весь мой воинственный настрой испарился при одном лишь взгляде на оборотня.

– Ночевал в городе.

Между нами снова воцарилась тишина. Я разглядывала этого мужчину и пыталась понять, что происходит с ним и со мной. с нами. Мы шли куда-то не туда.

– Заказать завтрак в номер или хочешь спуститься в ресторан?

– В номер. Впрочем, я не есть хочу, хочу поговорить.

– Попробуй, – усмехнулся оборотень. Правый уголок рта чуть приподнялся. Но это не было похоже на прежнего Лукрецкого. Альфа казался каким-то отстраненным.

– Я подумала о том, что ты мне вчера сказал.

– И?

– Не хочу воевать с тобой, Ян.

– Хорошо, – похоже, Лукрецкий не собирался помогать мне.

– Я собрала вещи и готова переехать.

– Куда? – лицо оборотня стало заинтересованным, но всего на один миг. Если бы я так пристально не разглядывала Демьяна, не заметила перемены.

– К тебе. или куда ты сочтешь нужным меня поселить, – внезапно Лукрецкий подорвался с дивана и навис надо мной, продемонстрировав нечеловеческую скорость. Я толком фразу закончить не успела.

– Условия? – прорычал он. Все показное равнодушие вмиг слетело с мужчины. Опираясь на подлокотники кресла, оборотень нагнулся настолько низко, что я могла ощущать его теплое дыхание на своем лице.

Мне захотелось вжаться в спинку кресла, чтобы увеличить расстояние между нами. Впрочем, так и поступила в первый момент, после чего коснулась губами его губ и невнятно произнесла:

– Без условий.

Стало больно, когда его губы накрыли мои. Лукрецкий терзал мой рот с какой-то неуемной активностью, словно, наказывал за вынужденное воздержание или еще за что-то. Словно, не мог себя контролировать. Правда, в последнее мне не верилось. Он целовал, но больше ничего не делал. Даже руками не касался. Захотел бы взять, давно разложил на соседнем диване.

– Влада, – прошептал он, прижимаясь лбом к моему лбу и пытаясь справиться с дыханием. Я облизала искусанные губы, почувствовав на кончике языка металлический привкус, – что мне с тобой делать, девочка?

И что ответить на такой вопрос?

Вот я и промолчала. Впрочем, я уже сказала все, что собиралась. Дальше ход был за Лукрецким. От него зависело не меньше, чем от меня, сможем ли мы наладить наши отношения и найти общий язык.

Оборотень снова наклонился и коснулся языком моих губ, кажется, зализывал ранки или просто ласкал. Черт разберет этого странного мужчину. Он снова целовал, но на этот раз более медленно и нежно.

– Что хочешь на завтрак? – спросил Лукрецкий, разрывая поцелуй и возвращаясь на диван.

«Тебя», – чуть не произнесла, прикусив истерзанную нижнюю губу. Это было бы чересчур предложить целиком себя оборотню, хотя очень хотелось. Мне непонятно было поведение альфы. Прежде набрасывался на меня при любой возможности, а сейчас, словно, ждал чего-то.

– Смузи, обезжиренный творог и латте, – наплевать на беременность, преждевременно лишний вес набирать не собиралась.

Смотрела, как оборотень делал заказ и размышляла. Мне непонятно было поведение альфы. Прежде набрасывался на меня при любой возможности, а сейчас, словно, ждал чего-то. И ведь не потерял интерес, желание четко демонстрировало себя, неприлично выпирая из узких брюк.

– Позвони или хотя бы напиши матери. Она волнуется.

– Что?! – не ожидала подобной смены темы.

– Мне вчера звонила Камелия Емельяновна. Ты была недоступна, а она переживала, – ох, правда! Я ведь вчера отключила мобильный телефон, а мама, наверняка, ждала хоть какой-то реакции на свое сообщение о беременности. Какая я дура и эгоистка!

Поднялась с кресла и зашагала к спальне, где на прикроватной тумбочке остался лежать мобильный телефон. Утром я даже не просмотрела пришедшие сообщения. Настолько увлеклась собственными переживаниями, что забыла о родном и близком человеке.

Мама, действительно, звонила несколько раз и написала еще два сообщения. Не чувствовала в себе моральных сил разговаривать с ней. Пришлось бы извиняться и искать оправдания своей забывчивости.

А что написать?

– Ян, что ты сказал маме? Что она, вообще, знает о наших отношениях?

– Ничего конкретного. Врать не хотелось. Сообщил, что ты либо работаешь, либо отдыхаешь, что с тобой все в порядке, потому что иначе мне бы доложили. О наших отношениях она знает столько же, сколько твоя сестра. Ты моя пара!

– Понятно, – вздохнула. Признаться, мне ни с кем не хотелось обсуждать наши взаимоотношения с Лукрецким, пока я сама не пойму, что к чему.

– Она пригласила нас сегодня на ужин.

– Ты согласился?

– Сослался на тебя, – в одном из сообщений обнаружила приглашение на обед или ужин в эти выходные по моему выбору с припиской, что нам надо поговорить. Кажется, мама чувствовала себя виноватой за собственную беременность и решила, что я обиделась, поэтому игнорирую ее.

– Тогда ужинаем сегодня у Васиных? – Демьян кивнул, а я извинилась и согласилась на ужин в быстро набранном сообщении.

Глава 11

– Нравится? – поинтересовался Лукрецкий, пропуская меня вперед. Я, городской житель, не привыкла к частным домам. Хотя, признаться, двухэтажный бревенчатый коттедж смотрелся симпатично. Внутри дом оказался несколько больше ожидаемого. Но поразило меня не это. Оборотень продемонстрировал мне свою, чисто мужскую спальню, а после отвел в соседнюю, выполненную в светло-бежевых тонах. Обезличенное пространство не вызывало особых эмоций. Просторно, светло. Из мебели только огромная постель, заправленная цветастым покрывалом.

– Симпатично, – похвалила. Я пока успела осмотреть немного: две спальни и гостиную. То, что видела, понравилось. Правда, надеялась, что у альфы есть помощница по хозяйству, убирать самой двухэтажный коттедж мне не улыбалось.

– То есть никак, – хмыкнул Лукрецкий.

– Я никогда не жила в частном доме, – попыталась оправдаться.

– Стой, Влада! – фыркнул он. – Ты можешь все переделать по собственному вкусу. Если не нравится этот дом, построю для тебя новый, – щедро предложил оборотень. Ошеломил. Мне бы в голову не пришло, что этот мужчина способен на столь широкие жесты.

– Дом мне очень нравится, если ты, конечно, не заставишь меня его убирать целиком каждый день.

– Не заставлю, – усмехнулся оборотень, чуть подтолкнув вперед. Поставил чемодан и водрузил на него дорожную сумку. – Осматривайся, а я пока схожу за остальными вещами.

– Демьян, – удержала мужчину за руку, – у меня будет собственная комната? – в моем голове сквозило неприкрытое удивление. Меньше всего могла подумать, что альфа предоставит в мое распоряжение личное пространство. Нелогично это с его сумасшедшим темпераментом. Или меня отселили, чтобы не надоедала?

– Да.

– Почему? – мужчина развернулся, чтобы уйти. Мой вопрос полетел ему в спину.

– Ты просила не давить, – сообщил он и быстро исчез за поворотом лестницы. И как воспринимать подобное? Вроде бы сама просила о некоторой свободе и личном пространстве, но отчего-то чувствовала себя обиженной и ущемленной.

В ожидании Демьяна прошлась по второму этажу, бегло осмотрев остальные помещения. Кроме наших спален имелись еще две пустые комнаты и санузел в конце коридора.

Чистая дискриминация. В комнате Лукрецкого имелась личная ванная комната с джакузи, а в общем санузле находилась только душевая кабина.

Впрочем, я не собиралась затягивать с осмотром остальной части дома. У меня оставалось не так много свободного времени. По пути в поселок оборотней мне позвонила одна из старых клиенток, женщина разводилась с мужем и нуждалась в продаже-покупке недвижимости. Возможно, к сделке удастся подключить ее бывшего супруга, тем самым удвоив собственное вознаграждение. Покосилась на Лукрецкого, который прекрасно слышал наш разговор. Он лишь кивнул, чем немало удивил.

На первом этаже кроме гостиной, совмещенной со столовой, и кухни, находились небольшая спальня, еще один санузел и кабинет хозяина дома. Личные помещения Лукрецкого были выдержаны в темных тонах, практически все остальные – в пастельных.

Через заднюю дверь вышла во двор и наткнулась на зону для барбекю.

– В цоколе есть бассейн и небольшой тренажерный зал, – сообщил, неожиданно подкравшись сзади, мужчина. Водрузил руки на талию и прижался ко мне со спины. Я откинулась ему на грудь и прикрыла глаза. Погода стояла отличная. Без темных очков щурилась на солнце, а вот сейчас могла смаковать тепло солнечных лучей. Откинув лишние мысли, почувствовала себя очень умиротворенно. Никуда не хотелось идти, ничего не хотелось делать, просто нежиться на солнце и наслаждаться уютными объятиями.

«Расслабилась!», – а вот расслабляться и забывать о поставленных целях не следовало.

– Я бы хотела сегодня до ужина еще раз осмотреть помещение ресторана.

– Я распоряжусь, тебя будут ждать, – пообещал Лукрецкий и не обманул.

Встреча с клиенткой была краткой. Мне даже не требовалось осматривать бывшее семейное гнездышко, покупка которого стала одной из моих первых крупных сделок, помнила и схему помещения, и расположение дома... Задача предстояла сложная и интересная: продать двухкомнатную квартиру и за половину стоимости без доплаты подобрать хоть какое-то жилье. Вариантов было немного. Либо какая-нибудь комната в общежитии, либо плохонький частный дом. Очень повезет, если удастся подыскать свободную студию на окраине города.

В помещении бывшего ресторана «Матрена» задержалась. К моему приезду помещение убрали, и я смогла осмотреть его более тщательно без отвлекающих факторов в виде Лукрецкого. Геннадий, которого в качестве охранника приставил ко мне сегодня предусмотрительный оборотень, следовал тенью, но не отвлекал.

Расположение было чрезвычайно удачным, и я твердо знала, что могло принести прибыль. Стриптиз-клуб. За несколько лет работы в стриптиз-барах узнала всю их специфику и подноготную. Только вот вряд ли оборотня порадовал бы такой бизнес у его пары.

Поэтому склонялась к открытию семейного ресторана с собственной пекарней. Казалась привлекательной мысль совместить продажу свежей выпечки и возможность выпить кофе за небольшими столиками с чем-нибудь, более существенным, вроде небольшого ресторанчика.

Я настолько увлеклась планами, расположившись в бывшем кабинете управляющего и делая на листах пометки, что совершенно забыла о времени. Появление Лукрецкого стало для меня сюрпризом.

– Смотрю, ты освоилась, – хмыкнул оборотень, прислонившись к дверному косяку.

– Да, – посмотрела на мужчину, потом на часы и ахнула, что -то я засиделась, напрочь забыв о времени. Если бы не своевременное появление Лукрецкого, мы бы опоздали на ужин у Васиных, назначенный на шесть часов.

– Определилась с будущей деятельностью?

– Да, – спешно собиралась листы с расчетами и набросками в папку, найденную в одном из ящиков рабочего стола.

– И?

– Не скажу, – фыркнула в ответ. Поднялась из-за стола, подхватив папку, и направилась к ожидавшему меня Лукрецкому. – Подготовлю бизнес-план узнаешь, а пока можешь проспонсировать косметический ремонт, – что-то основательно менять не собиралась, так, освежить стены новой краской и поставить пару перегородок. Была у меня еще интересная задумка. В одной из проданных квартир мое внимание привлекла настенная роспись в гостиной, выполненная прямо по светлым обоям – огромное, раскидистое дерево с цветочками, птичками и мелкой живностью. Я тогда взяла телефон мастера, мечтая, что когда-нибудь в моем собственном жилье появится нечто похожее на стенах. Даже созвонилась с автором работы, узнать расценки. Начинающая девушка-художник брала весьма недорого. Теперь собиралась воплотить свои идеи на практике, правда, в масштабах ресторана. – У меня есть знакомая бригада рабочих, сэкономишь, – с намеком произнесла. Да-да, в моей работе множество плюсов, например, обширная база знакомств. При некотором усердии могла получить дополнительный небольшой процент, если удавалось вовремя подсунуть клиента.

Оборотень хмыкнул и рассказал о том, что предпочитает использовать для строительных работ "собственную" бригаду мастеров. Оказалось, среди членов стаи есть два отличных прораба, один из которых строил наш дом. Так и сказал: "Наш дом", отчего-то стало очень приятно.

Лукрецкий заставил вжаться в стену, поймав в капкан. Оперся руками по обе стороны от меня и навис сверху. Чуть подняла голову и выжидательно уставилась на мужчину. Странные маневры оборотня очень походили на игру "загони дичь", только дичь в моем лице больше не пугалась и не старалась сбежать. Ждала, когда несносный мужчина меня поцелует или совершит что-нибудь более безрассудное и неприличное.

Не дождалась.

Лукрецкий поймал меня за руку и потащил к выходу, при этом недовольно сопя. Мне отчего-то стало смешно. Кто бы еще сказал, что это значит? Неужели, действительно, оборотень решил подождать, пока я сделаю первый шаг?

– Спасибо, – удобнее перехватила огромный букет роз, который встретил меня в автомобиле. Признаться, меньше всего ожидала, что Лукрецкий будет способен на столь красивый жест. По его же словам ухаживать он не умел. Ну, не приходилось ему завоевывать женщин, те сами прыгали в постель, надеясь, задержаться подле альфы. Максимум, на который рассчитывала, дорогое ювелирное украшение или приличная сумма денег в конверте. Именно так Демьян поступал с моей сестрой во время их недолгих отношений. Правда, я не слишком ждала ухаживаний. Потребовала их в надежде потянуть время, чтобы придумать, как выпутаться из сложившейся ситуации. Но в данный момент мне было очень приятно. Игорь был не слишком внимательным. Иногда забывал подарить цветы даже на традиционные праздники вроде 8 марта и дня рождения. Если подумать, мне, вообще, редко дарили цветы. Танцоры с моей бывшей работы чаще получали букеты, чем я. Никогда не считала подобное внимание чем-то необходимым, но сейчас мне хотелось уткнуться в букет и не выпускать его из рук.

Мама была замужем несколько лет, но при этом не спешила делиться подробностями семейной жизни. Она настолько была скрытной, что я даже толком не знала, кем работал ее супруг.

"Что-то связанное со строительством", – говорила она и переводила тему.

Только теперь понимала причины такой уклончивости. Оборотни не слишком любили общаться с людьми на личные темы, а если приходилось, старались ограничиться минимумом информации, рассказывая о себе. Такое вот негласное правило жизни в стае и мама его приняла.

Деятельность Степана Валентиновича, действительно, в каком-то роде была связана со строительством. С большой натяжкой, но все же...

Утром, впервые оказавшись на территории поселка оборотней, смогла мельком увидеть дом Васиных. Не дом, сказочный терем в духе русских народных сказках. Мамин муж по образованию – реставратор, по призванию – резчик по дереву, как поведал мне Демьян, сам построил и украсил этот дом.

Я, испытывавшая слабость к исторической резной мебели, уже предвкушала встречу с отчимом. Не то, чтобы я раньше не видела Степана Валентиновича, но предыдущие наши встречи заканчивались на "Здравствуйте – До свидания!".

Мысленно строила планы, я не отказалась бы привлечь маминого мужа к своим проектам.

– Ты Луна, отказать тебе он не сможет, – обронил Лукрецкий, когда я озвучила ему свои мысли. До конца не понимала эту странную иерархию оборотней. Мне было непонятно, с какой стати, огромная куча людей должна выполнять мои пожелания и распоряжения. С другой стороны, не видела ничего зазорного использовать все доступные ресурсы в достижении своих целей. В конце концов, если кого-то буду привлекать к работам, их труд будет щедро оплачен Лукрецким. Поэтому даже спорить не стала, когда альфа упомянул о бригаде рабочих из оборотней.

Задавала уточняющие вопросы и следила за реакцией Лукрецкого. Неожиданным стало то, с какой теплотой и заботой он говорил о своих людях . Признаться, меньше всего предполагала, что рядом сидящий мужчина может быть таким. Лукрецкий представлялся мне более жестким, если не сказать, жестоким.

К дому Васиных мы подъехали с опозданием в десять минут. Этого не произошло бы, но мне втемяшилось в голову поставить цветы в воду. Нас уже ждали. Ждали интересно. Накрытым столом во дворе и приготовленным к использованию мангалом. Немного не так представляла себе семейный ужин. Шашлыки я не особенно любила, во всяком случае, жирное мясо никогда не вызывало у меня аппетита.

– Мама, – хотела обнять родительницу, сделала несколько шагов навстречу и застыла. Мама замялась, даже не пытаясь проявить ко мне теплые чувства.

Находилась в некотором замешательстве. Странное поведение матери навевало неприятные ассоциации.

Неожиданную поддержку получила со стороны Лукрецкого. Он поздоровался с мамой, Степаном Валентиновичем и утащил того в дом.

– Влада, доченька! – только после того, как мужчины скрылись из виду, мама, словно, ожила. Бросилась обниматься и целоваться.

– Что это было? – отстранилась от матери.

– В каком смысле? – она неубедительно сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.

– Ты странно себя ведешь. Только что чуть ли не игнорировала меня, а как только мужчины ушли, кинулась обниматься, – мать отвела взгляд. Очень интересно.

Казалось, откровенности на свою откровенность не дождусь, но внезапно она заговорила:

– Неудобно это при альфе.

– Неудобно поздороваться с собственной дочерью? – с сомнением оглядела женщину. С сомнением в ее или моем здравомыслии. Вроде бы моя мама, но эта женщина в данный момент казалась незнакомкой. Так и хотелось закричать: "Что за бред?!" Подумаешь, альфа! В конце концов, Лукрецкий еще несколько дней назад встречался с моей сводной сестрой и периодически посещал этот дом, когда заезжал за Ингой. Инга такого пиетета не демонстрировала.

– Ты не понимаешь.

– Чего не понимаю? – мне надоело стоять, прошла и опустилась на пластиковый стул.

– Огромная честь, что Демьян Андреевич согласился отужинать с нами.

– Мама?! Ты с ума сошла? Лукрецкий – обычный мужчина, а ты говоришь о нем, словно, о Боге.

– Тише! – шикнула она на меня.

Точно, сумасшедший дом. Мама в так называемой домашней обстановке казалась какой-то зашуганной. Промелькнула мысль, что, возможно, она не так счастлива в браке, как мне представлялось ранее. Снова вернулись былые страхи, когда я думала, что родительница угодила в лоно секты.

– Ты не хочешь с ним быть?

– С кем?

– С мужем. Он тебя вынудил? Заставил? – продолжила допрос.

– Что ты, – мама перекрестилась. Хотя бы один знакомый жест. Улыбнулась, только вот улыбка моя не была радостной. Вариантов существовало два: мать боится мужа, мать боится Лукрецкого. Ни то, ни другое меня не устраивало.

– Влада, не выдумывай всякие глупости, – отмахнулась мать. – За время брака Степа приучил меня уважительно относиться к Демьяну Андреевичу. Вот поживешь, – она осеклась. – Ох, милая, – огляделась по сторонам и перешла на шепот, – я даже не спросила, как ты? Привыкла, что Инга млела от внимания альфы, но ты-то другое дело.

– Все хорошо, – соврала, не желая волновать беременную женщину. Беременную! Вот именно! – Мама, как ты могла, – чуть обвиняюще начала, – не сказать мне? Почему держала в секрете? – мама упорно что-то старалась разглядеть на земле, явно не желая посмотреть на меня. – Что не так? – попыталась дожать ее. Вся эта ситуация мне очень сильно не нравилось. Чувствовала на интуитивном уровне, что не все так просто. Если не в отношении Лукрецкого, то в отношении мужа и беременности. Видимо, было что-то, о чем мой оборотень умолчал или не знал.

– Это длинный разговор, – замявшись, ответила она. Быстрый взгляд на заднюю дверь, ведущую в дом.

Наверное, именно неуверенность матери послужила той песчинкой на весах судьбы, которая кардинально изменила следующие четыре года моей жизни. Только в этот момент я даже не предполагала, как через каких-то полтора месяца моя жизнь совершит новый резкий вираж.

– Жди здесь, – чуть ли не приказным тоном произнесла и направилась в дом. Я никогда не была в доме Васиных прежде, но надеялась, что поиски мужчин не займут много времени. Мне требовалось остаться с матерью наедине и откровенно поговорить.

Лукрецкого и Степана Валентиновича нашла в гостиной. Мужчины дегустировали какой-то янтарный напиток и о чем-то мирно беседовали.

– Сердце мое? – мой оборотень заметил меня первым и поднялся с дивана.

Улыбнулась Лукрецкому и поманила к себе. Альфа послушно приблизился.

– Надо поговорить, – тихо произнесла, хотя мамин супруг, полагаю, услышал.

Демьян не стал задавать уточняющих вопросов, взял за руку и отправился на кухню.

– Влада, – поинтересовался он, плотно прикрыв на нами дверь, – что-то случилось?

– Нет, но я хочу поговорить с мамой.

– Я так и понял, – хмыкнул оборотень. – Разве я не дал тебе такой возможности?

– Этого мало, – чуть повысила голос. Решила быть с Лукрецким максимально откровенным.

– Мама молчит. Боится либо тебя, – мужчина прищурился, – либо мужа.

– Влада, не лезь в это. Их отношения – их личное дело.

– Я не лезу! – возмутилась.

– А что ты делаешь? Я тебе уже говорил, что пара считается собственностью самца, -поморщилась при этом напоминании. – Васины живут вместе несколько лет и неплохо живут. Насколько знаю, Камелия Емельянова приняла наши правила.

– Я это понимаю, – соврала, потому что я точно ничего не понимала. – Мне просто нужно остаться с мамой наедине.

– Хорошо, – протянул оборотень, – от меня ты что хочешь?

Посмотрела на мужчину, как на идиота. Что тут непонятного? Хочу, чтобы под каким-нибудь предлогом убрал Степана Валентиновича из дома. Возможно, занял его чем-то... да, хоть бы приказал. Сам говорил, что альфе не отказывают.

– Это что не может подождать? В конце концов, если так хочешь пообщаться с матерью наедине, пригласи завтра на шопинг.

– Пожалуйста, Демьян. Неужели так сложно дать нам хотя бы час? Мы находимся на территории стаи. Я не сбегу и со мной ничего не случится, если ты развлечешь Степана Валентиновича, – зря я это сказала, ответом мне стал рык. Недовольный рык.

– За кого ты меня принимаешь? – Демьян недобро прищурился.

– Я не так выразилась, – подошла к мужчине, обняла за талию и прижалась. – Демьян, пожалуйста. Мне просто нужно поговорить с мамой по-женски. Мы очень давно этого не делали. Я, конечно, могу подождать, как ты предложил, до завтра. Но ты ведь не хочешь, чтобы я нервничала и все это время изводила тебя? – чуть отстранилась и заискивающе посмотрела на мужчину.

– Тебе не идет, – хмыкнул оборотень. – К тому же переигрываешь.

Лукрецкий вел себя странно. Он стоял, облокотившись на кухонный стол, позволял себя обнимать, но даже не предпринял попытки проявить какие-то ответные ласки.

– Ты согласен? – с надеждой уточнила.

– Луна с тобой, – фыркнул он. – Час, Влада. Один час, – мягко отстранил от себя и направился к двери.

– Демьян, – не удержалась, – а что происходит?

– В каком плане? – оборотень остановился и развернулся ко мне лицом.

– Ты странно себя ведешь. Раньше все время склонял к близости, а последние сутки лишний раз не прикоснешься.

– А тебе бы этого хотелось? – интересный вопрос. Вопрос, однозначного ответа на который не знала. Когда Лукрецкий постоянно домогался, меня сей факт ужасно раздражал. Теперь раздражало то, что я не понимала мотивацию его поступков.

– Мне бы хотелось понимать, что ждать от тебя.

– Хочешь поговорить об этом прямо сейчас?

– Нет, – покачала головой в подтверждение своих слов.

– Один час, сердце мое, – бросил мужчина и вышел из кухни.

Осталась в раздвоенных чувствах. С одной стороны, добилась своего. Притом, добилась достаточно просто. Наверное, если подобрать верный подход к Лукрецкому, с ним можно было легко и приятно сосуществовать вместе. Я себя уже неоднократно ловила на мысли, что такого отторжения, как в первый день перспектива совместной жизни с ним у меня уже не вызывает. С другой... Черт, я так запуталась. Промелькнула мысль, что как только этот ужин закончится, запрусь в комнате с блокнотом и буду составлять проект... только не будущего ресторана, а собственной жизни на ближайшие месяцы. Мне следовало составить несколько десятков вопросов, а потом честно на них ответить. Планирование определенно внесет четкость и ясность в мои чувства.