Текст книги "Нерожденный. Жизнь и учение мастера дзэн Банкэя"

Автор книги: Етаку Банкэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Это сознание изначально Нерожденно, оно безошибочно распознает красивое и уродливое, не порождая при этом ни одной мысли. Это подобно тому, когда кто-либо из вас, встретив кого-то, сразу же понимает, незнакомец это или его старый друг. Вы не прибегаете ни к одной мысли, но тем не менее вы знаете это с безошибочной ясностью – это чудо изначального сознания. Один из монахов сказал:

– Совершенно верно, я сразу же узнаю, является ли этот человек моим другом или нет, но при этом в моем сознании по-прежнему продолжают возникать мысли. Почему?

Банкэй промолчал. Затем, возвысив голос, он крикнул:

– Изначально в нем нет мыслей!

– А я уверен, что мысли в нем есть!

– Прокричал монах в ответ.

Не отвечая на это, Банкэй громко вздохнул:

– Пфуу… пфуу.

Монах сел с весьма глупым видом, смутившись и потеряв свою уверенность.

Несколькими днями позже он испытал сатори и пришел к Банкэю. Банкэй просто улыбнулся.

27

На девяностодневный затвор, проводившийся в храме Рюмондзи зимой третьего года Гэнроку (1690), собралось более тысячи человек. Все беспокоились из-за такого множества людей.

– Мы должны установить для них четкие правила поведения и соответствующие запреты. Для того чтобы держать их под контролем, придется их наказывать и устрашать.

Однако когда пришло назначенное время, все было совершенно достойно и шло без каких-либо неприятностей, все хорошо себя вели и не испытывали нужды в каких-то правилах. В том, как Банкэй обращался с людьми, приходившими получить его наставления, тоже не было какой-то четкой схемы. Мастер часто восходил на трон Дхармы и проповедовал. В одной из своих проповедей он сказал:

– Очень важно, чтобы все вы, присутствующие на этом великом собрании, не затмевали свою изначальную нерожденность. Нерожденное подобно горящему огню: если вы приблизитесь к нему, оно согреет вас своим теплом. Я возвещаю вам о нем, но я не могу исчерпать его. Я пользуюсь им, но я не могу уменьшить его. Учителя дзэн болтают своими языками и щелкают зубами, чтобы удивить и поразить своих учеников. Но все, что им удается сделать, это бросить им в глаза горсть пыли и ввести их в заблуждение. Я никогда не сделаю этого с вами.

Великое множество людей толпилось перед мастером и внимало его учению, и все их сомнения и неопределенности таяли, как лед на солнце.

28

Некий мирянин сказал:

– Мое сознание преисполнено мудростью Будды, но она так глубоко скрыта в нем, что мне не удается воспользоваться этой мудростью. Что мне делать?

– Выступи вперед, – сказал Банкэй. Мирянин начал приближаться к мастеру.

– Ты замечательно хорошо пользуешься этой мудростью!

Мирянин склонил свою голову в глубоком поклоне благодарности.

29

Некий монах подошел к Банкэю, поклонился, а затем издал громкий крик:

– Кхат! Это Будда! – сказал он. Банкэй ударил его.

– Ты понимаешь? – сказал мастер.

– Это Будда! – повторил монах.

– Ты всего лишь хочешь нацепить на себя какое-то имя, – сказал Банкэй, оттолкнув его.

30

Когда Банкэй обращался к своим ученикам, он обычно говорил им:

– Основополагающая реальность всего сущего есть изначальная таковость, простая и ясная, не омраченная разделениями «я». Это состояние таковости есть суть изначального сознания, чье знание мгновенно и совершенно чисто.

Однажды во время очередной проповеди некий монах сказал:

– Если это изначальное сознание обладает такой врожденной духовной основой, то чистое знание не должно занимать даже одного мгновения.

– Но это совершенно ясно, – ответил Банкэй.

– Почему Вы говорите, что это и так ясно? – спросил монах. – Я не понимаю.

– Ты уже знаешь, что чистое знание не занимает даже одного мгновения, и что в нем нет разделения, – так что же тебе непонятно?

32

Некий монах спросил:

– Вы всегда учите людей тому, что небеса и ад, миры голодных духов, животных, сражающихся демонов и все прочие сферы бытия существуют только в сознании. Но в сутре, проповеданной Буддой, сказано: «Страна счастья, созданная Амидой, находится за тысячу миллионов земель Будды на Западе».[145]145
  «Амида-сутра» – один из основных сакральных текстов японских школ буддизма Чистой Земли. См. прим. 10 к «Записям бесед и высказываний мастера дзэн Банкэя».


[Закрыть] Мог ли Будда говорить неистинные вещи?

– Кто зафиксировал направление? – спросил Банкэй.

33

Некий монах спросил:

– Как может «изначальная чистота и ясность внезапно проявить себя в горах, реках и земле?»[146]146
  Коан, основанный на отрывке из «Сюрёгон-кё» (санскр. «Шурангама-сутра»). См. «Хэкиганроку», случай 35.


[Закрыть]

– Чьи горы и реки ты имеешь в виду? – спросил Банкэй.

Монах не смог ответить.

34

Некий монах спросил:

– Мастер, Вы говорите, что ад существует в нашем сознании и не является чем-то отличным от того места, где мы находимся. Но в сутрах сказано, что гора Сумеру находится во вполне определенном месте, а ад располагается на расстоянии многих тысяч йоджан под землей.[147]147
  Йоджана – древнеиндийская единица измерения длины; одна йоджана равняется примерно 15 километрам.


[Закрыть] Неужели эти высказывания неистинны?

– Человек, совершивший преступление в провинции Муцу, будет подвергнут наказанию в Муцу, – сказал Банкэй.

– Да, – ответил монах.

– Человек, совершивший преступление в провинции Сацума, будет подвергнут наказанию в Сацума.

– Да, – сказал монах.

– В том, что касается этого преступника, обстоятельства совершенно одинаковы и в том, и в другом месте.

Монах опять согласился.

– Почему же он сидит там, где он находится, ожидая наказания? – спросил Банкэй.

– Из-за своей порочности, из-за чего же еще? – ответил монах.

– Что является причиной его порочности? – спросил Банкэй.

– Конечно же, его омраченное сознание, – ответил монах.

– Так как же ты можешь тогда говорить, что ад происходит не из сознания? – сказал Банкэй. Монах поклонился.

35

Во время проведения великого затвора 1690 года среди присутствовавших на затворе монахов находился мастер школы Сото-дзэн по имени Гэккэй. Его разместили в храме Тикурин-кэн,[148]148
  Тикурин-кэн – один из подхрамов Рюмондзи.


[Закрыть] предназначенном для уважаемых наставников. Гэккэй отправился в покои настоятеля побеседовать с Банкэем.

– Мое око [Дхармы] такое же, как твое, – сказал он.

Банкэй с шумом выдохнул воздух. Гэккэй ударил его.

– Мне еще два или три, – сказал Банкэй.

– Что это ты говоришь о двух или трех? – спросил Гэккэй.

– Я запутал тебя этими словами и забросил тебя в долину Двойных Гор,[149]149
  Нитэцуйсэн (также Нитэттисэн). Восьмая и последняя из концентрических горных цепей, окружающих этот мир. По одной из версий, она состоит из двух параллельных горных пиков, между которыми находится долина беспросветной тьмы, в которой обитают «злые демоны – призраки черных гор».


[Закрыть] – сказал Банкэй, громко рассмеявшись.

Гэккэй поклонился и вернулся в покои для гостей. Там он рассказал другим мастерам дзэн о том, что случилось с ним в покоях Банкэя. Услышав все это, они задрожали от страха.

36

Когда ему было тридцать лет, Банкэй вернулся домой из Нагасаки.[150]150
  В 1651 году, будучи в возрасте 29 лет, Банкэй прибыл в Нагасаки для того, чтобы встретиться с китайским наставником Дося Тёгэном (кит. Даочжэ Чао-юань); в течение следующего года он продолжил свое обучение дзэн под руководством Дося. См. прим 63.


[Закрыть] К тому времени имя Банкэя было уже широко известно по всей стране. Множество учеников приходило в Хамада в поисках его учения, но он отказывался разговаривать с ними и по прошествии некоторого времени они уходили, так и не встретившись с ним. Люди попытались пристыдить Банкэя. Они сказали ему, что он должен принять учеников и даровать им свое учение.

– Я знаю, что такое сострадание, – улыбнулся Банкэй. – Принять учеников и учить их не так уж и сложно. Но это может привести их к бессмысленным рассуждениям. Когда придет время и сложится подходящая ситуация, они станут Буддами и патриархами, услышав лишь одно слово или увидев тень.

И, действительно, впоследствии Банкэй принял множество самых разных учеников. Их преданность Банкэю и его учению была сильной и непоколебимой. Даже те, кто приходили к нему, вооружившись своими предвзятыми взглядами и предубеждениями, с тем чтобы помериться с мастером силой, встретив его и услышав одно или несколько слов его наставлений, принимали его учение прямо в свое сердце.

38

Помощникам Банкэя было легко прислуживать мастеру. Когда я спросил об этом Ицудзана,[151]151
  Ицудзан Сонин (1655–1718) был в течение долгого времени приближенным помощником Банкэя и стал одним из наследников его Дхармы.


[Закрыть] он сказал

– Кто-то из древних сказал, что прислуживать великому мужу легко, но угодить ему чрезвычайно сложно.[152]152
  Из «Бесед и рассуждений» Конфуция.


[Закрыть] Это действительно так. Я служил мастеру в течение многих лет. Я всегда находился рядом с ним. Мы были как рыба и вода, не замечая присутствия друг друга. Мне это никогда не причиняло неудобств; но все же я никогда не мог понять, доволен мной мастер или нет. Он был тем, кого надо уважать и к кому надо прислушиваться. Но с ним никогда не было возможно допустить хоть малейшую фамильярность или вольность.

Он также сказал мне:

– Мастер говорил, что «очень повезло тем людям, которые имеют возможность общаться с настоящим буддийским учителем. Не важно, что они говорят или делают, пребывают ли они в действии или в покое, они все больше и больше проникают в глубину просветленного сознания мастера». Когда я был молодым монахом и еще не достиг своей самореализации, я сомневался в этих словах. Позже я осознал, что они были истинны.

39

У мастера не было какого-то зафиксированного, четкого распорядка дня. Однажды, уже после смерти мастера, в храм Дзидзодзи в Ямасина к мастеру дзэн Ицудзану пришел мастер дзэн Когэцу.[153]153
  Когэцу Дзэндзай (1667–1751), был наряду с Хакуином Экаку одним из великих мастеров дзэн последовавшего за Банкэем поколения наставников.


[Закрыть] Когэцу много расспрашивал его о повседневных делах Банкэя.

– В жизни мастера нельзя было выделить какую-то четкую схему действий, – сказал Ицудзан. – Он совершенно не делал ничего необычного – он просто пребывал в состоянии будзи.[154]154
  Термин будзи (яп.; кит. у ши, синоним термина у вэй), буквально, «невещь» («ничего особенного»), использовался на протяжении истории развития дзэн с различными коннотациями. В данном контексте он используется для характеристики человека, достигшего высокого постижения, которое освобождает его от всех внешних обстоятельств; он является хозяином всего сущего, ничто не затрагивает его и не значит для него «ничего особенного».


[Закрыть] Но когда он реагировал на различные обстоятельства во время бесед со своими учениками, границы его возможностей обозначить было просто невозможно. Такого не видел никто прежде, даже среди древних мастеров.

Когэн вздохнул от восхищения.

40

Однажды, когда ему было тридцать с чем-то лет, Банкэй отправился в город Канадзава, что находится в провинции Kara, с тем чтобы посетить дзэнский мастера Тэссина в храме Тэнтоку-ин.[155]155
  Тэссин Доин (1593–1680) был широко известным наставником школы Сото-дзэн и настоятелем храма Тэнтоку-ин в городе Канадзава; в течение некоторого времени (1651–1652) он одновременно с Банкэем обучался дзэн у Дося Тёгэна в Нагасаки.


[Закрыть] Он пробыл в Тэнтоку-ин несколько дней. Как-то вечером Тэссин сказал:

– Помнишь ли ты тот наш разговор, произошедший тогда, когда мы учились у Дося? Я хотел бы вернуться к нему и провести его еще раз.

– Я вижу, что живая черепаха по-прежнему метет своим хвостом в грязи,[156]156
  Живая черепаха заметает хвостом свои следы, чтобы скрыть месторасположение своих яиц – однако при этом ее хвост оставляет следы на песке: эта фраза обозначает неудачу достичь не оставляющей следов деятельности, характеризующей истинное просветление.


[Закрыть] – сказал с улыбкой Банкэй.

Тэссин рассмеялся.

41

Некий монах по имени Сокан пришел побеседовать с мастером. Обменявшись с ним несколькими фразами, Банкэй сказал:

– Ты работаешь над тем, что возникает после появления Будды Ёнё.[157]157
  Будда Ёнё. Первый мифический Будда, появившийся бесконечно далеко в прошлом еще до того, как этот мир появился из хаоса. В данном контексте фраза «после появления Будды Енё» означает «после возникновения ментального различения».


[Закрыть] То, чему я учу вас, предшествует [разделению на] до и после. Ты никак не сможешь проявить это в мысли.

Услышав это, ученик Банкэя Сотэй[158]158
  Сэцугай Сотэй (1641–1725), преемник Банкэя в храме Кориндзи в Эдо. Цитата из широко известного дзэнского сочинения эпохи Сун, «Письма Дайэ» (яп. «Дайэ сё»; кит. «Дахуэй шу»): «Достигнув высочайшего непревзойденного просветления, вы обретете естественную мудрость, которая суть жизнь Будд, и тем самым выплатите им свой огромный долг».


[Закрыть] внезапно крикнул:

– Мой огромный долг Будде и патриархам уже выплачен!

– Наблюдатель получил большую часть, – заметил Банкэй.

(Сэцугай Сотэй стал одним из ведущих учеников Банкэя. Впоследствии ему был присужден почетный титул Дзэндзи Мё-о.)

42

– Почему некто, изначально будучи Буддой, становится живым существом? – спросил некий монах.

– Это ошибка его родителей, – сказал Банкэй. Монах ничего не понял.

Другой монах, сидевший поблизости, тоже был запутан ответом Банкэя. После смерти Банкэя он спросил об этом мастера Ицудзана.

– О, это замечательный ответ, – сказал Ицудзан. В нем содержатся все три основных дзэнских высказывания.[159]159
  Вероятно, здесь содержится аллюзия на Три Утверждения (яп. санку) Уммона Бунъэна (кит. Юньмэнь Вэнь-ямь, 862–949), сформулированные одним из его учеников Токусаном Энмицу (кит. Дэшань Юань-ми) для выражения сути учения Уммона, которое: (1) покрывает небо и землю, и охватывает все сущее; (2) отсекает все страсти и иллюзорные мысли; (3) находится в совершенном согласии со всеми обстоятельствами и условиями, пребывая в то же время в состоянии совершенной независимости и свободы.


[Закрыть]

Монах по-прежнему не мог ничего понять.

43

Однажды помощники Банкэя Согаку, Сюин и Сонин сидели рядом с мастером.

– Являются ли пятьдесят две стадии пути бодхисаттвы четко отделенными одна от другой?[160]160
  Традиционное разделение буддийской практики на стадии, начиная от состояния непросветленности и заканчивая обретением состояния будды.


[Закрыть] – спросил Сонин.

– А как же может быть по-другому? – ответил Согаку.

Сюин ничего не сказал, но кивнул головой в согласии. Они обратились к Банкэю.

– Люди, которые читают сутры, запутываются в их паутине, – сказал Банкэй.

44

Мирянин Гэссо (князь Като Ясуоки) преподнес Банкэю сладкую дыню.[161]161
  Здесь содержится аллюзия на знаменитый диалог, имевший место между мирянином Хо (кит. Пан, 740–808) и наставником по имени Дайбай (кит. Дамэй, 752–839). Мирянин Хо пришел к Дайбаю и спросил его, созрел ли этот плод (имя Дайбай буквально значит «Великая Слива»). «Созрел», – ответил Дайбай. «Где ты вонзишь в него свои зубы?» «Я разгрызу его на тысячу кусочков», – ответил мирянин Хо. «Верни мне косточки», – сказал Дай-бай.


[Закрыть]

– Эта дыня так велика, что она охватывает собой небо и землю, – сказал он. – И где же Вы вонзите в нее свои зубы?

– Я верну тебе косточки, – ответил Банкэй. Гэссо громко захохотал.

45

Однажды, когда Банкэй был в храме Кориндзи в Эдо, его посетил монах Сэйдзан Эрё из города Сэндай и мастер дзэн Дайдо из провинции Мино. Они остались в храме на несколько дней для бесед с мастером, и, наконец, у них не осталось больше вопросов. После этого они посетили мастера дзэн Рокуона из храма Тодзэндзи в Эдо.[162]162
  Сэйдзан Эре, из храма Дзуйгандзи недалеко от города Сэндай; Дайдо, скорее всего, здесь имеется в виду Дайдо Коэн (ум. 1723) из храма Кококудзи в городе Гифу. Рокуон Канъё (ум. 1700) из храма Тодзэдзи в Эдо служил некоторое время на посту настоятеля храма Мёсиндзи в Киото.


[Закрыть]

– Я слышал, что вы были у Банкэя. Это правда? – спросил их Рокуон.

– Да, – ответили они.

– Из-за чего это вы к нему явились? – спросил Рокуон.

– Из-за дела великой важности, – сказал Эрё.

– Да он ведь ничего не знает об этом [Великом] Деле, – заявил Рокуон, желая преуменьшить достоинства Банкэя.

– Вы считаете, что не было никакого смысла к нему ходить? – сказал Эрё.

– Это не имеет никакого значения, – сказал Рокуон, повысив голос. – Го, чему учит Банкэй, это полная чушь!

– Тогда у меня есть для Вас несколько вопросов, – сказал Эрё. – Как вы думаете, сможете ли Вы на них ответить?

– Продолжай, – сказал Рокуон. – Я хочу услышать эти вопросы.

Эрё задал Рокуону несколько вопросов и, услышав его ответы, сказал:

– Ничего другого Вы не можете сказать? Это не совсем то, что я хотел узнать.

– А что же ответил вам Банкэй? – сказал Рокуон.

– Мы задали ему более двух дюжин вопросов, – сказал Эре. – Его ответы были совершенно свободными и спонтанными – он отвечал без промедления, как колокол отвечает звуком на удар. Мастер Банкэй превосходит наше время. Он великий мастер дзэн, подобный великим мужам, жившим прежде Пятого Патриарха.[163]163
  Пятый китайский патриарх дзэн – Хун-жэнь (яп. Гунин, 601–674).


[Закрыть]

– Я так долго пребывал в неведении относительно Банкэя, – удивленно сказал Рокуон. После этого случая он послал к Банкэю двух своих учеников, Собаи и Сэнри.[164]164
  Нанъэй Собаи (ум. 1744) – преемник Рокуона в храме Тодзэдзи; позже служил некоторое время на посту настоятеля Мёсиндзи.


[Закрыть] Они приняли участие в проникновенной беседе с мастером и вернулись к своему учителю, глубоко убежденные в истинности слов Эрё.

Ученик Банкэя Соэн по природе своей был человеком очень постоянным и надежным. Его поведение было безупречным. На поле боя Дхармы он был стойким и настойчивым воином. Однако Банкэй считал необходимым часто предупреждать его, чтобы он не допускал вольностей в выражении своего мнения. Его просто нельзя было удержать, особенно во время обсуждения Дхармы. Поскольку он, невзирая на все предупреждения Банкэя, продолжал вести себя таким образом, Банкэй приказал ему покинуть храм. После неоднократных просьб простить его и заверений в том, что он сожалеет о своем неподобающем поведении, Соэну было позволено вновь присоединиться к общине. Но вскоре старые привычки опять проявились и Банкэй снова выставил его за ворота. Так продолжалось несколько раз. В то время люди не могли понять, почему Банкэй все это делает, но я думаю, что он делал это из сострадания к Соэну; он пытался показать ему, как должен вести себя ученик, стремящийся к обретению Пути Будды.

Во время проведения великого зимнего затвора в Рюмондзи в 1690 году Соэн тяжело заболел. Когда Банкэй пришел навестить его в Эндзюдо (зал для больных монахов), Соэн был уже при смерти. Склонившись над его подушкой, Банкэй сказал:

Соэн, каждый день жизни должен быть прожит для спасения других.

Соэн кивнул головой в согласии. Вскоре он умер. Никто не смог измерить истинное значение слов утешения, сказанных Банкэем.

Однажды, когда Банкэю было тридцать с чем-то лет, он остановился в храме Санюдзи, расположенном в городе Окаяма в провинции Биттю.[165]165
  Настоятелем храма Санюдзи был Бокуо Согю, ученик первого учителя Банкэя, мастера дзэн Умпо Дзэндзё.


[Закрыть] Даймё этой провинции, господин Икэда, был ревностным приверженцем учения Ван Ян-мина.[166]166
  Икэда Мицумаса (1609–1683), рьяный приверженец учения японского неоконфуцианца Кумадзава Бандзана, имевшего откровенно антибуддийскую направленность. Мы не располагаем достоверными сведениями о том, что он действительно предпринимал какие-то действия для уничтожения буддийских храмов.


[Закрыть] Его увлечение этим неоконфуцианским философом в конце концов привело его к тому, что он приказал изгнать из провинции буддийских монахов и разрушить их храмы. Дзэнские наставники, оставшиеся в провинции, чтобы продолжать обучение своих учеников, противостояли самураям, которые приходили изгнать их, обрушивали на них бурные потоки дзэнской риторики и тем прогоняли их прочь.

Несколько этих самураев-неоконфуцианцев пришли в храм Санюдзи, чтобы допросить Банкэя.

– Вы, приверженцы дзэн, устраиваете себе такие вот убежища, – сказал один из них. – Вы затворяетесь в них и поворачиваетесь спиной к миру. Когда у вас заканчиваются разумные доводы и слова, вы бьете людей своими посохами и кричите на них. Эти ваши храмы стали прибежищем упрямых паразитов-обманщиков.

– Когда у конфуцианцев заканчиваются разумные доводы и слова, что они делают? – спросил Банкэй.

Самурай стал колебаться, не зная, что сказать.

Банкэй ударил его своим посохом.

– Аа! – воскликнул он. – Вот уж действительно, животворящий посох!

Ответ Банкэя был быстрее молнии. Самураи едва не задохнулись от изумления.

48

Будучи еще молодым монахом, Банкэй пришел в храм Дайандзи в провинции Этидзэн с тем, чтобы посетить мастера дзэн Дайгу.[167]167
  Дайгу Сотику (1584–1669), из храма Дайандзи, впоследствии был настоятелем храма Мёсиндзи. Один из самых уважаемых наставников школы Риндзай-дзэн семнадцатого века.


[Закрыть]

– Здравствуйте, Дзяри! – сказал с улыбкой Дайгу. – Я слышал, что Ваше постижение совершенно.

Во время пребывания Банкэя в храме Дайандзи с ним обращались с большим гостеприимством и уважением. Некий монах, бывший в то время в храме Дайандзи, обратился к Дайгу с вопросом:

– Куда мы возвращаемся, когда наше тело рассеивается?

– Откуда мне знать? – ответил Дайгу со вздохом.

По прошествии некоторого времени сам Дайгу задал Банкэю этот вопрос.

– Ответ Дайгу не может ввести в заблуждение, – сказал Банкэй.

49

Однажды, когда Банкэю было тридцать три года, он остановился на несколько дней в храме Тафукудзи в провинции Бунго, чтобы навестить мастера дзэн Кэнгана.[168]168
  Банкэй повторно посетил Дося Тёгэна в Нагасаки в 1655 году. Кэнган Дзэнъэцу (1623–1701), настоятель храма Тафукудзи. Бунго, совр. префектура Оита (на острове Кюсю).


[Закрыть] Два мастера беседовали о старых временах. Некий мирянин приходил к Кэнгану каждый день и каждый вечер уже на протяжении нескольких дней, спрашивая у него помощи в решении коана о «тождественности сна и бодрствования».[169]169
  Коан «Гоми коити», приведенный в сборнике «Катто сю», случай 34: «В „Сюрёгон-cyтpe“ сказано: „В бодрствующем состоянии или во сне, оно всегда одно“».


[Закрыть] Поскольку этот мирянин не продвинулся к разрешению своих сомнений, Кэнган посоветовал ему обратиться к Банкэю. Банкэй попросил этого мирянина подойти к нему поближе. Когда мирянин сделал это, Банкэй спросил:

– Это тождественность или различие? Мирянин склонил свою голову в глубоком поклоне,

совершенно убежденный словами Банкэя.

– Как быстро он откликается на ситуацию, – сказал Кэнган с восхищением.

50

Некий высокопоставленный наставник школы Сото-дзэн по имени Нанрё посетил храм Гёкурюдзи в провинции Мино. Обратившись к Банкэю, он указал своим веером на трон Дхармы.

– Как ты пройдешь мимо него? – спросил он.

– А что это за место? – ответил Банкэй.

– Нерожденное, неумирающее, – сказал Нанрё.

– Ты не понимаешь этих благородных слов, – сказал Банкэй.

– Ты шатаешься туда-сюда по всей стране, в твоем-то возрасте, – сказал старый наставник громким голосом. – Почему это ты продолжаешь вводить в заблуждение доверчивых мирян и мирянок?!

– Когда ты смотришь на вещи омраченным оком, – ответил Банкэй, – они, конечно же, будут видеться тебе омраченными.

Нанрё удалился, но тут же вернулся и с благодарностью поклонился Банкэю. Он стал убежденным последователем его учения.

52

Однажды, когда ему было уже под сорок, Банкэй пребывал в храме Кайандзи, расположенном в его родной деревне Хамада.[170]170
  Кайандзи, храм в Абоси, где Банкэй жил до постройки Рюмондзи.


[Закрыть] Вдруг совершенно неожиданно прибыл гонец от господина Като, даймё провинции Иё. Банкэй приказал своему помощнику Сокё оторвать лист бумаги от одного места на стене, куда раньше он приказал ему прикрепить его.[171]171
  Дайрё Сокё (1638–1688), стал главным наследником Дхармы Банкэя и его преемником в храме Рюмондзи. Он умер прежде Банкэя. Его безвременная кончина глубоко огорчила Банкэя. Узнав о его смерти, он сказал: «Я потерял обе руки».


[Закрыть] Под ним оказалась следующая надпись: «В такой-то и такой-то день такого-то месяца прибудет гонец от господина Като». Банкэй предвидел, что придет этот человек, и точно знал время его прибытия. Люди были весьма удивлены. Это был не единственный случай такого рода в жизни Банкэя; когда он был молод, странные и необъяснимые события происходили довольно часто. Впоследствии он перестал демонстрировать подобные силы, считая, что это может вызвать странные слухи, которые будут вредны для его учеников. С тех пор как он принял это решение, в его поведении не было ничего необычного. Его жизнь была совершенно нормальной во всех отношениях.

53

Когда ему было тридцать с чем-то лет, Банкэй несколько раз останавливался в уединенной обители Гёкурю-ан (впоследствии храм Гёкурюдзи) в горах Хитати. Во время одного из его пребываний там, он сказал одному монаху, который находился в той же обители:

– Нынешняя зима необычайно холодна. Умпо уже стар годами.[172]172
  Умпо Дзэндзё (1571–1653), первый учитель Банкэя, основатель храма Дзуйодзи в Ако близ города Химэдзи. Этот эпизод произошел, когда Банкэю было тридцать три года.


[Закрыть] Я беспокоюсь о его здоровье. Кроме того, вчера ночью в Осаке скончалась жена моего ученика Энни[173]173
  Мирянин Энни (Энни Кодзи; ум. 1664).


[Закрыть] В течение многих лет он и его жена были добры ко мне и оказывали мне поддержку. Я хочу отправиться туда и выразить мои соболезнования.

– Я пришел сюда, чтобы разделить с тобой эту хижину и практиковать рядом с тобой, потому что я думал, что ты являешься человеком Пути, – сказал этот монах с отвращением, и лицо его покраснело от гнева. – Осака находится за много дней пути отсюда. Ты никак не мог узнать о том, что кто-то умер там вчера. Зачем ты вытворяешь подобные бесстыжие трюки, эх ты, лживый бонза!

– В таком случае, – сказал Банкэй, – пойдем со мной. Тогда ты перестанешь сомневаться.

И они вдвоем отправились в Осаку. Когда они пришли туда, монах сказал:

– Если это неправда, я сорву с тебя твое монашеское облачение.

– Продолжай идти, – сказал Банкэй.

Когда они подошли к дому, Энни, преисполнившись радости, поспешил к воротам, чтобы поприветствовать их.

– В течение нескольких дней я только и надеялся на то, что Вы придете сюда, – сказал он. – Моя жена скончалась, и завтра будет проводиться поминальная церемония седьмого дня.[174]174
  В соответствии с японскими буддийскими обычаями через семь дней после смерти проводится ритуал поминовения усопшего.


[Закрыть] Ваше присутствие здесь – это ответ на мои молитвы.

Банкэй глянул на своего спутника. Все признаки былой обиды и презрения исчезли с его лица.

– Я обязуюсь следовать за тобой всю свою оставшуюся жизнь, – смиренно произнес он.

Потом Банкэй продолжил свой путь, но когда они пришли в Дзуйодзи, оказалось, что Умпо умер прошлой ночью. По завершении похорон Банкэй закончил свой скорбный поход у подножия поминальной пагоды Умпо.

54

Однажды Банкэй проповедовал в храме Гёкурюдзи:

– Сегодня у каждого из вас есть великолепная возможность постичь истинную Дхарму и получить наставления настоящего учителя. Вам очень повезло. Но вы должны быть усердны и внимательны, чтобы не пропустить эту возможность. Если вы покроетесь перьями, шерстью и рогами, то вам не удастся достичь освобождения.

Сюн, монах из Саруга, сказал:

– Мастер, Вы говорите, что если мы сменим нашу нынешнюю форму на сферу бытия животных, то нам не удастся покинуть это состояние. Это правильно?

– Это действительно так, – сказал Банкэй. Банкэй продолжил проповедь. Сюн остановил его еще раз и задал тот же вопрос.

– То, что я сказал, истинно, – ответил Банкэй. Сюн прерывал Банкэя еще три раза. В конце концов Банкэй сказал:

– Я не понимаю, почему ты так настойчиво повторяешь один и тот же вопрос. Я сказал тебе, что если ты окажешься в сфере бытия животных, то тебе не удастся покинуть ее. Почему же ты не понимаешь этого?

Затем он продолжил проповедь, но вскоре Сюн опять остановил его:

– А что же Вы тогда скажете о той истории про лиса Хякудзё?[175]175
  «Лис Хякудзё», второй коан в сборнике «Мумонкан». Некий учитель спросил своего ученика, подвержен ли просветленный человек действию закона причинности. Ученик ответил отрицательно и вследствие этого перерождался лисом на протяжении пяти сотен жизней. Затем он появился в собрании дзэнского мастера Хякудзё и обрел освобождение, услышав его учение.


[Закрыть]

– Забудь про лиса Хякудзё, – сказал Банкэй, повысив голос. – Ты сам только что стал лисом!

Понуро склонив свою голову, Сюн удалился со слезами на глазах.

55

На затворе, состоявшемся в храме Рюмондзи в 1690 году, присутствовали тринадцать сотен монахов. Три или четыре раза в месяц Банкэй восходил на трон Дхармы и проповедовал. Четыре или пять тысяч человек, представлявших все четыре разряда буддийской сангхи – мужчины и женщины, монахи и монахини, – приходили и усердно внимали его учению. Их сердца были наполнены уважением и восхищением к мастеру. По завершении одной из проповедей, некий монах выступил вперед и сказал:

– Моя практика заключается в том, что я распеваю дхарани Сияющего Света. Я распеваю это дхарани непрерывно, и днем, и ночью, и от моего тела начинает исходить золотое сияние…

– Это твое «золотое сияние» есть пламя, производимое твоими страстями в то время, как они сжигают тебя, – сказал Банкэй с порицанием.

Монах стыдливо удалился.

Люди в собрании посмотрели друг на друга.

– Этот монах страдал от демонического наваждения, – говорили они. – Ему повезло, что он испытал на себе воздействие искусных средств мастера.

(Это объясняется в «Макаханняхарамитта (Махапраджняпарамита) – сутре» [Глава о Пагубных Вещах], «Сюрёгон-сутре»[176]176
  «Махапраджняпарамита-сутра» и «Шурангама-сутра».


[Закрыть] и других сутрах. В этих сутрах описывается два вида демонических наваждений (макё), внутреннее и внешнее. Иллюзия, от которой страдал этот монах, была первого рода. Одно слово истинного учителя мгновенно освободило его от этой иллюзии. Мы должны глубоко почитать учителя, обладающего такой добродетелью.)

56

Однажды днем во время зимнего затвора 1684 года, проводившегося в храме Кориндзи в Эдо, ученик Банкэя [Ицудзан] Сонин находился в монашеском зале, читая «Алмазную Сутру». Когда он подошел к тому месту, где говорится: «Нет ничего, даже самой мельчайшей дхармы, которой можно было бы овладеть – это и называется „Наивысшее Совершенное Просветление“»,[177]177
  Этот отрывок находится почти в самом конце сутры. См. этот отрывок в переводе Е.А. Торчинова с китайского:
  «Субхути сказал Будде: "О Превосходнейший в мире, в том аннутара-самьяк-самбодхи, которое обрел Будда, нет ничего, что могло бы [быть] обретено". – "Это так, это так. Субхути, что касается аннутара-самьяк-самбодхи, обретенного мною, то поистине нет даже и малейшего способа, которым можно обрести то, что именуют аннутара-самьяк-самбодхи"» [IVB3, с. 62].


[Закрыть] он внезапно испытал просветление. Не сознавая, что делает, он отбросил сутру в сторону и поспешил в покои настоятеля. Когда он попытался выразить свое понимание Банкэю, он не смог произнести ни одного слова.

– Я все вижу, – сказал Банкэй. – Мне не нужно опираться на то, что ты скажешь мне.

Сонин совершил троекратный поклон и удалился. Через несколько дней настала очередь Сонина прислуживать мастеру. Они стали говорить.

– Вы всегда учили меня, что иллюзия и просветление не существуют, – сказал Сонин. – Но обозревая все сущее с того места, где я стою сегодня, я верю, что даже для великих мастеров дзэн прошлого наставало то время, когда они достигали просветления.

– То, что говорит тебе этот старый монах, – сказал Банкэй, – выражает [Великое] Дело так, как оно есть, не оскверняя его и не смешивая его с грязью. Для каждого человека есть время и место подобного постижения. Так было всегда, и в прошлом, и в настоящем.

57

Некий самурай пришел в храм Кориндзи встретиться с мастером. Подняв веер в своей руке, он сказал:

– Эта вещь принадлежит миру бытия. Она называется веером. Изначально она пуста. Сумели бы Вы узнать, что это такое, в тот момент, когда она спустилась бы внезапно с неба?

– Да, – сказал Банкэй.

– Что это за знание? – спросил самурай.

– Знание есть непознаваемость, – сказал Банкэй.

– Но великие мудрецы говорили, что не знать непознаваемое есть истинное знание, – сказал самурай, задержав дыхание.

– Это не так, – сказал Банкэй, покачав головой.

58

Банкэй обратился к собранию в храме Нёходзи: – Всем вам очень повезло встретиться с настоящим учителем, поэтому вы можете прямо войти на истинный

Путь, не стаптывая свои соломенные сандалии в бессмысленных паломничествах и не тратя свою энергию на следование за иллюзорными «цветами в пустоте» аскетической практики. Всем вам очень повезло. Воспользуйтесь этой возможностью.

– Я понимаю то, что вы говорите нам, – сказал некий монах. Но у меня есть один вопрос. Мне кажется, что все это подобно человеку, которому необходимо уйти из города и преодолеть реку. Он должен пройти некоторое расстояние. Затем он должен воспользоваться лодкой для того, чтобы пересечь реку. Если он не совершит этих действий, то как же он выйдет за пределы города? – Но вот же оно – прямо здесь, – сказал Банкэй. – Нет различия между тем, чтобы достигнуть или не достигнуть этого места. Это и есть то, что дзэн называет Вратами Внезапного Просветления. Если вы сомневаетесь, вы теряете его. Если вы следуете за ним, то вы оказываетесь еще дальше от него.

59

В пятом году Гэнроку (1692), когда Банкэй был в храме Гёкурюдзи в провинции Мино, его посетил мастер школы Сото-дзэн по имени Юйэ.[178]178
  Юиэ Додзё (1634~1713), будучи молодым монахом, обучался дзэн у наставников школы Обаку, в том числе у Дося и у Ингэна, а затем стал наставником школы Сото.


[Закрыть] Часть их беседы уже приводилась ранее. Юйэ спросил Банкэя о Пяти Позициях танского мастера Тодзана Рекая:[179]179
  Пять Позиций (яп. Гои) были сформулированы Танским монахом Тодзаном Рёкаем (кит. Дуншань Лян-цзе). Подробнее о Пяти Позициях см. [IVA3, с. 238–246]. Хозяин и Гость (яп. Кунсин), комментарий к Пяти Позициям наследника Дхармы Тодзана по имени Содзан Хондзяку (кит. Цаошань Бэньчжи). «Пять Позиций» и «Хозяин и Гость» использовались впоследствии в Китае и в Японии в школах Риндзай и Сото как вспомогательное средство для практики коанов. Три Сущности (яп. Санъё) и Три Таинства (яп. Сангэн) – см. следующий отрывок из
  «Риндзай-року» (кит. «Линьцзи лу"): «Каждое высказывание должно заключать в себе три таинства; каждое таинство должно заключать в себе три сущности». Zen Dust, «Muira and Sasaki», p. 62.


[Закрыть]

– Утверждения Тодзана о Пяти Позициях, Хозяине и Госте, и так далее, суть средства обучения, используемые мастерами Дхармы нашей школы. Они часто используют их совершенно произвольно, приспосабливая их к своим нуждам. Что Вы думаете об этом?

– Тодзан был одним из мастеров прошлого, достигших совершенной свободы в практике Дхармы, – ответил Банкэй. – Эти утверждения он использовал тогда, когда представал перед своими учениками. Эти утверждения просто осадок – то, что осталось от ситуации. Они не являются чем-то необходимым.

– Значит, Вы считаете, что Пять Позиций, Три Сущности и Три Таинства и все прочее, совершенно необязательны? Неужели это просто бессмысленные фразы? – сказал Юйэ.

– Любое истолкование, которое ты выдвигаешь и закрепляешь как истину, становится бессмысленной фразой, – сказал Банкэй. – Нет никакого смысла повторять слова патриархов.

60

Зимой 1689 года монахи и миряне, среди которых было множество самураев и крестьян, собрались на зимний затвор в храме Санюдзи в Окаяма, что находится в провинции Бидзэн, чтобы получить наставления Банкэя. Каждый день все дороги, ведущие к Санюдзи, были переполнены пилигримами. Некий монах из расположенного неподалеку храма школы Нитирэн, преисполнившись зависти к Банкэю, прибыл на одно из собраний с двумя десятками своих последователей. Он вознамерился опозорить Банкэя и опровергнуть его учение. Когда Банкэй воссел на трон Дхармы для того, чтобы произнести проповедь, этот монах школы Нитирэна выступил вперед и сказал:

– Многие люди, собравшиеся здесь, доверяют тебе и принимают твое учение. Я не принимаю его. Так что же ты можешь сделать?

– Не подойдешь ли ты немного ближе? – сказал Банкэй.

Монах подошел ближе.

– Подойди еще ближе, – сказал Банкэй. Монах подошел еще ближе.

– Вот видишь, ты вовсе не идешь против моего учения, – сказал Банкэй.

Монах удалился, не сказав больше ни слова.

61

Некий монах пришел к Банкэю в храм Гёкурюдзи в провинции Мино.

– Такие великие мастера дзэн, как Дайэ и Энго, использовали коаны для наставления своих учеников.[180]180
  Энго Кокугон (кит. Юаньу Кэ-цинь, 1063–1135) и его наследник Дайэ Соко (кит. Дахуэй Цзунгао, 1089–1163), два выдающихся мастера школы Риндзай-дзэн эпохи Сун; считается, что именно они сделали систему коанов частью практики школы Риндзай.


[Закрыть] Почему вы не используете коаны? – спросил он.

– Что использовали мастера, жившие прежде Дайэ и Энго? – ответил Банкэй.

Монах не смог ничего сказать на это. Немного позже Банкэй сказал:

– Своими бесконечными словесными препятствиями дзэнские наставники приводят последующие поколения [учеников] в смятение. Тот вред, который они наносят, затрагивает и их будущих наследников. Горькая правда заключается в том, что на протяжении последних трехсот лет и учителя, и ученики ошибочно принимали эти словесные затруднения за нечто устойчивое и неизменное, и считали, что они имеют непосредственное отношение в их истинной сути. Все они одинаковы. Всю свою жизнь они проводят в омрачении и вводят других в заблуждение. Наделенные Оком Дхармы великие учителя прошлого действовали прямо и непосредственно, не опираясь на дзэнские истории или коаны. Они помогали своим ученикам достичь освобождения с помощью стремительных и жизненных способов. Что же вы видите сегодня? Люди, наделенные властью мастеров дзэн, возводят палатки и занимаются в них мелочной торговлей; они потрясают своими посохами, или кричат «Кхат!» или неразборчиво разбрасывают вокруг дзэнские высказывания. Вовлеченные в совершение этих бессмысленных и бесполезных действий, они воображают, что это и есть Путь дзэн; они поощряют своих учеников ко все более безумному и идиотскому поведению, делают из них совершенно безответственных и нетерпимых людей и толкают их в бездонную черную яму. Как жаль, что Дхарма Будды ныне пребывает в таком пренебрежении!

62

В храме Гёкурюдзи в провинции Мино некий монах спросил:

– Токусан и Риндзай учили своих учеников, используя посох и «Кхат»![181]181
  Токусан Сэнкан (кит. Дэшань Сюань-цзянь) и Риндзай Гигэн (кит. Линьцзи И-сюань). «Трехдюймовый барабан» – язык.


[Закрыть] Почему Вы не используете их, мастер?

– Свобода, которую мне предоставляет этот мой трехдюймовый барабан, – это все, что мне нужно для того, чтобы наставлять моих учеников, – сказал Банкэй. —