Текст книги "2007 № 12"

Автор книги: ЕСЛИ Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Николай Горнов
3000 МЕТРОВ НИЖЕ УРОВНЯ МОРЯ

Потрепанный Ми-8 с натугой набрал километровую высоту, заложил крутой вираж, подставив бок ветру, но почти сразу выровнял горизонт и вполне уверенно двинулся вперед. Олег непроизвольно сглотнул густую слюну. Он ожидал худшего – разных там воздушных ям и подбирающейся к горлу тошноты. Ничего подобного. Грузная машина шла спокойно, без рывков, легко вращая ротором и посвистывая лопастями. Чуть смущала Олега только дыра в хвосте, через которую просвечивал кусочек серого неба, но и с ней он быстро примирился. Его теперь больше занимала темная полоса на левой коленке. Мог бы догадаться и захватить джинсы попроще. Ведь если влез в какой-нибудь несмываемый солидол, то придется несколько дней щеголять с пятном, которое на светлых штанах от Черутти никак не скрыть…

Вздохнув, Олег поддернул обе брючины, осмотрел кроссовки и, удовлетворенный результатом, осторожно подвинулся к иллюминатору. Опустил на нос темные очки, глянул вниз, где быстрая речка Тура прочертила зигзаг и скрылась за кронами хвойно-березового леса. Над далекой зеленоватой водой выгибалась арка моста. Дорогу к нему проложить по зиме не успели, вот и стояло дорогостоящее сооружение почти без дела. А за мостом до самого горизонта и взгляду зацепиться не за что. Лишь монотонная зелень тонула в сероватой дымке.

– Под крылом вертолета о чем-то поет зеленое море тайги! – хохотнул Марек, словно сумел прочесть его мысли.

– Что? – Олег наклонился. – Слышу плохо. Шумно здесь… Вибрация от ротора передавалась на борт. Пассажирская скамья дрожала и громыхала всеми своими металлическими суставами…

– Шумно, – согласно закивал Марек. – И трясет, как в тракторе. Но другого транспорта на Сизое нет. Ты уж потерпи, Заболоцкий. Если на Игл-Яхское или Туманное еще можно машиной добраться, то на Сизое – только зимой, когда болото замерзает. А с апреля по октябрь эти черти живут там, как на острове…

Марек – он же Машка, он же Сёма, он же Гоша, он же Горец, он же Васёк, он же Ботвинник, а в миру Марк Валентинович Машкарин – бывший друг, бывший однокурсник и бывший хороший человек. Уже пять лет он служил заместителем Турского межрайонного прокурора, и на Сизом ему делать было абсолютно нечего. Марек увязался туда за компанию. Олег вызвонил его по старой памяти, когда приехал в Туру, а дальше все как по накатанной: встретились, посидели в главном городском ресторане «Тура», завернули в гости к привлекательному, но почему-то совершенно одинокому существу по имени Янина (старшему помощнику прокурора, как выяснилось позже). У нее и просидели почти до утра. Марек заверил, что с начальником Турского нефтегазодобывающего управления компании «Нафта-Восток», которого за глаза все здесь звали Рыжим, он договорится сам, поэтому, мол, Олегу беспокоиться не о чем. Под весом этого довода Олег и отключился. Обратной дороги в гостиницу память уже не сохранила…

На лавке напротив ерзал Кулёк. На начальство он старательно не смотрел. Нет, Кулёк был не глуп. Определенно не глуп. Просто ленив и крайне неудачлив. Судьба свела их с Олегом два года назад. Кулька пытались тогда привлечь к уголовной ответственности по «безразмерной» сто пятьдесят девятой за мошенничество. Но с казенным домом, где ему предстояло провести лет семь, Кулёк благополучно разминулся и покинул зал суда благодаря Олегу свободным человеком. Тем не менее без малого год он успел отсидеть в СИЗО и за это время не только похудел, но и проникся к Олегу таким уважением, что с тех пор бросался без раздумий выполнять любое его поручение.

Вот только Олегу от этих искренних порывов Кулька бывало часто жарковато. Последний раз, например, Кулёк сам вызвался найти шамана, после чего пропал куда-то на целых две недели, не отвечая на звонки, а когда объявился – грязный, вонючий, без копейки денег, но с довольным выражением на неумытой физиономии, – то оказалось, что телефон у него попросту украли. И мотался Кулёк вовсе не по дальним поселкам Алтая, Тувы, Эвенкии или Приморья, а занесло его каким-то ветром совершенно в противоположную сторону – за Урал. Там он и разжился, не долго думая, Кайратом Малдыбаевичем Абилевым – актером оренбургского театра-студии «Арт-Нуво».

Нет, против оренбургских театров как таковых Олег ничего не имел, как и против актеров, но ему-то требовался шаман. Настоящий. Такой, чтобы клеймо ставить было некуда. А у коренастого юноши из Оренбурга, которого Кулёк энергично толкал впереди себя, имелись, как минимум, два недостатка. И оба сразу бросались в глаза. Во-первых, слишком молод. Во-вторых, казах. С актером ненецких, бурятских, эвенкийских, тувинских или каких-нибудь иных кровей малых народностей Сибири еще можно было бы смириться, но с казахом…

Олег непроизвольно перевел взгляд с Кулька на Кайрата. Тот нарядился в какую-то бесформенную и долгополую хламиду неопределенной расцветки, сильно напоминавшую изрядно поношенный и хорошо засаленный бухарский халат, украшенный веревочками, кожаными лоскутками и медными бляшками, а снизу – подбитый облезлым, пыльным мехом с вышивкой и кисточками. После посадки в «вертушку» Кайрат довольно натурально изображал кармическое спокойствие, а между колен бережно сжимал кожаный бубен с размытым рисунком и металлическими пластинками по кругу. Заметив взгляд Олега, он звякнул колокольчиками, зловеще прищурился и поднял взгляд к рифленому потолку кабины…

Поначалу Олег был в ярости. Время ушло безвозвратно, и найти настоящего шамана за оставшуюся неделю было нереально. Но уже на следующий день, хорошенько подумав, Олег успокоился и решил, что отказываться от проработанного плана из-за глупости Кулька просто нелепо. Впрочем, и юноша из рода Абилевых оказался не по годам сообразительным. В свою новую роль он вживался буквально на глазах и выглядел в ней вполне убедительно. Особенно если не знать, что всю свою шаманскую амуницию он позаимствовал из битого молью реквизита родного театра. Олег неожиданно для самого себя пообещал прибавить к его гонорару пять тысяч американских «рублей», после чего Кайрат стал приплясывать и бить колотушкой в бубен еще истовее…

Мысли Олега, сделав привычный круг, вернулись в вертолет. Марек не замолкал ни на минуту. Сначала он рассказывал о своих охотничьих трофеях, потом перешел на ружья двенадцатого калибра («Ремингтон» или «Винчестер» – вот в чем вопрос!). А в итоге сбился опять на каких-то готовых ко всему девиц, с которыми непременно на этой неделе нужно сходить в баньку и пропарить кости, пока Олег «не сгинул навсегда в этом своем городе». Плавная речь бывшего друга сливалась с равномерным гулом винтов, и Олегу для поддержания разговора достаточно было кивать периодически: да, конечно, о чем базар, старик. После каждого такого кивка Марек приободрялся, довольно рычал, потирая потные ладони, и лез с дружескими объятиями.

– Слушай, а Сизое – оно вообще где? – поинтересовался Олег, чтобы хоть как-то сменить тему.

– Где? – немного растерялся Марек. – В Турском районе… Или ты расстояние имеешь в виду? Примерно три сотни километров на северо-восток от Туры. Подлетное время – около двух часов. А что?

– Далеко… – сделал вывод Олег.

– Не то слово… Сизое – это дыра на все сто процентов. Дырее и придумать сложно, уж ты мне поверь! Два квадратных километра намытого песка, а вокруг только тайга и болото. Никогда не мог понять, честное слово, почему у нас в Сибири нефть в таких вот дырах и прячется. Видать, кто-то ее туда специально сунул. Думал, что мы, русские, ни за что не догадаемся!

Марек хихикнул. В этот момент «вертушку» тряхнуло. Третий член экипажа, большую часть пути просидевший на откидном креслице у приоткрытой двери кабины, вынырнул из своих глубин и взглянул на прокурорского заместителя с явным неодобрением. Марек съежился, словно из него выпустили лишний воздух, и весь следующий час не проронил ни слова. Олег так и не понял, что именно его смутило, но передышке искренне порадовался. Он сполз пониже, вытянул ноги, насколько позволяли габариты салона, уперся затылком во что-то жесткое и закрыл глаза. Времени, по его ощущениям, прошло не больше минуты, когда кто-то произнес над самым ухом:

– Приехали!

Голос был и знакомым, и незнакомым одновременно. Олег нехотя открыл один глаз и с удивлением узнал Марека. Тот сразу заулыбался. Олег подтянул ноги и непонимающе посмотрел в иллюминатор. Пейзаж снизу нисколько не изменился – зелень до самого горизонта.

– Куда приехали? – удивился Олег.

– На кудыкину гору, – фыркнул Марек.

– И где она? – Олег поморщился. От неудобной позы затекла спина, да и шея отзывалась болью на каждый поворот головы.

– По левому борту факел видишь? Это оно самое и есть – Сизое.

«Вертушка», как по заказу, завалилась на левый борт, и Олег разглядел желтую песчаную плешку, над которой топорщилось переплетение труб. Обогнув по длинной дуге самую высокую трубу с огненным хвостом на верхушке, машина перемахнула через три огромные серебристые емкости и стала опускаться неподалеку от одноэтажного строения, выкрашенного в синий и желтый – фирменные цвета «Нафта-Восток».

– Вот и хозяева нас встречают! – удовлетворенно отметил Марек. Олег и сам успел заметить людей на краю бетонного пятачка. Пока «вертушка» устраивала репетицию пыльной бури, они отвернулись, прикрывая одной рукой лицо, а второй придерживая одинаковые сине-желтые каски. Олег не успел еще спуститься по приставному трапу, а Марек уже облобызал встречающих и жизнерадостно сообщил, махнув рукой в его сторону:

– А это мой лучший друг. Прошу любить и жаловать… Вы чего такие кислые? Или дорогим гостям не рады?

– Рады, рады, – смутился тот, что стоял по центру. Он даже попытался улыбнуться, правда, улыбка вышла у него больше похожей на оскал.

Олег по очереди пожал все протянутые руки, искренне не понимая, какая из них главнее. И на всякий случай вежливо всем представился:

– Заболоцкий.

– Семенов, – ответил один.

Остальные промолчали. Церемония рукопожатия вышла формальной и вялой.

Впрочем, такая реакция нефтяников понятна. А как еще они должны встречать пижона-юриста, его долговязого помощника жуликоватого вида и юношу в странной одежде, вооруженного кожаным бубном? Даже со ста метров и в полной темноте такую команду трудно было принять за бригаду подземного ремонта и обустройства скважин…

Олег вяло отмахнулся от настырных комаров, поежился и вытащил вторую сигарету. Солнце почти скрылось за верхушки берез. Стало резко холодать. Раньше Олегу даже в голову не могло прийти, что и в июне куртка может оказаться совсем нелишней.

– Не помешаю? Олег обернулся.

– А, это вы…

У проволочного забора переминался с ноги на ногу Семенов. Вообще-то Олег ждал, что начальником нефтегазодобывающего управления будет огромный, медлительный, расплывшийся от нездорового питания, прокопченный всеми северными ветрами дядька, которому очень далеко за пятьдесят. А Семенов, как ни странно, оказался живым, поджарым, словно скаковая лошадь, и до неприличия молодым. На вид – около тридцати. Даже моложе Олега.

– Извините, если нарушил одиночество. Я только хотел извиниться, – весомо произнес Семенов. – Мы вас не слишком-то гостеприимно встретили.

– Бывает, – равнодушно сказал Олег и посмотрел на тлеющий кончик своей сигареты.

– Но вы поймите нас…

– Понимаю, – оборвал Олег. Ему жаль было тратить время на пустой разговор. Понятно, что Семенов дозвонился своему далекому московскому начальству на тридцатый этаж офисной высотки, которую «Нафта-Восток» отстроила себе на Юго-Западе, и начальство вправило ему мозги, напомнив прописную корпоративную истину про желание акционеров, которое сильнее любых законов. В том числе физических. И добавило (наверняка): мол, если Семенов не хочет быть самым умным среди безработных, то лучше бы ему, темпераментному, молчать в тряпочку и делать так, как приказывают. После чего Семенов повесил трубку, немного подумал и пошел искать Олега…

– Как разместились? Поужинали, надеюсь?

– Спасибо, все нормально. Мы довольны. И разместились, и поужинали…

Вопреки ожиданиям, комнаты в жилом блоке, построенном по канадскому проекту, оказались вполне пригодными для жилья. Все одноместные, хотя и небольшие – метров шесть. Выбор мебели был не ахти, зато в каждой комнате имелись индивидуальные удобства – душ и унитаз. А в столовой нефтепромысла при минимальных ценах кормили вкуснее, чем в большинстве ресторанов города. Так что условия, на взгляд Олега, были вполне приемлемыми. На взгляд Кулька – очень хорошими. А для Кайрата Абилева – так и вовсе шикарными. Тот индивидуального унитаза, да еще канадского, в жизни не имел…

– Вам не холодно?

Олега неожиданная забота Семенова искренне удивила.

– У вас же курить можно только за территорией…

– Правила для всех одинаковы, тут я бессилен. Но могу выдать вам теплую спецовку. Не откажите в любезности. А то, глядя на вас, я и сам начинаю мерзнуть.

После недолгого раздумья Олег кивнул.

– Не откажусь.

Семенов вытащил из внутреннего кармана попискивающую рацию.

– Харин, ты чем там себя развлекаешь? Опять в преферанс режешься? Как давление, в норме? Прием.

У Харина, как показалось Олегу, сразу что-то упало. Причем с грохотом.

– Обижаете, Сергей Сергеич, – наконец откликнулся он. – Давление в норме, прием!

– Ты вот что, Харин. Оторвись на минутку от монитора и загляни в мой кабинет. Там в шкафчике увидишь новый утепленный комплект. Бери его – и бегом ко мне. Я с восточной стороны жду, в курилке. Одна нога здесь, другая – там. Понял? Прием.

– Понял, Сергей Сергеич. Одна нога уже у вас…

Через минуту Олегу была вручена сине-желтая куртка на подкладке из синтепона и плотные штаны темно-синего цвета. То и другое было чуть великовато, но выбирать Олегу не приходилось. Всего за десять минут он продрог не на шутку. Да и гламурные штаны от Черутти, которые заляпались почти до колен, пора было сменить на что-то более соответствующее местным условиям…

– Присядем? – предложил Семенов. – Теплопотерь, я думаю, можно уже не опасаться.

Олег примостился на плохо оструганном березовом чурбаке, который заменял лавочку, и прикурил очередную сигарету.

– Хотелось бы уточнить ваши планы на завтра. – Семенов сел рядом и слегка поморщился от дыма.

– Наши планы на завтра, – эхом откликнулся Олег и наморщил лоб. – Мне представляется, что ничего значительного завтра не произойдет. Мы встанем пораньше, позавтракаем, а потом захотим осмотреться. Так сказать, на местности. Есть же у вас местность?

– Хотите увидеть вообще все или что-то конкретное?

– Для начала, конечно, хотелось бы осмотреть скважины, – пояснил Олег с легкой усмешкой. – Их сколько, кстати?

– Эксплуатационных осталось шестнадцать. Пятый куст – три, седьмой – пять, а остальные на восьмом, самом дальнем. Бурение новых скважин мы уже приостановили. Восемь скважин законсервировали. Еще две готовим к консервации. Их тоже желаете осмотреть?

– Не могу, к сожалению, оценить вашей иронии, – пояснил Олег. – Надо будет – все посмотрим. А пока начнем с работающих.

Семенов нахмурился, произнес какое-то маловразумительное: «э-э-э», после чего замолчал уже надолго. Олег молчал тоже. Он уже согрелся, и спешить ему было некуда. Сделав длинную затяжку, Олег выпустил струйку дыма вверх и засмотрелся на облачные разводы быстро темнеющего неба…

Семенов не выдержал долгой паузы:

– Вы действительно верите в то, что этот ваш, с бубном… Он что, сможет объем добычи увеличить?

– Почему бы и нет? – Олег сделал самое серьезное лицо. – Вас парень смущает или его инструмент? Парень, кстати, в своих кругах авторитетный. Мало того, что он потомственный шаман, так еще и родословную ведет от самого Ворона. А про бубен я вообще молчу. Ему лет триста, не меньше. С таким инструментом грех не промчаться по Нижнему миру… К тому же парень совсем не новичок, можете мне поверить. Камлает так, что любо-дорого посмотреть. Он, как это говорится, широкого профиля специалист. Так что с вашими местными духами как-нибудь разберется. Главное, ему не мешать. А там и нефть появится. О дебете тоже не извольте беспокоиться. Будет вам и дебет, и кредит, и премия к Дню нефтяника…

– Понятно, – мрачно кивнул Семенов. – У вас, если не секрет, какое образование? Вы хоть представляете себе, что такое нефть? Что-то о технологии нефтедобычи знаете? Или думаете, у нас тут ясли? Просто для информации: за последние полгода на этом месторождении объем нефтедобычи сократился втрое, а дебет отдельных скважин упал почти в десять раз. По оценке академика Петренко, запасы Сизого – это двадцать пять миллионов тонн при коэффициенте извлекаемости шестьдесят пять процентов. На сегодняшний день добыто всего семь миллионов…

В этот момент Семенов смахивал на грустного ослика, и Олег на долю секунды ему даже посочувствовал. Но бизнес есть бизнес. Ничего личного. Пойди что не так, Семенов его точно не пожалеет…

– У вас закончились вопросы? – спросил Олег, когда заметил, что Семенов выдохся. – Тогда отвечаю в порядке, так сказать, их поступления. По образованию я юрист. Окончил юридический факультет Иркутского Государственного университета. Нефть видел только по телевизору. Но там были крупные планы, поэтому я хорошо ее запомнил. Это такая горючая маслянистая жидкость, которая встречается в осадочной оболочке. Химически она представляет собой сложную смесь из алканов – метановых углеводородов, некоторых циклоалканов и аренов – ароматических углеводородов, а также различных кислородных, сернистых и азотистых соединений. Вообще, если мне не изменяет память, в составе нефти больше тысячи различных органических веществ, которые содержат до восьмидесяти семи процентов углерода, до четырнадцати процентов водорода, до трех процентов кислорода, а еще один процент азота и примерно полпроцента серы. Один из обязательных компонентов нефти – твердые метановые углеводороды. Иначе говоря – парафины. Их содержание колеблется от полутора до двадцати процентов. Чем меньше парафинов, тем лучше, насколько я помню. А еще встречаются незначительные примеси разных минеральных соединений – ванадия и никеля. На отдельных месторождениях в нефти есть ртуть и мышьяк. Различают нефть легкую, среднюю и тяжелую. Теплоту сгорания навскидку не припомню, но могу, в принципе, напрячься. Кажется, чуть более десяти тысяч килокалорий на килограмм. По оценке ОПЕК, более ста сорока миллиардов тонн нефти хранят сегодня земные недра. Или духи Нижнего мира. Это уж как вам приятнее. Хотя, по мне, нет совершенно никакой разницы…

– Похвально, – подытожил Семенов. – Во всяком случае, школьный курс органической химии вы еще не забыли. И что из этого следует?

– Ничего. – Олег коротко пожал плечами. – Сегодня у меня вообще нет желания дискутировать. Я устал и хочу спать. Давайте договорим завтра. Нет возражений?

Олег тщательно затушил окурок, бросил его в самодельную урну, плотнее запахнулся в спецовку и рывком поднялся, давая понять, что приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Но Семенов и не думал возражать.

– Завтра, так завтра, – пробормотал он и тоже поднялся. – Спокойной ночи.

От дыры в сетчатом заборе они разошлись в разные стороны. Олег направился в жилой блок, а Семенов – в операторскую. Впрочем, спешка Олега объяснялась другими причинами. Ему не терпелось узнать, чем занят в данный момент Кулёк. Полчаса назад на стук в дверь тот не отзывался. Либо заснул крепко, либо… Лучше бы, конечно, заснул. Олег прекрасно знал деятельную натуру своего помощника. Знал и ее неприятные стороны. Фактически любой несанкционированный контакт Кулька с нефтяниками мог быть потенциально опасен. И волновался Олег, как оказалось, не зря. Спать Кулёк и не думал. За неимением других азартных игр, он увлеченно гонял в ближайшем холле бильярдные шары на пару со свободным от двенадцатичасовой вахты электриком.

Олег многозначительно прокашлялся.

– Кульков, можно вас на минуточку?

Кулёк обернулся и сразу скис. Пристроив кий на край стола, он бочком приблизился к Олегу и сразу опустил глаза в пол, будто не было ничего увлекательнее, чем изучение узоров на сером линолеуме.

– Не спится на новом месте? – шепотом поинтересовался Олег.

– Так мы же по мелочи. Пятьдесят рублей партия… – Кулёк вздохнул.

– Даю тридцать секунд. – Олега было трудно разжалобить. – Вежливо прощаешься с партнером и сразу идешь к себе…

Кулёк вздохнул еще тяжелее, молча махнул рукой электрику и понуро проследовал за Олегом.

– Завтра подъем в семь, – напомнил ему Олег и на всякий случай отстучал условный сигнал в дверь Кайрата.

– Да на месте он, я проверял полчаса назад, – сразу оживился Кулёк. Приглядывать за подопечным – это была его святая обязанность, как «переводчика с тувинского». Правда, Олег и сам этого «тувинца» надолго из виду старался не упускать…

– Кто там? – донесся голос Кайрата из-за двери.

– Свои, мать твою! – рявкнул Олег, а когда дверь приоткрылась на ширину любопытного глаза, рванул ручку на себя. Влетев в комнату, он толкнул опешившего актера в грудь, быстро защелкнул за собой замок и включил свет. «Шаман» в заношенных трусах «боксер» и растянутой синей майке уже сидел на кровати и растерянно потирал затылок. Видимо, когда падал, приложился об деревянную спинку кровати.

– Больно? – шепотом спросил Олег. – Будет еще хуже, гарантирую. Я тебе, клоун дешевый, что говорил? Из комнаты носа не показываешь и сидишь тихо, как мышь. Если ты только вчера с горы спустился и по-русски двух слов связать не можешь, как же ты, бык безрогий, можешь орать на весь коридор: «Кто там?»

– Не подумал… Больше не повторится, честно! – горячо заверил Кайрат.

– Конечно, не повторится, – согласился Олег. – На первый раз оштрафую тебя на тысячу американских «рублей». Теперь, надеюсь, запомнишь, что твоя святая обязанность – не раскрывать рта при любых обстоятельствах. Только «наша ваш не понимай».

Кайрат закивал так отчаянно, что, казалось, еще немного, и голова совсем отвалится. Она и так-то непонятно на чем держалась.

– А это еще что такое? – Олег схватил со стола книгу и чуть не задохнулся от возмущения. – Я спрашиваю: это что? Марк Аврелий? Скажи мне: кто видел хоть одного тувинца, который читал бы на досуге Марка Аврелия? Никто не видел. Ты единственный. Больше таких нет. И уже не будет. Потому что я задушу тебя своими собственными руками!

Олег опустился на кровать рядом с Кайратом.

– Помнишь хоть, как тебя зовут, лицедей?

– Алдын-Херел, – прошептал тот одними губами и на всякий случай втянул голову в плечи. Похоже, он поверил, что если и дальше будет вести себя неподобающим образом, то навсегда оставит свою молодую жизнь в сибирской тайге.

– Слава Господу, не забыл!

Олег взвесил на ладони размышления римского философа и с громким хлопком впечатал книгу в ухо Кайрату. Тот дернулся, всхлипнул и попытался прикрыться подушкой.

– Ой, извините, – скривился Олег. – Опять больно, да? Еще книги есть?

– Есть, – сразу признался Кайрат.

– Значит так: всю подрывную литературу на стол!

Олег покрутил в руках томик со следами белил на переплете и не смог удержаться от смеха.

– Нет, я просто глазам своим не верю: Арсений Тарковский. Дай угадаю, кто пойдет следующим номером: Аристотель, Фома Аквинский, Карлос Кастанеда…

– Больше ничего нет. Я вам правду говорю. Только не бейте…

– Ладно, верю, – вяло отмахнулся Олег. – Все эти источники знаний я у тебя реквизирую, чтобы они ненароком не попались кому-нибудь на глаза. Впредь свою комнату будешь открывать только мне. На условный сигнал. В коридор не показываться. Даже не выглядывать. Рот – на замок. А завтра и послезавтра у тебя будет шанс реабилитироваться. Помни о гонораре. Осталось не так уж мало – двадцать девять тысяч этих самых. Вполне приличная сумма. До конца жизни не хватит, конечно, но если постараться, можно растянуть года на три…

Всю ночь Олегу снилась нефть. Сначала она настигала его в привычном образе маслянистой горючей жидкости. Стоило оказаться в закрытом помещении, как густая черная жижа тут же начинала сочиться из стен и капать с потолка, растекаясь жирными лужами по всему полу и вытягивая в сторону Олега хищные щупальца. Он убегал, прятался, перебирался в другое место, просыпался, но ничего не помогало. Стоило ему перевести дыхание и опять задремать, как все начиналось снова. А под утро нефть превратилась в чернокожую красавицу, сильно похожую на элитную фотомодель Лакомбу Тай, более известную под псевдонимом Наоми Мосс. Обнаженная мулатка эффектно изгибалась, принимая для Олега самые немыслимые позы, и так обольстительно крутила у него перед носом своей внушительной грудью, что сдерживаться не было сил.

Олегу даже в голову не приходило, что можно закрыть глаза и убежать подальше от жарких объятий черной красавицы, от тепла ее шикарного тела, хотя он и чувствовал, что погружается в нее все глубже и глубже. Наверное, так и задохнулся бы. Но тут появился Кайрат Абилев в своей растянутой синей майке, встряхнул бубен и стал громко выбивать колотушкой рваный ритм, напомнивший Олегу легендарную «Желтую подводную лодку», а в такт еще и двигал левой ногой, словно исполнял матросский танец «Яблочко». Красавица-мулатка замерла, разжав объятия, медленно обернулась и многообещающе потянулась навстречу Кайрату.

В этот момент Олег и проснулся. Совершенно разбитым. В холодном поту, с тяжестью в паху и сильным ощущением жажды.

До семи оставался час. Значит, проспал он не больше четырех. Ближе к полуночи примчался перевозбужденный Марек с большой железной флягой. Где он ухитрился ее раздобыть в условиях сухого закона, традиционного для всех нефтепромыслов, так и осталось для Олега загадкой. На прямые вопросы Марек не отвечал, но после нескольких наводящих Олегу все же удалось выяснить причину позднего визита. Оказалось, что в Туру неожиданно вернулся из города прокурор. И ему зачем-то потребовался Марек, вследствие чего тому придется отбыть с утра обратно. Вот он и решил, что друга утром беспокоить не резон, а отъезд можно отметить вечером…

Воспоминания отозвались тошнотой и тяжестью в голове. Олег жадно влил в себя стакан воды, укрылся с головой одеялом и попытался опять уснуть. Не получилось. Так он и промучился оставшийся час, вздыхая и ворочаясь с боку на бок. Ближе к семи в дверь стал царапаться Кулёк. Пришлось встать, через силу умыться, одеться и выдвинуться в столовую. Хотя утреннее меню и обещало множество гастрономических радостей, а по ценам вообще не имело себе равных, но Олегу от всего великолепия пришлось отказаться. Не вызвал у него отторжения только крепкий чай…

Кулёк, опасаясь очередного гнева начальства, ел молча. Тувинский шаман Алдын-Херел, «только вчера спустившийся с гор», периодически трогал себя за красное ухо и тоже боялся глаза поднять от своей тарелки. Что оказалось весьма кстати. Позвякивающая разнокалиберными колокольчиками хламида и так вызывала повышенный интерес у завтракающих нефтяников. Минут через двадцать появился и Семенов. Он поздоровался с Олегом коротким кивком и заказал себе кофе с пончиками. Обе поварихи сразу захлопотали вокруг начальства, уже не обращая внимания на остальных.

Семенов, на взгляд Олега, тоже плохо спал. Он быстро съел свои пончики и, ни на кого не глядя, сразу покинул помещение столовой. Олег вышел следом.

– Мы хотели осмотреть скважины, – напомнил он.

– Машина ждет, – равнодушно сказал Семенов. – Только мне бы хотелось поехать с вами.

Олег пожал плечами.

– Вы здесь главный. Как прикажете, так и будет…

На стоянке все погрузились в желто-синюю «Газель». Кулёк с шаманом забились на дальнее сиденье. Олег устроился на переднем. Семенов – рядом с водителем.

– Миша, сейчас на пятый куст…

Внутрипромысловая дорога представляла собой невысокую песчаную насыпь в лесной просеке. Когда-то на эту насыпь бросили железобетонные плиты, от дождей и прочей непогоды стыки разошлись, и «Газель», как показалось Олегу, пересчитала их практически все. К счастью, ехать было недалеко.

– Уже? – удивился Олег, оглядываясь по сторонам. – А где скважины?

– Прямо перед вами. – Семенов обернулся. – Три нагнетательные, три эксплуатационные. Из них нефть и добывают. А что, не похоже?

Прямо перед собой Олег видел только хлипкий заборчик из ржавой проволочной сетки, за которым из земли торчало шесть одинаково белых труб. Разница между ними была только в задвижках. Одни выкрашены в желтый цвет, другие – в красный. Никаких буровых вышек и «качалок», таких привычных по телевизионной картинке, на горизонте не наблюдалось…

– Разберемся, – решительно сказал Олег и выбрался из машины. За ним двинулся Кулёк, подбадривая взглядами шамана. Впрочем, казахский тувинец показал себя молодцом. Не растерялся, во всяком случае. Пошел сразу в верном направлении – к трубам.

Семенов проводил его взглядом и покосился на Олега.

– И что теперь?

– Я уже вчера вам говорил! – огрызнулся Олег. – Не мешать – это главное. Алдын сам справится.

Семенов недоверчиво причмокнул губами и отвернулся.

– Вот искренне не понимаю вашего скептицизма. – Олег уже справился с некоторой растерянностью и был готов атаковать. – Вам что важнее: процесс или результат? Сизое истощается. Это факт. Алдын может здешнюю нефть опять пустить фонтаном. И лично мне нет никакой разницы, каким способом он этого добьется. Договорится с духами? Да на здоровье!

– Но это же противоречит здравому смыслу, – не сдавался Семенов.

– О-о-о, а вы, как я вижу, крепкий орешек, – покачал головой Олег. – То есть, извините, закоренелый материалист и в существование Нижнего мира не верите по глубокому убеждению. Еще вы, наверное, потомственный нефтяник и закончили, не иначе, Институт нефти и газа имени Губкина, которому в народе дали довольно точное и очень емкое название «Керосинка»…

– Да, потомственный, – с некоторым вызовом произнес Семенов. Чувствовалось, что спорит он не с Олегом, а как бы продолжает диспут со своим собственным начальством. – Мой отец всю жизнь был буровым мастером. Я действительно закончил «Керосинку». На отлично, кстати. И всю эту мистику вашу на дух не переношу. Духи у них из Нижнего мира, понимаешь!

– Вот-вот, – обрадовался Олег. – На дух, значит, духов не переносите. Странный вы человек. Вроде бы интеллигентный, а так нетерпимы к чужим верованиям. Почему? Они кажутся вам наивными? А я могу вам напомнить, как всего лет сто назад один ваш коллега – нефтепромышленник из Пенсильвании – на полном серьезе уверял, что нефть происходит из мочи китов, которая откладывается на дне полярных морей, а потом по подземным каналам попадает в Пенсильванию. Не менее интересную теорию о происхождении нефти высказывал в начале девятнадцатого века один варшавский богослов. Он считал, что Земля в райский период была настолько плодотворна, что на большой глубине содержала жировые примеси. После грехопадения этот жир частично испарился, а частично погрузился в землю, смешиваясь с различными веществами. А уже Всемирный потоп содействовал превращению этой смеси в нефть.