Текст книги "Мыс Рытый"

Автор книги: Эрик Бутаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Эрик Бутаков
Мыс Рытый

Если Вам всё равно, где вы находитесь, значит, Вы не заблудились.

…Итак, мыс Рытый!

Написав эти три слова, вот уже час я, как перед незнакомой девочкой, сижу перед своим монитором и не знаю с чего начать. Ещё эта полуденная, июльская жара, которая облепила кожу, как полиэтиленовым мешком (а я сижу в одних трусах и изнываю от жары), и эти мысли, что лезут в голову со всех концов и из разных щелей памяти, путая текст и выпрашивая, чтобы и о них написали. Уже трижды я ходил курить, стараясь настроиться на нужный лад, а всё никак не могу понять с чего начать! Короче, без пива тут не обойтись – надо «брызнуть», чтобы ещё разок (теперь уже на бумаге) пройти и (как бы хотелось написать!) покорить это сакральное, на мой взгляд священное (но каким-то идиотом проклятое) место. Пойду за пивом – потом «пройду»!

– Тыщщщщьььььь – открылась баночка. (Это мой излюбленный прием!)

Ну во, теперь, скорей всего, пойдёт нормально. Итак, мыс Рытый! Что это? Ох, чего только не нагородили про этот мыс?! А про ущелье? Ну, да ладно. Всё по порядку. Поехали!..

Первый раз я узнал о мысе Рытом пятнадцать лет назад. (Всё-таки мысли из прошлого выпросили своё!) Как-то давным-давно, мы с другом Вовунькой проходили по берегу Байкала, и нам выпала удача, честь и случай заночевать в домике пастухов-охотников на мысе Рытом. В тот дивный майский вечер, поедая хозяйские лепешки и жареную нерпу, мы узнали куда попали. Но так как мы были уже порядком уставшими, протопав в тот день не менее тридцати, а то и больше, километров, мы не воспринимали рассказы местных жителей серьезно – наша цель тогда была нажраться от пуза и отдохнуть. Что мы и делали. А рассказы «сторожил» и «коренных жителей» нам уже были знакомы, и все они сводились к одному – всё вокруг священно, непознано, удивительно, опасно. Мы и сами это знали, поэтому не удивлялись ничему – ели и поддакивали. Подробно об этом написано в одной книжке под названием «Вокруг Байкала за 73 дня», но для тех, кто её не читал, я, пожалуй, «вырву» несколько страниц и вставлю их в конец этой книги – хуже не будет и многое чего непосвященным прояснит. Можно было бы конечно вкратце описать события тех лет, но там есть нечто такое, что даст понять, «почему» мы тогда проскочили, и плюс один персонаж, который встретится нам в этом походе (вместе с женой). Лишь по этой причине я не стал сокращать текст, а оставил его, как есть, как было издано.

Второй раз я попал на Рытый мыс в прошлом году. Не из-за лени, а чисто для экономии времени, бумаги и внутричерепных сил, я выдерну ещё несколько страниц из другой книги, названием «Одиннадцать». Там вообще ничего сократить нельзя – без того похода нынешнее путешествия не состоялось бы вообще. События двухнедельной давности не просто плотно переплетены с прошлогодними, а являются запланированным продолжением их. Все участники – те же. (Имя «главного героя» книжки необходимо, разумеется, изменить, чтобы было всё как на духу)… Вот! Хотя… Нет, лучше откройте сайт WWW.ERAST.RU, и прочитайте полностью обе книги, если хотите. (Боюсь, редактор (и особенно издатель) не одобрит, что я увеличиваю объем книги «старыми» повествованиями. Они же такие скурпулезные эти редакторы и издатели – за каждый рулон бумаги удавить меня готовы!. Давайте, на сайт – там много чего ещё есть, в том числе, и иллюстрации к этому тексту – точно-точно!)

(Ох, пивко что творит! Чудодейственный напиток! Пойду, ещё одну баночку возьму!)

Надеюсь, пока я отсутствовал, вы пробежались глазами по старым текстам. Если так, тогда всё значительно легче – продолжим без пояснений – Вы уже в курсе событий и готовы (если хотите) воспринимать информацию, зная кто есть кто, и почему мы тронулись в путь.

Собственно говоря, начинаем повествование!

Типа, эпилог

Я лучше сдохну, чем помру!

Представьте, что Вам сейчас Сорок Три года. Я говорю «представьте», для тех людей, которым сейчас значительно меньше, и они способны это представить. Для тех, кому сорок три уже было, говорить «вспомните» – бесполезно. Они в сорок три года, конечно же, такое творили и такое могли, будучи рысаками, что нет надобности, бередить их «героическое» прошлое. Поэтому, я говорю: «Представьте!» Вам – сорок три. Вы уже несколько лет ничего особого не делаете в силу ряда обстоятельств, которые называются «Государственной службой», «Природной ленью», «Необходимостью отпраздновать то и это, а уже после „подумать серьезно о здоровье“», «Отсутствием свободного времени» и другими отговорками, которые Вам позволяют ничего не делать. Кроме того, представьте, что иногда вы что-то пишите, как я сейчас, бегая к холодильнику за пивом, чтобы стимулировать этот самый процесс написания. Говоря по-иному, изящно (или как можете) сплетая фразы, услышанные звуки, известные символы и буквы разных алфавитов в художественно-повествовательную форму, Вы даете возможность читателям мысленно увидеть то, что другие люди пережили или придумали. Всё это вместе взятое не очень-то хорошо сказывается на вашем организме, заставляя его физически мало работать и безнадежно жиреть. Иногда, если на то есть причина, вы всё же играете немного в футбол или (чё к чему – с чего бы это?) бежите кросс. Но всё это единичные всплески, и без долгосрочного стимула ни к чему не приводят – вам сорок три, всё давно есть, даже внук, и Вы никуда не спешите. И вдруг появляется этот стимул: «А не тряхнуть ли?!» «А почему бы и нет?! – думаете Вы. – Ведь в молодости, когда я был рысаком… я такое творил! Точно! Почему бы и не попробовать? А? Надоело же уже всё – пора тряхнуть! Пора, брат, пора! Может больше-то уже и шанса-то не будет! Однозначно! Давай, тряхни – себя заодно проверишь!..» Сказано – сделано! И Вы надеваете кеды…

Само собой, я так не думал, иначе бы зачем бы я стал бы об этом писать (бы)? Я упорно и целенаправленно готовился к переходу. Я даже не курил три месяца, но потом нашел себе оправдание, что, якобы, ещё больше набрал вес, и… с удовольствием закурил. Но я честно бегал кроссы (чё к чему?) – от трех до семи километров три раза в неделю. И играл с дворовыми пацанами в футбол (которые легко меня оббегали и не задыхались так быстро). Ну и что? – это нормально. Зато я купил себе всё самое нужноё, легкое и практичное снаряжение, какое нашел в магазинах: от термо-носков до классной палатки – каждому же своё! И, самое главное, в мой голове появилась уверенность, что я – СМОГУ! А, как говорит мой друг Вовунька, сила не в мышцах, а в голове. Готов морально – пройдешь! Сомневаешься – выпей и будешь морально готов, но только тогда не трезвей, чтобы не нарушить свою готовность (это уже я придумал, глядя на открытое пиво). А если серьезно, то мне посчастливилось без выпивки быть морально готовым. Хотя… некоторые сомнения всё же были – Рытый ведь! Зато, как уже было сказано, я купил себе всё снаряжение!..

Глава первая (тестовая). Прилёт и Молокон

Сила появляется, когда она нужна.

Сил нет? Значит, надобность ещё не наступила.

Прикуси губу, терпи, иди! Придёт!

Самолет приземлился точно по расписанию (удалось даже сфотографировать на сотовый телефон этот зеленый лайнер, идущий на посадку), и рейс, естественно, «778». В порту самолет ждут два «Уазика» – «таблетка» и грузовой. На «таблетке» поедем сами, на грузовом – наши рюкзаки. Всё предусмотрено! В этот раз нас – встречающих – больше: я и мой прошлогодний оппонент по поиску троп в тайге и хороший парень (как выяснится) по жизни, старина Валентин Сивяков – как написал про него журнал «GEO» № 3 март 2007 года на 167 странице «геолог из Улан-Удэ, отличный организатор и таёжник»; с ним – ещё один Владимир Павлович, но уже Капанин – человек давно не видевший Байкал и приехавший просто отдохнуть, а не лазить с нами по горам (ему есть что делать); и ещё один человек – сотрудник Аварийно-спасательной службы Иркутской области Верюжский Николай Алексеевич с неподъемным рюкзаком длинной почти в два метра. (Спасателя специально заказали – на Рытый идем – все намного опасаемся чего-то!) Два водителя, естественно, тоже ждут. А встречаем мы московскую команду: Владимира Павловича Полеванова, Евгения Ефимовича Любимова, Андрея Валентиновича Подрябинникова.

Ждем, курим, болтаем, вспоминаем прошлый год, и просто так чего-то вспоминаем. Долго не выходят пассажиры – обычная история. Но всему бывает конец, и нашим ожиданиям тоже.

…И вышли бодренькие москвичи. Москвичи всегда бодренькими выходят из накопителя. Жители Тюмени или Якутии, да и мы с вами – всегда уставшие от перелёта, а москвичи всегда бодренькие, улыбающиеся, знающие, что их встречают – так заведено! Объятия. Рукопожатия. Ожидание багажа. «Как погода?», «Как долетели?», «Где наш транспорт?», «Куда всё это?», «Как?», «Чё?», «Знакомьтесь», «Все разместились?»… Что-то вибрировало в сумке Андрея Валентиновича. Оказалось, включилась зубная щетка. «Похоже на бомбу!» «Вот бы на таможне все одурели!» «Ха-ха!» «Ты про это не забудь написать!» «Напишу!» Написал.

Сели, поехали.

«Что у нас с продуктами?» Пять коробок «Пиломатериала» для «Парламентариев» 0,7 литра по 12 штук. «надо бы ещё пивка!» Взяли шесть коробок всякого дорогого. «Отлично!» Вот теперь уже точно поехали. Почему так много? Много? Да, разве ж это много? На Байкал же едем! Как бы ещё хватило! «Жратва?» «Жратвы – море! Всё, это самое, – как заказывали!» «Чудно!»

(На Байкал только люди приезжают – начинают жрать! Сидят на берегу, что-то там кромсают и жрут, у палаток что-то жарится – все ходят вокруг и жуют, корабль по морю идет – на корме люди хавают, песни поют, куда не посмотри – всюду жрут, жрут, жрут! Только приехали – откупоривай, по первой, что пожрать? Ни дышат, ни любуются, ни мечтают – с первой же секунды, сражу – жрут! Параллельно напиваются. А ночью… Впрочем, нам-то что? Мы – такие же!)

Вырвались из раскопанных дорог города на трассу, можно нормально, спокойно поговорить. «Где там пиво?» «Вот, ещё орешки!»

На пирсе в МРС нас ждал, конечно(!), «Фрегат». Причем слева (если смотреть на него с пирса), надпись гласила: «Фрега», а справа – нормально: «Фрегат».

– Ну, Фрега, так Фрега! Здорово, Андреич! Принимай гостей! Не ждал нас снова увидеть?!

– Почему же не ждал? Ждал, – «прошлогодний» капитан Александр Андреевич, казалось, даже помолодел за этот год – выглядел он свежо.

– Механика сменил?

– Да, механик другой, – ответил Андреевич, знакомя нас с новым механиком, тоже Александром.

Минут через сорок (часа в три) мы загрузились (пока затащили все баулы, коробки и тэ пэ, всё, что нам нужно будет в пути).

Гудок… и тот холмик, по которому я «бегал», тренируясь перед этим походом, когда приезжал на «нашу» базу в МРС в мае и июне, стал удаляться, превращаясь в маленькую складку местности. «Всё – оттренировался, посмотрим, что ты там натренировал!» – я глубоко выдохнул и закурил.

Всех попросили к столу – Андреевич выделил банку огурцов и свежесоленых хариусов с душком – по-Байкальски.

– Такого – не бывает! – удивились те, кто прибыл издалека.

– Ещё как бывает! Присоединяйтесь! – предложили им «бывалые» сибиряки.

– Его надо водкой запить, чтобы поноса не было, – зачем-то кто-то добавил, предупредив всех тех, кто хотел попробовать такого хариуса впервые. – С непривычки всякое может случиться.

Это предложение было одобрено, и рыбу запили водкой даже те, кто её ел не в первый раз и те, кто её («душистую») вообще есть не отважился, помяв в руках, слегка обнюхав.

Суденышко наше шлепало по глади штильного моря, унося всех нас на Север, к реке Молокон – решено было начать с Молокона. Там мы предполагали найти четырехсотметровый водопад под названием Стеклянная Лента (или как-то так – меня это не очень интересовало – я пошел в это приключение из-за мыса Рытый), и «размять» мышцы, проверив надежность снаряжения. После Молокона, план был таков: вернуться на корабле обратно к Рытому, пройти через ущелье (если Бог даст!), выйти к Лене, найти её действительный исток, и, через Шартлай, – вернуться обратно к Байкалу. Там нас подберет всё тот же «Фрегат», на нем мы махнем на Чивыркуй на теплые источники, потом – на Ушканьи острова – отснимем нерпу, после – на Ольхон или как получится, там видно будет. А пока – на Север, на Молокон, к Стеклянной Ленте.

Но первым делом, нужно подойти к Шаманке. Владимир Павлович много раз проходил мимо этой легендарной скалы, но ни разу не был на ней. «В этот раз мы обязательно должны побывать на Шаманке!» – сказал он. И корабль пошел по Малому Морю, к острову Ольхон – туда, куда «ему» сказали.

Когда причалили к Шаманке, москвичи спрыгнули на камни, поднялись на горку и стали фотографировать скалы и всё, что привлекало внимания. Этого – было много. Волны качали корабль и били о камень скалы. Валя, как он умет, издалека, говоря кому-то невидимому, произнес: «Надо бы позвать мужиков, это самое… как корабль бьет о камень – не повредить бы! А?»

– Позови, – ответил я ему, и сам спрыгнул на берег, и пошел фотографировать все, чего хотел.

Валя зашел в рубку. Раздалось несколько гудков. Но реакции на них не последовало.

Примерно через час все вернулись на корабль, оттолкнулись от камня и поплыли дальше.

И перед сном Палыч успел зачем-то прочесть две главы книги «Одиннадцать», где во второй главе написано почти про всех, кто находился на корабле (кроме нового механика), похвалил меня (что было воистину приятно), поужинал… И все, через какое-то время, отправились спать.

Когда и Солнце уходило «спать» за горы, заметно похолодало.

Я спустился вниз, в кают-компанию, где мне был предоставлен ночлег в виде койко-места, прикрученного к потолку на втором ярусе, и раздербанил свой хорошо упакованный рюкзак. Мои соседи уже мирно посапывали и похрапывали, устав от перелета и того, чем они хариус запивали, а я вытянул из своего баула красный «яхтенный» комбинезон – полезная, надо полагать, на корабле штука. Я его специально купил, чтобы не промокнуть ни в лесу, ни на палубе! А когда его ещё одевать, если не сейчас? И я оделся тепло и красиво… и вышел на палубу полюбоваться небом, просторами и пивка попить.

Евгений Ефимович тоже не спал. Этот человек вообще не спит, если рядом есть «красиво» – он тоже любовался вечером. Романтик! Мы разговорились (как обычно).

– Ну, как вам вечерок, Евгений Ефимович?

– Да, вечер – изумительный! – отвечает ЕЕ (для краткости так буду иногда его называть). – Я смотрю, и просто не могу оторваться! Вроде бы надо идти спать – а спать не хочется. Не хочется пропустить такую красоту! Не могу оторваться – Байкал все же!.. Природа!.. Море, вода, горы!.. Что-то такое есть!.. Вот всё так идеально, так гармонично, так идеально, так!.. – он развел руки, показывая, как всё так дважды идеально!

Иногда можно спросить серьезно:

– Может, водочки дёрнем?

– Нет, – отвечает он, – водку не хочу. Здесь такая энергетика…

– Тогда, может, пива? – перебиваю я его, чтобы не слушать про эту «Энергетику» – задолбало сие модное слово.

– Пива – можно, – соглашается он…

И я облегченно выдыхаю:

– А то – «Энергетика», «Креативный», «Позиционировать»…

– Да-да, – хмыкнув, улыбается он, понимая, куда я гну (мы с полуслова друг друга понимаем) и тихо повторяет: – Да-да, «Позиционировать»…

Открыли баночки («Тыыщщщщьььььь»), чокнулись, глотнули.

Я закурил.

…И мы продолжили беседу, кормя птиц…

Кости тухлого хариуса, летевшая за кораблем, чайка даже не собиралась ловить.

– Не видит, – сказал Евгений Ефимович.

– Видит! Обожралась сволочь – даже прыгать за ними не хочет! – уточнил я.

– Не видит, – всё же настаивал ЕЕ.

Тогда я стал кидать куски вкусного, деревенского хлеба, сорок булок которого (зачем-то) мы купили в Еланцах.

Чайка, как скотина, стала нырять за хлебом в волны, и соблазнила ещё нескольких, неизвестно откуда взявшихся, чаек.

– Ещё как видит! – показал я пальцем на птичек.

– Действительно, – согласился Евгений Ефимович.

И перестали их кормить. Птички тут же исчезли (через пару минут). Все!

В небе внезапно зажглись две звезды.

– Марс и Венера? – предположил я.

– Наверное, – согласился ЕЕ. – Это планеты, звезд ещё не видно.

Мы крутили головами, пытаясь разглядеть ещё звезды.

– Может, НЛО? – на всякий случай спросил я.

Мы подходили к Рытому, и самое время было об этом заговорить.

(Телефон, ещё почему-то работал, и я под влиянием воздуха, неба и нежных лирических чувств, отправил Зайчонку СМСку с банальными тремя словами, типа: «Я тебя…» и так далее. Не знаю до сих пор, получила ли она их! А спрашивать не буду – молчит, и пусть молчит. Просто, перед Рытым хочется чего-нибудь теплое сказать… на прощание).

Звезды оказались не НЛО. А заодно ЕЕ рассказал мне, как он однажды увидел НЛО, а после выяснилось, что это испытания ракетоносителя, и всего лишь преломления атмосферой визуального восприятия движения космического (советского) аппарата. Тема НЛО закрылась!.. Но воздух всё равно пьянил.

– Всегда жалко, что в такие моменты рядом нет любимой, – сказал Любимов.

Я улыбнулся (вспомнив СМСку) и согласился:

– Да. Хочется, чтобы она была рядом. Но в том-то и дело, что только хочется. Жаль, но она, скорее всего, этого не поймет!..

В моих мозгах тоже порой возникают такие смелые желания, но я реально рассуждаю, что если бы рядом с кем-нибудь сейчас была любимая, она бы ничего не поняла, что это такой за вечер, смотрела бы на всё это совершенно другими глазами и просила бы помочь застелить ей постель или вынести мусор. Романтика вечера – это не для двоих! Это для одного – одинокого, далеко идущего и скучающего. Бабам – вообще не понять, что такое закаты, если они сами не одиноки и не далеко оторваны от дома! Поэтому, вздохнув, я добавил: «Точно!»

– Да, лучше, когда ты один.

– Вы мои мысли читаете, Евгений Ефимович!

Мы выпили ещё пивка и потрепались о бабах (о женщинах, простите) и о их любви. Так часто бывает.

Потом стемнело. И мы отправились спать.

На море был штиль. Море тоже спало.

Утром мы подходили к Молокону. Мне вспомнилось, как пятнадцать лет назад, здесь с Вовунькой, вон – возле того зимовья, мы встретили Аркашу Машковцева и Александра Васильевича Саенко (читайте про них в «семидесяти трех днях вокруг Байкала»). Как переходили перешеек по воде «аки посуху»! Как мне было тогда ху… хуже не бывает после отравления. Черемша, омулевая икра, солонец, где-то там за зимовьем… Много чего вспомнилось, особенно эти леднички на горах в виде деревьев, поднявших «ветви» к небу. Но корабль уперся носом в гальку и мы, как всегда, по команде Палыча, «без объявления войны», моментально собрались и спрыгнули на берег, чтобы штурмовать Молокон. Вот только Валя с Палычем № 2 уже успели нажраться, и хулили капитана, который типа ввел их в заблуждение, сказав, что к Молокону мы прибудем к вечеру. Поэтому они и напились. Валя не пошел с нами – он бы и не смог. Оставили Валю. С нами был работник спасательного отряда – он заменит Валю! – решили мы… и спрыгнули на хрустящий берег с громыхающего трапа.

Я зарядил карабин.

Кстати, о карабине.

Мой старикашка-карабин служит мне с одна тысяча девятьсот девяносто пятого года от Рождества Христова по официально принятой в шестнадцатом веке версии светской хронологии Скалигера-Петавиуса. В общем, в девяносто пятом году я купил его в Нижнем Новгороде и с тех пор он мой спутник беспонтовых охот на крупную дичь. Однажды мне довелось из него подстрелить козу, но всем я говорю, что чего я только с него ни настрелял. Это не важно! Он есть, и в нужный момент он себя ещё покажет. Я взял его с собой – это был мой «пропуск» на это путешествие. Все вкладывали деньги, а моя обязанность – карабин и охрана жизни всех путешественников. Я постарался. Пули – полуоболочечные, редкие – для убийства морских котиков. Попав, такая пуля остановит даже слона! «Подтянул» их мне Вовуня. Это старый заказ ещё его отца. Но пули классные, и их у меня ровно двадцать две. Я, конечно, купил ещё пачку (двадцать штук) обыкновенных, стандартных полуоболочечных – но они фигня по сравнению с этими. Я с карабином, никто ничего не бойтесь, идем в тайгу, кто кинется – прошнурую – мало не покажется, хрен переварите такие пилюли! Мой старикашка (а зовут его «Тигр» то есть, практически, «СВД») со мной – трогаем!

Мы спрыгнули (да сколько ж можно?!) на хрустящий берег, я зарядил карабин.

Обходили это длинное утиное озеро. Километра полтора обходили. Вышли на конную тропу, заваленную, как говорил товарищ Бендер, конскими яблоками, прошли через благоухающие, в человеческий рост, травы изумительных полян, залезли с помощью «ДжиПиЭс» в дебри березового бора и заблудились. Вспотели сильно, как цуцики, с непривычки, выдохлись, и все бросились к картам ориентироваться. Не помогло – все умные. Опять лезли в дебри, набирая высоту, и все куда-то ни туда. Лазили, лазили, петляли, пить охота… Вновь привал, ориентация, GPS – херня полная! Потом плюнули на всё, услышали реку и вышли к реке. Обед!

Я разделся до трусов, выжимая майку. Я, конечно, читал где-то, что майку можно выжимать от пота, но сам я этому не верил, а вот теперь стою и выжимаю. Жирок мой потёк. Пузико моё розовенькое не ожидало такой нагрузки! Хорошо! Давайте позагораем и пожрем. Ботинки мои горные, носки и майка сохнут, залитые потом, а камни обжигают мне ступни – я не взял запасной обуви – это минус! Штанишки, которые я купил перед путешествием, как говорила девочка-продавщица, не должны промокать, должны проветриваться и всё такое… Они промокли насквозь от пота, да ещё и расходятся постоянно, потому что вместо ремня или резинки у них эта несчастная «держалка» виде липкой ленты. Не держит абсолютно! Они тоже сохнут на бревне. Всё сохнет! Закипает вода.

– Где чай?

А где чай? Нету чая – забыли.

– Валентин должен был положить.

– Кому?

– Кому?

– Вот, Валентин! Ё-маё, забыли чай!

– И сахар!

– И сахар?

– И сахар!

– Вот Валентин! Ё-маё! Как же так получилось?

Нарвали смородинного листа, выдрали брусники вместе с корнем, я достал «Колдрекс» – это заменило чай. Заменило – чего тут скажешь!

Заварили сублиматы. Ваау! Не лезет!

Я достал банку монгольской тушенки, чтобы пожрать нормально и меньше после тащить – 550 граммов весу как-никак.

Пауты задолбали! Огромные, полосатые, коричнево-оранжевые. После я узнал, что их величают «оленьими». Сволочи! Прошло три недели, а я до сих пор отковыриваю коросты с мест их укусов! И чешется! Ну, сволочи же!

Поели, попили, обсохли, собрались, тронулись. Всё только начинается! Вверх по Молокону, искать водопад. (Кому он нужен?) Пошли, нужно найти – чудо, а не водопад!

Через какое-то время все разделились. Владимир Павлович с Андреем Валентиновичем решили идти по воде – они купили себе «крутые» (ноу-хау, как сказал ВП) сандалики, в которых удобно ходить по воде – не скользят и носочки специально для них, как для водолазов, непромокаемые. Вот они и пошли по реке. У Евгения Ефимовича естественно тоже такие были, но он пошел по берегу (мы с ним вместе шли). А у Николая Алексеевича обнаружилась поразительная способность куда-то теряться, выискивая «хороший» путь. Но за ним почему-то никто не шёл, поэтому он просто время от времени куда-то пропадал и только его «индейское»: «Айяяяяя-Айя!» слышалось иногда из чащи.

С ЕЕ мы шли и болтали, пока не наткнулись на змею. Змея фотографироваться не захотела, слилась с землей и не получилась на видеокадрах. Застенчивая попалась гадина гадюка! Пока мы «ковырялись» со змеёй, появились все, и дальше мы уже пошли впятером, ломая упавшие ветки, до самых прижимов с нашей, с левой стороны (если идти против течения).

Прижимы! Всё – надо переходить реку, брод искать.

Палыч без разговоров зашел в реку и перешел Молокон, опираясь на свою лыжную палочку (как я её называю). Мы вначале не поняли, как так? Но и нам пришлось без страховки следовать за ним – он же перешел! (Сидит на той стороне, отдыхает, смотрит на нас). Мы с Андреем Валентиновичем сунулись в реку последними, после того, как Алексеевич и Ефимыч были уже на той стороне. Андрей Валентинович отстегнул от своего рюкзака вторую «лыжную» палочку и передал её мне: «Бери, пригодится, без неё не пройти». Я взял, настроил её под свой рост и пошел первым. Он следом. Палочка-то меня и спасла. Во время переправы был момент, когда я удержался только благодаря ей. Мои порванные в дебрях штаны, набрали в себя воды, увеличились в размере и понесли мое бренное тело, «запарусив». Лапки мои оторвались от скользких камушков, и только палочка чудом зацепилась за что-то, что и дало мне секунду, чтобы удержать равновесие и вновь ощутить опору под ступней.

Маленькое отступление:

Горные ботинки «Lowa», конечно, хорошие ботинки, но в них совершенно небезопасно ходить по мокрым камням, особенно если те покрыты тонким (или любым) слоем тины. В этом случае «наши» резиновые сапоги лучше. Это проверено в прошлом году на Шартлае, и наш компаньон Алексеич из спасателей тоже бродит по речным камням резиновых сапогах. Но лишь в этом случае сапоги «наши» полезней. Они же тонкие. Да, подошва облегает камень, когда вы на него наступаете, что и не даёт ей скользить. Зато, когда по косточке, сбоку прилетит соседний камушек, будет мало приятного, особенно, если он острый. То же касается и «крутых» сандалий для водных переправ, в которых гарцуют Палыч и Валентинович. Вот здесь-то преимущество горных ботинок неоспоримо!

Я урылся на мокрых камнях ещё в начале Молокона, разбил колено, грохнул карабин о камни с большой силой и разорвал свои «пластиковые» штанишки. После этого я стал аккуратней ступать по мокрым камням в своих «Lowa». Опыт – дело наживное.

* * *

Значит, меня чуть не снесло, и я удержался, лишь благодаря «лыжной» палочке. Андрей Валентинович позже тоже сознался, что и у него был такой момент.

На противоположном берегу все мы поняли: без страховочного троса так больше делать не следует! И рюкзаки нужно расстегивать – если перевернет, так чтобы была возможность от рюкзака отделаться и выплыть. Но как убедить Владимира Павловича не кидаться с места в карьер – он наш Старшой, и если решил идти – идет первым, напролом и, как сохатый! Ладно, поживем – увидим.

Выжав насколько можно носки и штаны, надев всю эту мокрую одежду вновь на себя, мы побрели, хлюпая обувью, вверх по Молокону в надежде найти место для ночлега – пора уже и о ночлеге подумать – солнце скоро за гору зайдет и резко станет холодно и темно, а мы уже порядком подустали.

И как по заказу небольшая полянка, полная комаров, но довольно ровная, чтобы ею не воспользоваться, разбив лагерь. Но времени ещё мало, – не ожидали, что так скоро найдем полянку, – можно ещё шагать часа полтора-два, жалко время терять. А полянка хорошая!

После недолгого совещания, решили-таки пройти ещё немного, поближе к водопаду, чтобы завтра, налегке нам было меньше напрягаться к «Ленте». Пошли. И тропа тут же полезла вверх, на каменный завал, поросший деревьями плохо проходимый.

«Наломав» ноги на завале, примерно через час мы вышли на небольшую протоку и переправились по ней на ровненький остров, весь покрытый зеленью, абсолютно весь, небольшими сосенками с одного края и реликтовыми, толстенными и высоченными тополями с другого, полного сухого хворосту и ровным «полом» для бивака. «Всё! Здесь разбиваем лагерь!» – и не успели мы оглянуться, как Владимир Павлович поставил свою палатку.

Через минуту вырос «гриб», в котором будут ночевать Е.Е. и А.В.

Наш с Алексеичем «Bask» появился последним – Николай Алексеевич костер разводил, а я палатку ставил – нам предстояло ночевать вместе. Перед выходом, приподняв его миллионнокилограммовый баул, я предложил оставить хотя бы палатку: «У меня двуместная – поместимся!» Он согласился. И вот мы теперь будем коротать ночь вдвоем в довольно непросторном «Баске». Ничего – поместимся, теплее будет, где наша не пропадала?!

Как не старайся, как не обещай читателю не утомлять его перечислением увиденного, случаев в пути и прочей чепухой, но чем дальше в лес, тем больше рассказ становится скучнее и тянется, хоть и не совсем ровно, но все же в одном направлении, как река, вдоль которой мы идем. Разумеется, я тоже вижу и чудные растения, и необычные камушки, и много чего ещё, все это пытаюсь заснять и запомнить, но рассказывать об этом я не очень люблю, считая это сентиментальным и к делу-то, в общем-то, не сильно относящимся. Евгений Ефимович – тот умеет выразить в словах то, что он видит. Сидим мы, завариваем себе чертовы сублиматы на ужин, а он любуется, как красиво выточены вершины гор, подсвеченные заходящим солнцем. Просит у меня бинокль, который я купил специально перед путешествием, чтобы в ущелье реки Риты раньше увидеть медведя, чем он меня – мне почему-то кажется, что там много медведей. Я, естественно, достаю бинокль, который я зачем-то тащу, но им практически не пользуюсь, а оказывается, что у Андрея Валентиновича есть тоже бинокль, правда он десятикратный, а ни как у меня – двадцати двух. Поглядели мы с Е.Е. в мой бинокль на резные вершины гор, а потом взяли бинокль Андрея Валентиновича. Я решил после этого выкинуть свой бинокль (но жалко было – не выкинул). Его десятикратный, немецкий, фирмы «Лейка» – был именно таким, какие, наверняка, были у парней из команды «Эдельвейс»! Что это за команда? А я Вам скажу.

Готовясь к походу, я изучал по справочникам и книгам немецкую форму отрядов «Эдельвейс». Смотрел что, где и как расположено у них на форме (и на теле соответственно): где фонарь, где веревка, какая обувь, головной убор, рюкзак, да и что собственно за одежда. В прошлом году на Рытом я сорвал Эдельвейс, он до сих пор стоит сухой в вазочке – он-то и «предложил» мне посмотреть форму спецотрядов горных стрелков SS, и тех, кто искал сокровища и религиозные святыни (в том числе и в фильме про Индиану Джонса). А уж этих-то парней экипировали по-полной! Изучение всего этого материала пригодилось, естественно (С точки зрения подбора одежды).

Ну, да ладно – не отвлекаемся.

У Андрея Валентиновича, как у Паспорту в известном мультфильме и книге, есть в рюкзаке всё – это и потом станет ясно – он бывалый! В этот раз он «убрал» меня биноклем. Чего говорить – классный бинокль. Мы просматривали в него ни только горные «резные» соседние вершины, но и водопад, который падал с вершины горы напротив нашего лагеря, с левой (если по течению) стороны реки. Он был узкий, но очень длинный – метров четыреста, не меньше. Его не было на картах, и мы считаем, что мы его официально открыли. А по сему, сфотографировав его миллион раз и зафиксировав по GPS его местонахождение, решили мы назвать этот узкий, но длинный водопад «Фрегатом» – в честь корабля, который нас уже второй год по Байкалу таскает. Лично мне было бы интересней назвать его «Фрега», как одна из надписей на корабле, но Палыч сказал «Фрегат», стало быть, водопад теперь будет «Фрегатом» – запомните, люди! Вот за это, и просто так, мы выпили немножко коньячку! Уже одиннадцатый час – пора спать!