Текст книги "Чингисхан. Великий завоеватель"
Автор книги: Эренжен Хара-Даван
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Приложение
СЦЕНКА ИЗ ЖИЗНИ ЧИНГИСХАНА[220]220
Автор неизвестен. Перевод с калмыцкого доктора прав Санджи Баянова; издание Калмыцкой Комиссии Культурных Работников в ЧСР, 1928 г.
[Закрыть]
Диалог со сподвижниками во время отдыха на охоте
Чингисхан обращается к Мукали, знаменитому монгольскому полководцу:
– Мукали!
Ты – подобно огненному урагану стремительно бросающийся на врага в часы боя,
мой опьяненный слон!
Ты – кто, руководя моими пышными пирами, никогда не расточает богатство,
мое неиссякаемое сокровище!
Ты – в руках которого в часы боя никогда не дрогнет мое боевое знамя,
Ты – кто во времена моих долгих отлучек стальной скрижалью своей держит в покорности мою Монгольскую державу,
мой несравненный Мукали, поведай мне что-нибудь!
Ответ Мукали Чингисхану:
– О, мой Великий повелитель и посланник Синего Неба! Ты – все равно ублажающий, мой высокий Боди-саттв (Богочеловек),
Ты – рожденный для власти державной над всем родом человеческим,
мой божественный «Хурмуста Тенгир!»[221]221
Небесного происхождения.
[Закрыть]
Ты – мгновенной искрой мысли своей легко разбирающийся в правде и лжи,
мой высокий мудрец!
Ты – увешанный плодами несметными, сочными, мой благородный корень сабаравас![222]222
Название фруктового дерева, растущего в Монголии.
[Закрыть]
Ты – упитанный легендарной силой и могуществом,
мой горный белый лев!
Ты – обладатель беспримерного уменья распоряжаться силой и талантом своими,
мой орел могучий!
Ты – для славы рожденный, мой повелитель Суту Богдо!
Подобно волнам глубокого океана – да будет великим твое сознание и мысль.
Коварных и жестоких врагов своих – суровыми мерами укрощай!
Снискивай уважение и любовь верой и правдой тебе служащих.
Обращение Чингисхана к полководцу Хяртя-Бургули:
– Ты – кто, участвуя в боевых моих стяжаниях, не знает робости и смятения,
моя верная каменная опора!
Ты – кого пронзившая пуля стальная не принудит покинуть поля сражения,
мой свирепый ассириец!
Ты – кто способен как млатом вбить в землю безнадежно обреченного соперника,
мой сказочный храбрец!
Ты – как испытанный боевой конь,
всегда неизменный мой сподвижник Бургули!
Тоже поведай мне что-нибудь!
Ответ Хяртя-Бургули Чингисхану:
– О, мой высокий повелитель!
Ты – бездонный бурливый океан мой!
Ты – безмерной силы царственный орел мой!
Ты – способный ублажать девять избранных желаний смертных,
живое воплощение бесценного камня зинидим![223]223
Бриллиант (Зинидемне-эрдени).
[Закрыть]
Ты – рожденный как избранник Неба,
мой Великий повелитель!
Умей равно и мудро распоряжаться силами как материальными, так и духовными!
Умей сохранять скромность и не проявлять гордость даже при легендарном могуществе твоем!
Умей всегда чувствовать ответственность пред священной религией! Умей каждому дерзкому злоумышленнику найти быстрое и праведное возмездие!
Сумей оказывать свое покровительство равно всем! Сумей успевать, мой повелитель, во всех своих делах!
Обращение Чингисхана к советнику и полководцу Шиги-Кутуку:
– Ты – кто в часы смертоносных боев моих бесстрашным звуком трубным зовет к подвигам рать мою,
мой победный дракон!
Ты – как достойный вождь, всегда идущий впереди многих,
мой хитроумный богатырь!
Ты – кто, поддержав меня в дни бедности моей, снабжал конями боевыми,
мой прославленный богач!
Ты – чьими освежительными напитками услаждался я в минуты жажды,
мой незабвенный друг!
Ты – кто никогда не выходил из рамок моих державных повелений,
мой праведный слуга!
Шиги-Кутуку, скажи и ты мне что-нибудь!
Ответ Шиги-Кутуку Чингисхану:
– О, державный повелитель!
Ты – великая и широкая моя Байга река! Боевым конем непроходимая,
моя величайшая гора!
Ты – подобно кормилице матери для всех сирот и убогих,
мой золотоносный сосуд!
Ты – томительный зной умеряющий,
мой сандаловый лес!
Ты – подобно пожару истребляющий врагов и недругов своих,
мое сандаловое пламя!
Ты – блага человечества ради снизошедший в этот мир, -
мой Великий Повелитель!
До смерти твоей блаженство – удел тебе определенный! Ради интересов державных дел и религии себя не щади!
Отдавших тебе все силы сподвижников верных не забывай!
Ни в какое дело не ввязывайся, не подумав и не повременив.
Обращение Чингисхана к знаменитому своему полководцу Джебе-нойону:
– Ты – подобно береговой скале океана гордо отражающий атаки волн неисчислимых, бесстрашно внедряющийся в гущу тьмы врагов,
мой легендарный богатырь!
Ты – в борьбе с иноземцами сокрушительно нападающий,
мой темно-серый ястреб!
Ты – с неослабевающей энергией умеющий разрешать великие задачи,
мой железный рычаг!
Ты – умеющий создавать неизменную атмосферу дружбы и мира со всеми,
мой эластичный друг, сподвижник Джебе, скажи и ты мне что-нибудь!
Ответ Джебе-нойона Чингисхану:
– Мой великий повелитель!
Самонадеянного врага своего умеющий превращать в пыль и прах,
мой великий поток!
Ты – безмерно полное воплощение на земле двояких сил (духа и материи),
мой несравненный хан!
Как воплощение трех драгоценностей вечно в блаженстве пребываешь на небесах,
Так в интересах споспешествования двум Высшим началам спокойно руководи своими державными, мирскими и религиозными делами!
С лукавством и коварством борись суровыми мерами!
Подвигам благочестивым отдай всего себя!
Обращение Чингисхана к Хара-Улан-Батору:
– Ты – в минуты усталости моей вливающий в меня бодрость, в минуты печали моей вселяющий надежду,
мой славный виночерпий Хара-Улан,
затяни-ка песню о подвигах великих!
Хара-Улан-Батор:
Великий повелитель!
– Ты – украшение рода человеческого!
Ты – рожденный из поколения в поколение высоко держать славу «избранника» Неба и искушать блаженство мира сего!
О, да поможет мне Синее Небо оправдать доверие его избранника! (Поет).
Благопожелания Чингисхана (финал беседы)
О, Небо мое синеющее! О, неиссякаемого благочестия отец мой! Не вашим ли промыслом я обязан державной властью над судьбами людей!
Имя Великой Монголии, распространившееся и запечатлевшееся по всему миру в ореоле чудесной славы, поддержать и упрочить – есть мое жизненное назначение!
Действительно вручая разум, душу и совесть свою твоей священной воле, молю Тебя осенить твоею мудростью скромные силы мои, дабы на протяжении всего жизненного пути мне держать бы с достоинством великое знамя моей державы.
Раскинутых по необъятному простору земли разноязычных моих подданных помоги мне твоими щедротами изобиловать всеми богатствами молока и кумыса и расселить их кочевья на зеленых ковровых лугах у студеных источников вод!
Жертвенно отдавших все свои силы на покорение народов мира богатырей-сподвижников моих приобщи к великой неистощимой радости жизни до конца их!
О, Синее Небо мое! Пусть никогда не дрогнет твоя твердыня! Пусть учения многочисленных богов[224]224
Монголы были тогда шаманистами; в буддизм они перешли после смерти Чингисхана, при Кубилай-хане.
[Закрыть] сияют лучами солнца! Пусть приобщаются к благу и счастью живущие во всех четырех частях света!
ВЕЛИКИЙ ДЖАСАК[225]225
«Великий Джасак», состоящий из «Билика» и собственно «Джасака», дошел до нас в виде отрывков, особенно последний. Первый приводится по тексту Рашид-ад-Дина (в переводе И.Н. Березина), по Рязановскому и Г. Лэму. Это, по-видимому, почти все, что сохранилось в современной литературе от этих двух памятников Чингисханова законодательства. Статьи, которые приводились в тексте главы VI и других, заменены ссылками на номера страниц. Некоторые статьи, заключающие указания детального характера, приводятся в сокращении.
[Закрыть]
I. БИЛИК
1. Чингисхан приказал:
Дети их не слушали нравоучительных мыслей отцов, младшие братья не обращали внимания на слова старших; муж не имел доверия к жене, а жена не следовала повелению мужа, свекры смотрели неблагосклонно на невесток, а невестки не уважали свекровь, большие не воспитывали малых, а малые не соблюдали наставления старших; вельможи стояли близко к сердцу служителей, а не приводили под власть людей внешних, люди богатые видели добро, но не делали могущественными правительствующих лиц и не давали укрепления; юсун, язык и путь разума и довольства, не был известен.
По той причине были оппозиционеры, воры, лжецы, возмутители и разбойники. Таким людям в собственном их жилище не являлось солнце, т. е. они грабили, лошади и табуны не имели покоя; лошади, на которых ездили в авангарде, не имели отдыха, пока неизбежно те лошади не умирали, издыхали, сгнивали и уничтожались. Таково было это племя без порядка, без смысла.[226]226
Перевод Рашид-ад-Дина с монгольского не всегда удачен и иногда неясен.
[Закрыть]
Когда явилось счастье Чингисхана, они пришли под его приказ, и он управлял ими посредством твердо укрепленного ясака.[227]227
Ясак, джасак – закон.
[Закрыть] Тех, которые были умны и молодцы, сделал беками (начальниками) войска; тем, которые были проворны и ловки, дав на руки их принадлежности, сделал табунщиками; глупых, давши им небольшую плеть, послал в пастухи. По этой-то причине дело его (Чингисхана), словно молодой месяц, возрастает со дня на день; от неба, силою Всевышнего Бога, нисходит победоносная помощь, а на земле помощью его явилось благоденствие; летние кочевки его стали местом ликованья и пированья, а зимние кочевки приходились приятные и соответственные. Когда благостью Великого Бога я обрел эти значения и изыскал сам собой эти мысли, то по этой причине спокойствие, ликованье и пированье достигли и до сего времени. После этого и до пятисот лет, до тысячи, десяти тысяч лет, если потомки, которые родятся и займут мое место, сохранят и не изменят таковой юсун и ясак Чингисхана, который от народа ко всему пригоден, то от неба придет им помощь благоденствия, непрерывно они будут в веселье и пированье; Господь мира (вселенной) ниспошлет им благоденствие; люди будут молиться за них, они будут долговечны и будут наслаждаться благами. На это следуют следующие изречения:
1. От добротности, строгости – прочность государства.
2. Если у детей множества государей, которые явятся после этого (его), вельможи, богатыри и беки, находящиеся у них, не будут крепко соблюдать ясак, то дело государства потрясется и прервется. Опять будут охотно искать Чингисхана и не найдут.
3. (См. с. 68).
4. (См. с. 68).
5. Всякий, кто может очистить внутри у себя, тот может очистить владение от воров.
6. (См. с. 68).
7. Всякое слово, в котором согласились трое сведущих (умных), можно сказать всюду; в противном случае нельзя полагаться на него.
Сравнивай слово свое и слово других со словами сведущих: если оно будет в согласности, то можно сказать, в противном же случае никак не должно говорить.
8. Всякий, идущий к старшему, не должен говорить ни слова, пока тот старший не спросит: тогда сообразно вопросу пусть соответственно ответит. Если он скажет
слово прежде, хорошо, коли услышит; в противном случае он кует холодное железо.
9. Всякая лошадь, бегущая хорошо и в жирном теле, и если она побежит так же в полтеле: такую лошадь можно назвать хорошей.
Но нельзя назвать хорошей лошадь, которая бежит хорошо только в одном из этих положений.
10. (См. с. 68).
11. (См. с. 68).
12. Всякое слово, которое сказали, думаю, что оно сильно, если его скажут серьезно, а если шутя – нельзя исполнить.
13. Каким образом человек знает себя, пусть узнает и других.
14. Мужчина не есть солнце, чтобы являться во всех местах людям: жена должна, когда муж займется охотой или войной, держать дом в благолепии и порядке, так что если заедет в дом гонец или гость, увидит все в порядке и она приготовит хорошее кушанье и гость не будет нуждаться ни в чем, непременно она доставит мужу хорошую репутацию и возвысит имя его в собраниях, подобно горе, воздымающей вершину. Хорошие мужья узнаются по хорошим женам. Если же жена будет дурна и бестолкова, без рассудка и порядка, будут от нее видны дурные качества мужа. Полустишие к этому: в доме все походит на хозяина.
15. (См. с. 68).
16. Мы отправляемся на охоту и убиваем много горных быков; мы отправляемся на войну и убиваем много врагов. Когда Всевышний Бог дает путь и так облегчается дело, они забывают и изменяются.
17. (См. с. 67).
18. (См. с. 69).
19. После нас род наш будет носить златом шитые одежды, есть жирные и сладкие яства, ездить на добронравных лошадях, обнимать благообразных женщин, и не скажут (все это) собрали отцы и старшие братья наши, и забудут нас и тот великий день (когда это было).
20. Человек, пьющий вино и водку, когда опьяняется, не может ничего видеть и становится слеп. Когда его зовут, он не слышит и становится нем: когда с ним говорят, он не может отвечать. Когда становится пьян, то бывает подобен человеку, находящемуся в положении умершего: если хочет сесть прямо – не может; и будет словно человек, которому нанесли рану в голову, остается бесчувственным и ошеломленным. В вине и водке нет пользы для ума и искусства, нет также добрых качеств и нравов; они располагают к дурным делам, убийствам и распрям; лишают человека вещей, которые он имеет, и искусств, которые знает, и становятся постыдны путь и дела его, так что он утрачивает определенный путь. Государь, жадный к вину и водке, не может произвести великих дел, мыслей и великих учреждений. Бек1, жадный к вину и водке, не может держать в порядке дела тысячи, сотни и десятка. Простой воин, который будет жаден в питье вина, этот человек подвергается весьма большому столкновению, т. е. его постигнет великая беда. Человек простой, т. е. из черни, если будет жаден к питью вина, покончит лошадь, стадо и все свое имущество и станет нищим. Слуга, жадный к питью вина, будет проводить жизнь непрерывно в смущении и страдании. Эти вино и водка не смотрят на лицо и сердце опьяненных, опьяняет и хороших, и дурных и не говорит: дурен или хорош. Руку делает слабой, так что она отказывается брать и от ремесла
своего; ногу делает не твердой, так что отказывается от движения; сердце и мозг делает слабыми, так что они не могут размышлять здраво; все чувства и органы разумения делает непригодными. Если нет уже средства от питья, то должно в месяц напиваться три раза: если перейдет за три – проступок; если в месяц два раза напиваться, это лучше, а если один раз – еще похвальнее, а если не пьет, то что может быть лучше того? Но где найдут такого человека, который бы не напивался? Если найдут, то он достоин всякого почтения.
21. Чингисхан во время, когда предпринял поход в области китайские и пошел войной на Алтан-хана, по способу, как было определено им, он один находился на вершине холма, развязал пояс, положил на шею, развязал завязки плаща, пал на колени и сказал: «О, древний Господь! Ты знаешь и ведаешь, что прежде Алтан-хан произвел смуту и начал вражду. Он убил безвинно Укин-Бархаха и Амбагай-кагана, которых схватили племена татарские и послали к нему, а это были старшие братья отца и деда моего. Я есмь ищущий их возмездия и мщения. Если знаешь, что это намерение мое правое, ниспошли свыше в помощь мне силу и победоносность и повели, чтобы мне помогали свыше ангелы, люди, пери и дивы и оказывали мне вспоможение».
Такое он, молясь, произнес воззвание с наисовершеннейшим смирением. После того он отправился и двинулся. По причине чистоты и правого намерения он одержал победу над Алтан-ханом, который был такой могущественный и великий государь, у которого не было конца многочисленному войску, обширному государству и твердым крепостям его. Он овладел всеми теми его областями и детьми его.
22. Однажды Чингисхан остановился на холме, называемом Алтай, и, бросив взгляд на стороны и окрестности и видя орды и служителей, сказал: «Стрелки и воины мои чернеют подобно многочисленным лесам; жены, невестки и девушки алеют подобно красноцветному пламени.
Попечение и намерение мое состоит в том, чтобы услаждать их рот пожалованием сладкого сахара, украшать перед, зад и плечи их парчовыми одеждами, посадить их на хороших меринов, напоить их из чистых и вкусных рек, соблаговолять их четвероногим хорошие и обильные травою места, приказывать удалять с больших дорог и путей, которые служат путями для народа, сор, сучья и все вредное; и не допускать расти в юрте комочкам и терну».
23. Если из нашего рода кто-либо попустит вопреки утвержденному ясаку один раз, пусть его усовещивают словом; если сделает вопреки два раза, пусть действуют на него красноречием; в третий раз же пусть пошлют его в отдаленное место (ссылка) Балджиюн-Хальджур. Когда он сходит туда и возвратится – он будет внимателен. Если же он не образумится, пусть посадят его в оковы и тюрьму. Если выйдет оттуда добронравным и образумившимся, – очень хорошо: в противном случае пусть соберутся все родственники, составят общее совещание и положат, что с ним делать.
24. (См. с. 69).
25. (См. с. 70), где ошибочно указана ст. 24).
26. Когда он послал Мукали-Го-вана с войском в Нанкиясу (Китай) и тот, взяв 72 крепости той страны, отправил посла на служение к Чингисхану с извещением о своих завоеваниях и спрашивал, будет ли позволение возвратиться или нет, то последовало пове
27. ление ярлыка, чтобы не останавливаться до тех пор, пока не возьмет других крепостей. По возвращении посла Мукали-Го-ван спросил: «Когда ты пришел на служение к Чингисхану и доложил речь, что он сделал?» Тот сказал: «Он сжал большой палец». Мукали-Го-ван спросил: «Мне также положил палец?» Ответ: «Положил». Мукали сказал: «Посему не напрасно я до самой смерти служу и оказываю совершенное старание и усердие». Еще спросил: «Другому кому положил палец?» – Положить палец – знак повышения в заслугах. – Посол ответил: «Он положил палец Бурджи, Бургулу, Хубилаю, Джилогену, Хараджару, Джадаю, Бадаю и Кишлыку, всем им, и (Чингисхан) сказал: «Все они позади и впереди меня служили искусно, помощью и пособиями, хорошо пускали стрелы, держали в поводу заводных лошадей, ловчих птиц на руке и охотничьих собак в тороках».
28. Однажды Бала-Халаджа, бывший из почтенных беков, спросил у него (Чингисхана): «Тебя называют господином могущества и богатырем: что видно на руке твоей из знаков завоевания и победы?» Чингисхан соблаговолил ответить: «Прежде того и т. д.[228]228
Статья заканчивается следующим периодом: «Во время возвращения мне пришлось проезжать мимо тел убитых: шесть их меринов бродили без хозяев. Я увел всех шестерых меринов».
[Закрыть] (см. с. 48).
29. Однажды я ехал с Бурджи. Двенадцать человек на вершине горного хребта сидели в засаде. Бурджи ехал сзади. Я не дождался его и, понадеявшись на силу и мощь свою, кинулся в атаку на них. Все они двенадцать вдруг пустили стрелы, и со всех сторон около меня летели стрелы, а я шел в атаку, как вдруг одна стрела попала мне в рот. Я упал и от сильной раны впал в беспамятство. В ту пору Бурджи прибыл и увидел меня, что я от раны подобно человеку, находящемуся в агонии, дрыгаю ногами по земле и катаюсь как шар. Тотчас он нагрел воды и принес. Я выполоскал горло и выплюнул запекшуюся кровь. Ушедшая душа опять пришла к телу: обнаружилось чувство и движения. Я встал и кинулся в атаку. Они испугались моей крепости, бросились с той горы вниз и отдали душу. Причина тарханства[229]229
Тархан – лицо, облеченное командной властью.
[Закрыть] Бурджи-нойона есть та, что в такое время он оказал похвальное старание.
30. Чингисхан в молодости одним ранним утром встал со сна. Несколько темных волос в локонах его побелели. Собрание приближенных спросило: «О Государь! Твой юношеский возраст счастливый, ты еще не достиг начала старости. Каким же образом явилась седина в твоих локонах?» Он сказал в ответ: «Так как Всевышний Господь восхотел сделать меня старшим и вождем тьмы и тысяч, водрузить чрез меня знамя благоденствия, то и явил на мне знак старости, который есть знак старшинства».
31. Однажды Чингисхан спросил у Бурджи-нойона, который был главой беков: «Наслаждение и ликование человека в чем состоит?» Бурджи сказал: «Состоит в том, чтобы человеку, взяв на руку своего сокола синецветного, который питался керкесом и зимой переменил перья, и сев на хорошего мерина откормленного, охотиться ранней весной за синеголовыми птицами и одеваться в хорошие платья и одежды». Чингисхан сказал Бургулу: «Ты скажешь также».
Бургул сказал: «Наслаждение состоит в том, чтобы животные, подобные кречету, летали над журавлями, пока не низвергнут их с воздуха ранами когтей и не возьмут их».
После того спросил также у детей Хубилая, – они ответили: «Блаженство человека состоит в охоте и в умении заставить (по своему желанию) птиц летать». Тогда Чингисхан ответил: «Вы (все) нехорошо сказали. Наслаждение и блаженство человека состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага, вырвать его из корня, взять то, что он имеет (самого дорогого), заставить вопить служителей их, заставить течь слезы по лицу и носу их, сидеть на их приятно идущих жирных меринах, любоваться розовыми щечками их жен и целовать, и сладкие алые губы – сосать».
II. ДЖАСАК
Дошедшие до нас фрагменты «Джасака» гласят следующее:[230]230
Из Макризи.
[Закрыть]
1. Прелюбодей предается смерти без всякого различия, будет ли он женат или нет.
2. Кто повинен в содомии, тот также наказывается смертью.
3. Кто лжет с намерением или волхвованием, или кто подсматривает за поведением другого, или вступается между двух спорящих и помогает одному против другого, также предается смерти.
4. Тот, кто мочится в воду или на пепел, также предается смерти.[231]231
Вода и огонь (пепел) считаются очистительными началами у монголов (калмыков).
[Закрыть]
5. Кто возьмет товар и обанкротится, потом опять возьмет товар и опять обанкротится, потом опять возьмет товар и опять обанкротится, того предать смерти после третьего раза.
6. Кто даст пищу или одежу полоненному без позволения полонивших, тот предается смерти.
7. Кто найдет бежавшего раба или убежавшего пленника и не возвратит его тому, у кого он был в руках, подвергается смерти.
8. Когда хотят есть животное, должно связать ему ноги, распороть брюхо и сжать рукой сердце, пока животное умрет, и тогда можно есть мясо его: но если кто зарежет животное, как режут мусульмане, того зарезать самого.[232]232
Эта статья соблюдается и теперь у калмыков как обычай.
[Закрыть]
10. Он (Чингисхан) постановил, чтобы на потомков Алибека, Абу талеба всех до единого не были наложены подати и налоги, а также ни на кого из факиров, чтецов Аль-корана, законодавцев, лекарей, мужей науки, посвятивших себя молитве и отшельничеству, муэдзинов и омывающих тела покойников, не были налагаемы подати и налоги.
11. Он постановил уважать все исповедания, не отдавая предпочтения ни одному. Все это он предписал как средство быть угодным Богу.
12. Он запретил своему народу есть из рук другого, пока представляющий сначала не вкусит сам от предлагаемого, хотя бы он был князь (эмир), а получающий пленник; он запретил им есть что бы ни было в присутствии другого, не пригласив его принять участие в еде; он запретил насыщаться одному более товарищей и шагать через огонь трапезный и чрез блюдо, на котором едят.[233]233
Во избежание отравления, очень частого тогда.
[Закрыть]
13. Если кто проезжает подле людей, когда они едят, он должен сойти с лошади, есть с ними без их позволения, и никто из них не должен запрещать ему это.[234]234
Эта статья также сохранилась в жизни калмыков.
[Закрыть]
14. Он запретил им опускать руку в воду и велел употреблять что-нибудь из посуды для черпания воды.
15. Он запретил мыть их платье в продолжение ношения, пока совсем не износится.[235]235
Из суеверия, что ударит молния во время мытья.
[Закрыть]
16. Он запретил говорить о каком-нибудь предмете, что он нечист, утверждал, что все вещи чисты, и не делал различия между чистыми и нечистыми.
17. Он запретил им оказывать предпочтение какой-либо из сект, произносить слово с эморазисом, употребляя почетные названия, и при обращении к султану или к кому другому должно употреблять просто его имя.
19. Он предписал, чтобы женщины, сопутствующие войскам, исполняли труды и обязанности мужчин в то время, как последние отлучались на битву.
21. Он предписал им представлять в начале каждого года всех своих дочерей султану (хану), чтобы он выбрал для себя и для своих детей.
23. Он узаконил, чтобы старейший из эмиров, когда он проступится и государь пошлет к нему последнего из служителей для наказания его, отдавал себя в руки последнего и распростирался бы пред ним, пока он исполнит предписанное государем наказание, хотя бы то было лишение живота.
25. Он предписал султану учреждение постоянных почт, дабы знать скоро о всех событиях в государстве.
26. Он предписал наблюдать за исполнением Ясы сыну своему Джагатаю бек Чингисхану.
Из Мирховенда (или Мирхонда).
28. От убийства (казни за преступление) можно отпуститься пенею, заплатив за мусульманина сорок золотых монет (барыш), а за китайца рассчитывались одним ослом.
Из Ибн-Батута.
29. Тот, у кого найдется украденная лошадь, обязан возвратить ее хозяину с прибавкой девяти таких же лошадей: если он не в состоянии уплатить этого штрафа, то вместо лошадей брать у него детей, а когда не было детей, то самого зарезать, как барана.
Из Вартана.
30. Чингисханова Яса запрещает ложь, воровство, прелюбодеяние, предписывает любить ближнего, как самого себя, не причинять обид и забывать их совершенно, щадить страны и города, покоряющиеся добровольно, освобождать от всякого налога и уважать храмы, посвященные Богу, а равно и служителей его.
Из Макагии.
31. Яса предписывает: любить друг друга, не прелюбодействовать, не красть, не лжесвидетельствовать, не быть предателем, почитать старших и нищих, за нарушение – смертная казнь.
Из РАЗНЫХ ИСТОЧНИКОВ.
32. Чингисова Яса предписывает: человека, подавившегося пищей, протаскивать под ставкой и немедленно убивать, равным образом предавать смерти, кто ступил ногой на порог ставки воеводы…[236]236
Очевидно, основано на суеверии.
[Закрыть]
…34. Дети, прижитые от наложницы, считаются законными и получают по распоряжению отца соответствующую долю наследства. Раздел имущества основывается на таком положении, что старший получает больше младших: меньший же сын наследует хозяйство отца. Старшинство детей рассматривается соответственно степени их матери, из числа жен одна всегда старшая, преимущественно по времени брака.
35. По смерти отца сын распоряжается судьбою его жен, за исключением своей матери, может жениться на них или выдать их замуж за другого.
36. Строжайше воспрещается пользоваться чем-либо из вещей покойного, за исключением законных наследников.[237]237
Статьи из этого списка 9, 18, 20, 22, 24 и 27 см. стр. 68–69.
[Закрыть]
Из Лэма.[238]238
Нижеследующий перечень статей Г. Лэм привел на с. 214–217 своего труда XVII в., заимствован у Пти Де-ла-Круа, который сам признает свой перечень далеко не полным. Нумерация его статей, заимствованных Де-ла-Круа из разных источников, – случайная. Не имея возможности проверить эти статьи по их источникам, печатаю по Лэму. Номера статей у Лэма 10, 16 и 18 оставлены, т. к. они тождественны с номерами 8, 7 и 1 из Макризи и у Рязановского.
[Закрыть]
37. (См. с. 59) № 1 по Лэму.
38. (Об освобождении духовных лиц всех исповеданий от повинностей).
39. Запрещено под страхом смерти провозглашать кого-либо императором, если он не был предварительно избран князьями, ханами, вельможами и другими монгольскими знатными людьми на общем совете.
40. Запрещается главам народов и племен, подчиненных монголам, носить почетные титулы.
41. Запрещается заключать мир с монархом, князем или народом, пока они не изъявили полной покорности.
42. (См. с. 69) № 6 по Лэму.
43. (См. с. 69) № 7 по Лэму.
44. (См. с. 70) № 8 по Лэму.
45. (См. с. 70) № 15 по Лэму.
46. (О соблюдении некоторых правил при убое животных в пищу).
47. (О разрешении употреблять в пищу кровь и внутренности животных).
48. (Список преимуществ по службе и льгот начальникам и офицерам империи).
49. (См. с. 70) № 17 по Лэму.
50. (Разные наказания, положенные за кражу: от смертной казни до телесного наказания – от 7 до 700 ударов)…
…52. (О запрещении под страхом смерти скрывать беглых рабов, кормить их и т. п.).
53. Закон о браке предписывает, что мужчина должен выкупать себе жену и что браки в первой и второй степени родства не допускаются. Мужчине предоставляется (право) жениться на двух сестрах или иметь несколько наложниц. (Дальше следуют обязанности жены по дому и хозяйству.) Мужчинам разрешается заниматься только войной и охотой. (Дальше – о правах потомства от разных жен.)
54. Прелюбодеяние наказывается смертью. Виновные в таковом могут быть убиваемы на месте преступления.
55. (О разрешении родителям заключать брачные условия между малолетними детьми и проч.).
56.[239]239
Путешественник Рубрук свидетельствует, что было такое суеверие. Монголы вообще боятся грома. Рашид-ад-Дин свидетельствует, что в Монголии очень часты удары молнии в людей и животных.
[Закрыть] Воспрещается купаться или мыть одежду в проточной воде во время грозы.
57. Шпионы, лжесвидетели, все люди, подверженные постыдным порокам, и колдуны приговариваются к смерти.
58. (См. с. 71) № 22 по Лэму. Когда Чингисхан устанавливал основные правила и наказания к ним и все передал письменно в книге, повествует Макризи, он дал наименование Ясы или Ясака. Макризи далее сообщает: «Когда редакция книги была окончена, он (Чингисхан) велел эти законы вырезать на стальных досках и сделал их кодексом для своей нации»…
