Текст книги "Трон Люцифера. Краткие очерки магии и оккультизма"

Автор книги: Еремей Парнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Бог Сатана

…дьявольский шабаш, где мерзкие хари

Чей-то выкидыш варят, блудят старики,

Молодятся старухи и в пьяном угаре

Голой девочке бес надевает чулки.

Шарль Бодлер, «Маяки»

В ЭТИХ коротких строчках заключено все, что стоит знать о картине грандиознейших церемоний средневековых дьявольских шабашей. Остальное -только детали, интересные лишь для этнографа или психиатра, занимающегося помешательствами на религиозной почве. Впрочем, пригодиться могут и детали. Без них не понять, почему, например, в современных энциклопедиях и монографиях, посвященных колдовству, так часто воспроизводятся цветные фотографии обнаженных красавиц, гарнированных, словно редкостное блюдо, изысканными фруктами. Реклама сатанистского ведомства? Окруженная обожателями королева шабаша на фоне праздничного застолья? Думаю, мы не ошибемся, дав утвердительный ответ сразу на оба вопроса. В ведовских процессах инквизиторы пытками заставляли обвиняемых рассказывать всевозможные подробности нечестивого веселья, в котором вместе с колдунами и ведьмами участвовали и черти. Если добавить к подобным описаниям гравюры Ганса Бальдунга Грюна, Альбрехта Дюрера или «Шабаш» Франсиско Гойи, то вырисовывается следующая картина.

Шабаши устраивались ночью в каком-нибудь уединенном месте: в горах (Брокен – в Германии, Блокула – в Швеции, Лысая гора – возле Линца), в лесу или на пустынной равнине. С помощью дьявола ведьмы и ведуны переносились туда по воздуху в мгновение ока. Часто они усаживались для этого на кочергу или метлу, иногда дьявол посылал им козлов и драконов. После традиционного поцелуя, коим колдовская рать изъявляла свою преданность дьяволу, начиналась раздача адского зелья, из которого изготовлялись потом всевозможные отравы и приворотные средства. Для этого дьявол, у которого меж рогами всегда играет синее пламя, сжигал самого себя, а его подданные собирали образовавшуюся золу. По свидетельству демонологов, она считалась крайне опасной для простого человека. Представ вновь невредимым, увитый гирляндами роз, черный козел – иным он казался прекраснейшим принцем – выводил в центр круга обнаженную, сияющую красотой королеву бала. Совершив обход гостей, он укладывал ее на алтаре, который тут же обращался в брачное ложе. Однако перед этим «детей посылали пасти лягушек», а духи воздуха деликатно закрывали сцену непроницаемой паутиной. Затем совершалась уже известная черная месса. При этом кусочки гостии, которые тайно приносили с собой колдуньи, смоченные брачной кровью королевы, кощунственно выплевывались в котел, где варились зародыши. Шабаш заканчивался роскошным пиром, на котором, разумеется, вовсю лакомились человечиной. В перерывах между возлияниями ведьмы и колдуны скакали, повернувшись друг к другу спинами.

«Мессир, мессир, дьявол, дьявол, прыгни здесь, прыгни там, скакни здесь, скакни там, играй здесь, играй там».

Под эту разудалую песенку каждый бес находил приглянувшуюся ему ведьму. Так плодилась и множилась на земле сатанинская сила.

Хотя авторы «Молота ведьм» и прочих инквизиционных инструкций ни на йоту не сомневались в абсолютной реальности описанного действа, оккультисты нового времени вынуждены были пойти на компромисс.

«В большинстве случаев видения и сцены шабаша объясняются просто воображением колдуний и колдунов,– стыдливо пояснял Тухолка.– Для отправления на шабаш они мазали свое тело особыми мазями, содержащими в себе травы, которые, усыпляя, в то же время возбуждают воображение и чувственность. Затем они засыпали и во сне видели в астрале созданные ими и другими суеверными лицами образы…» Технология шабаша, причем без привлечения мистического астраля, исчерпывающе изложена в «Тиле Уленшпигеле» Шарля де Костера, кропотливо собиравшего предания фламандской старины.

«Что касается моего светящегося лица, то вам известна его тайна. Я не колдун и никогда не был колдуном: я только прикинулся дьяволом, а состав мази, не считая белены, растения ядовитого, исключительно снотворный. Когда эта женщина, подлинная колдунья, применяла снадобье, она погружалась в сон, и тут ей виделось, что она летит на шабаш, кружится там спиною к середине вращения и поклоняется дьяволу в образе козла, стоящему на алтаре. По окончании хоровода – так ей казалось – она, как делают все колдуны, целовала его под хвост, чтобы затем предаться со мною, ее возлюбленным, противоестественным наслаждениям, пленявшим ее извращенный дух». Гансик сказал правду, хоть и оговорил при этом Катлину, назвав ее колдуньей. Кого только не обвиняли «охотники за ведьмами» в смертном грехе сатанизма! Богомилов, катаров, тамплиеров, нераскаявшихся манихеев и просто бедных знахарок вроде Катлины. Между тем отдельные тайные секты, практиковавшие служение дьяволу, действительно существовали, укрываясь большей частью под сенью дворцов и монастырей. Повальное увлечение сатанизмом началось, однако, с середины XVII века, когда поставка младенцев для черных месс превратилась в Париже в доходный промысел.

И это еще один парадокс исследуемого предмета. Ужасы, которые упорно приписывают «мрачному средневековью», стали чуть ли не будничным делом именно в новые времена. Для осмысления подобных вывихов общественного сознания уместно вновь остановиться на генезисе сатанистского культа.

Черная месса, как и прочие ритуалы сатанистского культа, представляет собой точное воплощение древнего принципа дуализма, зеркальное отражение церковного обряда.

Сердцевиной христианской литургии является, как известно, причащение крови и телу Христову вином и хлебом. Этот магический акт способствовал распространению веры в реальное присутствие святого гостя во время богослужения. Столь кощунственное в основе своей суеверие нашло отражение уже в схоластических доктринах VII века. Оставалось сделать всего один шаг, чтобы попытаться навязать волю священнослужителя-теурга трансцендентным силам иной природы. Это и было достигнуто в черной мессе, противоположной заупокойной, предназначенной для страждущих в адской бездне душ. Примечательно, что около 700 года совет города Толедо категорически запретил использование реквием-мессы для «убийства живых людей». Гримуар Гонория содержит множество таких смертоносных заклинаний.

Насколько можно судить по литературе, обряд материализации демона начинался с подобия мессы святого гостя, вернее, с пародии на нее, потому что соответствующая молитва читалась наоборот. При этом использовались оскверненные вино и облатки, а также слезы, взятые из глаз живого петушка. Весьма примечательная деталь, достойная кровавых обрядов воду. Чарлз Вильяме упоминает о ней в книге «Колдовство», где также говорится о богохульстве, сопровождавшем «черный» обряд. В книгах итальянского демонолога XVII века Франческо Марии Гуаццо мне удалось найти описание пакта, который заключали с дьяволом его поклонники. Перечисленные в договоре 11 статей дают обильную пищу для размышлений. Они излагаются в следующем порядке: отречение от христианского учения; перекрещение в имя дьявола, которое уничтожает прежнее имя; символическая перемена крестных святынь дьявольским прикосновением; отречение от крестного отца и матери и получение новых покровителей; приношение клочка одежды дьяволу как знак почитания; клятва верности дьяволу, данная в магическом круге посредством отречения от прежних идеалов; включение имени посвященного в «Книгу смерти»; обещание посвятить дьяволу детей; обещание платить дань дьяволу в виде угодных ему предметов и деяний; ношение знаков посвящения дьяволу; особого обряда клятва, включающая обещание хранить тайну шабашей и осквернения христианских реликвий.

Юридически документ составлен безупречно. С оглядкой на те времена, когда даже процессы над животными совершались с соблюдением всех предписанных процедур, его можно счесть и вполне логичным. В сущности, речь идет всего лишь о перемене хозяина, о переходе из одного ведомства в другое, равноправное. Этот схоластический принцип полного равенства лежит и в основе гротескного ритуала нынешних дьяволоманов. Полностью игнорируя моральную, нравственную сторону проблемы, они все сводят к подобию, вернее, антиподобию дьявола, богу. На такой игре в перемену полюсов как раз и построены вызвавшие невиданный ажиотаж фильмы, живописующие изуверскую практику сатанистских, колдовских, каннибальских и прочих сект. «Ребенок Розмари» Романа Поланского, «Экзорцист» Уильяма Фридкина, «Ужасная судьба Гийомета Бабен» Гийома Радо, «Духи дамы в черном» Франческо Баррили, «Гонки с дьяволом» Старрета – это сегодня вершины, возвышающиеся одинокими маяками над взбудораженным месивом порносадизма, полностью подчинившего себе индустрию видеокассет. Порок сатанистских лент не столько в избранной теме, сколько в нарочитой отстраненности от морали, причем не обязательно христианской. Зашифрованный в них смысл до ужаса прост. Стоит лишь сменить алтарь, как меняют фирму, и то, что считалось запретным, отвратительным, позорным, станет дозволенным: убийство, насилие, циничное измывательство, половые извращения – словом, все. Одиннадцать пунктов пакта не только оправдывают любой аморальный поступок, но и вменяют его в обязанность, превращают в «моральный».

У писателя Уильяма Питера Блетти, по чьему роману Фридкин поставил своего «Экзорциста», есть рассказ, в котором группа учеников колледжа приносит в жертву дьяволу своего учителя-девственника. В нем показан, по существу, параллельный мир, живущий по принципу полной перестановки знаков. Достаточно тонко и ненавязчиво автор дает понять, что общество, которое управляется на основе статей известного нам пакта, не только имеет право на существование, но и ничуть не хуже нынешнего.

Это ли не свидетельство полнейшей нравственной деградации? Сатанистский пароксизм вызвал повышенный интерес печати. Французский журнал «Синеревю» опубликовал целую подборку «Во власти дьявола», посвященную «новой волне черной магии и сатанизма». В ней есть весьма симптоматичное предостережение священника Брайана Тейлора, обращенное к прихожанам: «Ваши дети в опасности, они могут быть заражены культом демона. Это так же вредно, как наркотики, и в скором времени станет огромной проблемой. Дети, чуткие к таинственному, естественно окажутся жертвами сил, которые не смогут контролировать».

Я обратил внимание на предостережение по поводу культа демона прежде всего потому, что оно почти дословно перекликается с сетованиями пастора из Рок-Айленда (штат Иллинойс) насчет экзорцизма: «Мода на изгнание дьявола превратилась в эпидемию вроде… наркомании и порнографии».

Казалось бы, стоило прислушаться и сделать определенные выводы, чтобы оградить молодое поколение от этого яда. Реакция официальной церкви оказалась, однако, довольно-таки своеобразной.

«В наискором времени,– заявил в 1972 году епископ Роберт Мортимер,– необходимо открыть училища, в которых будут обучать людей, могущих изгонять дьявола и злых духов». Год спустя парижский экзорцист аббат Дебурже уже принял участие в телевизионной дискуссии по поводу очередного сатанистского фильма. Это все тот же порочный круг, в котором неразличимо слились следствия и причины. Между привлечением дьявола и его изгнанием нет различий.

«Экзорцисты как представители «Черного Искусства» становятся распространенным явлением»,– бесстрастно констатировала недавно лондонская «Санди телеграф». Активная деятельность сатанистских групп Бирмингема, в частности, вынудила епископа Астонского открыть специальные курсы заклинателей. Епископ Лондона поручил сделать это преподобному Гарри Куперу, шестидесятипятилетнему ректору собора Сент-Джордж в Блумсбери.

Какая поразительная верность традициям! Точно так же поступила лондонская епархия, когда в XVIII веке разразился скандал вокруг клуба «Адский огонь», в котором некие Дешвуд и Уилкис устраивали для приятелей богохульные оргии. Восстановим поэтому прерванную связь времен, чтобы сказать несколько слов об уже известном нам аббате Булле. Впервые он привлек к себе внимание парижан, когда вместе со своей любовницей Адель Шевалье основал «Общество возмещения душ», где практиковал экзорцизм крайне странного и непристойного вида. Для привлечения сатаны святой отец обрызгивал участников церемонии человеческими нечистотами, перепутав, по-видимому, обряд изгнания с черной мессой.

Да и немудрено перепутать, потому что принципиальной разницы между ними не существует: и то и другое – дьяволопоклонство. Не приходится удивляться поэтому, что в январе 1860 года Булле отслужил и черную мессу, на которой, как уже говорилось, был принесен в жертву ребенок. Получив отпущение грехов в Ватикане, он в 1875 году основал сатанистскую церковь Кармель. После смерти экзорциста-дьяволопоклонника она стала открыто называться «Храмом Сатаны». Обряды храма включали в себя страшные церемонии, сопровождаемые не менее страшной руганью. Дьявольские колдуны приносили на алтарь «Идола мистического Содома» истекающих кровью козлов и баранов, которые незадолго до этого были объектами разнузданной оргии, где сектанты перевоплощались в суккубов, инкубов и прочих сексуальных демонов средневековья. Гюисманс, чью сторону в поединке с Гуайта держал Буллен, описал потом черные мессы и шабаши, в которых использовали глупеньких проституток, взятых прямо с панели. Отвратительные подробности дьявольских оргий приводятся и в книге А. Е. Масона «Заключенный в опале». 20 апреля 1884 года папа Лев Тринадцатый обнародовал энциклику «Humanum Genus» – «Род человеческий», в которой обрушился на масонов, причисленных им к «царству дьявола». Непосредственным поводом для анафемы послужила принятая в том же году конституция «Великого Востока Франции». Ее первый параграф гласит: «Масонство есть учреждение филантропическое, философское и прогрессивное. Оно имеет задачей искание истины, исследование нравственности, упражнение в солидарности… Принципы масонства – взаимная терпимость, уважение своего и чужого достоинства, абсолютная свобода совести. Масонство, полагая, что метафизические понятия есть личное дело каждого, отказывается от догматических утверждений. Его девиз – свобода, равенство, братство». Энциклика, названная главой римско-католической церкви «инквизиционным декретом», объявляла масонские ложи «главной квартирой» почитателей сатаны и призывала всех добрых католиков под угрозой отлучения обратить сердца к «царству бога».

Обложка французского журнала «Дьявол в XIX веке»

Лео Таксилъ вместе с напарником Карлом Хаксом, выступавшим под именем доктора Батайля, приступил к выпуску иллюстрированного бюллетеня с кричащим заглавием «Дьявол в XIX веке».

Столь яростный взрыв мрачного фанатизма хоть и не разрушил адские капища, зато подтолкнул на дерзкую проделку одного отчаянного авантюриста. В апреле 1885 года, к вящему удивлению как друзей, так и недругов, с заявлением о раскаянии в богопротивной деятельности выступил не кто иной, как Габриель Антуан Жоган-Пажес (1854-1907), писавший под псевдонимом Лео Таксиль. За свои сочинения, в которых епископы и кардиналы подвергались почти нецензурной брани, он не раз попадал в тюрьму и вообще считался заклятым врагом клерикалов. Оштрафованный на крупную сумму за публикацию книги «Любовные приключения папы Пия Девятого», он сумел добиться отмены приговора, и буквально накануне сенсационного раскаяния она вышла вторым изданием. К негодованию святейшего престола, вместе с книгой были выпущены и афиши, на которых Пий Девятый представал в венке из женских головок. Ради справедливости упомянем, что почти все приведенные Таксилем эпизоды были высосаны из пальца. Ради саморекламы он шел на все, в том числе и на откровенный скандал. И не ошибся – успех превзошел все ожидания. Папский нунций ди Риенде, к которому Таксиль явился, чтобы смиренно просить о прощении, был вне себя от изумления, но скоро оправился и освободил «блудного сына» от церковного проклятия. С этого момента пламенный антиклерикал обратил свой разящий меч на масонов. Его и без того не знавшая удержу фантазия перехлестнула все мыслимые пределы. Новый труд Таксиля, где разоблачались секреты тайных дьяволопоклонников-лю-циферитов, побил рекорды его антипапских изданий. Он был переведен на все европейские языки, хотя немецкий переводчик иезуит Грубер и сократил из-за крайней скабрезности целую часть, посвященную «масонским сестрам».

Сам Лев Тринадцатый тепло принял раскаявшегося грешника, чьи леденящие кровь разоблачения уже стояли на видном месте в ватиканской библиотеке. Реакционеры и черносотенцы всех мастей немедленно взяли их на вооружение, обрушив под предлогом борьбы с «сатанинским заговором» репрессии на прогрессивные и свободомыслящие организации. Продолжая ковать еще горячее железо, Лео Таксиль вместе с напарником Карлом Хаксом, выступавшим под именем доктора Батайля, приступил к выпуску иллюстрированного бюллетеня с кричащим заглавием – «Дьявол в XIX веке».

Описывая свои вымышленные путешествия по экзотическим странам, Батайль проникал в подземные храмы, где масоны служили Люциферу, Бафомету и Вельзевулу, и живописал виденные там ужасы. В Сингапуре он участвовал в четвертовании китайского масона-отступника, чья отсеченная голова долго вращала глазами, в Индии видел, как плясали выскочившие из гроба скелеты, в пещерах Гибралтара раскрыл фабрику микробов, которых масоны готовились выпустить в мир. Вместе с самим Сатаной он даже летал на Сириус, а когда враг человеческий, надумав женить на себе масона, обратился в красотку, наслаждался ее игрой на фортепьяно. Превращение девицы в громыхающего по клавишам крокодила тоже не смутило бывалого путешественника, видевшего чудеса и почище: дьявола о трех головах и превращающихся в змей и акул демонов. Приведу первый попавшийся образчик этой «Баталиады» в изложении М. А. Орлова (История сношений человека с дьяволом. СПб., 1904):

«…На обнаженной стене появился огромный белый круг, который… должен был изображать собою католическую причастную облатку. Круг этот начал вращаться сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее и наконец разлетелся на тысячи кусков, но без малейшего шума. На месте круга появился силуэт черной курицы, которая со всех ног бежала куда-то, раскрыв клюв и как бы в ужасе подняв перья; за курицей гналась большая очковая змея, которая наконец настигла курицу и укусила ее. Курица тотчас повалилась на спину, одиннадцать раз свела и развела лапы и подохла. А змея после того медленно ее проглотила, причем видно было, как от массивного тела курицы вздувается тонкое тело змеи. После того змея, как бы постепенно потухая, пропала из глаз. На месте змеи и курицы появилась летучая мышь, которая пролетела в левый угол стены и исчезла. Дальше появился козел, который…» Дождавшись пришествия в масонскую ложу сатаны, мы можем смело поставить точку. Сказочные импровизации Таксиля-Хакса достигли кульминации с появлением прабабушки грядущего антихриста Софии Вальдер и инфернальной красавицы Дианы Воган, дочери дьявола Битру, невесты самого Асмодея, ставшей еще в десятилетнем возрасте масонским великим мастером. В ее разоблачительных «мемуарах» не только рассказывалось о полете на Марс и способах вызывания главарей аггельского сонмища, но даже воспроизводился слепок личной печати папаши Битру, копии с которой Лев XIII велел разослать всем монастырским экзорцистам. Со времен Лойолы не было у церкви более преданных и активных защитников, чем фирма Таксиль и К .

Решив порвать с адом и приобщиться святых даров, к чему склонила ее сама Жанна д'Арк, прелестная Диана вызвала ликование всей римской курии. Кардинал Парокки передал ей личную благодарность и благословение его святейшества. Дамы-патронессы бесчисленных благотворительных обществ со слезами на глазах возносили господу благодарственные молитвы. Подумать только: бедняжка, родившаяся на свет божий 29 февраля (?) 1873 года, который никак нельзя было посчитать високосным, спасена для вечного блаженства! Можно представить себе, каково было нетерпение публики, собравшейся 19 апреля 1897 года в зале географического общества в Париже, чтобы своими глазами увидеть мужественную маленькую женщину, бросившую вызов самому Сатане! Однако вместо объявленной Дианы Воган на трибуне появился Таксиль, пуще денег обожавший острые ситуации. Первые же слова его речи потонули в воплях негодования, проклятиях и совершенно гомерическом хохоте. Произнес же он буквально следующее:

«Достопочтенные отцы, милостивые государыни и государи! Вы желали видеть Диану Воган? Взгляните на меня; я эта дама!» Всеобщее недоумение. «С детства,– продолжал Таксиль,– я любил обманывать людей и шутить над ними шутки. Однажды я еще мальчиком напугал всех жителей Марселя, рассказывая, будто видел акул в гавани, в другой раз, юношей, я всполошил археологов, уверив, что нашел на дне Женевского озера целый подводный город из свайных построек. Но все это было ребячество по сравнению с тем, что я морочил все католическое духовенство в течение 12 лет!»

О гневе святейшего престола, не поддающемуся никакому описанию, можно судить по тексту формального отлучения, отнявшего у Лео Таксиля надежды на райские кущи:

«…Да будет проклят волос его и мозг его, мозжечок его, виски его, лоб его, уши его, брови его, глаза его, щеки его, нос его, кисти рук и руки его, пальцы его, грудь его, пах его с прилегающими частями, бедра его, колени его, ноги его, ногти его. Да будет он проклят во всех суставах членов его…» Под скандальную брань и грохот петард «сатанинского скандала» шел на ущерб просвещенный XIX век. У него не оставалось времени, чтобы подвести хотя бы итоги действительным и мнимым дьяволиадам, которые беспрепятственно перекочевали в наше столетие.

Кроули, стоявший у колыбели современного дьяволопоклонства, не уставал повторять: «Сатана – не враг человека. Он Жизнь, Любовь, Свет». Так мог говорить о Христе благонамеренный баптистский проповедник. Ныне совершенно легальные объединения сатанистов существуют во многих городах США и Англии, Франции и Италии, хотя не им принадлежит партия первой скрипки в разноголосом и пестром оркестре лож, группировок и сект самого разнообразного толка. Основные центры «Церкви бога Сатаны» – так звучит официальное название – расположены в Манчестере и Сан-Франциско. Примечательно, что в ритуальных отправлениях используются все атрибуты христианства, равно как и расхожие лозунги о милосердии и любви.

Так называемые «ортодоксальные дьяволисты», ищущие острых ощущений и особых «психологических наслаждений», продолжают придерживаться регламентации шестой степени ритуалов Кроули, подробно описанных в книге Джона Симондса «Великий зверь». В общих чертах мы с ними уже знакомы. Кроули первым присоединил к священным символам разных эпох переосмысленные фашистами индо-арийские и римские эмблемы. Излюбленной «кроулианской иконой» стало изображение креста с распятым на нем отвратительным змеем.

Теория и практика сатанистов остались неизменными. И если вместо живых младенцев они пользуются куклами, то это не значит, что с ритуальными убийствами покончено. Случаи, о которых говорилось вначале, свидетельствуют об обратном. Кстати, заменяющие детей фигурки поставляет современный «черный патер» Сесил Вильямсон. По просьбе оккультного журнала он продемонстрировал все стадии своей работы: добычу воды и земли с кладбища, вдувание «духа»-через трубочку для коктейля, «крещение» в купели, «намагничивание», сожжение и т. д.. Американцы – в общем здоровый народ и по-настоящему интеллигентные люди – брезгливо сторонятся сатанистов, справедливо причисляя их к подонкам общества: сексуальным маньякам, наркоманам, фашистам. Но недооценивать представляемую ими опасность было бы близорукостью.

Щеголяя нацистскими эмблемами «агрессии и силы», дьявол ом аны наряду с восхвалением своего кумира повсюду, где только могут, сеют плевелы классовой и расовой ненависти. Как это было уже множество раз в далеком и близком прошлом, вокруг Ла Вея складывается уголовно-мистическая легенда. Его тщатся изобразить новоявленным пророком, «сверхчеловеком», воплощенным демоном. Когда в автомобильной аварии погибла вместе с любовником гордость сатанистской церкви эстрадная дива Джин Мэнсфилд, кто-то распустил слух, что дьявольский жрец предостерег ее об этом еще за неделю. Возможно, это и так, хотя репортеры, поспешившие раздуть столь куцую сенсацию, не исключали и личной причастности фюрера сатанистов, которых красотка Джин покинула ради Сэма Броди.

Верховный жрец сатанинской церкви Ла Вей (США)

«Магические формулы» и всякого рода бредовые идейки, изрядно пропахшие нафталином, время от времени вытряхивает на белый свет новоявленный духовидец или политический демагог.

Считающий себя, как и всякий фашист, суперменом, Ла Вей, безусловно, был уязвлен этой изменой. Авария дала ему прекрасный повод для рекламных дефиниций о вине и воздаянии.

В прошлом полицейский фотограф, а затем укротитель львов, он «обогатил» деятельность сатанистов своим знанием и жизни, и смерти. Не только с рядовыми сектантами, но и с членами «совета девяти», в котором первенствует, Ла Вей ведет себя, как на арене с хищниками, явно предпочитая магическому мечу плетку и бич. Храм, в котором, как в криминалистическом музее, расставлены витрины с высушенными мумиями и всякого рода костями, декорирован в черный и красный цвет. Примерно так были обставлены «адские трюки» в шапито тридцатых-сороковых годов.

Дочь Ла Вея Карла тоже пошла по стезе отца. Эффектные кладбищенские номера и фотогеничное личико быстро выдвинули ее в первые ряды «жриц ада» – всякая власть, основанная на иерархических принципах, стремится стать наследственной, особенно преступная власть. «Есть идеи,– писал в 1913 году. П. Д. Успенский, ближайший ученик вновь популярного на Западе мистика Георгия Гюрджиева, которые затрагивают все самые интимные уголки нашей души и, раз затронув, навсегда оставляют в них след. И при этом если идея была взята неправильно, то и след остается неправильный, сбивающий с прямого пути, отравляющий жизнь… Так именно действует неправильно воспринятая идея «сверхчеловека». Ни сам Успенский, ни Гюрджиев, ни Рудольф Штейнер не были фашистами (последний даже из-за нападок фашиствующих хулиганов покинул Германию). Фридрих Ницше, провозгласивший устами своего Заратуштры, что «бог умер», и которого гитлеровцы записали в свои учителя, тоже был далек от расистских бредней. Но мир слишком дорогой ценой заплатил за попытку реализовать оккультное в конечном счете учение о «сверхчеловеке». Идеи, как известно, живут независимо от их творцов. Об этом, кстати, прекрасно знал хотя бы тот же Штейнер, написавший в своей «Мистике» следующие слова: «Есть магические формулы, которые на протяжении столетий истории духа продолжают действовать неизменно, как новые». В бескрайней шеренге лжепророков, стремившихся отвлечь людей от реальных противоречий, суля им воздаяние в потустороннем мире, ни Гюрджиев, ни Штейнер не были первыми. Но и стать последними не дозволила судьба. «Магические формулы» и всякого рода бредовые идейки, изрядно пропахшие нафталином, время от времени вытряхивает на белый свет новоявленный духовидец или политический демагог.