Текст книги "Папа из Огня (ЛП)"

Автор книги: Эш Мун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Я привык оказываться в незнакомых местах и сложных ситуациях. Я бывал во многих. Но эта ситуация отличалась от всех остальных. Я не боялся, что они драконы, я не верил ни в какие страшные истории и сказки, которые рассказывали люди о драконах, но чего я боялся, так это совершить какую-нибудь ошибку, из-за которой я снова окажусь на улице. Если я чему-то и научился в своей жизни, так это тому, что все хорошее рано или поздно заканчивается, и это не давало мне покоя.

После того как мы поели, Делос поднялся по винтовой железной лестнице, Райнор ушел наверх читать, а Альтаир остался за столом и разложил листы бумаги. По его словам, он делал заметки о пожарах, случившихся за последние несколько недель. И я быстро принялся за работу. Драконы ели с больших тарелок, которые больше походили на сервировочные блюда в таверне, а в тазу громоздились кастрюли, сковородки и подносы, которые Райнор использовал для приготовления завтрака. У меня было много работы, и беременность ее не облегчила.

– Не дави на себя, – сказал Альтаир, пока я бился над огромной чугунной сковородой. – Не нужно быть идеальным.

– Ну, это уж как получится, – сказал я. – Я знаю свои пределы. Мне нужно отработать свое содержание здесь, вот увидишь. Я собираюсь преобразить это мрачное место.

Он усмехнулся.

– Драконы любят мрачные места. Разве ты никогда не слышал о драконьих логовах?

Я шлепнул теперь уже чистый чугунок на плиту. Откуда-то выскочила испуганная мышь, и Уголек, который тихонько сидел, помчался за ней.

К вечеру кухня блистала чистотой, как оазис, окруженный морем тьмы. Оказалось, что под грязью печи скрывался блестящий красный кирпич, а пол представлял собой яркую смесь твердой древесины и камня. И самое главное, все три альфы были впечатлены увиденным, даже Делос. У меня впереди было уймы работы, а я еще даже не поднимался наверх.

У Альтаира выдалась свободная минутка, и он взялся помогать мне поднимать столы и другие тяжелые предметы, несмотря на мои протесты. В конце концов, я сдался. Он был прав, мне не нужна лишняя нагрузка на организм. К тому же мне нравилась, что он составил мне компанию.

– Ты уже выбрал имя? – спросил он, поднимая одной рукой стол. Я пополз на четвереньках и вытер тряпкой пол под ним.

– Для моего ребенка?

– Да.

– Пока нет.

– Понятно. И сколько еще осталось до откладки?

Я поднял на него взгляд, ожидая, что Альтаир рассмеется, но выражение его лица было совершенно серьезным.

– …откладки?

– М-м-х-м. – Он держал стол высоко на плече, как будто он ничего для него не весил. – Ее яйца. Почему ты так смотришь на меня?

– Люди не откладывают яйца, Альтаир.

– Что? Тогда как?

Я отложил тряпку и отошел в сторону, так сильно я смеялся пока рассказывал процесс. Альтаир выглядел таким растерянным и обеспокоенным.

– Нет скорлупы? Нет яйца? Просто… наружу?

– Просто, – сказал я, фыркнув.

Альтаир опустил стол.

– Люди странные.

– Как ты этого не знал?

– Можно подумать ты много чего знаешь о вылуплении драконов, – сказал он.

Я сделал паузу.

– Яйца?..

– И?

– Вы… откладываете их? – Я рассмеялся. – Ты прав, я понятия не имею. Думаю, ни у кого из нас не было причин узнавать об этих вещах.

– Наши народы так долго избегали друг друга. Мы живем в одном городе, но так мало знаем друг о друге.

– Я более чем готов учиться, – сказал я. – Я всегда хотел узнать больше о твоем виде. Хочешь ее послушать?

Я поднял рубашку, обнажив живот. Альтаир нерешительно посмотрел на меня, не зная, что делать, и я ободряюще кивнул ему. Он встал на колени и прижался ко мне ухом.

– Что она хочет тебе сказать? – спросил я.

Он внимательно слушал, а затем удивленно отстранился.

– Она только что пошевелилась. Я почувствовал ее движение. Она ударила меня прямо в ухо.

Я рассмеялся, и Альтаир нежно провел ладонью по моей коже.

– Твой живот – это яйцо. Вот это откровение. – Он взял тряпку из ведра с горячей мыльной водой и помог мне вымыть пол. – Драконы откладывают яйцо примерно за месяц до вылупления ребенка. Альфы и омеги полета заботятся о нем все это время до вылупления, согревая и оберегая его.

– И полет – это… как семья?

– Полет начинается как объединение альфа-самцов. Троих или больше, которые разделяют жизненные узы. Это выходит за рамки крови. Мы заботимся друг о друге, о своих спутниках и детях.

– Все всегда говорят, что драконы дикие, что они больше заботятся о физическом удовольствии, чем о чем-то другом.

– Мы, конечно, получаем физическое удовольствие, – сказал он. – Но сердце полета – это доверие и уважение. Мы знаем друг друга на таком уровне, который, возможно, вам, людям, никогда не понять.

Мои мысли вернулись к Михаилу. В наших отношениях не было особого доверия. И физического удовольствия тоже не много.

– Так это значит, что вы делитесь своими товарищами?

– Некоторые рейсы так делают. Некоторые нет.

– Людям не очень нравится вся эта история с совместным проживанием, – сказал я. – Им не нравится, когда омега беременеет без альфы.

– Да. И мне очень жаль. Я думаю, это ужасно. Люди, похоже, не заботятся о себе подобных. Да и вообще похоже ни о ком.

– Это неправда, – сказал я. – Мы заботимся. Мы отнюдь не идеальны, но я думаю, что большинство из нас хотят делать добро по-своему…

– Если бы люди хотели делать добро, беременный омега не оказался бы на улице только потому, что у него нет альфы.

– Мы не идеальны, так же как, я уверен, не идеальны драконы.

Альтаир хмыкнул.

– Полагаю, единственный способ, которым люди смогли добраться до того места, где они сейчас находятся, – это переступить через других.

– Ну, я так не делаю, – пробормотал я.

Альтаир выжал серую воду из своей тряпки.

– Ты другой, Грейсон. Ты не похож ни на одного из людей, которых я встречал раньше. Я чувствую, что ты… – Он замолчал, задумавшись. – Я чувствую, что ты обладаешь удивительной силой.

– Силой? – Я рассмеялся. – Я просто обычный человек. Обычный омега. Единственная сила, которая у меня есть, это маленькая дочка во мне, мой счастливый талисман. Я не могу менять форму и стрелять огнем изо рта. И… давать тепло прикосновением.

Я вспомнил то ощущение тепла в ту ночь, когда он спас меня. Всеобъемлющее тепло. Я чувствовал руки Альтаира вокруг себя и его тело, прижимающееся ко мне. Тепло проникало так глубоко в мое сердце, что казалось, будто я свечусь.

Несмотря на воспоминания об этом тепле, я задрожал. Мурашки пробежали по коже. Я покраснел. Не было времени признать, насколько потрясающим было то ощущение, и не только потому, что это чувствовал, как жизнь вливается обратно в мое тело. Его тело рядом с моим… это было более пьянящим, чем должно. Я сам удивился своим чувствам. Всю мою жизнь мне говорили, что драконы и люди живут рядом, но никогда вместе, но, несмотря на это, я всегда хотел узнать дракона – и теперь что-то зарождалось внутри меня, чувства, которые я не мог отрицать.

~

На станции было тихо. Райнор дежурил, Делос куда-то исчез, а Альтаир заснул в гамаке в общей комнате. Я так погрузилась в уборку, что только сейчас решил ополоснуться на ночь, хотя было уже поздно. Я опустился на стул и полюбовался своей сегодняшней работой – вся кухня от пола до потолка была начисто вымыта, как и небольшая территория вокруг нее. Я работал, выходя из этого пространства, и граница между тем, где я творил волшебство, и тем, где нет, была четкой, как черное и белое. Предстояло сделать еще невероятно много.

Я воспользовался душем, который был едва теплым, и сказал себе, что обязательно придумаю, как принять нормальную горячую ванну. Поскольку на станции я был гостем, я не собирался идти на компромисс, тем более что погода становилась все холоднее. Я завернулся в полотенце, слегка дрожа, и подбросил полено в камин. Станция не оборудована, чтобы в ней было тепло, и камин не очень-то обогревал помещение, поэтому я держал свою раскладушку поближе к нему. Альтаир и Райнор могли согреться, а Делос, видимо, не чувствовал холода. Я вскипятил воду, чтобы заварить чай, и сел за стол, чтобы наконец по-настоящему осмотреть помещение, которое стало моим новым домом. Со своего места я мог видеть Альтаира в гамаке сквозь прутья перил, ограждавших центральный атриум, а стоявшая рядом газовая лампа освещала часть комнаты теплым светом. В двух шагах от общей зоны находилась лестница, ведущая на крышу, откуда они взлетали и приземлялись со своих патрулей. А с другой стороны атриума находился коридор, который вел в их покои. Внизу, похоже, были мои владения. По крайней мере, я поставил на них свою метку. Наверху я пока не чувствовал себя так комфортно, и меня никто не приглашал.

Уголек запрыгнул на стол и прижался к моей руке. Благодаря своей черной шерсти он легко прятался в темных углах станции, под мебелью и стопками старых бумаг, пустых ящиков и других случайных вещей, которые они втроем накопили за долгие годы. Для пожарных это место было довольно пожароопасным. Кот расхаживал взад-вперед по столу и прижимался своим маленьким телом к моей ладони, все время мурлыча. Шум сверху заставил его удивленно отпрыгнуть в сторону. Это был стон, низкое бормотание, и я понял, что это Альтаир. Гамак слегка покачивался, когда он ворочался, и я видел, как его ноги упираются в полотно, словно он бьет по чему-то. С опаской оглядываясь я пробрался наверх.

– Нет, – пробормотал он. – Не уходи.

– Альтаир? – Я медленно подошел к нему. – Ты в порядке?

Когда я дошел до него, то увидел, что Альтаир все еще спит, его глаза быстро двигались за веками. Он резко взмахнул рукой, словно пытаясь что-то ударить или схватить.

– Альтаир, – повторил я. – Эй.

– Кошмар.

Я вздрогнул и обернулся. Райнор стоял в темном коридоре, сложив массивные руки на своей огромной груди.

– Не волнуйся за него. Они у него часто случаются, сколько я его знаю. Он ничего не может с этим поделать, и мы ничем не можем ему помочь.

– Мы должны что-то сделать, посмотри на него, он страдает.

– Поверь мне, мы ничего не можем сделать. Мы с Делосом уже пытались.

Альтаир свернулся калачиком, все его тело словно сжалось и стало маленьким. Я не привык видеть его таким. Испуганным и страдающим. Мне было тяжело видеть его страдания.

– Мы можем хотя бы разбудить его, – сказал я, и Райнор положил руку мне на плечо.

– Не самая лучшая идея. Ты пожалеешь об этом.

– Он страдает, – сказал я, отстраняясь.

– Прекрати, – пробормотал Альтаир. – Остановись.

– Альтаир, – громко сказал я. Я подошел и склонился над ним, после секундного колебания схватил его за руку и потряс. – Альтаир, тебе сниться плохой сон. Проснись!

– Нет! – закричал он. Открыл глаза, на грани слез, и схватил меня за запястье. Боль была жгучей и мгновенной – как будто его рука лежала на раскаленных углях. Я издал изумленный возглас, отпрянув от него. Мы смотрели друг на друга, и выражение лица Альтаира менялось от дымки сна к замешательству, а затем к осознанию. Я посмотрел вниз. Там, где он схватил меня, образовался ярко-красный след. Я все еще чувствовал жжение.

Глава 6
Альтаир

Моя рука дрожала. Все казалось очень долгим мгновением, когда сон и реальность слились воедино, и я все еще находился в горящем доме. Затем я увидел Грейсона, держащегося за руку, и понял, что натворил. Райнор стоял позади него с мрачным лицом. Мое сердце ёкнуло.

Но тут Грейсон шагнул вперед, на его лице читалась озабоченность.

– Ты в порядке? – спросил он. – Тебе приснился кошмар.

– Черт, – сказал я. – Черт, я обжег тебя. Грейсон, твою руку. Райнор. Райнор, почему ты не остановил его?

– Я пытался.

– Я настаивал, – сказал Грейсон. – Все в порядке, не волнуйся. Все не так уж плохо.

Я выкатился из гамака.

– Дай мне посмотреть. – Я протянул руку. – Не волнуйся. Я больше не обожгу тебя.

– Я не волнуюсь, – сказал он, протягивая мне руку. – Это не твоя вина. Ты страдал, я видел это. Я не мог просто стоять и ничего не делать.

– Ну, в следующий раз ничего не делай. Пожалуйста. – Я осмотрел ожог, и он вздрогнул, когда я слегка провел кончиками пальцев по красному пятну. Он скрывал, как ему больно. Ожог был сильным. – Мне жаль, Грейсон. Я сделал тебе больно.

– Я сказал, это не твоя вина.

– Пошли. Давай я намажу его мазью.

Райнор вздохнул, покачал головой и вернулся в свою комнату, а я повел Грейсона вниз и усадил его за стол, пока доставал мазь от ожогов из аптечки. Я окунул два пальца в полупрозрачную жидкость и начал наносить ее на ожог.

– Ты говорил, что это слюна дракона, да?

– Да.

– Значит, если лизнуть рану, она заживет?

– Я не собираюсь ее лизать, – сказал я.

– Я не… Я не об этом спрашивал, – пробормотал он, отводя взгляд.

Я закончил накладывать повязку.

– Вот. Боль должна уменьшиться, но шрам может остаться. Слушай, если это когда-нибудь случится снова, если ты увидишь меня мечущимся во сне, просто оставь меня в покое. Я буду в порядке. Я не хочу снова сделать тебе больно.

– Тебе снилась твоя семья? – спросил он.

Мой пульс участился, и на мгновение я снова ощутил пламя. Словно гигантские челюсти сомкнулись вокруг меня, сжимая мое тело. Даже в своей драконьей форме я не мог одолеть его. Я быстро отвернулся и взял со стола банку с мазью.

– Кошмар, который я никогда не смогу забыть, – сказал я, убирая мазь. – Как ощущения, лучше?

Грейсон кивнул. Я видел, что его беспокоит не тот факт, что он только что получил ожог – он беспокоился обо мне, и это было то, с чем я не знал, как справиться. Ему не нужно было беспокоиться обо мне. Я не хотел этого. Я справлялся с этим всю свою жизнь, это стало частью меня. Но вот перед мной стоял человек, омега, который смотрел на меня с таким беспокойством в глазах. Я не хотел говорить о своих снах. Я не хотел говорить ни о чем из этого.

– Хорошо, – сказал я. – Значит, работает.

– С тобой все будет в порядке? – спросил он, и мне пришлось рассмеяться.

– Ты действительно необычный человек, Грейсон.

Он нахмурился.

– Что?

– Это я должен задавать тебе этот вопрос. Моя рука чуть не заклеймила тебя, а ты спрашиваешь, все ли со мной будет в порядке.

– Да, – сказал он серьезно. – Мне показалось, что тебе больнее, чем мне сейчас.

– Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Уже поздно. Иди спать.

Я оставил его и вернулся наверх. Я украдкой бросил взгляд через перила и увидел, что Грейсон смотрит на свою перевязанную руку, нахмурив брови, и почувствовал странное сжатие в груди. Делос обвинил меня в том, что я стал мягким из-за Грейсона. Могу ли я отрицать, что испытывал к нему некую привязанность? С первого момента нашей встречи он привлек меня как необычный человек, и с той секунды мне было трудно выбросить его из головы. Ни к одному человеку я не чувствовал это. Это чувство было совершенно новым.

~

Дождь хлестал по телу и стекал по крыльям, пока я рассекал воздух, летя на запад, к пробивающемуся сквозь серый слой облаков лучу солнца – передышке от непогоды. Молний, к счастью, пока не было. Порт Олд Шор примыкал к старому лесу, который временами становился жертвой ударов молний, пробивающих насквозь вековые и сгнившие деревья, способные тлеть в сердцевине несколько дней подряд, ожидая возможности вспыхнуть, как только станет достаточно сухо. Молнии также обычно поражали дома и людей. Даже в дождливую погоду полет не прекращался. Нашей группе не помешал бы грозовой дракон. Однако в Олд Шор, насколько я знал, их не было.

Я зашел на посадку на сторожевую башню и увидел, что Делос отжимается на руках на шпиле. Он перешел на одну ладонь и, с идеальным равновесием, опускался и поднимался.

– Наслаждаешься пейзажем? – спросил я, возвращаясь в человеческую форму. Я схватил полотенце, висевшее на стене шпиля, и вытер лицо.

– Не могу там тренироваться. Он буйствует со шваброй и метлой. Сказал, чтобы я убирался.

– Кто?

– А ты как думаешь, кто? Твой человек.

– Он не мой человек, – сказала я, и Делос ухмыльнулся мне.

– Ты уверен? Кажется, он тебе очень нравится.

– Он человек, а я дракон.

– А. Значит, ты хочешь сказать, что если бы все было иначе…

– Я хочу сказать, что все, о чем ты думаешь, неправильно.

Делос протянул руку под дождь, и вода, брызнувшая на его ладонь, превратилась в снег, собравшись в небольшой комок. Он сжал его в шар и игриво швырнул мне в грудь.

– Альтаир, Альтаир. Ты знаешь, что у драконов никогда не было закона или табу на желание иметь человека. Люди – те, кто изменил это. Не стыдись своих чувств.

Я смахнул снег с рубашки.

– Я знаю. Он интригует меня. Я еще никогда не встречал человека, который был бы так открыт для меня. Без страха. Разве ты тоже не заинтригован?

– Ты сам знаешь, ответ на этот вопрос. – Делос подпрыгнул и схватился за металлический турник, начав серию быстрых подтягиваний. – Я совершенно счастлив прожить остаток жизни, не видя никого, кроме тебя и Райнора.

– Ты более чувствителен, чем ты думаешь, Делос, – сказал я, спускаясь по лестнице. – Ты можешь этого не осознавать, но я это вижу.

Он опустил одну руку с перекладины и поднял средний палец ко мне, делая медленное, контролируемое подтягивание на одной руке.

Внутри станции царил хаос. По крайней мере, так показалось сначала. Грейсону удалось привлечь Райнора, чтобы тот помог ему с уборкой – либо он сам вызвался помочь. В любом случае, он принял драконью форму, зажав тряпку между когтями, и оттирал стены, до которых Грейсон не мог дотянуться. На полу было около сантиметра мыльной воды, и Грейсон яростно мыл камень, полируя его до такого оттенка, какого я никогда раньше не видел. Я перегнулся через перила, чтобы понаблюдать за происходящим. На карнизе сидел Уголек и, наблюдая за происходящим внизу, размахивал хвостом по полу.

– Райнор! – позвал я. – Ты на страже.

Он поднял голову, увидел меня, перешел в человеческую форму и выжал свою тряпку в ведро.

– Альтаир будет рад занять мое место, – сказал он Грейсону.

– Спасибо, Райнор, – сказал Грейсон. – Ты мне очень помог.

Райнор похлопал меня по плечу и сунул тряпку мне в руку, когда проходил мимо.

– Развлекайся, – сказал он.

На голове Грейсона красовалась бандана, рукава закатаны, и он опирался на палку для швабры, его живот казался неудобно большим. Он остановился, размял поясницу и застонал.

– Эй, – сказал я, сбегая вниз по лестнице. Шлепая ботинками по воде. – Сделай перерыв. Как долго ты этим занимаешься? С завтрака?

– Альтаир, ты опять наследишь сапогами. Пойдем.

Я рассмеялся.

– Ну, похоже, ты уже чувствуешь себя как дома.

Он окунул швабру в ведро с водой, вытер лоб тыльной стороной руки и сел.

– Я просто делаю свою работу, – сказал он. – И так много нужно сделать.

– И не надо торопиться, – сказал я. – Мы не собираемся выгонять тебя, Грейсон.

Я пошел на кухню. Она была совершенно неузнаваема – сверкающая медь и мерцающий черный чугун появились из-под грязи. Он расставил всю посуду, отполировал плитку на стене, все выглядело презентабельно. Я наполнил чайник водой, довел ее до кипения ладонью и заварил чай. Затем я нарезал несколько кусков хлеба, сыра и вяленого мяса кабана и положил их на тарелку для нас.

– Деньги, которые я откладывал, – сказал Грейсон. – Я надеялся, что смогу купить жилье для нас с дочерью. Собственный дом. О, спасибо.

Я кивнул и поставил перед ним чашку чая.

– Я был так близок, – продолжал он, отхлебывая горячий чай. – У нас был бы свой дом, где она могла бы расти и не бояться. С садом. Небольшой. Может быть, на окраине города, возле леса, где это доступно. Я мог бы выращивать продукты. Продавать их на рынке. Я мог бы… – Он остановил себя и покачал головой. – Нет смысла думать об этом. Мне предстоит долгий путь. И чем быстрее я закончу свою работу здесь, тем быстрее смогу найти другую работу.

– Что означает, что тебе также нужно будет найти новое место для проживания, – заметил я.

– Да… Я все улажу. Не волнуйся. С деньгами, которые я зарабатываю здесь, мне больше не придется возвращаться на верфи.

– Или ты можешь остаться здесь, – сказал я, и эти слова слетели с моих губ, прежде чем я подумал. Я был так же удивлен, услышав их, как и он.

– Я бы слишком засиделся.

– Ты здесь только сутки. Мы можем поговорить о гостеприимстве позже. А пока я отвечаю за тебя. Я не позволю беременному омеге остаться без защиты.

– Я не знаю, – сказал он. – Я сомневаюсь, что Райнор или Делос согласятся на это.

– Они оба чувствуют то же самое. Райнор точно. Делос… просто еще не знает об этом.

Грейсон рассмеялся.

– Он… Сегодня утром попросил показать ему мою руку. Ну, скорее, потребовал. С мазью стало намного лучше, но она все еще болела. Когда он дотронулся до нее, она стала как лед. И перестала болеть.

– Видишь? Ему хорошо с тобой. Теперь моя очередь. Дай мне посмотреть. Я положу на ожог еще немного мази.

Грейсон положил руку на стол, и я осторожно снял повязку. Я скривился, увидев рану – она воспалилась и выглядела очень болезненной, и я знал, что Грейсон безропотно терпел это. Я откупорил мазь и нанес щедрую порцию, осторожно втирая ее кончиками пальцев.

– Я хочу спросить, – сказал Грейсон. – Когда вы делаете это средство, вы втроем… вы плюете в банку или что-то в этом роде?

– Ты очень увлечен происхождением этого лекарства, – заметил я.

– Я не часто позволяю кому-то мазать меня своей слюной, – сказал он.

– Мы не плюем в банку. Все, что требуется, – это маленькая ложечка из пасти дракона, затем добавляем настой из цветков вэквуда для усиления действия. Месяц выдержки, и получается вот такая мазь. За алхимию отвечает Делос. – Я закончил накладывать новую повязку. – Как заживают твои ноги?

– По ним даже не скажешь, что с ними что-то случилось, – сказал он.

Я похлопал себя по бедру, и Грейсон положил свои лодыжки на мою ногу. Он был прав – ожоги прекрасно зажили, оставив мягкую, идеальную кожу.

– Еще раз спасибо, Альтаир, – сказал он. – Не думаю, что смогу перестать это повторять. Ты так много сделал для меня. Просто…

Его голос дрогнул, и внешнее спокойствие, которым он обладал, внезапно исчезло. Я видел, что он изо всех сил пытается побороть свои эмоции, но они вспыхнули на его лице, как пламя. Он отвернулся от меня, и я услышал его тихое сопение. Его плечи дрожали. Я сидела молча, выжидая. Я не знал, что сказать, мне хотелось его утешить. Хотя он спрятал от меня свое лицо, я мог сказать, что он плачет. Он повесил голову, глубоко вздохнул и вытер лицо ладонью.

– Я впервые чувствую себя в такой безопасности за очень долгое время, – сказал он. – Дольше, чем я могу вспомнить. Одного этого достаточно, чтобы быть обязанным тебе по гроб жизни. Я не уверен, что ты действительно понимаешь, как много ты для меня сделал.

Наконец, Грейсон повернулся ко мне лицом. Его глаза были красными и опухшими. Он улыбнулся, и я почувствовал, как внутри меня нарастает жар. Я хотел сказать ему, что просто выполнял свой долг. Но это не было правдой. А правда в том, что…

– Какая-то часть меня не может примириться с тем, что я помогаю людям, – сказал я, – хотя это мой долг. Я делаю свою работу и помогаю людям, которые, как я знаю, никогда бы не сделали того же для меня, и зачастую мало получаю от этого удовлетворения. Это то, что я должен делать из-за своего прошлого, и все же, я не могу забыть о прошлом, что никто не пришел на помощь мне и моей семье, когда мы в этом нуждались. Но с тобой все по-другому. Ты мне… нравишься. Хотел бы я понять, почему. Со мной такого раньше не случалось. Я пытаюсь сказать, что мне приятно, что ты чувствуешь себя в безопасности. Ты не похож ни на одного человека, которого я встречал раньше, и… – Я сделал паузу, внезапно почувствовав себя неловко и смущенно. – Я прошу прощения, – резко сказал я.

Грейсон посмотрел в мои глаза, потянулся через стол и положил свою руку поверх моей.

– Не надо. Я понимаю. Я…

С грохотом открылась дверь сторожевой башни, и по лестнице спустился Делос. Грейсон отдернул руку, и я вернул свою на колени.

– Уголек! – крикнул Делос. – Где, черт возьми, этот кот? – Он перегнулся через перила. – Вы видели Уголька?

– Опять пристаешь к нему? – сказал я.

Делос проигнорировал меня и спустился вниз, и я заметил, что он предусмотрительно снял ботинки, прежде чем ступить на мокрый пол. Я усмехнулся про себя, довольный тем, что оказался прав в своей оценке того, что необычное обаяние Грейсона повлияло и на Делоса. Он делал все возможное, чтобы скрыть свою чувствительную натуру. Позволит ли он когда-нибудь Грейсону увидеть эту его сторону?

И тут я понял, о чем именно я думал… Я беспокоился одобрит ли Грейсон полет. Я хотел, чтобы он остался с нами. Я не должен был думать так о человеческом омеге.

~

Дождь продолжал отбивать ровный ритм на улице до самого вечера. Грейсона, несмотря на его желание продолжать уборку, накрыла волна усталости, и он улегся на свою койку отдохнуть, пока Райнор, Делос и я сидели за столом и обсуждали пожары. Я расстелил карту порта Олд Шор, утяжелив ее загибающиеся края нашими использованными тарелками.

– Смотрите сюда, – сказал я, отмечая места пожаров. – Все пожары произошли в этом радиусе, в восточной части города.

– Что это значит? – сказал Райнор. – О чем ты думаешь?

Я вздохнул.

– Не знаю. Если пожары происходят в центре, то, возможно, человек, который их устроил, живет неподалеку. На самом деле не так уж и много, для поисков.

– Мы не следователи, – сказал Делос, подпирая щеку ладонью. – Этим должен заниматься Дозор.

– Да, но мы все знаем, насколько они надежны. У нас нет никаких свидетельств, никакой другой информации. Никто ничего не видел. Или, никто не хочет говорить.

– И вот в чем проблема, – ворчал Райнор. – Даже если кто-то и знает, люди никогда не заговорят с нами.

– Все говорят, когда смотрят на дракона ростом в пятнадцать футов, – сказал Делос. Он надавил пальцем на стол, словно раздавливая жука, и ледяные усики расползлись по дереву.

– Мы никому не будем угрожать, – сказал я.

Откуда-то на стол запрыгнул Уголек и направился прямиком к Делосу. Он вскрикнул, когда кот прижался мордой к нему.

– Черт, котяра, – сказал он, отталкивая кота.

Райнор усмехнулся про себя.

– Может, это сработает. Делос, скажи им, что ты собираешься превратить их в кубики льда, и они заговорят.

– Мы никому не будем угрожать, – повторил я. – Мы и так получаем достаточно оскорблений, просто живя.

– Может быть, я могу помочь. – Голос Грейсона донесся с койки. Он застонал и сел, держась за живот. – Я… возможно, что-то видел.

– Ты что-то видел в ночь пожара? – сказал я, удивленный.

– Я забыл об этом. Я думаю, что видел. Я не знаю, важно это или нет, но перед тем, как лечь спать той ночью, я видел, как кто-то шел по улице перед зданием.

– Кого-то? Мужчина? Как он выглядел?

– Я не знаю. Я не разглядел его как следует, было темно. Но мне показалось странным, что на нем был плащ. Просто в наши дни никто его не носит.

Я посмотрел на Райнора и Делоса. Райнор приподнял бровь.

– Понятно, – сказал я.

– Что? – спросил Грейсон. – Это важно?

– Это правда, люди давно перестали ходить в плащах, – сказал я. – Однако их все еще носят некоторые драконы.

– Нет, – прервал меня Делос. – Ты же не хочешь сказать, что в этих пожарах виноват дракон.

– Мне это тоже не нравится, – сказал я. – Но это единственная реальная зацепка, которую мы можем использовать.