Текст книги "Дело о преследуемом муже"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Знаю… Послушайте, а что, если мы подождем, пока вы поднимитесь на свидетельское место, и я попрошу вас рассказать о событиях того вечера. Притворюсь, что думаю, будто в момент аварии эти ключи были у вас в руке и где-то затерялись, но «для порядка» спрошу вас, так ли обстояло дело. Вы на мгновение задумаетесь – сможете изобразить на своем лице такое же озадаченное выражение, как сейчас? – и скажете, что вроде бы бросили их себе в сумочку. После этого я спрошу про сумочку, и вы извлечете их в присутствии членов жюри. Сможете вы это проделать?

– Не знаю. Попытаюсь. Девушке не удастся долго удержаться на «смазливом месте», если она не научится как следует притворяться.

– Что значит «смазливое место»?

– О, чтобы работать в табачном киоске или в гардеробе ночного клуба и тому подобных местах, надо иметь смазливую внешность, отсюда такое название… Вы не просто работник, но еще и украшение заведения. Там к вам вечно пристают, и надо уметь защищаться…

– Хорошо, – сказал Мейсон, опуская ключи обратно в сумочку, – когда у нас будет побольше времени, мы разок порепетируем. Я не хочу, чтобы вы повторяли это несколько раз – все будет выглядеть слишком театрально. Мне нужно, чтобы ваши действия были спонтанными, естественными. А теперь продолжим. Попытайтесь вспомнить об этом человеке что-нибудь еще, что-нибудь такое, что послужило бы ключом к разгадке его личности.

– Мне ничего не приходит в голову.

– Этот смокинг… Ваш попутчик не упомянул, где он был или куда торопится, и почему он так одет?

– Нет. Я тогда не придала этому никакого значения.

– А это могло бы стать ключевым моментом.

– Не понимаю. Смокинг не такая уж большая редкость.

– Остановите любые пять тысяч машин, идущих в десять часов вечера по шоссе Ридж, и посмотрите, многие ли водители будут одеты в смокинги.

Она прищурилась, обдумывая его замечание.

– Да, теперь я понимаю. Деталь необычная.

– А это и есть основа раскрытия любого преступления. Ты находишь необычные моменты, поступки или события, которые отличаются от привычных или естественных, и, использовав их в качестве путеводной нити, отходишь от обобщений и переходишь к специфическим, индивидуальным особенностям.

– Я понимаю, куда вы клоните, мистер Мейсон, но не могу вам помочь. Он не сказал ни одного слова, почему он так одет.

– Вы, должно быть, выехали из Бейкерсфилда около десяти вечера?

– Да.

– И вы предполагаете, этот человек ехал откуда-то севернее Бейкерсфилда?

– Не уверена. Я следила за другими машинами. Нет, он мог просто свернуть на это транспортное кольцо.

– В машине был какой-нибудь багаж?

– Не знаю, я не заметила. Возможно и был, например, в багажнике.

– Вы думаете, в багажнике что-то было?

Она нахмурилась.

– Едва ли.

– Да, вряд ли он мог после аварии обойти кругом машину, открыть багажник и достать оттуда свой чемодан. Тем более что ключ от багажника находился в вашей сумочке.

– Верно.

– У него на руках были кольца?

– Да, на правой руке у него сверкал бриллиант. Я обратила на это внимание, когда он потянулся к рычагу скоростей. Руки у него были ухоженные, пухлые, с короткими толстыми пальцами с маникюром.

– Без перчаток?

– Да.

Раздался деликатный стук в дверь. Стефани вздохнула:

– Это наверняка дядя Макс и его закадычный друг. – Потом крикнула: – Да, входите!

Дверь распахнул Макс Олджер, молодой человек стоял за его спиной.

Стефани рассмеялась:

– Входи же, Джеке, не бойся, я не кусаюсь!

Он подошел к кровати и остановился, глядя на девушку.

– Хэлло, малышка! – пробормотал он, очень осторожно приподнял руку Стефани, лежащую поверх покрывала, и задержал ее на мгновение, поглаживая другой рукой. – Как ты себя чувствуешь?

– Превосходно.

– Я бы не хотел, чтобы ты подумала, будто я… преследую тебя. Знай, я здесь, чтобы помочь тебе. Твой дядя нанял детективов, чтобы разыскать тебя, я же ничего такого не делал. И не потому, что меня не интересовало, где ты находишься, но я знал, что ты уехала по доброй воле. И не хотел делать ничего… Ну, да ты и сама все прекрасно понимаешь.

– Спасибо, Джеке!

– Я и сегодня пришел сюда, только чтобы посмотреть, не могу ли я чем-нибудь помочь. Вот и все. Я не намерен тебе надоедать. Я сказал Максу, что остановлюсь в другом отеле и…

Она отняла у него свою руку и представила:

– Это мистер Мейсон, мой адвокат.

Молодой человек обернулся. Ростом он был с Мейсона, но, несмотря на тонкую талию, фунтов на тридцать потяжелее. Его огромная лапа обхватила гибкие пальцы адвоката.

– Как поживаете, мистер Мейсон? Мистер Олджер рассказал мне о вас. Надеюсь, вы сделаете все, что в ваших силах. Каково положение дел?

– Пока еще ничего не могу сказать, – ответил Мейсон, пожимая руку Джекса.

Стефани Клэр посмотрела на Мейсона.

– А в самом деле, как обстоят дела?

– В данный момент – плохо. Но поначалу всегда так.

– От начала уже прошло много времени.

– А до конца пройдет еще больше, – усмехнулся Мейсон. – Джентльмены, вы не будете возражать, если мисс Клэр расскажет вам о случившемся в общих чертах? Я хочу, чтобы, когда она поднимется на свидетельскую скамью, вся эта история не казалась вызубренной наизусть.

Макс Олджер энергично закивал:

– Правильно, Мейсон, одобряю вашу стратегию. Я бывал в суде и слышал: люди давали показания так, словно вызубрили их на память.

– Возможно, так оно и было. Ну, я пошел.

– Могу ли я забрать ее отсюда? – поинтересовался Макс Олджер.

– Можете, если выложите десять тысяч наличными в качестве залога или двадцать тысяч как поручительство.

– Великий Боже, мистер Мейсон! – ужаснулась Стефани Клэр. – Неужели меня считают такой страшной преступницей? Когда же было принято такое решение?

– Сегодня во второй половине дня.

– Я внесу залог в течение получаса, – заговорил Макс Олджер. – Я не знал, сколько потребуется, поэтому захватил десять заверенных чеков, каждый на десять тысяч долларов.

– Должно быть, вы предвидели, что залоговая сумма будет высокой.

– Да нет, просто я всегда готов ко всяким неожиданностям.

– Хотите выбраться отсюда сегодня вечером? – обратился Мейсон к Стефани.

– Еще как хочу! Я ничего не говорила, потому что глупо жаловаться, коль ничего не можешь изменить, но одна мысль остаться здесь дольше казалась мне ужасной.

Мейсон повернулся к Максу Олджеру:

– Ну что же, оформляйте залог и забирайте ее отсюда. Где вы остановились?

– В «Адирондаке». Там у нас апартамент.

– Я поеду в какой-нибудь другой отель, Стефани, – вмешался Джексон Стерн. – Не хочу быть навязчивым. Не могли бы вы посоветовать мне приличный отель поблизости, мистер Мейсон?

– Я бы порекомендовал «Гейтвью», это в трех или четырех кварталах от «Адирондака». Спокойное место, отель небольшой, но комфортабельный.

– Джеке, если бы ты не был таким нерешительным, ты бы мне больше нравился! – резко сказала Стефани. – Неужели ты так и не поцелуешь меня?

– Ты действительно этого хочешь? Правда?

Она в негодовании отвернулась:

– Больше нет!

Мейсон неслышно вышел из палаты, осторожно прикрыв за собой дверь, и торопливо зашагал по больничному коридору. Выйдя на улицу, он застегнул пальто на все пуговицы – поднялся холодный ветер, – убедился, что за ним нет слежки, и зашел в аптеку на углу. Оттуда он позвонил в офис Пола Дрейка.

Дрейк только что пришел. Мейсон сказал:

– Пол, я тут подумал, возможно, мы кое-что упустили.

– Что именно?

– Миссис Уорфилд.

– В каком смысле?

– Мы не установили за ней слежку.

– Могу это сделать, если хочешь.

– Думаю, так будет спокойней. Помести в отель двух опытных парней. Они могут занять один номер, по очереди следить за ней и отдыхать.

– Через полчаса они уже будут там.

– Позвони мне позднее домой. Прежде чем они приступят к работе, пусть выяснят, находится ли миссис Уорфилд в своем номере.

– Понятно.

Мейсон повесил трубку, вышел из аптеки и поехал к себе домой. Там он сбросил с себя пальто, жилет, рубашку и брюки, надел слаксы и домашнюю куртку и приготовился закурить, когда раздался телефонный звонок.

– Говорит Дрейк, – услышал он голос детектива, – в «Гейтвью» все о’кей.

– Она в своей комнате?

– Угу. Свет еще горит.

– Твои ребята приступили к работе?

– Да. Но я узнал кое-что интересное.

– Что?

– Она поднялась к себе в номер, а через несколько минут вновь спустилась в вестибюль. Девушка из газетного киоска уже закрывала, миссис Уорфилд пыталась раздобыть старые номера «Фотоплея».

Мейсон присвистнул.

– А они у девушки были?

– Нет.

Мейсон нахмурился, держа в руках телефонную трубку.

– Скажи-ка, та фотография Хомана была опубликована в «Фотоплее»?

– Как будто.

– Не знаешь когда?

– Прошлым летом.

– Она спрашивала какой-то определенный номер?

– Нет, просто старые номера журнала.

– Н-да, миссис Лоис Уорфилд заслуживает более пристального внимания.

– Возможно, ты и прав, – согласился детектив, – но я чувствую себя как-то неловко. Мне показалось, она из тех, кому в игре всегда приходят плохие карты.

– Н-да, если вспомнить, как она отказывала себе во всем, чтобы каждый месяц посылать Спинни какие-то гроши…

– Хотя, знаешь, Перри, я, конечно, не уверен, но в этом есть какой-то подвох. Если она посылала по восемнадцать долларов в месяц, то за год получается двести пятнадцать долларов. Сущие пустяки для любого мошенничества.

– Но не для человека, работающего в кафетерии в Новом Орлеане, – возразил Мейсон. – Смотри в оба, Пол. Я чувствую, мы блуждаем в темноте, а сбоку, на дорожке, разбросаны банановые корки: очень легко поскользнуться и сломать себе шею.

– Послушай, те парни, которых я отправил туда, не новички в своем деле.

– Пусть не спускают с нее глаз! – бросил Мейсон и повесил трубку.

Глава 10

Мейсон поднялся в половине восьмого. Закрыл окна, включил паровое отопление, просмотрел заголовки газет, принял чуть теплый душ. Одевшись, подошел к книжной полке и отыскал толстый справочник в белом переплете, положил его на столик перед окном и стал просматривать.

Справочник содержал автобиографические сведения об известных деятелях киноиндустрии. Мейсон сравнил помещенные в нем данные о Жюле Карне Хомане с тем, что сообщил о нем Пол Дрейк. Возраст – тридцать четыре года; образование среднее и два года колледжа. В справочнике был приведен длинный перечень написанных им киносценариев и поставленных фильмов. Хотя об этом много не говорилось, было ясно, что в Голливуде Хоман работает чуть больше двух лет. Начинал он как писатель, а затем – фантастический взлет. Мейсон не сомневался, что за этим что-то стоит. Но вот что именно – об этом никакого намека.

Мейсон достал их своего портфеля фотографию Жюля Карне Хомана и уставился на нее. Перевернул и посмотрел на обратную сторону. Там было напечатано: «Журнал „Фотоплей“.

Мейсон распахнул ставни, включил настольную лампу и принялся поворачивать фотографию под разными углами. Слова на задней стороне снимка не просвечивали через бумагу, разве что когда оказывались прямо под яркой лампочкой.

Через час с четвертью Мейсон, все еще продолжая хмуриться, вошел к себе в офис.

Делла Стрит принесла ему утреннюю почту.

– Как прошло ваше интервью, шеф? – поинтересовалась она.

– Можно сказать, без толку.

– Она не пожелала говорить?

– Вроде бы она не знала, о чем говорить. Но есть кое-что, чего я не могу понять.

– Что, например?

Мейсон протянул Делле фотографию Хомана.

– Вот, взгляни на нее. Не переворачивай, просто посмотри. Ты могла бы узнать, что она сделана фотографом из «Фотоплея»?

– Нет.

– А вот она узнала.

– Вы уверены?

– В этой истории я вообще ни в чем не уверен. Перед тобой ярко освещенная дорога, широкая, как бульвар, но вот она исчезает, и ты оказываешься где-то посреди болота. Ты не…

– Одну минуточку, – сказала Делла Стрит, поднося фотографию к свету.

– Да нет, я все это проделывал. Бумага слишком плотная, она не просвечивает. Опять-таки на столе не было света. Она даже не перевернула снимок, просто подержала его в правой руке, посмотрела и вернула.

– В одной руке? – переспросила Делла Стрит. – А почему не в обеих?

– Потому что в этот момент она по женской привычке прихорашивалась и выуживала что-то из сумочки.

У Деллы заблестели глаза.

– Уж не пудрила ли она нос?

– Да, вроде бы пудрила. А что?

– Тупица!

– В чем дело?

Она раскрыла сумочку, достала оттуда пудреницу, раскрыла ее и попросила:

– Подержите-ка фотографию.

Мейсон поднес к ней фотографию. Делла Стрит раскрыла пудреницу.

– Поняли?

– Что я должен понять?.. Ох, черт побери!

– Вам следовало бы взять меня с собой, – с упреком произнесла Делла Стрит. – В таких вопросах необходима женская изобретательность.

– Знаешь, я всего лишь адвокат, а вот Пол Дрейк – он считается детективом. Посмотрим, что он скажет.

В дверь постучали.

– А вот и Пол, – сказала Делла Стрит. Мейсон усмехнулся:

– Скажи-ка ему, Делла. Посмотрим, как ему это понравится.

Дрейк влетел в офис и закричал:

– Привет, честная компания! – и растянулся в своем любимом кресле.

Мейсон подмигнул ему:

– Как чувствует себя сегодня Великий Детектив?

Дрейк искоса взглянул на адвоката:

– Такой вопрос – прямая подготовка к удару.

– Знаешь, Пол, я убеждаюсь, что нам необходим опекун. Бог наказал нас за то, что мы вчера не взяли с собой Деллу.

– Каким образом?

Ты помнишь, что делала миссис Уорфилд вчера вечером, когда мы показали ей эту фотографию?

– Сидела за столом.

– Она посмотрела на обратную сторону снимка?

– Нет. Я помню, она с минуту подержала его в руке и тут же вернула.

– Разве ты не помнишь, что она делала, когда я показал ей фотографию?

– Нет, будь я проклят, если помню… Это было до того, как мы выпили коктейли, или после?

– Она приводила в порядок лицо.

– Да, верно, теперь припоминаю…

– Покажи ему, Делла, – сказал Мейсон.

Адвокат держал фотографию перед Дрейком. Делла Стрит открыла пудреницу. Дрейк с минуту озадаченно смотрел, как девушка поворачивала пудреницу из стороны в сторону, потом тихонько присвистнул.

– Таким образом, – заговорил Мейсон, – может, она и была настолько глупа, что посылала свои последние деньги человеку, которого любит, но нас-то она провела, как каких-нибудь дилетантов. Прочитав в зеркальце надпись на обороте, она тут же, глазом не моргнув, засекла это в уме.

– Ладно, не будем расстраиваться. Мы действительно подбросим ей кое-что для размышления.

– Да, хитрая особа, – сказал Мейсон.

– И находчивая, – проворчал Дрейк. – Не проявила никакого интереса к фотографии, а сама решила проверить, что стоит за этим снимком. Знает, что достаточно просмотреть по диагонали «Фотоплей», и пожалуйста – не надо задавать никаких вопросов.

– Ты готов? – спросил Мейсон. – Угу.

Мейсон повернулся к Делле Стрит:

– Собирайся и ты, Делла. Там, где дело касается этой женщины, придется потрудиться и тебе.

Пока Делла Стрит надевала пальто и шляпу, Мейсон разговаривал с Дрейком.

– Еще один момент, Пол. Я тут кое-что прочитал о карьере Хомана в Голливуде. Он бы не взлетел так высоко, если бы кто-то не подставил ему лестницу.

– Кто бы это мог быть? – поинтересовался Дрейк.

– Я плачу тебе за то, чтобы ты выяснял такие вещи.

– Если все готовы, то можно идти, – объявила Делла Стрит.

– Мне придется забежать к себе в офис за пальто и шляпой, – сказал Дрейк. – Знаешь, у меня немного отлегло от сердца, а то вчера я чувствовал себя так, будто отбираю у беззащитного ребенка последний пенни.

– А в это время беззащитный ребенок шарил в наших карманах в поисках кругленькой суммы.

– Перри, на твоей машине или на моей?

– В такси, так будет быстрее.

– О’кей, пошли!

Менее чем через десять минут они были в отеле «Гейтвью».

– Давай проверим, Пол, – сказал Мейсон, – нет ли какого-нибудь сообщения для тебя.

– Подожди минутку, Перри. Сначала я поговорю со своим агентом, узнаю, не спускалась ли она вниз.

Дрейк отошел в сторону. Какой-то человек, по-видимому, с головой погруженный в газетную статью, опустил страницу, поднял глаза на Дрейка, едва заметно покачал головой, сел поудобнее и продолжил чтение.

Дрейк вернулся к Мейсону.

– Она в своей комнате.

– Если хотите моего совета, – сказала Делла, – не стоит звонить. Ведь она вас не ждет, правда?

– Не ждет.

– Тогда почему бы не появиться у нее неожиданно?

Мейсон кивнул Дрейку:

– Пошли.

Делла повернулась к детективу:

– В каком она номере?

– Шестьсот двадцать восьмом.

Мейсон взглянул на часы.

– Возможно, она еще не одета. Если это так, Делла, тебе и карты в руки…

– Девушка, работавшая в кафетерии, в девять тридцать будет уже на ногах.

Они поднялись на шестой этаж на лифте, неслышно прошли по устланному ковровой дорожкой коридору. Мейсон нашел нужную дверь и постучал. Подождав пару минут, постучал снова, но громче.

– Похоже, ты ошиблась, – усмехнулся Мейсон. – Она еще спит.

Он нажал на ручку двери. Заперто. Он постучал громче и настойчивей. За дверью – ни звука. Дрейк повернулся к Мейсону:

– Господи, Перри, ты не думаешь… Уж не напугали ли мы ее вчера до такой степени… Может, она лежит там сейчас и…

– Подержи-ка меня, Пол, – скомандовал Мейсон. Дрейк наклонился, обхватил Мейсона за колени и приподнял так, чтобы он мог уцепиться за выступ фрамуги. Мейсон подтянулся, всмотрелся в застекленный верх двери.

– Ничего не могу рассмотреть. Ясно только, что в номере горит свет. Пойдем-ка, Пол, вызовем управляющего.

Управляющий встретил их холодно, и Мейсон постарался сразу же развеять его подозрения. Его свояченица, объяснил он, приехала в город. Она должна была появиться в его офисе к восьми часам – они договорились ехать в одно место. Но она не пришла. У женщины слабое сердце, она одна. Конечно, возможно, она просто задержалась, но это один шанс на сто. Мейсон очень обеспокоен, он хочет убедиться…

Управляющий в конце концов вызвал коридорного.

– Поднимись-ка наверх и загляни в номер шестьсот двадцать восемь, – распорядился он, а когда Мейсон последовал было за коридорным, властно остановил его: – А вы, ребята, подождите здесь.

Дрейк подошел к стойке и пару раз кашлянул. Человек, читавший газету, опустил ее. Дрейк жестом указал ему на коридорного, ждавшего кабину лифта. Человек небрежно сложил газету, стряхнул пепел с сигары, потянулся и поднялся с кресла в тот самый момент, когда раздвинулись двери лифта.

– Наверх! – крикнул он и, не торопясь, зашагал через вестибюль.

Через пять минут коридорный вернулся с сообщением: – Дверь заперта снаружи. В комнате никого нет. На кровати не спали. Вещей в комнате нет. Полотенцами не пользовались, шторы опущены, включен свет. Управляющий холодно посмотрел на Мейсона:

– Помнится, вы сказали, что она ваша родственница. Если будут какие-то недоразумения с оплатой счета…

Мейсон махнул рукой:

– Это я урегулирую немедленно… Может, у нее случился приступ в ресторане и ее забрали в больницу?

– Поздно вечером, еще до того, как она легла спать? – недоверчиво осведомился администратор.

Мейсон вздохнул:

– Да, она сказала, что выйдет выпить чашечку чая. Бедняжка! Надеюсь, ничего серьезного с ней не случилось. Пойду позвоню в больницу. Делла, будь добра, пойди и расплатись по счету… Если так случится, что она еще вернется сюда, пусть немедленно свяжется со мной… Будьте добры, передайте ей это.

Последние две фразы были адресованы управляющему.

– С удовольствием, – пробормотал тот, – одну минуточку подождите, пожалуйста. – Он поднял трубку телефона и сказал оператору: – Поднимите карточку по шестьсот двадцать восьмому номеру… Узнайте насчет багажа. Я подожду у телефона. – Он сидел, прижимая трубку к уху, не сводя внимательного взгляда со своих посетителей. Потом, обращаясь к невидимому собеседнику, сказал: – Да, да, пришлите мне. Вы уверены? Хорошо. – Опустив трубку на рычаг, он обратился к Мейсону: – Она приехала с чемоданом и картонкой для шляп. Сейчас этих вещей в ее номере нет. Стала бы она их брать с собой в ресторан?

На лице Мейсона появилось оскорбленное выражение.

– Уж не хотите ли вы сказать, что моя родственница тайком улизнула из отеля, чтобы не оплачивать счет?

Администратор несколько смутился.

– Вы должны согласиться, что все это весьма странно. Наклонившись вперед, Мейсон произнес:

– Вы чертовски правы. Все это странно – и ваши манеры, и ваши инсинуации. Простая, неопытная женщина останавливается в отеле в большом городе. Она таинственно исчезает. Вместо того чтобы помочь разобраться в этой ситуации, вы сразу же высказываете оскорбительные предположения о ее счете. Ее счет будет оплачен. Я его оплачу, понимаете?

– Вы неверно меня поняли, – возразил администратор. – Я просто имел в виду, что обстоятельства ее исчезновения подозрительны. Вот и все.

– Подозрительны?

– Ну да. Прежде всего, она просто не могла незаметно пронести свои вещи через вестибюль. Наши служащие имеют на этот счет специальные инструкции. Багаж всегда выносит коридорный и оставляет у конторки. Затем постоялец оплачивает счет и получает «добро» от дежурного.

Мейсон незаметно кивнул Дрейку и сказал:

– Не понимаю, какое это имеет отношение к случившемуся?

– Ваша свояченица не страдает амнезией?

– Никогда об этом не слышал.

– Я просто спросил, – торопливо пояснил администратор.

– У вас имеется запасной ход?

– Да, в подвале, там и багажное отделение.

– А оттуда можно попасть в переулок?

– Вообще-то можно, если воспользоваться грузовым лифтом, но им управляет лифтер. А лифтер обязан ставить в известность регистратуру всякий раз, когда выгружает багаж.

– Значит, из отеля можно выйти только через вестибюль?

Администратор деликатно кашлянул.

– У нас есть пожарная лестница. Мейсон с достоинством выпрямился.

– Не могу себе представить, чтобы моя свояченица вылезла через окно на пожарную лестницу и…

– Нет, нет, конечно же нет! – прервал его администратор. – Я упомянул об этом просто для порядка. Вот почему я спросил об амнезии…

– Благодарю вас, – ледяным тоном ответил Мейсон. – Полагаю, моя секретарша уже расплатилась по счету. Всего доброго. – И Мейсон с Дрейком вышли из его офиса. Управляющий задумчиво смотрел им вслед.

– Кажется, мы совсем заблудились, – простонал Мейсон, когда они шли по вестибюлю.