Текст книги "Течение Алкиона. Антология британской фантастики"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

Соавторы: Брайан Майкл Стэблфорд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц)

– Приказываю: нацелить ликвидационный взгляд вот на этих людей и вернуться сюда как можно скорее.

– Слушаюсь, – ответил Уильям Смит. Тонкими, столь похожими на человеческие пальцами он сложил лист пополам. Затем снял шляпу с вешалки, непринужденно надел ее и вышел. Клюге наблюдал за его действиями с нескрываемым интересом. Едва захлопнулась дверь, как он тут же полюбопытствовал:

– Сколько времени он может работать?

– Триста дней.

– А если произойдут непредвиденные длительные задержки в пути прежде, чем он сможет выполнить задание? Что, если иссякнет энергия до того, как он вернется сюда? Предположим, он израсходует всю энергию и встанет пень-колодой? Тогда-то уж непременно найдется кто-нибудь, кто подберет эту игрушку, способную раскрыть столько секретов, не так ли, господа?

– Это невозможно, – отмел его предположения Шпайдель. – Как только он поймет, что не сумеет вернуться в обусловленные сроки, у него немедленно возникнет мысль, что он должен действовать в режиме «невозможного приказа». Это обязательно породит проблему неразрешимости ситуации. А ответ на нее только один – самоуничтожение. – Он шмыгнул носом, проявляя явное раздражение, и добавил. – В любом случае выполнение поставленного сейчас задания не должно занять у него более шестидесяти дней. А он рассчитан на срок, превышающий этот в пять раз.

– Да, похоже, что вы действительно позаботились обо всем, – вынужденно признал Клюге.

– Обо всем, что возможно, – резковато перебил его Вюрмсер. – До сегодняшнего дня мы отправляли его дюжину раз в короткие, но сложные командировки, чтобы проверить способности решать обыденные проблемы. После каждой из этих вылазок вновь модифицировали. К настоящему моменту он настолько близок к совершенству, насколько это вообще возможно.

– Надеюсь. – Клюге подошел к окну и, раздвинув занавески, выглянул наружу. Он задумчиво всмотрелся, потом проронил: – Вон он заходит в автобус с таким видом, будто проделывает это каждый день.

– Он способен и на тысячу других поступков, – возвестил Шпайдель. – Он может, например, стать злым и язвительным, если потребуется отшить кого-нибудь, навязывающего нежелательное знакомство. Если позволит расписание, то будет продвигаться к цели как днем, так и ночью, причем в последнем случае притворяться, что спит Он прекрасно знает, как скрыть свою неспособность есть и пить. – Шпайдель тяжко и глубоко вздохнул. – Мы ничего не забыли. Никто не смог бы сделать это лучше.

– Я отдаю должное вашему изумительному мастерству, хотя пока не могу признать, что этот робот совершенен со всех точек зрения, – отчеканил Клюге, задергивая шторы. – Только смерть отобранных нами людей послужит решающим доказательством успеха.

– Уильям Смит запрограммирован на сильнейшую ненависть к концентрации личной власти, насколько вообще оказалось возможным привить машине способность что-либо органически отторгать, – ответил Шпайдель. – Таким образом, он – идеальный инструмент для уничтожения носителей такого рода власти. Подождите немного, и вы увидите, к чему это приведет!

* * *

Ньютон П.Фишер с трудом извлек грузное тело из своего громадного лимузина, надул отвислые щеки и уставился злыми рыбьими глазками на спокойного, хорошо одетого молодого человека, ожидавшего его на тротуаре.

– Никаких комментариев! – прорычал он. – Проваливайте!

– Но, мистер Фишер, мне поручили…

– Мой совет, молодой человек, откажитесь от этого поручения. Я сыт по горло репортерами.

– Пожалуйста, выслушайте, мистер Фишер. Меня зовут Уильям Смит, – потоком слов он пытался задержать эту важную особу, в то время как его взгляд стал пронзительным. – Если вы будете так любезны уделить мне всего лишь минутку вашего драгоценного времени…

– Я, кажется, ясно выразился! Без комментариев! – Фишер смотрел ему прямо в глаза, не ощущая ничего тревожного. Затем обратился к крепкому, выбритому до синевы человеку, который выскочил вслед за ним из машины: – Поусон, позаботьтесь, чтобы этот тип больше мне не досаждал, как, впрочем, и остальные прохвосты его пошиба.

Он величественно вошел в здание. Никто не заметил непривычную неуверенность в его поступи, как только он переступил порог.

Скрестив руки на мощной груди, Поусон испепелил воинственным взглядом «репортера», вскипая яростью оттого, что Смита, казалось, совершенно не волнует его грозный вид.

– Давай вали отсюда, мальчик. Твоя газетенка сможет крупно подсуетиться с тиражом в тот день, когда мой босс преставится.

– Это не заставит себя ждать, – ответил ему Уильям Смит со странной уверенностью в голосе Он щелчком сдвинул шляпу на затылок и неспешно ушел, сохраняя абсолютно невозмутимый вид.

– Нет, вы слышали, что он брякнул? – взорвался Поусон, обращаясь к водителю. – Вот наглец, уже готовит некролог. Ну и хитрец, а?! Нашел над чем позубоскалить!

– Да он просто свихнулся, – бросил шофер, выразительно покрутив пальцем у виска.

Поусон стал подниматься по ступенькам в здание, куда перед ним прошел Фишер.

– Оставайтесь на месте, Лу, – бросил он на ходу. – Босс задержится ненадолго. – И он прошел в двери.

Облокотившись на руль, беззаботно ковыряя спичкой в зубах, водитель отрешенным взглядом окинул улицу. Он видел, как Уильям Смит свернул за ближайший угол и скрылся из виду.

Поусон появился через пару минут. Он пулей вылетел из дверей и неловко, кубарем, скатился с лестницы. Добежав до машины, он схватился за ручку дверцы, переводя дух. У него как-то сразу пожелтели глаза, а лицо приняло оттенок скисшего теста.

Наконец через несколько секунд он смог выдавить:

– Боже мой!

– Что-то не так? – очнувшись, забеспокоился водитель.

– Все рухнуло! Полетело в тартарары! – судорожно пытаясь набрать побольше воздуха в легкие, просипел Поусон. – Босс только что скончался.

* * *

Ничто в этом скромном офисе в Брюсселе не говорило о том, что его хозяин, Рауль Лефевр, был достаточно крупной фигурой, чтобы об этом узнали, взяли на заметку и решили устранить. Даже в его внешности не было ничего особенного. Стройный, элегантный брюнет, он был скорее похож на обыкновенного делового человека средней руки.

– Присаживайтесь, мистер Смит. – Его английский был безукоризнен, манеры утонченные. – Итак, вы имели деловые отношения с покойным Ньютоном П. Фишером Должен признаться, его смерть нас просто поразила. Она повлекла за собой немало потрясений.

– Как и было задумано, – словно невзначай бросил Уильям Смит.

– Что вы хотите этим сказать?

– Что внезапная кончина Фишера привела к хаосу! Опершись локтями о стол, Лефевр наклонился вперед и медленно, четко произнес:

– Пресса ни в коей мере не утверждает, что мистер Фишер погиб насильственной смертью. Я не ошибся, вы заявляете, что он был убит?

– Казнен, – поправил его Уильям Смит.

Лефевр рассматривал его с нарастающим интересом.

– Кто вас послал сообщить мне об этом?

– Я явился сюда автоматически.

– Почему?

– Потому что вы стоите в списке следующим.

– Что значит «следующим»? В каком списке?

– В моем.

– Ах! – Лефевр резко, с быстротой змеи, готовой нанести укус, выдернул из-под стола руку. В ней поблескивал крупнокалиберный с коротким стволом пистолет. – Я так понял, что вы добились встречи со мной мошенническим путем. И вы никак не связаны с Фишером. Вы всего лишь еще один чокнутый в этом мире. Уже не первый раз придурки пытаются сделать меня своей мишенью. Но в моем положении от этого никуда не денешься.

– Вам не долго осталось мучиться, – успокоил его Уильям Смит.

– А я вообще не собираюсь как-то мучиться, – отрезал Лефевр. Он не отрывал глаз от Смита. Одной рукой он крепко сжимал нацеленный на того пистолет, другой нажал кнопку на столе. Человеку, ответившему ему, отдал распоряжение:

– Эмиль, проводите, пожалуйста, мистера Смита и проследите, чтобы ноги его здесь больше не было.

– А я и не собираюсь сюда возвращаться, – заявил Уильям Смит и вышел вместе с молчаливым Эмилем. Когда он переступал порог, Лефевр метнул в его сторону мрачный взгляд.

Перейдя улицу, Смит присел на свободную скамеечку в небольшом сквере напротив офиса Лефевра. Он застыл в ожидании. Время от времени он поглядывал, на телефонные провода, проходившие над его головой, словно прислушиваясь к разговорам.

Спустя двадцать четыре минуты у двери со скрипом остановился ветхий автомобиль. Из него вышел бородатый мужчина с черным докторским саквояжем. Явно очень торопясь, он бросился в здание. Уильям Смит продолжал ожидать, поглядывая на окна

Прошло еще пять минут, и кто-то опустил на них плотные шторы. Катафалка Уильям Смит дожидаться не стал.

* * *

Игнас Татареску любовно огладил черный, плотно облегавший его фигуру мундир, поправил на шее черную с золотом ленточку с орденом, украшенным брильянтами, разместив сверкающий крест точно посредине тройного ряда обшитых галуном петлиц.

– Этот Смит мог бы выбрать момент и получше, – проворчал он, обращаясь к слуге. – Но у него слишком серьезные рекомендательные письма, чтобы не принять его. Лучше уж уделить ему пару минут. – Он внимательно изучил свое отражение в зеркале, поворачиваясь из стороны в сторону. – Я всегда могу найти несколько свободных минут для важных аудиенций. Что стало бы с этим миром, случись у меня нехватка времени?

– Это плата за величие, ваше превосходительство, – учтиво заметил слуга, изящно и легко принимая вид человека мелкого и недостойного

– Без сомнения. Ладно, впустите его. И пусть принесут сладости, а также кофе и напитки.

Он занял любимое место под гигантским портретом, изображавшим его самого во весь рост, принял излюбленную учтивую позу и остался в таком положении до тех пор, пока не вошел посетитель.

– Мистер Смит?

– Да, ваше превосходительство.

– Будьте любезны, присаживайтесь. – Сам Татареску воссел в украшенное затейливой резьбой кресло и потрогал кончиками пальцев стрелку на своих идеально отутюженных брюках. – По какому поводу вы изъявили желание меня увидеть, мистер Смит?

– По поводу вашего могущества и власти.

– Ах, – сразу оживился Татареску и продолжал с ложной скромностью: – Моя власть, так, как она устроена, исходит только от народа, от широких слоев верноподданных, подлинных патриотов. Я больше всего сожалею о том, что этот простой факт не всегда правильно понимается…

– У вас ее слишком много, этой власти, – перебил его Смит с какой-то пугающей резкой нотой в голосе.

Татареску от удивления часто заморгал, уставился на гостя, потом, придя в себя, издал смешок.

– Ну и дипломат! Вы добиваетесь, чтобы я вас принял, дал интервью, и тут же начинаете критиковать мою позицию, за которую – смею заметить вам это, молодой человек, – я так долго и решительно боролся.

– Тем более это печально, – заметил Уильям Смит.

– Что? Что за чертовщину вы мелете? – Татареску нахмурил брови, глядя в упор на собеседника.

– Тем мучительнее вам будет ее потерять.

– Но у меня нет ни малейшего намерения отрекаться от своего поста. Татареску уйдет с вершины власти только со смертью.

– Ну вот, вы сами это и сказали, – одобрительно согласился с ним Уильям Смит.

Не отводя от своего странного визитера взгляда, Татареску тихо продолжил:

– Учтите, мы здесь не одни. Любой враждебный жест с вашей стороны – и вы мертвы. – Он повысил голос, переходя на крик: – Эй! Вышвырните этого ненормального отсюда! – Потом он обратился к Смиту: – Вам никогда больше не удастся добиться у меня аудиенции!

– Ясное дело, нет, – согласился Уильям Смит.

Полдюжины стражей – все мрачного и сурового вида сопроводили его до главных ворот. Взобравшись по извилистой и крутой тропинке на вершину соседнего холма, Смит присел и стал наблюдать за дворцом, оказавшимся прямо под ним. Наступали сумерки, и в городке замелькали огоньки.

Ему не пришлось слишком долго ждать Скоро монотонно зазвонили колокола и через городскую радиосеть по улицам и улочкам растеклось официальное сообщение: «Маршал скончался! Наш великий вождь!»

* * *

За трущобами Танжера, при входе в пустынную Улед Наилс, начинается Шария Афмед Хассан, обширный, мрачный и грязный район. По его улочкам с большой осторожностью пробирался Уильям Смит.

Пересчитывая низкие, встроенные в массивную стену двери, он нашел наконец нужную и дернул за шнурок звонка. Вскоре из проема высунулась голова араба с заостренными чертами лица. Он принял его визитную карточку.

Смит услышал, как тот зашаркал шлепанцами в темноте ночи по выложенному плитами двору, затем кто-то грудным голосом прошептал:

– Это гяур! [2]2
  У магометан – презрительное название для всех иноверцев.


[Закрыть]

Прошло немало времени, прежде чем араб вернулся и сделал знак следовать за ним. Проведя Смита по настоящему лабиринту коридоров, он в конце концов добрел до большой комнаты, завешанной коврами. Богатство ее убранства резко контрастировало с убогостью квартала. Было очевидно, что в этом убежище сосредоточена большая власть, предпочитавшая оставаться в тени.

Войдя в помещение, Уильям Смит застыл, разглядывая белобородого старца, сидевшего прямо напротив, по другую сторону восьмиугольного низкого столика. Бросались в глаза нос с горбинкой, влажные, хитрые глаза, руки, спрятанные в широких, длинных рукавах.

– Мое имя Уильям Смит, – представился посетитель.

Старец кивнул и хрипло произнес:

– Так написано в вашей визитной карточке.

– А вы – Абу Бен Сайд эс Харума?

– Да, это так. Ну и что из этого?

– Вам придется вернуться в ту безызвестность и тень, откуда вы выкарабкались.

Абу Бен Сайд выпростал одну руку из рукава и погладил белую бородку.

– Вы мне отправили письмо, извещая о визите. Вы явились ко мне, чтобы поговорить о делах от имени Нового Порядка. Сейчас не ведутся боевые действия, последняя война закончилась уже давно. Необходимость в шифрованных посланиях отпала. Так что говорите яснее. Мне надоело читать между строк.

– Я выразился достаточно ясно.

– В таком случае, мне не все понятно, – он поднял на посетителя влажные глаза, пытливо его рассматривая. Наступил критический момент для жертвы, которая абсолютно не догадывалась о неотвратимости гибели.

– Вы слишком долго находитесь у власти.

Абу Бен Сайд ударил в гонг, высившийся сбоку, и сухо заметил:

– Сейчас полнолуние. Именно в это время у Хакима-сапожника начинаются непорядки с головой. Прощайте, мистер Смит.

Вбежали трое слуг и, схватив Уильяма Смита за руки и за ноги, вышвырнули его на улицу. Громко хлопнула дверь. Звезды мерцали в черно-фиолетовом небе.

Прижавшись к стене по соседству и спрятав руки в карманы, Уильям Смит выжидал, пока из тьмы не донеслись горестные, пронзительные стенания:

– Ай! Ай-й-й!

После чего он медленно удалился под тусклым светом серпа луны.

* * *

Некий Сальвадор де Марелла числился в списке клиентов пятым и последним. Сальвадор не был ни жестким боссом, как Фишер, ни умным дельцом типа Лефевра, ни беспощадным тираном наподобие Татареску, ни хитрым старцем, похожим на Абу Бен Сайда. Он являлся обыкновенным оппортунистом, которому здорово повезло в жизни, и питал иллюзии относительно того, что фортуна его больше не оставит.

Сальвадор всегда пребывал в хорошем настроении, радовался жизни, производил впечатление игрока, которого вечно дружески шлепают по спине, поскольку ему всегда везет. Он принял Уильяма Смита в комнате, где блистало разноцветье двадцати бутылок и щебетали четыре полногрудые брюнетки. Уильям Смит весьма вежливо намекнул ему о скорой кончине. Реакция Сальвадора была типичной для человека такого склада: он долго и весело хохотал.

Так долго, что умер.

* * *

Когда Уильям Смит вернулся, все трое – Шпайдель, Вюрмсер и Клюге – его уже ждали. Первые двое, изображая ложную скромность, внутренне ликовали, третий оставался непроницаемым. Необходимости заслушивать отчет посланника не было. Газеты, радио, телевидение уже поведали обо всем, что требовалось. Великие мира сего – даже те, кто прячется в тени, – не исчезают просто так, тихо и незаметно.

Войдя в помещение, Уильям Смит повесил шляпу и осмотрелся вокруг с видом директора, удовлетворенного тем, что весь его персонал в сборе.

– Отлично! – воскликнул Шпайдель, не скрывая радости. – Все прошло превосходно, вплоть до быстрого и в полном соответствии с инструкциями возвращения. Это чем-то напоминает бумеранг, прилетающий обратно прямо в руки хозяина, чтобы тот мог пользоваться им сколь угодно, не правда ли?. Неужели верховному командованию захочется заиметь что-нибудь иное, нежели тысчонку таких вот непобедимых Смитов?

– Стоит их только запустить в любое государство, и оно вскоре будет обезглавлено, – усердствовал со своей стороны Вюрмсер. – Их главари быстренько перемрут, а тупые толпы начнут кружить на одном месте, как стадо перепуганных овечек.

Поджав губы, Клюге заявил:

– Я уже имел честь высказать вам свое мнение, господа: признаю изобретательность и хитроумность вашей идеи, как и ее воплощение в жизнь, но не считаю, что вы достигли полного совершенства. К примеру, риск был бы намного меньше, если не делать противнику такого подарка, когда наш робот вынужден добиваться личной встречи со своими жертвами. Подобная тактика влечет за собой целую цепочку совпадений, которые умный человек подметит и начнет изучать.

– Но это неизбежно. Ему просто необходимо подойти на фокусное расстояние и некоторое время находиться близко к клиенту. А как же иначе?

– А не можете ли вы увеличить фокусное расстояние, тем самым расширив радиус действия лучей? Ну, скажем, на сотню ярдов. Высшее командование наверняка выделило бы фонды под такие исследования.

Шпайдель и Вюрмсер обменялись усталыми взглядами людей, вынужденных постоянно сталкиваться с тупостью. Затем Шпайдель все же пояснил:

– Мы можем перенести точку фокуса хоть на милю и даже больше. Но никакой выгоды от этого не получим.

– Почему?

– Чем больше расстояние, тем больше потеря энергии. При воздействии на большом расстоянии роботу понадобилась бы масса времени для полной концентрации. Даже если он, допустим, сумел бы с такого расстояния попасть в цель и сфокусировать свои лучи, результат оказался бы ничтожным. Ясно, что это невозможно. Идея абсурдна сама по себе.

– Два ярда – вот оптимальное расстояние, позволяющее получить нужный результат, – поддержал его Вюрмсер. – Сверх того эффективность падает. Если же вы хотите добиться чего-то большего, то нам придется снабдить робота бинокулярами-прожекторами, превышающими его самого по размерам в четыре раза, а самого робота превратить в ручного слона.

– Считайте, что я не заметил вашего сарказма, – сухо отрезал Клюге. – Я буду рекомендовать немедленно принять на вооружение и начать массовый выпуск этого роботооружия.

– Но только под нашим наблюдением, – вмешался Шпайдель. – Только мы двое знаем секреты производства и хотели бы их сохранить.

– Вам предоставят такую возможность, – пообещал Клюге. – Чем меньше людей будет знать о роботах, тем меньше вероятность утечки информации.

– Вот это толковая мысль. – Шпайдель встал перед Уильямом Смитом и проговорил: – Вы отменно выполнили задание. Генерал-полковник доволен вами. Высшее командование сделает так, что вскоре у вас появится тысяча братцев.

Уильям Смит ответил монотонно и спокойно, как всегда:

– Вы снабдили меня способностью в определенной степени размышлять. Этот дар некоторой рефлексии я получил потому – и вы об этом меня предупредили, – что в ходе выполнения заданий мне придется проявлять известную инициативу. Вследствие этого я кое о чем подумал.

– О чем же именно?

– О власти. Я такой, каким вы меня создали. Вы заложили в мою программу отвращение и ненависть к ней.

– Точно. Это главная цель вашей деятельности.

– По вашему приказу я уничтожил власть других, – неуклонно продолжал развивать свою мысль Уильям Смит. – Но, выполнив это поручение, я передал дополнительное могущество вам.

– Естественно, – произнес Шпайдель, забавляясь. – Силу можно уничтожить только с помощью другой силы.

– Этот вывод неоспорим и неизбежен, – согласился Уильям Смит. – Я специально создан для того, чтобы искоренять личную власть. Но, сделав это в одном месте, я возродил ее в другом. Отсюда следует, что теперь я должен уничтожить вас.

– Мы предвидели ваши логические выводы, – Шпайделя явно интересовал этот разговор в чисто академическом плане изучения мышления своего подопечного. – Но вы не можете обратить смертоносные лучи против своих создателей, каким бы необходимым вам ни представлялось это действие, не так ли?

– Я должен был бы поступить с вами точно так же, как и с теми пятью лицами, которых вы мне указали. Но я не могу. Это запрещено. – Он постоял в глубоком раздумье, затем добавил: – В любом случае я все равно этого не совершил бы, даже имея такую возможность.

Шпайдель явно не ожидал такого поворота в рассуждениях робота. Получалось, что специально встроенные в него механизмы блокирования совсем не нужны.

– А почему бы и нет?

– Потому что это передвинет возникший вопрос всего лишь на ступеньку выше. Тогда я стану обладателем этой возросшей власти. И буду в одиночку нести то бремя, ради уничтожения которого был создан.

– Вот это задачка, не правда ли? – улыбнулся Шпайдель.

Утвердительно кивнув, Уильям Смит с мрачным видом подтвердил:

– Мой мозг подсказывает, что я обязан вас ликвидировать. Но одновременно он утверждает, что это невозможно. Он считает, что даже если б это было мне разрешено, то все равно оказалось бы делом бесполезным, так как в этом случае буду заражен я сам. Тем не менее это скорее кажущийся, чем настоящий тупик, и есть способ выйти из него. – Рука робота поднялась и потянулась к груди. – Я стою перед неразрешимой проблемой!

Шпайдель бросился, как тигр, в тщетной попытке помешать роботу, Вюрмсер завыл, словно раненый волк, а Клюге бросился на пол.

Половина улицы взлетела на воздух, и туча кирпичной пыли взметнулась высоко в небо.

Да, великая мощь скрывалась под красной кнопкой.