Текст книги "История Дании"

Автор книги: Эрик Петерсен

Соавторы: Хельге Палудан,Герца Бонцеруп,Серен Расмссен,Карстен Расмуссен,Хеннинг Поульсен,Эрик Ульсиг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 49 страниц)

Трехлетняя война 1848-1850 гг.

Создание временного правительства и захват Рендсбурга привели к тому, что межнациональный конфликт в едином датском государстве перерос в настоящую гражданскую войну. С точки зрения датчан, речь шла о предательстве и мятеже, и четкий образ врага в лице немцев в большой степени способствовал пробуждению национальных чувств в широких слоях датского населения. Действия вновь назначенного военного министра, полковника Чернинга, по реорганизации армии оказались весьма эффективными, а введение им всеобщей воинской обязанности обеспечило его политике поддержку всего народа королевства, где ранее воинская служба была уделом лишь крестьян.

Герцогства

Уже 29 марта 1848 г. датская армия в составе примерно 10 тыс. человек форсировала реку Коллинг и 9 апреля в первом сражении этой войны при Бове обратила в бегство шлезвиг-голштинские войска, насчитывавшие до 7 тыс. человек. Затем датчане заняли всю территорию Шлезвига вплоть до Даневирке и Эйдера.

Однако к тому времени гражданская война в едином датском государстве перестала быть внутренним делом Дании. Вопрос об объединении Шлезвига и Гольштейна и о вхождении герцогств в Германский союз стал одним из главных пунктов программы национального объединения Германии и постоянно поднимался как на заседаниях франкфуртского (союзного германского) парламента, так и во всей националистической германской прессе. Германский парламент признал временное правительство и принял решение о создании союзных сил. В то же время герцог Аугустенбургский после некоторых колебаний принял сторону шлезвиг-голштинского движения и заручился согласием прусского короля на оказание военной помощи.

В день Пасхи 23 апреля объединенные прусско-шлезвиг-голштинские войска, насчитывавшие 30 тыс. солдат, нанесли датской армии поражение в боях по линии Даневирке – Шлезвиг. Десять – двенадцать тысяч датских солдат отступили на остров Альс, а пруссаки в начале мая оккупировали большую часть Ютландии.

Дании не удалось найти поддержку у тех держав, которые гарантировали ей обладание Шлезвигом. Исключение составила лишь Россия, поскольку царь Николай I не испытывал никаких симпатий к национальным и либеральным освободительным движениям. Он не желал изменения баланса сил, сложившегося в североевропейском регионе, и вынудил прусского короля прекратить участие в военных действиях. В конце мая войска последнего покинули Ютландию, и после нескольких незначительных боевых столкновений 26 августа в Мальме было заключено соглашение о семимесячном перемирии.

Достичь взаимоприемлемого решения за это время не удалось. Министры «мартовского» правительства, в первую очередь Монрад, постепенно стали склоняться к отходу от установок «эйдерской программы» и признанию раздела Шлезвига, однако это ко всему прочему вызвало резкую отповедь со стороны продатски настроенных шлезвигцев и представителей практически всех политических сил в самом королевстве, включая сторонников национал-либералов. Но уж совершенно неосуществимой идея раздела Шлезвига стала 18 сентября, когда всенародно любимый король во время воинского смотра во всеуслышание отверг ее.

По этой, а также и другим причинам большинство министров сложили с себя полномочия. Глава кабинета Мольтке остался на своем посту, но в его новом, «ноябрьском» правительстве оказалось всего лишь два национал-либерала – профессора Х.Н. Клаусен и Й.Н. Мадвиг.

После того как Дания решилась нарушить соглашение о перемирии, в апреле 1849 г. война возобновилась с новой силой. Шлезвиг-голштинцы на сей раз сумели выставить двадцатитысячное войско, на помощь которому пришла вдвое превосходившая его по численности союзная армия. Противостоявшие им датские силы насчитывали 41 тыс. человек. Датский флот, который по всем параметрам превосходил противника, потерпел унизительное поражение, когда в районе Экернфёрда огнем береговых батарей были уничтожены линкор и фрегат. После этого немецкие войска вторглись в Ютландию. Шлезвиг-голштинцы осадили город Фредерисия, в то время как союзные войска продолжили наступление в северных областях Ютландии. Генералам Рюе и де Меза, собравшим дополнительные силы, удалось прийти на помощь находившимся в окруженной Фредерисии войскам, и 6 июля в результате победоносной операции осажденным удалось снять блокаду города.

Примерно в то же время в Берлине стороны договорились о заключении прелиминарного мирного соглашения, которое и было подписано 10 июля. В соглашении намечались пути решения проблемы: Шлезвигу надлежало принять собственную конституцию и стать независимым как от Дании, так и от Гольштейна. Это условие, однако, вызвало сильное противодействие и в Киле, и в Копенгагене, и дальнейшие переговоры, проходившие в течение года, закончились безрезультатно. Второго июля 1850 г. Дания и Пруссия заключили общий мирный договор, в котором не прописывались предложения по урегулированию существующих проблем. Тем не менее решение, казалось, было найдено месяц спустя в Лондоне, где великие державы (исключая представителей Германского союза) и Скандинавские государства подписали протокол о неделимости и территориальной целостности датской монархии.

Тем временем шлезвиг-голштинцы решили возобновить военные действия с опорой лишь на собственные силы. Двадцать пятого июля 1850 г. при Истеде развернулось самое кровавое сражение гражданской войны с участием 31 тыс. датских и 27 тыс. шлезвиг-голштинских солдат. Стороны понесли ужасающие потери: в общей сложности было убито и ранено 6400 человек. Само же сражение закончилось отступлением шлезвиг-голштинцев. Однако боевые действия в Шлезвиге продолжались вплоть до октября, и, только после того как Россия и Австрия вынудили Пруссию подписать в ноябре в Ольмютце соответствующее соглашение, в январе 1851 г. шлезвиг-голштинские правительство и армия были расформированы. На этом трагическая гражданская война наконец-то закончилась. Две немецкие великие державы заняли Гольштейн, где властные полномочия приняли на себя их комиссары, в то время как Дания вновь обрела контроль над территорией Шлезвига до Эйдера.

Июньская конституция и демократические реформы

«Дух 1848 года» обретал силу не только за счет роста национального самосознания населения, но и в равной степени из-за новых представлений о путях социального и политического развития страны. Назначая «мартовское» правительство, Фредерик VII объявил, что теперь считает себя конституционным монархом, не имеющим единоличных полномочий. Таким образом, главной задачей вновь созданного правительства «помимо вопросов, связанных с военным положением», становилась разработка основ деятельности демократического государства.

Административная реформа была осуществлена на удивление безболезненно. Место коллегий заняли отраслевые министерства, возглавляемые несущими полную ответственность министрами, но в эпоху позднего абсолютизма министры также пользовались большой долей самостоятельности при отправлении власти. Таким образом, в составе государственного чиновничества практически не произошло никаких изменений. Прежние и новые чиновники продолжали работать совместно примерно в тех же условиях, что и ранее, вне зависимости от своих политический пристрастий.

Среди первых политических и социальных реформ, осуществленных весной 1848 г., были отмена всех цензурных ограничений свободы слова и принятие закона об улучшении условий жизни хусманов и сельскохозяйственных рабочих, что создало возможности для отмены принудительных трудовых повинностей и права хозяев на телесное наказание хусманов и их жен.

Тем не менее главным вопросом оставалась выработка новой конституции. С принятием избирательного закона о выборах в Учредительное собрание обозначились явные разногласия среди политических союзников, участвовавших в событиях мартовских дней. Монрад и Чернинг последовательно выступали за введение всеобщего избирательного права, в то время как многие национал-либералы разделяли опасения консерваторов по поводу слишком большой численности и непросвещенности избирательного корпуса. В результате достигнутого компромисса право избрать 114 членов собрания, что соответствовало трем четвертям его количественного состава, получили мужчины старше тридцати лет, имевшие средства для обеспечения себя и своей семьи. Остальные 38 членов собрания, в задачу которых входило «смягчать и сглаживать» ситуацию в случае слишком безответственных действий народных избранников, назначались королем (то есть правительством). Согласие национал-либералов на участие в собрании королевских назначенцев зеландские «Друзья народа» расценили как явное нарушение обещаний, данных на митингах в театре «Казино», и это наложило свой отпечаток на дальнейший ход предвыборной кампании.

Для обсуждения избирательного закона были в последний раз в их истории созваны сословные собрания в Роскилле и Виборге, которые и приняли его. В то же время по причине военного положения в стране закон не мог быть представлен шлезвигскому сословному собранию, и потому Шлезвиг лишился возможности направить для участия в работе Учредительного собрания 31 всенародно избранного и 10 назначенных королем депутатов, по первоначальному плану составлявших шлезвигскую квоту.

В октябрьских выборах приняли участие 33% избирателей, и в зеландских округах победили в основном представители «Друзей крестьян». После того как список избранных депутатов пополнили королевские назначенцы, членов Учредительного собрания можно было поделить на три примерно равные по силе влияния группы. На правом фланге при отсутствии какой-либо организованной структуры находились наиболее выдающиеся деятели прежней политической системы, в частности А.С. Эрстед и П.Г. Банг. Также не был жестко структурирован центр, который представляли такие корифеи национал-либерального движения, как Халль, Кригер и Плоуг. И наконец, существовал левый фланг, состоявший преимущественно из отличавшихся прекрасной организацией «Друзей крестьян» во главе с Й.А. Хансеном и Бальтасаром Кристенсеном. Некоторые депутаты, к примеру Н.Ф.С. Грундтвиг, не примыкали ни к одной из этих групп.

Самые выдающиеся руководители национал-либералов не входили в состав членов Учредительного собрания. Но именно Д.Г. Монрад и О. Леман разработали проект конституции, представленный на обсуждение. Покинув 15 ноября свои министерские посты, они больше не могли участвовать в заседаниях. Однако основной автор проекта, Монрад, находясь уже в новой должности епископа Марибо, продолжал вести упорную и эффективную агитационную работу в пользу принятия закона о всеобщем избирательном праве. Дело в том, что споры во время обсуждения проекта конституции разгорелись в основном по вопросу об установлении цензовых ограничений в рамках всеобщего избирательного права, а взгляды национал-либералов на эту проблему были далеко не однозначными. Тем не менее в конечном итоге все группы пошли на компромисс, приняв решение о введении всеобщего избирательного права и создании двухпалатного парламента – ригсдага. Состав избирательного корпуса остался неизменным, то есть право избирать парламент распространялось на мужчин старше тридцати лет с хорошей репутацией, имеющих средства для содержания себя и своих семей, не получающих и не получавших ранее пособия по бедности или не располагавших собственным жильем. Однако выборы в верхнюю палату – ландстинг – были непрямыми, а правом быть избранными в эту палату наделялись только мужчины старше сорока лет, имевшие высокий имущественный ценз, то есть доход не менее чем в 2400 крон, или выплачивавшие годовой налог в размере 400 крон. Эти положения гарантировали наличие в верхней палате трезвомыслящих и ответственных депутатов, способных в случае необходимости создать противовес слишком радикальным решениям нижней палаты – фолькетинга, правом избрания в который пользовались имевшие незапятнанную репутацию граждане мужского пола старше двадцати пяти лет.

Право голоса на выборах получили примерно 15% населения, и, хотя по нынешним временам такая цифра не впечатляет, в тех условиях это было в высшей степени демократично. С учетом широко распространенного предубеждения в отношении способности простых людей разбираться в политике, а также ревизии результатов революционных событий 1848 г., что характеризовало обстановку практически во всех европейских странах весной 1849 г., следует признать весьма неожиданным одобрение датскими правыми Конституции, содержавшей столь скромные консервативные положения. Серьезно осложнившаяся военная обстановка в Ютландии, разумеется, способствовала принятию компромиссного решения, которое 7 мая поддержали и «Друзья крестьян», изначально требовавшие создания однопалатного парламента.

Обсуждение прочих статей Конституции продвигалось затем весьма быстро и относительно спокойно, при этом в основном были приняты формулировки Монрада и Лемана.

Принятие Основного закона означало, что Дания становится конституционной монархией с определенной Монтескье схемой разделения власти на три ветви. Исполнительная власть осуществлялась королем. При этом он был освобожден от какой бы то ни было ответственности, которая полностью возлагалась на назначаемых им министров. Законодательная власть находилась в совместном ведении короля и избранного народом ригсдага, а судебной властью были облечены суды с несменяемыми судьями.

Во второй главе Основного закона определялись правила престолонаследия, а также права и обязанности королевского дома. Третья глава определяла границы полномочий короля (и его министров) в сфере исполнительной власти и содержала ряд формулировок, которые, как выяснилось в ходе дальнейшей конституционной борьбы, оказались в высшей степени спорными. Четвертая глава была посвящена двум палатам ригсдага и парламентским выборам. В пятой главе Конституции обозначались задачи ригсдага, и регламентировался законодательный процесс, в том числе в отношении наиболее важных в демократическом обществе законов о бюджете и налогообложении. В шестой главе, посвященной судебной власти, особо подчеркивался независимый статус судей. В декларативных статьях шестой главы Конституции провозглашалось отделение судопроизводства от администрации, введение института суда присяжных по уголовным и политическим делам, а также открытость судопроизводства (в окончательном виде все это было осуществлено только в 1919 г.).

Статья третья Основного закона определяла, что евангелическо-лютеранская церковь является так называемой «народной церковью Дании» и в качестве таковой пользуется поддержкой государства. В седьмой главе провозглашался (так никогда и не принятый) закон о «народной церкви», хотя в целом положения этой главы предусматривали полную свободу вероисповедания граждан. И наконец, в Конституции был закреплен ряд классических гражданских свобод, таких, как запрет на несанкционированный арест, неприкосновенность частной собственности и жилища, а также свобода слова, право на объединение в союзы и общества и свобода собраний. Необходимо еще отметить положение об общедоступном образовании и о гарантии государственной поддержки тем гражданам, которые сами не в состоянии нести расходы, связанные с получением образования. В Основном законе была и декларативная статья об основном принципе либеральной экономики, отменяющем существовавшие в обществе при абсолютизме привилегии: «Любые ограничения свободного и равного для всех доступа к предпринимательской деятельности, которые не обоснованы общественным благом, должны быть отменены в законодательном порядке».

Основной закон датского государства был принят значительным большинством голосов и 5 июня 1849 г. подписан Фредериком VII, предварившим его оговоркой: «Все, что касается статуса герцогства Шлезвиг, имеет силу до заключения мирного договора». Эта оговорка, как и само название конституционного закона, говорит о приверженности идее объединения королевства и герцогства Шлезвиг под эгидой общей конституции. В связи с этим следует отметить, что примерно в те же сроки временное правительство в Киле приняло Конституцию, которая во многих отношениях была не менее демократичной, но которая не просуществовала и до окончания Трехлетней войны.

Действие июньской Конституции так никогда и не распространилось на территорию южнее реки Конгео. Да и в самом королевстве уже в 1855 г. с принятием общего Основного закона для всей монархии действие Конституции была заметно ограничено, что получило дальнейшее развитие в проекте ноябрьской Конституции 1863 г. Наконец, в 1866 г. Основной закон был принят в новой редакции. Тем не менее именно июньская Конституция 1849 г. составляла и составляет формальную основу демократии в Дании вплоть до наших дней. То же можно сказать и о многих изложенных в ней главных принципах, которые в более или менее неизменном виде повторялись в текстах редакции Основного закона !866 г. и Конституций 1915 и 1953 гг.

Европейское влияние и развитие событий в 50-х годах XIX столетия

Исход Трехлетней войны в глазах датской общественности представлялся блестящей победой, что породило неоправданно завышенную оценку военной мощи Дании. Но этот результат в не меньшей степени объяснялся и воздействием внешнеполитических факторов.

Хотя датское правительство в 1851 г. вернуло себе контроль над Шлезвигом, реализация «эйдерской» программы оставалась крайне проблематичной. В Лондонском протоколе от 2 августа 1850 г. Англия, Франция, Россия и Швеция с Норвегией подтвердили незыблемость границ датской монархии, что в действительности означало воссоздание прежнего единого государства. Австрия, в отличие от Пруссии, впоследствии также присоединилась к протоколу.

Во вновь обретенном Шлезвиге правительство активно осуществляло политику одатчанивания населения. Вплоть до объявления в мае 1851 г. всеобщей амнистии, которая, впрочем, не распространилась на наиболее известных руководителей шлезвиг-голштинского восстания, включая и членов аугустенбургской семьи, проводилась решительная и жестокая чистка среди не вызывавших доверия чиновников. Одновременно Т. Регенбург издал так называемые языковые рескрипты, предписывавшие проводить занятия в школах и богослужения на датском языке в 48 приходах Среднего Шлезвига, что местное, говорящее преимущественно по-немецки население восприняло как откровенный вызов. Такая неумная, абсурдная языковая политика Дании, осуществлявшаяся вплоть до 1860 г., в немалой степени содействовала утверждению во всей Германии образа врага, которого видели в датчанах. К тому же эта политика ослабила симпатии к Дании в остальных европейских государствах.

Правительству предстояло выработать проект общей для всей монархии конституции, приемлемый для датского общественного мнения и удовлетворявший требованиям великих держав, в первую очередь реакционной России. Как выяснится впоследствии, задача эта оказалась невыполнимой, хотя часто сменявшиеся правительства, находившиеся под прессом «европейского влияния», в значительной мере ограничили область действия июньской конституции. На протяжении большей части 50-х годов отправной точкой служила модель триединого конфедеративного государства, согласно которой ни одна его часть не могла иметь более тесные конституционные связи ни с одной из двух других частей. Таким образом, Шлезвиг не мог быть включен в состав королевства или объединен с Гольштейном. Эти положения были зафиксированы в качестве основного пункта так называемых Соглашений, заключенных в 1851 – 1852 гг. министром иностранных дел Блюме с германскими государствами. Сразу после этого король опубликовал январский (1852) указ об основных положениях общей для всего государства конституции, под эгидой которой в пределах королевства продолжал действовать Основной закон 1849 г., а в каждом из герцогств воссоздавались сословно-представительные собрания.

В результате в Дании разгорелся внутриполитический конфликт, поскольку в таком случае ригсдаг утрачивал контроль над оборонной, внешней и финансовой политикой. Это было неприемлемо как для «Друзей крестьян», так и для национал-либералов, к тому же последние не могли согласиться с прямым отказом от принципов «эйдерской политики».

Наряду с этими проблемами актуальным оставался и вопрос о престолонаследии. Для того чтобы единое государство могло существовать и после смерти бездетного короля Фредерика VII, необходимо было подыскать приемлемую для заграницы кандидатуру будущего престолонаследника, полномочного во всех частях государства. Это удалось благодаря искусной дипломатии и благосклонной помощи российского царя. В Лондонском договоре от 8 мая 1852 г. европейские державы признали принца Кристиана Глюксбургского и принцессу Луизу Гессенскую, а также их прямых потомков мужского пола законными наследниками престола для всех стран, на которые распространялись прерогативы датской монархии. С другой стороны, Дании пришлось пойти на примирение с герцогом Аугустенбургским, хотя ранее она отвергла его притязания на наследные права. Дания выплатила Кристиану Августу 6 млн крон в качестве компенсации за конфискованные у него поместья; взамен последний принял на себя обязательство покинуть пределы герцогств и ни со своей стороны, ни со стороны членов своей семьи не чинить препятствий исполнению нового закона о престолонаследии.

Тем самым Дания, казалось бы, обезопасила себя от внешних источников угрозы триединому государству, однако на внутриполитической арене она заплатила за это слишком высокую цену. Возрождение единого государства предполагало принятие общей конституции, определявшей форму правления для всех трех частей государства и, соответственно, ограничение полномочий датского ригсдага, а также явное усиление позиций короля и его правительства по отношению к избранным народом собраниям. (Следует отметить, что фактически государство состояло из четырех частей, однако весьма скромное по размерам и количеству населения немецкое герцогство Лауэнбург не играло какой-либо самостоятельной роли в развитии событий и поэтому в данном контексте не упоминается.)

И национал-либералы, и «Друзья крестьян» понимали, что существование внешнеполитического европейского фактора заставляет Данию идти на определенные компромиссы, однако назначение в 1853 г. на пост главы правительства ярого приверженца старых порядков А.С. Эрстеда и издание королем в июле следующего года конституционного устава, общего для всей монархии, переполнили чашу их терпения. Во-первых, потому, что речь в полном смысле слова шла о единоличном решении короля, а во-вторых, из-за антидемократического характера этого законодательного акта. Общее представительство, по модели Эрстеда, осуществлял ригсрод (Совет королевства), состоявший из 50 членов. Двадцать из них назначались королем, 18 – избирались ригсдагом королевства, а еще 12 – сословными собраниями трех герцогств.

Ригсрод обладал решающим голосом в установлении общих для всех частей страны налогов и государственных займов, в остальном же он являлся лишь совещательным органом и не имел права законодательной инициативы. Находясь под угрозой отрешения от должности и потерпев сокрушительное поражение на выборах в фолькетинг в декабре 1854 г., Эрстед вынужденно покинул свой пост. Затем главой правительства стал П.Г. Банг, включив в него сторонников создания единого государства с общей конституцией и из умеренных национал-либералов. В состав этого правительства вошел среди прочих и К.К. Халль, которому в октябре 1855 г. удалось провести более приемлемый проект общей конституции, за который проголосовало незначительное большинство депутатов, хотя в нем и предусматривалось ограничение действия Основного закона 1849 г. лишь «особыми делами» королевства.

Таким образом, с государственно-правовой точки зрения принятие этой конституции в октябре 1855 г. являлось совершенно законным, а в содержательном плане она даже представляла собой улучшенный вариант конституционного устава 1854 г., хотя и в этом варианте степень демократичности системы правления оставалась весьма и весьма низкой. К 50 членам, составлявшим ригсрод по схеме Эрстеда, добавлялись 30 депутатов, избиравшихся непосредственно избирателями, имевшими годовой доход свыше 2400 крон или же выплачивавших налоги в размере не менее чем 400 крон. При таком цензе электорат ограничивался примерно 6 тысячами состоятельных граждан, преимущественно помещиками и высокопоставленными государственными чиновниками. К тому же ригсрод наделялся правом решающего голоса при принятии законов и бюджета, но законодательная инициатива по-прежнему оставалась прерогативой министерств.

Вполне понятно, что значительное меньшинство датского ригсдага голосовало против такого предложения, явно направленного на выхолащивание принципов июньского основного закона. Но что еще хуже, эта жертва оказалась напрасной: принятие общей конституции не привело к желаемому успокоению страстей вокруг вопроса о едином государстве ни внутри страны, ни за ее пределами.

Голштинские сословные представительства оспорили легитимность общей Конституции, поскольку она была принята без согласия сословных собраний герцогств, что предполагал конституционный указ 1852 г. На самом же деле Гольштейн выступил бы против любой конституции, которая не гарантировала ему во всех отношениях абсолютно равный с Данией статус, почему правительство и отказалось от дальнейших переговоров. Тем не менее с юридической точки зрения голштинцы формально были правы, и это открыло дорогу роковому для Дании вмешательству в конфликт крупных немецких держав – Пруссии и Австрии, а также германского союзного собрания.

Сложная игра, заключавшаяся в частой смене датских правительств и попытках найти приемлемые для немцев политические решения, закончилась тем, что канцлер Халль в ноябре 1858 г. под нажимом союзного германского собрания полностью отменил действие общей конституции в Гольштейне и Лауэнбурге. В королевстве этот шаг вызвал всеобщее удовлетворение как первый на пути к возобновлению датской «эйдерской политики». Однако со стороны герцогств и Германского союза шли все более серьезные жалобы на действия датского правительства и требования к нему. А после того как немецкое большинство шлезвигского сословного собрания в I860 г. перевело проводившуюся Регенсбургом в герцогстве языковую политику в плоскость общеевропейских дел, остальные государства Европы отказали Дании в поддержке.

Поскольку взятый К.К. Халлем в переговорном процессе курс на уступки порождал лишь новые и все более жесткие требования с немецкой стороны, датское общественное мнение стало склоняться к отказу от проведения навязываемой другими европейскими государствами политики. Весной 1861 г. Леман вновь выступил с призывом порвать с идеей единого государства. Обращение в пользу проведения самостоятельного политического курса собрало 71 тыс. подписей. Поэтому, когда голштинцы отвергли очередную датскую инициативу, Халль объявил, что продолжать переговоры бессмысленно, и поставил в повестку дня вопрос об отделении Гольштейна. Включение Лемана в состав правительства в сентябре этого года означало конец десятилетнего периода бесплодных попыток приноровиться к политике европейского диктата.