Текст книги "Клятвопреступник. Избранное"

Автор книги: Еремей Айпин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Страх парализовал ее волю, когда она наблюдала за убийством Линды, удар по голове парализовал ее тело, когда она ударилась о стойку. Когда звон в ушах прекратился, она разобрала, как Эбигейл сказала:

– Хорошо.

Девочка с парнем подошли к ней. Эбигейл перевернула Валентину на спину, обхватив ее руки и прижав их к полу. Майкл расстегнул брюки женщины, затем стянул с нее джинсы и нижнее белье.

Валентина застонала, слабо мотая головой:

– Н-нет... Не надо... Не делай этого. Пожалуйста, не делай этого.

Майкла не заботил ее лепет. Отбросив ее брюки с трусиками в сторону, он расстегнул свои штаны и, вытащив свой эрегированный член, раздвинул ноги Валентины и вошел в нее.

Женщина задохнулась, почувствовав грубое проникновение. Она скривилась от боли, застонав. Мучительная агония поднималась от ее промежности и отдавалась по всему телу. Она почувствовала толстые наросты на его изогнутом пенисе. Его гениталии были деформированы, бугристые, как лицо боксера после жесткого поединка.

Валентина отстранилась и ударила Майкла ногой в живот, отбросив каннибала на задницу. Она вырвалась из слабой хватки Эбигейл, но не смогла встать. Она была слишком слаба. Женщина поползла по полу по направлению к двери в душевую.

Изо всех сил, которые еще у нее оставались, она кричала, надеясь, что девушка услышит ее:

– Жасмин! Беги, Жасмин, беги!

Майкл схватил ее за лодыжки, прежде чем она успела добраться до двери в душевую, и потянул обратно на кухню. Он огляделся вокруг. Его взгляд остановился на холодильнике.

– Нужно охладить тебя, куколка, – сказал насильник, ухмыльнувшись.

Парень открыл дверцу и засунул голову Валентины в холодильник, а потом со всей силы хлопнул дверцей по ее голове. Голова у нее кружилась еще после удара о стойку, и сейчас она почувствовала, как сознание покидает ее. Он снова хлопнул дверью по ее голове. Край полки на двери ударил жертву по голове. Кровь хлынула из глубокой раны под волосами, струясь во все стороны из ее темени.

Однако Майкла это не остановило. Он продолжал хлопать дверью по ее голове. Дверца звенела и дребезжала от каждого удара, пока не вырвалась из креплений. Он посмотрел вниз на свою жертву. Вся ее голова была залита кровью, но женщина была еще жива.

Майкл ухмыльнулся и прошептал:

– А ты боец, да? Ты мне нравишься...

Валентина что-то бессвязно бормотала.

Майкл откинул волосы с залитого кровью лица Валентины. Кровь капала даже с кончиков ее волос, собираясь на полу под ней. Майкл хихикал, шлепая ее по щекам своим изогнутым шишковатым членом. Он втирал ее кровь в свой пенис, используя ее в качестве смазки, подрачивая с садистским удовольствием.

Эбигейл скривилась от отвращения.

– Ты... Ты не должен этого делать.

Не обращая внимания на девочку, Майкл схватил Валентину за голову, развернув ее лицо к своей промежности и вогнал свой член в левый глаз Валентины, выдавив ей глаз. Глазница кровоточила. Часть раздавленного глаза выскочила из глазницы и сползала по щеке в липких нитях крови вперемешку с стекловидным веществом. Валентина умерла еще до того, прежде чем поняла, что он с нею сделал.

Майкл вытащил свой пенис. Но прежде чем он смог снова всунул его в окровавленную глазницу, послышались шаги у двери трейлера.

Парень обернулся и, увидев вошедшего, пробормотал:

– Ной... Мы почти закончили. Даю слово, сэр.

Каннибал в синей фланелевой рубашке стоял в дверном проеме.

– Ты слишком долго возишься, парень. Оставь ее. Другие заберут ее позже.

– Но я еще не закончил...

– Ты закончил.

Майкл угрюмо вздохнул.

– Могу я потом хотя бы трахнуть Эбби?

– Нет. И не спрашивай меня об этом снова, а то я с тебя шкуру спущу. Ты слышишь меня, парень?

Майкл уставился в пол и кивнул, разочарованный, но послушный.

– Где еще одна? – спросил Ной.

– Я не успел еще...

Перепрыгивая через тело Валентины, Ной ногой вышиб дверь в душевую, в два шага преодолел ее и ворвался в спальный отсек, остановившись в дверном проеме. Майкл и Эбигейл поспешили за ним, заглядывая ему через плечо.

Жасмин лежала на кровати, не разбуженная грохотом, как Спящая красавица.

Взволнованный ее красотой, Майкл подскочил на месте.

– Можно мне трахнуть ее? А? Можно?

Ной покачал головой.

– Нет. Не трогай ее. Па хочет ее, поэтому он ее получит. – Кивнув на девушку, он приказал: – Хватайте ее и несите домой. Остальные позаботятся о трейлере.

Майкл и Эбигейл синхронно кивнули. Хрипя от усилий, они подняли Жасмин с кровати, и потащили, роняя то одну ее конечность, то другую. Однако Жасмин не пришла в сознание даже тогда, когда они неловко развернулись и ударили ее о дверной косяк. Они вынесли девушку из трейлера и направились обратно в лес, оставляя за позади кровавую бойню.

Глава десятая

Безлюдие и кровь

– Черт, что мне вообще сказать ему? Не могу же я сказать правду... Да он точно убьет меня, если узнает, что его дочка бегала на свидание со мной ночью, – бормотал Джошуа себе под нос, ведя машину по лесной дороге, щурясь от лучей утреннего солнца.

Джошуа держал в правой руке мобильный телефон Жасмин, а другой рулил. Не успел он ночью выехать из леса, как услышал жужжание телефона под пассажирским сиденьем. Он хотел сначала ехать домой, а телефон вернуть после возвращения Жасмин в город, но потом решил, что это будет очень удобным способом присоединиться к ним на отдыхе.

Ночью ему казалось это блестящей идеей, но теперь парень понимал, насколько глупым было это решение.

Всю дорогу до кемпинга Джошуа обдумывал, с чего начать разговор.

Эй, мистер Бейкер, я тут просто гулял по лесу и нашел на земле телефон Жасмин. Какое безумное совпадение, правда? О, и я все еще встречаюсь с ней. Надеюсь, вы не сердитесь.

Он вздохнул и покачал головой.

Это глупо. Не думаю, что он поверит в случайность. Он обо всем догадается и точно убьет меня.

Джошуа нахмурил брови, заметив трейлер отца Жасмин на поляне. Вокруг царила тишина. Одинокий трейлер на пустой поляне показался ему жутким. Припарковавшись за автодомом, он заметил сгоревшую палатку между деревьями на другой стороне поляны. От палатки практически ничего не осталось, пожарище было разворочено, словно кто-то копался там после тушения пожара.

Парень заглушил двигатель и откинулся на спинку сиденья, посмотрев на молчаливый трейлер, затем на сгоревшую палатку.

Что здесь случилось?

– Пожар? – прошептал он. – Где все?

Он огляделся вокруг, но никого не было видно. У него было плохое предчувствие.

– Может, ночка была бурной, и сейчас они все отсыпаются?

Джошуа вылез из машины. Подходя к трейлеру, он не сводил глаз с пожарища. Обойдя машину, парень уставился на открытую дверь автодома. Несмотря на то, что дверь была открыта, входить так, без приглашения, ему не казалось неправильным.

– Мистер Бейкер! – громко крикнул он. – Миссис Бейкер! Это Джошуа! Джошуа из школы Жасмин. Есть кто-нибудь? – Ответа не последовало. Парень прочистил горло, потом снова крикнул: – Жасмин, это я! Где вы все? Ты там? Эй?

Но по-прежнему ответом ему была тишина.

Джошуа потер затылок и вздохнул. Несмотря на опасения всплеска гнева Джоэла, парень не видел другого выхода, как войти в трейлер и понять, почему ему никто не отвечает, хотя дверь открыта. Он поднялся по лестнице и заглянул в кабину. Там было пусто.

Повернувшись к жилой секции, Джошуа едва устоял на ногах, пораженный открывшимся взору разгромом. Кровь. Кровь была повсюду. Он пошел вперед, ступая осторожно, чтобы не наступать в лужи крови.

На диванных подушках были капли крови. Кровь запятнала край кухонной столешницы. Пол в кухне был залит кровью. Дверца холодильника висела на одной петле, раскачиваясь на сквозняке, как маятник. Внутренние полки холодильника краснели от крови, особенно нижние. Из холодильника текла кровь, как будто в нем хранился распотрошенный труп. Однако трупов здесь не было.

Потрясенный, Джошуа поморщился и прошептал:

– Чья это кровь? Вот дерьмо...

Он проскользнул мимо дверцы холодильника, стараясь ничего не трогать руками. Теперь это было местом преступления, и он не хотел оставлять свои отпечатки пальцев. Парень толкнул дверь душевой локтем. К его огромному облегчению, ванная была чистой и пустой. Прикрыв рот руками, он осторожно толкнул дверь спальни. Постельное белье на кровати было смято, шкаф выпотрошен и вещи раскиданы повсюду, но ни людей, ни трупов и здесь не было.

Джошуа вышел из трейлера. Взъерошив волосы, он прошелся по поляне и осмотрел пожарище, скривившись от зловония, исходящего от сгоревшей палатки – отвратительного запаха горелой плоти, смешанного с резкой вонью бензина. Он не знал, чем это пахнет, но запах был таким стойким и въедливым, что осел даже на языке.

На вкус это была смерть.

Парень присел и всмотрелся в остатки пожарища. Заваленная, сгоревшая палатка была пуста. Однако под остатками тента виднелась почерневшая и изорванная детская одежда. Увидев одежду, он вспомнил о младших брате и сестре Жасмин. Отпрянув от палатке в ужасе, парень отвернулся и его взгляд упал на следы, ведущие в лес.

Вытащив из кармана телефон, Джошуа прошептал:

– Что, черт возьми, здесь произошло?

Он набрал 911, но не звонок не прошел. Сигнала здесь не было, но со службой спасения можно было связаться и при отсутствии сигнала. Парень побродил по поляне, периодически пытаясь связаться со спасательными службами. Когда гудки наконец-то пошли, он облегченно вздохнул.

Я все-таки не в фильме ужасов, – подумал он, – телефон все еще работает.

Ответил мужчина-оператор.

– 911, какой у вас адрес?

– Черт, я не совсем уверен, где я. Я на... Фостер Пайк, кажется. Думаю, Уильямсон находится неподалеку. Это кемпинг, понимаете? Он вроде как пустой, но это... кемпинг.

– Хорошо, сэр. Что у вас произошло?

– Ну, я... Тут проблема, ясно? Я подъехал к трейлеру. Он пустой, но повсюду кровь. Рядом сгоревшая палатка. Похоже, здесь кто-то умер.

– Вы сказали, что в трейлере была кровь? В заброшенном трейлере?

– Нет, нет. Это новый трейлер. И там всё в крови.

– И вы сказали, что рядом с трейлером сгоревшая палатка? – уточнил оператор.

Неровно вышагивая из стороны в сторону, Джошуа кивнул, но потом, понял, каким глупым был этот жест для невидимого собеседника, и сказал:

– Да. Очевидно, здесь был пожар. Вокруг сгоревшей палатки разорванная одежда и следы ног. Здесь что-то произошло.

– Как вы там оказались, сэр?

– Как я здесь оказался? Приехал на своей машине.

– Вы видели, чтобы кто-нибудь покидал это место, когда вы приехали? Видите ли вы кого-нибудь поблизости сейчас?

Джошуа огляделся. Вокруг был только лес. Сквозь листву он не видел никого в лесу. Ему казалось, что за ним наблюдают, но сам никого не видел, поэтому списал все это на мнимые ощущения.

Возвращаясь к трейлеру, Джошуа проговорил в трубку:

– Нет, я никого не вижу. Я здесь один.

– Хорошо, сэр. Я отправляю помощь в кемпинг. Им может потребоваться некоторое время, чтобы прибыть туда, поэтому, пожалуйста, оставайтесь в машине до тех пор.

– Как скоро они прибудут? Дайте мне, пожалуйста, какие-то временные рамки.

– От тридцати до сорока пяти минут.

Джошуа вздохнул – это было дольше, чем он ожидал. Он посмотрел на трейлер, увидев отсек для хранения. Парень повернул ручку и открыл дверцу, обнаружив внутри небольшой красный вещевой мешок – аварийную сумку.

Прижав телефон к уху плечом, Джошуа вынул сумку, продолжая беседовать с оператором:

– Слишком долго. Послушайте, я знаю людей, которые находились в этом трейлере. Моя девушка была здесь, а теперь она пропала. Я должен найти ее. Если что-то случилось, я должен помочь им.

– Мы поможем ей, сэр, – ответил оператор. – Просто оставайтесь на месте, и мы разберемся с этим.

– Каждая минута на счету, и я не могу терять время. Я пойду по следу от палатки.

– Не делайте этого, сэр. Мне нужно, чтобы вы подождали там до прибытия полиции.

– От палатки ведут следы, ясно? Они где-то в лесу. Я попытаюсь найти их. Я знаю, это звучит глупо, но я... Я просто не могу сидеть здесь и ничего не делать целый час. Я иду на запад, ясно? Скажите рейнджерам, чтобы шли по следам. Я... Я иду на запад.

– Сэр, пожалуйста, ждите возле вашей машины. Мы...

Джошуа отключился, прежде чем оператор успел закончить. Он расстегнул молнию на сумке и заглянул внутрь. В сумке была большая бутылка воды, три банки фасоли, открывалка, фонарик, аптечка и сигнальные ракеты. Он не знал, что здесь случилось, и надеялся, что с Жасмин все в порядке.

Парень закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить нервы. Он не был героем, но был готов отправится на спасение своей девушки. Подхватив сумку, Джошуа направился по следам, ведущим от сгоревшей палатки.

Глава одиннадцатая

Добро пожаловать в семью

Жасмин открыла глаза, потрясенно уставившись на деревянный потолок. Это был не потолок спальни в трейлере. Она лежала на матрасе, но он был грубее, чем ее кровать. Теплый солнечный свет лился в комнату из окна справа от нее. Девушка слышала щебетание птиц снаружи. Утро казалось безмятежным. Однако в зловещих обстоятельствах ее пробуждение в незнакомом месте было загадочным и ужасающим.

Жасмин глубоко вздохнула, затем села в постели. Озираясь вокруг, она недоумевала, где оказалась. Деревянный пол и стены, как и потолок, были темными, пыльными и потрескавшимися, обветшалыми. На стенах, над старыми комодами, висели полки. На полках стояли заплесневелые книги. Насколько она могла судить, все они были опубликованы не позже 1993 года.

На краю полок стояли стеклянные банки, служившие импровизированными букендами. Банки были наполнены густой полупрозрачной жидкостью, в которой плавали человеческие зубы, длинные черные волосы и несколько нераспознаваемых органов.

На стенах висели рамки с фотографиями – одни целые, другие разбитые. В рамки были вставлены полароидные снимки. На фотографиях были изображены молодые мужчины и женщины в лесу. Хотя Жасмин не любила навешивать ярлыки на других, она бы описала их, как типичных деревенщин. Однако никого из них она прежде не видела.

Жасмин зажала рот руками, оглядывая комнату в изумлении, а потом оглядела себя, с облегчением увидев, что на ней все еще ее пижама. Она спрыгнула с кровати и бросилась к окну. Стекло задребезжало, когда девушка попыталась открыть раму. Но та не поддавалась. Девушка начала паниковать и плакать.

Что, если кто-то похитил меня? Что, если я не смогу выбраться?

Мысли, одна страшнее другой, пронеслись у нее в сознании. А потом на смену пугающим мыслям пришли еще более жуткие, когда она вспомнила о сгоревшей палатке и погибших детей. Жасмин со всей силы дернула за раму, давая волю своему гневу. Рама заскрипела, приподнявшись на дюйм. Нервно хмыкнув, девушка просунула пальцы в щель.

Не успела она снова дернуть раму, как ее ударили твердым предметом по голове. Девушка упала на пол, потеряв сознание.

Когда Жасмин снова открыла глаза, моргая, пытаясь прояснить свое затуманенное зрение и поморщилась, почувствовав жгучую боль в затылке, крови не было, но место удара пульсировало. Девушка что-то невнятно бормотала, из полуоткрытого рта капала слюна.

Жасмин озадаченно оглядела себя, когда сознание начало проясняться. Она сидела на деревянном стуле. Ее руки были привязаны к подлокотникам, голени – к передним ножкам, бедра – к сиденью, а туловище – к спинке. Веревка была толстая и крепкая, узлы тугие. Она была полностью обездвижена, и свободно могла двигать только головой, хотя из-за боли в затылке как раз ею двигать и не хотелось.

Со слезами на глазах Жасмин посмотрела вверх, и голова тут же закружилась, поэтому она снова опустила ее и тут же увидела перед собой два силуэта. Фигуры размывались в мутном зрении, двоились в глазах. Но угадывалась, что это были мужчины во фланелевых рубашках с типичным для них рисунком.

– Где... Где я? А? – невнятно пробормотала девушка, уставившись на них и пытаясь сосредоточиться. – Что вы... Что вы собираетесь со мной сделать?

– Ты дома, дорогая, ты дома, – услышала она в ответ.

– Дома?

Жасмин зажмурилась и застонала – испуганная, раненая, растерянная. Она дрожала на стуле, едва в состоянии двигать конечностями. Хрипела, задыхаясь, пытаясь выровнять дыхание. Привязанная к стулу, она чувствовала клаустрофобию и удушье. И только выровняв дыхание, девушка смогла вновь открыть глаза. Зрение прояснилось, и она тут же узнала одного из своих похитителей.

Джед Браун сидел на шатком стуле слева от нее и ухмылялся. На нем была та же одежда, что и накануне – такая же грязная и вонючая.

– Меня ты уже знаешь, а это мой брат – Калеб, – он кивнул на другого мужчину.

Калеб Браун, младший брат Джеда, сидел на таком же дряхлом стуле справа от Жасмин. У этого грузного мужчины были короткие черные волосы, которыми он прикрывал залысины на голове, зачесывая пряди на лишенные растительности места. Его руки, лицо и одежда – зеленая фланелевая рубашка и синие джинсы, были грязными, как и у старшего брата, что еще больше усиливало их семейное сходство.

Слезы потекли по щекам Жасмин, когда она моргнула. Девушка растерянно оглядела комнату, очевидно гостиную.

Комната была пыльной, по углам висела паутина. Вся мебель была ветхой и устаревшей. Ее внимание привлек ламповый телевизор в углу комнаты с полками над ним. На полках громоздились книги и банки, как и в спальне. Снова вглядываться в содержимое банок ей не хотелось, чтобы не видеть человеческие останки в них.

В гостиной было широкое окно, но стекло было разбито. Поэтому окно было заколочено старыми деревянными досками, с широкими просветами между ними для поступления свежего воздуха и солнечного света. Камин казался единственной живой частью дома. Огонь в камине успокаивающе трещал.

Джед щелкнул пальцами.

– Не вздумай снова отключиться, девочка. У меня нет целого дня, чтобы нянькаться с тобой, слышишь? Эй! – Он наклонился ближе к Жасмин, нахмурился и закричал: – Ты меня слышишь?!

Жасмин оскалилась и закричала в ответ:

– Да, черт возьми! Что... Что я здесь делаю? Что происходит?

Калеб усмехнулся, повернувшись к брату.

– Она даже не догадывается, Джед. Могу я ей сказать? А? Можно?

– Нет, Калеб, – сурово ответил Джед, глядя на брата. Потом повернулся к Жасмин. – Послушай, малышка. У меня для тебя плохие новости. Это будет трудно принять, но я должен быть честен с тобой. Твоя семья... Твои мама и папа... Твои младшие братья и сестра... Они все мертвы. Ты слышишь меня? А теперь вот что...

– Ты лжешь, – перебила мужчину Жасмин, раскрасневшись. Она покачала головой, отказываясь верить его словам. – С ними все в порядке. Они... Они будут искать меня, ты, больной ублюдок.

– Я лгу? Ты видела тела, дорогуша. Дети сгорели, потому что тебя не было рядом. Я знаю, что ты бегала на свидание, вместо того, чтобы присматривать за ними, потому что мы наблюдали за тобой. Мы всегда знаем, что происходит в наших лесах.

Жасмин уставилась на Джеда. Ее губы дрожали, внутренности завязывались в холодный узел, а сердце, казалось, стало биться через раз. Она пыталась загнать свою боль вглубь себя, не хотела плакать перед своими похитителями и давать им возможность позлорадствовать над своей жертвой, но не могла сохранить самообладание. Она не могла выбросить из памяти жуткие обугленные трупики возле сгоревшей палатки. И не могла не винить себя, что бросила детвору одних, подписав им смертный приговор.

Девушка всхлипывала, слезы текли из ее налитых кровью глаз. Мужчины наблюдали за ней с широкими улыбками на лицах, их это забавляло.

– Сейчас я расскажу тебе, что будет дальше, – продолжил Джед. – Слушай внимательно, потому что я не хочу повторяться. Мы не собираемся тебя убивать. Ты в расцвете сил. Поэтому я собираюсь использовать тебя для продолжения рода. Ты будешь рожать нам потомство, дорогая. Поверь, это великая честь для тебя.

Жасмин нахмурилась, разгневанная высокопарными словами Джеда. Этот человек только что признался в убийстве ее семьи, а теперь предлагал ей стать для них чем-то вроде свиноматки!

Уставившись на Джеда гневным взглядом, Жасмин плюнула ему в лицо.

– Я никогда не буду заниматься с тобой сексом, ты, больной ублюдок. Я никогда не полюблю тебя. Ты слышишь меня, "милый"? Ты чертов псих...

Джед утер плевок, презрительно посмотрев на нее.

– Дело не в любви. Я не могу любить такую шлюху, как ты. Мне нужно только твое тело. – Он кивнул Калебу, и тот, подчинившись немому приказу, вышел из комнаты. Джед снова повернулся к девушке. – Я буду честен с тобой, дорогая... За всю свою жизнь я любил только одну женщину, и это моя мама. Она единственная женщина, с которой я когда-либо занимался любовью. Я имею в виду, настоящей любовью. Ты слышишь меня? Твои чувства не имеют для меня значения. Мне просто нужна твоя пизда, которая будет рожать мне детей. Вот и все.

Жасмин нахмурилась и потрясенно покачала головой. За несколько минут Джед признался в убийстве ее семьи, рассказал о своих планах изнасиловать ее, чтобы оплодотворить своим семенем и признался в кровосмесительной связи со своей матерью. Она не могла подобрать слов, чтобы ответить. Это была не просто девиантность – это было полнейшее безумие.

Калеб вкатил в гостиную инвалидное кресло, прервав их разговор. Он усмехнулся и выкрикнул:

– Вот она, мама!

Вытаращив глаза, Жасмин уставилась на кресло. В инвалидном кресле сидел разлагающийся труп женщины. Ее язык торчал изо рта, а глаза выпирали из глазниц, как два теннисных шарика. На руках и груди были кровавые пятна. Кожа трупа была черно-серой, какой-то неестественной, словно на мертвую женщину был надет костюм из чужой кожи.

Волосы уже выпали, но на голову был наброшен грубо сшитый парик из человеческого скальпа. На ней была рваная ночная рубашка с цветочным узором.

Жасмин отвернулась. От одного вида трупа ее затошнило. Однако неприятный запах, который она источала, был еще хуже. Это был запах смерти во всей его гротескной ипостаси.

Джед встал позади матери и положил руки ей на плечи.

– Девочка, это мама. А ты можешь звать меня Джед, папа или просто Па.

Не глядя на инвалидное кресло, Жасмин пробормотала:

– Мама... Папа... Ты ее сын и...

– Я ее сын и отец других ее детей. Ты понимаешь, о чем идет речь, не так ли? Не волнуйся, девочка, я не так стар. Я не отец Калеба. Я начал трахаться с моей милой мамочкой, когда мне было... Хм... Одиннадцать лет, кажется. Это... Что? Два десятилетия назад? Может, чуть больше?

– У мамы и Джеда давно не было детей, – подал голос Калеб, пустившись в объяснения, которые от него никто не требовал. – Некоторые говорят, что член Джеда больше не работает. Может, это из-за несчастного случая со старушкой несколько месяцев назад. Я не знаю.

– Мой член работает, Кэл. Вся эта ерунда больше не имеет значения. Я все еще могу заниматься любовью с мамой каждую ночь. Теперь, когда у нас есть девушка, нам не нужно ни о чем беспокоиться.

Джед гоготнул, обходя инвалидное кресло своей матери словно в каком-то ритуальном шествии с эйфорией на лице. Он снова остановился позади инвалидного кресла, положив руки на плечи трупа матери, и, наклонившись, проговорил ей в ухо.

– У меня новая женщина, мама. Теперь тебе не нужно беспокоиться о нас. Я могу продолжить род. Тебе больше не придется беременеть, беспокоясь, что снова родятся уродцы, которых придется оставлять в лесу. Нет, мы можем начать с чистого листа. Ты сможешь наблюдать, как растет новое поколение. Это будет прекрасно. – Он выпрямился и уставился на Жасмин. – Сегодня вечером мы устроим торжественный семейный ужин, чтобы отпраздновать это событие. Надеюсь, ты не собираешься испортить нам его. Это в твоих же интересах. Ты слышишь меня?

Жасмин, все еще потрясенная видом разлагающего тела, делала быстрые, поверхностные вдохи, пытаясь сохранить самообладание. Мысли об инцесте продолжали звучать в ее голове. Кажется, он признался и в некрофилии.

Он болен, – подумала она, – что он будет делать с моим трупом, когда запытает меня до смерти?

Девушка протяжно заскулила.

Слева от нее хлопнула дверь. Она подняла голову, в ожидании уставившись в сторону доносившегося шума, с ужасом понимая, что похитителей больше, чем только эти двое.

Ной появился в арке, ведущей на кухню. Жасмин видела этого парня впервые, однако по одному его злобному виду поняла, что он ничем не лучше этих двоих перед ней.

Джед подошел к Ною, похлопав его по плечу:

– Это мой мальчик. Один из моих лучших. В последнее время я сбился со счета. Его зовут Ной, и поскольку он лучше своих тупоголовых братьев и сестер, то будет продолжать развивать семейное древо со мной. – Он кивнул парню и спросил: – А где твоя девочка? Где Эбби? Я хочу, чтобы твоя женщина познакомилась с моей женщиной.

Ной оглянулся через плечо и крикнул:

– Эбигейл! Ты можешь войти.

– А вот и моя малышка, – сказал Джед, когда девочка вошла в комнату.

Жасмин уставилась на Эбигейл, потрясенная ее молодостью. В грязном доме, окруженном жестокими, кровосмесительными каннибалами, она сияла как маяк надежды. Пусть ее платье и рубашка были изорваны, но она была красивой, хотя еще и не полностью расцвела. И уж называть ее женщиной было большим преувеличением, как назвать котенка тигром.

Что она здесь делает? Она одна из них или такая же, как я, пленница? – думала Жасмин.

Джед встал позади Эбигейл и приобнял ее. Пристально смотря на Жасмин, он пустился в объяснения.

– Ты выглядишь растерянной. Теперь ты член семьи, так что позволь мне прояснить тебе ситуацию. Эбигейл – моя дочь. Я сделал ее вместе с мамой. И, да, Ной тоже мой сын. Они брат и сестра, но это не имеет значения. У них уже был ребенок. Два года назад, я думаю. Скоро будет еще один. Они...

– Ей девять лет, ты, больной ублюдок, – перебила его разглагольствования Жасмин, кипя в негодовании.

Джед засмеялся.

– Ошиблась. Ей двенадцать. Я начал помогать маме делать детей, когда был моложе. Поверь мне, она уже давно готова продолжить род. – Он легонько толкнул Эбигейл, подталкивая ее в объятия Ноя. – Они счастливая пара, не так ли? Не могу дождаться, когда увижу, что что у них получится вместе.

Джед улыбнулся, глядя на Ноя и Эбигейл, и Жасмин с ужасом поняла, что он действительно горд этим чудовищным союзом. Мужчина вернулся к инвалидному креслу матери и задумался, обдумывая продолжение своей речи. Потом кивнул сам себе, словно что-то вспомнил.

– Наша семья большая. Я не могу объяснить всю родословную за один день, это невозможно, но я должен тебе кое-что сказать. Это для твоего же блага. Твоей... Твоей безопасности, как говорится. Видишь ли, те, кто не такие, как мы, дети, которые родились... с отклонениями, как сказали бы городские врачи, они живут в лесу. У них там есть маленький домик. Они – неблагополучные члены моей семьи. Я забочусь о них, и они подчиняются каждому моему приказу, но они не могут жить в этом шикарном доме, как мы, нормальные члены общества. Я, Калеб, Ной, Эбигейл, мама...

– Нормальные?! – задохнулась в возмущении Жасмин. – Ты отвратителен. Ты, и твоя семейка. Вы... Вы трахаете друг друга здесь. Даже детей и трупы. Это так мерзко!

Джед снисходительно улыбнулся, словно неразумное дитя сказало ему какую-то глупость.

– Мы не делаем ничего плохого, милая. Я имею в виду, что заниматься любовью – это часть человеческой природы.

– Трахать свою мать – это не естественно.

– Неестественно? Послушай, маленькая леди, не говори мне, что естественно, а что нет. Позволь мне преподать тебе небольшой урок. Знаешь ли ты, что самки плодовых мушек скорее спариваются со своими собратьями, чем с чужаками. Если насекомое не является частью природы – природы, которая не подвержена тупым нормам социального дерьма – тогда я не знаю определения природы. Впрочем, это не имеет значения, не так ли? Ты знаешь, что произойдет. Я собираюсь трахнуть тебя. Черт, да я позволю тебя трахать всем... кто будет хорошо себя вести. Я не против поделиться тобою с ними, грязная шлюха. Только не забудь напомнить им использовать презервативы или пластиковые пакеты, когда будешь трахатся с другими моими детьми. Они конечно уроды и не могут продолжать наш род, но им нужен секс. Всем нужен секс.

Жасмин скорчила гримасу. Ее нисколько не убедили оправдания Джеда. Инцест по ее мнению был ничем не оправдан.

Уставившись на свои колени, Жасмин с отвращением проговорила:

– Как ты мог заниматься сексом с трупом своей матери? Она же твоя мама, причем мертвая. Господи, это омерзительно!

– Мертвой? – повторил Джед неуверенным тоном. Он подошел к стулу и наклонился ближе к Жасмин, прошипев в ярости: – Не говори так, девочка. Никогда не говори так о маме. Она не разговаривает, потому что с ней произошел несчастный случай. Поняла? А теперь извинись.

Жасмин хныкала и качала головой. Джед взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.

– Извинись, девочка. Скажи: я ошиблась. Скажи моей матери, что она красивая. Сделай это.

Глядя в полыхающие гневом глаза Джеда, Жасмин ответила:

– Она мертва...

Джед топнул ногой и заорал:

– Не говори так, шлюха! Не смей так говорить! – Он взглянул на Калеба и крикнул: – Возьми нож! Нужно наказать эту дрянь!

Калеб побежал на кухню, а Джед схватил Жасмин за воротник толстовки и притянул ее ближе к себе, а затем нанес мощный удар ей в лицу. Он хрюкал и кричал, нанося ей удары, ударяя наотмашь.

Голова Жасмин моталась в разные стороны. Лицо начало покрываться синяками. Кровь текла из ноздрей и капала на губы.

Джед потер костяшки пальцев, отступая назад. Калеб вернулся в гостиную с большим мясницким ножом. Забрав у брата нож, Джед разрезал веревки, приковывающие девушку к стулу. Однако пленница была так слаба после побоев, что даже не пыталась воспользоваться возможностью сбежать.

– Бросьте ее в подвал, – сказал Джед остальным.

– Она... Она может там умереть, – неуверенно проговорил Ной.

– Мне плевать. Никто не смеет оскорблять нашу семью. Кроме того, мы всегда можем найти другую. Эти тупые городские шлюхи все на одно лицо. А теперь брось ее в подвал.

Ной неохотно кивнул. Калеб и Ной подхватили Жасмин под руки и потащили через гостиную в сторону двери. Показалась лестница, ведущая вниз. Оттуда пахнуло сыростью, из-за темноты, царящей внизу, не было ничего видно. Однако снизу доносились стоны агонии. Мужчины не стали спускаться вниз, а просто сбросили Жасмин с лестницы.

Девушка покатилась вниз, ударяясь о край каждой ступеньки. Долетев до пола, она замерла у подножия лестницы, свернувшись в позу эмбриона. Тело ныло после пересчета ступенек, и ей казалось, что она переломала все ребра. Боль усиливалась с каждым вдохом.

Жасмин не могла пошевелиться, каждое движение отдавалось резкой болью. Сознание смилостивилось над девушкой и покинуло ее до того, как она узнала зловещие тайны, скрытые в подземелье.