Текст книги "Тридцать второе июля"

Автор книги: Ева Авер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Но почему-то никакие мысленные уговоры не помогают. Что-то точит и точит меня изнутри. От этого голова начинает безумно раскалываться. Наконец, мне удаётся поймать ощущение, тревожащее больше всего: я просто не хочу, чтобы Декель оказался подлецом. Ведь я так превозносила его в школьные годы, что он ассоциируется у меня с божественной неприкосновенностью. Нет-нет, он не может быть неидеальным, не может причинить вред Дану или нашему издательству. Не должен!

А ещё меня терзает мысль о том, что я уже второй раз упускаю шанс воплотить в реальность школьную мечту: покорить сердце Декеля. Интересно, дадут ли мне третью попытку? Или надо уже принять как данность, что мы с ним не можем быть вместе?

Через некоторое время забравшись в уютную постель и закрыв глаза, устало откидываюсь на подушки. Перед моим внутренним взором всплывает безупречно правильное, идеально красивое лицо Декеля. Его чёрные глаза обжигают, словно огнём, на губах играет притягательная улыбка. И с резко участившимся сердцебиением я вспоминаю, как он подмигнул мне. Делаю глубокий вдох, чувствуя, как внутри растекается сладкое тепло.

А если всё же завтра снова наступит сегодняшний день, то что мне сделать, чтобы всё получилось?

С этими мыслями, машинально водя рукой по гладкой мягкой шубке Лимона, уютно устроившегося рядом со мной на кровати, я медленно проваливаюсь в сон…

И кажется, что практически сразу раздаётся трель будильника.

Глава 3

Привычным движением останавливаю назойливую мелодию и, не размыкая веки, даю себе ещё несколько минут, прежде чем подняться. Но даже с закрытыми глазами понимаю: что-то изменилось. Сажусь на постели, пытаясь понять, что же так насторожило мой разум. Но до меня не сразу доходит, что это отсутствие яркого солнечного света, который обычно проникает даже сквозь задёрнутые шторы. Вчера и позавчера ослепительные лучи наполняли мою комнату, когда я просыпалась. А сейчас явно пасмурно.

Выходит, сегодня всё-таки наступила суббота, первое августа? И словно в ответ на мой вопрос, пиликает мобильник, Хватаю его и обнаруживаю сообщение о необходимости пополнить баланс. Шумно выдыхаю, хотя – если честно – ещё не до конца понимаю, радоваться этому или огорчаться. Дата на телефоне со вчерашнего дня не изменилась, только символ между тройкой и названием месяца стал более плотным, как будто на него наложился ещё какой-то знак.

Я вскакиваю с кровати, чем немного пугаю Лимона – он поднимает голову и недовольно смотрит на меня, но затем снова откидывается на простыни и беззаботно закрывает глаза. Раздвигаю занавески и обнаруживаю, что небо действительно затянуто облаками. Хотя разноцветный фургон – на месте.

Не могу понять, как такое может быть? Если я проживаю один и тот же день, почему тогда погода меняется? Во всех подобных историях ничего похожего не было! Хотя есть ли смысл искать ответы в вымышленных сюжетах?

Тяжело вздохнув, поднимаю глаза вверх и рассеянно всматриваюсь в плотную толщу туч. Меня посещает бредовая мысль, что это небеса хмурятся, проявляя недовольство моей глупостью и неспособностью достойно использовать щедро дарованную возможность. А может, это знак, что сегодня мне дан последний шанс?

Ничего более логичного в голову не приходит. Впрочем, как вообще можно логически объяснить всё, что со мной происходит?

В любом случае, надо приложить все усилия, чтобы прожить сегодняшний день так, как будто я больше никогда ничего не смогу в нём исправить. А это значит, что опять придётся тащиться на работу…

Умываюсь и иду на кухню.

– Лимон! Завтракать!

Кот, как обычно, несётся галопом на мой призыв. И я опять выкладываю в его тарелку последнюю пачку влажного корма. А в холодильнике меня по-прежнему ждёт последняя пара яиц. Ну уж нет! Надоела мне уже эта яичница! Роюсь в шкафу и нахожу полупустую пачку с овсяными хлопьями моментального приготовления. Ну, хоть какое-то разнообразие! Завариваю их и быстро завтракаю, запивая чашкой чая – кофе тоже почему-то не хочется. Пусть сегодня будет день перемен!

Мысленно улыбаюсь. Сегодня у меня точно всё получится!

Однако изменениям подвергаются не все события этого нового старого дня. На крыльце я вновь сталкиваюсь с Йори, которой от души желаю хорошего настроения и отличного самочувствия. А выйдя на пролегающий вдоль проезжей части тротуар, как и в предыдущие два дня наблюдаю весело скачущую девчушку с воздушным шариком в сопровождении молодой мамы, за руку ведущей своё счастливое чадо в противоположном моему направлении. И в прежнем месте привычного недлинного маршрута меня обгоняет синий автомобиль с краснокепочным водителем. Но кота, как и вчера, нет.

Кстати! Выходит, вчерашний день тоже не полностью повторил оригинальное тридцать первое июля! Ведь перебегающего дорогу кота уже вчера не было!

Почему же происходят мелкие изменения, тогда как остальные события дня повторяются?

Размышляя об этом, добираюсь до издательства. Вэн и ребята-юристы в рекреационной зоне – без изменений. Зато когда позже в офис входит Кайя, я ненадолго теряю дар речи: на ней золотисто-жёлтое платье с тёмно-зелёным узором, которое очень ей идёт, превосходно подчёркивая все достоинства.

– Салют! – как всегда бодро и задорно восклицает она.

– Привет!

Наблюдаю, как Кайя крутится перед зеркалом. И когда она перехватывает мой взгляд в отражении, зачем-то – сама не знаю, зачем – добавляю:

– Знаешь, а мне почему-то сегодня приснилось, что ты пришла на работу в розовом платье в белый горошек…

Стараюсь придать своему лицу бесстрастное выражение. Кайя резко поворачивается ко мне:

– Да ты что! Серьёзно? Представляешь, а я как раз выбирала утром между этим платьем, – она тыкает на себя пальцем, – и розовым… Ну надо же!

Я делаю удивлённое лицо (впрочем, удивление не такое уж и наигранное):

– Ого! Это… странно…

– Может, у тебя открылся дар ясновидения? – Кайя смотрит на меня большими зелёными глазами. – Я ведь его даже надела… в смысле, розовое… А потом посмотрелась в зеркало, и мне показалось, что оно какое-то… дурацкое… Вот я и переоделась.

Она на секунду замолкает, пристально смотрит на меня и неуверенно спрашивает:

– А тебе больше ничего про меня не снилось?

Кайя так взбудоражена, что я едва удерживаюсь, чтоб не раззадорить её ещё больше, рассказав что-нибудь про Китиала.

– Нет, – говорю, – больше ничего. А это платье и правда тебе очень идёт! Молодец, что выбрала его!

– Ты правда так считаешь?

– Ну конечно! Я уверена, перед столь очаровательной девушкой в таком шикарном платье не устоит ни один мужчина!

Кайя на секунду задерживает на мне полный подозрения взгляд, словно догадавшись о том, что под словом «мужчина» я имела в виду кое-кого конкретного. Но затем, судя по всему, отбрасывает это предположение, весело смеётся и ещё какое-то время крутится перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон. А потом, наконец-то, принимается за работу, как обычно вставив в уши наушники.

Меня больше всего поражает даже не то, что новый наряд Кайи – ещё одно существенное изменение текущего дня, а то, что она назвала своё розовое платье дурацким. Я не припомню, чтобы слышала от неё это слово. А вот я именно так про него и подумала. И это не даёт мне покоя. Как будто я блуждаю в туманной дымке какого-то сна, то и дело натыкаясь на загадочные воплощения некоторых своих мыслей…

На протяжении всего дня я вновь и вновь мысленно возвращаюсь к этой странности. Не могу понять причину, по которой происходят изменения в событиях, но, очевидно, это как-то связано со мной. Каким-то непостижимым образом я влияю на то, что происходит вокруг. Но каким?

Как выявить закономерность? И существует ли вообще хоть какая-то закономерность во всём этом?

Может, я просто сошла с ума и всё это мне видится в галлюцинациях?

Лежу себе, привязанная к больничной койке в сумасшедшем доме, а меня без остановки накачивают какой-то наркотой, от которой у меня ещё больше крыша едет. А возможно, всё гораздо проще: я уже умерла, только не заметила, когда. И теперь обречена вечно проживать один и тот же день снова и снова…

Кто знает?.. Может, так всё и происходит после смерти? Нам кажется, что мы продолжаем жить дальше, а на самом деле топчемся на одном месте. Ходим по кругу, пытаясь достичь невозможного, словно щенок, стремящийся поймать собственный хвост.

– Тэра! Ты что, уснула? – голос Кайи доносится, будто издалека.

– Что? – я пытаюсь осмыслить окружающее, будто и правда только проснулась.

– Я тебя зову-зову, а ты не реагируешь! – возмущается коллега.

– Прости, просто задумалась… Что ты говорила?

– Я спросила, пойдёшь ли ты со мной на обед или нет.

Кайя красит губы перед зеркалом и делает шаг назад, чтобы оценить своё отражение.

– Нет, – отвечаю я. – Иди одна. А я схожу прогуляюсь. Надо проветрить голову.

Погрузившись в свои мысли, я даже не заметила, что уже пришло время обеда. Так что прогулка до леса – то, что нужно, чтобы привести себя в порядок.

Выхожу на улицу и направляюсь в сторону холмов, прочь от города. Миную пустырь и минут через десять оказываюсь в сени раскидистых сосновых и пихтовых лап. Здесь воздух наполнен свежестью и прохладой. Несмотря на то, что небо до сих пор затянуто слоем неплотных облаков, вне леса всё равно довольно душно. А здесь, среди могучих деревьев ощущаешь, будто попал в другой мир. У меня вообще запах леса ассоциируется с детством. Напоминает ту беззаботную пору, когда не надо было ни о чём переживать, когда чувство внутренней свободы было естественным состоянием, а не роскошью, доступной в редкие моменты душевного расслабления.

Наверное, это потому, что в детстве родители часто устраивали пикники. Мы постоянно выезжали отдыхать всей семьёй на природу. И этим, видимо, объясняется моя безграничная любовь к лесу – он напоминает мне о том времени беспечной радости. Радости, не привязанной к чему-то, а существующей самой по себе, беспричинно, в каждом мгновении жизни, в каждом вдохе и в каждом дне.

Медленно бреду по тропе, наблюдаю, как по деревьям шустро скачут рыжие белки, демонстрируя шикарные пушистые хвосты. Наверху, на одной из сосен дятел трудолюбиво выискивает себе пропитание, неистово мельтеша чёрной головой в красном набалдашнике. Вдыхаю полной грудью свежий лесной воздух и чувствую, как моментально начинает проясняться в голове.

Надо сосредоточиться. У меня сегодня третья и, вероятно, последняя возможность завоевать Декеля, а заодно и выбраться из этой воронки времени. Сама не знаю, почему я связываю повторение этого дня с объектом своей школьной влюблённости, но это кажется наиболее логичным объяснением происходящего. Надо придумать, как мне сегодня действовать, чтобы избежать прежних ошибок.

Продолжая свою неспешную прогулку, мысленно перебираю последовательность вечерних событий и пытаюсь набросать в уме новый план действий. Хруст сухих веток под ногами, весёлое пение лесных птиц, шум ветра в ветвях деревьев вселяют в меня уверенность в том, что всё обязательно получится. Закрываю глаза и наслаждаюсь звуками природы.

Тихое шуршание, словно от робких мягких шагов, заставляет меня открыть глаза и оглядеться. У одного из деревьев замечаю чёрную точёную фигуру большого зеленоглазого кота, застывшего в шаге и пристально взирающего на меня своими пронзительными яркими глазищами. Это определённо тот же самый кот, которого я видела вчера у ресторана. Как такое возможно? Ну не могут же в разных концах города мне встречаться совершенно одинаковые коты с совершенно одинаковым выражением лица!

Впрочем, это вполне может быть позавчерашний местный котяра, перебежавший мне дорогу по пути в издательство. А вчера у ресторана я могла видеть очень похожего кота. Ведь случаются же просто совпадения! Даже такие удивительные.

Плавно отвернув от меня голову, грациозный зверь изящно запрыгивает на одну из нижних ветвей ближайшего от него дерева, неторопливо усаживает свою стройную фигуру и взирает на меня немигающим взглядом. Какие же они всё-таки потрясающие – эти животные! Не зря один из любимых мною в детстве писателей сказал о том, что в доме, где есть кошка, нет нужды в других украшениях. Улыбаюсь, глядя на сказочно-красивое тельце котика, судя по всему, прекрасно себя чувствующего в этом лесу.

Внезапно ко мне приходит отчётливое понимание, что сегодня всё сложится именно так, как и должно быть. Делаю ещё один глубокий вдох, наполняя себя бодрящей прохладой, и поворачиваю назад.

Подхожу к зданию издательства одновременно с въезжающим на парковку серым джипом Морфея.

О, Господи! Я снова выпустила из головы его появление. Поворачивать назад уже поздно – он меня заметил.

Парень выходит из машины, закрывает дверь и на ходу нажимает на кнопку сигнализации. На нём всё те же, что и при первой – позавчерашней – встрече, чёрные джинсы прямого покроя и тёмно-синяя джинсовая рубашка с закатанными до локтя рукавами. Но на вечеринке он, вроде бы, был в чём-то другом. Хотя я не уверена, ведь я не особо к нему присматривалась.

– О, Тэра! Привет! – он ускоряет шаг, и мы одновременно подходим к дверям издательства. Как всегда широко улыбаясь, он смотрит на меня чистым взором своих ясных серых глаз.

– Привет, Морфей!

– Давно не виделись… Как дела? – спрашивает он, открывая передо мной дверь и входя следом.

Ага! Давно! С прошлого дня не виделись!

– Да всё нормально… А ты какими судьбами здесь? К Дану?

– Ага, к нему тоже. Но вообще-то у меня дело к вашим маркетологам. Надо обсудить пару рабочих моментов.

Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж.

– Понятно…

– А ты возвращаешься с обеда? – Морфей отчаянно пытается продолжить разговор.

– Да, ходила прогуляться по лесу, – улыбаюсь я. – Надо было немного развеяться.

Приближаемся к моему кабинету, и я замедляю шаг.

– Это здорово! – Морфей останавливается рядом. – Я тоже люблю побродить среди деревьев. Это успокаивает…

Берусь за ручку двери, демонстрируя намерение прервать нашу недолгую беседу.

– А это твой кабинет? – немного расстроенно спрашивает парень, очевидно, не желая так скоро прощаться.

Я киваю.

– Рада была встрече.

Улыбка на лице Морфея заметно меркнет.

– Да, я тоже!

И пока он не успел придумать повод для продолжения беседы, открываю дверь офиса и проскальзываю внутрь. Но прежде, чем я успеваю закрыть дверь, Морфей добавляет:

– Ещё увидимся, Тэра!

«Это точно! И раньше, чем ты думаешь», – мысленно проговариваю я.

Кайи пока нет, она ещё не успела вернуться с обеда. Сажусь за свой стол и пытаюсь честно включиться в работу. Но по мере приближения вечера у меня всё сильнее скручивает желудок, а сердце сжимается и учащённо бьётся, стоит только подумать о Декеле. Усилием воли заставляю себя отвлечься от мыслей о вечеринке и всё-таки переключиться на работу. Ведь я уже обрабатывала этот материал позавчера; надо только вспомнить всё и повторить снова.

Сейчас у меня в работе один довольно интересный роман, вот только его автор – известная и довольно успешная писательница – надумала в конце убить главную героиню. Возможно, у неё самой что-то произошло в жизни, и поэтому она перенесла свою драму на страницы романа. А может быть, просто в момент написания концовки по какой-то причине жизнь ей показалась не особо радужной и светлой, и писательница решила, что и её герои не заслуживают счастья.

Я не могу с этим смириться. Только не в этот день! Сегодня никто не должен умереть, пусть даже и на страницах книги!

В моей голове внезапно рождается сюжет альтернативной концовки, и я немедленно принимаюсь за работу, торопливо строча новые главы романа. Увлечённая этим занятием, даже не замечаю, в какой момент в кабинете появляется Кайя.

Через пару часов захватывающей работы, в результате которой в романе появляется четыре дополнительные главы, я, наконец, отрываюсь от компьютера и замечаю, что моя коллега сидит на своём месте. Привычно качая ногой в такт музыке, льющейся из наушников, она занимается своей работой. Я ценю в Кайе это качество. При всей своей динамичности, энергичности, любви к сплетням и пустой болтовне она никогда не станет никого отвлекать от важного занятия ради пустого трёпа. Моя весёлая и неуёмная коллега добросовестно придерживается принципа: на работе – дела, а всё остальное – в свободное время.

Я делаю глубокий вдох и потягиваюсь, сидя в кресле. Мне нравится то, что я сейчас написала. Прекрасно понимаю, что автор ни за что не согласится на столь отличающуюся от оригинала редакцию своего произведения. Но мне плевать! Я просто хотела создать что-то более светлое и позитивное, чем было в исходном варианте. И у меня это получилось!

Честно говоря, я никогда не понимала, почему некоторые писатели так любят зарождать в душах своих читателей негативные эмоции, страх, жалость, мрак и печаль, в то время как у них есть возможность наполнять людей любовью и светлой энергией, счастьем и энтузиазмом…

Вдохновлённая проделанной работой, собираюсь домой: надо успеть привести себя в порядок, чтобы поразить Декеля в самое сердце.

Вечером я снова оцениваю себя перед зеркалом: если не считать расширенных от волнения зрачков и учащённого от предстоящей встречи дыхания, я собой вполне довольна. Выхожу из дома и ныряю в салон такси. Всё тот же водитель, что и в предыдущие два дня, везёт меня через весь город в ресторан «Сириус». Как и прежде, сталкиваюсь в дверях с Гардо. Мы приветствуем друг друга, и он снова восторгается книгой, которую получил от меня.

– Ты, кстати, хотел показать мне какие-то фотки, – роняю я опрометчивую фразу, слегка отвлекаясь мыслями от настоящего момента.

– М-м… Вообще-то да, хотел… Только я не помню, чтобы мы с тобой об этом говорили…

На лице Гардо отражается недоумение, и он морщит лоб, пытаясь припомнить то, чего действительно не было. Ну, по крайней мере, для него – точно.

– Ах! – я резко втягиваю воздух, внезапно осознав свой промах.

И прежде, чем Гардо обнаруживает моё замешательство, быстро нахожу выход:

– Наверное, мне приснилось!

Стараюсь улыбаться как можно более беспечно, но мысленно призываю себя впредь быть повнимательнее в словах. С этой вереницей повторяющихся дней так легко запутаться в событиях.

– А ты, часом, не ясновидящая?

Гардо делает наигранно испуганное лицо, а потом, смеясь, обнимает меня одной рукой. И когда мы проходим в зал, шепчет в ухо:

– Позже поболтаем…

Снова продолжительная занудная речь Дана… Банкет… Веранда… Спор Гардо и Ширта…

Опять оттаскиваю хлюпика от Юды. Возвращаюсь в зал, где вновь сталкиваюсь с Морфеем.

Кстати, он и впрямь переоделся с момента нашей дневной встречи. Джинсы всё те же, а вот рубашка на нём теперь другая – батистовая, красивого фиолетового цвета, выгодно оттеняющего его серые глаза. Впрочем, у меня нет времени разглядывать парня, я быстро отделываюсь от него и направляюсь к Декелю. Как и вчера, он стоит у фуршетного стола спиной к залу.

И вновь пытаюсь унять бешеное сердцебиение. Наверное, даже если мне придётся тысячу раз переживать этот момент, я не перестану так волноваться. Глубоко вдыхаю душный воздух зала, мысленно напоминая себе, что сегодня всё будет так, как и должно быть, и решительно делаю последний шаг.

– Привет! – касаюсь его руки. – Не ожидала тебя здесь встретить!

Декель, вздрогнув от неожиданности, поворачивается ко мне… И опять закашливается, поперхнувшись каким-то канапе, отчего вино в его бокале рискует выплеснуться.

– Тэра! – наконец, произносит он сдавленным голосом. – Вот так встреча!

Он оценивающе смотрит на меня своим обжигающим взглядом, от которого мурашки бегут по телу.

– Отлично выглядишь!

– Спасибо! Ты тоже…

Декель пленительно улыбается и делает глоток из бокала. А затем, бегло окинув взглядом помещение, произносит:

– Выходит, ты работаешь в издательстве?

Я смеюсь, стараясь выглядеть максимально непринуждённой, но, по-моему, нервные нотки слегка прорываются наружу.

– Логика по-прежнему тебя не подводит. А ты, я слышала, в столице трудишься. Вроде, в какой-то юридической фирме?

На его лице удивление:

– Ого! Похоже, кое-кто наводил обо мне справки!

Снова его губы растягиваются в самодовольной улыбке. Но сегодня я готова. Весело усмехаюсь; надеюсь, получилось не очень фальшиво.

– А тебе так хочется, чтобы я интересовалась твоей жизнью? – выгибаю бровь. – Похоже, кое-кто выдаёт желаемое за действительное!

На несколько мгновений его улыбка меркнет, и это меня забавляет. Украдкой бросаю взгляд в сторону дверей и как раз успеваю заметить входящую Юду. Она ещё не обратила на нас внимание, но даже издалека видно: она явно перебрала. Я понимаю, что пора действовать, иначе будет поздно. И будто в подтверждение моих мыслей начинает играть медленная музыка.

– Не хочешь потанцевать?

Не знаю, откуда я набралась храбрости. Прежде я ни за что сама не пригласила бы на танец молодого человека, тем более такого шикарного, как Декель. Наверное, сказывается атмосфера нереальности происходящего из-за повторения этого дня – словно у меня будет возможность всё ещё раз переиграть.

Хотя я искренне надеюсь, что эта попытка последняя, и завтра, наконец, наступит первое августа.

Декель допивает содержимое своего бокала и, беря меня за руку, склоняется к моему уху:

– Не могу отказать прекрасной девушке.

Он подмигивает мне и ведёт к центру зала, где уже танцуют несколько пар. Положив мою ладонь себе на плечо, он обнимает меня обеими руками за талию. Мне не остаётся ничего другого, как и вторую руку пристроить на его плече. Моё сердце пытается выпрыгнуть из груди от такой близости к Декелю. Я чувствую исходящий от его пиджака запах кожи, смешанный с ароматом дорогого одеколона, ощущаю его горячее дыхание на своём виске. Он ещё ближе притягивает меня к себе, и я обвиваю руками его шею. Каждая клеточка моего тела напряжена до предела. Наверняка он слышит моё сердцебиение, потому что я чувствую его уже не только в груди, но и где-то в горле, и даже в ушах.

Внутренне спохватываюсь, вспоминая про необходимость контроля над ситуацией, и краем глаза замечаю, как вошедший в зал Спарт направляется к Юде, допивающей бокал шампанского у фуршетного стола. Я с интересом слежу за тем, что будет дальше, машинально перебирая пальцами короткие волосы на затылке Декеля.

Спарт что-то говорит Юде, отчего её безупречное лицо приобретает недовольное выражение. Он злится и сжимает кулаки, продолжая увещевать жену, но слов мне сквозь музыку не слышно. Юда что-то отвечает ему и отворачивается.

В этот момент я чувствую, как Декель скользит ладонями по моей спине, вызывая волну мурашек по всему телу. На миг я закрываю глаза, позволяя себе окунуться в озеро блаженства. Но уже через секунду мысленно одёргиваю себя, заставляя ум сосредоточиться. Сейчас это важнее!

Открываю глаза и вижу, как Спарт хватает Юду за руку и тащит к выходу, не обращая внимания на её бесполезные попытки освободиться от мёртвой хватки мужа. И когда ему, видимо, надоедает брыкание жены, он закидывает её себе на плечо и выносит из зала. Я улыбаюсь и с облегчение вздыхаю.

Щека Декеля касается моего виска, а его руки снова соскальзывают к талии. Чувствую, как моё дыхание перехватывает, а сердце замирает… Чтобы через секунду пуститься в бешеный галоп. Декель слегка отстраняется и заглядывает в мои глаза. Ох, надеюсь, он не видит в них того волнения, которое завладело всем моим существом.

– Тэра, – горячо выдыхает он, – не хочешь сбежать отсюда?

Я удивлённо смотрю на него, безуспешно стараясь унять отчаянное сердцебиение.

– Или тебя кто-то ждёт дома?

Пытаюсь понять, что скрывается за этим вопросом. Ревность? Любопытство? Реальный интерес?

Но он просто пристально глядит на меня, ожидая ответа.

– Нет, – я мотаю головой. – Меня никто не ждёт.

– Отлично!

Он размыкает объятия как раз в тот момент, когда начинает звучать ритмичная мелодия, привлекая народ на танцпол. Преодолевая поток желающих поплясать, мы протискиваемся к выходу.

– Я на минутку… Сейчас вернусь, – говорю я Декелю, когда мы, наконец, выходим в вестибюль.

Он кивает, отходит к лестничным перилам и опирается на них локтем, провожая меня обжигающим взглядом. Направляюсь в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок и немного освежиться, остудив руки и лицо в прохладной воде. Глядя в зеркало на своё отражение, я пытаюсь осознать происходящее. Неужели у меня и впрямь сегодня всё получится? Похоже, Декель всё-таки заинтересовался мной!

Закрываю глаза и мысленно возношу благодарность небесам за их терпеливую помощь. Сегодня и в самом деле всё складывается наилучшим образом, идёт именно так, как и должно быть.

Меня переполняет ощущение волнительного восторга. Глубоко вздыхаю и резко выдыхаю, чтобы расслабиться. Весело улыбаюсь своему отражению и выхожу в вестибюль.

Сначала мне кажется, что у меня помутился рассудок. Потом я склоняюсь к версии, что проблема в зрении.

А впрочем, может, и то и другое…

Или я просто каким-то немыслимым образом попала в иную – абсурдную – реальность.

Вся непостижимо бредовая суть ситуации заключается в том, что над Декелем, распластавшимся на полу вестибюля и зажимающим рукой разбитое, окровавленное лицо, в боевой позе нависает широкоплечая фигура разъярённого Морфея. Его крепко сжатый кулак, готовый ещё раз припечататься к лицу Декеля, покрыт кровавыми разводами.

Да что вообще могло произойти во Вселенной, чтобы привести этого добродушного парня в такое состояние? И почему Декель? Почему Морфей не разбил нос кому-нибудь другому?

И я не верю, что причиной всему ревность. Морфей точно не из тех, кто поддаётся эмоциональным порывам.

Господи! Ведь всё шло так хорошо…

Но прежде, чем я успеваю броситься к Декелю, он самостоятельно поднимается, покачиваясь и продолжая зажимать лицо рукой, с которой тонкой струйкой на пол стекает кровь.

– Ты даже не представляешь, что я теперь с тобой сделаю, выродок провинциальный! – медленно произносит он голосом, искажённым от боли и, судя по всему, потери нескольких зубов.

Они с Морфеем примерно одного роста, но последний выглядит намного более могучим и сильным.

Бедный Декель! Второй день подряд его нос страдает от тяжёлых кулаков.

Несколько бесконечно долгих секунд они с Морфеем пристально смотрят друг на друга, после чего Декель разворачивается, собираясь уходить, но вдруг наши глаза встречаются. Я делаю порыв броситься к нему, но его наполненный ненавистью взгляд останавливает меня.

Господи! Да что тут происходит?

Декель быстро сбегает вниз по лестнице и исчезает из вида. В уже и без того переполненный вестибюль продолжают стекаться новые зрители – всем любопытно, что случилось. Проводив взглядом свою поражённую жертву, Морфей внезапно поворачивает голову в мою сторону, и наши глаза встречаются. Парень замирает в напряжении.

За его спиной замечаю приближающегося Дана.

– Молодец! – хлопает он его по плечу. – Так ему и надо, ублюдку столичному!

Но тот никак не реагирует, не сводя с меня тревожного взора.

Потрясённая произошедшим, я медленно подхожу к Морфею, непроизвольно обращая внимание на оставшиеся после драки ссадины на его руке.

– Какого чёрта ты натворил? – я сама не узнаю свой охрипший голос.

Морфей растерянно смотрит мне в глаза и, осторожно беря за руку, отводит в сторону. Туда, где поменьше людей, которых Дан, тем временем, пытается загнать в зал, убеждая, что ничего страшного не произошло – всего-навсего досадное недоразумение.

Недоразумение?

Да у меня тут жизнь рушится!

Уже третий раз подряд!

Это не похоже на недоразумение. Это – катастрофа!

Не в силах сбросить с себя оцепенение, я даже не могу сопротивляться Морфею и покорно следую за ним. Слава Богу, хоть голос пока ещё мне подчиняется.

– Что на тебя нашло? Ты хоть понимаешь, что ты сделал?

От звучащего в словах безразличия мне самой становится жутко.

– Тэра, – умоляюще произносит Морфей. – Ты просто не слышала, что он говорил!..

– Мне всё равно, что он говорил! – перебиваю я его. – Ты только что…

Я осекаюсь, даже не зная, как передать всю полноту моего отчаяния.

– Морфей, я видеть тебя больше не хочу!

Наконец, ко мне возвращаются эмоции. Я чувствую, как слёзы застилают глаза и катятся по щекам.

– Тэра! Послушай…

– Ты меня понял? – я со всей силы ударяю его руками в грудь, но он даже не двигается с места.

Отчаянно выталкивая из своей груди слова, я перехожу на крик:

– Никогда! Больше! Не подходи! Ко мне!.. Не-на-ви-жу!

Морфей судорожно выдыхает. В его ясных серых глазах отражается дикая боль, но в данную секунду мне на это наплевать.

Разворачиваюсь и направляюсь к лестнице, когда неожиданно ко мне подлетает Кайя. Она кладёт руки мне на плечи и с тревогой в глазах спрашивает:

– Тэра, что случилось? Ты в порядке?

Но мне не до неё.

– Да отцепись ты! – рявкаю, отталкивая её от себя.

– Тэра…

– Оставь меня в покое!

Кайя в недоумении делает шаг назад, а я, краем глаза замечая Морфея, прислонившегося спиной к стене и медленно сползающего по ней, бросаюсь вниз по лестнице. Поскорее на свежий воздух!

Лихорадочно глотаю вечернюю прохладу, стремясь унять горячую пульсацию в висках. Но это не особо помогает. Меня душат истеричные рыдания.

Дома, сидя в кресле и обхватив руками прижатые к груди колени, пытаюсь припомнить, как я добралась сюда. Вызвала такси? Или поймала попутку? Память, словно погружённая в туман, отказывается подчиняться; всё тело постепенно наливается свинцовой тяжестью; мысли путаются в пульсирующей голове.

Не знаю, сколько я так сижу. Может, час… Может, два… А может, уже приближается утро…

Заставляю себя повернуть голову к окну, сквозь которое на меня огромным глазом смотрит почти круглая Луна. На подоконнике отчётливо выделяется точёная фигура Лимона – мой пушистый романтик обожает выглядывать в окно по ночам. Подхожу к нему и принимаюсь водить рукой по шёлковой рыжей шубке, пока по моему телу не разливается волна спокойствия.

Забираюсь в постель, не переодеваясь, и сворачиваюсь клубком. Глубоко вздыхаю, чувствуя, как беззвучные слёзы катятся по щекам.

Как же так?

Господи! Ну как такое могло произойти?

Ведь всё шло так, как надо. В течение всего дня я чувствовала присутствие судьбоносного божественного предопределения. Почему всё так случилось?

Я снова не справилась… Опять допустила где-то ошибку…

И осознание собственной глупости разъедает меня изнутри.

Но ещё сильнее мучает то, что я накричала на ни в чём неповинную Кайю.

И уж совсем тошно от того, что я наговорила – или точнее, наорала – Морфею.

Память услужливо преподносит моему внутреннему взору его лицо, искажённое мучительным страданием от брошенных мною слов. И это выжигает внутри огромную тлеющую дыру, пронзая острой болью душу.

Чувство вины – в сотни раз более сильное, чем огорчение от упущенного свидания с Декелем – поглощает меня целиком.