Текст книги "Комплекс Героя (ЛП)"

Автор книги: Эрин О'Кейн

Соавторы: К. А. Найт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Фоткайте, я немного подожду, – кричу я, салютуя в их сторону бутылкой.

Тот, что посередине, медленно поднимает телефон, и когда вспыхивает вспышка, я щурюсь.

– Ты только что меня сфоткал? – кричу я.

– Э-э, это ты нам велела это сделать? – отвечает тот смущенно, а его медовый голос буквально омывает каждый уголок моей души. Он стройнее двух других. В его мускулистом теле примерно один метр восемьдесят два сантиметра роста. Очки в черной оправе закрывают его темно-карие глаза, а каштановые волосы в тон глазам имеют хаотичный вид. В каком-то смысле его можно назвать горячим парнем.

– Это присказка, придурок, – я со стоном делаю еще глоток.

Тот, что слева, смеется и толкает его локтем, отчего он летит на землю, у меня от увиденного просто челюсть отваливается. Я в шоке. Чувак похож на Тора. Длинные светлые волосы, широкое красивое лицо с ярко-голубыми глазами на нем, а еще у него просматриваются мускулы в тех местах, наличие мускулов в которых я бы и не предположила. Он морщится, его лицо при этом начинает краснеть, после чего он подает валяющемуся на земле руку помощи. Он поднимает его и чуть не отправляет в полет снова. Сильный ублюдок.

Последний смеется, наблюдая за ними с ухмылкой на красивом лице. Если «Тор» горячий, как адово пламя, последнего можно назвать темным и безбашенным. Я могу судить об этом по искоркам в его темно-зеленых глазах, по тому, как уложены его короткие черные волосы, по его острым скулам и мощной челюсти. Он смотрит на меня и подмигивает. Я прохожусь взглядом по его телу и благодарно улыбаюсь. Он не такой мускулистый, как Тор вон там, но при этом крупнее Подонка. Его накачанные ноги обтягивают черные узкие джинсы, а верхнюю часть туловища прикрывает кожаная куртка.

О, я уже упоминала, что все они Злодеи?

– Извини, извини, извини, – бормочет Тор и убирает руки от Подонка.

– Итак, что значит «расклеиться» в мире Злодеев? – спрашиваю я, делая еще один глоток.

Они все поворачиваются ко мне, в их глазах отражается шок, а я оглядываюсь и вздыхаю. Мои чертовы крылья вылезли наружу, глупые твари делают это, когда я зла… или возбуждена… или устала. В общем, когда угодно.

– Эм, это новый странный трюк Героя? – интересуется Подонок.

Тор хмурится, оглядывая меня.

– Не знаю, я никогда не видел такого Героя, как она.

– И не говори, красавчик, – подмигиваю я.

– Это потому что она Злодейка, – добавляет последний парень, а я свирепо смотрю на него.

Мое устройство на запястье жужжит, и я смотрю на него в шоке, я не ожидала, что оно будет работать, в конце концов, оно предназначено только для Героев. Не обращая внимания на трех Злодеев передо мной, я начинаю играть с устройством.

– О, почта!

Я радостно нажимаю на новое сообщение.

Новый квалификационный статус: Герой Иден с настоящего момента переквалифицирована в Злодея.

Чертовски здорово, это уведомление со статусом «видно всем», так что теперь все Герои будут знать, как сильно я облажалась Устройство снова жужжит, а после отображается новое сообщение.

Сведения о переквалификации. Вас переквалифицировали в… ЗЛОДЕЯ. Ваше новое кодовое имя… ДРОБИЛКА1. Хорошего дня.

Я перечитала сообщение пять раз, чтобы убедиться, что понимаю, о чем они говорят.

– Гребаная Дробилка? Черт возьми. – Спрыгнув с мусорного бака, я расхаживаю взад и вперед, в гневе забывая о Злодеях. Наверное, мне следовало бы больше волноваться, учитывая, что они плохие парни, но я больше сосредоточена на своем новом имени Злодея. – Держу пари, что за этим новым именем стояла чертова Карен. Я что, похожа на «Дробилку»? – Я почти ору на парней передо мной. Они отступают на шаг и встревоженно переглядываются.

– Клянусь, ты бросаешь одну машину на человека и пуф! Ты уже гребанная Дробилка! – кричу я. – Фу, если я еще раз увижу эту героическую сучку, то пну ее в пизду.

– Эм, она меня пугает, – шепчет Подонок, но я-то его слышу.

Развернувшись, я шагаю к ним.

– Ну, а что я?

– Ты что? – спрашивает ухмыляющийся парень.

– Похожа на того, кого следовало бы называть Дробилкой? – почти кричу я.

– Зависит от того, что ты делаешь? – отвечает он, полностью игнорируя тот факт, что я реально потрясена. – Например, вон того здоровяка зовут Потрошитель. Спроси его, почему. – Он ухмыляется, а Потрошитель издает стон.

Я сдуваюсь и перевожу любопытный взгляд на Потрошителя.

– Ну, он похож на Тора, который порежет нас на кусочки. Так что ты сделал? – с любопытством спрашиваю я.

Он издает стон, а затем возводит глаза к небу.

– Почему мы завели об этом разговор?

– Он тебе не поможет, – услужливо замечаю я и делаю еще глоток из бутылки. – Выкладывай.

– Если я это сделаю, что я получу взамен? – спрашивает он.

– Он тебе отсосет, – предлагаю я и тычу большим пальцем в сторону ухмыляющегося парня.

– Не то, к чему я стремился, – бормочет Тор, что заставляет меня лишь усмехнуться в ответ. – Ладно, как скажешь. Это было три года назад…

– Бреду по улице, пригибаю голову, чтобы избежать дождя, хлещущего меня по лицу. Как вдруг воздух прорезает крик, сопровождаемый криком о помощи, я бросаюсь бежать, шлепая по лужам, пока не нахожу людей, которые издавали эти крики.

Под весом пианино застряли два человека. Женщина, половина ее тела под инструментом, и мужчина, чьи ноги оказались зажатыми в ловушку. Никто, кажется, еще не пришел им на помощь, все были просто шокированы увиденным, и толпа людей уже медленно собирается.

Расправив плечи, я пробираюсь вперед, наклоняюсь и хватаю женщину за руку. Я могу помочь, я знаю, что могу, я могу это сделать. Мне просто нужно…

ЧЕРТ!

Дергая женщину за руку, я замираю, когда с ужасным рвущимся и влажным звуком она отрывается прямо от ее тела. Кровь брызжет во все стороны, и женщина завывает, прежде чем упасть в обморок.

– О боже, мне так жаль! Я могу это исправить! Повернувшись к толпе, запаниковав и чувствуя себя ужасно плохо, я задыхаюсь: – У кого-нибудь есть пластырь?

Я поднимаю руку, и кровь брызжет мне в лицо.

О боже, нет. Я начинаю потеть, чувствуя себя ужасно, как нашкодивший пес, пока не наклоняюсь и не падаю на землю. Блеванув, кажется, своими кишками, я хватаюсь за волосы, одновременно роняя окровавленную руку в извергнутую из себя рвоту.

– А потом они присваивают мне кодовое имя Потрошитель. Хотя зовут меня Ноа, – заканчивает он, и я просто смотрю, пока не откидываюсь назад. Завывая от смеха. Смеха того рода, когда ты не можешь дышать и слезы текут по твоему лицу, клянусь, я даже обсыкаюсь в прямом смысле слова.

– О боже, – плачу я. – Как больно, остановите меня. – Каждый раз, когда я думаю, что могу остановиться, я оглядываюсь на его покрасневшее лицо, смеюсь все сильнее.

– Это было не так смешно, я болел несколько дней, – бормочет он, и упоминание об этом снова выводит меня из себя.

– Ладно, ладно. – Я поднимаю руки и медленно поднимаюсь на ноги, держась за ноющие бока, втягивая воздух, смех, наконец, прекращается.

– А что насчет вас двоих? – спрашиваю я, вытирая слезы.

– Я Бейтс, мое кодовое имя… Подонок в очках бормочет последнее слово, глядя в землю, и я наклоняюсь ближе.

– Какое? – спрашиваю я, и он вздыхает, глядя мне в глаза.

– Стрикер2, – громко отвечает он, и я откидываюсь назад, закусив губу.

– Могу я спросить, почему? – давлю я, пытаясь сдержать смех. Потрошитель и Стрикер?

– Моя сила невидима, скажем так, прежде чем я научился ее контролировать, у меня было несколько… неудач. Она не похожа на то, к чему обычно пишут руководство, – заканчивает он, и мне приходится смотреть в землю, чтобы контролировать себя.

– А ты? – обращаюсь я к последнему парню, мой голос напряжен от еле сдерживаемого смеха.

Он подмигивает мне.

– Меня зовут Шторм, секси. Кодовое имя Шпик3. Наверное, людям не нравятся мои телепатические способности. Или, может быть, сам факт, что я использовал их для проворачивания грязных делишек.

Я прищуриваюсь, и он ухмыляется.

– О да, я слышал, что ты представляешь нас голыми, – заканчивает он, а я лишь издаю стон.

– Итак, Потрошитель, Стрикер и Шпик? – заканчиваю я, и все кивают.

Эти трое, должно быть, самые страшные Злодеи в мире. Но они мне нравятся.

1 Crasher = дословно с английского языка означает именно «Дробилка», на сленге означает применительно к мужчине «бабник», применительно к женщине – «любимая»

2 в США и некоторых странах Запада: юноша или девушка, появляющиеся в общественных местах (на непродолжительное время, обычно бегом) в нагом виде – как форма протеста против «условностей» общества.

3 Peeper – шпион, соглядатай или шпик

Глава 5

—Она следует за нами, – Шторм, он же Шпик, услужливо сообщает двум другим парням, не то чтобы они не могли видеть, как я плохо уклоняюсь от зданий и использую людей в качестве живого щита, когда они оглядываются через плечо. После моего нервного срыва они убежали, когда я отвлеклась на голубя, пытающегося съесть мои пончики. Сука, я собираюсь превратить его в чертов кошелек, а потом посмотреть, сможет ли он снова попытаться украсть украденную еду девушки вроде меня.

– Э-э, мисс, что вы делаете? – раздается высокий голос.

Подняв глаза, я перескакиваю через промежность перед моим лицом к мужчине, чей пах я использую как щит, в то время как Злодеи смотрят на меня из-за его спины. – Ш-ш-ш, хороший живой щит, – бормочу я, пытаясь слиться с окружающей обстановкой.

Его лицо краснеет, когда его джинсы становятся тесными, прямо перед моим лицом. Закатив глаза, я тыкаю пальцем в его растущую эрекцию. – Серьезно, чувак? Как грубо. Просто потому, что мое лицо оказалось рядом с ним, не значит, что ты должен пытаться ткнуть меня им в лицо! – фыркаю я. Действительно, некоторые люди такие!

– Ничего не могу с собой поделать! Ты же уткнулась лицом прямо в мой член! – кричит он, все больше и больше распаляясь.

– Ух ты, каков король драмы, – насмехаюсь я, сидя на корточках у его ног.

– А я думал, что вы, ребята, странные, – небрежно комментирует Шпик, когда я оглядываюсь и вижу, что все трое стоят рядом с нами, наблюдая за шоу. Отлично, мое прикрытие раскрыто. У меня все шло так хорошо, пока мой живой щит не решил закатить истерику.

Поднявшись на ноги, я небрежно похлопываю чувака по эрекции.

– Спасибо, извини, что уронила … э-э… – Глядя в землю, я хватаю кусочек старого салата. – Салат, – неуверенно заканчиваю я.

– Ты ведь знаешь, что я могу читать твои мысли? И я знаю, что ты преследуешь нас только потому, что уверена, что, если уничтожишь нас, они восстановят тебя в звании Героя. – Говоря это, Шпик подается назад с самодовольным выражением на лице.

Выскочив перед ним, я тычу в него пальцем, забыв о салате в руке, и шлепаю его им по лицу. Он давится и пытается оттолкнуть его в тот самый момент, как я подношу лист к его рту.

– Ш-ш-ш, ни черта ты не знаешь. Мой секретный план по возвращению в «супергеройское дерьмо» в действии. А теперь вернемся к вашей повседневной жизни. Занимайся своими злодейскими делами, знаешь ли, убивай людей, грабь бабушек, бей детей, – шепчу я, медленно пятясь назад, стремясь драматически исчезнуть в переулке позади меня, но не смотрю, куда иду, и врезаюсь прямо в стену.

– Ой, – заканчиваю я, прежде чем броситься в переулок, чтобы спрятаться, хихикая про себя, когда они обмениваются взглядами.

– Ладно, – произносит Шпик на выдохе.

– Эм, так мы все еще едем за едой или как? – спрашивает Стрикер.

Тор, он же Потрошитель, смотрит из переулка, где я прячусь, обратно на улицу.

– Конечно.

Стрикер неуверенно машет им, прежде чем парни поворачиваются и снова начинают движение. Я направляюсь из переулка, чтобы махнуть им на прощание, но, в конце концов, бросаю салат. Он шлепает Потрошителя по спине, и он с яростным выражением лица оборачивается, когда я стремительно скрываюсь во тьме переулка. Я так хорошо разбираюсь в этом шпионском дерьме, что это просто шокирует. Не знаю, почему я никогда не пробовала делать этого раньше.

После часа их пребывания в закусочной мне становится скучно. Это преследование весьма скучная затея. И тут меня осенило. Голубиное дерьмо с крыши – вот оно. Застонав, я вытираю его и взмываю в воздух, приземляясь на выступ и указывая на птицу, которой оно принадлежит.

– Ты же не видишь, что я на тебя насрала? Нет, так чертовски грубо. Поливай своим дерьмом в другом месте, – приказываю я, погрозив пальцем, прежде чем упасть обратно на дорогу внизу.

Итак, на чем я остановилась? Ах да, я думала о новом плане. Может быть, работа под прикрытием будет лучше? Проникни в их сознание, заслужи их доверие, может быть, пройди несколько злодейских миссий, прежде чем я приведу их в лапы Героям, и Джерри будет так впечатлен, что им придется восстановить меня в моем прежнем звании. На самом деле, это надежная защита. Три злодея сразу? Это наверняка приведет меня в Зал славы. Я могу уйти на пенсию и повесить свои Геройские сапоги на гвоздь, чтобы зажить жизнью, о которой всегда мечтала.

– Гм, простите?

Я вздрагиваю, возвращаясь в реальность, чтобы увидеть, что Шпик стоит прямо передо мной, ухмыляясь в мою сторону. Он часто так делает, интересно, не тот ли это Злодей, о котором упоминается в одном из пособий для отработки навыков: «должен уметь ухмыляться и злобно смеяться». Интересно, есть ли у него вращающийся стул и кошка, которую он мог бы драматично погладить, поворачиваясь. Это было бы круто. Я выпрямляюсь и отряхиваю грязь с одежды.

– Слушаю? – надменно спрашиваю я, и когда он продолжает ухмыляться, а я хмуро взираю на него.

– Чего ты хочешь? Я здесь по очень важному делу Героя. Кыш! – фыркаю я, отмахиваясь, прежде чем скрестить руки.

– Но ты больше не Герой, – услужливо замечает он.

– Да, я как раз работаю над этим. Не то чтобы это имело какое-то отношение к тебе, – парирую я, драматично перебрасывая волосы через плечо. Вот только это не совсем так работает, и заканчиваю фразу, как в каком-нибудь гребаном рекламном ролике. – Ух…, – выплюнула я, прежде чем откинуть волосы назад. – Так чего ты хотел?

– Послушай, я знаю, что ты следишь за нами. Я же сказал, я слышу твои мысли. – Он постукивает себя по виску, прежде чем прислониться спиной к стене закусочной и скрестить руки. Я почти уверена, что он просто копирует меня, чтобы быть придурком, такой злодейский ход, они более хитры, чем я подумала в самом начале. Это дело потребует от меня использования всех моих навыков Героя. – Ты собираешься присоединиться к нам или как?

– Подожди. Что? – Я чуть не падаю от шока. Они знают, что я иду за ними, чтобы свергнуть их и восстановиться в прежнем качестве Героя, и все же они приглашают меня присоединиться к ним за ужином?

– Да, этого никогда не случится, – комментирует он с кривой улыбкой. Шпик закатывает глаза в ответ на мой растерянный взгляд, прежде чем снова постучать себя по лбу. – Я могу. Слышать. Твои. Мысли. Ты думала, что собираешься уничтожить нас. Не бывать этому.

Потрошитель со Стрикером выходят из закусочной как раз к концу его самоуверенной тирады.

– Да, честно говоря, тебе, кажется, трудно даже ходить или, ну, знаешь, применять основные навыки выживания в этом мире. И правда удивительно, что ты так далеко зашла, – добавляет Потрошитель.

– И я слышу, как урчит у тебя в животе с того места, где сейчас стою, – продолжает Стрикер, пожимая плечами и слегка улыбаясь.

Как по команде, мой желудок издает громкое урчание. Предатель.

– Отлично. Я иду, но только потому, что хочу. Не потому, что меня пригласили три горячих Негодяя.

– Думаешь, мы горячие? – интересуется Потрошитель с самодовольной улыбкой, и все трое хихикают, когда румянец заливает мои щеки.

– Я этого не говорила, – пищу я, потому что я само спокойствие.

– Да, это так. И теперь ты думаешь об этом, а-а-а-а теперь она думает о твоем члене… чувак, прекрати, мне не нужен образ его члена в моей башке, спасибо.

Мой желудок снова урчит, и я решаю игнорировать их, может быть, они свалят, если я просто не буду с ними разговаривать? Я проталкиваюсь мимо них или, по крайней мере, пытаюсь.

– Парень, ты не уйдешь с моей дороги? Разве тебе никто не говорил, чтобы ты не путался под ногами у голодной женщины? Я оторву тебе руку, – угрожаю я, а потом на моем лице появляется легкая улыбка, может быть, я все-таки смогу на «отлично» освоить всю эту суперзлодейскую ерунду? Мне приходится сдерживать смешок, когда Потрошитель издает очередной стон.

– Я никогда этого не переживу, – бормочет он, и я постукиваю его по груди в знак соболезнования, прежде чем в шоке пытаюсь подобрать свою челюсть.

– Мужик, ты твердый, как камень, я серьезно. Это похоже на бетон, такой красивый, – воркую я, отвлекаясь и поглаживая его грудь, пока кто-то не кашляет. – Ах да! Еда! – Я протискиваюсь мимо них и захожу внутрь.

Все трое таращатся на меня. Черт, ненавижу, когда люди пялятся, особенно когда я ем. Я игнорирую их, надеясь, что Злодеи вернутся к своей еде. Я о том, кому нужны наблюдатели? Это так грубо.

– Никогда не видел ничего подобного, – бормочет Стрикер. – Она ест больше тебя, – говорит он Потрошителю, который в шоке смотрит, как я запихиваю в рот четвертый бургер. Они продолжают сплетничать, как маленькие старушки, пока мне это не надоедает. Швырнув свой гамбургер на стол, я свирепо смотрю на них троих.

– У вас, ребят, какие-то проблемы? Я вообще-то типа пытаюсь пожрать! – говорю я, кусочки бургера вылетают у меня изо рта, когда я говорю. Они знают, что лучше не прерывать меня, когда я ем, я их предупреждала.

Теперь все, что мне нужно сделать, это придумать план. Если я снова стану Героем, то верну себе свое старое место, верно? Хм, в том-то и дело, что мне придется выяснить, где я останусь на ночь. Блин, эти парни такие неблагодарные. Я посвятила свою жизнь тому, чтобы быть Героем, и по щелчку их пальцев я не только была переквалифицирована, но и потеряла дом.

– Подожди, ты бездомная? – спрашивает Шпик, почти крича.

Черт побери, когда же я выучу урок? Я доедаю гамбургер и смотрю на троих ошеломленных Злодеев.

– А тебе-то какое дело? В конце концов, вы же Злодеи, почему вас волнует, что бывший Герой бездомный? Я бросаю ему свой вопрос в лицо, так как злость на всю ситуацию в целом берет надо мной верх. Да, может быть, я и не очень хороша в роли Героя, но это не потому, что я не пыталась стать Героем. А теперь я Злодей и понятия не имею, что делаю.

– Почему бы тебе просто не принять это? – спрашивает Шпик, явно снова читая мои мысли. Я собираюсь накричать на него за то, что он продолжает копаться в моих мозгах, но раздумываю над его словами. Может быть, я смогу принять это? Я могла бы стать лучшим проклятым Злодеем, которого они когда-либо видели.

– Э-э-э… Мне не нравится выражение ее лица, – шепчет Потрошитель остальным, наблюдающим за мной.

– Она думает, что может быть лучшей Злодейкой на свете, – комментирует Шпик, давая ребятам комментарий к моим мыслям.

– Успокойся, Дробилка, поумерь пыл, а? – предлагает Стрикер.

И тут меня осенило. Лучшая идея в моей жизни.

– О нет, – простонал Шпик и обхватил голову руками.

Потрошитель нервно переводит взгляд с него на меня.

– Что? Что значит твое «О нет?» – Его голос становился все выше от беспокойства.

– Вы, ребята, могли бы меня научить! – Я практически кричу это, сияя от гордости за посетившую меня великую идею. На этот раз стонут все трое, что, по-моему, просто невежливо.

– Не знаю, заметила ли ты, но мы не самые лучшие Злодеи.

– Тогда, может быть, мы сможем помочь друг другу? – Я вижу, что это может перерасти в спор, поэтому я возвращаюсь к поглощению своей еды, в то время как все трое поворачиваются друг к другу и обсуждают меня, как будто меня здесь нет. По крайней мере, они больше не следят за мной, а это значит, что я могу запихивать еду в рот, как свинья.

– Мы не можем просто оставить ее на улице, – комментирует Потрошитель.

– Она собиралась сдать нас с потрохами, чтобы ее взяли обратно! Почему мы должны ей помогать? На этот раз стон издает Стрикер.

– Да ладно тебе, как будто это когда-нибудь да произойдет. Вы же видели ее, она едва может ходить, чтобы не вылезти из своей кожи вон, – смеется Шпик.

– Шпик прав, мы должны, по крайней мере, предложить ей переночевать где-нибудь, – говорит Стрикер, и я буквально сияю, протягивая руку и гладя его по голове.

– Хороший Негодяй! Ты мой любимчик.

– Почему он твой любимчик? Это ведь я изначально предложил, чтобы мы помогли тебе, – возмущенно спорит на мое замечание Потрошитель.

Я поворачиваюсь к нему с улыбкой.

– И ты мой любимчик. – Это, кажется, радует Потрошителя, когда он улыбается мне, прежде чем самодовольно ухмыльнуться Шпику. – А еще я ее любимец, – напевает он.

– Вы оба не можете быть ее любимцами. Это ставит под сомнение само понятие фаворитов! – Шпик вскидывает руки, как будто весь этот разговор его раздражает.

– Он просто завидует, что не один из моих любимчиков, – заявляю я с торжественным кивком, печально глядя на Шпика, когда Стрикер, Потрошитель и я обмениваемся понимающими взглядами.

– Я не завидую, – угрюмо ворчит он, прежде чем сердито посмотреть на меня, а затем со вздохом перевести взгляд на парней. – Отлично. Она может переночевать у нас. Но только на одну ночь! А потом она уйдет.

Я поднимаю кулак в воздух, чтобы отпраздновать это, и свешиваю ноги со скамейки, моя тарелка уже пуста.

– Да! Пошли, ребята! – Они начинают подниматься на ноги, а я бросаюсь к двери. – О, я на мели, так что ужин за ваш счет. Спасибо! – кричу я и со смехом выбегаю за дверь.

Глава 6

Решила, что местом, где живут эти парни, будет какая-нибудь крутая квартира или массивный дом на окраине с пещерой под ним, предназначенной для планирования всех их злодейских планов. Но я ошиблась. Разглядывая ярко-желтое бунгало, я в замешательстве поворачиваюсь к ребятам. На большом эркерном окне этого бунгало вьется плющ, а у яркой входной двери весит окровавленная корзина.

– Мы остановились здесь, чтобы взглянуть на злую бабушку-злодейку, которая тайно распродает оружие и всякое барахло из своего гаража? Потому что это было бы круто, я могу представить ее сейчас, выглядящую такой милой и невинной, а потом БАЦ! Выходит базука. О-о-о-о, я бы с радостью постреляла сейчас из одной из таких штуковин. Не по людям, конечно, может быть в чью-нибудь старую тачку? Просто чтобы увидеть, как это дерьмо взорвется, держу пари, это потрясающее зрелище.

– Нет… Мы здесь живем, – говорит мне Стрикер, подходя и отпирая дверь.

– Ты меня разыгрываешь. Это похоже на розыгрыш «Добро пожаловать в клуб злодеев», верно? – Я следую за ним с широко раскрытыми от удивления глазами. – О, я понимаю. У вас где-то тут связанные хозяева, а это типа ваш конспиративный домишко, – бормочу я, оглядываясь в поисках откидных крышек люков и топоров, висящих на стенах. Но в поле зрения нет никакого оружия, даже жуткой паутины. Здесь довольно уютно.

– Хм. Не совсем очевидный способ сломать стереотипы, – говорю я, пожимая плечами и протягивая руку, чтобы ударить кулаком в стену. Они все смотрят на меня так, словно я поехала кукухой, и я медленно опускаю кулак. – Х-о-о-р-р-р-о-ш-о.

Вернувшись в гостиную, я начинаю бродить по дому, с любопытством заглядывая в каждую дверь. В коридоре четыре двери по правой стороне, каждая ведет в спальню с двуспальной кроватью и одна в ванную. Спальни меблированы весьма скудно. В одной – гири, голубое одеяло и голубая стена. Во второй повсюду плакаты, книги, компьютеры и игры. Последняя же – современная спальня, оформленная в черно-белых тонах. В ней имеется комодишко с выдвижными ящиками, шкаф, идеально застеленная кровать, и она выглядит весьма сносно.

Но что меня по-настоящему смешит, так это полотенца в ванной. В нижней части белых полотенец, висящих рядом с душем, нахожу инициалы каждого из них. Это так мило.

В конце коридора кухня – смесь «олд скульного» интерьера с элементами современной кухни, заканчивающейся раздвижными стеклянными дверями, выходящими в частный маленький садик.

– Закончила осмотр? – интересуется Потрошитель, а я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть его стоящим в дверном проеме.

– Не-а, мне еще нужно найти, где ты держишь порнушку и свои вонючие носки. Так, чтобы знать, куда не нырять, – скалюсь я в ответ.

– Найдешь все это у Потрошителя под кроватью, у него не очень богатое воображение, а пароль Стрикера от сервиса Porn Hub1 – titsfordays2, без пробелов, – услужливо сообщает мне Шпик, входя на кухню.

Я слышу грохот в глубине дома и смех.

– Ура, порно! А как насчет тебя?

– Меня? Нах мне на ваше порно, – он жестом показывает на свое тело, прежде чем повернуться и включить чайник.

Закатив глаза, я исследую маленькую кухню, открывая шкафы и вытаскивая кружки и нераспечатанные коробки с едой. Я чувствую на себе несколько пар глаз, но предпочитаю не обращать на них внимания и продолжаю свою охоту за мусором.

– Что она ищет? – шепчет Потрошитель остальным.

– Понятия не имею, но я вполне доволен этим шоу, – отвечает Шпик, и именно ухмылка в его голосе заставляет меня обернуться и вопросительно выгнуть бровь. Когда я это делаю, то вижу, что они все пялятся туда, где мое платье задралось от того, что я прежде доставала из шкафа, выставляя на всеобщее обозрение нижнюю часть моего черного кружевного нижнего белья. Я подумываю о том, чтобы наброситься на них, но лишь в недоумении приподнимаю брови на вызывающий взгляд Шпика. Пожав плечами, я возвращаюсь к шкафу, тянусь чуть выше, чем нужно, и слегка покачиваясь, хватаю коробку с хлопьями, за которой тянулась. Ухмыляюсь про себя мужскому стону, который издает один из парней.

– Я ухожу, – объявляет Потрошитель, когда я оборачиваюсь, стараясь изобразить на своем лице невинность, когда он уходит.

– Я ляпнула что-то не то? – слащаво спрашиваю я, а Шпик со Стрикером фыркают, когда я хватаю миску и отсыпаю себе щедрую порцию хлопьев. – Что? Я ничего такого не делала. Я ведь ангел, помните? Я хлопаю белыми крыльями, чтобы напомнить им об этом, прежде чем затолкать в рот большую ложку сладких-пресладких хлопьев.

– Неужели ты все еще голодна? – спрашивает Стрикер, качая головой. Эти ребята, очевидно, не очень хорошо меня знают.

– Итак, – начинаю я, не потрудившись ответить на его вопрос, – где я буду спать сегодня? – спрашиваю я с набитым ртом.

Парни смотрят друг на друга, приподняв брови, как будто не ожидали вопроса, прежде чем снова повернуться ко мне и пробежаться взглядами по моему телу. Я закатываю глаза, они что, думают, что Герои не спят?

– В комнате у Потрошителя, – отвечают они в унисон.

Я захожу в комнату Потрошителя, как будто я здесь хозяйка, а его здесь нет, поэтому я решаю найти что-нибудь, чтобы развлечь себя. Из закрытой двери, примыкающей к комнате, которая, как я предполагаю, является ванной комнатой, доносятся звуки льющейся воды. Я начинаю просматривать скудное содержание полок вдоль стен. Там стоит несколько книг, и я удивляюсь некоторым фамилиям классиков, которые там расположились. Потрошитель не производит впечатления человека, любящего классическую литературу. Схватив экземпляр «Гордости и предубеждения», я неторопливо подхожу к кровати и грациозно бросаюсь на голубое покрывало. Лежа на животе, я листаю страницы, не читая, мой мозг усиленно работает, я взбудоражена предстоящим завтрашним днем «Обучения злодеев». Захлопнув книгу, я перекатываюсь на спину и со вздохом смотрю в потолок.

И тут меня осеняет, от чего на моем лице расцветает глупая улыбка до ушей, когда я карабкаюсь к краю кровати, где я поднимаю угол матраса, что сделать сложно, учитывая, что я все еще пытаюсь на нем лежать.

– А-ха! – кричу я, прижимая свое сокровище к груди и пятясь назад. Листая журнал, я посвистываю, обращая внимание на некоторые из изображений, которые меня поразили. – Классная задница, – замечаю я, и тут краем глаза замечаю какое-то движение. Подняв глаза, я улыбаюсь полуобнаженному Потрошителю, у которого отвисла челюсть при виде меня, растянувшейся на его кровати и просматривающей его тайник с порно.

– Что… – бормочет он, его рот открывается и закрывается, как у рыбы, вытащенной из воды, глаза округляются от шока. Мой взгляд блуждает вверх и вниз по его телу, у этого парня четко выраженный рельеф мускулатуры. Чтобы вы понимали, мы говорим о Райане Рейнольдсе в «Дэдпуле», то есть прямо сейчас я думаю о Райане Рейнольдсе. Качая головой, я ухмыляюсь Потрошителю.

– Классное полотенце, – подмигиваю я, наслаждаясь оттенком розового на его щеках. Это, кажется, выводит его из оцепенения, когда он отводит глаза от моей задницы и понимает, что у меня в руках.

– Что ты делаешь в моей… Эй, не смотри на них! – кричит он и бросается ко мне, вырывая журнал из моих рук, хотя я не думаю, что он ожидал, что я буду удерживать его, и, в конце концов, разрывает журнал четко посередине.

– Оправдываешь свое имя, Потрошитель? – поддразниваю я с милой улыбкой, держа в руках разорванное полуобнаженное изображение женщины, которая выглядит как мокрый сон каждого мужчины – и давайте с вами будем смотреть правде в глаза, женщины. Ее тело сияет на свету, они обильно смазали его детским массажным маслом, и ее сиськи невероятны. Я имею в виду, что я фанатка пятых точек, но даже я признаю, что у нее хорошая стойка. Склонив голову набок, я смотрю на то, как она оседлала байк, в одном ее бикини должно быть холодно. Не думаю, что это очень практично, а что, если она попала бы в аварию?

Бедняга выглядит так, будто вот-вот взорвется, порванный порнографический журнал висит у него в руке, пока он оглядывает комнату, пытаясь понять, что происходит.

– Нет, – это все, что он может предложить, качая головой и возвращаясь в ванную, прежде чем развернуться и указать на меня, все еще сжимая в руке половину страницы порножурнала. – Нет, ты не можешь спать здесь.

– Ну, а где же мне еще спать? – Я надулась на него, для пущей убедительности хлопая ресницами.

– На диване? – предлагает он, но я могу сказать, что он понимает, что не стоит даже предлагать это, прежде чем я фыркну на него.

– Ни в коем случае, я не буду спать на диване, он раздавит мне крылья. Я немного отодвигаю упомянутые крылья для придания акцента, ему не нужно знать, что я могу заставить их исчезнуть, стоит мне того пожелать.

– Подожди, ты не можешь заставить их… – Я спешу к Поторошителю, прижимая один палец к его губам, чтобы заставить парня замолчать, случайно прижимаясь при этом к его все еще влажной груди. Черт побери, да он же как чертова электростанция. Я бы позволила ему разорвать меня в любое время… Подождите-ка, нет. Это звучало странно. Я виню во всем его соски, которые отвлекают меня, да, определенно его соски. Интересно, позволит ли он мне проколоть один из них?