Текст книги "Нью-Йоркские ночи"

Автор книги: Эрик Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Офицер охраны довел его с помощью камер слежения до лифта, а потом переключил картинку на вестибюль в 10:03. Через секунду нужный персонаж вышел из лифта, пересек вестибюль и вышел через вращающуюся дверь.

– Да, – ровным голосом прокомментировал Джефф Симмонс, – похоже, придется менять планы. – Он быстро заговорил в интерком, инструктируя своих людей об изменившейся внешности объекта.

– Черта с два мы его найдем теперь, к этому времени он может быть где угодно.

Холлидей ощутил, как внутри него растет холодный жесткий ком.

– Не нравится мне это, Джефф, – пробормотал он. – Надо узнать, что с Виллье.

– Поднимаемся, – распорядился полицейский, заговорил в интерком, потом обратился к охраннику: – Мне может понадобиться ключ-карта к 456.

– Сейчас принесу.

Они прошли вестибюль, сели в лифт и поднялись на четвертый этаж, вышли на площадку и стали ждать. Через пару минут появился начальник охраны с запасной карточкой от замка.

– Я постучу, – начал объяснять Симмонс, – сделаю вид, что явился по жалобе из соседнего номера, а если никто не ответит, то воспользуюсь карточкой.

Он пошел по коридору и скрылся за углом. Прошла минута, потом еще одна, наконец у Барни заверещал зуммер интеркома.

Холлидей услышал голос Симмонса:

– Не отвечают. Я вхожу.

Гостиничный охранник заспешил по коридору. Холлидей отлепился от стены, совсем не уверенный в том, что ему так уж хочется входить в номер, затем все же двинулся за Барни и зашел в комнату. Он быстро огляделся, сначала не заметил ничего особенного и испытал краткое ощущение разочарования. Потом его взгляд упал на какие-то вещи на кровати, и в тот же миг он увидел, как Барни с застывшим лицом отворачивается от этого зрелища. И тут словно пелена спала с его глаз, и он понял, что за предметы лежат на кровати. Холлидей поспешил закрыть глаза, но было поздно.

Он выскочил из комнаты и присел на корточки у дальней стены. Барни тоже был тут. Холлидей поднял голову и увидел, как из дверей номера появляется начальник охраны. Очевидно, профессиональная подготовка и собственный образ в своих глазах не позволяли ему демонстрировать чувства, но Холлидей прочел правду в заледеневшем выражении его лица.

Джефф Симмонс вышел к ним в коридор и сел на пол напротив Холлидея.

– Виллье, – мягко проговорил он. – Засранец воспользовался лазерным резаком.

В первый раз Холлидей услышал, как он ругается. Повисло тяжелое молчание.

Внезапно Холлидею стало дурно. В ту ночь латинос собирался сделать с ним то, что сегодня ему удалось с Кэрри Виллье.

Сыщик встал и отошел в конец коридора. Окно смотрело на центр города, скованный суровой зимней стужей. Бесконечные кварталы высотных домов дюжины различных оттенков морозного серого цвета.

Подошел Барни.

– Кажется, у Найджерии дела совсем плохи, – заметил он.

– Но почему Виллье? Если Веллман прав и ее хотели уничтожить конкуренты, то в чем мотив убийства Кэрри Виллье?

– Не знаю. Возможно, оно не связано с техническими познаниями Найджерии и причина совсем иная?

Холлидей смотрел на город.

– Наш мир – такая гребаная помойка, Барни.

– Ага, кому ты рассказываешь… Появился Джефф Симмонс.

– Я иду просматривать контрольные записи наружных камер. Может быть, мы сумеем установить, куда он направился из отеля.

– Тоже след, – скептически заметил Барни. – Он ведь ходит пешком, может юркнуть в любую щель. К тому же этот мудак носит кибермаску.

Симмонс пожал плечами.

– Мне все равно надо этим заняться, Барни. Хорошо хоть он не знает, что мы сидим у него на хвосте. – Он помолчал. – Понимаешь теперь, что я вчера имел в виду, когда говорил про использование кибермасок? Подумай только, как это осложнит нашу работу!

Холлидей тяжело вздохнул. Мысль о том, что по улицам бродит человек, убивающий без малейшего сожаления, и которого при этом нельзя обнаружить, йаводила на него ужас.

– Пошли, – скомандовал Джефф Симмонс. – Пошли в управление. Посмотрим, что дадут камеры слежения.

Они уже выходили из отеля, когда зазвонил интерком Симмонса, и он остановился ответить на вызов, а Холлидей стал пробираться сквозь толпу на тротуаре, застегивая на ходу молнию куртки и засовывая руки поглубже в карманы.

– Хол, Барни! – Симмонс убрал коммуникатор и догнал товарищей. Лицо у него было необычайно мрачное. – Это из управления. Они обнаружили тело Сисси Найджерии.

Холлидей смотрел пустыми глазами в серое небо.

– Господи, второго такого трупа за один день я не выдержу, – сквозь зубы пробормотал он.

– Ее не расчленили, – успокаивающе бросил Симмонс. – На самом деле служба контроля утверждает, что это вообще не выглядит как убийство.

Холлидей помотал головой, будто отряхивающаяся собака.

– Это что, самая лучшая новость за весь день, или я потерял нить?

Симмонс улыбнулся и протянул руку, указывая на другую сторону улицы:

– Она там, в КомСторе.

Сыщики во главе с Симмонсом перешли улицу. Магазин КомСтор, здание с двойным фронтоном, был украшен голографическим фасадом в виде гигантской компьютерной установки.

Снаружи толпились зеваки, стараясь разглядеть что-нибудь сквозь матовые стекла дверей. Их сдерживали два полицейских и один дрон.

Симмонс легко прокладывал курс сквозь толпу, а Холлидей и Барни двигались у него в кильватере. В магазине было пусто, лишь у двери стоял управляющий в окружении плотной группы своего персонала да в дальнем конце длинного торгового зала кучка полицейских чинов собралась вокруг сидящей фигуры.

Запах сгоревших гамбургеров наполнял воздух.

Холлидей прошел вслед за товарищами по проходу между рядами компьютерных терминалов прямо к телу. Полицейские обернулись и кивнули Симмонсу.

Сержант доложил:

– Она вошла минут десять назад, сэр. Приблизительно в 10.15 управляющий обнарул ее в таком виде. Мы прогнали программу идентификации, она оказалась в файле пропавших людей.

– Как она умерла?

– Мы как раз пытаемся это установить, сэр. Холлидей смотрел на тело во вращающемся кресле. Это уже второй труп за сегодняшнее утро, но этот, успокаивал он себя, по крайней мере целый.

Но все равно зрелище было не из приятных. Руки и ноги неестественно изогнулись, гримаса агонии исказила некогда прекрасное лицо. На выбритом черепе сверкали инкрустированные перекрестия нейроимплантата, но серебряные планочки кое-где почернели, в других местах металл вздулся пузырями и прожег кожу черепа расплавленными каплями. Из безупречной раковины правого уха лениво извивалась струйка дыма.

Из контактного гнезда на виске торчал провод, ведущий к компьютерному терминалу перед креслом. Полицейский в наушниках быстро водил пальцами по экрану, оживляя бегущие строки букв и цифр. Подняв глаза на Симмонса, он сказал:

– За несколько секунд до смерти она что-то выгрузила. Информация была закодирована, мы сейчас… – Он снова посмотрел на экран и кивнул. – Фиксируем крупный файл, свыше пятидесяти гигабайтов.

– Нельзя выяснить, куда он адресован?

Специалист покачал головой.

– Он специально путает свой путь по Сети. Сейчас он может быть где угодно.

– Черт возьми, как же она умерла, лейтенант?

– Что-то запустили на другом конце провода в ее имплантат. Никогда не видел ничего подобного. У нее не было ни единого шанса.

И тогда Холлидей заметил плащ. Он уставился на него во все глаза, не в состоянии осознать, что же он видит и что все это значит. Бежевый плащ был свернут и сунут на пол возле компьютера Найджерии.

Он дотронулся до плеча Симмонса и указал на находку, считая, что плащ – это вызов, насмешка, визитная карточка, оставленная убийцей.

И тут глаза его словно открылись, шоры упали, и он увидел все в новом свете: черную перчатку на столешнице рядом с монитором, вторую перчатку на руке Найджерии. Увидел, что она одета в черные брюки…

Симмонс нагнулся и подобрал что-то, упавшее рядом с креслом женщины. Предмет напоминал маску, черты которой обвисли в руках полицейского. Тонкий проводок соединял маску с крошечным блоком управления в нагрудном кармане Найджерии. Когда Симмонс потянул блок из кармана, маска у него в кулаке вдруг ожила, на ней стала сменяться череда ссохшихся лиц: убийцы-латиноса, девушки-блондинки, светловолосого парня, который вышел из отеля, и еще полдюжины других.

– Господи, – прошептал Барни, – это же та самая кибермаска…

Как во сне Холлидей обошел сидящий труп. С этой точки обзора он мог видеть обширный синяк на левой щеке женщины, смуглая кожа здесь была содрана и кое-где кровоточила. Сыщик осторожно стянул перчатку с левой руки и уставился на распухшие, переломанные пальцы, на которые он сам наступил две ночи назад.

Барни поднял плащ, вытащил из кармана лазерный нож и швырнул его на стол.

Все это не сразу укладывалось в голове.

– Найджерия, – задумчиво протянул Симмонс. – Значит, это Сисси Найджерия напала на тебя той ночью. Она… – Полицейский махнул рукой в сторону отеля “Астория”. – Она сотворила это с Виллье, а потом пришла сюда.

Холлидей отыскал кресло и плюхнулся на сиденье, чувствуя, как к горлу поднимается тошнота.

– Но зачем, Барни? – Он с недоумением покачал головой. – Что на нее нашло? Какое-то наваждение… Зачем она сделала это с Виллье?

Барни положил руку на плечо Холлидея.

– Подождем, Хол, – успокаивающе пробормотал он. – Может, техники еще чего-нибудь накопают. А потом я отвезу тебя домой.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Анна проснулась в восемь часов и инстинктивно протянула руку к Киа, как делала сотни раз. Но кровать была пустой и холодной. Киа почему-то отдалилась от нее, и началось это вчера, когда они приехали домой после случая с нарушением работы гелиевой ванны у Мантони, или черт знает почему еще. Они собирались где-нибудь поужинать, но у Киа до слез разболелась голова, и чем идти куда-то одной, Анна решила заняться своим последним романом и, может быть, написать пару-другую страниц. Тем временем Киа в мрачном молчании сидела на диване и о чем-то думала, а когда Анна все же спросила, что ее беспокоит, Киа продолжала смотреть пустыми глазами в стену и, казалось, просто не слышала, мысленно пребывая за тысячи миль. Наконец она все-таки заставила себя откликнуться: покачала головой, грустно улыбнулась, сказала, что размышляет над проблемой, связанной с работой.

В десять Анна пошла спать, а Киа присоединилась к ней только на рассвете.

Сейчас Анна перевернулась на спину, мигая, уставилась в потолок, потом позвала:

– Киа!

Тишина. Анна скатилась с кровати и оделась. Киа не было ни в ванной, ни в кухне. Анна сделала себе кофе, положила на тарелочку пару рогаликов, вынесла поднос на веранду и выглянула в окно. Побитого “кадиллака” Киа на месте не оказалось. Анна задумалась. Может быть, Киа уехала пораньше, чтобы поработать над сбоем в ВР-системе? Но если так, то почему она не разбудила ее, Анну, или по крайней мере не оставила записку?

Она включила компьютер и загрузила файл с новым романом. Пытаясь выбросить мысли о Киа из головы, прочла несколько страниц. Роман повествовал о жизни в Нью-Йорке двадцать первого века. Действие вертелось вокруг группы специалистов двадцати с небольшим лет, веселых и прямодушных. Анна поправила неудачную фразу, переписала слишком многословный абзац, потом откинулась в кресле и уставилась на экран.

Если бы ей только удалось продать один-два серьезных романа, реабилитировать себя в собственных глазах… Анна улыбнулась и задумалась: неужели она тоже живет собственными фантазиями, совсем как Саша в “Острове Сафо”?

Она продолжала рассматривать текст на экране, но никак не могла сосредоточиться, и неудивительно, если учесть, что разум был занят лишь одной проблемой: что случилось с Киа? Анна закрыла файл и посмотрела на часы. Почти девять.

Она вывела компьютер на стенной экран и просмотрела сообщения. Может быть, Киа позвонила и извинилась…

Первое сообщение было от Фелисити: Анна, прости, что беспокою так рано. Дорогая, позвони мне домой, ладно?

Интересно, что на этот раз? Наверное, сценарий требует еще порцию секса. А может быть, некие силы, действующие в “Тайдманне” решили, что стоит сделать третий сериал? Она пошлет их к черту. Нет, не так. Она заставит своего агента устроить, чтобы ей остались консультативные функции, а для написания сценария наймет чернорабочего. Так у нее останется достаточный заработок и появится время для собственной работы.

Анна соединилась с Фелисити.

Продюсерша улыбалась с экрана.

– Анна, дорогуша! Я просто счастлива видеть тебя! Вчера вечером получили кое-какие новости об “Острове”.

Анна поставила ноги на кресло и обхватила колени.

– Я вся внимание!

Фелисити с подозрением воззрилась на нее, опасаясь, что Анна пребывает в саркастическом настроении.

– Первое: Германия и Франция покупают первую часть “Острова”, чтобы показать его в конце этого года, и сохраняют за собой право купить вторую часть в зависимости от того, как она пойдет. То, что они видели, им понравилось, и они готовы провести широкую рекламную кампанию перед показом. Второе: Бразилия купила права снимать собственный “Остров”, на основе твоих сценариев. Ну разве не чудесно?

– Просто фантастика! – воскликнула Анна, которая тотчас представила загорелые бразильские тела в сцене оргии, но потом сосредоточилась на словах Фелисити.

– Ты будешь получать десять процентов первичного гонорара за каждый показ в Германии и Франции, а насчет бразильских денег еще надо договариваться. Позвони своему агенту, пусть займется всеми деталями, о'кей?

Анна кивнула.

– Обязательно позвоню. Спасибо, Фелисити.

Вот и еще… Сколько? Сто двадцать пять тысяч долларов плюс то, что заплатят бразильцы. Если учесть все заработанное с начала работы над “Островом”, то у нее достаточно сбережений, чтобы несколько лет жить в тихом местечке и работать над собственными романами.

Интересно, может быть, это тоже очередная фантазия?

– Да, еще одна вещь, Анна, – улыбнулась Фелисити. – Завтра мы начинаем снимать последнюю серию. Не могла бы ты приехать на студию? Просто быть под рукой, если в последнюю минуту придется вносить изменения…

– Ну, я не знаю… Я сейчас работаю кое над чем серьезным. Не хотелось бы прерываться. – Анна радовалась, что есть предлог отказаться. Прошлые визиты на студию произвели на нее просто отталкивающее впечатление. Натужная искренность очаровательных актрис, дерьмовые ассистенты, которые просто влюблены в сценарий…

Фелисити улыбнулась и пошевелила пальцами:

– О'кей, Анна. Не пропадай.

Анна разъединилась и проверила второе сообщение. Приятный мужчина средних лет с седеющими висками улыбался с экрана. Он сидел на краешке стола в просторном офисе.

– Хай, Анна. Я – Дейв Чарлзворт. Ответственный редактор в “Шир Пресс”. Мне понравился роман. Анна, не могли бы вы позвонить, и тогда мы поговорим.

Анна остановила картинку и долго смотрела на экран, слушая, как в ушах отдается стук сердца. Потом перемотала запись и просмотрела ее еще раз. Он действительно сказал, что роман понравился. “Шир Пресс”… Это солидное, большое издательство. У них филиалы в Европе. Пять тысяч, сказала она себе. Я возьму с них пять вшивых тысяч и буду вечно им благодарна.

Она позвонила в “Шир Пресс” и попросила Дейва Чарлз-ворта. Через секунду его лицо заполнило весь экран.

Анна приветливо помахала рукой, стараясь выглядеть как можно небрежнее.

– Я – Анна Эллисчайлд. Получила ваше сообщение.

– Анна… Рад познакомиться. – Чарлзворт, высокий мужчина в темном костюме, оказался профессионалом с хорошо подвешенным языком. – Мне и правда понравился “Мир иной”.

– Спасибо. Приятно слышать. Мне он тоже нравится больше других.

– Это понятно. Очень хорошая книга.

Вот оно! – подумала Анна. Предложение, подробности контракта. Она была почти готова отдать проклятую книгу даром!

– Птичка на хвосте принесла кое-какие слухи… – начал он.

– Слухи?

– Что Анна Эллисчайлд – это на самом деле София де Вер, автор сценария “Острова Сафо”.

– Видите ли, – Анна пожала плечами, – я делала это, чтобы заработать на хлеб.

– Не прибедняйтесь, Анна. “Остров”, очевидно, задевает в человеке какие-то глубинные струны, воздействует на подсознательном уровне.

О чем, черт возьми, говорит этот мудак? – никак не могла понять Анна.

– Я работала над этим проектом в свободное время, – начала объяснять она. – Так насчет “Мира иного”…

– Видите ли, Анна, я-то звоню насчет “Острова Сафо”. Анна почувствовала, как сжались все внутренности.

– Правда?

– Поймите меня правильно, лично мне “Мир иной” очень понравился, прекрасно написан, характеристики… Сразу видно, писать вы умеете. Однако дело в том, Анна, что “Шир Пресс” только что купило права на издание “Острова Сафо” в форме романа. Вот мы и подумали, может быть, вы захотите этим заняться, разумеется, под псевдонимом Софии де Вер.

Несколько секунд она не могла заставить себя произнести ни слова.

– Значит, роман вам не нужен?

– Анна, лично я прочел его с удовольствием, но в существующих условиях…

– А если это будет частью сделки? София де Вер пишет книги об острове Сафо, а “Мир иной” выходит под моим собственным именем? – Анна чувствовала, что в голосе прорываются отчаянные нотки.

Чарлзворт нахмурился.

– Как я уже сказал, Анна, лично мне книга понравилась, но мы полагаем, что она не имеет коммерческой перспективы.

Проклиная этого засранца, Анна все же сумела сдержать слезы.

– Я не заинтересована в издании романа, – сухо проговорила она. – Наймите другого несчастного сварганить эту кашу.

– Может быть, мы поговорим о приобретении права использовать псевдоним София де Вер?

– Это вы обсудите с моим агентом, – оборвала его Анна, протянула руку к клавишам и отключилась. Потом откинулась в кресле и закрыла глаза. Обычный, прямой отказ Анна научилась переносить довольно стойко, но сегодня ей подали надежду, а потом отняли, заменив ее предложением написать роман по этому долбаному сценарию “Острова Сафо”. Позже, когда острота разочарования померкнет, она посмеется над дурацким происшествием, но сейчас ей хотелось, чтобы Киа была здесь и поддержала ее.

Она просидела так довольно долго, глядя в стену и стараясь подавить черные мысли, но потом вдруг вспомнила, что было еще третье сообщение, и вывела его на экран.

Появилось лицо Кэрри.

– Анна, мы не могли бы сегодня встретиться? Меня беспокоит Сисси. Видишь ли… – Она замолчала, кусая нижнюю губу и подавшись к экрану. Нервничая, Кэрри говорила с необычно сильным французским акцентом. – Я ведь жаловалась тебе вчера, что Сисси ведет себя очень странно. Постоянно переодевается, устраивает маскарад. У нее есть эта штука – электронная маска. С ней можно менять лицо. Мне так тревожно, Анна. Ты придешь? – Она снова помолчала. – Мы с Сисси встречаемся в “Астории” в десять утра. Давай выпьем по чашке кофе, скажем, в десять тридцать, а? Ты не беспокойся, я заранее расстанусь с Сисси и встречу тебя в вестибюле “Астории” в десять тридцать, о'кей? – На этом запись кончалась.

Анна взглянула на часы. Десять пятнадцать. Если она поспешит, то доберется до “Астории” минут за пятнадцать-двадцать. Анна надела туфли и куртку, вышла из квартиры и пошла в город.

Она опоздала на пять минут. У вращающихся дверей “Ас-тории” стояли три полицейские машины и серебристый фургон, в холле было тесно от полицейских и дронов. Анна поискала глазами Кэрри. Десять тридцать уже миновало, но Кэрри обязательно дождалась бы, однако в холле ее не видно. Анна прошла в кафе, но среди сидящих за столиками Кэрри тоже не было.

Она вернулась в холл и уселась в удобное кресло. Может, Кэрри не смогла отделаться от Сисси? Анна решила, что подождет до одиннадцати и уйдет.

Через вестибюль к лифту прошла группа людей, Анна догадалась, что это полицейские эксперты и врачи. За ними летели три дрона. Анна подозвала рассыльного и спросила, что здесь произошло.

– На четвертом этаже убили женщину, мисс, – охотно объяснил мальчишка. – Говорят, там настоящая бойня.

Анна почувствовала, как мурашки забегали по коже. Наверняка это просто совпадение, уговаривала она себя. Кэрри может появиться в любую минуту.

– А ты знаешь кого?.. – начала она. Парень с готовностью кивнул.

– Женщину в серебристом плаще, – пояснил он. – Она сидела в точности на вашем месте.

У Анны пересохло во рту.

– Как она выглядела? Мальчишка ухмыльнулся:

– Она из этих, альтернативных женщин. Ну, вы понимаете, лысая голова, татуировки…

Анна встала и пошла прочь. Вышла из отеля и остановилась на тротуаре. На воздухе ей стало легче. Мысли прояснялись.

Значит, Кэрри погибла. Отправилась на встречу с Сисси Найджерией и умерла. В этом не было никакого смысла, и Анна вдруг ощутила необыкновенную легкость в голове, как будто она плавала над потоком прохожих, растекавшимся по тротуару.

Она подняла глаза и посмотрела на другую сторону улицы. Невысокий парень в черном стоял у магазина КомСтор и разговаривал с еще более низкорослым пожилым мужчиной в грязной куртке.

Что-то заставило ее перейти улицу и подойти к нему. Когда она ступила на тротуар, он поднял глаза, в которых мелькнуло узнавание, но не сразу, не сразу.

– Хол, – позвала она. – Я так и думала, что это ты. – Ее улыбка чуть дрогнула. – Ты почти не изменился.

Он смотрел на нее в очевидном смущении.

– Сью? Я тебя не узнал. – Он сделал неопределенный взмах рукой, включивший ее одежду, волосы. – Ты как раз изменилась.

– У тебя есть время? Пойдем выпьем, – предложила Анна.

– Разумеется, – быстро отозвался он. – Почему же нет? Его невысокий пожилой собеседник подмигнул ей и спросил:

– Хол, ты собираешься нас представлять?

– Да, да, конечно. – Он снова смущенно улыбнулся. – Барни, это моя сестра, Сью. Сью, это Барни, мой партнер по бизнесу.

Они обменялись кивками.

– Рад познакомиться с вами, Сью, – вежливо проговорил мужчина.

– Забери машину, Барни, – попросил Хол. – Я вернусь на такси.

– Еще увидимся. – Барни кивнул Анне и стал удаляться по тротуару.

Анна обернулась к брату. Он выглядел чуть-чуть постаревшим и немного более озабоченным, чем прежде, но все же это был тот самый Хол, каким она его помнила.

Она заметила глубокую, уже затянувшуюся рану у него на голове.

– Что это?

– Да так, ерунда, – отмахнулся он. – Послушай… Давай поищем, где бы нам выпить кофе. Я не спал уже бог знает сколько времени. Мне надо взбодриться.

– Я бы выпила, Хол. Чего-нибудь покрепче. Я только что узнала, что одну знакомую… – Она замолчала и увидела, как меняется его лицо. – В чем дело?

– Не Кэрри Виллье? – резко спросил он. – Ты знала Виллье?

– Мы не были друзьями, но все же она была больше чем просто знакомая.

– Я на нее работал, пытался найти ее возлюбленную. Анна кивнула, вспомнив, что Киа говорила ей о Холе позавчера вечером.

– Давай найдем какой-нибудь бар, сядем и поговорим, о'кей? – предложила Анна.

– Я знаю за углом одно местечко.

Она шла рядом с братом и удивлялась, почему позволила себе так долго с ним не видеться. Пока она была маленькой, они очень дружили, но позже она использовала весь свой интеллект, чтобы унизить его, доказать ограниченность его мещанского мировосприятия, а результатом стали взаимное непонимание и обида.

В детстве он был довольно медлительным и добродушным мальчуганом. Анна помнила, что когда Хол объявил, что идет служить в полицию, их отец прокомментировал это событие, сказав, что выбор не так уж плох, она же осыпала его насмешками за конформизм.

Анна сжала его руку:

– Как я рада снова видеть тебя, Хол. Правда, правда. Он бросил на нее быстрый взгляд, как будто ожидая оскорблений.

– Я тоже рад, Сью.

– Я предпочитаю, чтобы меня называли Анной.

Он посмотрел на нее с недоумением, потом улыбнулся и сказал:

– Ну да, конечно, – он помолчал, – Сюзанна.

Еще с былых времен она помнила эту его медлительную манеру речи, как будто он тщательно обдумывает каждое слово и лишь потом произносит. От этого его поведение казалось спокойным и неторопливым, возникало ощущение свободной уверенности, которая так ей импонировала.

А потом, внезапно, на Анну нахлынула боль при мысли, что Кэрри погибла.

Они вошли в бар. Хол заказал кофе, а она – виски “Южный комфорт”. Отыскав спокойное местечко у самой стенки, они уселись лицом друг к другу.

– Значит, насчет Кэрри, – начала Анна. – Примерно час назад она мне позвонила. Я работала, поэтому она оставила сообщение. – Анна повторила то, что говорила Кэрри о Сисси. – Она должна была встретиться с ней в десять часов.

Хол все время утвердительно кивал:

– Я знаю. Они встретились… – Он замолчал и уставился в свою чашку. Потом поднял на сестру глаза и потер подбородок. – Найджерия убила Кэрри Виллье в номере, вышла из отеля, перешла улицу и зашла в КомСтор. Мы обнаружили ее там полчаса назад, мертвую.

Анна почувствовала, как виски обжигает горло. К глазам подступили слезы.

– Значит, Сисси тоже?

Хол пожал плечами, не поднимая глаз от чашки.

– Послушай, что тебе о них известно? Мы в тупике. Найджерия разгуливала с чужими лицами, наряженная в чужую одежду. Она набросилась на меня позавчера ночью, когда я зашел проверить ее квартиру.

– Сисси напала на тебя?! – В голосе Анны звучало недоверие.

Он кивнул.

– Я понимаю, в это трудно поверить. – Он поднял чашку к губам и подул на кофе. – Ты можешь как-нибудь объяснить, почему Найджерия это делала? Может быть, тут замешаны наркотики?

Анна отрицательно покачала головой.

– Сисси не употребляла наркотиков. Она очень осторожно относилась ко всему, что может повлиять на интеллект.

Хол вздохнул и помассировал лицо.

– Вот что я скажу тебе, Сью – Анна, мы приплыли. Мы не знаем, что между ними произошло, почему Найджерия действовала подобным образом. Дело закрыто. Официально. Но, черт подери, чувствуешь себя просто раздавленным, потому что оно… – Он поискал слово.

– Не завершено?

– Не завершено. – Хол улыбнулся. – Ты по-прежнему пишешь?

Ей часто задавали этот вопрос, как будто писательская работа – это фаза, которую она со временем сумеет миновать, или болезнь, от которой сможет оправиться.

– Пишу, – коротко ответила она.

– Ну и как идут дела? – Он замялся. Анна поняла, что ему хочется спросить, удалось ли ей что-нибудь опубликовать, но в то же время он не желает заставлять ее признаваться, что она все еще борется за место под солнцем.

Она потянулась через стол и взяла его за руку.

– Я все еще не продала ни одной книги, но зато написала дюжину серий голографического сериала. Работа – дрянь, но за нее хорошо платят.

На его лице появилось выражение удивления и удовольствия – приятный контраст с его прежней внешностью замотанного жизнью трудяги.

– Голодрама? Вот это да! Моя маленькая сестричка – сценарист голодрамы!

Она с усилием ему улыбнулась. Как это похоже на Хола – поддаваться магии таких популярных штучек, как голодрама. Анна едва удержалась, чтобы не потрепать его по шапке нечесаных кудрей.

Хол крутил в пальцах свою опустевшую чашку.

– Вчера был на Лонг-Айленде и видел отца.

– Что ему нужно?

– Ничего. Я ездил с ним повидаться. Просто поговорить… – Он пожал плечами. Никогда-то он не умел выражать свои чувства.

– Ну и как он? – суховато спросила она.

– Не знаю. То есть… ну, как всегда. Он такой же, как был. Спросил меня, видимся ли мы. А через несколько часов я действительно тебя встретил. Он хочет, чтобы ты заезжала.

– У меня нет с ним ничего общего, Хол.

– У меня тоже, – пробормотал он. – Но я все-таки поехал.

Потому что ты до сих пор – испуганный маленький мальчик, который боится папочки, подумала она. Она смотрела на него через стол и не могла понять, почему у него всегда такой виноватый вид.

Он поднял голову и посмотрел куда-то мимо нее, на столик в дальнем углу зала. Губы его двигались, неслышно артикулируя фразы, а глаза наполнились такой печалью, что Анна обернулась и посмотрела. В баре было пусто.

– Хол? – позвала она.

Он замотал головой и потер глаза.

– Все нормально. Я так долго не спал, что мне стали чудиться всякие вещи.

– Хол, ты – о'кей?

– Прекрасно, просто прекрасно. – Он так напряженно разглядывал кофейную чашку, так явственно нуждался в том, чтобы выговориться, что у Анны возникло желание запустить стартер – лишь бы он начал.

– В чем дело, Ход?

Он поднял на нее затравленный взгляд.

– Что ты помнишь о пожаре, Анна?

О пожаре? Вопрос ее удивил. Это было так давно. В памяти сохранилось лишь несколько разрозненных картин: языки пламени… рушится крыша… отец бежит по газону. Она не сохранила воспоминаний о своих чувствах в тот момент. Знала, что она была в доме вместе с Холом и Элоизой, но как выбралась наружу, не помнила.

Она припоминала странные, пустые дни после пожара. Отец сказал ей, что Элоиза теперь на небесах, но она никак не связывала это с пожаром. Только позже, уже став подростком, она поняла, как погибла ее сестра.

Анна пожала плечами и покачала головой.

– Что я помню? Очень мало. Практически ничего. Огонь. Дом рушится. Мне ведь было всего семь лет.

Он кивнул, по-прежнему глядя в свою чашку.

– А ты? – спросила Анна.

Он выразительно задрал плечи.

– То же самое, – безнадежно протянул он и вновь посмотрел через все помещение на что-там-ему-привиделось-раньше.

Они помолчали, наконец Анна сказала:

– Как хорошо, что мы встретились, Хол. Заходи как-нибудь, ладно? – Она полезла в сумочку и протянула ему карту.

Он взял ее в свою квадратную, основательную ладонь и, хмурясь, прочел:

– Анна Эллисчайлд. – И вопросительно посмотрел на нее. – Эллисчайлд?

– Я поменяла фамилию несколько лет назад, – объяснила Анна. – Ты ведь помнишь, Эллис – девичья фамилия нашей мамы. – Сказала и по выражению его глаз поняла, что объяснение ничего не объясняет. Коснувшись его руки, Анна добавила: – Приходи поужинать. У тебя есть кто-нибудь?

Он кивнул.

– Расскажешь мне о ней? Он пожал плечами:

– Я не соображу, с чего начать.

Анна улыбнулась его неумению высказаться, а скорее всего нежеланию открыться.

Они вышли из бара и остановились на тротуаре лицом друг к другу.

– Я серьезно говорю, заходи в гости. И приводи свою девушку, о'кей?

Он снова кивнул. Она потянулась и обняла его, чувствуя, как напряженно его руки касаются ее плеч.

– Пока, Хол.

– Пока. – Он сделал рукой неловкий прощальный жест и пошел прочь, а она смотрела, как он удаляется – невысокая сгорбленная фигура в черном, которая вскоре смешалась с пестрой толпой прохожих на тротуаре.

Анна пошла домой, подняв воротник, чтобы спрятаться от холодного ветра. Дома она позвонит в “Мантони” и попросит позвать Киа. Им и прежде приходилось ссориться, и они день-два даже не разговаривали, но в таких случаях всегда была причина, событие, которое можно обсуждать, сглаживая противоречия. Сейчас Анна была не в состоянии вспомнить ни одного своего поступка, который мог бы спровоцировать такое странное поведение Киа, ее отстраненность, необъяснимый уход сегодня утром.

Она свернула на свою улицу, и сердце ее радостно забилось: у дома приткнулся знакомый старый “кадиллак”. Она почти бежала последние десять метров до подъезда, взлетела на второй этаж, ворвалась в квартиру и позвала Киа по имени. Потом помедлила в холле и попыталась сосредоточиться. Сказала себе, что должна держаться как можно суше. Она не позволит Киа увидеть, какое облегчение она, Анна, испытала, когда та вернулась. Вместо этого она объяснится с подругой, разберется, что, черт возьми, происходит!