Текст книги "Я - демон! (СИ)"

Автор книги: Эссе Ада-Аска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

–А вот и один из них. Сладкий цветочек, если не ошибаюсь – ромашка? Лир, не хочешь погадать на свою тайную любовь? Быть может твое порочное влечение взаимно?

–Хватит! Не переходи границ!– грозная отповедь.

Удачно, предназначенная не мне.

–О, не будь оно порочным, ты бы не скрывал от своих друзей предмет своей пылкой страсти.

Порочная страсть. Это звучит из его уст, вкупе с предвкушающей улыбкой, многообещающе.

Он приятен для взора, этот племянник Императора. В виде чучела неплохо бы смотрелся. Как экспонат в королевской галерее.

–Хочу Ромашку... наказать, ты как, Лир, поучаствуешь?

Неугомонный!

Сжимаю пальцы, убираю руки за спину, когти уже начинают вылезать. И пытаюсь отодвинуться. Но отступать некуда, два дракона занимают все свободное пространство в алькове. Сбежать? Мысленный стон, когда вспоминаю о защите особняка, блокирующей любое применение магии.

–Познакомимся поближе, малышка?

Еще слово и стоять тебе чучелом! Обещаю!

–Ей не нравится твое предложение. И мне тоже,– спокойно, но излишне четко произносит блистательный дракон.

–О-о-о! Тогда удаляюсь, полевые сорняки, знаешь ли мне не по статусу, да и не по вкусу. Приятного вечера, Лир.

Несостоявшийся предмет интерьера, с еще одной пакостной ухмылкой, отступает и даже задвигает за собой полотнище.

Музыка фоном, дракон смотрит сквозь меня, ловлю в зеркалах его отражение.

"Лир...",– в голове только и крутится это имя. Наверное, надо что-то сказать, но ничего не приходит на ум. Оцепенение проходит, когда дракон напрягается и тянется ко мне уже совсем не расфокусированным взглядом, а следом подается сам.

– Что?

На этом он обрывает движение, застывает. И возвращает себе свой равнодушный вид:

–Ничего, показалось, прости. Мы нарушили твое уединение?

– Я не подслушивала.

Даже не приходится играть, выходит натурально, с досадой:

–Я здесь пряталась.

–От кого?

–От родственников,– с вызовом,– Это мой первый бал. Мне здесь не нравится!

–Не любишь танцевать?

–Не люблю танцевать, не люблю навязчивых мужчин. И драконов!

Я делаю движение, показывая, что желаю удалиться. Он сдвигается в сторону, реагируя на мой порыв. Неловкость положения играет дурную шутку: ослабшие ноги пытаются сделать шаг и подкашиваются. Инстинктивно хватаюсь за портьеру. Лир пытается поддержать, но делает только хуже. Укрывающая нас ткань, звучно треща, начинает срываться с зажимов.

Аппетитная мизансцена: дракон нависает надо мной сзади, дышит в макушку. Зеркала перекидывают друг другу выразительную картинку со всех ракурсов.

–Руки убери!

Я и забыла какая у него хватка! Несколько любопытных взглядов уже направлены в нашу сторону.

–Позволь пригласить тебя на танец?

–Зачем?

–Чтобы не привлекать внимание. Шторку отпусти. Я тебя держу.

Чокнутая имперская ящерица!

Он пытается вести в танце, я упрямо меняю вектор движения, не упуская из вида боковой выход. Когда мои хитрые маневры приводят к желаемому, резко притормаживаю и вежливо желаю: "Приятного вечера". Тактическое отступление, не бегство, нет.

Там, где были его руки, горит...

Баронесса находится позже, когда уже удается справиться с дрянным своим состоянием, но дальнейшее воспринимается смазано. Представлению герцогу, осмотр закрытых покоев и разговор, тихий, как шелест увядших листьев.

–Какая впечатлительная девочка.

Герцог слегка пьян. Но удивительным образом ему подходит такое опьянение. Оно вымывает из него усталость и нездоровую бледность, отчего тот кажется моложе и привлекательнее.

–Отправь ее Агнес. Я соскучился.

–Впечатлительная девочка хочет познакомиться с тобой поближе.

–Если ты настаиваешь.

Девочка хочет препарировать твой мозг. Только что-то мешает, пытаясь вырваться из-под контроля, не настолько, что хочется взлететь, но и сосредоточиться не дает. Новая примета: встретил ящерицу – пиши пропало.

–Ники,– шепчет баронесса,– Выпей.

Вспоминаю, что не ела с утра, крепкое вино отдает затхлостью, отставляю бокал едва пригубив.

–Рино,– зову герцога,– Поцелуй меня.

Герцог скован, он не отвечает на поцелуй и я зарываюсь руками в его волосы, и оттягиваю голову назад.

–Расслабься, доверься мне.

Дышу в приоткрытый рот, не прижимаясь и невзначай задеваю языком.

–У тебя губы дрожат. Поцелуй сам, как хочешь. Как желаешь.

Он не желает никак. Когда меня это смущало? Теперь ему будет больно, но это только его боль. Парализуя волю, приказываю:

– Смотри в глаза! Отвечай на вопросы!

Будем считать, что его ломаный взгляд – компенсация за плохое вино.

Допрос проходит споро. Когда отвечают без эмоций, всегда так. Коротко, по существу.

Драконы взорвали портал в Школе Магии. Потребовали высылки всех конфедератов. И выхода из состава Конфедерации. Взяли в заложники сына. Посланник Императора, его выкормыш – Лириан ал Ланита, новый хозяин Кадью, предложил договор купли-продажи герцогства Рейдих. Без вариантов, договор будет подписан. Пять боевых групп драконов в городе, десятка в особняке. Контролируют все общественные порталы и границу.

Лириан ал Ланита, Лир...

Отправляю спать герцога и в ужасе смотрю на Агнес.

–Фактически это аннексия. Тихая, мирная.

–Мирные драконы... хуже некуда,– шутит, но я вижу, что баронесса в таком же потрясенном изумлении как и я.

Драконы нанесли удар, после которого трудно будет оправиться. "Еще не нанесли",– поправляю себя.

–Ты слышала, так и есть,– говорю.

–Нельзя этого допустить,– озвучивает баронесса мои мысли,– Убить его?

Слегка спутать карты тварям? Но все козыри у них на руках. У нас только герцог.

–Он нравится тебе.

Даже не спрашиваю, утверждаю.

–Какая разница, он всего лишь человек.

–Демон и человек...– размышляю вслух,– А демон и дракон?

Вместо ожидаемого отвращения, на лице ее легкое недоумение.

–Все одинаково невозможно,– отмахивается баронесса.

Она права. Невозможно.

–Нельзя допустить, чтобы эта сделка состоялась. Но его смерть ничего не решит, драконы назначат опекунов для наследника. Своих. Герцог должен жить, но не должен подписать договор,– размышляю вслух.

–Если он будет не в состоянии подписать, объявлен недееспособным, Опекунский Совет возглавит барон. А я смогу оградить его от давления. Дашь гвардейцев?

–Слишком много драконов.

–Когда совет узнает правду, драконов станет меньше. Им придется убраться, с удовольствием помогу в этом.

–И союз с нами?

–Почему нет? Мы были союзниками.

Молчим. Наши мысли текут в одном направлении. И что предстоит совершить понятно, ничего другого просто не остается.

–Доведешь его до предела.

Она соглашается, кивает мне и вопросительно, с ноткой скорби, едва различимой:

–Это обратимо?

Не знаю, не пробовала – не тот ответ, что должен прозвучать.

–Сделай все как в последний раз,– предлагаю.

Порой смерть лучший выбор. Но эта роскошь не для герцога Палеодо.

Отступаю в сторону и смотрю, как баронесса будит его поцелуем. Притянутые друг к другу они избавляются от одежды. Переплетаются дуэтом движений и звуков: покрытые испариной тела естественны и откровенность их ласк не шокирует. Я словно раздваиваюсь, одновременно участвуя в ритуале и наблюдая его.

Баронесса светится изнутри, своим демоническим огнем и герцог купается в отблесках ее силы. Ведет партию она: язычком скользит по напрягшемуся животу, глаза прикрыты и комната насыщается острым запахом. Пота и желания. Время растягивается.

Я никогда не имела склонности к рифмоплетству, тут же сами собой стали соединяться слова:

"Ты прикасаешься к моим грехам...

Баронесса как в трансе, скатывается по дрожащему телу, частями, каплями ртути собираясь в его ногах...

"Ты держишь вечность у себя в ладонях...

Она лелеет герцога, нежно. Это поклонение мужскому началу и одновременно господство.

На особенно пронзительный стон герцога баронесса реагирует своим, недовольным, и выпускает из плена вздыбленную, выласканную до синевы плоть.

Невольно сглатываю. Нагота для меня не секрет, но такую я наблюдаю впервые и эта непристойная мокрая красота не отпускает.

Когда баронесса приподнимается и покрывает собой, садиться легко и естественно, довольной улыбкой утверждая: здесь мое место, плененный герцог тянется, пытаясь поймать что-то губами и удержать руками, из которых она раз за разом вырывается.

На губах зудит:

"Моя душа отныне твой всецело храм...

А потом усмиренная, вдруг, на одной ноте стонет. И этой очевидной слабости герцогу достаточно, чтобы скинуть, перевернуть, подмять под себя. И ритмично двигаясь, утвердить власть, обозначить победу, застыть, ненадолго, с коротким, хриплым выдохом, и беззвучно опасть меж широко раздвинутых ног.

Он любит ее, просто, по-человечески, без затей.

Хотела знать, как это, когда демон и человек ? Узнала.

Рождается последняя, завершающая строка:

"Прости за то, что поздно это понял!".

Поднимаю голову герцога, рывком за волосы, пользуясь его блаженной беспомощностью, жестко взламываю. Пленяю сознание и закольцовываю. Личная нирвана Палеодо запирается лентой Мебиуса. Отныне он будет есть, спать, ходить, но ни единая мысль не прорвется изнутри. И ничто не потревожит снаружи.

Голая, сырая, как вылупленный мотылек, баронесса подбирает одежду.

–Дождемся утра или уйти лучше сейчас?

–Сейчас,– отвечает она.

У порога оборачивается. Не удивлюсь, если вернется. Для поцелуя в лоб, к примеру, это было бы логично, но она всего лишь довольно улыбается:

–Все-равно что убить?

–Это обратимо,– замечаю.

Экипаж. Сонный лакей. Кучер. Где-то там баронессу ждет барон. Завтра у всех дел будет предостаточно. Мы молча прощаемся.

В поместье благословенная тишина.

Засыпаю с мыслью, что ковыряться в чужих мозгах становиться уже привычкой, дурной к тому же.

Глава 5.

Мне снится как бесится Император, отчитывая Лириана ал Ланита. В какой-то момент вместо Императора, подле дракона, оказывается мой братец. Рвет тому когтями грудь и я просыпаюсь, не желая ни вспоминать сон, ни толковать его.

Рик отлавливает меня за завтраком и таким тоном, словно он один тут работает, требует резолюцию под документом, с которым еще надо ознакомиться.

–Сам напиши. Ты прекрасно знаешь каким бы было мое заключение.

–Я не могу, Ваше Высочество.

–Пиши,– махаю ручкой,– Печать у нас кто ставит? Канцлер, рука короля. Ничего неподобающего он не пропустит.

По себе знаю.

–Всю поступающую информацию по герцогству Рейдих ко мне, сразу. И Иржи Даса позови.

Вот так работать мне нравится. Без протокола, в удобном халате, за чашечкой кофе. Озадачиваю своего начальника СБ требованием предоставить два звена, в распоряжение барона Стани с супругой. Остальных держать наготове.

Все идет своим чередом, подстегивать события нет нужды, но оставаться в бездействии и наедине со своими мыслями, уже просто невозможно.

Удачно вспоминаю о незаконченном деле. Так никого и не послала в эту Школу Магии. А теперь и некого.

Отзываю Бьюи и ввожу в курс дела. Подготовка необходимых документов по Рейдих следующий шаг, необходимый шаг. В крючкотворстве маркиз безупречен, как и во многом другом.

–Может сработать,– выносит вердикт Бьюи,– Относительно благоприятный прогноз.

В роли диагноста он тоже хорош. Его одобряющая улыбка излечивает все мои сомнения. Я переодеваюсь и перекидываю себя в Рейдих...

Во всех своих неприятностях вы виноваты сами, говорят демоны. После того как оные случаются и успешно преодолеваются. Несогласные с этим утверждением молчат, уже ни о чем не рассуждая. До некоторых пор эта банальная истина вызывала у меня лишь пренебрежительное пожатие плечами. Теперь же, вспоминая дальнейшее, размышляю, не рука ли Хаоса водила нами?

Гарью уже не пахло и завалы были разобраны. Школа Магии оправилась, чтобы продолжать сеять крупицы человечьих знаний. Расчищенный и вымытый портал все так же стерегли двое. И один из них мне был знаком.

–Это она!

Без приветствия и даже не мне.

–Говорила, дружок у нее из этих. Тебя это еще интересует?

Хмуролицый воспроизводит в воздухе пресловутую октаграмму. Та светится сиреневым, недолго, и пропадает.

Меня это интересует. Меня!

–Красотуля, прогуляемся? Как зовут?

–Аглая,– с трудом вспоминаю придуманное имя.

Странное место действует угнетающе, неестественная заторможенность не дает времени проанализировать аномалию происходящего... в прошлый раз даже обратный портал получился не правильным: тело переместилось в одно место, сознание в другое, но тогда... ощущалась... что-то другое... не могу вспомнить...

Щелчок пальцами. Вялый ручеек мыслей пересыхает, темнота вбирает в себя разом.

Прихожу в рассудок уже с мешком на голове, связанными руками и адеминовой удавкой на шее.

"Если бы я взрывала Школу Магии, то расчищать завалы стало бы некому!",– думаю зло. Но от этой мысли легче не становится.

–Ты обещал,– глухо каркает знакомый голос.

–Не стоило использовать портал не по назначению. Это последний не подконтрольный портал!

–Допроси ее, она что-то знает. К демонам! Мне нужны деньги, никто не будет работать на тебя за идею!

–Я ее посмотрел, у нее стоят сильные блоки.

–Боль развяжет язык любому.

Удар по ребрам выбивает вскрик и обморочной уже не прикинуться.

–Я все скажу,– хриплю откашлявшись,– Мешок снимите, душно.

–Кто ты?

Меня приподнимают, пытаюсь устоять на ногах, изображать человеческую слабость не приходится. Ощущения непередаваемые.

–Аглая. Я у мадам Брико работаю, там и познакомилась с господином. Тем, что с висюлькой на шее. Щедрый господин, обещал вернуться, забрать, взять к себе...

–Опиши его.

Еще один удар.

–Не могу, не помню... нельзя... господину не нравится, когда о нем говорят... когда я вспоминаю его лицо начинает болеть голова. Он сказал: "Для твоей защиты".

–Врешь!

Локтевой сустав прошивает болью. Он прикладную анатомию на мне изучать намерен?

–Грязная шлюха, как он мог с тобой связаться?

Удар в солнечное сплетение демонстрирует его возмущение. Ох... притормози.

От разрыва диафрагмы спасает лишь наличие корсета мышц.

–Она красивая, брат.

–Ты мне не брат, червяк.

Теперь мишенью становится моя коленная чашечка.

–А ты мне не хозяин. Оплати, что причитается, как обещал.

–Да? Притащил бесполезную шлюху и смеешь что -то требовать? Забирай ее вместо оплаты.

–Мне деньги нужны! К демонам шлюху!

–К демонам?

Второе колено. Это уже перебор!

Меня откидывают, просто пихнув ногой. Неужели любительский допрос закончен?

–Хорошая идея, девка, любишь стоять на коленях? Пробовала совокупляться с животными?

Какие, однако, странные фантазии у людей.

Всхлипываю, рыдаю, мешок на голове аксессуар неприятный, но добавляет убедительности моему лицедейству.

–Господин, пожалуйста, не надо... верните меня мадам, она заплатит. Сколько захотите, любыми деньгами... пожалуйста, пожалуйста, умоляю...

В борделе мадам Брико у меня пара агентов, толковых.

Еще один пинок.

–Избавься, пока не добил. Хочешь денег – продай девку, но подальше, скотам этим, может чем заразит их? И чтобы больше о ней я ничего я не слышал!

Контрольный удар.

"Гасите свет, тушите свечи, пленен огонь..."

Еще не вечер и есть время подумать. А что еще делать в процессе принудительной транспортировки?

"Нелепо и глупо подставилась",– крутилось в голове. Никаких других светлых мыслей не приходило. Утихшая боль, оживлялась от каждого толчка, ошейник с здоровья не прибавлял, мешок на голове тоже. Не буду лгать, аналогии с приключениями дракона я проводила. И да, опасения, что вот сейчас заберут кровь, разденут и подкинут поближе к границе тоже присутствовали. Как и надежда оказаться там. Без кровопускания, желательно.

Тряска – портал, тряска – повозка. Впечатления от путешествия незабываемые. Быть ограниченной пятью органами чувств – слов нет, чтобы передать позорное отчаянье и бешенство, оттого что застряла в слабой форме и ничего в данный момент от меня не зависит. Только это мысленное негодование, да размышления о Агнес: по сути печать короля для нее была сродни адеминовой удавке, удерживали от скатывания в безнадежность. Вернусь, награжу непременно, баронессу, за долготерпение.

Рогожа смердела пылью и плесенью. Плесенью больше, оттого постоянно тошнило. Но выворачивать желудок, когда на голове – мешок, не самая лучшая идея.

"Еще немного и я дойду до предела".

Предел виделся беспорядочным, суетливым мельтешением раскаленных частиц Хаоса, с непрерывным испусканием искр света.

Из фургона выдернули резко, освободили голову и солнце, наотмашь, оплеухой по глазам, добило. Качнувшись, рухнула на колени, в очередной раз. Из меня лилась желчь, темная, со сгустками крови.

–Руки-то развяжите,– кричала женщина.

Визг, ругань, скрип колес – рыночный шум поняла я раньше, чем глаза привыкли к свету. Милосердный Хаос, это была не шутка? Меня! Намереваются продавать?

Руки онемели давно. Освобожденные, теперь они повисли плетьми. Ноги, после удара по коленям, не чувствовались. Шершавые пальцы ухватили за подбородок и потянули вверх лицо.

–Хороша,– все тот же голос,– А ошейник зачем?

–Блоки у нее, в голове. Демон знает, кто ставил, может сама.

–Магичка?

–Нет, шлюшка.

–Зачем били? Как я ее продам с синяками?

–Твоя проблема. Берешь?

–Подсоби, туда ее, к дереву, прислони, аккуратнее.

"Твое лицо, маг, я тебя запомнила",-то ли пригрозила кому, то ли пообещала себе. Только легче не стало. От свежего воздуха, с ароматом лошадиного навоза и обилия потных тел вкупе с ошейником, закружилась голова. Где сейчас так припекает? Не у нас, точно.

В следующем порядке: меня опять бьют, по щекам, с требованием держать глаза открытыми, а спину прямой; солнце начинает закатываться; я, наконец, получаю плошку с водой. Заботливо отпаивают, протирают лицо и обмазывают белилами. Опять!..

–Жемчужина с серебристыми глазами,– говорит каждый раз торговка, предлагая меня очередному прохожему. Таких как я десяток, в глазах у них безнадежность.

Вода не идет впрок и очередной спазм скручивает, сгибает.

"Любишь стоять на коленях?"– подкидывает память.

Подкрашенная желчью вода подступает к горлу и извергается. И еще раз.

Солнце целует горизонт, когда из базарного гомона выхватываю знакомый голос:

–...твой эльфийский жеребчик оказался обычным мерином из Кистерамии. С оригинальным окрасом, согласен.

–Не занудствуй, Лир, и убери от меня это! От эльфов понабрался, испытываешь на себе их новое пыточное приспособление?

–Всего лишь невинный букет. Я домой собирался, пока ты меня не привел сюда.

Дракон. У меня становиться традицией сталкиваться с ним в самых неподходящих местах. Рано или поздно я выпутаюсь из этой неприятности, вспомню со смехом. Быть может поделюсь байкой с Бьюи, как меня тошнило поле общения с людьми. Но, когда Хаос милосердный сам приводит к тебе шанс на скорейшее избавление...

Опять смотрит мимо. А потом привлеченный моими словами разворачивается.

–Лир... Лир!– голос хрипит вполне натурально.

Поднимаю голову вверх, обнажая шею для его взгляда. Коленопреклоненное положение сейчас не самое важное. Хотя и оно, вкупе с адеминовой удавкой создадут необходимую ассоциативную связь. Ну же, соображай скорее, тупая ящерица!

Я не вижу на таком расстоянии, но мне чудится, что звездочки глаз вспыхивают и маска невозмутимого спокойствия на лице сменяется праведны гневом. Увидел ошейник, понимаю. Сработало.

–Ромашка?

Жест согласия, сиплю, хватаюсь за горло:

–Помоги...

Дракон не торгуется. И первым делом сдирает ошейник.

–Куда тебя отправить, в Рейдих?

Припадаю обратно, к дереву.

–Она на ногах еле стоит, куда ты ее хочешь отправить? Зачем вообще купил?

–Не вмешивайся, Симон. Ромашка, как ты? Опять прячешься от родственников? Неподходящее место для этого выбрала. Говорила, не любишь драконов.

Эта шутка – попытка меня приободрить?

Закрываю глаза и начинаю медленно оседать. Лирианн ал Ланита все понимает верно.

–Поддержи ее.

–Что ты делаешь, не здесь же, Лир, места мало.

–Возьми. И это тоже.

–Не суй мне свои ландыши, я их все-равно выкину. Совсем рехнулся?

Шуршание, шорох и любопытство не дают больше изображать из себя бесчувственное тело. Приоткрываю глаза и забываю, что надо притворяться. Передо мной две притоптывающие лапы. Дуновение, от играющими воздухом, перепончатых крыльев и два внимательных желтых глаза. Ноздри втягивающие в себя то, чем от меня несет: запах пыли и сена, плесневелой рогожи и блевотины. Под всем этим, под белилами, синяками, человеческой кожей заперт демон. Перед которым, возвышаясь приплясывает белый дракон. Во власти которого оказываюсь, уже без ошейника, но еще без сил и возможности уйти. Размазать меня он может одной левой.

Но у дракона другие планы на свою лапу и на меня. Подтянутая, я оказываюсь прижатой к брюху и он взлетает. Без разбега, с места.

Внизу быстро уменьшаются дома, деревья, пруд превращается в плевок, а река в ручей. При старании я могла бы дотянуться до его глотки, туда, где чешуя нежнее и тоньше, выпустить когти и вырвать трахею. Если хватит сил. Дракон, словно услышав мои мысли, прижимает крепче, не оставляя выбора. А потом перед глазами предстает уже виденное, с другого ракурса. Лес, луг, дом и постройки. Скинутая на крыльце, обфырканная с ног до головы, провожаю взглядом белого дракона с черным гребнем и порозовевшими от закатного светила крыльями. О, баронесса, к чему было прививать мне бесполезную приверженность к любованию вечерней зарей?

"Богатство мира ты оставь себе:

Звезду и небо, речь реки журчащей...

Я сижу на каменной ступеньке, экспромт слагается помимо моей воли. К моменту рождения "Жадного шепота, о любви просящего", меня находят кухарка с горничной, прерывая мой персональный апокалипсис.

Дракон возвращается, когда я умытая, накормленная, в чистой одежде с чужого плеча, пью чай на кухне под болтовню двух женщин. Смотрит недоуменно, потом вспоминает:

–Завтра расскажешь все. Вечером. Отдыхай пока.

–Да.

Кухарка вскидывается:

–Господин, ужин подавать?

Не показное подобострастие, искреннее расположение. Они его любят, он действительно дома.

–Не надо, поел уже. Позаботься о Ромашке.

–Позабочусь.

Провожая взглядом хозяина поясняет мне:

–Много работает.

Мысленно язвлю: "Донором крови" и понимаю, что самой эта шутка кажется глупой и неуместной. Я молчу. Слушаю болтовню прислуги и начинаю понимать, почему дракон в ту пору молчал. Пропадает всякое желание говорить. Выбили из-под ног опору, но ты не падаешь, держит тебя что-то. А что – непонятно.

Просыпаюсь на рассвете. Тело болит, каждый кусочек этого слабого тела отмечен болью. Прислушиваюсь к себе и осознаю, что портал сейчас не сотворю, огонь не откликается, а значит придется задержаться. На какое-то время.

Господин много работает, слышу я то и дело, в течении дня. Мне это на руку, чем реже будем встречаться, тем лучше. Он редко бывает дома, но в последнее время чаще, просвещает кухарка. Она удачно болтлива, прямо находка для шпиона.

Элла, горничная спускается с второго этажа неся увядший букет, словно гадюку в руках. Я деланно удивляюсь:

–Разве господа драконы любят этот запах?

–Господа драконы ненавидят этот запах. Только нашему отчего-то он вдруг полюбился.

В голосе Эллы неодобрение, но точно не моему любопытству.

–Запах воздействует на рецепторы?

–Еще как! Не представляю, как он спит рядом с этим!

–Если ему нравится...

–Не нравится!– получаю нелогичный ответ.

Неужели мое вмешательство в чужие мозги не осталось без последствий? Или это влияние магии огня проявляется столь диким образом? Хотя... могло быть и хуже. Помешательство на цветочках не самое страшное психическое расстройство.

Остаюсь на кухне одна и достаю из мусора букетик. Запариваю кипятком. Даю настояться и спешно протираю себя ландышевой водой, сбрызгиваю одежду. Чудо, что он меня еще не унюхал. Даже предположить не могу реакцию дракона на присутствие демона в своем логове. Хм... гнезде? Доме, да.

Кухарка подает посуду, я помогаю ей – сервирую стол. Сочиняю легенду, которая сможет удовлетворить всеобщее любопытство. По моим прикидкам необходимо выиграть пару дней. Глубокий крепкий сон идет на пользу, что странно, учитывая обстоятельства... так расслабиться на чужой территории, фактически – в лапах врага. За этими размышлениями не замечаю, как натыкаюсь на объект своих дум. Он отступает, давая пройти, я радуюсь, что так предусмотрительно и вовремя скрыла запах.

–Ромашка, как твое настоящее имя?

–Оно настоящее, Ромашка...

Осекаюсь, не желая добавлять Стани. В мои планы не входит становиться заложницей.

–Все время прячешься и попадаешь в беду,– поддразнивает дракон.

Потом хмыкает:

–Составишь мне компанию? Будь гостьей.

Вчера надо было это сказать.

–Благодарю за приглашение.

Вываливаю, едва сдерживая слезы, все свои горести и беды, пытаясь не выйти из образа глупой сиротки. Делаю акценты на описании своих похитителей, детально воспроизвожу все, опустив лишь имя барона и откорректировав мотивы посещения Школы Магии. Развожу трагедию и даю наводку, изощренно подбивая дракона поработать на благо Адалии, в моем лице. В кои веки наши желания совпадают – решительно разобраться с этими магами-похитителями.

–Твоя семья будет тебя искать, беспокоиться. Не хочешь отправить им весточку? Я посодействую твоему возвращению в ближайшее время.

–В очередной раз спасая мою репутацию?– улыбаюсь, самую малость флиртуя.

–Пытаюсь войти в твое положение. Чем тебя заинтересовала Школа Магии?

–У меня есть способности. И нет стремления к замужеству на котором настаивают опекуны.

–Одно другому не мешает, хотя торопиться с замужеством действительно не стоит. Любишь учиться?

–Читать люблю.

О, всемогущий Хаос, не люблю, но приходится. Ежедневно и помногу.

–Можешь пользоваться библиотекой. Ее собирала моя матушка, девичьи романы в основном, посмотри, может найдешь что-нибудь по своему вкусу. Или интересует что-то конкретное?

Дразнить хищника -не лучшее занятие, если ты у него в гостях. Но не удержаться:

–А про демонов есть что-нибудь?

Он застывает, у меня ощущение, что я сказала непристойность.

–Я имею ввиду их магию.

–К чему такой интерес?

–Мы соседи. И любопытно тоже.

–У меня есть пара книг по магии огня. Можешь взять.

–Овладеть этой магией сложно? Человеку или дракону?

–Никто никогда не думал о таком: дракон и магия огня. Люди... в той или иной мере ею могут овладеть, я думаю. А ты загадочная девушка с необычными интересами.

Да уж. Даже не представляешь, насколько.

–Не думать не означает, что это невозможно, так? Никто ведь не признает открыто, что занимается демоническими штучками.

–Ни один дракон в таком не признается,– соглашается он.

–Спасибо,– говорю и чуть тише добавляю,– За все.

Дракон молчит и не торопится принимать мою благодарность, только смотрит странно, а потом говорит:

–Как-то мне пришла помощь, откуда не ждал. Я не желал ее, но принял. Не благодари меня, я отдал самую малость своего долга.

Дракон опять глядит сквозь меня, мысли его явно не здесь и я не уверена, что сейчас он говорит с Ромашкой. Но на душе становиться спокойнее.