Текст книги "Альфа для строптивой (СИ)"
Автор книги: Ева Горская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Несколько месяцев назад мама родила недоношенного ребенка и сейчас находилась не в том состоянии, чтобы нормально общаться. Нет, мы с ней созванивались один-два раза в неделю. Но разговор длился максимум пять минут. Ни Лукрецкого, ни Ингу мы не обсуждали. Эти темы были, словно, табу. А, возможно, запрет существовал на самом деле. Ведь я теперь к оборотням имела самое смутное отношения и точно не имела права на какую-то информацию.
Наверное, мне бы хотелось узнать, что тогда произошло... о судьбе Инге. Но самой звонить сводной сестре не решилась, а девушка обо мне, будто, забыла. Пусть так. Номер телефона я не меняла, а навязываться никому не хотела.
Для себя решила, что нарушу это правило один-единственный раз, когда родится мой малыш. Не уверена, что готова была видеть Лукрецкого, но он отец и должен был знать, что с моим ребенком все хорошо.
Завершив разговор с Лидией Владимировной, облокотилась на спинку скамейки и прикрыла глаза. Пару часов назад была в очередной раз на приеме у Валентина. Он являлся тем самым мужчиной, с которым я вроде бы как встречалась.
Внезапно почувствовала, как между ног стало влажно. Вот, черт!
Просунула руку и потрогала. Очень мокро. Неужели воды отошли? Но ведь рано еще. Валя говорил, что до родов, как минимум, еще недели.
Стараясь не нервничать, быстро набрала номер Валентина:
– Влада, я немного занят,
– У меня воды отошли, – пытаясь унять в голосе панику, сообщила.
– Передние или околоплодные? – деловито поинтересовался гинеколог.
– Да, не знаю я, – сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь успокоиться.
– Впрочем, неважно. Ты где?
– В парке, – Затейников знал парк, расположенный рядом с моим домом. Знал и иногда сопровождал меня во время прогулок.
– Где именно?
– На центральной аллее.
– Там и оставайся. Скорую направлю. Скоро будет, – он продолжал еще что-то говорить, а я радовалась, что на улице теплое время года.
Обняла свой живот и поняла, что рожать как-то пока не готова.
Скорая помощь, действительно, приехала очень быстро. Не прошло даже десяти минут. Странно, схваток не было, а воды, похоже, были околоплодными. Потому что из меня все текло и текло.
Мне, наверное, повезло, что сегодня у Валентина был приемный день. Клинику выбрала частную и сразу заключила контракт на платные роды. Правда, скорее всего, бесплатными в клинике предусмотрены и не были.
Пока меня везли в больницу, Валя успел все подготовить и обо всем договориться. Меня доставили в больницу и сразу определили в одноместную палату. Спасибо Лукрецкому. Я ни в чем не нуждалась. Того жуткого железного монстра я все-таки забрала с собой и уже продала в этом городе. Это позволило мне пополнить свой банковский счет примерно на ту же сумму, что и он мне. Признаться, думала, что изделие немецкого автопрома стоит два, ну, может три миллиона. А никак не тринадцать с лишним. Когда гугл сообщил мне цену новой машины, я долго и молча открывала и закрывала рот, словно, выброшенная на берег рыба. Продавать сама побоялась, сдала в салон. Естественно, мне дали намного меньше, чем могла бы выручить самостоятельно. Но я хотела нормальную машину, ее и приобрела в том же салоне. Теперь являлась счастливой владелицей небольшого японского внедорожника.
– Лапочка моя, – Валентин ворвался в палату, подлетел и сжал руку, – ты только не волнуйся. Все будет хорошо!
– А я не волнуюсь, – первая паника уже как-то прошло. Меня напрягало только одно, если мне, действительно, сейчас рожать, то у меня с собой не было ничего необходимого.
– Я сейчас тебя осмотрю. Только вымою руки, – сообщил мужчина и отправился в ванную комнату. Палата мне понравилось. Хорошая, чистая, только намного скромнее, чем та, в которой пришла в себя семь месяцев назад.
Вернулся ко мне Затейников уже в медицинских перчатках. Лежала с широко разведенными ногами перед мужчиной, которому нравилась. Как-то раньше меня это не слишком смущало, а вот теперь подумала, что не уверена, что смогу встречаться с Валей после того, как он увидит меня в довольно неприглядном виде.
– Надо бы сделать УЗИ, – неожиданно сообщил мужчина, – сейчас распоряжусь.
– Зачем УЗИ? – напряглась. – Ты ведь меня недавно осматривал, все было хорошо, -Затейников кивнул, но ничего не ответил, лишь бросил обычное:
– Не волнуйся, лапочка.
Раздражало меня эта "лапочка моя", только я молчала. Почему? А вот не знаю.
А ничего хорошо не было. У меня, действительно, отошли околоплодные воды, только схваток не наблюдалось, а ребенок был расположен неправильно. Было что-то еще, что говорил Валентин, но я уже его слова не воспринимала.
Гинеколог настоятельно советовал кесарево сечение, говорил:
– Будем ждать, ребенок может задохнуться. Он запутался в пуповине.
Затейников сунул мне какие-то бумаги на подпись, когда анестезиолог поставил укол. Подмахнула документы, не глядя, потому что слишком переживала за ребенка. Глаза застилали слезы. Естественно я согласилась на кесарево сечение, на котором так настаивал врач.
– Воды, – попросила, когда пришла в себя.
– Вот, выпей, – приподнял мою голову Валя. Сделала маленький глоточек и стакан тотчас. -Много нельзя.
– Ребенок?
– Мне жаль, Влада, – хмуро произнес Затейников.
– Что. С. Моим. Ребенком? – медленно проговорила.
– Ребенок мертв. Мы ничего не смогли сделать.
Около трех лет спустя
– Пусти, – мужчина приобнял меня сзади, – может все-таки останешься? Сегодня ведь выходной.
– У тебя выходной, у меня нет, – парировала, подумывая, что пора с этими отношениями заканчивать. Какой-то Волгин стал слишком навязчивый. Не сказать, что нам было слишком хорошо вдвоем, но весьма неплохо. Во всяком случае, это лучший любовник за последние два годы, какие у меня были. А было их не так, чтобы очень много. Правда, не один даже на четверть не был так хорош, как чертов Лукрецкий.
Отпихнула мужскую руку, попытавшуюся стянуть с меня только что надетый бюстгальтер. Поднялась и огляделась в поисках платья.
– Где мое платье?
– В шкафу, – вот же, чертов педант! И не лень было подниматься посреди ночи, чтобы повесить в шкаф одежду. Подумаешь, валялась на кресле. Не представляла, как с таким можно жить, ведь своей чрезмерной аккуратностью с ума сведет. – Ты подумала над моим предложением?
– Со вчерашнего вечера мой ответ не изменился, – подошла к шкафу, открыла и поморщилась. Рубашки и костюмы у Волгина были развешены по цветам и фактуре ткани. Извлекла платье, а после улыбнулась мужчине.
Вчера была пятница. Мы ходили на ужин в ресторан. А там, получив заманчивое предложение о совместном проживании, чуть вином не подавилась.
– Влада, во сколько ты освободишься?
– Понятия не имею, – в любом случае весь субботний день не собиралась проводить с Константином. Может, не проснулась бы так рано, но меня разбудил звонок Лидии Владимировны. Госпожа Суворова хотела поговорить о чем-то важном.
Нет, определенно какой-то плюс в педантизме Константина имелся. Он почистил мне туфли, когда надевала, улыбнулась. Собрала волосы в небрежный хвост, чуть мазнула губы чуть розоватой помадой и подхватила сумку:
– Может, дверь закроешь?
– Влада! – укоризненно произнес Волгин. – Ты даже как следует не попрощалась! – видела, как мужчина нехотя плетется в коридор. Вот опять полезет целоваться. С утра с нечищеными зубами. Брр. Проявлял свою чистоплотность не в тех местах.
Выскользнула на лестничную клетку, решив, что с отношения себя окончательно изжили. Пора, однозначно пора сообщить Волгину на днях о разрыве. Только бы подобрать удобный момент.
Мне потребовалось полтора часа, чтобы добраться до дома, принять душ, переодеться, накраситься и добраться до галереи.
Вошла в помещение и улыбнулась. Слева висела моя фотография. Не та, которая ню. Ту, удивительное дело, сразу приобрели. В первый день выставки Марьяна Ладомирского. Хотела бы еще знать, кто. На этой была изображена на спины. Тоже обнаженка, но какая-то более приличная. Как удалось уговорить меня Ладомирскому на вторую картину, оставалось для меня загадкой до сих пор. Правда, в первые месяцы после родов меня можно было много, на что уговорить. Я тогда ходила живой тенью, спасала лишь работа. Много работы. Я вернулась к риэлторству и сейчас, спустя два года, у меня было собственное риэлтерское агентство "Влада плюс". Между прочим, весьма успешное. Но работу в галерее я не бросила. Мне просто нравилось. Не так давно Лидия Владимировна призналась, что подумывает об открытии новой галерее в соседнем городе и предложила мне стать партнером. Правда, думаю, это она не всерьез.
Прошла сквозь зал прямо в кабинет. В галерее никого, кроме уборщицы Ольги, не было. Неудивительно, ведь она открывается только в двенадцать часов, а еще не было даже одиннадцати.
Хотя, если подумать, что-то сегодня Лидия Владимировна проснулась рано. Ведь, действительно, суббота.
– Доброе утро!
– Ты такая бодрая, Влада, что на тебя смотреть не хочется, – пробурчала хозяйка галереи. -Кофе будешь?
– Буду, – собиралась сесть.
– Отлично. Заодно мне сделаешь, – не растерялась женщина. Собиралась сесть, а отправилась к кофемашине. – Ты подумала над моим предложением?
– Каким именно?
– Помнишь, месяца полтора назад мы обсуждали открытие еще одной галереи?
– Помню, – отозвалась. – Вам без сахара и сливок? – моя начальница следила за фигурой, как и я.
– Сахар добавь, пожалуйста. С утра голова отказывается работать.
– Хорошо. Так что там с открытием галереи?
– Мне вчера вечером позвонил знакомый. Нашлось прекрасное помещение. Его только-только добавили в базу. В открытом доступе еще нет. Отличные площади. Прекрасное расположение. Почти самый центр города, – начала рекламировать госпожа Суворова. -Надо брать, – резюмировала она, когда я с двумя чашечками кофе направлялась к рабочему столу.
– А какой город? – вариантов было несколько, насколько я помнила.
– А вот это самое интересное, – Лидия Владимировна выдержала паузу. Я успела сделать небольшой глоток горячего кофе, когда она назвала город, подавилась.
– Влада, с тобой все нормально? – озадаченно спросила госпожа Суворова.
– Да, – чуть откашлявшись, сообщила, – не в то горло попало.
– Хорошо. Так что скажешь?
– А что тут говорить? Прекрасный выбор, – ну, мой родной город – чудесное место, ничем не хуже других городков, разбросанных тут и там.
– Я рада, что ты согласна, – воодушевленно произнесла женщина.
– На что согласна? – с подозрением осведомилась.
– На мое предложение. Я тогда позвоню Мише, скажу, что мы согласны. Ты когда сможешь выехать? – Лидия Владимировна достала ежедневник и начала его листать. – Вроде бы у тебя нет тут срочных дел. Если что, Маша тебя заменит, – Маша – та девушка, на место которой я пришла. Мария выдержала ровно год, прежде чем сбежала от кастрюль и мужа. Теперь она работала не администратором, а кем-то вроде секретаря госпожи Суворовой с расширенными функциями. Хотя, я тоже вроде как администратором не значилась, у меня в трудовом договоре было прописано "управляющий".
– Я еще не согласилась, – попыталась мягко отказать. Отношения портить с Лидией Владимировной не входило в мои планы, как и возвращаться в родной город. Хотя, признаться, я собиралась туда как-нибудь съездить в ближайшее время. Тянуть с поездкой было просто неприлично. На сестричку посмотреть было интересно. Ведь за два года я так и не соизволила навестить маму. А ей выбираться куда-то за пределы города было трудно, а, может, просто не положено. Хотя я активно звала ее погостить. Возможно, не только погостить. Возможно, если бы она смогла вырваться, то захотела остаться.
– А о чем тут думать? – мотнула головой госпожа Суворова. – Съездишь, посмотришь помещение, заключишь договор аренды, если понравится. Доверенность на ведение дел от моего имени у тебя ведь еще не закончилась? – кивнула головой. Чуть больше года назад Лидия Владимировна выдала мне доверенность, когда уезжала с мужем отдыхать. Женщина тогда очень нервничала, как поняла, это ее первый подобный опыт. – Вернешься, обсудим условия партнерства. Ну, согласна?
– Согласна, – неожиданно даже не для самой себя произнесла. Ведь надо когда-то взглянуть в глаза своему прошлому. Хватит, словно, страус прятать голову в песок. Пришло время навестить родной город и познакомиться с сестренкой. При мысли о малышке сердце сжалось, а на глазах выступили слезы. Невероятным усилием мне удалось взять себя в руки и не разреветься. – Я тогда пойду собираться, – быстро поняла, что не сдержусь. А разреветься перед госпожой Суворовой стало бы катастрофой.
Скрылась в туалете и облокотилась на раковину, включив холодную воду. Побрызгала на лице, плохо помогла. Всхлипнула. Прошло больше двух лет, а до сих пор не могла вспоминать спокойно. Черт, я ведь даже похоронить сына нормально не смогла. Под воздействием наркоза подписала согласие на кремацию. Когда окончательно пришла в себя и суть произошедшего до меня дошла, убить готова была Затейникова. Затейникова, с которым, естественно никакие отношения после случившегося были невозможны. Он ведь даже не дал возможности спокойно попрощаться с ребенком.
Засомневалась. Может быть, не такая хорошая идея, встречаться с матерью. Честное слово, расплакаться не хватает в ее присутствии, увидев сестренку. С другой стороны, когда-то это должно произойти. Мама – она дважды мама, самый мой близкий человек на данный момент. Если не она, то кто меня поймет?
Волгина видеть не хотелось, вернее, мне не хотелось ему ничего объяснять. Он звонил в субботу дважды, оба раза ссылалась на занятость. А рано утром в воскресенье, подхватив дорожную сумку с вещами, поспешила к машине. К моему разочарованию, на дорогах в такой ранний час все равно было достаточно многолюдно. Автолюбителей было не слишком много, а вот фур... Поэтому время поездки несколько затянулось. Изначально не планировала делать остановку, а пришлось. Во время остановки написала Константину смс в лучших мужских традициях: "Извини, Костя, но я не готова к серьезным отношениям. Ты достоин лучшего. Поэтому нам стоит расстаться".
И внесла мужчину в черный список, моментально позабыв о нем. Я почти с самого знакомства знала, что эти отношения обречены, но на тот момент он был самым приличным кандидатом на любовную связь в моем окружении.
До города оставалось километров сорок, когда я созвонилась с господином Лаврентьевым, риэлтором, желая сдвинуть встречу. Изначально мы договаривались на вечер. Я планировала в первой половине дня увидеться с мамой. Но учитывая дорожную обстановку, решила немного поменять планы. Заселение в гостиницу должно было состояться не ранее двух часов. По моим подсчетам я въеду в город около двенадцати. Полно времени, чтобы осмотреть помещение и заключить договор.
– Доброе утро, Михаил Леонидович!
– Доброе утро, Владлена Юрьевна! У вас что-то срочное? Я уже опаздываю на встречу.
– О-о! А я хотела предложить встретиться где-нибудь через час.
– К сожалению , не могу. А у вас вечером появились какие-то дела?
– Нет, – говорить, что это разбивает мне весь день не стала. В конце концов, официально отправлялась в родной город ради встречи с господином Лаврентьевым, все остальное – мои личные дела, не имеющие никакого отношения к бизнесу.
– Если хотите, можем перенести на время обеда. По моим прикидкам встреча продлится часа три-три с половиной, а дальше я весь в вашем распоряжении.
– Хорошо. Договорились. Позвоните, пожалуйста, когда освободились.
Попрощавшись, сбросила вызов.
Не очень, но это лучше, чем посвящать воскресный вечер делам. Лидия Владимировна меня не торопила, но мне очень не хотелось задерживаться в родном городе дольше необходимого. Слишком много воспоминаний.
Итак, место предполагаемой будущей галереи находилось недалеко от моего ресторана. Интересно было, что Лукрецкий сделал с помещением?
Складывалось неидеально, но лучше, чем изначально. Дело в том, что вчера мы с мамой договорились встретиться в первой половине дня. Но уже ближе к ночи, когда я спала, пришла смс. Мама очень извинялась, заявив, что она не сможет, утром и днем возникли какие-то неотложные дела. Завтра она тоже не могла. Понедельник – рабочий день. Мама уже вышла на работу из декретного отпуска. Я этого не понимала, если честно. Мы не виделись почти три года, можно было взять если не отгул, но отпроситься хотя бы на час-другой. В конце концов, раньше это проблемой не являлось.
– Привет, – раздался в трубке наигранно веселый голос. – Доченька, ты уже в городе?
– Нет, мамуль, но уже скоро подъеду. У меня отличные новости. Мне удалось немного сдвинуть встречу с риэлтором и освободить вечер.
– Э-э, Влада, – явно замялась она.
– Что такое? – насторожилась.
– Вечером тоже не получится.
– Почему?
– У нас со Степой дела, – мне было очень, очень обидно. Впрочем, ругаться не стоило и обижать ее тоже. Решила пойти на уступки. Днем больше, днем меньше проведу в родном городе.
– Давай увидимся завтра вечером, – предложила альтернативу. – Встречу тебя с работы, поужинаем где-нибудь, – было обидно, что не удастся увидеть сестренку, но на территорию стаи меня, скорее всего, не пустили. Да, я сама туда не рвалась.
– Не получится, – быстро произнесла мама.
– Такие важные дела, – ехидно проговорила, – что ты не можешь их отменить ради встречи с родной дочерью, которую не видела три года? – произнесла с упреком. – Или родила новую, а старая интересовать перестала? – меня понесло куда-то не туда. Не сразу смогла остановиться. Обида и злость на родительницу клокотала внутри. Можно подумать, я просила у нее ради меня чем-то пожертвовать.
– Влада, ты не... – мать замолчала.
– Что "я не"? Договаривай, пожалуйста, – и тут неожиданно меня осенило:
– Тебе что, запретили со мной видеться? – мать промолчала. Это молчание стало красноречивее любых слов.
Ну, Лукрецкий, ну, скотина!
Меня обуяла неведомая до селе злость. Я и раньше злилась на оборотня. Сначала силой принудил к отношениям. Потом, когда почти смирилась, выставил меня из своей жизни, ничего не объяснив, якобы подарив свободу. Свободу, которая мне уже к тому времени была не нужна. Все три года разлуки изменял. Никак не отреагировал на известие о смерти нашего ребенка. Я ведь спустя несколько дней, когда закончилась истерика, ко мне пришло осознание окончательной потери, а в душе воцарилось полное опустошение, смогла собраться и написать смс. Признаться, в тот момент ждала поддержки. Подсознательно молила, чтобы он приехал. Как известно, горе сближает. А я нуждалась в то непростое время в Лукрецком, как никогда и ни в ком. Он даже не позвонил, чтобы как-то поддержать или высказать соболезнование.
Какой из него отец? А ведь мне казалось, что из оборотня получится самый заботливый и внимательный папочка...
А теперь эта сволочь лишила меня общения с матерью. Нет, безусловно, мне теперь не было места в их закрытом мирке. Но общение со мной на нейтральной территории ничем не могло повредить благополучию стаи.
Привила скорость и, нарушая правила, пересекла сплошную, чтобы обогнать медленно плетущийся туристический автобус.
– Влада? – удивленный голос раздался из динамиков мобильного телефона.
– Здравствуй, Демьян, – ядовито произнесла, упиваясь своей злостью.
Он промолчал.
Что ж, а я вот не настроена была тянуть.
– Надо увидеться.
– Ты в городе? – удивленное. Видимо, все-таки какое-то дело до меня оборотню было, раз он знал, что я покинула город около трех лет назад.
Отвечать на вопрос не стала, задала свой:
– Ты где?
– На работе.
– В офисе?
– Да.
– Офис там же?
– Да– Распорядись, чтобы мне выписали пропуск, – приказала. – Я подъеду через час, – сбросила вызов, не став слушать, что мог бы возразить мужчина.
Разговаривала с Лукрецким недопустимо вольно и грубо. Необходимо было чуток успокоиться, если я хотела добиться от него хоть какой-то сговорчивости.
Успокоиться... Легче сказать, чем сделать?
Я еще прибавила скорость. Быстрая езда всегда успокаивала, но не в этот раз. Хотя, вру, нервозность заменила холодная уверенность. Уверенность в правильности своих действий. Вполне вероятно, злость подхлестнула, стала катализатором всего случившегося в этот день.
К тому же добралась несколько раньше, чем планировала изначально. Мне, потребовалось всего полчаса, чтобы добраться до города. Еще пятнадцать минут ушло на езду по городу. За те полтора месяца, что провела в статусе пары Лукрецкого, посещала его офис всего пару раз, но отлично запомнила расположение.
К неописуемой радости, меня пропустили внутрь здания, стоило лишь предъявить паспорт. Внутренне опасалась, что Лукрецкий не выполнит моих приказов. А звонить и унижаться, выпрашивая встречу, мне очень не хотелось. Он итак меня унизил достаточно три года назад.
Поднялась на нужный этаж. Ожидаемо секретарши не оказалось на рабочем месте. Хоть Лукрецкий хищник и зверь, но все-таки воскресение – выходной.
Стучать не стала, просто открыла дверь. Застыла в дверном проеме от почти забытой картины. Мужчина развалился в рабочем кресле, разместив ноги на столе и сосредоточенно изучал бумаги. Демонстративно сосредоточенно. Я еще помнила, каким острым слухом и чутьем обладали оборотни. Подозреваю, что Лукрецкий знал, что я приехала, как только лифт остановился на нужном этаже.
– Здравствуй, Демьян, – снова повторила, хотя уже здоровалась сегодня.
– Влада, – протянул он и отложил документы на стол. Непроизвольно хмыкнула. Начало нашего первого разговора, только вывернутое наизнанку. – Хорошо выглядишь, – после некоторой паузы произнес он.
– О тебе того же сказать не могу, – жадно разглядывала любимого мужчину. Себе врать, зачем? Я любила и скучала по Лукрецкому все три прошедших года. Правда, ненавидела и презирала почти также сильно.
Оборотень изменился. Изменился не в лучшую сторону. Осунулся, как-то вроде даже постарел. Несколько посидел. Захотелось запустить руку в волосы и лучше присмотреться. Лукрецкий выглядел сейчас старше своих лет. Разлука явно не пошла ему на пользу. Злорадно подумала, что время было к нему беспощадно. Правда, быстро, одернула себя. Как бы не злилась на него, плохого ему не желала. Не могла желать. Ненавидела не его самого, а тот его поступок, который разрушил наше возможное счастье.
– Чего ты хотела?
– Поговорить.
– Ну, так говори, – хмыкнул он. Услышала знакомые ироничные нотки в голосе и снова улыбнулась. Все-таки есть что-то в этой чертовой истинной парности. Прошло меньше минуты с начала встречи, а злиться я перестала. Вообще, перестала что-то чувствовать, кроме сумасшедшей радости. Непонятно. Неправильно. Нелогично. Но я рада была видеть Демьяна. Просто видеть. Смотрела и насмотреться не могла. А вот он избегал прямого зрительного контакта, лишь изредка одаривая взглядом.
– Зачем ты запретил моей матери видеться со мной?
– Я не запрещал.
Не запрещал? Выходит, личная инициатива Васина? Вот же козел! Не зря он мне не понравился с самого начала. Чем этому-то помешало наше общение?
– Ты все еще вожак стаи? – уточнила перед тем, как попросить.
– Все еще, – усмехнулся он.
– Можешь приказать Васину не препятствовать встречам с мамой и сестрой?
– Могу.
– Сделаешь?
– Зачем мне это? – интересный вопрос. Нет ничего, что могла бы предложить взамен. Ничего, чем могла надавить и склонить чашу весов в свою пользу.
– Тебе незачем, – согласилась, – а я соскучилась.
– Ты счастлива, Влада? – неожиданно спросил Лукрецкий, уходя куда-то в сторону от обсуждаемой темы возможных встреч с мамой.
– Есть разница?
– Наверное, если спрашиваю, есть. Неужели, так сложно ответить на простой вопрос? -философски заметил он. – Только "Да" или "Нет", обещаю, позвонить Васину и распорядиться не препятствовать вашим встречам.
– Нет, – выдохнула. Счастливой точно не была, даже иллюзий по этому поводу не испытывала. Когда была беременна, еще оставалась надежда, что утешусь любовью к сыну. Но надежда растаяла, а счастье покинуло меня безвозвратно. Ни одной минуты за эти проклятые два года со смерти ребенка я не ощущала себя счастливой. Не просто счастливой, а живой.
– Оттолкни меня, – приказал оборотень. Я вздохнуть не успела, как прежде расслабленный и развалившийся в рабочем кресле Лукрецкий уже прижимал меня к стене рядом с дверью.
– Скажи мне: "Нет!", пока еще могу контролировать себя, – оборотень нагнулся и осторожно коснулся. Он явно выжидал.
У меня даже мыслей отталкивать или возражать не появилась. Я прикусила его за верхнюю губу и закинула руки на шею. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы у нас обоих сорвало крышу.
Боги, как я скучала по нему! Скучала по его прикосновениям, по поцелуям... по лихорадочно шарящим по телу рукам и нетерпеливым хаотичным поцелуям.
Даже не заметила, как оказалась поднята и притиснута к стене. Не придала значения мимолетной боли от врезавшегося в кожу нижнего белья, когда оборотень резко рванул кружевную ткань, чтобы погрузиться в меня на всю длину. Вместо этого приветствовала любое его действие, отвечая сумасшедшими поцелуями на поцелуями, сводящими с ума ласками на ласки. Старалась быть ближе, максимально взять от этого неожиданного соития.
Впрочем, насладиться до конца не успела. Все закончилось также неожиданно и стремительно, как и началось.
– Хорошая моя, любимая, – произнес мужчина и поцеловал. На этот раз медленно, словно, пробуя меня на вкус, тягуче. – Прости меня.
– За что ты извиняешься, Ян?
– Я был груб, а ты не получила удовлетворения, – в этом был весь Лукрецкий. Умный мужчина, но в личных отношениях был дурак дураком, таким и остался. Ему бы извиниться за то, как поступил со мной три года назад, пока находилась в умиротворяющем и на все согласном состоянии. Да, я не получила оргазм, тело нуждалось в разрядке, но эмоционально жизнь разделилась на До и После. В данный момент чувствовала необъяснимое эмоциональное облегчение, словно, только что произошла перезагрузка сознания. Рядом с несносным оборотнем мне становилось очень легко и спокойно, появлялось ощущение, что нет таких проблем, с которыми не сможем справиться вдвоем. А он об оргазмах...
Захотелось приложить чем-нибудь тяжелом. Как-то, еще во время наших недолгих отношений посетила выставку "Мир камня" и приобрела очень привлекательную, словно, живую миниатюру волка. Основательную такую и весьма тяжелую. Вот ей бы треснуть дурного оборотня по голове.
Собиралась отпихнуть Лукрецкого и высказать все, что думаю о его умственных способностях, когда он снова высказался:
– Это мы сейчас исправим, – уже приоткрыла рот, чтобы озвучить гневную тираду о том, какой он все-таки болван, но Лукрецкий успел первым. Несносный оборотень просто поцеловал, заставив отключиться сознание.
Он переместил нас на диван, аккуратно уложив меня на спину. Стянул с себя пуловер и брюки. Вернулся ко мне, чтобы медленно расстегнуть пуговички на платье-халате и освободить от остатков нижнего белье.
– Влада. Моя Влада, – нашептывал оборотень, покрывая мое тело поцелуями. Я молчала, позволяя ласкать себя. Секс был необходим нам обоим. Еще несколько минут назад желала, чтобы извинялся и умолял простить, вернуться к нему. Теперь все пустила на самотек. Какая разница, что будет потом, если в данный момент так хорошо? Выжила без него. Выжила, даже когда потеряла любимого сына. Переживу и это. А отличный секс никому не вредил, вот пусть и старается. Именно с этими мыслями прикрыла глаза, просто наслаждаясь происходящим.
Этот раз был не такой сумбурный и быстрый, как предыдущий. Но тоже особой длительностью не отличался, правда, полагающее мне удовлетворение , как выразился господин Лукрецкий, получила в полной мере.
Я лежала на мужской груди с прикрытыми глазами, а оборотень что-то лениво выписывал на моей спине пальцами. В какой-то момент мне надоело, поднялась и потянулась. Лукрецкий не удерживал, но поинтересовался:
– Ты куда?
– Где твой телефон, Ян?
– Зачем тебе? – явно напрягся мужчина.
– Ты обещал позвонить Васину, – неумолимо напомнила ему. – У меня не так много время.
– Времени? – кажется, он не понял.
– Да, я завтра уезжаю.
– Ты приехала только из-за встречи с матерью? – Лукрецкий сел.
– Нет, – посмотрела на часы. До возможной встречи с риелтором оставалось достаточно времени, но часть я успела неплохо скоротать. Подхватила бюстгальтер и платье с пола и принялась неспешно одеваться.
– Я так понимаю, встреча у нас вынужденная и незапланированная? – оборотень последовал моему совету, подцепив ногой штаны и подтянув к себе. Странный способ.
– Правильно понимаешь.
– Ты хотя бы вспомнила обо мне?
– Сложно не думать о мужчине, с которым связана, особенно когда он развлекается, -цинично заметила и непроизвольно коснулась метки. – Кстати, Ян, хотела спросить. С этим можно что-то сделать? Как-то избавиться? Мешает жить, знаешь ли.
– Никак. Только убить меня.
– Ясно.
– И что тебе ясно? – неожиданно зло произнес Лукрецкий и рванул в мою сторону. Схватил за предплечья и тряхнул.
– Ты в своем уме? – повысила голос.
Вместо ответа меня очень зло поцеловал. Только в этот раз не растерялась, извернулась и врезала наглому оборотню коленом между ног, а потом вовсе уронила. За последние два года много чему научилась. Посещала психолога, чтобы хоть как-то справиться с горем. Именно он посоветовал выплескивать отрицательные эмоции в спорте. Так я записалась в секцию единоборств. Не слишком преуспела, но кое-чему научилась.
Какой-то хитрой подсечкой оборотень утянул за собой, так мы оказались лежащими на полу.
– Неплохо, – прокомментировал Лукрецкий, кое-как перекатываясь на бок и освобождая меня от своего веса. – Только больше так не делай.
– А ты не смей хватать! – парировала. – Впрочем, больше такой возможности у тебя не будет. Где телефон, Демьян?
– На столе.
– Поднимайся, – попросила, заполучив злополучный мобильный телефон.
– Я, пожалуй, немного тут полежу.
"Хочет лежать, пусть лежит", – рассудила и вложила аппарат в протянутую руку.
– Степан? У тебя час, чтобы с женой и малышкой приехать в "Хижину". Что непонятного? Меня не волнует, как и что. Часа более, чем достаточно, чтобы добраться до города, -произнес и отключился. – У нас есть минут сорок.
Спрашивать на что, не стала. Понятно и так по недвусмысленной улыбке. Видимо, даже удар по интимную месту озабоченного оборотня не стал препятствием для продолжения сексуальных утех. Я, впрочем, ничего против тоже не имела. Когда еще представится возможность получить отличный секс? Мой опыт говорил, что никогда.
Я ничего против не имела, зато имел мой желудок. Желудок, который не вовремя напомнил о себе.
– Ты голодная, – сделал вывод оборотень и все-таки поднялся. – Идем? – Лукрецкий подал мне руку, которую проигнорировала.
