Текст книги "Золотой Мост (ЛП)"
Автор книги: Ева Феллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Вот ты где, – с облегчением произнес он. – Я искал тебя. Где ты была все время?
– Позаботилась о паре вещей, – я показала на мешок, который поставила рядом с собой.
– Давай я понесу, – он поднял мешок и повесил его на плечо. – Там же целая куча вещей внутри. Где ты взяла столько так быстро?
– Ну, в магазине там. Он был только что еще открыт.
– Неужели? Странно. В последнее время я здесь часто прохожу мимо, но там всегда закрыто и забито. Так же, как и сейчас.
Я открыла рот, чтобы ему все объяснить, но вспомнила о предостережении Эсперансы ни с кем об этом не говорить.
– Я не могу тебе сказать, – объяснила я.
– Ясно. Запрет, не так ли?
Я просто кивнула. У меня громко заурчало в животе. Это из-за стресса, который оказал на меня такое сильное влияние – буквально. Мне следовало спросить Эсперансу, был ли у нее там туалет.
– До Гастона еще далеко? – спросила я.
– Четверть часа самое большее.
Столько я еще могла потерпеть, при условии, что ничего решающего не произойдет. Гастон привел бы меня сразу же к Себастиано, и потом все было бы в шоколаде. В обществе Себастиано я была бы абсолютно стрессоустойчива. Пока что лучшим способом отвлечься было на захватывающую историю отношений.
– А что вообще с Сесиль и этим парфюмированным шелковым фраком? – спросила я Филиппа, продолжая идти. – Почему ты хочешь его убить? И почему они живут раздельно? Или скорее: почему она вообще вышла за него замуж? Наверняка не по любви, или как?
Филипп презрительно фыркнул.
– Конечно, она вышла за этого кретина не по любви. Разве он похож на человека, которого можно любить?
– Может, у него богатый внутренний мир?
– Ну да. Золотое сердце. – Это прозвучало раздраженно.
– Значит, она вышла за него замуж из-за денег?
– Конечно. Ну, по какой другой причине столь прекрасная и талантливая женщина должна выходить замуж за такого низменного человека, как Баптист?
– Его так зовут? Значит, они не сошлись характерами, не так ли? Погоди, дай я угадаю. Он старый скряга.
– Если бы только это! Он требовал от нее таких вещей!
– Каких вещей?
Филипп кашлянул.
– Ты появилась из далекого будущего и без сомнения опережаешь меня по количеству знаний, но, тем не менее, ты еще практически ребенок. Я не могу говорить с тобой об этом. – Его уши налились краской.
– Ох, – теперь мне действительно стало интересно. – Я только выгляжу такой юной. На самом деле я взрослая. Ты можешь спокойно рассказать мне, я выдержу.
– Такой приличной юной девушке я не буду рассказывать об извращенном поведении этого человека. – Это прозвучало решительно, мне не удастся его переубедить.
– Она не может развестись с ним?– спросила я.
– Она бы непременно это сделала. К сожалению, без согласия церкви это полностью исключено, к тому же такое особое разрешение на расторжение брака стоит дорого. Но хуже всего то, что Баптист превращает ее жизнь в ад. Он даже оклеветал ее перед инквизицией, назвав ведьмой.
– Бог ты мой! – Я была поражена. Инквизиция была высшим проявлением ужаса. Там главенствовали фанатики, серьезно верящие в такие глупости, как колдовство.
– До сих пор его не воспринимали всерьез. Здесь, в Париже, все не так плохо, как в провинциях, где снова и снова пытают и сжигают людей, потому что они якобы заодно с дьяволом. Но Баптист не отступает, он не может пережить, что Сесиль его бросила. Если она откажется вернуться к нему, он продолжит порочить ее. Уже тот факт, что она актриса, делает ее подозрительной. Чего доброго, в следующий раз он припишет ей владение оккультными книгами и занятие черной магией. Это может окончательно решить ее судьбу.
– У нее и правда есть какие-то? Оккультные книги, имею в виду?
– Этого я не знаю. У нее так много книг. Она постоянно покупает новые, ей всё мало. – Филипп удрученно покачал головой. – Я говорил ей, что она должна уничтожить все, что может навредить ей, но она только смеялась. Она сказала, что далеко не так подозрительна, как сам Баптист, который ночью в задней комнате замешивает какую-то бурду, которая может иметь только сатанинское происхождение.
– В этом я с ней абсолютно согласна, – согласилась я. – Та хрень, которой парень прыскается, неимоверно воняет. Это практически телесное повреждение.
– Верно. – Филипп вздохнул. – Хотелось бы мне разделять уверенность Сесиль. Она говорит, что скоро станет знаменитой и любимой, что Баптист больше не отважится чернить ее.
– Может, это и правда. Возможно, она станет невероятно успешной.
Филипп покачал головой.
– Она точно на правильном пути. Таланта в ней в избытке, а в прошлом году она познакомилась со многими влиятельными людьми. Но в некотором отношении она слишком легкомысленная. – Он вздохнул. – И я думаю, она слишком много пьет.
– Артисты они такие, – утешающе сказала я.
Между тем мы покинули мост. На этой стороне Сены было много людей, большинство бедно одетых. Время от времени мимо проезжали кареты, в которых виднелись наряженные дамы и господа шляпах с перьями. Несколько раз нам пришлось отскочить в сторону, чтобы пропустить знатно одетого всадника.
Застройки состояли в основном из многоэтажных, выстроившихся в длинные ряды жилищ, каркасная конструкция которых часто выполняла декоративную функцию. Между ними встречались также низкие, покрытые соломой избы, расположенные в квадрате вокруг овощных– и фруктовых садов, как пережиток прошлого. По-деревенски выглядели также и конюшни для лошадей и ослов, местами пристроенные к домам, также как и отгороженные места для имеющихся здесь куриц, гусей или коз.
Неприятным был соответственно и запах. Из-за усиливающейся жары запахи просачивались из всех щелей. Едкий дым, пробивающийся наружу из каминов и окон, смешивался со зловонными испарениями туалетов и навозных куч. Ужасно пахли также испорченные кухонные отбросы, лежащие перед некоторыми домами и над которыми кружили большие мухи. Смрад еще больше усилился, когда мы проходили мимо местности, обнесенной стеной. Я вынуждена была прикрыть лицо кончиком рукава, иначе меня бы точно вырвало. Филипп тоже прижал платок к носу и пошел быстрее.
– Боже, – выдавила я из себя. – Это скотобойня или что?
– Кладбище. В такую погоду это особенно ужасно.
Я взглянула на него, находясь в шоке от услышанного.
– Людей здесь что, не хоронят, как положено?
– Ну, смотря, что понимать под словами «как положено». К сожалению, в Париже больше мертвых, чем могил. Поэтому обходятся тем, что закапывают десятки людей зараз и закрывают яму только, когда она наполнится. Прежде всего, бедняки не могут себе позволить приличное погребение, вот они в большинстве своем и попадают сюда. – Он указал на мрачное большое здание. – Вон там госпиталь. Они мрут там, как мухи, и затем сразу же оказываются здесь.
От ужаса у меня пропал дар речи, но Филипп еще не закончил.
– Во время сильных дождей все это часто всплывает на поверхность, несколько дней назад был как раз такой случай. Потребуется какое-то время, пока все не будет закопано или размещено в хранилище для костей.
Я думала, что меня уже ничего не сможет напугать, но проходя мимо, я заглянула в открытые ворота и увидела стену с большим количеством сложенных в штабеля черепов. Меня снова начало подташнивать. Теперь я поняла, что имел в виду Филипп, говоря о хранилище костей.
Я читала в Википедии, что в парижских катакомбах существует огромная, искусно разделенная на слои коллекция останков, но в этой эпохе скелеты, видимо, еще хранились на поверхности.
– Еще далеко?– спросила я. У меня снова урчало в животе. Головная боль, которая почти прошла, снова вернулась. Все что я хотела, это увидеть Себастиано.
– Нет, мы почти пришли.
Мы быстро пошли дальше и пересекли оживленный торговый квартал. Здесь было множество торговых палаток и галерей с магазинами. Была неописуемая суматоха, как в наше время в воскресение, когда открыты магазины. Казалось, весь Париж на ногах, чтобы делать покупки или просто прогуливаться. Рыночные зазывали расхваливали свой товар, предлагая все, от свежей рыбы и живой птицы, средств для потенции и красок для волос, до соломенных шляп и деревянных туфель. В одной палатке была копченая колбаса, в следующей сковородки и горшки. Также я видела палатки с клетками для птиц, перьями для письма, гребнями и вырезанными из дерева флейтами. Стоял невыносимый шум.
Филипп прокладывал нам дорогу через толпу, время от времени пользуясь мешком с одеждой в качестве толкателя, чтобы пододвинуть людей в сторону. Я держалась позади и пыталась не слишком глубоко дышать, потому что здесь, на рынке, к запахам тоже нужно было привыкнуть.
Через некоторое время Филипп остановился, потому что перед нами образовалось скопление людей, шум которых и без этого уже усилился оглушительным барабанным боем. Как оказалось, здесь было, на что посмотреть. Сгорая от любопытства, я проталкивалась вперед.
Объекта всеобщего внимания было легко узнать: мужчина с благосклонной улыбкой в развевающемся красном одеянии шествовал по площади, кивая и махая по сторонам. Один из идущих сбоку и отбивающих барабанную дробь слуг, шел впереди и горстями разбрасывал монеты, отчего стало также понятно, почему стоящая поодаль публика постоянно наклонялась и дралась, издавая крики радости.
Вооруженный сопровождающий конвой прикрывал мужчину в красном от толпы, но все же, он, кажется, искал близости с народом. Стоящей на коленях на краю площади женщины, которая сложила руки к молитве, он клал благословляющим жестом руку на голову, и, когда другая женщина подавала ему своего младенца, он рисовал ребенку на любу знак креста.
– Кто это? – поинтересовалась я у Филиппа. Мне пришлось кричать, так как в таком шуме он бы меня не понял.
– Это кардинал! – крикнул он в ответ.
Кардинал? В этом времени был только один французский кардинал, о котором я слышала.
– Ты имеешь в виду Ришелье? – удостоверилась я.
Филипп кивнул, а я немного смутно попыталась вспомнить, что я читала о Ришелье. Мало того, что он был правителем церкви, – или скорее коим он все еще и являлся – но и могущественным государственным деятелем, возможно, даже могущественнее самого короля, чьим главным министром он слыл. Он считался чистой воды интриганом и держал огромную сеть шпионов, которые работали на него по всей Европе. В романе «Три мушкетера», который основывался якобы на фактах, он был ненавистным противником королевы – и вместе с тем одновременно враг героя Д’Артаньяна, который почитал королеву и отдал бы за нее жизнь.
С любопытством я рассматривала тонкое, скорее заурядное лицо поверх шелкового воротника, который белоснежно выделялся на фоне светящегося красного цвета. Я не могла вспомнить даты его рождения, но ему должно было быть примерно сорок. С ухоженной эспаньолкой и аккуратно подстриженными волосами под кардинальской шляпой он был похож скорее на бухгалтера, чем на церковное высокопоставленное лицо. Его одежда и его благословляющие жесты указывали на его духовное состояние, но каким-то образом, кажется, это походило на выход на сцену и выглядело просчитанным. И это напоминало о том, что в это время церковная и светская власть еще не были разделены.
Даже Папы Римские содержали собственные войска, принимали участие в войнах и определяли, кто станет императором или королем. Только этим можно было объяснить, что кардинал мог быть министром и указывать королю, что делать. Большинство мужчин этого времени были рукоположены в сан священника не для того, чтобы заботиться о спасении душ, а для того, чтобы преуспеть в профессиональном плане – церковь была идеальным трамплином для политической карьеры.
– Никто в Париже не сделает и шага, не предупредив кардинала, – крикнул мне Филипп через плечо. – А кардинал не сделает и шага без своей лейб-гвардии. – Он выглядел нервным. Когда ему прямо под ноги закатилась монета, он не нагнулся, чтобы поднять ее, а презрительно пнул ее в сторону. По всей видимости, он не принадлежал к поклонникам Ришелье.
Я непроизвольно подняла руку и почесала затылок. От такой жары я начала потеть, кожаный ремешок сумки натер кожу. Но от растирания и царапания кожи зуд не прекратился. Наоборот, он усилился, да так, что кожа начала гореть. Я испуганно задержала дыхание и торопливо огляделась. Кто-то наблюдал за мной, я чувствовала это, и этот зуд был доказательством, что от этого человека исходила опасность! Люди пробивались вперед и приветствовали возгласами ликования кардинала, но никто из них особенно не бросался в глаза.
До тех пор пока я на какую-то долю секунды не увидела появление и исчезновение лица, которое заставило меня в ужасе жадно хватать ртом воздух. Я сразу же его узнала, хотя и увидела его, так же как и в первый раз, только на одно мгновение. Это был человек в берете, который в 2011 году стоял внизу перед моим отелем и смотрел наверх. И вот теперь он был здесь. Путешественник во времени.
Часть вторая
Глава 7
Испугавшись, я вытянула шею и оглядела толпу, но незнакомец исчез. Зуд еще не прекратился, так что он должен был быть где-то поблизости.
Процессия с кардиналом продолжала тем временем двигаться. Эскортируемый своей гвардией, шагающий мимо, Ришелье бросал людям монеты и от этого ликовал. Толпа позади него начинала растворяться, люди снова расходились. Я радовалась, что мы могли продолжить наш путь. Теперь уходим отсюда!
Филипп проталкивался сквозь толпу, и я пыталась следовать за ним, когда один из мушкетеров, из только что прошагавшей мимо постохраны, привлек мое внимание. Он был высок и атлетического телосложения, с широкими плечами и мускулистыми бедрами. На нем была украшенная пером, натянутая на лицо черная шляпа, отполированные сапоги поверх обычных брюк до колен и накидка с вышитым белым крестом. На его локтевом сгибе покоилась винтовка, в то время как его свободная рука небрежно касалась рукояти шпаги.
Моё сердце забилось быстрее. Я не увидела лица этого мужчины, он уже прошёл мимо меня. Но каждое его движение, каждый шаг устраняли все возможные сомнения ещё до того, как они вообще могли возникнуть. Когда он поднял голову и повернул её в сторону, я увидела его профиль.
Он отпустил бороду, это было очень непривычно, однако в остальном он был таким же, как обычно. Я не ошиблась! Меня переполняло счастливое чувство облегчения, чувство радости было таким интенсивным, что я не могла сдержаться.
– Себастиано! – закричала я, протискиваясь вперёд и жестикулируя обеими руками. – Я здесь! Себастиано!
Глупый переводчик заставил зазвучать имя на французский манер – звенящий, носовой Себастьян, но все же не время было придираться. Я радовалась! Наконец, я нашла его!
Прежде чем я успела броситься к нему, одновременно произошло несколько событий. В нескольких метрах передо мной, у края толпы, произошел переполох. Крики становились громче, заглушая общий шум. Несколько человек преградили мне вид, так что я лишь частично могла видеть, что происходило: мужчина целился из длинного пистолета. Он решительно потеснил всех прохожих. Он скрывал лицо под черной маской, к тому же на нем были шляпа и плащ.
Двое или трое мушкетеров, которые шли в конце процессии, быстро обернулись, но прежде, чем они могли поднять оружие, нападавший уже прицелился и выстрелил в кардинала. Однако он промахнулся. Себастиано находчиво бросил свою винтовку в мужчину и таким образом отвел выстрел. Звук выстрела раздался эхом по всей площади, и распространился зловонный запах пороха. Преисполненный страхом крик вырвался из толпы, люди обратились в бегство, что тотчас вызвало страшную неразбериху.
Меня толкали и наступали мне на ноги, я получала локтями в ребра, в то время как беспомощно размахивала руками и пыталась держать голову кверху. Поток людей уволок меня от происходящего. Вскоре я увидел через промежуток в толпе, как Себастиано бросился с обнаженной шпагой на стрелявшего, который также обнажил шпагу, защищаясь. Началась дикая дуэль, удар следовал за ударом, от лезвий летели искры. Сразу было видно, что человек в маске был искусным фехтовальщиком.
Прилагая все силы, я старалась сопротивляться передвижению и давлению людей вокруг меня и попыталась пробраться к Себастиано. Через плечо визжащей женщины я видела, как он жесткой атакой выбил шпагу из рук замаскированного, после чего мужчина молниеносно отпрыгнул назад и протиснулся в группу людей. Сразу же его поглотила бегущая масса. Себастиано хотел побежать за ним, но уже потерял мужчину из вида, так как ему было трудно обозреть всю толпу.
Всего через пару мгновений волнение миновало, люди успокаивались. Многие убежали, чтобы спастись, но все еще оставалось несколько зевак, которые были падки на сенсацию вокруг места происшествия предотвращенного преступления. Кардинал был невредим, он стоял с бдительным выражением лица в центре своей гвардии, которая собралась вокруг господина и внимательно осматривала местность во всех направлениях.
– Анна? – услышала я, как кричал откуда-то Филипп, но я не могла нигде его увидеть. Я не ответила, так как в данный момент для меня имело смысл только одно – Себастиано. Он снова убрал шпагу назад в ножны и принимал поздравления от остальных гвардейцев, которые хлопали его по плечу. Я почти лопалась от гордости, так как он обратил в бегство преступника. И я была счастлива, так как он сам остался цел.
Наконец я освободилась от толкотни и побежала к нему.
– Себастиано! – снова наружу вылетел французский вариант, но это не играло никакой роли, так как он сразу же обернулся ко мне. Я запнулась о подол платья, потому что не могла достаточно быстро справиться с ним, и вместо того, чтобы приземлиться в его объятиях, я упала прямо ему под ноги, как последняя недотепа.
– Ау! – я поцарапала руки, и мой правый локоть тоже получил свою долю, но намного ужаснее была грязь, в которую я приземлилась. Приблизительно тысяча людей протопала здесь, и, по меньшей мере, половина из них несла на своих подошвах всевозможный мусор, оставив достаточное его количество на мостовой. Когда я, собственно, последний раз прививалась от столбняка?
– Давай я помогу тебе, девочка, – сильные руки подняли меня, и, пока я растерянно рассматривала испачканную переднюю часть, Себастиано отряхнул брюки. – Ты ударилась?
Я улыбнулась сквозь слезы.
– Это не важно. Главное, что я, наконец, снова с тобой, – из-за большого количества взглядов, которые уставились на меня со всех сторон, я побоялась обнимать Себастиано, хотя до боли тосковала по нему.
Счастливая я смотрела на него.
– У тебя все хорошо?
– Вам знакома эта женщина, Фоскэр? – услышала я вопрос кардинала.
Я в замешательстве посмотрела на него. Он рассматривал меня с удивленно поднятыми бровями, затем смахнул указательным пальцем ворсинку со своего красного рукава, как будто она была в три раза важнее меня. Так, значит, Себастиано звали здесь Фоскэр. Это понятно, ведь в настоящей жизни его звали Фоскари, так сказать, итальянский вариант этого имени.
Я пыталась с помощью выразительной мимики дать ему знак, чтобы мы незаметно исчезли и могли поговорить и поцеловаться наедине. Глядя на него, мое сердце начинало, как и следовало ожидать, биться сильнее. Я так по нему скучала! Боже мой, борода ему действительно шла, раньше я этого и представить себе не могла!
Я нетерпеливо ждала, что ему придет в голову что-нибудь подходящее. Что-то вроде: «Я, пожалуй, провожу эту бедную молодую девушки до ближайшей аптеки, чтобы она могла купить мазь от ссадин». Или: «Девушка выглядит бледной, я провожу ее быстренько до дома, а то вдруг она упадет в обморок».
Но ничего подобного он не сказал. Вместо этого он осмотрел меня с ног до головы, нахмурив лоб, затем ответил:
– Нет, Ваше Высокопреосвященство. Я никогда не видел эту девушку.
Что, простите? Я ошарашено уставилась на него. Что он себе позволяет? Клеветать на меня перед собравшейся толпой? Но затем я поняла, что скрывалось за этим: он должен был дальше играть свою роль. Вероятно, он был мушкетером в лейб-гвардии кардинала. Будучи мушкетером, он не мог допустить, чтобы на него пало подозрение, поэтому он не делал ничего, что выглядело бы необычным и подозрительным. Например, обнимать испачканных женщин. Или отпрашиваться вне очереди.
Его лицо не выражало ничего, кроме вежливой любезности. Он помог упавшей девушке подняться на ноги, как кавалер старой школы, тем самым исполнив свой долг. Когда кардинал отдал гвардейцам приказ идти дальше, все, как один, немедленно двинулись в путь, в том числе и Себастиано. Он был в хвосте обоза, что позволило мне незаметно следовать за ним, после того как он повернулся ко мне спиной и направился вперед.
– Тсс! – прошипела я позади него. – Ты не должен поворачиваться. Я поняла, все ясно. Просто остановись там, на углу, тогда мы немного поговорим, да?
Он бросил на меня удивленный взгляд через плечо, я также изумленно посмотрела на него. Можно все преувеличить, прежде всего, это притворство.
– В галерее со сводом, там впереди, – прошептала я. – Рядом с магазином шляп. Через полминуты.
Я остановилась, дав ему спокойно идти дальше, в то время как сама сделала вид, что осматриваю свой порванный рукав. Там и правда была дырка, щедро окаймленная грязью и кровью из скрывавшейся под рукавом ссадины.
Филипп снова позвал меня. Видимо, он блуждал между торговыми палатками, пытаясь найти меня там, где мы потеряли друг друга. Но сейчас меня это не волновало. Себастиано был важнее.
Особо не торопясь и по возможности не бросаясь в глаза, я прошла мимо торговых палаток, через ряд арок крытого рынка, пока не дошла до галереи рядом с магазином шляп. Увидев перо со шляпы Себастиано, торчащее снаружи, я облегченно вздохнула. Он ждал меня!
Немного погодя, я ужасно испугалась, потому, как не успела я дойти до галереи, как, откуда ни возьмись, вынырнула рука, схватила меня и потащила в проход. Меня так грубо придавили к стене, что я уже хотела звать на помощь – кто-то, должно быть, следил за мной! Но затем я с ужасом обнаружила, что это был действительно Себастиано, который грубо держал меня за шкирку и угрожающе всматривался в мое лицо.
– Черт побери, кто ты такая, девчонка? Откуда ты знаешь мое имя? И что это за глупые попытки втереться ко мне в доверие? Свидание? Как бы не так!
– Чт... что...? – бормотала я.
– Кто ты? – кричал он на меня.
Это больше не было игрой, все было по-настоящему. Один сумасшедший момент я все еще нерационально надеялась, что он, возможно, был двойным агентом. Или кем-то из параллельной вселенной. Но затем я увидела маленький шрам над его правой бровью. И крошечную родинку под ухом, которую я так часто целовала.
«Но ты же знаешь меня! Мы оба пришли сюда из будущего, и с позапрошлого года мы вместе», – хотела я сказать. Но не смогла выдавить из себя ни звука. Я все еще могла открывать рот, но говорить – нет. Запрет вступил в действие, что означало, что кто-то из непосвященных был поблизости и подслушивал. Я попыталась шептать, чтобы меня никто, кроме Себастиано, не мог понять. К моему ужасу, и на этот раз ничего не получилось. Ни единого слога. Это было как с одним из непосвященных. Для этого было только одно объяснение: Себастиано больше не знал, кем он был и откуда пришел! Запрет действовал на него!
– Кто тебя послал? – набросился он на меня. – Ты как-то связана с этим парнем в маске?
– Нет!
Он подозрительно уставился на меня.
– Что ты от меня хочешь, девочка? Как твое имя?
– Анна, – выпалила я.
– Это не французское имя. Откуда ты?
– Из Германии, моя мама была француженкой, – пробормотала я, инстинктивно придерживаясь той лжи, которую уже выдала Сесиль. Слезы бежали по моему лицу, я всхлипнула. Шок был слишком сильным для меня. – Я просто хотела поговорить с тобой... с тобой наедине...
Его лицо смягчилось, он смотрел на меня немного с насмешкой сверху вниз.
– Ах, тут, вероятно, у кого-то любовные амбиции, так? Рандеву с гвардейским офицером? В этом весь смысл? – он взял меня за подбородок. – Ты очень красива, Анна из Германии. Я мог бы соблазниться. Этот сладкий рот действительно манит его поцеловать, – внезапно, он наклонился ко мне и прижал свои губы к моим.
Поцелуй был коротким, но интенсивным, и мои колени сразу начали дрожать. Но в следующий момент он снова отпустил меня.
– Лучше бы ты поискала кого-нибудь другого, чтобы пофлиртовать, маленькая Анна. И при этом не нужно будет залезать на деревья, которые слишком высоки для тебя, – он нежно щелкнул меня по носу, затем просто развернулся и пошел прочь.
Парализованная от страха, я осталась стоять в галерее со сводом, пока он быстрым шагом исчезал за следующим углом, чтобы догнать свою труппу. Через плотную завесу слез перед моими глазами я едва могла что-либо видеть. И уже совсем не могла думать. Я была в полном недоумении и вообще ничего не понимала. Только то, что во время последнего путешествия с Себастиано что-то ужасно пошло не так. Я была для него незнакомкой. Ему дали новую жизнь и поэтому удалили всю прошлую, включая меня.
Я дрожала всем телом. Тем не менее, я попыталась дышать глубоко и снова прийти в себя. Главное теперь не потерять контроль! Кто-то должен был вытащить Себастиано из этого. Если я не помогу ему, кто тогда? Был необходим план, и как можно быстрее. И для этого мне нужна была помощь.
Филипп все еще звал меня. Я взяла себя в руки и покинула галерею со сводом, чтобы пойти к нему. С трудом я переставляла одну ногу за другой. Ранее меня переполняли адреналин и радость, но теперь я чувствовала боль. Мой локоть горел, и синяки на руке тоже, не говоря уже о моем нутре, которое чувствовало себя как единая открытая рана.
Я догадывалась, что это будет самым трудным заданием в моей жизни.
