Текст книги "Трон Люцифера. Краткие очерки магии и оккультизма"

Автор книги: Еремей Парнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

В числе его ярых Ъриверженцев можно было найти представителей всех сословий: дворян, прелатов, ученых, военных, ремесленников и т. д.. Даже такая высокая особа, как герцог Люксембургский, не смог устоять перед его чарами. Все они называли учителя не иначе как «обожаемый отец» и с готовностью повиновались ему. Бюсты с надписью «божественный Калиостро», изваянные из мрамора и отлитые из бронзы, украшали аристократические дворцы. Люди носили его портреты на медальонах, часах, веерах.

Но звезда Калиостро стремительно закатилась, когда он оказался замешанным в скандальную аферу с бриллиантовым ожерельем. Оказавшись в тюрьме, Бальзамо по примеру других заключенных по этому делу – Рогана и авантюристки Ла Мотт, выпустил оправдательную брошюру. В ней, в частности, говорилось: «…я провел свое детство в Медине, под именем Ахарата, во дворце муфтия Салагима. Моего наставника звали Алтотасом. Это был замечательный человек, почти полубог, обстоятельства рождения которого остались тайной для него самого… Я много путешествовал и удостоился дружбы со стороны самых высоких особ. Чтобы не быть голословным, перечислю некоторых из них: в Испании – герцог Альба и сын его герцог Вескард, граф Прелата, герцог Медина-Сели; в Португалии – граф де Сан-Вицен-ти; в Голландии – герцог Брауншвейгекий; в Петербурге – князь Потемкин, Нарышкин, генерал от артиллерии Мелисино; в Польше – графиня Концесская, принцесса Нассауская; в Риме – кавалер Аквино, на Мальте – гроссмейстер ордена. В разных городах Европы есть банкиры, которым поручено снабжать меня средствами как для жизни, так и для щедрой благотворительности. Достаточно вам обратиться к таким известным финансистам, как г. Саразен в Базеле, Санкостар в Лионе, Анзельмо ла Круц в Лиссабоне, и они с готовностью подтвердят мои слова.

Я не имею никакого касательства к делу об ожерелье. Все выдвинутые против меня обвинения – бездоказательная клевета. Они могут быть легко опровергнуты, что я и сделаю ниже. Сами же обстоятельства этого дела меня не интересуют, и я не считаю возможным для себя их обсуждать…

…Я написал то, что достаточно для закона, и то, что достаточно для всякого другого чувства, кроме праздного любопытства. Разве вы будете добиваться узнать точнее имя, мотивы, средства незнакомца? Какое вам дело до этого, французы? Мое отечество для вас – это первое место вашего королевства, где я подчинился вашим законам; мое имя есть то, которое я прославил среди вас; мой мотив – бог; мои средства – это мой секрет». Эта брошюра, или, как ее называли, «памфлет», где, вопреки грубым хитросплетениям и реминисценциям из арабских сказок, рыцарских романов, розенкрейцерских и мальтийских легенд (Аравия!), явственно ощущалось попранное достоинство, также умножила число масонов, видевших в Калиостро своего учителя.

Такова была эпоха, когда жажда чуда и предчувствие исторических катаклизмов выливались в восторженную истерию: властителем дум был врачеватель Месмер, объединивший людей через открытый им «животный магнетизм».

Все громче стали раздаваться голоса, требовавшие немедленного освобождения «божественного Калиостро». И он был оправдан вместе с Роганом, хотя это и бросало тень на честь королевы Франции.

О глубоком кризисе, охватившем высшее общество в то время, можно судить по легенде, известной как «предсказание Казота».

В самый канун революции видный иллюминат-мартинист и писатель Жак Казот был приглашен на обед, который давал один известный ученый. Трапеза протекала чрезвычайно весело. Говорили об успехах человеческого ума и о грядущих событиях, в которых присутствующие заранее приветствовали «освобожденный разум». Один только Казот казался грустным и хранил глубокое молчание. Когда его спросили о причине столь странного поведения, он ответил, что провидит в будущем страшные вещи. В ответ на это Кондорсе стал с присущим ему остроумием вышучивать Казота, всячески вызывая его на откровенность. В конце концов Казот, грустно улыбнувшись, сказал: «Вы, господин Кондорсе, отравитесь, чтобы избегнуть смерти от руки палача». Грянул дружный смех. Тогда Казот поднялся и, отодвинув бокал с вином, обвел присутствующих взглядом. «Вас, мой бедный Шамфор,– тихо сказал он, заставят перерезать себе жилы. Вы же, Бальи, Мальзерб и Рушер, умрете на эшафоте, посреди заполненной народом площади» Он хотел продолжить свое мрачное пророчество, однако герцогиня Граммон, смеясь, перебила его: «Но женщины, по крайней мере, будут пощажены?» «Женщины?» – переспросил Казот.– Вы, сударыня, и много других дам вместе с вами, вы будете отвезены на телеге на ту же площадь со связанными назад руками». Сказав это, Казот изменился в лице, его голубые глаза, казалось, вот-вот наполнятся слезами. И этот шестидесятивосьмилетний человек с убеленной сединой головой патриарха был так величествен в своей безысходной печали, что смех гостей внезапно умолк. Только госпожа Граммон сохраняла еще шутливое настроение. «Вы сейчас увидите,– воскликнула она,– что он даже не позволит мне исповедаться перед казнью».– «Нет, сударыня,– покачал головой Казот,– последний казнимый, которому сделают такое снисхождение, будет…– Он запнулся на мгновение: – Это будет… король Франции…» Взволнованные гости стали подниматься из-за стола. Казот молча поклонился хозяину, извинился и собрался уходить. Но герцогиня Граммон преградила ему дорогу. Принужденно улыбаясь и досадуя на себя за то, что вызвана своими вопросами столь мрачные пророчества, она, как бы призывая Казота закончить все шуткой, спросила: «А вы, господин пророк, какая участь ожидает нас самих?» Он ничего не ответил ей, но и не трогался с места, уставясь глазами в пол. Потом вдруг поднял голову и равнодушно, ни к кому не обращаясь, сказал: «Во время осады священного города один человек семь дней подряд ходил вокруг его стен, взывая к согражданам: Горе вам! Горе!» На седьмой день он вскрикнул: «Горе мне!» И тот же миг огромный камень, пущенный неприятельскими осадными машинами, попал в него и убил наповал». Казот вновь поклонился и вышел. Эту занимательную историю вот уже без малого 200 лет на все лады перепевают оккультные авторы разных стран. Удостоилась она попасть и в энциклопедию всяческих тайн и чудес, которую составил священник Григорий Дьяченн© (Из области таинственного, простая речь о бытии и свойствах души человеческой, как богоподобной сущности. М., 1900).

Какова же истинная подоплека столь занимательного рассказа, главный герой которого Жак Казот был арестован за попытку организовать побег Людовика Шестнадцатого и по приговору революционного суда казнен 24 сентября 1792 года? «Гибель на эшафоте,– говорится об этом в работе В. М. Жирмунского и Н. А. Сигала «У истоков европейского романтизма»,– а также усиленные занятия мистикой и связь с тайными сектами и отдельными лицами, пользовавшимися репутацией «ясновидцев», послужили поводом для биографической легенды, которая окружила имя Казота романтическим ореолом и принесла ему… едва ли не большую известность, чем его литературное творчество. Речь идет о знаменитом «пророчестве» Казота, впервые опубликованном в 1806 году в «Посмертных сочинениях» его младшего современника, писателя Ж.-Ф. Лагарпа. Достоверность этого пророчества довольно рано подверглась сомнению; уже в середине XIX в его подлинность была полностью отвергнута, и оно было отнесено к числу литературных мистификаций, широко распространенных в эпоху романтизма. Новейшие исследователи, в целом принимая эту точку зрения, вносят, однако, в нее некоторые поправки: опираясь на свидетельства лиц, общавшихся с Казотом в предреволюционные годы, они полагают, что мистически настроенный писатель, искренне считавший себя «ясновидцем», мог действительно высказывать в самой общей форме свои суждения о надвигающемся социальном перевороте и тех грозных последствиях, которые он нес… Собственная судьба Казота, как и судьба других более или менее известных лиц, дала затем Лагарпу конкретный материал для «Пророчества», сочиненного им уже после событий 1792– 1793 гг.».

Через атмосферу, царившую на вечере у своего товарища по Академии, Лагарп передает накал общих предчувствий и надежд тех роковых лет: «Шамфор прочитал нам свои нечестивые, малопристойные анекдоты, и дамы слушали их безо всякого смущения, даже не считая нужным закрыться веером. Затем посыпались насмешки над религией. Один привел строфу из вольтеровой «Девственницы», другой – философские стихи Дидро:

 
Кишкой последнего попа
Последнего царя удавим.
 

И это встречало шумное одобрение. Третий встал и, подняв стакан, громогласно заявил: «Да, да, господа, я так же твердо убежден в том, что бога нет, как и в том, что Гомер был глупцом».

«На буйном пиршестве задумчив он сидел»,– скажет потом М. Ю. Лермонтов об отравленном ядом дурных предчувствий Казо-те, еще острее ощущавшем свое одиночество среди лихорадочного веселья.

Воспитанник иезуитов, роялист и последователь португальского теософа Мартинеса Паскуалиса, Казот вполне мог предостеречь хохочущих гостей, что они играют в опасные игры. Это вечная тема Валтасарова пира, «пира во время чумы», непревзойденно раскрытая Пушкиным. В системе оккультного герметизма эзотерическое масонство не составляет особого исключения. Мистификация, обман, дешевые фокусы – вот его непременный тернер.

Заканчивая рассказ о трех (здесь, право, случайное совпадение) таинственных личностях XVIII века, напомню, что после вынужденного отъезда из Парижа Калиостро был в 1789 году арестован инквизицией в Риме и заключен в замок Сант-Анджело. Вынесенный ему «за проповедование учения, открывающего широкие двери мятежу» смертный приговор заменили пожизненным заключением. За попытку убить исповедника, чтобы воспользоваться для побега монашеским платьем, Джузеппе Бальзамо перевели в замок Сант-Лео, где он и умер в 1795 году. Однако по другим сведениям случилось это именно в Сант-Анджело, куда его зачем-то вновь привезли незадолго до кончины. В 1797 году Римом овладели наполеоновские солдаты, среди которых было много масонов, и первым делом потребовали освободить «героя революции» Калиостро, но было поздно. Тюремщик мог показать им лишь безымянный холмик. Кумир оккультных кликуш и шарлатанов дал знать о себе в начале нашего века, когда его голосом неожиданно заговорила Хелен Смит (псевдоним Катерины Мюллер, 1861-1929), швейцарский медиум. Через нее кроме Калиостро «вещала» и Мария Антуанетта, сообщившая массу интересных подробностей, почему-то ускользнувших от внимания историков. Свидетели сеансов Смит говорили, что в ней погибла великая актриса. Превращаясь в Калиостро, она прямо таки полнела на глазах и начинала сбиваться на итальянский акцент, а становясь французской королевой, рыдала и закатывала глаза, словно видела над собой нож гильотины.

Излюбленным ее амплуа была, однако, юная марсианка. Марсианским языком, «неизвестным прочим смертным», она владела в совершенстве.

Американский астролог Зейн (Элберт Бенджамин), основавший в 1918 году в Лос-Анджелесе «Церковь света», уверял, что тоже имел соприкосновение с Джузеппе Бальзамо, хоть и в другой жизни, когда был членом тайной секты в Древнем Египте. Вспомним «ложу – мать египетского обряда» Калиостро и один из его многочисленных псевдонимов – Великий Копт.

«Предсказания» мадмуазель Ленорман по ладони Наполеона и Жозефины.

Масонский ренессанс, столь увлекший многих просвещенных людей Европы, и все усиливающиеся гонения на иезуитов вылились в новую волну герметизма. Из средства сохранения тайны секретность стала целью религиозно-мистических обществ, повальной манией.

Луи Клод де Сен-Мартен, чье имя (совокупно с именем дона Мартинеса Паскуалиса) дало название обществу мартинистов, соединил обряды масонства и розенкрейцерства с жесткой иерархической дисциплиной иезуитского ордена. «Тенъ и молчание – любимые прибежища истины»,– говаривал Сен-Мартен. Мирабо, имея в виду иллюминатов, писал, что «они копировали орден иезуитов, но ставили перед собой прямо противоположные цели». То же можно сказать и о мартинистах.

Масонский ренессанс, столь увлекший многих просвещенных людей Европы, и все усиливающееся гонение на иезуитов вылились в новую волну герметизма. Из средства сохранения тайны секретность стала целью религиозно-мистических обществ, повальной манией.

Возвышенные цели вскоре, однако, заволокла беспросветная мгла мистицизма, в которой потонули различия между «новыми розенкрейцерами» и «новыми тамплиерами», иллюминатами и мартинистами.

Показательно, что масонство очень скоро зачислило в свои ряды и «короля мистиков» Якоба Бёме (1575-1624), и Эмануэля Сведенборга (1688-1772), свободно «общавшегося с богом и ангелами». Хотя ни тот, ни другой не имели касательства к деятельности лож, возникла даже специальная «система Сведенборга» и совершенно фантастическая степень «Князей Розенкрейцеров», известная также под названиями «Верховных князей Розового Креста», «Князей Розенкрейцеров Гередома». Как Исида, ищущая останки Осириса, мистика собирала осколки феодального чина.

Масонские писатели делят историю ордена на два периода: деятельный, когда в ложи допускались только строительные рабочие, и умозрительный, когда большинство посвященных составили люди, посвятившие себя возведению символического храма всемирной гармонии и науки.

Ритуалы и легенды масонства восходят к легендарным временам строительства Соломонова храма. Утверждается даже, что «великий архитектор» поведал масонские тайны Адаму еще при сотворении мира. Во всяком случае, календарь «вольных каменщиков» отсчитывает время с 4000 года до рождества Христова, за исключением «Рыцарей Солнца» (28-я степень шотландского устава), которые не признают летоисчислений и вместо даты ставят семь нолей.

Когда царь Соломон, которому повиновались духи, поручил зодчему Хираму Абифу (Адонираму) управлять всеми работами, число строителей достигло уже 3 тысяч. Чтобы избежать путаницы при раздаче денег, Адонирам, состоявший до того на службе у властителя Тира, разделил своих людей на три разряда: учеников, подмастерьев и мастеров. Разряды эти можно было узнавать только при помощи тайных знаков, слов и прикосновений. Однажды трое подмастерьев, решив поскорее стать мастерами, устроили в храме засаду. Они хотели подстеречь Адонирама и любой ценой выпытать у него высший мастерский пароль. Каждый из подмастерьев затаился у одной из дверей. Когда Адонирам появился наконец у южного входа, один из них вышел из-за укрытия и потребовал секретный пароль. Адонирам отказался сообщить подмастерью высокие тайные знаки, и тут же на его голову обрушился сильный удар. Это подмастерье ударил строителя линейкой. Адонирам бросился к западной двери, но и там его ждал заговорщик, который нанес удар в сердце остроконечным наугольником. Собрав последние силы, Адонирам хотел спастись через последнюю, восточную дверь, но третий убийца, не добившись желаемого пароля, добил строителя мастерком. Когда на город опустилась мгла, подмастерья унесли тело Адонирама на Ливанскую гору, где и закопали, отметив место ветвью акации. Но посланные царем девять мастеров обнаружили могилу, легко выдернув ветку из покрытой мохом земли. Когда свежий грунт разрыли и увидели обезображенное тело, один из мастеров коснулся мертвого Адонирама ладонью и сказал: «Макбенак! Плоть покидает кости!» И тогда было условлено, что слово это останется впредь между мастерами вместо утерянного со смертью Адонирама пароля. При посвящении в степень мастера лежащему в гробу кандидату вкладывали в руку ветвь акации, а восклицание «Акация знает!» стало излюбленной поговоркой масонов.

Девять строителей, обнаруживших кости (переосмысленная в масонстве алхимическая идея преображения), в один голос воскликнули: «Muscus domus, Dei gratia!», или в масонском развернутом переводе: «Благодарение югу, наш мастер имеет мшистый холм!»

Указывая на очевидные нелепости масонских легенд, критики с нарочитым удивлением и не без сарказма подчеркивали, что библейские мастера, оказывается, вполне владели латынью. Удивляться действительно не приходится: латынь, наряду с еврейским и греческим, считалась языком оккультизма, что лишний раз обнаруживает гносеологические корни масонского ритуала. Его мнимые, завуалированные напыщенной символикой тайны проясняет многозначительная риторика посвятительных диалогов.

Проанализируем словообмен между великим мастером» ложи и соискателем масонской степени подмастерья:

Брат, нет ли чего-нибудь между нами и мною? – спрашивает мастер.

Есть, достопочтенный.

Что же это такое, брат?

Тайна, достопочтенный.

Какая это тайна, брат?

– Каменщичество.

Итак, вы, я полагаю, масон?

Таким меня считают и принимают братья и товарищи, достопочтенный.

Почему вы сделались масоном?

Для тайны и чтобы из мрака тотчас перейти в свет.

Есть ли у масонов тайны?

Есть, много и высокой цены.

Где сохраняют они их?

– В своих сердцах. Кому они доверяют их? Никому, кроме братьев и товарищей.

Что такое тайна масона?

Знаки, приметы и особые слова.

Скажите, прошу вас, каким человеком должен быть каменщик?

Это должен быть человек, родившийся от свободной женщины.

Где вы сначала готовились сделаться масоном?

– В своем сердце.

– Как готовили вас?

– Я не был ни раздет, ни одет, ни босой, ни обутый, с меня убрали всякий металл, я был с Связанными глазами, с веревкой на шее. Тогда меня повели к дверям ложи в неподвижно-подвижном положении, под руку с другом, в котором я узнал потом своего брата.

– Как вы могли узнать, что тут была дверь, когда у вас были завязаны глаза?

– Потому что нашел я сначала стену, а потом получил допуск.

– Как получили вы допуск?

– Тремя сильными ударами.

– Что вам сказано было изнутри?

– «Кто там?»

– И что вы ответили, брат?

– Человек, который желает получить и просит участия в благах этой достопочтенной ложи, посвященной святому Иоанну, как это сделали до него многие братья и товарищи.

– Почему вы надеялись получить это участие?

– Потому что я родился свободным и пользуюсь доброй славой.

– Что вам сказали на это?

– «Войдите».

– Как вы вошли?

– По острию меча или копья, или другого военного оружия, которое приставили к моей обнаженной груди.

– О чем спросили вас, когда дали вы обязательство?

– «Чего вы желаете больше всего?»

– Как ответили вы?

– «Быть приведенным к свету»,– ответил я. С глаз моих сняли повязку и я увидел себя перед братьями, направившими в грудь мою обнаженные мечи.

– И что еще увидели вы?

– Библию, треугольник и циркуль – три великих светильника масонства. Библия управляет нашей верой, треугольник делает прямыми наши действия, циркуль соединяет нас со всем человечеством.

– И что еще увидели вы?

– Три свечи – три меньших светильника. Свеча-солнце управляет днем, свеча-луна управляет ночью, а свеча-мастер управляет ложей. Затем мастер взял меня за правую руку и дал мне прикосновение и слово новопринятого ученика.

«Высокой цены» тайны, смысл посвятительного действа и даже преемственные связи масонства с герметическим сектантством – все это с предельной ясностью раскрывается в ритуальных вопросах и ответах. Рассказывая мастеру о том, как его принимали в ученики, будущий подмастерье как бы сдавал экзамен на знание ритуала. С виду бессмысленный лепет, вроде «я не был ни раздет, ни одет», при ближайшем рассмотрении обретает некую бытовую конкретность. У нынешнего кандидата, как некогда у его наряженного в камзол и туфли с бантами предка, просто-напросто отобрали в приемной ложи все металлические предметы. Затем он закатал штанину выше колена, надел на правую ногу комнатную туфлю, расстегнул пиджак, рубашку и обнажил левую сторону груди. Послушно проделав все эти нелепости, неофит подставил шею под петлю и дал завязать себе глаза. Однако если доверчивый простак думал, что его подвергнут изощренным пыткам или принудят к участию в шабаше, то его ожидало разочарование. Проведенный мимо стража, держащего меч, он стучался «тремя ударами» в двери ложи, где к его сердцу приставляли «военное оружие». Затем, после ритуальной беседы с достопочтенным мастером, давал на коленях присягу. Положив руку на раскрытую Библию, он клялся свято хранить секреты масонства.

По инициативе Перси Герберта, бывшего епископа Нориджа, в 1964 году великая английская ложа разрешила несколько осовременить текст клятвы. Однако канонические фразы, вроде: «Перережьте мне горло, вырвите с корнем мой язык и закопайте его в песок там, куда доходит отлив», способные вызвать восторженный озноб у Тома Сойера и Гека Финна, остались.

Наконец под аплодисменты братьев повязка была снята, расхристанный, ослепленный сиянием ламп неофит увидел хорошо ему знакомых джентльменов в масонских передниках во главе с мастером и двумя надзирателями. Старший из них торжественно вручил новому брату передник, который он тут же надел, чтобы спрятать вскоре в портфель до следующего собрания. – Братья! – призвал мастер по окончании.– Помолимся великому и всеобщему архитектору мира и строителю человека, о благословении всех наших предприятий, о том, чтобы новый друг стал нашим верным братом, чтобы ниспослал он мир и милость и сделал нас причастными к божественной природе. Строго говоря, масоны считают себя не тайным обществом, а «обществом с секретами» и, за исключением отдельных наиболее экзальтированных «Тамплиеров» и «Розенкрейцеров», не занимаются оккультными изысканиями. Главный центр английских «вольных каменщиков» – «Фримейсонз-холл» в Холборне – занимает одно из наиболее высоких в Лондоне зданий. В 1966 году британские братья привлекли к себе всеобщее внимание, пышно отпраздновав двухсотпятидесятилетие основания английской ложи – прабабушки масонов всего мира. Тогда же «великим мастером» Англии был торжественно провозглашен герцог Кентский.

Масонство распространено в мире значительно шире, чем это принято считать. В США насчитываете около 50 «великих» и тысяч двадцать провинциальных лож, объединяющих шесть миллионов членов, в Англии – миллион, полмиллиона – во Франции. Италии существует 526 масонских лож, но численность каждой иа них невелика, а всего количество их членов достигает 15 тысяч человек, оа четверть тысячелетия масонство претерпело известные перемены, и теперь его ритуалы, костюмы, символические знаки и пароли уже никак нельзя считать тайной. Проделав простые формальности, каждый может приобрести наставления по обрядам и выучить примитивные способы зашифровки.

.Литература, кино, телевидение давно придали самой широкой огласке игры со шпагами и завязыванием глаз, а в специальных магазинах выставлены на продажу фартуки и рукавицы мастеров, пластмассовые черепа, коврики, изображающие гробы, могилы и прочие атрибуты «потусторонних» забав. Короче говоря, гораздо проще овладеть тайнами «высокой цены», чем постичь истинные цели современного масонства. Масонские лидеры уклончиво объясняют, что они «практикуют систему морали, покрытую вуалью аллегории». Жаждущие приподнять эту вышитую кладбищенскими знаками «вуаль» могут обрести полный масонский статут в течение нескольких месяцев. Для этого необходимо обзавестись нужными связями и хорошенько выучить ритуал. От ученика, знающего секретное слово «Боаз», к подмастерью путь недолог. Претерпев описанные неудобства, связанные с закатыванием штанины и хождением с петлей на шее впотьмах, имитирующие новый подъем по спиралям познания, подмастерье узнает тайное слово «Иакин» и новый тайный знак. Далее его ожидает третья ступень и вожделенное звание мастера, которое достигается участием (в роли трупа) в пантомиме о Хираме Абифе (см. выше). Обряд требует, чтобы кандидат был «убит», а затем «восстал из мертвых». Для этого его могут даже положить в гриб, после чего он получает ветку акации, а вместе с нею новые масонские знаки и новый пароль.

Доказав, что может умереть, но не выдать масонской тайны, как Хирам, а после воскреснуть, новоиспеченный мастер дает новую клятву, не менее мрачную, чем прежние: «…пусть мое тело разрежут пополам, мои внутренности сожгут, а пепел развеют по лику земли». Это обет не только оберегать от профанов масонские секреты, но и хранить братскую верность другим мастерам, если, конечно, это не противоречит «законам бога и установлениям государства».

Далее мы увидим, как на деле соблюдаются столь благонамеренные обещания. Если новообращенный думал, что хоть на этой ступени он узнает наконец какие-то удивительные тайны, его вновь ждало разочарование. «Свет мастера – это видимая темнота»,– глубокомысленно объяснял достопочтенный хозяин ложи.

Для большинства масонов третьей степенью заканчивается путь наверх. Лишь достаточно влиятельные и честолюбивые люди могут сподобиться титулов младших и старших дьяконов и надзирателей, пока уже в зрелом возрасте не получат молоток достопочтенного мастера. Непременными предпосылками для подобного взлета является активное участие в делах ложи, знание ритуалов и щедрые пожертвования на благотворительные цели. Стать мастером ложи и председательствовать на тайных церемониях – вершина мечты среднего масона. Если при прочих равных условиях он не поскупится на предвыборные расходы, она может стать явью. В Англии, например, для завоевания популярности принято делать весомые подарки женам членов ложи на ежегодном званом вечере для дам.

Учитывая большое число масонов, не приходится удивляться тому, что капиталы лож США и Англии исчисляются миллионами.

Эзотерическое влияние оккультизма с особой яркостью проявляется в пестрых обрядах «побочных» степеней масонства, распространенных главным образом в странах Западного полушария. В Англии, известной своей приверженностью традициям, единственной высшей степенью, утверждаемой «великой ложей», является «Королевская арка». Носящие этот титул собираются уже не в ложах, а на специальных ассамблеях, где строго соблюдается тщательно разработанный церемониал. «Пророк», «священник» и «король» со скипетрами в руках собираются в пурпурной, голубой и малиновой мантиях вокруг алтаря, на котором начертано «подлинное имя бога» – Ябулон. Помимо «истинного», или «голубого», масонства, существует великое множество «незаконных» лож и «поддельных» побочных степеней, число которых доходит до 33 («Древние и принятые ритуалы»), 90 и даже 96 степеней («Объединенный ритуал Мемфис-Мизраим»). В той же Великобритании вне иерархии «великой ложи» подвизаются всевозможные «Отмеченные масоны», «Матросы Королевской арки», которыми командует «Достопочтенный мастер Ной», «Королевские и Избранные мастера», известные нам «Тамплиеры», «Красный крест Константина» и «Розовый Крест». У каждой ложи или же ордена своя униформа и зачастую довольно экстравагантные обычаи. Вступление, например, в орден Тайного наставника, состоящий из «высшего правителя», князя и рыцарей, требует от неофита выстрела из лука, после чего ему сообщают значение условных знаков. Так, если кто-то из рыцарей совершает неразумный поступок, то его предупреждают показав два пальца, если же все идет как надо, незаметно выбрасывается один.

Секретные коды и жесты, придающие масонским играм особую притягательность в глазах новичков, были частично заимствованы у герметистов-алхимиков или же переняты у мастеров строительных дел прошлого, которые выработали систему необходимых во всякой работе условных знаков. Они-то и стали для масонов опознавательными. «Считается дурным тоном, и это может быть расценено как грубая шутка, если вы подойдете и выпалите в ухо незнакомцу: «Боаз!» – говорилось в статье о масонах, опубликованной в одном из британских еженедельников.– Знакомство должно начинаться с обмена масонским рукопожатием. В баре масон может провести стаканом по горлу в знак того, что он масон первой ступени. Он может также встать так, чтобы ступни ног его находились под прямым углом друг к другу. Если обмен такими намеками прошел нормально, масон может как бы ненароком вставить в разговор отдельные фразы из ритуальных обрядов. Другой может заметить: «.Меня учили быть осторожным». Затем следует главный вопрос: «Кто ваша мать?» Это означает: «К какой ложе вы принадлежите?» Если ответ удовлетворителен, знакомство состоялось. Существуют буквально десятки намеков, не понятных никому, кто не изучал их специально». Не поддаются однозначной расшифровке и масонские аллегории, которые, в зависимости от исторического этапа, переживаемого той или иной страной, а также принятого ритуала и степени, трактовались весьма различно. Это особенно заметно на примере стержневой легенды о Хираме Абифе, которая в канун Великой французской революции получила совершенно новую интерпретацию. Символические вещи поддаются, конечно, самым разнообразным толкованиям. Но нельзя не прислушаться к тем историкам, которые на основе документов пытались доказать, что возникшие в тот период ложи иллюминатов и мартинистов приняли, пусть частично, новый тамплиерский ритуал. В этой системе Адонирам – это последний гроссмейстер ордена Жак де Молэ, убийцы которого – король Франции Филипп Четвертый Красивый и папа Климент Пятый – олицетворяют политическую и духовную тиранию.

Это был призыв к восстанию против папы и королей. Потерянное же слово означало «свобода». Монархическая и клерикальная реакция с самого начала встретила масонство в штыки. В том же 1738 году, когда образовалась первая во Франции «великая ложа», папа Климент Двенадцатый пригрозил в булле «In eminenti» отлучением любому католику, который примкнет к богопротивному союзу. Но папское предупреждение явно запоздало. «Великие ножи» к тому моменту сущест-повали уже не только в протестантских странах, но и в самой Италии – цитадели католицизма. Несмотря на преследования, тай-иые общества появились и в апостолической столице Священной Римской империи – Вене, хотя организовать «великую ложу» удалось там лишь в 1784 году. Ни аресты, ни казни – в Испании Пыл сожжен на костре «великий мастер» – не смогли остановить рост повсеместной антииезуитской оппозиции, олицетворенной и масонстве XVIII века. Не помогли и филиппики пап, направленные против богоотступников. Невзирая на резкие выражения, к коим прибегли в своих вердиктах Бенедикт Четырнадцатый, Пий Седьмой, Лев Двенадцатый, и буллу Пия Девятого, где масонство было названо «скопищем еретиков и сатанистов», не только миряне, но даже некоторые клирики и иезуиты прошли гротескную церемонию посвящения. Собственно, именно под влиянием иезуитского ордена ложи эзотерического толка отошли от политической борьбы, окунувшись с головой в оккультную мистику. И как бы в противовес им сформировались объединения от иезуитов не зависимые, таинственный церемониал которых служил только необходимым прикрытием для политических сборищ.