Текст книги "Опасное увлечение"

Автор книги: Эшли Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава десятая

Когда утром Реджина проснулась, лампа возле кровати была выключена и одеяло подоткнуто ей под плечи. Ее глаза наполнились слезами. Впервые за много лет кто-то позаботился о ней.

О, Клинт! Принимая душ и одеваясь, Реджина купалась в облаках счастья. Ей даже пришлось дважды переделывать макияж. Наконец она надела туфли, костюм цвета ласточкина крыла и мягкую синюю блузку, затем направилась на кухню.

Аромат свежего кофе приветствовал ее, но Клинта не было. Сдерживая разочарование, Джина медленно завтракала, ожидая его появления. Почему вчера вечером он возвратился в свою собственную кровать? Да мало ли из-за чего он не пришел ко мне! Например, из-за моего приглашения сопровождать нас с Кэйти в зоопарк, размышляла она. Но его решение причинило ей боль. Хотелось думать, что он не избегает встречи с ее любимой сестрой…

Ты все принимаешь близко к сердцу, Джина, смотри, кое-кто скоро тебе его разобьет, заключила она. Ее чувства к Клинту доказывали, что никогда прежде Реджина не любила по-настоящему. Она будто оказалась на поле с мячом в руках, не только не зная правил, но даже не ведая, в какую игру собирается играть.

Услышав звук шагов, Джина подняла голову. Ее пульс ускорился, когда она увидела высокого, темноволосого Клинта в черной рубашке и брюках из рубчатого плиса. Она приветствовала его, затаив дыхание:

– Доброе утро! Хорошо спалось?

– Хорошо. – Он сделал паузу. – Но было бы еще лучше, если бы я спал с тобой.

Реджина рассмеялась.

– В чем же дело? Я была бы рада тебе. – Она ласково провела пальцем по белой линии шрама на его щеке. – Кофе?

Он кивнул, и Реджина налила ему. Еще одно маленькое удовольствие. Ей очень приятно хоть что-то сделать для него. Она поставила его чашку на сложенную салфетку и протянула ему.

– Благодарю. – Он рассеянно потягивал горячую черную жидкость. – Слушай, о вчерашнем вечере… – Его взгляд встретился с ее взглядом. – Я не ответил тебе на приглашение пойти с тобой и Кэйти в зоопарк.

В теплой атмосфере внезапно появилась неловкость. Пытаясь преодолеть ее, Реджина быстро сказала:

– О, все в порядке, Клинт. Действительно все в порядке. Совсем необязательно идти с нами в зоопарк.

Его брови сошлись на переносице.

– Что ты хочешь сказать?

– Я знаю, тебе было не по себе рядом с Кэйти. Так что давай лучше прекратим этот разговор.

Клинт что-то внимательно рассматривал в своей чашке. Голос Реджины звучал мягко, в нем не было и тени неприязни или обвинения.

– Ты неправильно восприняла мою реакцию на Кэйти. Единственная причина, по которой я не согласился пойти в зоопарк, – это то, что…

Он взглянул ей прямо в глаза.

– Что же? – тихо переспросила она.

– Что у меня разрывается сердце при виде Кэйти!

Руки Реджины взлетели к груди. Только бы не расплакаться!

– О, Клинт, какой ты милый! Мне тоже она доставляет и радость, и страдание. – Справившись с волнением, Реджина продолжала: – Спасибо, что объяснил, почему ты избегаешь ее. Я… я все думала… вдруг она тебе противна…

– Ради бога, Реджина, Кэйти очень мила, – быстро проговорил он и сел на табурет у стойки. – Так или иначе, я поеду в Амарилло на этот уикенд.

– Ты собираешься повидать своих родителей!

Клинт улыбнулся.

– Да. Похоже, уже пора.

– Конечно.

Неужели он наконец понял, как важна семья? Чувствуя, что ее сердце поет, Реджина поместила в тостер два кусочка хлеба.

– Клинт… те коробки в гараже… Я помогу тебе распаковать их?

Клинт молчал почти минуту.

– В тех коробках нет ничего, что мне нужно. Там книги, картины, фарфор, столовое серебро… Ничего важного.

– Я думаю, все это очень важно, – возразила она. – Для женщины, во всяком случае… – Джина поколебалась, боясь переступить невидимую черту. – Как можно вселиться в новый дом и оставить красивые вещи в ящиках? Разве у твоей жены не было возможности разобрать их?

– Нет. – Клинт встал. – Моей жене не представилось возможности разобрать их, потому что она никогда не жила в этом «новом доме».

Рот Реджины открылся.

– Она никогда не жила здесь? Но я думала…

– Ты думала неправильно. Я не смог бы заниматься любовью с другой женщиной в доме, где все напоминало бы о моей жене, жившей здесь.

Реджина смотрела куда-то вдаль. Ощущая ее боль, Клинт тяжело вздохнул.

– Если я слишком груб…

– Нет! Нет. Иногда правда звучит грубо, потому что такой бывает жизнь. Я уважаю твои… намерения. Наверное, так можно сказать. Кажется, я знаю, что ты имеешь в виду, – проговорила она, смущенно засмеявшись. – Пожалуйста, продолжай.

– Тогда дом еще не закончили, – заговорил Клинт как о чем-то само собой разумеющемся. – Как обычно, я заупрямился и не захотел въезжать, пока последний гвоздь не будет вбит. Но оказалось, что нам оставалось прожить вместе месяц или около того. – Он взъерошил свои волосы. – Потом я закончил отделку. Полагаю, в память о той энергии и страсти, которую она вложила в этот дом. Я даже продал нашу квартиру, думая, что смогу жить здесь. Но не смог. Тогда я и уехал в Кению. Вот и все.

Реджина проглотила комок, возникший у нее в горле.

– А те прекрасные розы в саду?

– Тоже ее. Она тщательно выбирала их. После того как они начали цвести, она приходила, как только могла, вырывала сорняки, срезала свои любимые розы и делала из них огромные букеты… – Клинт снова сел, прислонившись спиной к стойке.

Реджина боролась с желанием обнять его, но подозревала, что ему сейчас не до того. Она тронула его за плечо.

– Клинт, мне очень жаль. Опять я сую нос куда не надо. Но я благодарю тебя за то, что ты так свободно говоришь со мной. – Она посмотрела на часы и вздохнула. – Ну что ж, мне пора на работу. Когда ты уедешь?

– Сегодня. Днем у меня назначена встреча, а потом я сразу уеду. Когда вернусь, не знаю, – честно признался он.

– Хорошо. Между прочим, спасибо, что укрыл меня вчера вечером. Так давно никто не заботился обо мне. Твой тост поджарился. До свидания.

Поднявшись на цыпочки, она поцеловала его в губы. Руки Клинта сомкнулись вокруг нее.

– Я буду тосковать без тебя, – предупредила она, когда снова смогла говорить.

– Это хорошо, – ответил он, целуя ее в кончик носа. – Береги себя.

– Ты тоже.

Думая о том, что за встреча назначена у Клинта, Реджина взъерошила его волосы, взяла сумочку и портфель и поспешила к двери.

Утром в субботу Реджина забрала Кэйти, и они позавтракали в ресторанчике, где пицца оказалась отвратительной, а видеоигры замечательными. Реджина думала одновременно и о сестре, и о Клинте. Время тянулось необычайно медленно.

Когда они наконец приехали домой, Кэйти захотелось поплавать. Реджина достала купальные костюмы, поскольку успела заранее нагреть воду в бассейне.

Вода все равно показалась Реджине холодной. Но Кэйти понравилось купаться, и она готова была плескаться весь день. Смеясь над ее проделками, Реджина вышла из бассейна, чтобы ответить на сигнал домофона.

– Да, кто это? – спросила она.

– Кэтрин Брандт.

Застигнутая врасплох, Реджина запнулась.

– О боже. Миссис Б-Брандт…

– Кэтрин.

– Кэтрин, – эхом отозвалась она. – Клинта нет, и я не могу открыть дверь, потому что в бассейне у меня ребенок. Она не умеет плавать, и я не могу оставить ее одну. – Реджина возбужденно засмеялась. – И в мире не существует способа извлечь ее сейчас из воды!

– Ничего, моя дорогая. Я войду в боковую дверь. Она отперта?

– Нет. Но я могу сбегать и отпереть ее. Сию секунду.

Предупредив Кэйти, чтобы та оставалась на мелком месте, Реджина помчалась через террасу к воротам, отчаянно пытаясь вспомнить код и в то же время поглядывая на Кэйти. Она поколдовала над кнопками, и, к счастью, замок чудесным образом открылся.

– Пожалуйста, входите, Кэтрин, – пригласила она широким жестом. – У меня есть кувшин холодного лимонада, если вы хотите пить.

– Привет, – поздоровалась Кэтрин, останавливаясь на краю бассейна. – И кто же ты, моя сладкая?

Кэйти улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.

– Это Кэйти, моя младшая сестра, – ответила Реджина за нее. – Кэйти, это Кэтрин Брандт.

Кэтрин выглядела очень изысканно в черном длинном платье с большими белыми пуговицами от горла до самого низа. Глядя, как Кэтрин общается с Кэйти, Реджина вздохнула. Боже, как бы я хотела, чтобы у Кэйти были бабушка и дедушка! Как бы я хотела, чтобы на мне было что-то более приличное, чем этот старый купальник!

И, конечно, каждый волосок в прическе Кэтрин был на своем месте. Реджина безуспешно попыталась пригладить свои непокорные локоны.

Очевидно, миссис Брандт понравилась Кэйти, которая щебетала радостно, как птичка.

– Кэйти живет в интернате всю неделю, – вмешалась Реджина. – Я беру ее по субботам, и мы развлекаемся, как можем.

– И что за интернат? – спросила Кэтрин. Когда Реджина рассказала ей, та кивнула. – Я часто бываю в магазине твоего интерната, Кэйти. Там есть красивые ангелы, глиняная посуда, садовые скульптуры, подсвечники… – Она улыбнулась девочке. – Я видела что-нибудь твое?

– Нет, в гончарной мастерской она не работает, – ответила за нее Реджина, глядя на сияющее личико сестры. – Она предпочитает оранжерею, пересаживает рассаду в большие горшки, – добавила она преувеличенно радостно. Ей стало не по себе в присутствии пожилой леди.

– Тогда я, может быть, купила одно из твоих растений? – предположила Кэтрин. – А теперь я выпью лимонада. – Усевшись, она сбросила туфли и с облегчением пошевелила пальцами. – Жмут, – вздохнула она. Ее взгляд скользил по Реджине, пока та надевала короткое платье терракотового цвета. – Ты очень привлекательна, Реджина. Я могу понять, почему Клинт в этот раз остался так надолго.

Реджина залилась горячей краской смущения.

– Сомневаюсь, что я удерживаю его здесь, миссис… Кэтрин. Во всяком случае, он, вероятно, скоро вернется в Кению.

Кэтрин Брандт кивнула.

– Такой у него образ жизни, моя дорогая. Только вот вопрос, от чего он бежит сейчас?

– От того же, от чего и в прошлый раз, я думаю. Вы знаете, он не может пережить смерть вашей дочери, – объяснила Реджина.

– Да, они очень любили друг друга. – Кэтрин отпила лимонад. – Они были разными, но это никогда не нарушало их глубокую взаимную привязанность.

– Я знаю, – мягко сказала Реджина.

– Тогда вы также знаете или по крайней мере догадываетесь, что Клинт слишком долго находится в состоянии горя. Есть много способов пережить несчастье. Он же все еще не вышел из стадии вины и гнева. Считает себя виноватым во всем. – Кэтрин покачала головой. – Я тоже горюю. В конце концов, моей дочерью она была задолго до того, как стала его женой. Но моя философия жизни и смерти помогла мне пережить утрату.

– Он редко говорит со мной о ней, – призналась Реджина. – Только о том, как он любит… любил ее. Но мне кажется, что слово «любит» здесь более точное.

– Не могу согласиться. Думаю, Клинт прячется за этой любовью как за стеной, которую он воздвиг вокруг своего сердца. – Кэтрин отставила свой стакан, внимательно глядя на Кэйти, плескающуюся в воде. – Для меня он как сын – своего сына у меня не было. Клинт хороший человек… и это может подвергнуть его опасности, если есть хоть капля правды в том, что я читала в женских журналах и видела в мыльных операх, – пояснила она со слабой улыбкой, следя взглядом за бабочкой, порхающей над садом. – Я завтракала с Кэролайн на этой неделе. Очаровательная женщина. Путешествует по миру. Она проведет День благодарения в Найроби.

Чувствуя, будто получила удар кулаком в живот, и не желая показать это, Реджина легко произнесла:

– Как здорово! – Клинт ведь тоже хочет провести День благодарения в Найроби? – Я завидую ей, она может путешествовать везде, где пожелает.

Кэтрин вопросительно посмотрела на Реджину.

– А разве вы не можете?

Реджина поглядела на Кэйти.

– Я боюсь, что крепко привязана к месту.

Проследив за взглядом Реджины, Кэтрин кивнула.

– Понятно. Ваши родители живы?

– Нет, остались только Кэйти и я. – Реджина налила себе стакан лимонада. – Кэтрин… Мы с Кэйти идем завтра в зоопарк и хотели бы, чтобы вы пошли с нами.

– И мне бы хотелось пойти с вами, но у меня завтра в полдень неотложные дела. Моя подруга выходит замуж, – объяснила Кэтрин и снова улыбнулась. – Я уже давно догадалась, что дело идет к свадьбе, – доверительно сообщила она.

Женщины рассмеялись.

Кэтрин свернула свою салфетку и встала.

– Мне пора. – Она помахала девочке, играющей в воде. – Она очень мила, Реджина.

– Спасибо. Я тоже так думаю. Мне жаль, что вы должны уехать. Очень приятно беседовать с вами, – отметила Реджина.

Реджина проводила гостью до двери, и ее взгляд затуманился, когда она прощалась с нею.

Интересно, что все это значит? Кэтрин приехала повидать Клинта? Или меня? И если меня, то зачем? – размышляла Реджина.

– Просто случайная встреча? – вслух произнесла она. – Или она хотела сообщить мне о планах Кэролайн провести День благодарения в Найроби с личным экскурсоводом? Если так, что, черт возьми, делать мне?

Сразу же возник еще один вопрос.

Сколько времени Клинт провел с очаровательной Кэролайн?

Наверное, глупо доверять ему…

В воскресенье вечером Клинт возвратился домой вскоре после Реджины. Он нашел ее возле бассейна, где она ухаживала за своим «садом».

– Этот куст здорово вырос, – вдруг услышала она его голос и от неожиданности вздрогнула. – Прости, что испугал тебя.

Клинт окинул взглядом гибкую фигурку Реджины в белых шортах и стройные загорелые ноги. Бриз играл ее волосами, поднимая яркие локоны и бросая их поперек ее губ. Он отвел прядь волос назад.

Реджина стояла неподвижно, пока не почувствовала, что колени подчиняются ей. Но голос все еще дрожал.

– Да, теперь он годится только на компост, и все из-за прямых солнечных лучей. Но перец, – она жестом указала на растение с пышной листвой и красными плодами, – прекрасно себя чувствует в тех же самых условиях. – Ее ресницы лукаво взметнулись. – Очень острый перец. Ты любишь острый соус?

– Люблю.

Его руки скользнули ей под мышки. Он притянул ее к себе и крепко обнял. Реджина глубоко вздохнула.

– А в этом горшке, – храбро продолжала она, – растут те травы, которые я использую чаще всего. Вот мята, вот петрушка, вот базилик… О!

Остальные слова потерялись в долгом, глубоком поцелуе.

– Уже поздно, – сказал Клинт, глядя на потемневшие окна своей спальни. – Принести тебе поесть? Я почему-то помираю с голоду!

Он хитро улыбнулся.

– Мне тоже хочется есть, но я-то знаю, почему. Прекрати! – Она шлепнула его по руке, скользнувшей под одеяло. – Я сейчас приготовлю что-нибудь легкое. Ты же не захочешь плотную пищу так поздно? – Она поймала его шаловливую руку и поднесла ее к щеке. – Как насчет яичницы-болтуньи и печенья? Еще есть мое замечательное черничное варенье.

– Ты хочешь сказать, что сварила варенье из черники, которую сама собрала? – спросил он, проводя пальцем по ее подбородку.

– Да, сварила. В один прекрасный летний вечер я пошла на ферму и набрала ягод, которых хватило на три литра варенья. Я не без талантов, Клинт.

– Нисколько не сомневаюсь, – пробормотал он, снова скользнув рукой под одеяло.

Реджина покраснела.

– Клинт, ты пытаешься начать все сначала?

– Хотелось бы! – Он вздохнул. – К сожалению, мне нужен небольшой перерыв для восстановления сил.

Реджина рассмеялась, и ее серебристый смех сократил время восстановления его сил почти вдвое. Клинт потянул ее так, что она оказалась на нем.

– Не желаешь развлечься? – хрипло сказал он. – Хочешь приятно провести время?

– Приятно провести время? Я думала, что мы и так приятно проводим время. – Она приподнялась, опираясь на руки. – Что ты имеешь в виду?

– Ммм… не знаю… хочешь сыграть в покер? – предложил он, и его глаза замерцали.

– Покер? – эхом отозвалась она.

– Ты не умеешь?

– Конечно, умею, но… Сейчас?

– Почему бы и не сейчас? Мы будем заняты, пока силы не вернутся ко мне.

Ее глаза сузились.

– Играем на деньги?

– Разве можно играть иначе?

Он выпрыгнул из кровати и принес чипсы и карты. К изумлению Реджины, скоро они сидели на кровати, скрестив ноги, и играли в покер!

Игра была веселой. Она могла бы поклясться, что Клинт жульничает, а он делал свирепое лицо и обещал поискать у нее спрятанные тузы. Как замечательно вот так смеяться и играть, думала Реджина, бросая в рот последний кусочек.

– Сколько я проиграла?

– Ужасно много. Но я готов рассмотреть и другие способы оплаты – натурой.

– Хитрец! – пробормотала Реджина, но ее глаза сияли.

Слушая смех Клинта, она хотела, чтобы он всегда смеялся вот так, от всего сердца, открыто и радостно. Но когда он поцеловал ее, она забыла обо всех своих желаниях.

В конце концов, одетая в свое любимое шелковое кимоно, Реджина отправилась на кухню. Клинт, босой, в синих джинсах, бродил как встревоженная пума в клетке, поднимая журналы и кладя их на место, рассматривая жалкое собрание видеокассет Реджины.

– Где-то в тех коробках лежит более шестисот видеокассет, – сообщил он.

Реджина достала из холодильника яйца, а из морозильной камеры – замороженные полуфабрикаты для печенья.

– Ну, а где лежат мои кассеты, я знаю точно.

– Ха. – Клинт сел у бара. – Расскажи мне, как ты провела выходные.

– Сначала ты. Твоя поездка домой прошла хорошо?

– Хорошо, – ответил он с легким оттенком удивления и снова начал кружить по комнате. – Я думаю, мама и папа уже свыклись с мыслью, что я не буду жить с ними. И что я не женюсь снова, и что не будет оравы внуков. Хотя мама все еще надеется.

– А ты не понимаешь, как женщина может так долго надеяться? – спросила Реджина, разбивая яйца так умело, что он засмотрелся на ее движения и замолк.

Да он и не знал, что ответить.

– Мне бы хотелось поехать в Сан-Франциско, повидаться с братом.

Реджина взбивала яйца.

– О, твой брат. Я и забыла! Ты упомянул однажды, что рос не один, но я забыла. Когда ты едешь?

– Думаю, завтра. Я останусь там на несколько дней, попробую восстановить наше братство, так сказать. Пусть он знает, что у меня нет предубеждения против альтернативных образов жизни. Мама тоже не против, но папа…

Поняв, что он имеет в виду, Реджина ответила:

– Для отцов это, наверное, тяжелее.

– Да. Но думаю, что папа постепенно привыкает. – Клинт с удовольствием потянулся. – Так как прошли выходные с Кэйти?

– Замечательно. – Реджина оживилась. Она почувствовала, как что-то теплое и трепетное связало ее и Клинта. – Сначала мы, правда, попали в какую-то ужасную пиццерию, но потом приехали сюда и пошли купаться в бассейне. Да, кстати, я же подогрела воду. – Она включила плиту. – Потом приехала Кэтрин Брандт, и мы прекрасно провели время.

– Что? – резко спросил Клинт. – Кэтрин приезжала сюда? И осталась, хотя меня не было? Почему?

– Я и сама задаю себе этот вопрос. Очевидно, у нее нашлось свободное время, и она зашла поговорить.

– И о чем же вы говорили?

Ощутив его раздражение, Реджина замешкалась с ответом.

– Она посидела с Кэйти, выпила стакан лимонада, ответила на несколько моих вопросов.

– Каких вопросов? – Он снова сел у стойки.

– А как ты думаешь? – Реджина распластала тесто на противне и поместила его в духовку. – Я хотела узнать о твоем браке – были ли вы счастливы и почему ты бросил этот прекрасный дом так надолго.

– Я же сказал тебе, почему.

– Ты мне очень нравишься, Клинт, и мне хочется больше знать о твоей жизни. В отличие от тебя, – добавила она, выливая взбитые яйца в сковороду.

Клинт откинулся назад.

– Что значат твои слова?

Ты пригласил Кэролайн в Найроби? Нет, не спрашивай, осадила она себя. Тебе не следует вмешиваться в их отношения.

– Значат, что я тебе безразлична. Ты не интересуешься, чем я живу. Да мне почти нечем заинтересовать тебя.

– О боже! – взорвался Клинт. – Я не знаю никого, кто мог бы сравниться с тобой. Ты берешь на себя огромную ответственность за ребенка-инвалида. Ты одна растишь сестру и заботишься о ней, и она становится прекрасным человеком, ты борешься за место в интернате для нее, твой дом сгорает, и ты теряешь все… – Он вздохнул. – И тогда ты просто въезжаешь в мой дом. Такой поступок тоже требует твердости характера. Ведь я мог оказаться кем угодно… да хоть насильником, а не почти святым. – Смех Реджины ласкал его слух. Клинт поймал и поцеловал обе ее ладони. – Жаль, что ты думаешь, будто неинтересна мне. Просто мне еще трудно стать ближе к тебе, а от слов душевная близость возникает гораздо большая, чем от секса. Я думаю, ты это знаешь.

Реджина не сразу смогла ответить. Его нежные поцелуи отозвались в ее сердце.

– Да, я знаю. Но меня удивляет, что это знаешь ты. Мужчины обычно сдерживают свои чувства, не хотят рисковать. Хотя я не понимаю, почему вы так поступаете.

– Потому что это облегчает нам отношения, – честно признался он. – Близость, возникшая от слов, делает тебя беззащитным. Женщины иногда приходят от слов к таким выводам, что… Неправильные выводы. И хочешь верь, хочешь не верь, но большинство мужчин не желают причинять боль своим женщинам.

– Понятно. Обещаю сегодня вечером не делать неправильных выводов. Достань из духовки печенье, и давай поедим, – бодро произнесла Реджина. – А потом немного поиграем в покер, чтобы я смогла отыграться.

Одна его бровь приподнялась.

– Покер с раздеванием?

– Конечно, – заметила она беззаботно.

После еды они вышли в сад и долго гуляли. Счастливая уже оттого только, что шла рядом с ним, Реджина время от времени брала Клинта за руку, и их пальцы сплетались. Мысли беспорядочно бродили у нее в голове, но все время возвращались к одному и тому же вопросу. Где он будет проводить День благодарения? И с кем?

Когда Реджина лежала в объятиях Клинта, она не стала спрашивать его об этом. Скоро она заснула, окруженная теплом его тела.

Проснулась Реджина в одиночестве, но это ее больше не удивляло. Она уже знала, что к рассвету Клинт становился беспокойным и в серой предрассветной тишине начинал бродить по дому.

Зевнув, Реджина медленно, чувственно потянулась. Воспоминания о вчерашнем вечере вызвали у нее мечтательную улыбку. Их любовные ласки настолько замечательны, что она чувствовала себя на седьмом небе от счастья.

Отбросив одеяло, она встала, чтобы пройти в ванную. Проходя мимо стола, замерла на мгновение, глядя на беспорядочно разбросанные вещи Клинта. Маленький перочинный нож, мелкие деньги, бумажник, ключи… И кое-что еще, от вида чего у нее чуть не остановилось дыхание. Вечером она не обратила внимания на конверт, но сейчас, даже в слабом свете наступающего утра, распознала эмблему авиакомпании.

Мучимая любопытством, она целых десять секунд боролась с собой, а потом взяла конверт и открыла его.

Внутри лежал билет до Найроби с проставленной датой вылета.

Засунув билет обратно, она положила конверт точно так, как он лежал, когда она нашла его, и ухватилась за край стола, чтобы не упасть. Почему ты так потрясена, Джина? Он давно сказал тебе, что вернется в Найроби, и ты всегда это знала.

Конечно, она знала, что Клинт когда-нибудь уедет. Но «когда-нибудь» казалось чем-то расплывчатым, что можно растягивать до бесконечности, если захотеть. Но совсем другое дело – знать, что им суждено провести вместе всего-то десять быстротечных дней.

Едва двигаясь, Реджина пошла в ванную, потом вернулась в постель и долго лежала, глядя в потолок. Ее глаза наполнились слезами. Держись, Флинн, говорила она себе. Билет на самолет мог лежать тут несколько недель, и ты просто его не заметила. Потому что, находясь в спальне Клинта, ты была слишком занята, чтобы рассматривать бумаги, лежащие на столе.

Она вспомнила, как первый раз принимала решение, касающееся Клинта Витфилда, вспомнила первую ночь, когда она стояла около спящего Клинта, не зная, что делать – разбудить его или отложить разговор до утра и довериться судьбе.

Джина глубоко вздохнула. Она сделала свой выбор. Обратного пути нет. Уже наступило утро, обещающее и трепетное наслаждение, и горькую разлуку. Так доверься судьбе, Реджина, и перестань хныкать, приказала она себе.

Повернувшись на бок, она погрузилась в дрему без сновидений и не видела, что рядом с ее кроватью стоит мужчина и смотрит, как она спит.