Текст книги "Течение Алкиона. Антология британской фантастики"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

Соавторы: Брайан Майкл Стэблфорд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 40 страниц)

Глава 10

Эммануил Торстерн жил в огромном замке черного базальта, который был построен еще в первые годы освоения людьми этой планеты. Это была эпоха, когда только высокие и мощные шестифутовой толщины стены могли должным образом защитить от огромных и агрессивных зверей венерианских джунглей. Именно на этом месте осела одна из первых групп отважных землян, которая прибыла осваивать неизвестный мир.

В различных уголках планеты были построены еще семь замков, но сейчас от них остались одни развалины, которые возвышались как мрачные монументы черным дням начала колонизации этого мира.

Но Торстерн завладел этим замком и восстановил его, укрепил заброшенные крепостные стены и достроил башни и башенки, превратив замок в военную крепость.

Задумчиво дергая за мочку уха, Рейвен изучал сооружение.

– Настоящая крепость, – заметил он. – Как он ее назвал?… Императорский дворец, шале «Магнолии» или как?

– В те далекие времена она была известна как «База номер четыре», – ответил Чарлз. – Торстерн дал ей имя «Черный камень». Окрестные жители просто называют «замок». – Чарлз, как и его спутник, внимательно посмотрел вверх и продолжил: – Ладно, что дальше? Что будем делать? Что-нибудь предпримем или подождем, пока он выйдет?

– Войдем. Я не намерен ходить здесь кругами всю ночь.

– Я тоже. – Чарлз указал на высокий карниз: – Поупражняемся немного в альпинизме или войдем через ворота, как нормальные люди?

– Войдем как хорошо воспитанные и цивилизованные люди, – решил Рейвен, – то есть через главные ворота.

Посмотрев еще раз на замок, добавил:

– Говорить будешь ты, а я буду держать тебя за руку, прикусив язык. Так мы оба покажемся безобидными существами.

– Спасибо за такую «похвалу», – ответил Чарлз, совершенно не обидевшись.

Осторожно приблизившись к воротам, он нажал на кнопку звонка и стал ждать. Рейвен все время держался рядом с ним. В ответ – мысленные проклятия четверых охранников, которые находились совсем близко. Все они были нормальными людьми. В группе не было ни одного мутанта.

Нужно было подождать. Будучи обычным смертным, без какого-то особого паранормального таланта, Торстерн, несомненно, максимально использовал способности других, но делить с ними быт избегал.

В этом плане владелец замка не являлся исключением из обычного правила и вел себя как самый ничтожный из его слуг. По правде говоря, простые смертные, глупые и умные, всегда сторонились паранормальных людей.

В то же время подстрекать нормальное большинство против могущественного меньшинства мутантов было равносильно тому, чтобы развязать кровавую резню.

Наконец открылась дверь и появился совершенно нормальный тип, с выбритым до синевы лицом.

– Кто вам нужен?

– Торстерн, – ответил Чарлз с рассеянным видом.

– Господин Торстерн!

– Прикуси язык, – предостерег другой охранник. – У вас назначена встреча?

– Нет.

– Без предварительной договоренности он кого попало не принимает. Он очень занятой человек.

– Мы не «кто попало». Мы кое-что из себя представляем, – заметил Рейвен.

– Это не столь уж важно. Он очень занятой человек. Чарлз ответил:

– Даже если он настолько занят, это не помешает ему встретиться с нами немедленно.

Охранник нахмурил брови. Уровень его интеллекта был довольно низким, а поступки обычно диктовались состоянием его печени. Он боялся обращаться к своему начальству без серьезных на то оснований.

– Ну! – продолжал настаивать Чарлз слегка агрессивно. – Вы заставите ожидать нас здесь до второго пришествия?

Охранник, с которым они разговаривали, бросил бешеный взгляд на напарника, словно его заставляли идти туда, куда он не хотел. В конце концов, возможно, лучше было что-нибудь сделать.

Облизав губы, он хриплым голосом спросил:

– Ваши имена?

– Вас это не касается, – ответил Чарлз.

– Какое у вас дело к хозяину?

– И это вас не касается.

– Черт побери! Я не могу это доложить наверх!

– А вы попробуйте, и посмотрим, что из этого выйдет, – посоветовал Чарлз.

Все еще колеблясь, охранник посмотрел сначала на одного, затем на другого и, – восприняв, сам того не зная, умственный покой обоих, направился вновь в караульную будку. Те, которые находились внутри, встретили его целым хором восклицаний:

– Черт бы тебя побрал! Сколько можно там болтаться? Ты задерживаешь игру.

– Слушай, кто там еще в это время хочет войти в замок? Через некоторое время темнота будет такая, что хоть глаз выколи! Кто там, Жесмонд? Какая-нибудь важная птица?

– Они не говорят, кто такие.

Сняв трубку, охранник страдальчески посмотрел на три угрюмые и обеспокоенные физиономии сидящих за столом и опять вышел в сгущающуюся темноту.

– Эй вы там! Вы, двое…

Он остановился, испуганно глядя на решетки ворот. За несколько прошедших минут наступила настоящая ночь.

– Эй! – крикнул он в туман. Не получив ответа, он крикнул еще громче: – Эй, вы!..

Тишина. Только журчание воды, стекающей по черным стенам.

– Черт бы вас побрал! – Он уже подошел к двери, отказавшись от попыток найти незнакомцев, когда ему в голову пришла одна мысль. Он вернулся назад, подергал ворота, осмотрел все замки и засовы. – Пропадите вы пропадом! – еще раз неохотно выругался Жесмонд и вернулся в караульное помещение.

Главной его заботой в тот момент было выиграть в карты. Ему и в голову не пришло, что самое надежное место больших ворот, замок, в то же время является самым слабым.

Последние лучи солнца исчезали, и наступала кромешная тьма, словно кто-то неожиданно опустил на невидимое небо Венеры огромные жалюзи.

Двое нарушителей замедлили свое движение по двору. Сразу справа от них в стене была прорезана дверь, закрытая на множество замков. Хотя туман окутал все вокруг, они знали о ее существовании, даже не видя. Подойдя ближе и осмотрев дверь, Чарлз прошептал:

– Они оснастили ворота чудо-замком с четырнадцатью приспособлениями безопасности. Затем на сами ворота установили сигнал тревоги, который произвел бы оглушающий шум при малейшей попытке просто потрясти ворота. Наконец, в караульном помещении установили выключатель, который отключал систему тревоги, если посетителю открывали дверь. В общем, наивность, граничащая с дебильностью.

– Да не скажи! – не согласился Рейвен. – Все эти приспособления рассчитаны на таких же, как они, людей или мутантов. Торстерну и его шайке пришлось бы попотеть, если бы они захотели решить эту головоломку.

– Наверное, ты прав. Эти ворота почти непреодолимы по меркам этого мира. – Чарлз внимательно осмотрел тяжелую дверь, продолжив осмотр скалы, в которой она была прорублена. – Ты видишь то же, что и я?

– Да. Дверной проем пересекает почти невидимый луч света. Открыв дверь и хотя бы на время прервав этот луч, мы приведем в действие целую систему звонков тревоги.

– Да, все это нас задержит… – пробормотал Чарлз, досадуя на все эти штучки, из-за которых они потеряют время. – Похоже, все это сделано преднамеренно. Именно в этих обстоятельствах наш человеческий маскарад ставит нас в невыгодное положение. Без этой маски мы бы уже преодолели все препятствия.

– То же самое можно было сказать и несколько минут назад. Но ты не забывай, что мы имеем дело с людьми, следовательно, должны вести себя соответствующим образом. – Рейвен дружелюбно посмотрел на Чарлза. – В конце концов, мы ведь мужчины, не так ли?

– Нет… некоторые из нас – женщины.

– Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать, толстяк. Мы – мужчины и женщины.

– Да, конечно. Но иногда… – Голос Чарлза сделался тише, лицо задергалось, и он закончил: – Мне постоянно не дает покоя одна мысль.

– Какая?

– Сколько существует лошадей, которые на самом деле являются лошадьми? Сколько собак действительно являются собаками?

– Хорошо. Давай договоримся: об этом мы будем думать после того, как решим более важные и срочные проблемы. Этим вопросом мы сможем заняться в течение последующих тысячелетий. – И сделав жест в направлении двери, продолжил: – А сейчас мы должны обезвредить эту маленькую ловушку. Луч должен отключаться, если кто-нибудь открывает дверь изнутри. Мы должны установить, как проложены провода к выключателю. Это займет определенное время, так как прибор может находиться очень далеко, внутри дома…

– Давай занимайся с проводами, а я позабочусь о двери, – ответил Чарлз. – Для каждого – свое дело.

Сказав это, сразу же начал свою часть работы. Но ни один из них даже не пошевелился. Неподвижные, они стояли бок о бок, погруженные в выполнение своих задач.

Через полминуты Рейвен прекратил концентрацию мыслительной энергии и сказал:

– Провода тянутся вдоль коридора, затем поворачивают направо и через переход попадают в маленькую прихожую, где и заканчиваются. Выключатель громко щелкнул при срабатывании, но, к счастью, в комнате никого нет.

Протянув руку к двери, он ее толкнул. Она тяжело, но бесшумно открылась внутрь. Дэвид и Чарлз вошли, закрыли за собой дверь и пошли по узкому коридору, освещенному встроенными в потолок лампами. Они шли с непринужденностью хозяина, купившего замок на прошлой неделе и желающего заняться его меблировкой.

– Все это дает нам некоторое представление о психологии Торстерна, – заметил Рейвен. – Замки, засовы, невидимые лучи – все это может быть обнаружено любым мутантом с экстрасенсорным восприятием первого класса, хотя он и не сможет их нейтрализовать. С другой стороны, любой телекинетик спокойно может ими манипулировать, если ему удастся их обнаружить. Таким образом, это местечко абсолютно уязвимо для мутанта, обладающего различными способностями, например телекинетика с экстрасенсорным восприятием. Торстерн исходит из того, что подобного существа нет в природе, даже ничего похожего на него. Бедняжка, представляю его состояние, когда он узнает, что ошибался.

– Что касается человеческих существ, то тут он не ошибается.

– Пока не ошибается. Пока. Но может наступить день, когда он сможет так думать. Тот тип Галлер считался «пиротехником», и не более. Но когда я вошел с ним в контакт, у него уже было ощущение того, что произошло. Он был мутантом, который, кроме своего таланта, отчасти обладал и другим.

– Он был вырожденцем, – сказал Чарлз.

– Да, ты можешь его так называть. Но в этом случае наш друг Торстерн станет совсем нелюбезным, если столкнется лицом к лицу с такими двумя сверхвырожденцами, как мы. Будучи нормальным, хотя и достаточно умным, человеком, он испытывает скорее скрытую боязнь по отношению к мутантам, чем открытую зависть.

– Это является помехой ввиду того, что мы хотим убедить его быть разумным человеком.

– Не сыпь соль на рану, Чарлз. Будет очень непросто внушить здравые мысли человеку могущественному и суровому, но охваченному страхом. Задача становится тем более сложной, если учесть, что мы не можем ему рассказать, почему его предположения ошибочны, а страхи беспочвенны.

– Ты уже задумывался над тем, какова была бы реакция этого мира, если бы мы имели право рассказать о некоторых важных вещах? – спросил Чарлз.

– Да, и не раз. Но что толку об этом разглагольствовать? Однажды денебы появятся в этом уголке Вселенной. И чем меньше люди будут знать, тем лучше.

– Миллион против одного, что они появятся здесь, чтобы получить что хотят. Обрати внимание на то, что произошло на Таличаре и Лумине, в группе Буже. Они разработали все, отнеслись к существующим там формам жизни довольно мягко и опять отправились на поиски. Поиски, поиски, постоянные поиски по принципу: пойди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что. Они бы с ума сошли, если бы знали, что уже сотни раз держали в руках то, что искали, но не смогли познать это. Денебы – это гении, которым не хватает элементарной способности к двум прибавить два и получить четыре.

– При некоторых обстоятельствах сложение может стать серьезной математической проблемой… – заметил Рейвен. – Иногда мне жаль денебов. Если бы я был на их месте, я бы иногда блуждал без определенной цели…

Он не закончил фразу, так как коридор закончился и они вошли в переход, в котором увидели несколько идущих им навстречу людей.

Прежде чем кто-нибудь из них успел опомниться, Рейвен с обезоруживающей доброжелательностью внятно сказал:

– Извините! Вы не можете нам подсказать, как пройти в покои мистера Торстерна?

– Первый коридор налево, вторая дверь слева, – властным голосом ответил высокий и жирный человек, по-видимому шеф группы.

– Большое спасибо.

Они отстранились немного, чтобы дать пройти Рейвену и Чарлзу. Внешце охранники выглядели бесстрастно, но их мозговая деятельность стала очень оживленной.

«Любого посетителя Торстерна от двери и до его кабинета всегда сопровождает охранник. Какого черта эти двое разгуливают одни?»

«Тут что-то не так! – размышлял второй. – Так не бывает, чтобы посетители разгуливали как им вздумается. Я что-то не припомню такого случая!»

«Мне это не нравится. А собственно говоря, мне-то какое дело? Что мне, больше не о чем беспокоиться?. – думал третий. – Пусть они идут к черту!»

«Вторая дверь налево, так, что ли? – анализировал четвертый. – Гарган быстро это сообразил, когда отвечал им. Он из тех редких людей, кто никому не доверяет и никогда не рискует… всегда играет наверняка».

Тот, кого назвали Гарганом, в это время принял решение: «Как только они завернут за угол, я предупрежу шефа» – и направился к настенному переговорному устройству.

Завернув за угол, Рейвен многозначительно посмотрел на Чарлза, и оба направились к указанной двери и остановились перед ней.

– Я перехватываю беспорядочный поток мыслей, но ни одна из них не принадлежит Торстерну. – Кивнув головой на дверь, он продолжил: – И внутри нет ни одного живого существа. Комната пуста… В ней дюжина стульев, стол, экран внутренней связи. Стены вырублены из скальной породы. Дверь закрывается и открывается с командного пункта. Ну и ну!

– Идеальная мышеловка! – воскликнул Чарлз, и на его круглом лице появилось выражение ребенка, бросающего кому-то вызов. – Это как раз то место, куда я больше всего хотел бы войти, чтобы показать им, как мало меня беспокоит, что произойдет!

– И я тоже! – Сказав так, Рейвен пинком отворил дверь. Войдя, он плюхнулся в кресло и уставился на белый экран.

Чарлз уселся рядом с ним в другое кресло, которое застонало под его весом. Он смотрел на экран, но мозг его, как и Рейвена, тщательно прощупывал все направления, пытаясь разобраться в вавилонском столпотворении обрывков мыслей и разговоров, которые проникали через каменные стены.

«У меня было два крыла, а у него, подлеца… Укромное местечко на Марсе, со свежим воздухом и теплыми напитками… Взлетел на воздух с таким грохотом, что затрясся весь город. Мы бежали к нашему вертолету, пока не появилась Секретная служба… У нее светлые, почти до колен, волосы… Я оставил патрули землян с носом, они меня не нашли… Так как этот бандит-вундеркинд принялся читать мои мысли, он установил, что у меня есть козырь, даже более того… Да, гипнотик по имени Стин. Они хотели найти его во что бы то ни стало. Не знаю почему… Да я тебе говорю! От этих красавчиков добра не жди… Что? Повтори-ка еще раз!..»

– Ага, вот и он, – прокомментировал Рейвен, облизав губы.

«Говорят, что этот тип Стин сделал… Где? Оба в комнате номер десять? Но как им удалось войти?… Через некоторое время я устал от Марса. Не знаю, как им удается… Хорошо, Гарган. Я этим сам займусь!.. Когда закончишь пить, передай… Кинулся вниз головой с высоты в несколько миль, нырнул в лес и проделал воронку глубиной…»

Щелк! Послышался металлический щелчок в двери, электронные замки сработали, и около двадцати различных штуковин намертво закрыли дверь. Экран ожил, засветился, и появилось изображение какого-то человека.

– Похоже, Гарган прав. Что вы двое здесь делаете?

– Сидим и ждем, – ответил Рейвен и вытянул ноги так, словно находился у себя дома.

– Вижу, вижу. В той ситуации, в которой вы находитесь, вам ничего другого и не остается. – Лицо незнакомца искривилось в неприятной улыбке. – Охранник на входе клянется, что никто не входил. А между тем вы здесь. Может быть только один ответ: вы оба – гипнотики. Вначале вы его загипнотизировали, а затем стерли в мозгу память об этом эпизоде. – Гримаса сменилась легкой и мимолетной улыбкой. – Вы ловкие ребята. Но обратите внимание на то, куда вас это завело. Ну-ка посмотрим, сможете ли вы загипнотизировать меня через фотоэлектрическую камеру!..

– Похоже на то, что иметь гипнотический дар – это преступление для вас, – сказал Рейвен, умело надавив на «любимую мозоль» обычного смертного.

– Преступлением является использование этих способностей для незаконных целей, – парировал незнакомец. – А кроме того, если вы не знаете, преступление – силой врываться в чью-либо частную резиденцию.

Понимая, что вся эта перепалка – пустая трата времени, Рейвен перешел в наступление:

– По моему мнению, преступление – это когда какой-нибудь упрямый идиот корчит из себя триумфатора, в то время как настоящий шеф прогуливается где-то рядом. – Лицо Рейвена стало суровым. – Мы прибыли сюда, чтобы поговорить с Торстерном. Поэтому лучше будет быстро его позвать, пока вам кто-нибудь не вправил мозги!..

– Ах ты мошенник! Ты… ты… – чуть не потерял дар речи тип. – Да если бы я захотел, я бы мог…

– Что бы вы могли, Винсон? – из динамика раздался приглушенный, но чистый голос. – Это большая ошибка – терять спокойствие. Никогда нельзя терять контроль над своими нервами. Никогда, Винсон. С кем вы разговариваете?

Чарлз легонько подтолкнул Рейвена локтем.

– А вот и явление всемогущего Торстерна народу. Тип, который до этого был на экране, повернулся куда-то в сторону и весь поник и съежился.

– Да тут парочка пройдох, сэр. Им удалось войти, и никто не знает как. Мы закрыли их в комнате номер десять.

– А, так-так! – голос был спокойным, богатым на оттенки и невозмутимым. – Они дали вам повод для таких действий?

– Они сказали, что хотят видеть вас.

– О господи! Не вижу причины удовлетворять их желание. Наоборот, это могло бы создать неприятный прецедент. Они стали бы считать, что я обязан принимать всех ненормальных, которым удается перепрыгнуть через стену. Они что думают, я всегда к услугам любых типов? Что у меня больше нет других дел?

– Не знаю, сэр.

Однако невидимый оратор решил изменить свои планы.

– Ладно! При условии, что этот разговор будет первым и последним, может быть, и стоит их выслушать. Всегда существует вероятность, что я смогу извлечь из беседы с ними что-нибудь полезное для себя. В конце концов, они полностью в моей власти, если вдруг я обнаружу обман.

Винсон услужливо поддакнул:

– Да, сэр. Конечно!

Он исчез с экрана, а на его месте появилось широкое, мускулистое, с квадратным подбородком лицо. Торстерн уже давно перевалил за отметку среднего возраста. Это был человек с густой белой шевелюрой и с большими мешками под глазами. Несмотря на это, у него еще был довольно привлекательный, мужественный вид. В этих суровых и одновременно интеллигентных и властных чертах лица угадывался его характер.

Проницательный и оценивающий взгляд вначале скользнул по Чарлзу, отмечая все детали внешности с головы до ног, а затем перешел на Дэвида.

Ничем не выдав своего удивления, Торстерн сказал:

– А вас я уже знаю! Буквально несколько минут назад я получил вашу фотографию. Вас зовут Дэвид Рейвен!

Глава 11

Рейвен посмотрел ему прямо в глаза. – А какого черта вам вдруг понадобилась моя фотография?

– Мне она не была нужна, – ответил Торстерн, при этом мысль его была настолько быстрой, что трудно было что-либо уловить. – Мне ее прислали власти нашей планеты, которые могут гордиться своей оперативностью. Вашу фотографию разослали многим. Насколько я понимаю, наша полиция очень жаждет добраться до вас.

– Хотел бы я знать почему, – ответил Рейвен.

Кашлянув, Торстерн продолжил:

– Человек моего уровня оказался бы в очень затруднительном положении, если бы обнаружилось, что тот, кого разыскивают власти, прячется в его доме. Пришлось бы давать объяснения. Поэтому, если у вас есть что сказать, не теряйте времени понапрасну, у вас его очень мало…

– Почему?

Торстерн выразительно пожал плечами. Этот безразличный жест напоминал старых римских императоров, когда они решали судьбу гладиаторов, опуская большой палец вниз…

– Потому что полиция вас заберет, и моя ответственность на этом закончится.

Манера, в которой он это сказал, заставляла думать, что вся полиция находится в него в кармане, в его полном распоряжении. Было очевидно, что Торстерн обладает огромной властью.

– Вы очень важная фигура, – с показным восхищением заявил Рейвен. – Жаль только, что вы посвятили себя лишь разрушению фабрик…

– А вы нахал, – произнес Торстерн. – И ведете себя так намеренно. Вы ожидаете, что мой мозг расслабится и Даст волю ярости. Но я не ребенок. Бессмысленные эмоции – это роскошь, которую могут позволить себе только сумасшедшие.

– Но вы не отрицаете обвинение.

– Я не могу ни подтвердить, ни отрицать его, поскольку это обвинение лишено для меня всякого смысла.

Рейвен вздохнул и продолжил:

– Это делает нашу задачу гораздо более сложной, но не менее важной.

– Какую еще задачу?

– Убедить вас покончить с необъявленной войной, которую вы ведете против Земли.

– О боже!

Торстерн картинно закатил глаза, явно забавляясь.

– Вы хотите меня убедить в том, что Земля послала обычного преступника, вроде вас, поговорить с видным бизнесменом о какой-то абсолютно вымышленной войне?

– Война идет, и именно вы ею руководите при помощи таких же людей и здесь, и на Марсе.

– У вас есть доказательства?

– Я не нуждаюсь в них, – сухо ответил Рейвен.

– Это почему же?

– Потому что вы прекрасно знаете, что я говорю правду, хотя вам и не нравится ее слышать. Доказательства могли бы понадобиться, чтобы убедить третьих лиц. А мы здесь одни.

– Как человек, деловые и финансовые интересы которого очень разнообразны, я неизбежно становлюсь мишенью для сплетен и оскорблений. Я уже привык к этому и не обращаю на них никакого внимания. Так что этим вы ничего не добьетесь. Это цена, которую приходится платить за успех в жизни. Завистники и зануды всегда крутились и будут крутиться вокруг нас. Я считаю их мелкой сошкой, недостойной внимания. Но эта наглая и надуманная клевета о том, что именно я негласно руковожу войной, самая оскорбительная из того, что мне приходилось до сих пор слышать.

– Обвинение не только не надуманное, но и не фантастическое, – возразил ему Дэвид. – К сожалению, это печальный и подлинный факт. К тому же это вас нисколько не оскорбляет. Более того, вы в душе даже гордитесь собой. Вы благодарны тому, кто сумел установить, что подлинный руководитель заговора – это вы. По крайней мере, вы довольны, что в этот раз лавры не достались Волленкоту.

– Волленкот? – повторил Торстерн, абсолютно невозмутимый. – Мне кажется, я начинаю лучше понимать, что происходит. Предполагаю, что Волленкот, самый мелодраматичный и тщеславный из идиотов, которые только существуют, переложил вину на кого-то другого. А вы по глупости ухватились за этот ложный след, который он дал, и вышли прямехонько на меня.

Чарлз зашевелился в кресле и пробормотал в направлении экрана:

– У меня нет привычки идти по ложному следу.

– Нет? – Торстерн в течение секунды изучал его и, не увидев ничего особенного в этом толстом и невыразительном лице с тусклыми глазами, продолжил: – А, так это вам принадлежит честь открытия, что я являюсь основной пружиной вымышленной войны?

– Если это можно назвать честью…

– В этом случае, господин хороший, я вынужден с сожалением заявить вам, что вы не только лжец, но и опасный интриган!

Торстерн сделал царственный жест и продолжил:

– Но для интриганов у меня нет времени. Для меня лучше всего сейчас попрощаться с вами обоими, и пусть полиция побеспокоится о вашем здоровье. Как добропорядочный гражданин я полностью доверяю нашей полиции.

Когда он закончил, лицо его было суровым и бесстрастным.

Чарлз довольно агрессивно ответил:

– Очевидно, вы имеете в виду всю эту находящуюся на вашем содержании свору. Я их хорошо знаю. Вся планета их боится, и не без причины. Но мы их не боимся!

– Возможно, вы измените свое мнение, мой дорогой друг… – Торстерн вновь сосредоточил свое внимание на Рейвене. – Я полностью отвергаю ваши безумные обвинения. И покончим с этим! Если Земля считает, что необходимо подтвердить свой суверенитет и власть над Венерой, то пусть она это делает законным путем. Без всякого сомнения, именно Волленкот является причиной беспокойства Земли. Только каким образом она сможет с ним справиться? Но это уже проблема Земли, а не моя.

– Мы не такие дураки, чтобы дать себя обмануть какому-то обиженному крикуну. Вам понятно это? Если бы мы стали охотиться за Волленкотом, вы похохотали бы от души и тут же заменили бы его на другую марионетку из вашего личного списка. Более того, вы бы использовали наши действия в пропагандистских целях.

– А, даже так? Я бы так поступил?

– Более того, вы бы пальцем не пошевелили, чтобы спасти Волленкота. Наоборот, вокруг него был бы создан ореол первого мученика националистического движения Венеры. Но у Земли и так много дел, чтобы своими руками еще создавать ложных святых для местного божка.

– Местный божок – это я, не так ли? – спросил, улыбаясь, Торстерн.

– Разумеется, – ответил Рейвен. – Мы следуем простой логике: сразу выходить на того, кто водит кукол. Именно поэтому мы здесь. К сожалению, мы видим, что привести вас в чувство мягкими мерами не смогли, а потому вынуждены прибегнуть к более суровым.

– Насколько я понимаю, это угроза, – оскалился Торстерн. – И самое странное, что эта угроза исходит от человека, который находится целиком в моей власти. У меня складывается ощущение, что вы считаете себя абсолютно независимыми и от обстоятельств, и от того, что вас окружает. А разве эти каменные стены не являются тюрьмой, а? Ха-ха-ха!

– Развлекайтесь на здоровье, – посоветовал Рейвен. – Хотя на это у вас уже не остается времени.

– Я начинаю сомневаться в вашей предполагаемой преступной деятельности, – продолжил Торстерн, сделав вид, что не заметил предупреждения. – У меня такое впечатление, что вы представляете интерес скорее для психиатра. Вы вбили себе в голову, что я, Эммануил Торстерн, процветающий коммерсант с Венеры, являюсь своего рода Голиафом, а вы играете роль Давида. – Он опустил глаза на какой-то невидимый на экране стол и закончил едко: – Да. В самом деле вижу, что вы – Давид. Возможно, психологически это обусловлено тем, что вы носите такое же имя.

– Как и вы – имя Тор [1]1
  Тор – в скандинавских языках – бог. (Прим. пер.)


[Закрыть]или Эммануил.

Это замечание впервые вызвало реакцию, достойную того, чтобы ее отметить. На некоторое время, забыв о своей самодисциплине, Торстерн растерялся. Но даже в этих условиях скорчил гримасу царственной особы.

Он прикусил нижнюю губу и прошипел:

– Я уже ликвидировал многих за гораздо меньшие прегрешения! Я вас сотру в порошок! – В ярости он треснул кулаком по столу. – От них даже следа не осталось в этом мире. Они вернулись туда, откуда пришли, то есть в небытие!

– Так, довольно! Я вижу, что вы знаете значение своих имен.

– Я достаточно образован, чтобы знать это… Но я всего лишь коммерсант, а не фанатик. Это вы, вы одержимые, а не я. Да, я пытаюсь получить власть, но только над материальными вещами. Ваши оскорбления опасны… но не для меня, а для вас самих!

– Ваши угрозы нас не пугают. Истина состоит в том, что вы можете уничтожить отдельных людей, но никогда – Землю. Прекратите эту войну, пока еще есть время…

– А если я этого не сделаю?

– В этом случае Земля сочтет, что всему есть предел, и атакует вас на свой манер. Знаете как?

– Нет, Хотел бы услышать.

– Уничтожат одного за другим, начиная с вас, лидеров оппозиции.

Торстерн не выказал ни испуга, ни раздражения. Пригладив свою белую шевелюру, он посмотрел в какой-то листок и спокойно сказал:

– Как у человека с чистой совестью, у меня нет никаких причин бояться уничтожения. Более того. По закону мы все – земляне. Следовательно, пока против нас не будет убедительных доказательств, мы должны считаться невиновными. А подобные доказательства невозможно представить, поскольку всегда отсутствуют очевидцы, в числе которых находитесь и вы.

– Ответная угроза, – прокомментировал Рейвен.

– Называйте это как хотите. Похоже, вы не осознаете своего положения.

– Напротив, прекрасно осознаем. Мы находимся в мышеловке… то есть, я хотел сказать, что вы так думаете.

– Вы сейчас заперты в помещении с монолитными стенами и без окон. Единственная дверь закрыта при помощи системы многочисленных замков с дистанционным управлением. Открыть ее можно только из комнаты, в которой я нахожусь. Ваша комната как раз и предназначена для бесед с субъектами, обладающими паранормальными, но неизвестными мне способностями. Иногда подобные типы приходят сюда.

– Понятно…

– Я еще не выжил из ума, чтобы доверять только железным воротам, через которые можно перебраться, как это сделали вы. Отсюда вы можете извлечь поучительный урок: тот, кто хочет бороться со мной, может это делать там, где я этого захочу, и тогда, когда мне это будет угодно.

– А вам не кажется, что для честного негоцианта это чрезмерные меры предосторожности? – язвительно спросил Рейвен.

– У меня есть что защищать. То, о чем я сказал, всего лишь часть системы. Вы сейчас находитесь всего лишь на второй линии защиты. – Наклонившись еще больше к экрану, он торжествующим тоном добавил: – Даже в этой комнате, откуда я с вами беседую, вы столкнулись бы с рядом препятствий, если бы захотели на меня напасть. Я неуязвим.

Улыбнувшись, Рейвен заметил:

– Было бы интересно попробовать.

– У вас не будет такой возможности. И постарайтесь хорошенько запомнить: нормальные люди не совсем уж бездарные! Некоторые из них, особенно я, знают, как вести себя и подчинять своей воле мутантов. У нас всегда есть преимущество перед вами в быстроте мышления.

– В данный момент как раз вы отстаете от нас, но об этом не догадываетесь.

Не обращая внимания на замечание Рейвена, Торстерн продолжил:

– Если вы гордитесь вашими телекинетическими способностями, попробуйте проверить их на двери. Если вы гипнотики, попробуйте прочесть мои мысли через телеэкран. Вам это не удастся, не так ли? Вы даже не знаете, где я нахожусь, в каком направлении и на каком расстоянии… Я могу находиться в тридцати футах от вас, но поток моих мыслей замкнут на землю при помощи специальной изоляции, которая экранирует всю комнату. С равным успехом я могу разговаривать с вами с другого конца планеты.

– Похоже, что вы кого-то боитесь.

– Да никого я не боюсь, – ответил Торстерн, и это было правдой. Перед ними было тело Торстерна, но без его сознания. – Но я признаю, что существуют высшие способности, которых мне бог не дал. Вследствие этого я должен быть осторожным. На Марсе или Венере нет другого выхода. На наших планетах число мутантов очень велико. И этот факт должен учитываться Землей, прежде чем пуститься в какую-либо авантюру с непредсказуемыми последствиями.