Текст книги "Искатель. 1964. Выпуск №2"

Автор книги: Еремей Парнов

Соавторы: Владимир Михайлов,Михаил Емцев,Глеб Голубев,Евгений Федоровский,Василий Чичков,Ричард Коннел,Энтони Армстронг,Василий Антонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Экзотика спадала, как шелуха с луковицы. С горькой, но здоровой, ядреной луковицы.

– А Танге, Билля Ленгстона, Фавзи Ашляка, Роже Дюверье и Ндуму вы знаете? – назвал я имена рабочих, которые сбежали в первый раз – еще тогда, в Аледжире.

– Роже Дюверье знаю, – важно кивнул головой старик, – но он не из Джелу. Этот большой негр с Севера. Роже не побоится Красного. Но он мог сбежать, если ему вместо полутора фунтов предложили два. Никакого рабочего достоинства. А остальных людей я не знаю, они не из Джелу.

Я молча поблагодарил старика и поднялся. Многое для меня стало ясно.

– А Махди? Вы, конечно, знаете Махди? Махди побоялся бы Красного? – спросил я.

Рабочие насторожились. Старик что-то сказал им, и они зашумели. Глаза засверкали, ноздри раздулись и затрепетали. Старик кивал головой и прицокивал языком.

– Нет, – сказал он, поворачиваясь ко мне, – Махди не побоялся бы даже ифрита. Он сам ифрит, этот Махди. Его боится вся Аледжира… Но зато он боится… своей тени, которая приходит к нему во время сна.

Старик опять что-то пробормотал по-нилотски. Рабочие громко рассмеялись. Нахмуренные лица разгладились.

– Спасибо вам! – Я поклонился.

– И вам спасибо, – с достоинством ответил старик.

Рабочие почтительно приблизили ладони ко лбам.

– Я могу вам помочь набрать новых рабочих! Тоже за полтора фунта в день! – крикнул старик мне вдогонку.

Я обернулся.

– Спасибо. Я обязательно прибегну к вашей помощи. Через некоторое время. А сегодня я еду в столицу.

– А что у вас за работа на Оберре? Собираете коллекции?

– Нет. Ищу petroleum.

– Pertroleum?

– Ну да. Oil.

– Oil?

– Вы не знаете, что такое oil?

Старик помотал головой.

– Petroleum oil… Не знаю, как вам объяснить… Черная горючая жидкость. Из нее делают бензин.

– О! Нафта?

– Да, нафта.

– Зачем всем так нужна нафта? Русси тоже нужна нафта?

– Я ищу ее для вас.

– Для нас?

– Да. По просьбе правительства вашей республики.

– О! Это совсем другое дело. Так вы приходите. Обращайтесь прямо ко мне. Я достану вам хороших рабочих, которые не покинут вас даже за четыре фунта в день! – Старик засмеялся.

– Спасибо! Мир вам!

– И вам мир! Приходите.

* * *

Я раздумал ехать в столицу. Действительно, на что мне было жаловаться? Меня обманули? Увлекли на неверный путь? Опутали липкими нитями заговора? Но в том-то и беда, что формально решения принимал я один. А по существу?..

Я был орудием чужой воли, слепым орудием!.. Мне только казалось, что решаю я. На самом деле все мое поведение было кем-то тщательно запрограммировано. Но программист остался в тени, а робот действовал. И этот робот – я. Каждый мой шаг – это документ в полевом журнале, документ, скрепленный подписью робота.

Я попытался припомнить события последних месяцев. Звено за звеном восстановить в памяти цепь причин и следствий, опутавших мою волю, мое право выбора.

Сначала была встреча в аэропорту… Мужественный, сдержанный англичанин с лицом Стэнли… Мальчишка жадно расспрашивает, удивляется баобабам, тает от музыки экзотических слов «пальма дум», «бери-бери»… Так Пирсон получает ключ к электронной схеме робота, нехитрой схеме восторженных эмоций разомлевшего под африканским солнцем щенка. Два-три контрольных опыта – и англичанин убеждается, что ключ действует безотказно. Потом парализуется защитное реле. Мощный импульс экзотики и самопрограммирующееся устройство выведено из строя. Теперь робот будет действовать по чужой программе. Нужно только ее задать…

Тень пальмовых циновок, чаша забвения с манговым соком. И «случайно» забытая книжка, которая «случайно» раскрывается как раз на описании болот Оберры. Теперь получающему чужую информацию электронному мозгу будет казаться, что он сам ее выдает.

Контролирующие устройства тоже можно обмануть. Нарочито не обосновывая свой совет, Пирсон рекомендует искать нефть в Аледжире, а не на Оберре. Контроль замечает лишь эту нарочитую необоснованность, а сигнал предпрограммирования и фотоэлемент узнавания замыкаются на уже имеющейся информации о болотах Оберры. «Нет, – думает жалкий автомат, – уж лучше Оберра. Там приключения, опасности… Правда, нефть там можно не найти, но ведь и в Аледжире ее тоже нет. Раз так, лучше Оберра…» Затем следует страшный электрошок в виде поездки по реке и бесед о корчащихся в лужах сомах.

Плавятся предохранители, выходит из строя автоблокировка. Думающая машина превращается в машину недумающую, в обычный автомат. Он жаждет одного – информации. А уж ее-то хватает с избытком. Сначала робкие намеки, потом все смелее и смелее… На сцену выходит кангамато. Выдуманный или реальный, не все ли равно, он тоже сыграл свою роль. Ах, как не потрясти тут антенной на головной коробке! Красный птеродактиль! Какой парадокс! Красный, именно красный, а не бурый, не пегий, не рыжий. Воображение поражено. «Нет, я так его и не встретил, но уверен, что он существует». – «Конечно же существует, – радуется робот. – И какой вы честный, мистер Пирсон: могли бы сказать, что видели своими глазами, но правда есть правда. Не видели, но верите. И я верю! Я верю даже больше, чем вы. Теперь я всему поверю. Вы же такой честный».

Дубль 147. Кошка играет с мышью. «Не ходите на Оберру, там Бармалей». А мышке плевать. Она ужасно храбрая. Она ужасно умная, эта электронная мышка, и обязательно пойдет на Оберру. «Ах, мистер Пирсон, я знаю, вы поступили бы точно так же! Вы не советуете, но ваши глаза говорят обратное: они поощряют смельчака на подвиг», Всего этого вполне достаточно, но мистер Пирсон не хочет рисковать. В самом деле, кто их знает, этих русских… Так, несчастный кибер «случайно» находит в «любезно предоставленных документах» «забытую» сейсмограмму. Эврика! Водонефтяной контакт! Где? Ага, вот экспликация! Оберра! «Ну, я так и знал, я был прав!» Робот чувствует себя Дираком и Гейзенбергом.

«Ах, тут нефть, мой мальчик, – закатывает глаза мистер Пирсон, – это, конечно, другое дело… Но вы все равно не ходите на Оберру. Там серый волк, он вам бо-бо сделает».

Как бы не так! Подняв хвост трубой, робот несется в болото. Еще минута – и он сделает величайшее открытие. Посадит в клетку красного птеродактиля. Заодно, играя, он откроет крупнейшее нефтяное месторождение и осчастливит одну из экваториальных стран. «Право, пустяки, мне это совершенно ничего не стоило!.. Мой приятель Тряпичкин… Сорок тысяч одних курьеров…»

Да, Уильям Росс Эшби, наверное, порадовался бы такому блистательному окибернечиванию человека. Но вторая линия не казалась столь ясной. Я не мог понять, зачем понадобились Пирсону эти комедии с бегством рабочих. Впрочем, первый раз он мог сделать это, чтобы еще раз блистательно «услужить» мне и завоевать доверие. А во второй… А во второй раз я сам видел какое-то диковинное чудовище. Махди мог воспользоваться этим обстоятельством и сорвать экспедицию. Но зачем? Зачем? Наверное, чтобы оттянуть время. Возможно, Пирсон опасался, что я скоро пойму бесперспективность работы на Оберре и переключусь в другой район. Боюсь, что он меня переоценивал. Я бы еще год крутился в этом жарком болоте.

Все как будто бы логично. Даже поведение Махди. О, как он охранял, и оберегал, и лелеял меня! Естественно, не дай бог, что-нибудь случится с этим младенцем, который вот-вот авторитетно распишется в бесперспективности провинции на нефть. Могут прислать другого, более умного, который найдет… Да, именно найдет! Если меня так старательно увлекали на ложный путь – значит, нефть есть где-то, и близко! Иначе бы такой человек, как Пирсон, и взглядом меня не удостоил.

Либо Оберра, либо Аледжира. «Аледжира», – говорил Пирсон и этим толкал меня на Оберру. Так, значит, нужно искать в Аледжире? По логике вещей выходило, что именно так. И все-таки одно, самое важное, было непонятно.

«Ищите женщину, – говорят французы, – ищите побудительную причину». А я не смог понять, почему Пирсон не хотел, чтобы я нашел нефть. Боялся за свое влияние? Едва ли: значение провинции, окажись здесь нефть, сильно возросло бы. Пирсон от этого только выигрывал. Конечно, Пирсон мог оказаться лишь пешкой – точнее, слоном – в этой замысловатой партии. Возможно, кто-то, стоящий за его спиной, не хотел, чтобы здесь нашли нефть. Тогда кто он? И почему ему это не выгодно?.. За всеми действиями этих людей скрываются вполне конкретные деловые и политические интересы.

Моментом наивысшего напряжения неведомой мне игры было бегство рабочих с Оберры. Ведь вопрос упирался в одно: было ли оно преднамеренным или спонтанным, самопроизвольным? Если все подстроено, то у меня нет никакой уверенности, что даже теперь я мыслю и действую самостоятельно. В этом случае кто-то заинтересован толкнуть меня на плато Аледжиру. Зачем?.. Идет битва за время.

Если же верно другое предположение, то случайное приключение на черной реке разбило чьи-то тщательно продуманные планы. Рабочие, гонимые ужасом, сбежали; я поехал в Джелу, случайно (именно случайно!) разговорился с рабочими… и вообще в этом случае мое решение прекратить разведку Оберры получает какое-то обоснование. Итак, вновь передо мной стояла жестокая дилемма. Порочный круг замкнулся. Оберра или Аледжира? Только теперь выбирать еще труднее. Ошибиться значило не только потерпеть поражение в схватке с темным прошлым, но и потерять себя. Неверное решение – и я вновь превращаюсь в слепого робота, в орудие врага. Эта мысль была нестерпимой.

Но порой мне начинало казаться, что бегство с Оберры – случайность. Не мог же Махди рассчитывать на встречу с химерическим созданием! Она, безусловно, была непредвиденной… Даже надобности в ней не было. Мой «помощник» мог в любой момент отослать рабочих и объяснить мне их бегство встречей с Красным где-нибудь в травах или джунглях.

Увлекаясь, я постепенно развертывал нить предположений, и она уводила меня довольно далеко. Тогда я пытался обосновать противоположную точку зрения. И в обоих случаях в якобы разумных и веских доводах недостатка не ощущалось. Ведь могло быть, что Махди только воспользовался подвернувшимся случаем, чтобы осуществить заранее предусмотренное бегство.

Наконец, все вообще могло оказаться чистейшей фантасмагорией, мрачными наваждениями жаркого и влажного леса, неверного мерцания светящихся в темноте тропических грибов. Строго говоря, у меня не было никаких прямых доказательств неблаговидного поведения Пирсона, Махди или кого бы то ни было другого.

Они могли оказаться вполне порядочными людьми. Такую возможность тоже нельзя было отбрасывать.

Я решил привести все свои сумбурные мысли в систему. Тогда-то и были написаны эти страницы. Потом я засел за обработку результатов разведки, заново изучил имеющиеся данные о районах Оберры и Аледжиры. Впервые за много дней я чувствовал себя бодрым и спокойным. Это было спокойствие после волнений, а может быть, спокойствие в ожидании боя.

«Надо подумать! – сказал я тогда себе. – Да, надо подумать!»

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Месяца через полтора после того, как появились первые сообщения об открытии молодым советским ученым А. Молодковским крупного месторождения нефтяного битума, в ряде газет было напечатано сообщение, что главный геолог провинции сэр Лестер Д. Пирсон улетает в Европу. «Для длительного лечения», – как сообщила «Ар-рияд».

Маленькая заметка появилась и в нашей печати.

«До последнего времени считалось, что нефти в этом районе молодой африканской республики нет. По мнению кандидата геологических наук А. В. Молодковского, битум месторождения отличается исключительно высоким качеством».

Эта заметка, собственно, и познакомила нас с Андреем Молодковским. С любезного согласия Андрея мы подвергли его записи литературной обработке, по возможности очистили от обилия специальных терминов и предложили их вниманию читателей.

Писательская биография у нас короткая, и событий в ней немного. Зато они памятны. День нашего знакомства нам сейчас уточнить довольно трудно, а вот другое событие датируется точно: в первом номере «Искателя» за 1962 год напечатан наш первый научно-фантастический рассказ – «На Зеленом перевале».

Сейчас мы с нетерпением ожидаем выхода в свет нашей повести «Душа мира». И, конечно, трудимся: вместе – над романом «Рог изобилия» и порознь – в науке. Один из нас работает в области химической технологии топлива, другой – в области физико-химии растворов.

Василий ЧИЧКОВ
ПЕРВЫЕ ВЫСТРЕЛЫ ДЖОЭЛЯ

Посвящается Джоэлю Иглесиасу – руководителю Союза молодых коммунистов, который бесстрашно сражался за революцию, был много раз ранен и в свои 15 лет получил самое высокое воинское звание Кубы – команданте.

Рисунок П. Павлова

Невысокий худенький мальчуган упорно шел вверх, в гору. Среди гигантских деревьев джунглей узкая тропинка была едва заметна. Иногда она совсем пропадала. Джоэль останавливался, смотрел вокруг и опять шел вперед. Прежде он не раз бывал здесь с отцом.

«Конечно, с отцом ходить легче, – думал мальчик. – Отец лучше меня знал дорогу, и у него было мачете. Он мог разрубить лианы, а мне приходится перелезать через них».

Джоэль не хотел признаваться даже самому себе, что главное было не в этом. С отцом ему бывало не страшно в джунглях, а сейчас становилось жутко. Джоэль прислушивался. Тропический лес был наполнен тысячами зловещих звуков: кто-то свистел, кто-то грозно ухал, кто-то жалобно стонал. Джоэлю хотелось заткнуть уши, чтобы ничего не слышать, а только идти вперед и вперед, к самой вершине горы – туда, где скрываются партизаны.

«А что, если я выйду к дороге, и там будут стоять солдаты Батисты? – Он на мгновенье остановился. – Да, вдруг? – подумал с тревогой Джоэль. – Проберусь ли я? Но если на дороге солдаты – значит, партизаны наверняка в горах. Может, они окружены, но все равно они там. А солдаты меня не заметят».

Джоэль зашагал вперед.

Все реже становился лес. Деревья будто расступались, и голубое небо стало проглядывать сквозь листву. Теперь тропинку уже не преграждали лианы, и сама она стала шире. Но Джоэль шел все более осторожно. Иногда он перебегал от одного дерева к другому и, прижавшись к стволу, подолгу стоял, разглядывая дорогу, которую надо было перейти. На дороге никого не было видно. «Может, и партизан в горах нет!» – грустно подумал мальчуган, и от этой мысли стало безразличным даже то, что путь свободен. Джоэль уже хотел выйти из-за дерева. Но вдруг услышал шум работающего мотора. По дороге мчалась машина, завивая позади себя клубы пыли. В кузове грузовика сидели солдаты, выставив перед собой карабины. Джоэль прижался поплотнее к стволу дерева и, охваченный тяжелыми воспоминаниями, не спускал глаз с грузовика.

«Такая же машина приезжала к нам в деревню, – вспоминал Джоэль. – Солдаты быстро соскочили с нее и оцепили селение. Офицер и еще двое ходили из дома в дом и арестовывали людей. Ведь до этого в деревню приходили партизаны, и многие давали им продукты и одежду. Отец тоже давал еду партизанам. Его арестовали. Мать так плакала, когда взяли отца! Она обняла отца и не хотела расставаться с ним. «Убивайте нас вместе! Убивайте!» – кричала мать. Офицер оттолкнул ее, и солдаты увели отца. Потом всех арестованных посадили в машину и увезли в лес. Там расстреляли отца и дядю Хосе. Остальные рыли для них могилы», Джоэль с ненавистью посмотрел на удалявшуюся машину.

– Я отомщу им за отца! – шептали губы мальчика.

Когда смолк шум мотора и пыль на дороге улеглась, Джоэль оторвался от дерева и пополз. Иногда он приподнимал голову и осматривался. Никого не было видно. У края дороги Джоэль остановился и снова посмотрел по сторонам. Никого! Мальчик поднялся и быстро побежал через дорогу. Ему все казалось, что сейчас кто-нибудь крикнет «стой!», кто-нибудь выстрелит, но было тихо. Только кровь стучала в висках.

Теперь Джоэль смелее шагал по лесу. У него было такое чувство, будто он перешел границу и вступил в царство партизан. Даже не так страшны стали непонятные звуки, которые по-прежнему слышались в густой листве деревьев.

Солнце все больше клонилось к горам. Темнота понемногу сковывала лес. И все-таки Джоэлю не было страшно – здесь где-то близко партизаны. Он добрался до ущелья, пошел по тропинке, которая пролегла вдоль небольшого горного ручья. Ручей бежал, весело перекатывая маленькие круглые камешки. Мальчуган встал на колени и, черпая пригоршнями воду, жадно пил.

– Руки вверх! – вдруг услышал Джоэль.

Джоэль вздрогнул и обернулся. Над ним стоял повстанец с карабином в руках.

– Дяденька! Вот здорово! – вскрикнул Джоэль. – Вас-то я и ищу.

– Меня? – удивился повстанец.

– Нет, вообще партизан. Отведите меня к командиру. Мне надо ему что-то сказать!

– Какой ты прыткий! А что тебе надо сказать?

– Вы же не командир! А я хочу сказать командиру! Может, у меня важное сообщение.

– Вот как! Важное сообщение. А оружие у тебя есть? – спросил повстанец.

– Нет.

Человек с карабином на всякий случай похлопал Джоэля по карманам и приказал шагать впереди.

Идя за Джоэлем, партизан удивлялся: «Как это такой мальчуган добрался до нас один! Непроходимые джунгли, горы! Может, его кто-нибудь привел? Вроде на это не похоже». Повстанец отогнал мелькнувшее подозрение и продолжал молча шагать позади Джоэля.

В партизанском лагере была тишина. Несколько дней повстанцы вели тяжелые бои и только вчера, оторвавшись от преследовавших их солдат Батисты, расположились в этих местах, куда редко кто знал дорогу. Сейчас большинство из них спало. Одни расположились прямо на земле, обхватив руками винтовку, другие устроили себе постели в гамаках между деревьями.

Около шалаша, сделанного из больших, разлапистых веток кедра и пальмы, повстанец, приведший Джоэля, остановил его. Когда повстанец откинул кусок брезента, закрывавший вход в шалаш, Джоэль поверил, что его привели к командиру. На столе, сбитом из досок, стояла керосиновая лампа, рядом лежали коробка сигар и карта. За столом сидел человек с бородой и в очках, в руке у него был карандаш.

– Что случилось? – спросил командир.

– Парня задержали, – сказал повстанец. – Он хочет что-то тебе сказать.

– Иди сюда! – позвал командир Джоэля и, сняв очки, внимательно посмотрел на мальчика.

– Понимаете, – начал Джоэль, не дожидаясь вопроса командира, – в нашей деревне всех арестовали за то, что они давали вам еду и воду.

Командир молчал и еще внимательнее вглядывался в лицо Джоэля.

– Моего отца и дядю Хосе расстреляли. Мать плачет. Я ей сказал, чтобы она не плакала: я отомщу за отца! Возьмите меня в отряд.

– Сколько тебе лет?

– Скоро будет четырнадцать.

– Мал ты, – сказал командир после некоторого раздумья. – У нас в отряде жизнь не легкая. За твоего отца отомстим мы.

– Все равно я от вас никуда не уйду, – упрямо сказал Джоэль и опустил голову. – Я сам хочу отомстить им за отца.

– Ну ладно! Поживем – увидим. Хосе, найди ему местечко и уложи спать. Как тебя зовут?

Мальчик назвал себя.

– Меня зовут Фидель, – сказал командир, протянув Джоэлю широкую руку.

Долго не мог заснуть Джоэль. Он лежал вместе с партизанами и чувствовал запах их просоленных гимнастерок, видел карабин, который был тут же рядом с ним. Мальчик закрывал глаза и думал о том счастливом дне, когда у него тоже будут карабин и патроны. Во сне Джоэль отчетливо видел, что у него уже есть карабин, что начался настоящий бой, партизаны идут в атаку и он вместе с ними. Во сне Джоэль целился из карабина в солдат Батисты, и радостная улыбка всю ночь не сходила с его лица.

Мальчика оставили в отряде, но карабина ему не дали: оружия не хватало.

– Ты будешь помогать раненым и повару, – сказал ему однажды Фидель.

Джоэль стоял перед командиром, опустив глаза в землю.

– Что же ты молчишь?

– Я пришел мстить за отца.

– Знаю! Когда будет бой, мы захватим у врага оружие, и ты получишь винтовку. А сейчас выполняй то, что тебе поручают.

Что мог возразить Джоэль? Он ухаживал за ранеными и помогал делать перевязки. Но чаще всего повар посылал его лазить по деревьям и собирать плоды. Это занятие совсем бы опостылело Джоэлю, если бы он не знал, что скоро будет бой. Партизаны решили во что бы то ни стало прорваться сквозь вражеское кольцо.

Однажды Джоэль заметил оживление в стане. Партизаны чистили оружие, проверяли патроны, наполняли фляги водой.

«Может, подойти к Фиделю?» – спрашивал себя мальчик.

Фидель был очень занят. Он совещался со своими помощниками. С бородатым Камило Сьенфуэгосом и Че Геварой, у которого не было бороды, зато волосы были длинные, до плеч. Джоэль стоял около дерева и ждал. Может, Фидель заметит и скажет что-нибудь. Но Фидель что-то горячо доказывал своим друзьям, иногда склоняясь над картой и проводя по ней пальцем.

– Ну, бесстрашный солдат, – сказал Джоэлю Гевара, когда совещание кончилось, – решили мы тебе дать особое поручение.

Глаза Джоэля сверкнули радостью.

– Раненого Эрнеста знаешь?

– Знаю!

– Останешься с ним. Когда прорвемся через вражеское кольцо, мы пришлем за вами людей. Ну, вьехо,[8]8
  Вьехо – старик.


[Закрыть] до скорой встречи! – Гевара похлопал Джоэля по плечу и направился к группе партизан.

Джоэль поплелся к тому месту, где была вырыта небольшая яма. В ней на подстилках из листьев лежал Эрнесто. Эрнесто очень нравился мальчику: он был такой храбрый! Джоэль любил сидеть с ним всегда, но не сейчас, когда все пойдут в настоящий бой… Однако приказ есть приказ.

Джоэль спустился и сел рядом с Эрнесто.

– Ты чего такой грустный? – спросил Эрнесто, едва взглянув на мальчика.

– Ничего.

– А у нас, у партизан, есть правило, – сказал Эрнесто. – Никогда не унывать. Хорошо тебе или плохо. Выше голову держи!

– Я так и держу!

– Вот так-то! Хочешь, я тебе расскажу, как я стал партизаном?

– Рассказывай!

– Это было в Мексике, – начал Эрнесто, поглядывая на Джоэля. – Туда приехал Фидель и созвал всех кубинцев, которые жили в этой стране. Мы пришли в маленькое кафе в центре города, заказали себе по чашечке кофе и, сидели, обсуждая наши дела. И все мы сошлись на том, что диктатора Батисту нужно свергнуть.

– Я ненавижу Батисту! – гневно сказал Джоэль. – Дали бы мне винтовку!..

– Мы тоже ненавидим его, – сказал Эрнесто. – И мы поклялись там, в Мексике, свергнуть диктатора. Но для этого нужно было учиться военному делу. Однажды мы познакомились с испанским генералом Байо. У себя на родине он воевал против Франко и не любил диктатуру богачей где бы то ни было. Недалеко от города Мехико, в местечке Чалко, находилось маленькое ранчо «Роза». Там генерал учил нас воевать. А когда мы научились стрелять, скакать на лошади, управлять автомобилем, оказывать друг другу медицинскую помощь, мы стали готовить десант на Кубу.

Эрнесто устроил свою раненую ногу поудобнее и, убедившись, что Джоэль слушает его, продолжал:

– Потом мы собирали деньги; собирали у всех, у кого могли. Купили старенькую шхуну – «Гранму». Раньше считали, что на таком кораблике могут отправляться в плавание только пятнадцать человек, а нас было восемьдесят два. И мы вышли в море в грозовой шторм, когда кораблям вообще было запрещено отчаливать от берега.

Где-то вдалеке – может быть, в ущелье – раздался первый выстрел. Откликнулось гулкое эхо. И сразу же, будто боясь опоздать, затрещали автоматы.

– Ну-ка, Джоэль, помоги мне приподняться и выглянуть из этой проклятой ямы…

Джоэль помог Эрнесто.

– Сейчас нам трудновато приходится: их ведь горстка, а тех сотни. А мы с тобой здесь сидим. Но наши прорвутся. Я знаю! Они смелые ребята.

Эрнесто посмотрел вокруг и снова лег на свое место.

– Когда мы подошли на шхуне к берегам Кубы, ты знаешь, как мы пробивались в горах. Солдат было тысячи, а нас десятки. Правда, многие из наших погибли. Но все сражались до последнего патрона.

Где-то недалеко послышался осторожный свист. Эрнесто прислушался.

– Может, уже за нами пришли? – сказал он. – «Ну-ка, выгляни.

Джоэль высунул голову из ямы и тут же пригнулся.

– Дядя Эрнесто, там солдаты, – прошептал мальчик.

– Не может быть! – Эрнесто торопливо привстал и выглянул из ямы. – Так… Они хотят прочесать ущелье и ударить нашим в тыл. Побыстрей вылезай незаметно из ямы и беги. Тут недалеко скала. В ней есть расщелина. Спрячься там и сиди. Может, тебя не найдут. Беги, еще есть время.

– Нет, я не оставлю тебя! – Голос Джоэля задрожал от волнения. – Пусть мы умрем вместе!

– Беги, я говорю!

– Не побегу! – твердо сказал мальчик.

– Твоя храбрость сейчас не нужна.

– Не побегу!

– Ну ты хоть стрелять умеешь?

– Умею! – не задумываясь, ответил мальчик и тут же вспомнил, что стрелял он всего один раз из охотничьего ружья. Но зато сколько раз мысленно он брал в руки винтовку и целился из нее!

– Бери мой карабин, – сказал Эрнесто. – Я стрелять все равно не смогу. Если солдаты подойдут близко, стреляй. У нас есть шесть патронов.

Джоэль осторожно выглянул из ямы.

Солдаты группой медленно поднимались в гору.

Мальчуган положил карабин на левую руку, прижался щекой к прикладу и заглянул в прорезь прицела. Сначала он не мог найти мушку, но вот глаз отыскал ее. Джоэль подвинул приклад, и мушка совпала с прорезью: «Только бы не промахнуться!» Он навел мушку в грудь сержанту, который шел чуть впереди других. От волнения лицо мальчика стало красным. Джоэль затаив дыхание нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел, и приклад толкнул мальчика в плечо.

Сержант упал, солдаты залегли. Джоэль видел, что они озираются, не понимая, кто стрелял. Выстрел Джоэля слился с грохотом боя, все сильнее разгоравшегося в ущелье.

Эрнесто смотрел на мальчика-стрелка и не спрашивал его ни о чем. Он видел, что пуля достигла цели. Губы Джоэля шептали: «Это тебе за отца!..»

Через некоторое время солдаты поднялись и опять пошли вперед. Теперь они шли более осторожно. И снова Джоэль поймал на мушку грудь солдата и опять затаив дыхание выстрелил. Солдат упал. На этот раз мальчуган радостно вскрикнул:

– Второй! Дядя Эрнесто, второй!

– Молодец, Джоэль! – похвалил Эрнесто. – Живыми не сдадимся. У меня кинжал есть.

Теперь солдаты, видимо, поняли, откуда стреляют. Дав несколько очередей в ту сторону, где находился Джоэль, они быстро поднялись и, уперев автоматы в живот, пошли в атаку.

Джоэль снова поймал на мушку одного из солдат и нажал на курок. Солдат упал. Шестеро оставшихся в живых залегли и принялись беспорядочно палить.

Это не пугало мальчика. Он почувствовал себя сильным. Ему казалось, что он один может победить солдат, которые залегли всего в тридцати шагах от него.

– Эй вы, сдавайтесь в плен! – вдруг громко крикнул Джоэль, когда выстрелы на минутку затихли. – Мы вас не тронем. Иначе перестреляем всех. Нас много!

Джоэль чувствовал, как бешено колотилось у него сердце. Он взглянул на Эрнесто.

– Молодец, Джоэль! – шепнул Эрнесто. – Бей их!

– У меня еще осталось три патрона, – радостно ответил Джоэль.

Солдаты были совсем близко. Джоэль слышал их голоса. Один солдат убеждал других бросить оружие и сдаться в плен.

– Эй вы, сдавайтесь! – крикнул Эрнесто, чуть приподнявшись, чтобы его голос был лучше слышен солдатам. – Выходите, не тронем. На размышление – три минуты.

Солдаты еще громче заспорили между собой, и, наконец, один из них встал с поднятыми вверх руками. Потом вышел из укрытия второй, третий…

– Там, за деревом, есть большая яма, – шептал Эрнесто. – Ты отведи их туда и скажи, чтобы сидели в этой яме и не высовывались, а то стрелять будем.

Когда Джоэль вышел навстречу солдатам, кто-то из них сказал:

– Смотри! Совсем мальчишка!

– Не разговаривать! – как можно более грозно сказал Джоэль, а сам в это время думал: «Вдруг, когда я подойду к ним, они вырвут у меня из рук винтовку? У Эрнесто никакого оружия нет! Лучше к ним близко не подходить».

Джоэль грозно взглянул на солдат.

– Где оружие?

– Мы его там оставили, – сказал солдат.

– Шагайте прямо к тому большому дереву, – скомандовал Джоэль. – Прыгайте в яму и не высовывайтесь. Иначе будем стрелять.

Солдаты спустились в яму. Джоэль, не теряя ни минуты, схватил оружие солдат и побежал к Эрнесто.

– Дядя Эрнесто, видишь, сколько автоматов! Этот я возьму себе. Покажи, как из него стреляют.

Эрнесто объяснял Джоэлю, как орудовать автоматом, а сам прислушивался к затихающей стрельбе.

– Наши прорвались! Точно, прорвались! Скоро придут за нами. Что такое? – спросил он вдруг, увидев красное пятно на рубахе мальчика.

– Пустяки! – сказал Джоэль. – Царапина. Лицо его горело, и глаза светились от радости.

– Как же я сразу не заметил! – повторял Эрнесто, отрывая от рубахи кусок материи. – Потерпи, Джоэль, я перевяжу твою руку. Скоро придут наши.

– Потерпи?! Но мне совсем не больно. Зато как мы их здорово!.. Правда, дядя Эрнесто?

Взволнованный и будто сразу повзрослевший Джоэль нетерпеливо всматривался в лес, откуда должны были показаться партизаны.