Текст книги "Проект «Валькирия»"

Автор книги: Ерофей Трофимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Вполне, – устало вздохнул профессор.

* * *

Первый выстрел Михаила пришелся в порты торпедных аппаратов. Он очень надеялся, что торпед там нет, и его стрельба не приведет к катастрофическим последствиям, но как говорится, хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах. Аппараты были в рабочем состоянии и заряжены. В итоге две сдетонировавшие торпеды буквально отшвырнули капер от яхты, рядом с которой он стоял. Разлом корпуса в районе пусковой палубы выглядел как рваная рана, из которой, словно кровь, вытекал кристаллизовавшийся кислород.

Миша не слышал, что именно заливал шкипер пиратам, пока рудовоз подбирался к точке прямого выстрела, но то, что залп оказался для них полной неожиданностью, было ясно. Вторым выстрелом Михаил сбил носовую плазменную установку, попутно разворотив антенную систему на капере. Выстрел боцмана оказался также удачным. Первый залп снес маршевый двигатель, превратив его в мешанину оплавленных обломков. Второй выстрел ушел мимо. Третьим он угодил в блок маневровых двигателей ближайшего борта на корме.

Только теперь Миша понял, что даже не обратил внимания, каким именно бортом стоит к нему капер. Слишком велико было напряжение перед боем. И вот теперь, убедившись, что с правого борта пиратского корабля любая попытка произвести выстрел или запустить двигатель приведет к самопроизвольному взрыву, он связался с мостиком и, не размениваясь на долгие разговоры, приказал:

– Шкип, обходи их по кругу и дай нам добить эту тварь.

– Парень, это не твой десантный бот, а рудовоз, – возмутился шкипер.

– И что? Он у тебя только прямо летает? – не остался в долгу Миша, быстро проверяя загрузку накопителей.

– Он летает, как надо, но для обхода этой сволочи мне нужно время и место, – зарычал в ответ капитан рудовоза.

Пока они переругивались, Миша успел заметить, что их «Трудяга» медленно, но верно заходит на разворот. Шкипер ничуть не кривил душой, когда говорил, что для совершения маневра ему требуется время. Огромный рудовоз медленно, можно сказать, величественно, обходил место столкновения, плавно удаляясь от подбитого капера. Шкипер подработал маневровыми двигателями, и Миша на экране монитора разглядел оборванный стыковочный рукав.

Теперь ему стало ясно, почему пираты не успели открыть ответный огонь. Судя по всему, основная часть экипажа перешла на борт яхты следом за абордажной командой. На местах оставалась только вахтенная смена экипажа, и теперь, после успешной атаки, эти несчастные судорожно боролись за жизнеспособность своего корабля. Жестко усмехнувшись, Миша навел свое орудие на орудийные порты левого борта и, не дожидаясь выхода корабля на точку уверенного поражения, сделал выстрел.

Сгустки раскаленной плазмы устремились к борту капера. Отслеживая их траекторию, он попутно наводил орудие на кормовую спарку пиратов. Но выстрелить не успел. Очевидно, кто-то из экипажа противника успел добраться до орудия, и серия из трех выстрелов отправилась в сторону грузовоза. Но то ли наводчик поторопился, то ли с орудием было что-то не так, но все шесть сгустков бессильно канули в черноте объема. Подправив прицел, Миша дал две двойные серии, и стрелявшая спарка прекратила свое существование.

Убедившись, что воевать каперу больше нечем, Миша выскочил из ложемента и, выбежав в коридор, помчался на мостик. Дело еще только начиналось. Теперь нужно было как можно быстрее добраться до оставшегося экипажа пиратов. Буквально вломившись в ходовую рубку, он с порога спросил:

– Тяжелые скафандры есть?

– Гражданский вариант, – вздохнул шкипер, уже сообразивший, что собирается делать этот ненормальный.

– Годится, – кивнул Миша и, развернувшись, ринулся к шлюзовой камере.

То, что на рудовозе окажется только гражданский вариант тяжелых скафандров, он предполагал еще раньше, но проблемы в этом не видел. Разница между гражданским и военным вариантами этой защиты заключалась только в том, что в первом варианте упор был сделан на расширенную систему жизнеобеспечения и уменьшение количества различных электронных приблуд, необходимых в бою. Такие же параметры, как ударо-термо-хладо-кислото– и тому подобная стойкость, в них ничем не отличались от военных вариантов. К тому же экзоскелет в гражданских скафандрах был намного мощнее.

На работе скорость передвижения не так важна, как в бою, а вот тяжести перетаскивать приходится постоянно. Значит, и силовая установка на этих скафандрах тоже выше. Все эти мысли промелькнули в голове сержанта, пока он мчался по коридору к шлюзовой камере. Влетев в помещение подготовки к выходу в объем, как его официально называли во всех пособиях, инструкциях и других мануалах, Миша взглядом нашел самый новый скафандр.

Вбежавший следом за ним боцман ткнул пальцем в ту же защиту, при этом негромко прокомментировав:

– Бери этот. Самый новый. Шкип для себя прикупил по случаю. Полностью заправлен и только неделю назад обслужен. Я свой возьму.

– Хочешь идти со мной? – удивился Миша.

– Должен же тебе кто-то спину прикрыть, – развел руками невысокий крепыш. – Сейчас еще пара ребят подойдут, и отправимся.

– Там без стрельбы не обойдется, – честно предупредил боцмана Миша.

– Серьезно? А я думал, там детский утренник с раздачей конфет, – фыркнул боцман. – Приятель, ты забыл, что мы по этой трассе постоянно мотаемся, и чем меньше на ней будет всякой мрази, тем легче нам жить.

– Ладно. Тогда держитесь сзади, по бокам от меня, – кивнув, скомандовал Миша, включая блок дистанционного управления скафандром.

Огромная железяка в полностью снаряженном состоянии весила без малого тонну. Поэтому для перемещения его в условиях гравитации применялись погрузчики или система, при помощи которой скафандром можно было управлять, не влезая в него. Блок рядом с боксом хранения тихо пиликнул, запустив тестирующую программу. Спустя полторы минуты зажимы, удерживавшие доспехи в транспортировочном состоянии, раскрылись и скафандр, выпрямившись, шагнул на палубу.

Чуть тронув джойстик, Миша отвел его в сторону и, активировав программу подготовки к выходу, обошел скафандр сзади. Громадина из стали и пластика с тихим шелестом сервоприводов начала двигать конечностями и кланяться вперед-назад из стороны в сторону, тестируя гироскопы и разгоняя по системе гидравлику. Потом на спине этого стального монстра открылась настоящая дверь, и скафандр опустился на одно колено, облегчая оператору возможность забраться вовнутрь.

Сунув именной штурмовик в бедренную кобуру, Миша, ухватившись за плечо, встал на бедро робота и привычным движением скользнул в скафандр. Задняя дверь с тихим шипением закрылась, и система включила магниты, которые герметично притянули ее к корпусу. Потом система переключилась на автономное жизнеобеспечение, и Михаил стал полностью независимым от систем корабля. Бросив быстрый взгляд на встроенный в шлем монитор, бывший сержант удовлетворенно усмехнулся.

Система жизнеобеспечения скафандра была готова к использованию на девяносто восемь процентов. Выше просто не бывает. Принюхавшись, Миша мысленно поблагодарил боцмана. Судя по отсутствию затхлости и пыли, систему регенерации действительно недавно обслужили, и кислородные патроны подавали кислород в систему равномерно. Сделав несколько движений и убедившись, что рабочий скафандр это ни разу не боевой, Миша вздохнул и, развернувшись к своей добровольной абордажной команде, спросил, перейдя на общесудовой канал связи:

– Так, бойцы. Все готовы?

– Готовы, – нестройным хором послышалось в ответ.

– Тогда выдвигаемся. Я иду первым. Вы за мной.

– Как до бандитов добираться будем? – тут же последовал вопрос от боцмана.

– Ранцевые двигатели у всех работают? Пользоваться все умеют? – вместо ответа спросил Миша.

– Работают. Все умеют, – за всех ответил боцман.

Только теперь Миша сообразил, что сморозил глупость. Экипаж рудовоза большую часть своей жизни проводил в объеме, и их работа подразумевала обязательное владение всеми членами экипажа таким средством передвижения, как ранцевый двигатель. Поэтому, оставив ответ боцмана без замечаний, он быстро сменил тему.

– Повторяю. Я иду первым. Вы за мной. По бокам. Вперед не лезть, на мелочи не размениваться. Про слюнявый гуманизм, либерализм и любой другой изм забыть, как страшный сон. Любой живой пират, оставшийся за спиной, может стать причиной гибели вас или вашего товарища.

– Короче, живых не оставлять, – перевел на обычный язык боцман.

– Именно. Кто не готов к такой постановке вопроса, пусть уйдет сейчас. Это будет честно и никак не отразится на отношениях. Наоборот. Это будет означать, что человек точно знает свой предел. И трусости тут нет. Есть только голая правда.

– Уймись, сержант. Здесь тоже не мальчики из церковной школы, – угрюмо буркнул боцман. – Всякое повидали.

– Тогда с богом, – коротко скомандовал Миша и первым шагнул в шлюзовую камеру.

Когда автоматика уравняла давление и открыла наружный люк, он включил магнитные ботинки и вышел на обшивку. Дождавшись, когда вся команда окажется рядом, Миша осторожно присел и, отключив магниты, резко оттолкнулся. Корректируя свой полет короткими выбросами плазмы из ранцевого двигателя, он без проблем достиг борта капера и, ухватившись за какую-то железку, снова включил магниты. Встав на ноги, он первым делом обернулся, чтобы проверить бойцов.

К его удовлетворению, вся группа уже была здесь. Быстро пересчитав бойцов по головам, Миша шагнул к пролому, сделанному выстрелом из плазменной пушки. Добравшись до панели, отрезавшей отсек остального корабля, Миша достал из кобуры штурмовик и прицелился в блок управления панелью.

– Ты чего делаешь, парень? – остановил его боцман.

– Собираюсь разбить пульт управления, а потом поднять панель, – удивленно ответил Миша.

– Вот еще дурь, – фыркнул боцман. – Майк, давай, – скомандовал он, повернувшись к одному из бойцов.

Выдвинувшись вперед, боец быстро приладил к панели какую-то рамку, по размеру очень напоминавшую обычную дверь. Потом он прикрутил к ней пару каких-то блоков и, развернувшись, скомандовал:

– Все на борт. Здесь сейчас будет неуютно.

Все поспешили выбраться в пролом. Убедившись, что группа в безопасности и закрепилась, боец нажал на блоке, расположенном на предплечье его скафандра, пару кнопок, после чего в проломе не очень впечатляюще грохнуло. Из пролома вырвалась струя кристаллизованного кислорода и, крутясь, пронеслась вырубленная из панели железка. Только теперь Миша понял, что сделал боец. Используя пластидную взрывчатку, он просто вырубил в панели проход, чтобы не тратить время и энергию скафандров на подъем и удержание самой панели. В армии для этой цели использовались направленные термитные мины, прожигавшие любое препятствие. Но это тоже был метод.

Ворвавшись в коридор капера, Миша первым же выстрелом уничтожил какую-то непонятную фигуру, выскочившую из-за поворота, и скомандовал ближайшему бойцу:

– Тылы держи, – стремительно зашагал в сторону ходовой рубки, попутно вышибая все двери и проверяя помещения на наличие противника.

Его предположения о переходе основной части экипажа капера на захваченную яхту оказались правильными. На местах в самом эсминце после быстрого, но тщательного обыска было уничтожено только семь человек, почему-то одетых в легкие скафандры. Этот факт несколько насторожил Мишу. Судно такого класса было способно нести до полусотни членов экипажа и полторы сотни человек абордажной команды и обслуживающего оружие персонала.

Добравшись до шлюза, за которым болтался оборванный стыковочный рукав, Миша проворчал, мрачно рассматривая яхту, не подававшую признаков жизни:

– Похоже, нам еще и это корыто вычищать придется.

– Если будем прорываться, то взрывчатки мне не хватит, – быстро доложил боец, ставший минером.

– Нет. Попробуем пройти через шлюз. Рукав оторвало, но люк закрыт. Значит, они просто заставили пассажиров яхты остановиться и впустить абордажную команду.

– Что значит заставили? – не понял минер.

– Яхта с виду цела. Значит, подчинились после предупредительного выстрела. Меня больше волнует, сколько там этих уродов.

– Не торопись, сержант, – вступил в разговор боцман. – Я тут, пока капер обыскивали, по кубрикам пробежался.

– Ну и… – поторопил его Миша.

– Так вот, очень много кубриков вообще не обжитых. Такое впечатление, что их где-то сильно потрепали. Можно сказать, пустой капер.

– Странно это все, – мрачно проворчал Миша, проверяя состояние ранцевого двигателя.

– Так что? Идем? – уточнил боцман.

– А для чего мы все это вообще затеяли? – ответил ему Миша вопросом на вопрос и, присев, резко оттолкнулся от порога шлюза.

По плавной параболе спланировав наверх яхты, он звучно врезался ботинками в обшивку, и магниты плотно прижали ступни к железу. Проведя быструю перекличку и убедившись, что вся группа благополучно достигла новой цели, Миша первым зашагал в сторону шлюза. Это было странное ощущение, когда вокруг нет ни верха, ни низа, а только чернильная темнота объема. А сам ты шагаешь по отвесной стене так, словно это обычная палуба корабля.

Привычным усилием воли подавив накатывающийся приступ аэрофобии, который регулярно возникает у всех, кто вынужден выходить в открытый космос, Миша добрался до шлюзового люка, вокруг которого все еще крепился уплотнитель стыковочного рукава, с обрывками пластика. Приготовив оружие, он привычным движением нажал на пластину, прикрывающую кнопку аварийного шлюзования, и еще раз убедившись, что вся группа готова к бою, решительно придавил большой красный гриб.

Под ногами тихо загудели насосы, откачивая воздух из камеры и уравнивая давление, после чего люк с тихим шипением отошел в сторону. Бойцы набились в камеру, как мелкая рыбешка в консервную банку. Габариты яхты не позволяли людям в тяжелых скафандрах чувствовать себя комфортно. Когда люк закрылся и шлюзование закончилось, Миша резко скомандовал:

– Все на одно колено. Приготовить оружие.

В том, что их будут встречать с огоньком, он даже не сомневался. Именно поэтому он заставил всю группу принять такую неудобную позу. Бойцы, отлично понимая, что о захвате судна и абордажных атаках он знает больше, чем все они вместе взятые, даже не пытались спорить, быстро выполнив полученную команду. Не обошлось без столкновений и ворчания, но команда была выполнена. Когда насосы отключились, Миша поднял свой штурмовик, приготовившись к бою, а на плечо ему лег ствол штурмовой винтовки боцмана.

* * *

История с закрытием транспортного перехода не осталась незамеченной имперской службой внешней разведки. Дежурный офицер, быстро пробежав взглядом новостную ленту, хотел было отправить весь файл в архив, когда его взгляд зацепился за русское имя. Быстро выведя на монитор данные о пассажирах, он нашел исходные данные о русском пассажире и, тут же запустив поиск, задумчиво посмотрел на голограмму, выведенную в правый верхний угол экрана.

На голограмме был человек с коротко стриженными волосами, резкими чертами лица, словно вырубленными из камня, большими светло-карими глазами и пушистыми как у девушки ресницами. Плотно сжатые губы, волевой подбородок, прямой, нос, все это выдавало в нем человека сильного, уверенного в своих силах, а главное, по-настоящему умного. Когда на экран стали поступать архивные данные на этого человека, офицер начал было читать, но уже через секунду, откинувшись на спинку кресла, громко сказал:

– Твою мать! Это что за хрень такая?!

– Что там? – повернулся к нему начальник дежурной смены.

– Взгляните сами, господин майор, – ответил офицер, тыча пальцем в монитор.

Поднявшись, майор быстро подошел к его столу и, взглянув на экран, удивленно присвистнул.

– Место рождения – Российская империя. Дата рождения точно не известна. Место учебы – интернат, кадетское училище, военное училище. Место службы – имперский десант. Привязанности, хобби. Неизвестно. Бред какой-то.

– Вот и я о том же, – растерянно кивнул офицер.

– Откуда это взято?

– Из наших архивов.

– Хочешь сказать, что у нас кто-то решился хранить эту муру?! – возмутился майор. – Мы СВР, или погулять вышли?

– Да тут, чем дальше в лес, тем ну его на хрен, – отозвался офицер, прокручивая данные на мониторе. – Человек ниоткуда.

– Погоди, – задумался майор. – Говорят, так бывает, когда человек в армии успел побывать в операциях, о которых даже спрашивать нельзя. Как говорится, перед прочтением сжечь. Сам я с таким не сталкивался, но соседи говорили, что бывает. Дай-ка мне его исходники с голограммой. Попробую запрос по нашей линии официально отправить. Посмотрим, какие тараканы из-под этой доски вылезут.

– Отправил, – коротко доложил офицер, пару раз щелкнув клавишами.

Майор, вернувшись на свое место, быстро составил официальный запрос и, отправив его по закрытому каналу в кадровый отдел генштаба, задумался. С такой ситуацией он действительно еще ни разу не сталкивался. Обычно для их службы секретов не было. За небольшим исключением, конечно. Но, как известно, в каждой избушке свои погремушки. Все силовые структуры старались тщательно хранить свои секреты. Особенно армия.

И вот теперь ему предстояло пробить такую защиту, чтобы понять, можно ли использовать этого человека для своих целей. Само собой, по-настоящему, этот вопрос будут решать другие люди в другом месте, но первичные данные будут исходить именно от него. Начальника дежурной аналитической смены службы внешней разведки Российской империи. И именно от того, как он подаст эти данные, будет зависеть дальнейшее расследование инцидента на транспортном переходе.

Вообще, этот инцидент заставил все спецслужбы резко насторожиться. Ведь любой теракт, проведенный на таком оживленном перекрестке, может привести к очень большим жертвам среди гражданских. А это значит, что они, то есть те самые службы, даром едят свой хлеб. Работа спецслужб в том и заключается, чтобы живущие своей жизнью обыватели и понятия не имели, что происходит на их мирных улицах, а их жизням ничего не угрожало.

Писк компьютера вывел майора из размышлений. На экране монитора появился сигнал немедленного вызова к начальству. Удивленно покрутив головой, майор поднялся и, передав смену своему заместителю, быстрым шагом вышел из отдела. Сидевший на входе охранник настороженно покосился на него, но от вопросов воздержался.

– Я по вызову, – сказал майор, короткой фразой развеяв его настороженность.

В их работе это было нормально. Вызвать начальника смены для вкручивания очередного фитиля дело естественное. Можно сказать, обыденное. Взгляд охранника с настороженного стал сочувствующим. Усмехнувшись уголками губ, майор направился в кабинет начальника аналитической службы. Войдя в приемную, он кивком головы поздоровался с секретарем и, глазами указав на дверь шефа, вопросительно выгнул бровь.

В ответ на эту пантомиму тот только недоумевающе развел руками, при этом негромко сказав:

– Проходите, господин майор. Вас ждут.

Майор вошел в кабинет, и тяжелая дверь за ним плотно закрылась. Над дверью вспыхнул зеленый огонек, что означало, что кабинет защищен от прослушивания. За широким столом из настоящего дерева сидел высокий седой мужчина, с широкими плечами и удивительно простым, совершенно незапоминающимся лицом. Напротив него, в кресле, попивая отличный кофе, запах которого майор почувствовал, едва переступив порог, восседал крупный, но сухой жилистый полковник с жутким шрамом через все лицо.

Увидев подчиненного, хозяин кабинета жестом указал майору на свободное кресло и, пару раз щелкнув клавишами компьютера, спросил:

– Не пояснишь, майор, с чего вдруг заинтересовался этим человеком?

– Возможно, он является свидетелем недавнего происшествия на транспортном переходе в секторе Британской короны, – быстро ответил майор. – А когда подняли исходные данные по этому человеку, оказалось, что ничего, кроме того, что он служил в нашей армии, неизвестно. И это в наших архивах. Так не бывает. Поэтому я решил отправить официальный запрос. А что здесь не так?

– Все так, – вздохнул начальник отдела. – Но вот наши соседи вдруг почему-то решили, что мы посягаем на государственную тайну.

– Вот еще?! Нам что, своих мало? – рискнул пошутить майор.

– Ваших вам, может, и хватает. А вот в наши вам лучше не лезть, – хрипло произнес полковник.

Только теперь, оказавшись с ним на одном уровне, майор разглядел еще один шрам, пересекавший горло офицера так, словно ему пытались отрезать голову. Похоже, именно из-за этого шрама и голос ветерана звучал так грубо.

– Если он что-то знает о случившемся, нам нужно с ним поговорить, – решительно возразил майор. – Я вполне допускаю, что это мог быть теракт, который наши заклятые друзья в своей милой манере решили утаить. А в чем, собственно, проблема?

– В нем, – мрачно буркнул полковник, ткнув пальцем в экран, где красовалась голограмма странного пассажира.

– А что с ним не так? – не понял майор. – Раз вы позволили ему покинуть пределы империи, значит, все не так страшно. Я только не понимаю, зачем было секретить все исходные данные? Ну родился, ну учился, ну служил, и что?

– Майор, ты поучи свою бабу щи варить, – огрызнулся полковник. – Засекретили, значит, так надо.

– Господин полковник, кажется, вы не понимаете, где оказались. Мы – служба внешней разведки. Но если потребуется, мы и здесь все исходники найдем, не обращая внимания на все ваши потуги в области секретов. Это наша работа, секреты добывать.

– Уровень твоего допуска? – неожиданно потребовал полковник.

– Тайга четыре, – удивленно ответил майор.

– Недотягиваешь, – покачал головой полковник.

– Это значит, ответа на запрос не будет? – упрямо уточнил майор.

– Догадливый, – криво усмехнулся полковник.

– Все ясно. Можете возвращаться на место, майор, – закончил спор хозяин кабинета, отключая компьютер.

Поднявшись, майор коротко поклонился, звонко щелкнув каблуками, и вышел из кабинета. Проводив его взглядом, начальник аналитического отдела вздохнул и, повернувшись к полковнику, тихо сказал:

– Андрей, а теперь серьезно. Что это за кадр и почему он оказался там, если такой секретный? Только не говори мне, что моего уровня допуска для этого мало. Сам знаешь, выше, чем у меня, допуск только у начальника нашей службы и самого императора.

– Долгая это история, Слава, и грязная, – вздохнул полковник, бросив быстрый взгляд на огонек над дверью.

– Вот даже как? – насторожился Вячеслав Сергеевич Миловский.

– Угу, – мрачно кивнул полковник.

– Давай подробности. Иначе я и вправду на твой архив своих барбосов спущу, – потребовал Миловский.

– Мутная это история. Настолько мутная, что даже вспоминать не хочется, – скривился полковник. – Помнишь скандал с торговлей наркотиками в легкопехотном полку?

– Это когда все командование полка к стенке поставили? – уточнил Миловский. – Конечно, помню.

– Так вот, именно этот парень это дело и вскрыл. Случайно.

– Погоди, он же вроде в десанте, – удивился Миловский.

– Их тогда на совместные учения отправили. Взаимодействие родов войск отрабатывали. Вот там все и случилось, – вздохнул в очередной раз полковник.

– Андрей, давай без конкретики, но с подробностями, а то я уже начинаю в причинно-следственных связях путаться.

– Ну, если без конкретики, то десять лет назад на учениях командир роты десанта разбил командиру легкопехотного полка физиономию. Причем разбил так, что его пришлось в реанимационный танк в экстренном порядке запихивать. Следствие показало, что на отработке взаимодействия две трети личного состава полка находилось под воздействием наркотиков. Но это вскрылось позже. А на тот момент сам избитый полковник, который своими неадекватными командами чуть не погубил людей, оказался под кайфом. Доза была такая, что слона свалить можно. Именно поэтому капитана, за нанесение побоев старшему по званию, разжаловали до рядового и отправили в пояс астероидов, пиратов гонять, а не отдали под трибунал. Что называется, от греха подальше. Но ситуацию с наркотиками взяли на карандаш. А когда следствие вскрыло всю цепочку, в генштабе за головы схватились. Все командование полка было вовлечено в преступный бизнес. Но пока шло следствие и судебные разбирательства, бывший капитан успел дослужиться до сержанта и по окончанию контракта подал в отставку.

Когда выяснилось, что вся история началась именно с него, оказалось, что он покинул пределы империи и поступил на службу в частную военную компанию. Стал наемником, проще говоря. И воевали эти наемники на другом конце обитаемой галактики. Точно известно, что ему несколько раз настойчиво предлагали занять место заместителя командира по боевой подготовке. Сам понимаешь, я все эти названия для простоты перевожу на наши, но это вполне соответствует действительности. Мы вышли на него три года назад и предложили вернуться на родину. Но он отказался. Обидели мужика. Серьезно обидели. Всю жизнь, с самой юности жилы рвал, без армии жизни не видел, а в итоге из-за ублюдка в погонах вся жизнь псу под хвост. А ведь наши аналитики просчитали, что не случись этой истории, он бы запросто до больших звезд и родового дворянства дослужился. Обидно, черт возьми. Перспективный кадр, и такая лажа, – устало вздохнул полковник.

– А почему его так засекретили? – не понял Миловский.

– Их батальон принимал участие в испытании нескольких новых видов оружия и техники. Причем некоторые из этих предметов еще только готовятся на вооружение принять. Сам понимаешь, если такие знания на сторону уйдут, куча денег, работы и много чего другого будет потеряно. Поэтому было принято решение, все его данные закрыть, а за ним самим вести наблюдение.

– А не проще было… – Миловский сделал паузу, но полковник с ходу его понял.

Помолчав, он растерянно усмехнулся и, смущенно почесав в затылке, тихо сказал:

– Сначала так и решили. Но парень оказался не так прост. В общем, двух исполнителей пришлось списать на безвозвратные потери, а еще одного отправить на пенсию по инвалидности. Экс-капитан через него послание прислал. Такое, что все дружно вздрогнули.

– И куда же он вас послал? – не удержался от смеха Миловский.

– Зря смеешься. Он исполнителю под шкуру кристалл памяти загнал. А на кристалле запись. Еще одна морда из нашей службы появится, он огласит все данные по известным ему разработкам. А если его не станет, это произойдет автоматически, через банк и нотариальную контору. Пытались выяснить, какую именно, но только зубы обломали. Я же говорю, перспективный кадр.

– А с исполнителем что сделал? – не сдержал любопытства Миловский.

– Не порть себе аппетит, – отмахнулся полковник. – Откровенно говоря, даже меня оторопь взяла, когда я это увидел.

– Какие-то у вас исполнители слабые. Одного капитана отработать не смогли.

– Ты кое-что забываешь, дружище.

– Что именно?

– Это боевой офицер. И погоны свои он не на штабных коврах заработал, генеральскую задницу старательно вылизывая, а с курсантских времен по всяким заварухам мотаясь. Он погоны лейтенантские получал, имея на груди две медали. Сам знаешь, что курсантов десантников давно уже принято в боевых условиях обкатывать. Потому пираты от границ империи подальше держатся.

– В общем, вырастили зверя, с которым сами справиться не можете, – вздохнул Миловский, задумчиво катая по столешнице ручку.

– У него на опасность чутье, действительно, как у зверя, – пожал плечами полковник. – К тому же, пока мы тут в карманный бильярд гоняли, он успел боевого опыта набраться так, что не приведи господи. На сегодняшний день его запросто можно на полк ставить и в бой отправлять. Справится.

– Выходит, вы своими руками каким-то частникам подарили спеца, которых у самих раз-два и обчелся?

– Так и выходит, – огорченно вздохнул полковник.

– И дел он с империей больше иметь не желает? А родственники?

– Сирота он, – скривился полковник. – Потому и старался так. Понимал, что другого шанса не будет. А насчет дело иметь… Откровенно скажу. Не знаю. Может, пошлет сразу. А может, выслушает, а потом пошлет. В любом случае имей в виду, силовой вариант с этим человеком чреват. Без большой крови не обойдется. Еще раз говорю, чутье на опасность такое, что наши парни только диву давались. И еще. Это мастер рукопашного боя. С детства увлекается и, похоже, до сих пор не бросил. Так что, если будете планировать операцию, учти.

– Силовой вариант меня не интересует. Нам информация нужна, – задумчиво ответил Миловский. – А значит, действовать мы будем мягко и вежливо. Что называется, в бархатных перчатках. Попробуем этого зверя по шерстке погладить, глядишь, и дрессировке поддастся.

– Ну-ну, дрессировщик. Смотри, без головы не останься, – фыркнул полковник.

* * *

Как оказалось, приказ Миши занять позицию для стрельбы с колена был совсем не лишним. Едва только люк шлюзовой камеры открылся, как из темноты коридора послышалось змеиное шипение лучевиков, и в абордажную команду полетели яркие росчерки выстрелов. Движением подбородка переключив компьютер скафандра на ночной режим, Миша навел ствол своего штурмовика на скопившиеся в конце коридора фигуры и дважды нажал на спуск.

Штурмовик рявкнул, выплевывая сгусток раскаленной плазмы, и в рядах противника возникла паника. Не совсем понимая, что происходит, Миша с места стартовал вперед, с лязгом и грохотом несясь на противника. Несколько выстрелов из лучевых винтовок бессильно скользнули по броне тяжелого скафандра, и спустя несколько секунд его закованная в сталь туша стремительно врезалась в гущу противников.

Вытянув указательный палец вдоль затворной рамы пистолета, чтобы избежать невольного выстрела, Миша принялся колотить кулаками по всему, что подворачивалось под руку. Это было против всех правил. Это было странно и глупо. Но это сработало. За долю секунды до того, как он влетел в ряды пиратов, ему вдруг стало ясно, что все они одеты в легкие скафандры. Поэтому его железные кулаки легко сшибали противников с ног, ломая носы и ребра.

Еще несколько лучей бессильно прошипели в воздухе, но подбежавшие следом за Мишей бойцы ответили огнем из штурмовых винтовок, и вскоре все стихло. Лежавшие вповалку фигуры в легких скафандрах начали упаковывать, стягивая руки за спиной металлопластиковыми стяжками, которыми упаковывался груз. Разорвать такую стяжку было проблематично, на разрыв они выдерживали усилие в полтонны.

Отдышавшийся после драки боцман, протолкавшись к Мише, постучал стволом винтовки по его шлему и, указывая рукой на пленных, спросил:

– Это что было? Особо экзотический способ самоубийства?

– Просто я вдруг понял, что они все в легких скафандрах, а значит, противостоять мне в рукопашной не смогут. К тому же не хотелось стрелять, а в толпе они побоятся в своих попасть. Яхта-то считай целенькая. Может, еще хозяева живы, – смущенно ответил Миша, разведя руками. – А вообще, с этим налетом больше вопросов, чем понятного.