Текст книги "Клочья тьмы на игле времени"

Автор книги: Еремей Парнов

Соавторы: Михаил Емцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

БЕЛЫЕ БАЛАХОНЫ

Мирчерт расстегнул портфель и достал оттуда свой балахон. Мелькнул белый крест в черном круге нагрудной нашивки. Краем глаза Мирчерт увидел, как перекосилось в зеркальце лицо шофера-негра.

Машина с визгом прижалась к тротуару. Мотор взревел, и стук его оборвался.

– Не дури, парень, – усмехнулся Мирчерт. – Тебя я не трону. Поезжай дальше.

Но таксист вобрал голову в плечи и приник к рулевому колесу.

– Ты слышал, что я сказал? – Мирчерт приподнялся и потрепал шофера по плечу. – Не заставляй меня повторять. Поезжай, и ничего с тобой не случится.

Таксист включил зажигание и осторожно тронул оранжевый «фордик» с места. Он так и не разогнулся и ехал медленно-медленно (стрелка спидометра болталась между 20 и 40), будто ожидал удара в спину. Казалось, уши его переместились ближе к затылку, так прислушивался он к шорохам на заднем сиденье.

Мирчерт надевал балахон.

– Ты смотри на дорогу, а не в зеркальце, – сказал он, расправляя складки на рукавах. – И скорость прибавь.

Таксист судорожно переключил передачи и резко увеличил газ. Шестерни заворчали, и машину бросило вперед. Ярко раскрашенная бензоколонка в одно мгновение пронеслась мимо. Войлочные стволы пальм замелькали быстрее, гася и вновь зажигая пыльное закатное солнце.

В балахоне было довольно душно. Мирчерт приспустил стекло и вдохнул тугую струю ветра. Пахнуло размягченным асфальтом и апельсинами.

Они вылетели из городка и на скорости 100 миль понеслись к Атланте. Мирчерт накрыл портфель полой балахона и осторожно, чтобы опять не напугать негра, достал автоматический пистолет 32-го калибра. Сунул его в задний карман брюк. Хотя патронов в пистолете не было, он мог здорово пригодиться. Чем шире уставившееся в переносицу черное дуло, тем солидней оно выглядит. Это всегда способствует взаимопониманию.

По обе стороны шоссе лежали хлопковые и табачные плантации. Пестрые, четко очерченные квадраты возделанных земель уходили до лиловой линии горизонта.

Слепящие блики срывались с бегущих навстречу пестрых рекламных щитов. Мирчерт нашарил измятую пачку «Кэмэл» и губами вытащил согнувшуюся сигарету. От щелчка зажигалки таксист вздрогнул. Стрелка на спидометре плавно подъехала к 110.

Машина влетела в столицу Невидимой империй, когда солнце коснулось земли и длинные фиолетовые тени фонарных столбов косыми линейками легли на светлый асфальт. Она пронеслась через Бакхед и круто затормозила у кафе «Уинго». Под полосатым тентом кейфовали парни в белых рубашках с засученными рукавами. Они лениво повернули головы к остановившемуся такси.

Мирчерт бросил на сиденье рядом с шофером зелененькую бумажку и, подхватив под мышку портфель, открыл дверцу.

Парни вылупили на него глаза.

– Вот так мистер Як! (Я к – Я – куклуксклановец. Первый опознавательный пароль) – восхищенно сказал один из них, поправляя у расстегнутого ворота приспущенный галстук. – Дает!

Не успел Мирчерт встать на тротуар, как оранжевый «фордик» сорвался с места, развернулся и, заносясь на поворотах, унесся к Вест-Энду.

– Добрый вечер, джентльмены. – Мирчерт не мог не улыбнуться под остроконечным колпаком. – Я, кажется, попал, куда надо?

– Что верно, то верно! – Из-за столика поднялся круглолицый брюнет с безукоризненным пробором. – Имперский дворец как раз напротив. – Он махнул рукой в сторону двухэтажного кирпичного особняка в стиле Новой Англии XVIII века. – Ребята уже собираются. А вы откуда?

– Из Алабамы. – Мирчерт кивнул и собрался было перейти улицу.

– Не очень-то торопись, мистер Як, – остановил его парень в приспущенном галстуке. – Наши друзья из полиции просили не разгуливать по улицам в форме. Сними свою сорочку и выпей с нами стаканчик пива. Успеешь переодеться во дворце.

– Ничего, сойдет и так. Мне надо еще кое с кем перекинуться словечком. Потому и тороплюсь.

– То-то примчался сюда на всех парусах! – ухмыльнулся круглолицый.

– А черномазый-то как улепетнул! – отозвался его собутыльник. – Правильно делает этот парень. Так и надо! Пусть все знают, что такое ночная сорочка с крестом.

3а спиной Мирчерта раздался дружный хохот. Перейдя улицу, Мирчерт отыскал калитку в глухом высоком заборе, за которым покачивались широкие рваные опахала банановых листьев. Три раза постучал левой рукой. Открылось крохотное полукруглое окошечко, в котором показались мохнатые рыжие брови и водянистые, в мелкую коричневую крапинку глаза.

– Кто идет?

– Белый человек! – отозвался Мирчерт.

– Проходи, брат!

Калитка со скрипом отворилась, и Мирчерт вошел в тенистый благоухающий сад. Сбоку от гравийной дорожки сидел на белой табуретке рыжеватый, сильно полысевший мозгляк. Он нехотя поднялся и задвинул за Мирчертом лязгающий засов.

– Сколько надо говорить, чтобы не ходил средь бела дня по улицам в балахоне, – проворчал он, усаживаясь на свое место.

– Разве полиция Атланты не с нами? – спросил Мирчерт, используя только что полученную в кафе «Уинго» информацию.

– Ладно уж, – вздохнул мозгляк. – Идите по левой дорожке.

Мирчерт пробежал темную сыроватую аллею. В листве апельсиновых деревьев шныряли неугомонные птички. Где-то работала дождевальная вертушка. Водяная пыль нежно просачивалась сквозь глазные прорези колпака. Перед дворцом Мага Империи стояло несколько машин. Мирчерт постарался запомнить номера. Один из них настолько поразил его – SUSA 358, – что он тихо присвистнул.

«Ого, сенат Соединенных Штатов!»

У широкой парадной лестницы его встретили два клавалера в черных балахонах. У одного колпак был откинут – он покуривал сигарету.

– Предъяви свою карточку, клансмен! – сказал он, щелчком отправляя окурок в заросли огненной бугенвилии.

Мирчерт задрал балахон и вытащил удостоверение «Клуба клавалеров».

– Почему ты в белом балахоне рядового клансмена, клавалер? – удивился охранник.

– Меня недавно приняли, – небрежно махнул рукой Мирчерт, – и я не успел еще обзавестись черной формой.

– Можешь сделать это у нас. Внеси Клокарду пятнадцать монет, и полный порядок.

– Ого!

– А ты что думал!.. Впрочем, могу оказать тебе услугу. У меня есть лишний комплект. Почти новый. Восемь долларов.

– Идет, – немного подумав, согласился Мирчерт.

– Тогда мы можем сделать это, не теряя времени, – охранник взял Мирчерта под руку и потянул его к небольшому флигельку, откуда уже выходили белые и черные балахоны. – Ты побудь здесь, Пит, – кивнул он товарищу. – Я мигом.

– Только не задерживайся! Ты же знаешь, что Ночной Ястреб этого не любит.

Лавируя в толпе куклуксклановцев, они протиснулись к флигельку и поднялись по ужасно скрипучей лестнице на второй этаж. Там находилось помещение с номерными шкафчиками, в которых клансмены хранили свою униформу. Клавалер отпер 208-й и снял с крюка черный балахон. Он был не новый.

Мирчерт быстро огляделся. Сидя на подоконнике, двое клансменов играли в кости. Один в философическом раздумье застыл перед раскрытым шкафчиком. Несколько человек переодевались, обсуждая последний бейсбольный матч между командой местного университета и сборной штата. Все лица незнакомы. Мирчерт напряг память. Нет, никого из них он раньше не видел. Это, конечно, еще ничего не решало, но…

– Ну давай поторапливайся! – нетерпеливо дернул его за рукав клавалер.

Мирчерт решительно расстегнул свой балахон, аккуратно сложил его и засунул в портфель. Потом достал бумажник и расплатился.

– В самый раз на тебя! – восхитился клавалер, помогая Мирчерту одеваться. – Ты парень что надо! Как тебя зовут?

– Кеннет У. Смит, – сказал Мирчерт.

– А меня Стив, Стив Патерсон. Ты откуда?

– Из Алабамы.

– Представитель, значит. Это хорошо… Ну, а теперь пойдем. Маг не любит, когда опаздывают.

Они сбежали по мяукающим, как стая охрипших кошек, ступенькам и поспешили к парадному входу.

Второй клавалер не дождался и ушел.

– Вечно он так! – хлопнул себя по бокам Стив. – Подежурь тут со мной, Кен. А? Ты с Питом одного роста – никто не разберет.

В глубине здания ударили в гонг. Из флигеля выбежали последние замешкавшиеся подданные Невидимой империи.

– Ну вот и отдежурили, – облегченно вздохнул Стив. – Пошли. Хочешь хлебнуть? – Он достал из кармана бутылку виски.

Виски оказалось маисовым и очень скверной гонки. Мирчерт сплюнул и возвратил бутылку.

– Не будем задерживаться, – сказал он, шагая через две ступеньки.

Перед входом в зал кложи их остановил дежурный клавалер.

– Венцом славы для клансмена является служение? – пробурчал он, что-то отмечая на листке бумаги.

– Не себе, а другим! – ответил Стив.

– А, Патерсон! – узнал клавалер. – Проходите, ребята. Все уже собрались.

Зал кложи, напоминавший театр, был хорошо знаком Мирчерту. Над главным алтарем висел колоссальный портрет Натана Форреста – создателя клана. С потолка спадало полотнище конфедератов. Главные прелаты уже сидели на своих местах. Последние лучи солнца чахли в тяжелых складках пурпурной мантии Мага. Ночной Ястреб бродил вдоль ярусов, то и дело наклоняясь к сидящим клансменам.

Мирчерт встревожился.

– Чего это он мечется? – тихо спросил он Стива.

– Пароль опрашивает… Делать ему нечего.

Почти все места были заняты. Зал вмещал человек шестьсот.

– Иди садись, – сказал Стив, – а я попробую разыскать Пита.

Мирчерт спустился в проход. Постоял с минуту. Потом быстро пошел вперед и остановился за спиной Ночного Ястреба. Тот как раз наклонился к очередному клансмену. Мирчерт нагнулся вместе с ним.

– Чего тебе, клавалер? – недовольно спросил Ястреб.

– Да вот никак не могу найти Стива Патерсона, – ответил Мирчерт. Он успел расслышать, что шепнул сидящий клансмен Ястребу.

– Потом разыщешь! Сядь на свое место! Впрочем, погоди. – Ястреб повернулся и подошел вплотную к Мирчерту: – Ну?

– Раса или смерть! – жарко шепнул ему в самое ухо Мирчерт.

– Уже успел нагрузиться! – проворчал Ястреб.

«Всякое даяние – благо, – подумал Мирчерт. – Иди знай, где найдешь, а где потеряешь. Запах виски – самая надежная рекомендация».

Он поднялся на несколько ступенек и опустился рядом с только что усевшимся клавалером. Тот шумно дышал под своим черным колпаком, и по знакомому запаху Мирчерт догадался, что ландскнехт клановского Пентагона нагрузился куда основательней. Это было в порядке вещей.

А действо между тем начиналось.

Маг поднялся над алтарем и простер руки к залу. На безымянном пальце левой руки колюче блеснул многокаратный бриллиант.

– Стража-а-а! – хорошо поставленным актерским голосом воззвал Маг. – Закройте двери из внешнего мира!.. И никого чтоб не выпускать! – уже буднично, октавой ниже, приказал он.

Выйдя из-за алтаря, он подошел к сидящим в первом ряду и, запрокинув голову к потолочной люстре, прокричал:

– Братья клансмены! Рыцари клана! Мои Вампиры и Ужасы! Гидры и Духи! Прежде чем открыть собрание кложи, я предоставляю слово нашему Ночному Ястребу для чрезвычайного заявления… Пройди к микрофону, брат Ястреб.

Мага было слышно и без микрофона. Зато разобрать речь Ястреба оказалось не так-то просто. Добрая половина слов не достигала слуха. Но Мирчерт понял все. Он вслушивался с невероятным напряжением.

– Ваше величество! Братья клансмены! – хрипел в самый микрофон Ястреб. – Внешняя стража доложила мне, что на наше собрание проник чужой.

Мирчерт невольно подался вперед. Сердце его застучало часто и отрывисто.

– Все приглашенные были оповещены заранее, – Ястреб икнул. – Между тем в зале собралось на одного больше. Мы хотим знать, кто это. Если это брат клансмен, пусть он встанет и объяснит нам, почему пришел без приглашения.

Никто не встал. По рядам прокатился шепот. Клансмены заскрипели креслами. Многие привстали со своих мест, оборачиваясь назад.

– Спокойно, клансмены! – прогремел Маг. – Всем оставаться на местах!

– Ваше величество, – сказал Ястреб, – пусть клансмены снимут колпаки и каждый вглядится в соседа. Так мы быстрее обнаружим чужого.

– Правильно, брат Ночной Ястреб! Мы давно подозреваем, что среди нас затесался шпион. Сейчас мы его выявим! А ну, клансмены!

Мирчерт сунул горячую потную руку в карман. Насечка на пистолетной рукоятке стала скользкой. Клансмены, ворча и выкрикивая проклятия, стали разоблачаться. В разных местах зала послышались удивленные возгласы. Перебранка. Но конфликты скоро улаживались. Братья узнавали друг друга. Медленно, с неестественным спокойствием обреченного Мирчерт обнажил голову и прижал подбородок к груди. Он припомнил вдруг негра-таксиста. Как он тогда стремился врасти головой в руль!

– Кто ты, клавалер?! – хлестнул рядом настороженный голос.

Мирчерт резко повернулся. На него пристально глядел худощавый клансмен.

– Я не знаю тебя! – сказал тот, тихо подымаясь с места.

– Да это же свой парень! Кен из Алабамы, – с соседнего ряда свесился Стив. – Я его знаю!

– А-а… – разочарованно протянул худощавый. – Тогда дело другое.

Мирчерт почувствовал, как отстала прилипшая к телу рубашка. Шея сделалась ледяной. Кожу на лице будто стянуло квасцами.

– Чего это ты, Кен? – Стив с удивлением смотрел на него.

– Паршивое твое виски, Стив, – проглатывая слюну, выдавил Мирчерт. – Вроде и не перехватил, а нехорошо…

– Это, наверное, с голода. У меня тоже так бывает. Давно не ел?

– С утра… Все время в дороге, понимаешь… Устал.

– Ну как, клансмены? – спросил Маг. – Обнаружили?

– Вроде бы нет… – послышался робкий голос,

– Нет? – близоруко прищурясь, Маг оглядывал зал.

Мирчерт закрылся локтем, растирая ладонью похолодевший лоб.

– Что же это получается, Ночной Ястреб? – недовольно пожал плечами Маг и поманил Ястреба рукой.

Ястреб о чем-то посовещался с двумя клавалерами, недоуменно покачал головой, направился к Магу.

– Выходит, внешняя стража напутала? – ядовито улыбаясь, проговорил Маг. – Клокард! Кто рассылал приглашения?

Клокард подскочил к Магу и, придерживая рукой развевающуюся полу зеленой мантии, залопотал.

– Ладно! – оборвал его Маг и, понизив голос, стал что-то втолковывать Ястребу.

Мирчерт расслышал отдельные слова. Теперь он уже не проклинал себя за то, что сел так близко. Маг выговаривал Ястребу, что его клавалеры ни к черту не годятся. Клокард дважды не заставал стражи возле лестницы.

«Один раз продавали мне балахон, – подумал Мирчерт, – а другой, верно, пополняли запасы виски».

– Бегают туда-сюда! – шипел Маг. – Вот внешний страж и обсчитался. Все же в балахонах! Идиоты!

Ястреб заискивающе забормотал.

– А ну тебя! – отмахнулся Маг.

И Мирчерт подумал, что Ястреб предложил пересчитать всех находящихся в зале.

– Что же это получается, Маг? – прокричал кто-то сзади. – Ночной Ястреб считать разучился?

Некоторые рассмеялись.

– Тихо, клансмены! – Маг поднял левую руку. – Тихо! Все в порядке. Так было намечено заранее. Мы всегда теперь будем производить проверку. Нужно усилить бдительность. Наши враги не дремлют!.. А теперь наденьте капюшоны, и вернемся к повестке дня.

Мирчерт непроизвольно вскинул руки. Потом медленно обхватил голову. Сделал вид, что у него зачесался затылок. Только когда сидящие рядом клансмены опустили колпаки, неторопливо спрятал лицо. Никогда не надо спешить…

– Братья клансмены! – сказал Маг. – Здесь собрался весь цвет нашей империи. Кложи многих штатов Юга прислали к нам своих представителей. Долго, слишком долго клан не давал о себе знать. Пришла пора взяться за дело. Кое-кто в Вашингтоне полагает, что все им так просто сойдет с рук. Нет, братья клансмены! Никогда! Клан скажет еще свое веское слово. В эту ночь мы зажжем наши кресты по всему Югу! Пусть знают, что клан не дремлет! Честные граждане должны увидеть, что у них есть надежная защита. Так называемая комиссия по укреплению гражданских прав зашла слишком далеко. Мы не намерены больше терпеть! Истинных американцев притесняют, плюют им в лицо!

Маг все больше входил в раж. Он кричал. Размахивал руками. Топал. Плевался. Его подвижное лицо корчилось в изощреннейших гримасах. Клансмены постепенно зажигались. Кое-кто застучал ногами. Послышались одобрительные свистки.

– Тише, братья! – Маг перестал кривляться и сурово сдвинул брови. – Я разделяю ваш справедливый гнев. Заверяю вас, что мы не будем молчать! Настала пора реорганизовать клуб клавалеров – наше отважное воинство, славный военный департамент клана. Отныне рыцари в черных балахонах возьмут на себя функции тайной разведки клана.

Рыцари завыли и засвистели. Мирчерт тоже застучал кулаками по подлокотникам.

– У нас много врагов, – Маг скорбно поник головой. – Черномазые совсем обнаглели, католики и евреи заняли высшие посты в государстве, а профсоюзы и красные творят, что им только вздумается.

– И еще проклятые итальяшки, Маг! – вскочил с места белый балахон в третьем ряду. – Житья не стало. Одного вот у нас на заводе сделали мастером! Видите ли, он обучается в колледже! Тогда как честные американцы…

– Ты совершенно прав, клансмен, – печально закивал Маг. – Сядь на место… Да, принципы американизма попираются ежечасно. В Вашингтоне забыли традиции пионеров, создававших нашу страну. А сколько истинных американцев обмануто! Они питают ложные представления относительно нашего движения. Не желают понять, что мы стоим на страже их законных интересов. Силы тех, кто свято блюдет традиции истинного американизма, разрознены. Между близкими нам по духу организациями нет еще настоящих связей, дружеских уз, объединяющих рыцарские сердца поборников свободы и протестантской религии! А ведь время не ждет. Давно пора теснее объединиться всем тем, для кого слово «раса» не пустой звук, а дело всей жизни. Трагическая ошибка истории и преступное недомыслие тогдашних правителей Америки втянули нашу страну в войну с Германией. Сколько настоящих парней полегло в этой бессмысленной бойне с обеих сторон, сколько замечательных солдат, которые так нужны будут всем нам, когда начнется настоящая война, война рас! Вот почему такие организации, как подлинно американское «Общество Джона Бэрча» или стоящая на страже расовой чистоты нацистская партия, не могут больше действовать в изоляции. Наши связи с этими патриотическими организациями должны стать еще более тесными. Впредь необходимо координировать работу. Для этого на ваше усмотрение вносится законопроект о создании в недрах клана специального координационного центра. Деятельность этого центра предполагается со временем распространить и за пределы Америки. У нас много друзей и единомышленников в Европе, в Африке! Руководители Южно-Африканской Республики, Родезии вполне могли бы занять места рядом с вами, при условии, что у них, конечно, будут заплачены членские взносы. Кстати, брат Клалиф, как обстоят дела с членскими взносами? Ты доложишь потом об этом кложе. Ведь клану для развертывания работы нужны большие средства! Поэтому братья клансмены должны аккуратно выполнять эту главнейшую из добровольно принятых на себя обязанностей, своевременно платить членские взносы.

Братья клансмены! Я рад представить вам одного из славнейших рыцарей клана, нашего уважаемого Роберта Хорста – Дракона штата Клалифорния.

Из первого ряда поднялась высокая фигура в мантии и остроконечном колпаке Дракона. Клансмены зааплодировали.

– Покажи свое лицо, брат Дракон, парням нашей верховной кложи, – ласково сказал Маг.

Дракон снял колпак и непроизвольным движением убрал налипшие на лоб волосы.

Это был он!

Мирчерт весь напрягся и инстинктивно сжал кулаки. Он узнал его сразу. Слишком долго изучал он его фотографии. Последние и те далекие, отделенные от последних тремя десятками лет. Он слегка располнел, сбрил вертикальную полосочку усов, поредели его цвета прелой соломы волосы. Но глаза не изменились. И этот скользящий отрешенный взгляд, и перебитый нос боксера, и хищные, прижатые уши без мочек. Остроконечные волчьи уши. Он снимался и в проклятой форме своей и без формы – в элегантном спортивном костюме с бельгийским ружьецом в руках. Он снимался с пухлой женой своей и сыновьями. Он снимался со страшной своей овчаркой, мохнатой, свесившей язык из улыбчивой пасти.

Это был он!

Он поклонился, всматриваясь в ему одному видимую даль, и сел в кресло.

– Брат Дракон, – сказал Маг, дружески кивнув ему, – отныне сложит с себя высокую миссию руководителя штата и станет во главе информационной службы клана, тайной разведки его… Ваши аплодисменты, братья, я принимаю за одобрение всех намеченных мероприятий. Поэтому можно обойтись без дальнейших обсуждений. Время клансмена дорого. Его палец всегда на спусковом крючке. Недаром один из наших замечательных братьев, шериф Атланты, получил славное прозвище Зудящий Палец На Спусковом Крючке.

– Это у меня на черномазых палец зудит, Маг, – прозвучал из зала грубый голос.

Клансмены засмеялись.

– Мы знаем это, брат Конноли, – тоже засмеялся Маг, но быстро согнал улыбку и поднял руку. – На этом повестка дня исчерпана. До свидания, клансмены. Спасибо за единодушие. Клуб клавалеров прошу задержаться. Наш брат Дракон Клалифорнии хочет поближе познакомиться с этими отважными ребятами. Из их рядов будут набраны основные работники информационного центра. Что же касается вопроса об уплате членских взносов, то я сам рассмотрю его с Клалифом. Вас же, братья, еще раз призываю платить. Это очень важно.

Он тяжело вздохнул. Выпил бутылочку пепси-колы и кивнул Ястребу.

– Клавалеры – остаться! – скомандовал Ястреб. – Остальные подданные Невидимой империи могут уйти во внешний мир. Стража! Пропустить клансменов!

Белые балахоны стали один за другим подыматься, гремя откидными сиденьями. Встал и сидевший рядом с Мирчертом клансмен. Он помедлил немного, потом спустился вниз по проходу и смешался с толпой белых. Мирчерт быстро потерял его из виду. Ему опять стало тревожно. Клавалеров в зале было человек семьдесят. При желании их ничего не стоило пересчитать. Затеряться среди них почти невозможно. А тут не выручит и друг Стив, так не вовремя всучивший ему свой поношенный черный балахон. В этой дурацкой рубашке нечего было и думать незаметно выйти из кложи вместе с белыми.

В кложе остались только черные рыцари-клавалеры. Прелаты вышли из-за своих алтарей и уселись все вместе за небольшим столиком. Прямо под Натаном Форрестом. Его величество Маг Империи, он же Великий Дракон, положив руку на плечо калифорнийского Дракона, что-то проникновенно ему нашептывал. Клапеллан, как обычно, листал клоран, будто и так не знал его наизусть. Клокард и Клалиф, вооружившись авторучками, возились с какой-то ведомостью. Видимо, дело с членскими взносами обстояло не очень благополучно.

Клановская аристократия перетекала из партера в боковые ложи. В зале остались только избранные, и нечего было играть в демократию. Мирчерт насчитал девятнадцать Вампиров, Ужасов, Духов, Гидр. Это был действительно цвет клана. Не хватало лишь Ночного Ястреба. Он почему-то вышел из зала вместе с клансменами. Может быть, проверял посты. И опять тоскливое беспокойство охватило Мирчерта.

– Клавалеры! – начал Маг, не вставая со стула. – Клан выходит на широкую политическую арену. Время изоляционизма прошло. Из специализированной организации мы превратились в политическую партию международного значения! Преступное попустительство вашингтонской администрации позволило коммунистическим…

С шумом распахнулась дверь из «внешнего мира», и в зал вбежал Ночной Ястреб. Маг с неудовольствием покосился на него и молча дождался, пока тот усядется. Но только он, сердито откашлявшись, собрался продолжить свое Urbi et Orbi (Граду и миру (латин.) – так начинались речи римских цезарей), как Ястреб, бесцеремонно отстранив Клокарда и Клалифа, что-то шепнул ему. Маг вскинул голову и, как показалось Мирчерту, с удивлением оглядел зал. Затем он кивнул Ястребу и, хлопнув ладонью по столу, выкрикнул:

– Красные и вся эта черномазо-интеллигентская сволочь не дремлют! Вы сами увидите, клавалеры, насколько своевременны предпринятые нами мероприятия по реорганизации военного ведомства клана. Нам позарез необходимы подвижные боевые отряды, информационная служба, современные политические институты. Первое из перечисленного мною у нас есть… Это вы, клавалеры! А вот что касается секретной службы… Но недаром у клансмена палец всегда на спусковом крючке! Ваш Маг не любит терять даром времени. Время – деньги. Сейчас вы увидите, клавалеры, насколько эффективна только что созданная вот здесь всеми нами секретная служба. Еще утром ее фактически не было. Но появилась надобность – и она уже есть! Вот как действует клан!

Маг неожиданно вскочил. Отбросил ногой стул и быстро зашагал к креслам клавалеров. Он поднялся по проходу, подобрав полы мантии, пролез в ряд и, остановившись над Мирчертом, ткнул в него пальцем:

– Вот ты! Встань и покажи нам свое лицо…

…Это было уже однажды. Маг нацелил тогда в него свой палец и тоже крикнул: «Вот ты!» И была ночь, и влажно шелестел лес. Лопались банки с пылающим мазутом на Каменной горе. Безумным и опасным огнем светился в ночи клановский крест. Мирчерт стоял тогда на коленях в прибитой недавним дождем пыли. А Маг возвышался над ним, как грозный языческий бог. Он опустил на его левое плечо кавалерийскую саблю, которую именовал рыцарским мечом, и стены Невидимой империи распахнулись. Это была кульминация. И события понеслись к развязке. Теперь она наступила.

Но вот что было до Каменной горы. До той ночи в лесу. До заявления. До посвящения. До приезда в Страну карликовых пальм (Южные штаты). Вот что было до этого до всего. Вот с чего началась Одиссея, которая, кажется, скоро закончится в пещере Полифема. Циклоп Полифем! Циклоп. Сановник клана Циклоп. Пещера циклопа – первая кложа клана. Одноглазый людоед, клансмен-одиночка. Боже, до чего скачут и путаются мысли!..

Прибрежный храм в Махабалинураме. Каменные тигры. Седьмой век. Головы Шивы. Пещерный храм на острове Элефанта. Восьмой век. Шива – бог созидания и разрушения. Индийское тримурти Брама, Вишну и Шива. Слияние индуизма с буддизмом. Взаиморастворение. Вишну становится одним из воплощений Гаэтамы Будды. Улыбка богочеловека. Загадочная улыбка. Воплощения. Ипостаси. Богиня жизни и смерти Дурга. Она же Пар-Вати. Она же Кали. Кали – жена Шивы. Восьмирукая. Трехликая. Вырубленные в скале храмы Эллоры. Индуистские, буддийские, джайнистские храмы. Четвертый-десятый века. Храм Кайласа. Восьмой век. Изящный экскурсовод в сари. С бело-красной кастой меж бровей – символ третьего глаза. У бога вечного круговорота вселенной Шивы – три глаза. «Обратите внимание на размеры храма. 260 футов длины, 170 ширины, 130 высоты. Зал, галереи, статуи и лестницы – все они вытесаны из одного куска камня». Злые дэвы пытаются сокрушить скалу, на которой сидят Шива и Пар-Вати. Но Шива улыбается. Загадочная улыбка. Как у Будды. Устоит ли мир?

– Простите, сэр! Я имею честь видеть перед собой Уолтера Мирчерта? – усатый господин приподымает шляпу. Склеротически румяные щеки. Черные с проседью волосы. Круглые старомодные очки. Мирчерт кланяется.

Конечно, он достаточно известен. Но не настолько, чтобы… Впрочем, чего на свете не бывает! Еще одно знакомство во время туристской поездки. Чем он может быть полезен? Беседа с расплывчатыми границами вокруг зла и добра? Интервью? Автограф? Нет, конечно, не автограф… Что же тогда?

Господин достает бумажник и вытаскивает визитную карточку. Симон Визентуль… «Тот самый? Ах, неужели! Какая интересная встреча!..»

«Симон Визентуль. Частное бюро по розыску скрывающихся нацистских преступников. Вена. Австрия».

«Да, это именно он первым напал на след Эйхмана. Но сколько еще их не поймано! Мартин Борман, рейхслейтер? Возможно… Врач Освенцима Менгеле… Увы, это не деловая поездка. Просто выдалась свободная минута. Нельзя же не побывать здесь. Посмотрите только на слонов, которые поддерживают площадку. Как запрокинуты и загнуты хоботы! Как подняты вверх бивни! Давно хотелось познакомиться, мистер Мирчерт. Очень давно. Ваша книга «Фашизм и наука» выходит в Австрии уже третьим изданием… Кстати, мистические церемонии всегда были характерны для тайных организаций…»

В тот день кончился его отдых. Развлекательная поездка по экзотическим уголкам Индии. Жена и дочь продолжили ее без него. «Вам нужны доказательства? Вы получите их», – сказал Визентуль, и вечерний «супер-констэллейшн» компании «Сабена» унес их в Европу.

– The plane is ready for departure [Самолет к отлету готов (англ.)].

И пролегла роковая граница. И началась новая жизнь. Преследователя и преследуемого. «Кеннет Смит» стало имя его. Новое имя в новой жизни…

…Он немного забегает вперед. Новое имя появилось, когда он возвратился в Штаты… Идея пришла неожиданно. Может быть, в тот день, когда он беседовал с Визентулем в его кабинете. Сначала отличный завтрак. Превосходная ветчина с зеленым горошком, яйца, апельсиновый сок и кофе со взбитыми сливками. Потом уже сигары в типично адвокатском кабинете. Кожаные кресла и застекленные книжные шкафы под черное дерево. Такие же точно шкафы стоят в кабинете отца… Есть тихий дом в маленьком городке штата Нью-Джерси. Улица Томс Ривер. Телеграфные столбы слева от шоссе и охваченные лихорадкой клены справа. Винтовая лестница и трехоконная комната в бельэтаже. Эбеновый письменный стол под зеленым сукном. Бронзовые канделябры с электрическими лампочками. Старомодный телефон. И два таких же, как у Визентуля, шкафа. Только отца нет. Он погиб в Арденнах. Зарыт в сухой суглинок. И год за годом похожие на позеленевшие от времени канделябры роняют на безвестную могилу его рыжую ломкую хвою ели. Извивы памяти, ее развороты, пересечения, мертвые петли. Ауканье в безответный туннель прошлого. Только смутное эхо. Только сердце сжимается от невозможности и тоски. Но очнись на секунду, и настоящее обступит тебя. Впрочем, реальность ли это? Может быть, единственное, что действительно существует, это кузнечик из детства? Грязный, исцарапанный кулачок. В нем скребется помятое насекомое. В горячем и скользком от пота твоем кулачке обреченно скребется кузнечик. Усики его помяты. Жвалы шевелятся, как расплывающиеся от обиды детские губы. Он пачкает твою вспотевшую ладонь желто-зеленой тягучей жидкостью, бусинкой, выступающей на его плачущей мордочке. И ты разжимаешь ладонь… Может, и придет кузнечик в себя средь синеватых стеблей росистого овса, отыщет путь к ручью, минует пыльную утоптанную дорожку, окаймленную готовыми облететь одуванчиками. Такая малость! Но почему ты навсегда запомнил эту инстинктивную жестокость свою, вину без искупления? Будет много другого, куда худшего… Все позабудешь и все простишь себе. Только укоризненная мордочка обиженного кузнечика, выпускающего остро пахнущую желто-зеленую капельку, с той же силой всегда будет сжимать твое сердце. Почему?..

М и р ч е р т: Почему?

В и з е н т у л ь: То есть как почему?