Текст книги "Домой не по пути (СИ)"
Автор книги: Эшли Дьюал
Соавторы: Роуз Уэйверли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
ГЛАВА 7.
Я выбегаю вслед за ребятами из магазина и примерзаю к месту, увидев, как Уилл держится руками за голову и громко рычит. Он вдруг дергается, пинает ногой гравий и кидается на автомат с кофе и чаем, распахнув от злости голубые глаза. В одну минуту я вижу перед собой не прежнего нахального Уильяма Гудмена, а свихнувшегося и дикого зверя, в которого он перевоплощается.
– Твою мать! – Орет парень, молотя кулаками по автомату. – Твою мать! Дерьмо!
– Уилл, прекрати, – взвываю я, но он не обращает внимания. Гляжу на Кори и Тэмми и встряхиваю головой. – Нужно копов вызывать. В машине все наши вещи.
– Никаких копов, – рычит Уилл.
Я растерянно хлопаю ресницами.
– Ты спятил? Что значит, никаких копов? Кинемся вслед за грабителями? Остановим их силой мысли? Мы должны обратиться в полицию, это кража!
– Серьезно? Кто бы мог подумать, что ты такая умненькая.
– Чего ты орешь на меня? Просто достань телефон и...
– ... что? – Уильям отпрыгивает от автомата и налетает на меня, словно дикая птица. Он глубоко дышит, его грудная клетка вздымается и опускается с глухим свистом. Парень стискивает зубы. – Достать телефон, набрать копов и сказать: эй, ребята, у нас тут угнали машину, и, кстати, проверьте бардачок и багажник, там завалялись экстази и марихуана!
– Что ты сказал? Что там завалялось?
– Что слышала, птенчик.
– Так вы не сигареты курите?
– Так вы не сигареты курите? – Передразнивает меня парень и порывисто взмахивает руками в стороны. – Нет, твою мать, не сигареты, птенчик. Жизнь – отстой, сходить с ума и получать от нее удовольствие можно только под кайфом!
Я поджимаю губы. Смотрю на Уильяма, на то, как он вновь хватается ладонями за лицо и пошатывается назад, будто сраженный автоматной очередью, и отворачиваюсь. Я знала, что он жестокий, что он легко сходит с ума и разгорается, как эпидемия, поразив все, что находится вокруг. Но я почему-то удивлена и задета.
– Не трогай его сейчас, – шепчет мне Джесси. Он стоит рядом с Тэмми, и она тоже не произносит ни слова. Просто изучает носки своих уродских туфель. – Успокоить Уилла у Кори получится, и только.
Старший Гудмен размахивается, чтобы врезать кулаком по витрине, но рядом с ним возникает брат, обхватывает его за плечи. Они говорят о чем-то, ветер съедает их звуки, и я гляжу на них, чувствуя себя паршиво.
– Только Кори, говоришь, почему?
– Семейное, наверно.
– Выходит, Уилла злить не стоит.
– Определенно. И успокаивать тоже. Я как-то раз попытался, и он мне зуб выбил.
– А мне кофту порвал. – Тэмзи ухмыляется. – Ну, я ее все равно не особо любила.
Мы втроем наблюдаем за усмирением демона внутри Гудмена и молчим, потому что сказать особо нечего. С ужасом смотрю на то, как парень вырывается из тонких рук Кори и отталкивает его от себя, злясь и сетуя, будто это он виноват в том, что случилось.
Неожиданно вся эта ситуация напоминает мне мой дом. Дни, когда мама кидалась на спину отца, лишь бы удержать его, когда тот несся в мою сторону. В детстве мне казалось, что внутри папы чудовище, и оно просыпается, едва я сделаю что-то неправильно или его как-то обижу. Потом я выросла и осознала, что чудовище внутри моего отца – мой отец, и никакие силы извне не завладели им. Он сам был причиной своего разрушения. Сам брал в пальцы ледяные бутылки из холодильника, сам рассиживался в барах и приходил таким чужим, что даже незнакомцы казались мне близкими. Я ждала, что он изменится, что мне больше не придется бороться с ним, как и матери, а главное, что нам больше не придется выдумывать причины, из-за которых мы должны были его любить. Но жизнь простая до ужаса, она – предсказуемая и банальная, и чудес в ней не бывает. Если человек зависим от алкоголя, он и будет от него зависеть до тех пор, пока сам не решит измениться. А моего отца все устраивало. Так что он как был мешком с дерьмом, так им и остался.
Уильям похож на него.
Эти мысли пугают меня и обезоруживают, и магия нашего с ним общения внезапно превращается в иллюзию. Мне становится тошно. Я отворачиваюсь и думаю, что нашла себя в компании ребят, жутко напоминающих мой родной дом. Я сбежала от сигарет, от алкоголя, от безумия, которое взрывалось в глазах моего ненормального отца, когда он хватал мать за плечи и кидал о стену. Но что я вижу? Вот оно – безумие! Кори пытается ухватиться за брата, а тот ревет, как сумасшедший.
В конце концов, я просто схожу с места и начинаю идти туда, куда глаза глядят. Я пугаюсь, черт подери. Знаю, это глупо, но я боюсь, ведь, кажется, я вырвалась из одной ловушки, чтобы угодить в другую.
– Эй, ты куда? Птенчик, эй!
Черт. Обхватываю себя руками за талию и прибавляю скорость. Жара неимоверная, у меня голова кружится, но я прищуриваюсь и плетусь дальше, надеясь, внезапно вновь попасть домой. Идиотские мысли.
– Ты куда идешь? Эй, – меня хватают за плечи, – что такое? Куда ты?
– Отвали, Уилл.
– Что?
– Отвали, я сказала. Руки убери и иди дальше громить заправку.
– Что? – Вновь повторяет он и дергает меня на себя. Его движения грубые, резкие, и глядит он на меня оторопело, будто ни черта не понимает. – Тебе поистерить захотелось?
– Мне? – Громко переспрашиваю я. – Вот это да, парень, да у тебя не все дома! Так? Может, твои друзья не привыкли к твоим концертам, но я на такое насмотрелась. Честное слово, я все это уже видела, и знаю, как выглядит безумие.
– У меня тачку угнали!
– Ты оправдываешься? Ну, что я могу тебе сказать, такое случается, да, жизнь ведь дерьмо, как ты сказал, и повсюду куча кретинов. И да, Уилл, у нас украли не только твою тачку, но и наши вещи. И все были бы, черт подери, рады их вернуть!
– Чего ты разоралась? Жара так на тебя влияет?
– Ты так на меня влияешь!
– Плохо, значит, влияю.
– Хранишь марихуану в бардачке, серьезно? Экстази? Боже, да ты воплощение всего, от чего меня тошнит, Уильям Гудмен.
– Хватит отчитывать меня, училка, я тебе не мальчишка, на которого орать можно. У меня весьма примитивная реакция на потерю любимой машины.
– А какая у тебя реакция на потерю любимого разума?
– О, Боже, сразу видно, что ты помешана на книгах. Разговариваешь так, будто мы с тобой тут в театре играем. Ты блин лучше остынь и вернись к остальным, а истерики твои никому не нужны, поняла? Меня терпят, потому что я – главный. А тебя терпеть никто не станет. Уяснила?
– Угрожаешь? – Восклицаю я и гортанно усмехаюсь. – Ты угрожаешь мне, что кучка обдолбанных нариков не захочет со мной общаться? О, боже, как же так? О, нет, прошу, я исправлюсь, я беру все свои слова обратно!
Видимо, в этот момент, я окончательно взбешиваю Уильяма, потому что он внезапно подпрыгивает ко мне, хватает меня на руки и перекидывает через плечо.
– Отпусти! – Рявкаю я. – Черт тебя подери, Уилл, опусти меня на землю!
– Нет, птенчик, ты вывела меня из себя. Прямо сейчас я собираюсь кинуть тебя куда-нибудь с обрыва, и я бы реально кинул, если бы поблизости был обрыв.
– О, шутки пускаешь? Но где же твое хваленное безумие? Сдулся? Больше не хочешь помолотить автомат с кофе? Он ведь так жутко тебя подставил.
– Ты невыносимая!
– Но ты меня как-то несешь.
– Еще и чересчур умная.
– Отпусти! Богом клянусь, Уилл, я поколочу тебя!
– Ах, что? – Смеется парень. Неожиданно я вновь вижу перед собой старого Уильяма без нервного расстройства. – Можешь уже начинать. Давай. Укуси меня или что там еще у тебя в планах, птенчик.
Я безвольно повисаю у него на плече и закрываю глаза. Сил драться больше нет, а от жары хочется и вовсе с собой покончить.
– Ты там умерла, что ли?
– Пытаюсь.
– И как – получается?
– Пока нет.
Мы возвращаемся на заправку, парень опускает меня на землю, и я измотано смотрю на него, не зная, что еще сказать или сделать, чтобы выразить свои эмоции. Черт, кажется, я переборщила, когда орала на него посреди улицы. Но он тоже хорош. Колотил автомат! Еще и на Кори кидался. Господи, мы оба двинутые на голову, взгляды ребят – тому явное подтверждение.
– Ну, что делать будем? – Спрашивает Кори, приподнимаясь и опускаясь на носках грязных кроссовок. – У нас осталась только гитара.
– Всегда самое дорогое с собой носить нужно, – советует Джесси с серьезным видом и кивает, будто открыл страшный секрет. Только сейчас я замечаю, что парень в пальцах сжимает чехол с инструментом. Вот это да, как чувствовал.
– Там наши документы и шмотки, – завывающим голосом протягивает Тэмми, – куда мы без документов? И денег впритык.
– Денег – нет.
Мы все одновременно переводим взгляд на Уилла, и живот у меня скручивается.
– То есть, как это нет?
– Я оставил деньги в рюкзаке, а рюкзак на заднем сидении.
О, Боже. Я закатываю глаза, а Кори выругивается и прикрывает ладонями лицо. Черт всех дери, мы действительно влипли. Я оглядываюсь в поисках помощи, но на заправке не души, пустота, перекати поле. Лишь за прилавком в магазине стоит какой-то испуганный индус, но, посмотрев на срыв Уильяма, он вряд ли захочет помочь.
– Давайте рассуждать здраво, мы должны обратиться в полицию, – вновь говорю я и с вызовом смотрю на старшего Гудмена, – у нас выбора нет, Уилл.
– За решеткой тоже мало выбора.
– Скажем, что впервые видим эти таблетки! Что они принадлежат тем психам, что у нас машину свистнули, – вмешивается Кори. – Может, вообще пронесет, и оправдываться не придется. Кто знает? Главное, не терять сейчас времени. С каждой секундой твой Додж все дальше и дальше от заправки.
– Окей, как скажете, но если меня посадят, я выйду и прикончу вас, монахини.
– Хватит угрожать, Уилл, – нахожусь я, – в тюрьме ты наколешь себе еще несколько татуировок, поболтаешь с неудачниками об экстази. Вы найдете общий язык, я уверена.
– Ты меня реально выбесишь, птенчик, просто ненормальная девица. Как ты вообще с ней общаешься? Она же мозг выносит.
– С тобой общаться не легче.
– Ладно, у кого с собой телефон?
– Я свой в сумке оставила, – шепчет Тэмми.
– А у меня вообще нет телефона, – признается Джесси.
– Что? – Поражаюсь я. – Нет телефона? Чувак, как ты живешь с этим?
– Сначала трудно было, а потом столько времени появилось. Серьезно, Реган, мы и не представляем, как долго зависаем в сетях, как много теряем. Я, наконец, погрузился в мою музыку, и ничто меня не отвлекало.
– Но как ты связываешься с друзьями, родителями?
– Все, кто мне нужен, рядом со мной.
Я покачиваю головой и перевожу взгляд на Кори. Тот шарит руками по карманам и вдруг смотрит на меня виновато. Черт, видимо, он тоже оставил телефон в машине. Гляжу на Уильяма, парень зажимает пальцами переносицу.
– Что такое? – Спрашиваю я. – Ты тоже забыл сотовый в машине?
– Нет.
– Нет? Отлично!
– Я разбил его.
Мои плечи поникают.
– Что ты сделал?
– Разбил его, когда выбежал на улицу. Вон, – он кивает в сторону автомата с кофе. На земле валяется раздолбанный, пыльный телефон без признаков жизни. – Паршиво, верно?
– О, Уилл, что еще ты сломал, говори сразу. Может, и оставшиеся деньги ты порвал в порыве страсти?
– Нет, денег, к счастью, у меня под рукой не было.
– Ладно, держи, – достаю телефон из кармана шорт и протягиваю его парню, – что бы ты без меня делал, котик?
Мы прячемся в тень и глядим вдаль. Кто бы мог подумать, что такое случится. Я и не представляла, что иногда машины воруют средь бела дня. Это же сумасшествие.
Неожиданно Уильям глухо усмехается и опускает руку с телефоном. Он смотрит на меня и кривит потрескавшиеся губы. Я недоуменно пожимаю плечами.
– Что такое?
– Проблемка небольшая.
– Какая?
– Ну, телефон заблокирован. Женщина с писклявым голосом убедительно попросила меня пополнить баланс.
Я широко распахиваю глаза и пялюсь на Уильяма, ничего не понимая. Что? Денег на счету нет? Вот же лажа! Тэмми выругивается, а Кори усмехается, прикрывая руками лицо.
– Мы пропали.
– Ты серьезно? – Я подхожу к Уиллу. – Попробуй еще раз.
– Я не шучу.
– Что теперь? – Интересуется Джесси. Бонд плюхается на асфальт и вытягивает свои волосатые ноги. – Я бы написал об это песню, ребята, честно.
Тэмзи падает рядом с ним, кладет голову на его плечо, бирюзовые волосы каскадом свисают вниз по их рукам. Она усмехается и протягивает:
– Таких песен навалом, Джесси.
– Телефон должен быть на заправке, – говорит Кори, – пойдемте, спросим у продавца.
Мы забегаем в магазин, колокольчики звенят над нашими головами, и тут же индус в ужасе распахивает глаза и отпрыгивает назад.
– Я тут не делать ничего, я тут не виноват.
– Где телефон? – Холодно спрашивает Уильям, и от его голоса даже у меня волосы в панике встают дыбом. Глаза у парня темнее туч. – Ты меня услышал?
– Я не хотеть! Они появиться, но я не хотеть ваша была плохо.
– Просто дай позвонить.
– Телефоны не работать уже четыре месяц, мой начальника приезжать, но ничего не изменил, я не виноват, я работать, а своего телефона нет у меня. Я продать его в рынке!
Моя голова почти взорвалась, Уилл в очередной раз размахивается, ударяет кулаком по прилавку и опускает голову, волосы падают на его загорелое лицо, а мне вдруг хочется, чтобы он посмотрел на меня и успокоился.
– Идем, попытаемся словить попутку, доедем до следующей заправки, может, там мы найдем телефон. – Я невольно поглаживаю его по руке и выдыхаю. – Слышишь?
Парень переводит на меня взгляд и коротко кивает. Мы медленно тащим ноги, дверь со стуком захлопывается, и перед нами открывается вид на бесконечное шоссе, уходящее далеко за горизонт, тянущееся слова ленивая змея вдоль золотисто-рыжих полей.
Под безжалостным солнцем время тянется несоизмеримо долго. Асфальт то гуляет, то плавает, и мысли возгораются от немыслимой температуры, как и терпение, которого становится все меньше и меньше. Возле нас проносится несколько машин, никто даже не смотрит на нас, а если и смотрит, то газует упорней, ведь вид у нас явно отталкивающий. Я машу руками, как ненормальная, а Тэмми выбегает на центр дороги, но нам не удается никого остановить, как мы не стараемся. В конце концов, я просто смахиваю со лба пот и раздраженно закрываю глаза. Уверенность в том, что люди помогут нам, тает все быстрей и быстрей, и на ее место приходит банальная злость на род человеческий, на жару, на все, на что только можно злиться, и бесит даже сам асфальт, даже небо над головой, даже лица друзей, даже собственное лицо.
Я топаю по дороге, встряхиваю плечами и ложусь на две сплошные полосы. Волосы расплываются вокруг моей головы, они поблескивают, словно в них вплетены золотистые нитки. Закрыв глаза, я начинаю ждать непонятно чего: машины или смерти.
– Интересно, – протягивает Тэмзи и ложится рядом, – думаешь, сработает?
– Похоже, что я думаю?
Мы одновременно усмехаемся. Неожиданно измотанные и уставшие мы перестаем друг друга ненавидеть. Ох, всегда у людей так: то мы бросаемся громкими словами, то не можем из себя и звука выдавить. То хотим разодрать в клочья, то прижать к себе изо всех сил. Я думаю, подростковый максимализм – термин, относящийся ко всем людям, просто взрослые не хотят признавать, что так же мечутся, как сумасшедшие, понятия не имея, что им нужно. Это ведь как-то несолидно в сорок шесть мечтать о безумствах и побеге, но это не означает, что по ночам им не снится, как они сходят с ума, носятся по городу и хохочут даже тогда, когда хохотать не над чем; как они теряют рассудок. Наутро они мамы и папы, такие серьезные и опытные, а потом вдруг уголки их губ дрогают. Ты спрашиваешь: в чем дело? Они отвечают: ни в чем. Но, на самом деле, в голове у них мелькнули воспоминания о том, как классно было нестись наперегонки с ветром по мостовой и переплетать пальцы с парнем или девушкой мечты, с теми самыми, с которыми родители никогда бы не позволили встречаться.
Неожиданно по другую сторону от меня ложится кто-то еще. Оборачиваюсь и вижу Кори. Он откидывает голову и улыбается.
– Мы решили вам помочь.
Неожиданно рядом оказывается и Уилл, и Джесси. Мы лежим на горячем асфальте и сходим с ума самым внезапным образом. Солнце издевается над нами, липнет к коже, и я уже даже дышать нормально не могу. Прикрываю пальцами глаза и слышу, как свистит в ушах ветер, разгоняющий по дороге пыль.
Словно из сна до меня доносится дикий визг тормозов. Я резко приподнимаюсь, и у меня перед носом оказывается чье-то недовольное, темное лицо. Чернокожий мужчина в ярости мечется между нашими ногами и машет руками.
– Что вы устроили? Вы спятили? – Кричит он. На голове у него соломенная шляпа, и я, как ни стараюсь, не могу воспринимать его угрозы всерьез. – Смерти ищите?
– На самом деле, мы ищем машину, – говорит Кори и щурится от солнца, – а вы нас случайно не подвезете?
– Что? Парень, да вы тут перегрелись, что ли? Что творите, что выдумали!
Я смотрю за спину мужчины и вижу огромный пикап. На переднем сидении у него с распахнутыми глазами сидят мальчишки, такие же темнокожие и худые. Два брата, скорее всего. Их глаза выделяются на фоне загоревшего лица, и я робко помахиваю им пальцами, не зная, что еще сделать, чтобы они прекратили пялиться.
– Вы чего на дороге валяетесь? – Спрашивает мужчина с южным акцентом. Звуки он все растягивает и необычно приглушает. Я поднимаюсь и отряхиваю шорты. – Больше не до чего не додумались?
– У нас машину угнали, – говорю я, – мы уже битый час сигналим, но никто на нас не обращает внимания, телефона у нас тоже нет.
– И это оправдание, зеленоглазка?
– Наверно.
– Куда вы едете?
– Нам все равно куда, – сообщает Уилл и пожимает плечами, – мы бы заплатили, но у нас нет денег, они остались в машине.
– Нужны мне ваши деньги, – ворчит мужчина и отмахивается широкой ладонью, – я все понимаю, но лежать на дороге, что в голове у детей сейчас? Я вас чуть не переехал, а они, оказывается, помощи искали. На небе, что ли? Садитесь уже, запрыгивайте в кузов, и вперед со мной пусть кто-то сядет, я мальчишек назад закину.
Мы с Кори садимся вперед, а Уильям, Тэмзи и Джесси запрыгивают в кузов вместе с сыновьями незнакомца. Пикап заводится со второго раза, рычит, будто дикий зверь и вяло сходит с места, будто его нагрузили камнями. Осматриваю приборную панель и невольно улыбаюсь, заметив хаотично приклеенные снимки. Они тянутся по всему периметру, и на них все такие счастливые, что я сомневаюсь: можно ли такими быть?
– Это моя жена, – с хрипотцой поясняет мужчина, заметив, как я разглядываю фотки, он широко улыбается, – Барбара, красотка, верно?
– Да, она очень милая.
– Сумасшедшая женщина была, фурия, я поседел из-за нее в восемнадцать! Хотя я не жалуюсь ни в коем случае, она всем для меня была.
– Простите.
– За что? Лучше бы извинились за то, что я едва преступником из-за вашего безумия не стал, я ведь соблюдаю закон, Богом клянусь, мне еще сыновей растить, куда мне сейчас в тюрьму, вот скажи, зеленоглазка?
– А куда вы едете? – Спрашивает Кори.
– В Тайрон через Брадфорд.
– А сколько километров от Брадфорда до Сиракьюс?
– Сто пятьдесят с лишним. Собрались в Сиракьюс? Могу высадить вас в Брадфорде.
– Собирались, пока у нас не угнали машину.
– Сейчас по радио только и орут, что о мошенниках. Куда вы смотрели? Детишки, не знаете ничего об ответственности, верно? Я шучу, можно ведь пожаловаться, сказать, что я побольше вашего в жизни понимаю. Старость – она такая, вредная и капризная.
– Но вы ведь нас подобрали, – я задумчиво пожимаю плечами, – не испугались, что у нас намерения плохие.
– Я плохих людей сразу вижу, вы – не мошенники, вы – подростки. В этом тоже мало хорошего, подростки сейчас такие, что общаться с ними трудно, но вы не показались мне опасными; растерянными скорее и безумными.
– Спасибо, – искренне восклицает Кори, – мы уже думали, никто не остановится.
– В этом проблема всех людей, нет, я серьезно, люди считают, что чужие проблемы их не касаются. Как по мне, о характере человека нужно судить по тому, как он относится к тем, кто ничем ему помочь не может, и к тем, кто ответить ему не в состоянии. Я вас не знаю, но я остановился, потому что остановиться – долг любого человека.
– Люди не хотят быть обманутыми. Предубеждение, и прочее.
– Предубеждение? Я скажу тебе, зеленоглазка, что такое предубеждение. Я всю свою жизнь только и слышу: черные врут, черные аморальны, доверять черным опасно. Но вот в чем соль, красавица, не все черные врут, не все черные аморальны, и не всем черным нельзя доверять. Более того, и белые врут, и белые аморальны, и некоторым из них нельзя верить. Выходит, предубеждение насчет цвета кожи – самая настоящая чепуха. Теперь ты мысли шире и пойми, что предубеждение в общем – полная ерунда. Откуда ты знаешь, что верно, что нет? Потому что где-то об этом прочитала или услышала? Предубеждение – это чушь, моя дорогая. А люди, ставящие предубеждение выше собственного опыта – глупцы.
Я с интересом хмыкаю и почему-то киваю. Этот худощавый мужчина в соломенной шляпе определенно мне нравится. Его длинные пальцы сжимают старый руль, и в салоне пахнет моторным маслом, будто старик не раз пытался починить двигатель, но он наотрез отказался работать лучше. Мы едем молча, а затем вдруг позади раздается звук гитары. Я оборачиваюсь и вижу, что Джесси вновь скользит пальцами по струнам, а два смущенных мальчика подпевают ему, сидя по бокам от Уильяма. У Уильяма безмятежная улыбка на лице, глаза сощурены, волосы блестят от пота. В какой-то момент Уилл опускает голову и вдруг смотрит в мою сторону через стекло, разделяющее кузов и передние сидения. Я тут же опускаю взгляд и отворачиваюсь, и вместе с музыкой до меня теперь доносится еще и его мелодичный смех.
Совсем скоро за окном появляются горы, они едва заметны, висят в воздухе вместе с облаками. Золотистый ковер превращается в зелень, за стеклом мелькают пышнокроные, низкие деревья, и тень от них приглушает жару, достигшую апогея.
Мы приезжаем в Брадфорд к вечеру. Желтовато-синий закат сливается с горизонтом, и ветер перестает хлестать по лицу, успокоившись и принявшись укутывать в прохладные руки. Старик тормозит на перекрестке, и пикап предательски скрипит, будто бы прощаясь с нами. Из кузова выпрыгивают ребята, Кори открывает дверь, а я поворачиваюсь лицом к мужчине и благодарно киваю.
– Спасибо, вы очень нам помогли.
– Пожалуйста, зеленоглазка. Но больше не ложитесь под колеса, попробуйте что-то менее радикальное. Договорились?
– Договорились. Как вас зовут? Я – Реган.
– Какое имя, красавица, так прямо и не запомнишь. Моррис я. – Старик сжимает мне руку и широко улыбается. – Моррис Блэк, фамилия, как кстати. Какое время странное, да? Сейчас знакомятся, собравшись проститься. Не верят, что ли?
– Спасибо еще раз, Моррис.
– Не скучайте, зеленоглазка.
Он смеется, вздернув плечи, а я выхожу из салона. Машу рукой и смотрю, как пикап отдаляется все дальше и дальше. На моем лице плавает улыбка.
– Нам повезло, – выдыхает Джесси, – нам всегда везет.
– И то, что тачку у нас украли – это тоже везение? – Ворчит Тэмзи. Оглядывается и в ужасе придавливает руками волосы. – Мы на отшибе, мать его, мира.
Так и есть. Брадфорд – небольшая деревушка с пятью административными зданиями и десятком небольших домиков. Пахнет тут свежескошенной травой, дождем и мятой, и я так глубоко втягиваю в легкие этот воздух, что становится больно. Прикусываю губы.
– Тут так тихо.
– Нужно участок найти, почту или что-то подобное.
– Здесь, кажется, кто-то есть, – говорит Кори и указывает на четырехэтажное здание с включенным светом на первом этаже. В полумраке сложно сказать, где мы находимся, как далеко до центральной улицы, или мы уже на ней. Мы плетемся на свет, как мотыльки и в надежде стучимся в неизвестную дверь. На вывеске криво выведено: закусочная. Сложно представить, что здесь кафе. – Никто не открывает.
– Почему тут так тихо? – Не понимает Тэмзи. – Люди вымерли, что ли? Ну, все, черт, я поняла, этот старик привез нас в ловушку и сейчас начнется какой-то фильм ужасов, вот же блин, я плохо одета, чтобы умирать.
– Ты еще и воняешь, – шутит Кори.
– О, замолчи, котик, у самого поджилки трясутся.
– Ничего и не трясутся!
– Тихо, – командует Уилл и останавливается, – кто-то идет.
Он загораживает нас спиной и вскидывает подбородок. Наверно, собирается что-то сказать, но неизвестный мужчина его опережает. Становится в единственное светло пятно от фонаря и восклицает:
– Наконец-то!
Недоуменно вскидываю брови, как и остальные ребята. Мужичок невысокого роста и живот у него почти выкатывается из-под пиджака. Своими крохотными руками он вдруг взмахивает в воздухе и грохочет:
– Где вы были? Мы ждем вас уже несколько часов?
– Нас? – Переспрашивает Уильям и прищуривает глаза. – В смысле?
– Вы ведь музыканты, верно? Мы звонили вам, заказывали на свадьбу. У меня дочь сидит в платье, а вокруг так тихо, что повеситься можно! Вот, – он неожиданно подходит к Гудмену и впихивает ему в руки несколько свернутых купюр, – как мы договаривались по телефону, только шевелитесь, прошу вас, быстрее! Установка уже там.
Мужичок начинает плестись куда-то вниз по улице, а мы растерянно замираем. Уилл тупо пялится ему вслед.
– Какие еще музыканты? – Спрашивает Кори. – Что это было?
Несколько секунд мы молчим, затем Уильям вдруг разворачивается и передергивает плечами. На лице у него играет знакомая мне коварная ухмылка.
– Это шанс, братец.
– Что?
– Тут двести баксов.
– Сколько? – Восклицает Тэмми, но Джесси прикрывает ей пальцами рот и хмурится.
– Не кричи так, окей?
– Издеваешься? Нам просто так кучу денег вручили!
– Давайте их отработаем, – улыбается Уилл, – все равно делать больше нечего.
– Отработаем? – Глухо переспрашиваю я и округляю глаза. – Ты спятил? Какие мы музыканты? Тут только Джесси играть умеет.
– Я сяду за установку, Кори тоже себе гитару поищет.
– Я на фортепиано в школе играла, – задумчиво протягивает Тэмми, – ну, пыталась.
– Вау, отлично, какие тут все талантливые. А мне что делать? Найти кастаньеты?
– А ты пой, – внезапно отрезает, мать его, Кори, и я ошеломленно перевожу на него взгляд. У меня, наверно, лицо становится пунцовым и диким, потому что парень тут же в панике отскакивает в сторону. – Ну, ты же умеешь, Реган.
– Издеваешься? Ничего я не умею!
– О, так птенчик у нас поет.
– Не пою!
– Лгунья.
– Господи, Кори, я тебя придушу!
– Зачем? – Улыбается Уильям. – Он просто хочет, чтобы ты раскрыла свои таланты.
– Я не буду петь.
– Будешь.
– Нет.
– Да. – Гудмен приближается ко мне и едва слышно шепчет. – Это мое задание, и ты обязана его выполнить.
