Текст книги "Флэшбэк-2, или Ограбленный мир"

Автор книги: Еугениуш (Евгений) Дембский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Значит, нужно нацеливаться на две тысячи семьдесят четвертый? – не то подтвердил, не то спросил я.

– Да.

– А что Хейруд?

– Ему уже все равно, "куда" нас доставить. Он полон оптимизма, радостно потирает руки и говорит: "Fortes fortuna adiuvat".

– У тебя есть претензии к Хейруду? – язвительно спросил я.

– Сейчас он будет здесь. Немного злился, что мы отрываем его от каких-то расчетов или еще чего-то, но обещал прийти.

Мы с Дугом почти одновременно кивнули. Ник фыркнул, словно удивляясь нашему столь ничтожному интересу к происходящему, но он был неправ невозможно две недели жить с нервами, натянутыми, словно провода высокого напряжения морозной зимой. Возбуждение спало, осталось лишь томительное предчувствие чего-то важного, что должно произойти в будущем. И это что-то явно приближалось.

– Он говорил что-нибудь более конкретное, чем латинские изречения? спросил я лишь затем, чтобы прервать молчание. После нескольких суток, проведенных в обществе Фила, каждые несколько секунд тишины я воспринимал как предвестие беды.

– Немного. Немного... – произнес Саркисян таким тоном, что кто-нибудь не знающий английского мог бы подумать, что он крепко выругался. – Он прямо-таки светится от оптимизма, после того как мы провели вторую линию высокого напряжения и достали второй комплект сердечников для стартболических конденсаторов. – Он посмотрел на меня. – Кстати, этот твой болтолог успел спрятаться под брезентом на пути от ворот к лаборатории.

– А, так это ты его так назвал? – обрадовался я. – Вчера он явился ко мне за объяснением, кто такие болтологи, но какие-либо дальнейшие показания давать отказался. Видимо, почувствовал, что прозвище не слишком лестное...

– Кровь от крови... – рассмеялся Дуг. – Я назвал его так, когда он удивился, что я не хочу отвечать на его четырехсотый вопрос. У меня просто не было больше сил...

– Не оправдывайся, – я махнул рукой.

Ник хотел что-то добавить, видимо, он тоже вынес некоторый опыт из общения с проклятием военной базы в Алькаметче, но тут тихо открылась дверь, и вкатился на своей коляске Хейруд. Вид у него был раздраженный, словно у патологоанатома, которого оторвали от особо аппетитного трупа трехголового слона. Он объехал стоявшего у него на пути Ника и затормозил у меня за спиной.

– Мистер Хейруд... Гм... – начал Дуг.

– Мне нужно еще восемь дней, – прервал его Йолан. – Через восемь дней можно будет стартовать.

– Через четырнадцать дней открытие выставки, – мягко напомнил Саркисян.

– Это не имеет значения!

– В предположении, что транстайм будет работать, – вмешался я.

– Будет!

– Ну, в таком случае, может быть, потратим несколько минут на то, чтобы услышать, откуда у вас такая уверенность? – Я повернулся в кресле так, чтобы сидеть лицом к лицу с Хейрудом. – Не поймите меня превратно, но от работоспособности вашего устройства зависит успех всего нашего плана.

– Не совсем так. – Хейруд растянул губы в улыбке, но в остальном выражение его лица не изменилось. – Если бы у вас были другие следы, вы бы вели следствие по двум направлениям, так что не обвиняйте меня в том, будто я вас в чем-то торможу.

– Железная логика! – похвалил Саркисян. – Правда, вы несколько опережаете события. И никто вас ни в чем не обвиняет, даже напротив, вы наша последняя спасительная соломинка. А знаете ли вы, как больно терять надежду?

– Подождите спокойно несколько дней...

– Ладно, давайте по-другому, – не выдержал Ник. – Вы уже завершили теоретический этап разработки?

– Нет.

– Ваша теория складывается из элементов, уже проверенных на практике? Можно сказать, что все вместе должно работать, поскольку работают его отдельные составные части?

– Нет.

Следующий вопрос, который звучал бы примерно так: "Так с чего тогда, ..., ты, ..., уверен, что это ... будет работать?", повис в воздухе, но так и не был задан. Может быть, потому, что каждый из нас заменил бы многоточием разное количество слов. Хейруд снова улыбнулся.

– Я просто знаю, что оно будет работать, и все.

– Один парень, – сказал я, зная, что ни Ник Дуглас, ни его шеф Дуглас Саркисян не в состоянии сказать ничего более умного, – после нескольких кружек пива пошел в сортир, поскольку знал, что иначе...

– Я сказал, что через восемь дней вы сможете стартовать! – прервал меня Хейруд. – За два дня до этого мы проведем пробный запуск, может, пошлем какую-нибудь мышь или что-то в этом роде. Восемь дней. А если транстайм будет работать, можно будет провести бесчисленное множество испытаний. Мы настроим его так, чтобы он возвращался в ту же самую минуту, из которой стартует. Это же очевидно...

В словах Хейруда зазвучали новые, показавшиеся мне не слишком приятными нотки. Я решил дать шанс Саркисяну, и он им воспользовался.

– Говоря о мистере Йитсе, – медленно проговорил он, – вы имели в виду нечто конкретное?

Хейруд несколько раз кивнул, не отрывая от меня злорадного взгляда. Я решил слегка ему подыграть. В конце концов, он строил для нас машину времени.

– Как я догадываюсь, вы ставите условие, чтобы путешествие во времени совершил я?

– Да, – небрежно бросил он.

Я кивнул, словно говоря: "Вопросов больше не имею".

– Это невозможно, – сказал Саркисян, четко выговаривая каждую гласную. – Мистер Йитс с точки зрения закона является лицом посторонним. По ряду причин он участвует в операции, но в будущее отправится не он...

– Поспорим? – дерзко спросил Хейруд, не сводя с меня взгляда. Я смотрел ему в глаза, но видел, как Саркисян готов взорваться у него за спиной. Впрочем, не увидеть этого было трудно.

– Мистер Хейруд, – быстро вмешался я, чтобы остановить Дуга, – хочет лично рассчитаться со мной за один разговор, в котором я подверг сомнению право ученого на деятельность без контроля со стороны каких-либо организаций или коллективов. Поэтому мистер Хейруд хочет, чтобы я совершил это путешествие и убедился, что в нем нет ничего опасного, или, по крайней мере, чтобы я признал, что обязан этим путешествием ему. Этакая полемика с Фомой неверующим...

– Меня это не волнует! – Саркисян встал между мной и Хейрудом и навис над ученым, упираясь руками в колени. – Личные счеты меня не интересуют...

– Оставь, Дуг, – перебил я. – Ничего не выйдет, мистер Хейруд не уступит. А я, честно говоря, в любом случае сражался бы за билет в будущее. Так может быть, сделаем проще и решим, что поеду я? Хорошо?

Саркисян медленно выпрямился и повернулся ко мне. Мне трудно было бы описать выражение его глаз. Похоже было, что он хочет слишком многое сказать сразу, чувства бурлили в его взгляде, словно толпа демонстрантов, выкрикивающих каждый свой лозунг. Я воспользовался тем, что он заслонял меня от Хейруда, и заговорщически подмигнул, но едва все не испортил, поскольку взгляд его стал еще более яростным. В конце концов он сверкнул своими голубыми глазами и секундой позже успокоился. Я был полон восхищения нормальный человек закоптил бы потолок, выпуская из себя серу, огонь и дым, а Дуг просто тихо выдохнул и отошел на шаг назад. Я отметил про себя, что нам нужно как можно быстрее поговорить. Мы не сумели предвидеть всех возможных вариантов игры с Хейрудом, и теперь получили урок. Еще одного допустить было нельзя.

Хейруд перестал сверлить меня взглядом, посмотрел на Саркисяна и взялся за рычаг коляски. Прежде чем выехать из комнаты, он остановился и вежливо спросил, нет ли у нас к нему еще каких-нибудь вопросов. Ему ответил один только Дуг – "нет". Получилось достаточно изящно, да и зачем нам всем было брать на себя тяжесть греха лжи?

После четырех часов напряженной работы наклонный спуск, ведший в обширную наполненную водой яму, был готов. Кропер и Ленок, новые знакомые Фила, сержанты универсального взвода спецвойск, продемонстрировали класс, съехав туда стоя. Я скатился один раз, лишь затем, чтобы доставить удовольствие мальчишке, и, усталый, свалился в тени с несколькими банками пива. Солнце грело неожиданно жарко для этого времени года, но настроение у меня было скверное. Подошли Саркисян с Дугласом. Дуг присел рядом со мной, Ник выпил пиво стоя.

– Что-то случилось, или у вас просто ко мне дело? – спросил я.

– Завтра пробный запуск, – сообщил Дуг замогильным голосом.

– Я в нем участия не принимаю...

– Нам надо поговорить, – прервал он меня. – Нужно продумать пару вопросов. Я убежден, что у тебя есть какой-то план, но вряд ли помешает, если мы обсудим его втроем, чтобы избежать возможных сюрпризов. Отставить споры, и за работу!

Я посмотрел на свои ладони. Правую украшали два волдыря, на левой пересеклись две царапины. Что-то щелкнуло у меня в позвоночнике.

– Повтори, – пробормотал я. – Я соскучился по таким словам...

Поднявшись, я повел их домой. Не успев перешагнуть порог, я услышал, как Фил спрашивает одного из сержантов, получится ли сделать кувырок назад и приземлиться на голову. "Нет, – последовал быстрый ответ, – можно сломать шейные позвонки". – "Ага", – сказал мой сын, но таким тоном, что Кропер, скорее всего, покраснел от стыда. С трудом подавив смех, я показал Дугу и Нику на кресла и заказал у Пимы кофе.

– Ты прав, – сказал я Саркисяну. – Я немного подумал, и кое-что показалось мне весьма важным. Хотел прийти с этим к тебе после испытания... – Я открыл бар и продемонстрировал им его стеклянное нутро. Саркисян отказался. Закурив, я осторожно сел на диван и повертел шеей, но легче от этого не стало. – Я представил себя в будущем, отстоящем на тридцать лет, и знаете, что в этом самое опасное?

– Незнание, – тотчас же ответил Ник.

– Именно! Мы понятия не имеем, как себя вести, но, черт побери, в конце концов, можно выдавать себя за чудака. Нужно, однако, знать, как поступать в незнакомом мире.

– Документы! – снова вмешался Ник.

– Так точно... документы и деньги.

– Деньги – не проблема, – махнул рукой Дуг.

– Конечно, откроешь мне счет на какой-нибудь пароль. Имея деньги, я могу получить необходимые бумаги, но в любом случае это займет какое-то время, и я могу угодить в переплет. Поэтому... – я поднял палец, – ты сделаешь программу, которая по тому же паролю покажет мне образцы, чтобы мне не пришлось стыдиться.

– Нет проблем. Получишь полную документацию.

– Стоп! – опять встрял Ник. – А не лучше будет, если по паролю комп выдаст Оуэну комплект документов? Водительские права, лицензию и что там еще наши потомки придумают?

– Ты гений! – воскликнул я. – Конечно! Сделаешь мне новую биографию. Пусть будет Хоуэн Редс. Детектив, несколько лет за границей, чтобы можно было оправдать возможные ошибки. – Я хлопнул рукой по колену. – Итак, день рождения Хоуэна Редса. Нужно это обмыть, камень с сердца, проблемой меньше! – Я вскочил, но тут же снова упал в кресло. – Дай мне чего-нибудь обезболивающего, – попросил я Дуга.

– Сейчас, – сказал он без тени жалости. – Это действительно отличная идея, и у тебя там будет все, чего душа пожелает. Кроме того, мы отобрали трех молодых агентов и обработали их под гипнозом. Если тебе потребуется помощь, они будут к твоим услугам через несколько секунд после того, как ты сообщишь им пароль.

– Этих своих агентов ты мне каждый раз подсовываешь, – поморщился я. Но пусть будет...

– Так ведь это твоя школа! – возмутился он. – Сам все время повторяешь, что нельзя пренебрегать ни одной мелочью, если не хочешь дать шанс противнику.

– Он так говорит, – вмешалась Пима, входя в комнату с подносом, на котором стояли кофейник и чашки, – чтобы оправдать свою любовь ко всевозможным штучкам. До сих пор не могу понять, как так получилось, что в свое время он не пожертвовал пальцем, чтобы на его месте установить пистолет...

– Ой-ой-ой! – Я с притворным восхищением покачал головой. – Что ж, у вас численное преимущество, так что можете надо мной поиздеваться. Но сейчас все поменяется... Пима, дорогая...

– Нет, нет и нет! – Она расставила чашки и начала наливать кофе. – С меня хватит – уезжать из дому каждый раз, когда ты берешься за какую-то работу.

– Ведь на этот раз ты не уезжала... – Я понял, что несу чушь, и замолчал на несколько секунд, чтобы дать мозгу время на то, чтобы найти лучший аргумент.

Пима не дала мне времени на раздумья.

– Может, я сейчас нахожусь в своем старом доме?

– Нет, но...

– Без всяких "но", – отрезала она. – И кроме того, я хотела бы когда-нибудь успеть рассказать хоть что-то своим подругам, прежде чем выйдет книга. – Она посмотрела на Дуга и Ника. – Чтобы похвастаться своим мужем, мне приходится до этого прочитать его повесть, – обвинительным тоном сказала она.

– Он заставляет тебя читать свои повести? – вытаращил глаза Ник.

– Вот скотина! – поддакнул ему Дуг.

Все трое за несколько секунд изрубили меня взглядами на кусочки. Я рассыпался по полу и дивану.

– Ну ладно, оставайся. Потом введу тебя в курс дела...

– Не нужно, – успокоила она меня. – Я все знаю.

– Вот сволочи... – сказал я, обращаясь к стене. – Сдаюсь...

Меня прервала трель телефона. Я снял трубку.

– Мистер Йитс? – послышался раздраженный голос Хейруда.

– Слушаю...

– У вас есть в организме какие-нибудь металлы?

– Металлы?.. – Я задумался. – Кажется, нет, во всяком случае, я не питаюсь металлоломом...

– А пломбы? – перебил он.

– Какие-то есть, но там один фарфор. Можно узнать, почему вы спрашиваете?

В то же мгновение я понял, каким будет ответ. Хейруд подтвердил мою догадку две секунды спустя.

– Похоже, я забыл сказать, что мое устройство не переносит никаких металлов. Это как-то ускользнуло от моего внимания, впрочем, это не так уж и существенно, верно? Вам не нужно даже менять пломбы...

– Вы с ума сошли? – заорал я. – Я должен преследовать этих бандитов без оружия?

– Э... не знаю... Я только обеспечиваю транспорт. До свидания.

– Подождите! – крикнул я, прежде чем он успел отключиться, но ждать он не стал. Я в последний раз затянулся, протянул руку к пепельнице и посмотрел на Саркисяна. Тот стиснул кулаки и нахмурился. – Не волнуйся, – сказал я. Чего-то такого я ожидал. Ничего страшного. А если ты мне там подготовишь разрешение на оружие, у меня не будет проблем с его приобретением.

– Хейруд – это одна из проблем, с которыми мы к тебе пришли, – сказал Ник. – Тебе не кажется, что у него во всем этом есть какой-то свой интерес?

Я утвердительно кивнул.

– Все верно, – согласился я. – Именно так мне и кажется. И именно поэтому я орал на него по телефону. Пусть думает, что все идет так, как он рассчитывает. Естественно, мы ему не скажем, что нашли способ, как получить оружие.

Саркисян буркнул, что это и так понятно, Ник фыркнул. Я жестом поблагодарил обоих.

– Оуэн... – тихо начала Пима.

– Тс-с-с. – Я приложил палец к губам и вытаращил глаза. – Только ничего не говори. У меня будет оружие...

– Не о том речь! – сердито перебила она. – Думаю, я знаю, как обвести вокруг пальца Хейруда. Если, конечно, он действительно что-то замышляет, сразу же оговорилась она.

– Это другое дело.

– Разве недостаточно будет закопать где-нибудь контейнер со снаряжением? И пусть себе лежит тридцать лет! Когда доберешься туда, пойдешь в нужное место и возьмешь, что захочешь...

Прежде чем я успел закрыть рот, Саркисян подхватил мою жену с кресла и с ней на руках обежал вокруг комнаты. Когда он наконец посадил ее обратно, покрасневшую от удовольствия, Ник выставил ногу и пнул его в лодыжку.

– Я сам хотел это сделать. Ты гений! – похвалил он Пиму.

– И она не задирает нос, как ее муж. Надо было с ней разговаривать, все проблемы были бы уже решены.

– Наверняка, – усмехнулся я. – А если бы вы разговаривали с ее сыном, то проблем не было бы вообще. Подлизы! Кофе, кстати, вовсе не такой уж хороший.

– Прекрасный! Отменный! – хором воскликнули оба и словно по команде в первый раз взялись за чашки.

– Я не сама это придумала, – сказала Пима. – Где-то читала...

– Именно, – кивнул Дуг. – Чем писать всякие глупости, лучше читать правильные книги!

– Ладно вам. Объявляю пароль: "Двадцать три нуля". Для всего: компа, контейнера и этих твоих агентов.

Я встал и подошел к бару. Совещание закончилось. После второй порции спиртного измученные мышцы перестали болеть. В половине третьего вернулся Фил. Ленок, который его привел, быстро попрощался и молниеносно исчез. Фил подозрительно послушно побежал в ванную. Я догнал его там.

– Ты что-то натворил, – мрачно сказал я.

– Нет! – дерзко возразил он.

– Посмотри на меня! – потребовал я. – У тебя глаза бегают, значит, врешь. Говори правду.

– Сержант Кропер... – Он шмыгнул носом и сосредоточенно почесал предплечье. – Он...

Мое предположение было столь абсурдным, что я едва не расхохотался.

– Он... перекувырнулся назад на голову... И он в больнице...

Я остолбенел. Догадка оказалась верной, но смешно мне не было.

– Но... Зачем он это сделал? – спросил я.

– Он хотел... хотел доказать, что он настоящий солдат. А я ему показал, где песок... Чтобы он ничего себе не повредил...

– Ну, так почему он в больнице?

Фил глубоко вздохнул и некоторое время молчал, явно мысленно возвращаясь к тому месту и тому моменту.

– Песка было слишком мало...

Я прогнал его в постель, а затем, стараясь сохранять серьезный вид, рассказал обо всем Пиме и гостям. У всех у нас дрожали от хохота барабанные перепонки.

– С такой способностью убеждать, – сказал наконец Ник, – есть немало шансов, что твой сын станет президентом. Ну, и кто тогда помешает тебе делать свое дело?

– Как это кто? Фил!

* * *

В котловане мы оказались через шесть часов после бригады, монтировавшей транстайм. На месте мы застали большой грузовик с прицепом и группу техников. От проходившего неподалеку, построенного за последнюю неделю, ответвления сети высокого напряжения уже протянули толстые кабеля питания. Выбранное место находилось еще на территории базы. Если попытка окажется удачной, территорию сократят именно на этот участок, о чем будут знать лишь немногие. Я согласился с Ником и Дугом, что мне было бы нелегко объяснить свое присутствие на территории, принадлежащей военным. Мы, правда, оптимистично сочли, что, возможно, через двадцать семь лет здесь уже не останется никакой базы, но на всякий случай все же решили ее урезать.

Хейруд крутился среди персонала, вовсе не походя на человека, который последние несколько лет провел на Луне. Он контролировал все соединения, останавливался ненадолго возле прицепа, где был смонтирован солидных размеров пульт управления, а потом срывался с места и, поднимая пыль широкими шинами тележки, снова куда-то мчался, проверял, контролировал, тестировал, хвалил и ругал. Когда мы подъехали, он бросил на нас взгляд, кивнул и покатился дальше, туда, где четверо энергичных парней растягивали металлизированную крышу над рингом. "Ринг" расположился несколько в стороне от всех устройств, а поставить над ним крышу потребовал Саркисян, опасавшийся наблюдения с воздуха. Ядро транстайма, его четырехугольное пространство, окруженное тройной спиралью толстых проводов, назвал "рингом" Ник, и даже Хейруд именно так теперь называл эту часть устройства. Когда Ник остановил машину и выключил двигатель, первым, что я увидел, был именно этот ринг. Он не произвел на меня особого впечатления, даже начинающий сценарист научно-фантастических фильмов придал бы ему более убедительную форму. Я тщательно осмотрел провода, хотя наверняка не смог бы определить род аварии, если бы она произошла, – просто обошел вокруг, посмотрел на них под разным углом, чуть ли их не похлопал и направился к грузовику, прицепу и метавшейся вокруг группе людей. Хейруд пересек мой путь на своей тележке, затормозил и спросил:

– Поместитесь?

– Да... думаю, что да. А сработает? – ответил я вопросом на вопрос.

– Да. Через десять минут.

– Что ж, подожду.

Я подошел к Нику и Дугу. Они стояли ко мне спиной, что я счел весьма удачным, когда стал закуривать. У меня дрожали руки. Даже не потому, что я боялся путешествия в будущее, просто вспомнил, какова ставка в нашей игре. Дуг Саркисян, если не считать самого первого разговора, когда он рассказал мне об ограблении, больше никогда не упоминал о том, насколько она высока. Мне мысль об этом тоже не доставляла особой радости, но все то время, что я провел на базе, частично заполненное бездельем, играми с Филом и вечерними ленивыми беседами с Пимой, где-то в дальнем уголке моего сознания позвякивал звоночек. Может быть, даже не тревожный, просто напоминающий. Сейчас, однако, я его не слышал, возможно, его заглушало волнение. Я посмотрел через плечо Ника. На маленьком столике стоял небольшой ящичек с открытой крышкой, а на ладони Саркисяна чистила усы пятнистая крыса.

– Ну вот, Гаджет, еще немного, и ты станешь старше на несколько десятков лет. Нравится?

– Да! – тихо пискнул я.

Появился Хейруд и, схватившись за тонкую стойку, поставил микрофон напротив рта:

– Группы номер четыре, пять и шесть! Доложить о готовности!

Десятка полтора человек направились к грузовику, трое техников подошли к Йолану. Выслушав их доклады, он кивнул.

– Группы номер три, два и один! – объявил он. Еще несколько человек скрылось внутри фургона.

Хейруд чуть дольше выслушивал доклады очередных троих руководителей. Он посмотрел на нас и показал рукой, чтобы мы отошли в сторону.

– Группа номер один! – сказал он в микрофон и поехал в сторону пульта управления.

Дуг посадил Гаджета на столик и пошел первым. Один из техников забрал контейнер и крысу и подошел к Хейруду. Я оглянулся. Котлован опустел. На короткой мачте возле одного из углов ринга начал пульсировать яркий голубой свет. Я затоптал окурок и подошел к прицепу. Техник только что вынул закрытый контейнер из углубления в столе и побежал I с ним к рингу. Хейруд уставился на экран монитора.

– У нас есть точная запись состава воздуха, находящегося вместе с крысой в полимерном контейнере, – сказал он, обращаясь к аппаратуре перед собой.

Я подумал, что эти слова были обращены непосредственно ко мне. Видневшийся на экране техник пролез под проводами на четырехугольник ринга, поставил контейнер точно посередине, быстро вылез обратно и бегом вернулся к нам. Хейруд даже не оглянулся.

– В машину! – прошипел он.

Техник бросился к грузовику. Лишь четыре человека должны были наблюдать за ходом испытания. Персонал не имел понятия, над чем именно он работает, так, по крайней мере, уверял Хейруд. Он пробежал пальцами по клавиатуре компа и громко вздохнул, впервые выдав собственное волнение. Несколько раз сжав руки в кулаки, он потер их, словно пианист, участвующий в конкурсе на скорость игры.

– Начинаем... – сказал он себе под нос.

Он набрал на клавиатуре две последовательности из букв и цифр. По главному экрану побежали строчки кодов, экраны поменьше последовали его примеру. Я повернулся и начал наблюдать за рингом. Три витка проводов, маленький контейнер, предупредительный свет на мачте. В тишине раздавалось лишь мое дыхание. Я шире открыл рот, чтобы другие не слышали, как я дышу. Со стороны пульта донеслись какие-то звуки, потом послышался стук клавиш и неразборчивое бормотание Йолана.

– Четыре... – бросил он сквозь сжатые зубы, – секунды... Есть!..

Когда он сказал "четыре", воздух над рингом вздрогнул так, как он порой дрожит над раскаленной автострадой, но тут же замер. Я подумал, что что-то не получилось, и в то же самое мгновение контейнер исчез. С места, на котором он лежал, поднялось маленькое облачко пыли, а когда оно осело, контейнер снова стоял на месте.

– Все, – громко сказал Хейруд.

Голос его дрожал. Он откашлялся, словно хотел что-то еще добавить, но решил не показывать своего волнения.

– Забрать контейнер? – спросил Ник.

– Спокойно! – остановил его Саркисян и взял со стойки микрофон. Руководитель группы номер один!

Тот же техник, который устанавливал контейнер, выбрался из машины, спрыгнул на землю и подбежал к нам. Дуг указал на большой шкаф возле пульта управления.

– Комбинезон и комплект анализаторов, – бросил он. Техник достал из шкафа желтый комбинезон, быстро натянул его на себя, щелкнул фиксаторами шлема и, схватив жезл анализатора, поднес его шиш-кообразный конец к пластинке тестера. Подождав немного, он посмотрел на Саркисяна. – Проверь все как следует, – велел Дуг.

Мы ждали десять минут. Техник тщательно обошел место эксперимента, проверяя почву вокруг него. При третьем обходе он поднес датчик к проводам, проверил все витки и повернулся к нам. Хейруд, наблюдавший за результатами анализа на экране компа, кивнул. Дуг махнул рукой. Техник просунул датчик под провода, а затем влез сам. Сосредоточенно протестировав контейнер, он взял его в руки и бегом вернулся к нам. Хейруд чуть ли не вырвал ящичек у него из рук и поставил в нишу. Мы подождали еще полминуты.

– Есть! – едва не взвыл Хейруд и повернулся к нам с торжествующим выражением на лице. Увидев техника, он раздраженно поморщился: – Спасибо! Прошу вернуться к месту ожидания. – Он часто и прерывисто дышал, перебирая пальцами по культе. Когда техник вскочил в грузовик и за ним закрылась дверь, Йолан по очереди посмотрел на каждого из нас. – Другой состав воздуха. Не наш, – выдохнул он. – И животное живо... То есть – я был прав.

Он устремил на меня полный радости взгляд, и, что хуже, Дуг и Ник сделали то же самое. Недоставало только, чтобы они начали хлопать меня по плечу и пожимать руки.

– Покажите мне крысу, – сказал я.

Хейруд улыбнулся и вынул контейнер из ниши. Крышка отскочила, изнутри выглянула острая, с длинными усами, мордочка Гаджета. Он вовсе не выглядел старым, ловко вскочил на край ящичка и огляделся. Я взял его в руку и поднес к глазам. Несколько мгновений он, кажется, разглядывал меня – трудно быть уверенным в отношении существа, у которого глаза похожи на маленькие черные бусинки; во всяком случае, он сперва замер, а затем занялся исследованием моей ладони и конца рукава.

– Через час я буду знать, как он на самом деле себя чувствует, – сказал Хейруд. – Но на первый взгляд все в порядке.

– Хочешь его на куски порезать? – спросил я. Хейруд поморщился и причмокнул. Мне показалось, будто Гаджет снова посмотрел мне в глаза.

– Нельзя ли оставить его в живых? А то получается по-свински: он пережил собственную смерть лишь затем, чтобы сразу же после этого умереть. Я бы чувствовал себя так, словно та же судьба ждет и меня, – сказал я.

Я вовсе так не думал, просто болтал что угодно, лишь бы спасти зверьку жизнь. Я попробовал почесать у него за ушами, но это ему не слишком понравилось. Хейруд протянул руку и снял его с моего плеча.

– Можно, – ответил он. – Возьмем анализы крови, тканей, слюны. Будет жить. – Он рассмеялся.

– То же самое устройство будет обслуживать и второе испытание? спросил Ник.

– В общем, да. – Йолан посадил Гаджета в контейнер и опустил крышку. Естественно, мы все еще раз проверим. Есть несколько особо чувствительных деталей, которые нужно будет заменить. Вы опасаетесь, что для более крупного объекта потребуется большая мощность или что-то в этом роде?

– Да.

– Нет, это не имеет значения. Это не электромагнит. Транстайм, если он уже работает, перенесет в будущее как атом, так и... – он поколебался, ища удачный пример, – танк, лишь бы он был не из металла. – Он помолчал, ожидая дальнейших вопросов, а затем включил микрофон и вызвал персонал. Мы попрощались и пошли к нашему автомобилю.

– Выбрал? – спросил Дуг, когда мы сели в машину.

– Да. – Я показал на характерную щель в скале за грузовиком. – Там, у самой скалы.

– Хорошо. Что-нибудь еще, или возвращаемся?

Ничего больше мне в голову не приходило. Я огляделся по сторонам. Со стратегической точки зрения местность была вполне подходящей. Безлюдно, но недалеко до шоссе, соединяющего несколько важных промышленных центров.

– Ладно, поехали...

Саркисян вывел машину на дорогу и лишь теперь сказал, не обращаясь ни к кому конкретно:

– Интересно... Гайлорд, тот, из будущего, мог перемещаться назад во времени, и притом на груде металла...

Он подождал минуту и ответил сам себе:

– Но это Хейруд уже объяснил. Видимо, он построил когда-то там другой транстайм...

Еще через три минуты он добавил:

– Черт бы побрал все эти фокусы со временем. А уже у самых ворот бросил сквозь зубы:

– Хейруд должен обучить как минимум одного из моих людей. Я бы не хотел, чтобы он начал диктовать мне какие-то условия после того, как ты отправишься в будущее.

– Но ведь Оуэна не будет здесь только секунду, – возразил Ник.

Только теперь до меня дошло, сколь неблагодарным может быть подобное путешествие во времени – мне там придется немало потрудиться и, возможно, рисковать собственной шкурой, а для них это будет выглядеть лишь как мое отсутствие на четверть секунды. Дуг стиснул зубы и тряхнул головой.

– Все равно прикажу ему обучить одного из моих, – со злостью проговорил он.

Похоже было, что Дуг Саркисян наткнулся на легендарный Предел Терпения. До сих пор подобного не случалось, и я надеялся, что Дуг выйдет из этого столкновения победителем.

* * *

Старт мы назначили на шесть вечера. Без десяти пять я проверил карманы и бросил прощальный взгляд на бар. Пима прижалась ко мне и сказала, уткнувшись лицом в карман моего пиджака:

– Я в самом деле не знаю, куда он делся. Сказал, что идет играть...

– Ничего страшного. – Я постарался, чтобы мои слова прозвучали достаточно убедительно. – В конце концов, меня не будет здесь всего полсекунды.

Я поцеловал ее в шею и отодвинулся. В то же мгновение в комнату ворвался Фил:

– А я...

– Подожди! – прервала его Пима. Она явно злилась и искала повода для скандала. – Из-за тебя сержант Кропер лежит в больнице, а ты...

– Так ведь я и был у него! – завопил Фил.

Мы молча посмотрели на него, потом Пима повернулась ко мне. "Ведь малыш не знает, что его отец отправляется в экспедицию в собственную старость", безмолвно произнес я. "Да, но..." – точно так же ответила она. Я привлек к себе Фила и похлопал его по спине. Второй рукой я обнял Пиму.

– Едешь куда-то? – спросил он.

– Да, но через два часа вернусь.

На улице раздался визг шин. Я поцеловал Пиму и Фила и вышел. На этот раз машину вел Ник. Как только мы выехали из центрального сегмента базы, Саркисян достал из кармана узкий прямоугольный конверт.

– Это специальный документ, не заполненный, с подписью президента, сказал он и замолчал.

– Что я могу с ним сделать?

– Что хочешь. Он снабжен печатью и подписью главы государства. Подделать его невозможно. Было изготовлено всего тридцать таких листов, у твоего номер третий. Любой комп может проверить подлинность этого документа, все службы и все граждане обязаны оказывать помощь его предъявителю.

– Гм... – пробормотал я, глядя на тонкий конверт.

– Не ворчи, он во многом может помочь. Но он одноразовый – напечатанный текст уже не удалить, и, кроме того, он должен относиться к конкретному лицу.