Текст книги "Вечная Воля. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: Эр Ген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 51 страниц)

«Ай, точно. Выдающиеся люди всегда попадают в центр внимания, куда бы они не пошли. Сплошная головная боль».

Несмотря на то, что он очень гордился собой, в душе он вздохнул. Неожиданно он обнаружил, что смотрит в глаза Сун Цзюньвань. У него по спине побежали мурашки, когда он увидел, с какой холодной улыбкой она взирает на него.

– Эм… Привет, большая сестрёнка Сун…

Её глаза широко распахнулись.

– Что, теперь снова зовёшь меня «большая сестрёнка»?

Холодно хмыкнув, она развернулась и отправилась обратно на Среднюю Вершину. Все вокруг обменялись неловкими взглядами и начали расходиться.

Вскоре Бай Сяочунь остался в одиночестве парить над землёй. Он начинал беспокоиться. Сун Цзюньвань явно хотела продемонстрировать ему свой холодный взгляд. Неожиданно он задался вопросом, к какой хитрой тактике она прибегнет на этот раз в своём желании помучить его. Он вздохнул. Однако теперь у него не было выбора, как только вернуться на Среднюю Вершину. Он постарался незамеченным проскользнуть в свою пещеру бессмертного, где тихо уселся и начал переживать.

«Что же мне делать?.. Эта Сун Цзюньвань точно знает, как затаить обиду! Всё, что я сделал – это просто отлучился с горы ненадолго, ведь так?..» Потирая лоб, он продолжал думать, как заставить её сменить гнев на милость. Он провёл несколько дней, размышляя об этом.

Бедствие с галлюцинациями на Вершине Трупов разрешилось так же быстро, как и возникло. Когда культиваторы там стали приходить в себя, то они с недоумением заозирались. А потом начали припоминать обо всём, что творили, пока были не в себе. Тут же поднялись гневные крики:

– Черногроб! Мы враги навеки!

– Мать твою! Черногроб! Я тебя убью!

Особенно разъярились старейшины кровавого круга. Все они сразу же уединились для медитации. Главный старейшина, придя в себя, запрокинул голову и надрывно взвыл. С тех пор никто не смел в его присутствии произносить слово «орёл». Он тоже решил уйти в уединённую медитацию.

Однако всплыли и более серьёзные случаи. Например, один юноша считал, что он труп и пытался превратить себя в зомби. Когда он очнулся, то душераздирающе закричал, его крики были слышны на всю округу. Многие из культиваторов хотели убить Черногроба, но никто не смел пойти на Среднюю Вершину. Им оставалось только скрипеть зубами. В то же время прозвище Черногроба – Чумный Дьявол гремело на всю секту. В результате слава Чумного Дьявола распространилась повсеместно…

Когда Бай Сяочунь прознал про это, то в действительности растрогался. Он лишь сильнее убедился, что культиваторы в секте Кровавого Потока жестоки и нетерпеливы, но при этом был очень признателен за то, как к нему относилось руководство. Каждый раз, когда по его вине возникали большие проблемы, ему никогда не приходилось разбираться с последствиями. Что же касалось Сун Цзюньвань, то у него наконец появилась идея, как разрешить ситуацию с ней.

«Единственный выход – это сделать ей подарок…» – подумал он, вздыхая.

Как следует всё обдумав, он приступил к перегонке определённого лекарства. Через несколько дней у него получилась одна зелёная пилюля, которую он положил в розовую бутылочку для пилюль. Потом он покинул пещеру бессмертного и взволнованно пошёл к верхней части пальца. По дороге все встречные культиваторы Средней Вершины уважительно соединяли руки и приветствовали его. Однако он полностью игнорировал их и шёл вперёд. Конечно, чем холоднее он к ним относился, тем нормальнее это им казалось, и тем спокойнее они себя чувствовали. Если бы он повернулся и улыбнулся им, то у них бы волосы встали дыбом.

Вскоре Бай Сяочунь дошёл до кровавого озера Сун Цзюньвань. Пройдя по дорожке и попав за кровавый водопад, он соединил руки и поклонился.

– Черногроб просит аудиенции у большой сестрёнки Сун.

Четверо служителей перед дверью переглянулись между собой, а потом один из них зашёл внутрь, чтобы доложить. Другой поспешил к Бай Сяочуню, чтобы услужить ему, если что-то было нужно. К этому моменту по секте ходило множество разнообразных слухов об их отношениях с Сун Цзюньвань. Однако никто не хотел обидеть Черногроба и попасть к нему в немилость.

Бай Сяочунь прождал два часа, за которые в его душе накопились злость и беспокойство. Только с наступлением вечера Сун Цзюньвань наконец согласилась принять его. Дверь медленно отворилась и Бай Сяочунь вошёл внутрь, стараясь выглядеть как можно холоднее и сдержаннее. Как только он вошёл, посмотрел в огромный горячий источник посреди комнаты, но Сун Цзюньвань там не было. Вместо этого она сидела за столом в соседнем зале, смотря на Бай Сяочуня без всяких эмоций. Очевидно, что она злилась.

– Разве ты не говорил, что никогда не вернёшься? – холодно спросила она. – Но вот он ты, снова здесь. Что ты забыл в моей пещере бессмертного?

На ней было длинное пурпурное платье, а её волосы были красиво собраны и заколоты шпилькой с фениксом. На одеждах выделялись вышитые чёрные узоры, придавая общему виду старейшины особое достоинство. Едва заметные капельки воды на её жемчужной шее говорили о том, что она только что искупалась. В общем и целом, любому мужчине смотрящему на неё в таком виде, было бы очень сложно сдержать порыв наброситься на неё прямо там. Бай Сяочунь поморгал, потом выпятил грудь и взмахнул рукавом. С холодным выражением на лице он нахмурился и заявил:

– Довольно!

Глаза Сун Цзюньвань широко распахнулись. Она никогда не могла бы подумать, что Черногроб заговорит с ней в таком тоне. Дрожа от ярости, она стукнула рукой по подлокотнику своего кресла. Однако так она выглядела ещё более привлекательной… Казалось, что ещё чуть-чуть и она взорвётся. Её глаза были ледяными, она уже хотела обругать его, когда Бай Сяочунь холодно хмыкнул и взмахнул рукой, пересылая ей по воздуху бутылочку с пилюлей. Её ярость ни капли не утихла. Холодно засмеявшись, она махнула рукой и бутылочка разбилась, а лекарственная пилюля взлетела в воздух. Бай Сяочунь спокойно посмотрел ей в глаза, когда пилюля приземлилась и покатилась по полу в сторону. Медленно в его глазах проявилось сожаление.

– Я, Черногроб, вернулся только по одной причине – отдать тебе эту бутылочку с пилюлей. Я полностью разорён. Все лекарственные растения, что дал мне патриарх, ушли на то, чтобы изготовить пилюли для секты. Из-за этого мне пришлось отправиться на Вершину Трупов, чтобы перегонять лекарства для Ветрогора. Только тогда у меня появилась возможность достать достаточно растений, чтобы сделать одну эту пилюлю. Это особое духовное лекарство, которое я изготовил только для того, чтобы отдать особому человеку. Лекарство я отдал, можно уходить. С этих пор вы – главная старейшина, а я – Черногроб!

В его голосе звучала горечь и боль, словно разбилась не бутылочка для лекарств, а его сердце, а упавшая пилюля обратила все его чувства в прах. Сложив руки, он низко поклонился, потом повернулся и с одиноким и покинутым видом направился к двери.

Сун Цзюньвань удивлённо наблюдала за ним. Она ожидала, что Черногроб придёт и будет заискивающе подлизываться, чтобы вымолить прощение. На самом деле она заставила его так долго ждать за дверью не только потому, что хотела принять ванну и одеться, но и чтобы он хорошенько осознал: хотя он нравится патриархам, для неё это не играет никакой роли. На Средней Вершине она была главной старейшиной – вовсе не тем человеком, которому можно так нахально не подчиниться. К её удивлению, однако, он начал с того, что упрекнул её. Учитывая её гордость и высокое положение, она конечно же рассердилась. Когда он перекинул ей бутылочку с пилюлей, то она вспылила и разбила бутылочку. Конечно, она заметила, как пилюля выскочила и укатилась в сторону. Но как она могла предвидеть, что он скажет дальше? Сун Цзюньвань посмотрела вниз на пилюлю, потом на холодно выходящего из пещеры Бай Сяочуня. По какой-то причине она вдруг почувствовала в душе такую пустоту, которую никогда не ощущала прежде.

– Постой! – вырвалось у неё.

Бай Сяочунь остановился, потом повернулся и спокойно сложил руки в формальном жесте уважения.

– У вас есть для меня приказания, главная старейшина?

Его слова были очень вежливыми, в них не проглядывало ни следа страсти или эмоций. А выражение его лица было холодным и мрачным, словно он перечеркнул воспоминания и похоронил их глубоко в своём сердце. К тому же он обратился к ней «главная старейшина», а не «большая сестрёнка Сун», что тоже о многом говорило.

– Ты…

Её лицо посерело и по какой-то причине в её душе творилась полная неразбериха.

– Если у вас ничего срочного, то я пойду.

С каменным лицом Бай Сяочунь развернулся и вышел из пещеры бессмертного. Только на некотором удалении от верхней части пальца он наконец испустил долгий вздох. Его сердце до сих пор быстро стучало.

«Это должно сработать… – думал он. – Если нет, то я больше не знаю, что можно сделать». Он обеспокоенно поспешил обратно в свою пещеру бессмертного, вздыхая про себя, насколько раздражающими могут быть женщины, особенно те, что наделены властью.

========== 230. А что если… она принудит меня? ==========

Когда Бай Сяочунь ушёл, то Сун Цзюньвань осталась одна в пещере бессмертного, чувствуя себя раздражённой и в то же время подавленной. И при этом она не знала, как дать выход своим эмоциям. Ей не давал покоя образ уходящего Черногроба, поворачивающегося и холодно смотрящего на неё.

– Черногроб, ты несчастный идиот! – прорычала она сквозь стиснутые зубы.

Потом посмотрела на лекарственную пилюлю на полу, проделала рукой хватательное движение и пилюля подлетела и опустилась на её ладонь. Поближе рассмотрев её, она осталась под сильным впечатлением. Это было духовное лекарство четвёртого ранга, которое не предназначалось для улучшения культивации или заживления ран. Вместо этого оно содержало нежный и приятный аромат, услаждающий чувства.

– Пилюля Духовного Благоухания четвёртого ранга… – удивлённо пробормотала она. Хотя сама она не умела перегонять лекарства, но у неё был большой опыт и она многое знала, поэтому могла сразу же сказать, что перед ней пилюля Духовного Благоухания, предназначенная специально для культиваторов-женщин.

После того, как женщина принимала пилюлю, её тело начинало источать изумительное благоухание. Она также делала кожу белее и чище, убирая все старые шрамы. А начиная с четвёртого ранга и выше, она также очищала кости. Хотя результаты были обычными по своей природе, не приводя ни к каким бессмертным трансформациям, но они помогали женщине стать ещё красивее, чем она уже была. Такое духовное лекарство четвёртого ранга, даже если оно полностью бесполезно для культиваторов-мужчин, можно было продать за баснословные деньги на аукционе. Несмотря на то, что она происходила из клана Сун, даже Сун Цзюньвань не могла бы с лёгкостью заполучить нечто подобное.

Пока она смотрела на лекарственную пилюлю, выражение её лица смягчилось и она подумала о том, что только что сказал Черногроб. Стоя там в тишине, она осознала, что её сердце трепещет. Через какое-то время ощущение ушло, а на её лице появилась загадочная улыбка.

«Ты мелкий мерзавец. Ты только что подкатил ко мне в такой завуалированной форме, не так ли? Именно это ты и делал с самого начала! Хм. Теперь я всё поняла, ты дерзкий мальчишка. Неужели ты думал, что я не разгадаю твой план?!»

Холодно хмыкнув, она изучила лекарственную пилюлю снова, чтобы проверить, не содержит ли она чего-то опасного. Когда она убедилась, что всё в порядке, то приняла её.

В течение последующих дней Бай Сяочунь беспокойно ожидал в своей пещере бессмертного, будучи не до конца уверенным, что его представление произвело нужное впечатление. И вот наконец Сун Цзюньвань появилась у его пещеры бессмертного. Он тут же поднялся на ноги, чтобы встретить её. Он уже хотел принять холодный и мужественный вид и выйти к ней, когда она сказала:

– Та твоя пилюля испачкалась, поэтому я выбросила её. Я даю тебе задание. Перегони мне что-нибудь, чтобы увеличить мою сексуальную привлекательность.

После этого она повернулась и ушла.

Бай Сяочунь немного растерялся. С того момента, как она пришла, и до того, как умчалась, прошло всего несколько мгновений. Очевидно, что она заглянула к нему только для того, чтобы сказать эти несколько слов.

«Что же задумала эта чертовка? Что обозначает этот её шаг?» Затем через мгновение его глаза расширились от удивления. Он понюхал воздух и его брови взлетели вверх, настолько это было забавно.

«Это определённо аромат моей пилюли Духовного Благоухания! Я добавил туда дополнительную порцию жасмина. Любой, кто примет её, естественно начнёт так пахнуть». Он тут же почувствовал облегчение. Раз она приняла пилюлю, а потом пришла просить изготовить ей ещё, то это означало, что конфликт между ними исчерпан.

«Боже, а у этой чертовки много запросов. Зачем ей нужна пилюля для увеличения сексуальной привлекательности, разве она и так уже не безумно сексуальна? Наверное, ей хочется ещё больше сексуальности». Он покачал головой, его сердце пропустило удар, а глаза распахнулись от ужаса.

«Погодите-ка. А что она собирается делать с духовным лекарством для увеличения сексуальной привлекательности? Она что, хочет принять его, а потом попытаться соблазнить меня? Небеса! Эта чертовка просто ужасающа…»

Сначала он ещё сильнее распереживался, но хорошенько подумав обо всём, понял, что в таком случае ему возможно не придётся становиться главным старейшиной, чтобы заполучить доступ к реликвии вечной неразрушимости. Если он сможет спокойно входить и выходить из пещеры бессмертного Сун Цзюньвань, то, конечно, у него появится возможность втайне отыскать реликвию. Хотя эта мысль его обрадовала, но ещё и заставила сердце биться сильнее…

«Однако придётся стольким пожертвовать, – подумал он. – Она – смертельно опасная чертовка. Мне придётся быть очень осторожным, чтобы она не обезумела. Если я напортачу, то что тогда делать? Я не смогу отбиться от неё, а если она начнёт насильно домогаться меня, то это будет просто ужасно». Он моргнул несколько раз, потом снова погрузился в мысли. Наконец он выпятил подбородок. С выражением чистой праведности на лице он махнул рукавом.

«Хорошо. Всё это ради шанса жить вечно. Придётся потерпеть. Если Сун Цзюньвань окажется настоящей хищницей, я… мне просто придётся потерпеть!» Печалясь, как ему приходится поступаться всем ради возможности жить вечно, он занялся перегонкой пилюли для Сун Цзюньвань.

В эту партию он вложил много усилий. Через несколько дней из его алхимической печи появилась новая пилюля Духовного Благоухания. В этот раз она была среднего качества. Она не только делала кожу белее и чище и очищала кости, но ещё и делала женщину более привлекательной. Более того, женщина начинала источать аромат, безумно притягательный для мужчин. Держа пилюлю в руке, Бай Сяочунь понюхал её, и аромат окутал его лицо. Тут же он осознал, что в этом аромате мужчина может потерять себя и уже никогда не очнуться от любовных грёз.

– Сработало! – сказал он, казалось, опьянев от страсти.

Ему потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя, после чего он снова вдохнул аромат пилюли. Делая так раз за разом, он привыкал к запаху, а потом даже смог создать ещё одно духовное лекарство, позволяющее противостоять воздействию запаха. Убедившись, что теперь аромат для него безопасен, он с удовлетворением посмотрел на пилюлю, а потом уставился вверх. С многозначительным видом он печально произнёс:

– Всё ради шанса жить вечно!

Он вышел из своей пещеры и обнаружил, что уже смеркалось. Поднимаясь по тропинке к верхней части пальца, он продолжал раздумывать, стоит ли уступить, если Сун Цзюньвань обезумеет. Он действительно не знал, как лучше поступить в подобной ситуации.

Так он шёл какое-то время, погружённый в свои невесёлые думы и не зная, какое принять решение. Но тут неожиданно выражение на его лице изменилось, он увидел лысого человека, спускающегося по тропинке вниз. Это был не кто иной, как Сун Цюэ. Он исхудал и на нём не было ни волосинки, не было даже бровей. Он возвращался после визита к тёте. Хотя он пришёл к ней с вопросом насчёт культивации, его в итоге раскритиковали и преподали ему урок. Поэтому настроение у него было паршивое. Почти сразу, когда Бай Сяочунь заметил его, он тоже заметил Бай Сяочуня.

Их взгляды встретились и Бай Сяочунь широко распахнул глаза. Он уже давно не видел Сун Цюэ, ему даже пришлось оглядеть его ещё разок. Он невольно выпалил с любопытством:

– Э-э-э? Решил сменить образ? Ты похудел и теперь без волос?

Только тогда он неожиданно понял, почему Сун Цюэ так выглядит, но к тому моменту в глазах у того появился убийственный блеск. Бай Сяочунь тут же продолжил:

– Отлично выглядишь, кстати. Гораздо лучше, чем прежде. Правда…

Глаза Сун Цюэ полезли на лоб, он неосознанно провёл рукой по лысому черепу, а сердце тут же наполнилось ненавистью. Все волосы на его теле полностью выгорели после инцидента с взрывающимися алхимическими печами. Очевидно оттого, что в огне содержались лекарственные вещества, его волосы так и не начали расти, хотя уже прошло несколько месяцев. Из-за этого каждый раз, когда он смотрел на себя в медное зеркало, его настроение опасно портилось. Если бы лысина была единственной его проблемой, то можно было бы спокойно это пережить. Но к этому прибавилось полмесяца поноса. Однажды ему пришлось ходить в туалет более ста раз за день. По этой причине слова Бай Сяочуня для него звучали как открытая провокация! В секте Кровавого Потока Сун Цюэ всегда был таким человеком, которого никто не смел провоцировать. Учитывая, что ему пришлось трижды столкнуться с несчастьем из-за Черногроба, он неожиданно слетел с катушек.

– Ну всё, Черногроб! – закричал он, делая шаг вперёд и преграждая путь Бай Сяочуню. – С тех пор как ты появился на Средней Вершине, даже звери не могут спать спокойно. Все тебя ненавидят! Сейчас я…

Ярость Сун Цюэ спровоцировала гнев Бай Сяочуня. Его слова только что были направлены на то, чтобы задобрить Сун Цюэ. К тому же всё, что случилось тогда, было просто несчастным случаем. Поэтому ему пришлось прервать Сун Цюэ:

– Успокойся, мальчик! Уйди с дороги и пойди поиграй во что-нибудь.

Сун Цюэ чуть не взорвался. Черногроб разговаривал с ним так снисходительно, как представитель старшего поколения говорит с ребёнком. Запрокинув голову, он взвыл и активизировал основу культивации. С налившимися кровью глазами он протянул к Бай Сяочуню правую руку.

В глазах Бай Сяочуня сверкнул холодный свет. Если бы ему сейчас пришлось иметь дело с кем-то ещё, то он бы немного занервничал. Однако он уже был достаточно хорошо знаком с Сун Цюэ по Бездне Упавшего Меча и узнал его ещё лучше будучи в секте Кровавого Потока. Когда рука Сун Цюэ начала движение, Бай Сяочунь сделал шаг вперёд и схватил того за локоть, а потом с силой столкнул его кубарем по дорожке вниз к подножью горы.

Когда проявилась взрывная мощь физического тела Бай Сяочуня, обеспеченная культивацией Неумирающего Небесного Короля, то Сун Цюэ потерял контроль над собственным телом. В ушах засвистел ветер, а голова пошла кругом. Он приземлился на землю и полетел кувырком вниз по склону.

– Черногроб! – закричал он. Он хотел остановиться и выпрямиться, но сила, с которой его столкнули, была слишком велика, чтобы с ней можно было справиться.

Бай Сяочунь поправил одежду, потом, перестав обращать внимание на Сун Цюэ, снова вернулся к мыслям о том, что же делать, если Сун Цзюньвань начнёт его домогаться. Эти мысли не оставляли его всю дорогу.

Вскоре Сун Цюэ наконец остановился. Не медля ни минуты, он тут же припустил вверх по горе. Его лицо было серым от гнева, а сердце переполняло желание убивать. Хотя ужасающая сила, которую к нему применил Бай Сяочунь, и заставила его почувствовать смертельную опасность, но он ни за что не мог позволить кому-то из своего поколения так с собой обращаться в секте Кровавого Потока.

«Этот Черногроб хитрый и коварный. Он принёс столько проблем в секте и стал причиной постоянных жалоб на Средней Вершине. Он смеет обзываться, но не смеет разумно спорить? Мне плевать, что он нравится патриархам и моей тёте. Он просто чужак, у него нет связей в секте. А я первый сын этого поколения в клане Сун! Мне всё равно, что произойдёт, я обращусь к тёте и призову Черногроба к ответу! Она определённо выгонит его с горы. И даже если нет, то по крайней мере заставит его встать передо мной на колени и поклониться. Тогда-то он узнает, кто тут главный!»

Стискивая зубы и пыхая гневом, Сун Цюэ побежал на полной скорости к верхней части горы.

========== 231. Старшее поколение несовершенно ==========

Сун Цюэ мчался на полной скорости, источая намерение убивать, полностью уверенный, что его тётя решит дело в его пользу и правосудие восторжествует. Она либо убьёт Черногроба, либо заставит его покориться Сун Цюэ.

«Я первый сын этого поколения в клане Сун! Если бы не этот Бай Сяочунь из секты Духовного Потока, то я бы точно достиг небесного Дао возведения основания! Тогда бы мне не пришлось помогать тёте Цзюньвань становиться кровавым дитя, я бы сам смог занять это место!»

Он был подобен полоске света, мчащейся к верхней части пальца.

«Ну теперь с этим ничего не поделаешь. Кроме того, тётя Цзюньвань хочет стать кровавым дитя из-за стратегических соображений, чтобы ведьма Сюэмэй не смогла занять это место. Только подождите, пока я достигну позднего возведения основания, тогда я смогу сам сразиться за место кровавого дитя. Этот ничтожный Черногроб! Если в будущем я смогу его использовать, то я сделаю это, но если он не захочет принимать мою милость, я убью его и удостоверюсь, что он никогда не получит достойных похорон!»

Более уверенный, чем когда-либо, что всё будет именно так, он с грохотом мчался по верхней части горы к пещере бессмертного главной старейшины Сун Цзюньвань за кровавым озером. Зайдя за водопад, он увидел четырёх молодых служителей. Их глаза тотчас распахнулись, ярко заблестев. Они наблюдали за его приближением.

Сун Цюэ даже не замедлился. Он уже хотел войти в пещеру, когда четверо служителей преградили ему путь. Один из этих людей очень хорошо знал, какое высокое положение занимает Сун Цюэ. Но даже так, он не посмел сделать ничего, кроме как встать у того на пути. Набравшись храбрости, он сказал:

– Старейшина Сун, пожалуйста, подождите немного…

То, что молодые служители преградили ему путь, заставило Сун Цюэ нахмуриться. Потом вспыхнули его ярость и намерение убивать, и он прорычал:

– Прочь с дороги! Мне нужно поговорить с главной старейшиной!

Обычно у него никогда не возникало проблем, чтобы войти в пещеру бессмертного Сун Цзюньвань. Учитывая его статус, у него практически было право входить и выходить в любое время. В конце концов Сун Цзюньвань очень любила своего племянника. А сейчас на его пути посмели встать молодые служители. Сун Цюэ холодно хмыкнул и, оттолкнув их с дороги, пошёл вперёд. Лица служителей помрачнели и они уже хотели остановить его. В конце концов они были практически уверены, что важно сохранить в секрете личность того, кто сейчас находился внутри пещеры. Однако у них на самом деле не было возможности остановить Сун Цюэ. Прежде чем они успели что-либо сделать, Сун Цюэ уже вошёл в дверь.

Обычно Сун Цюэ не стал бы реагировать столь импульсивно. Но это была его тётя, и он пылал праведным гневом. Поэтому он полностью утратил своё обычное хладнокровие. Кроме того, по его мнению, он не требовал чего-то невозможного.

Как только он оказался внутри пещеры бессмертного, даже прежде чем успел зайти в главный зал, он услышал, как его тётя смеётся. Странно, но этот смех, казалось, содержал в себе радость и упрёк одновременно. Удивившись, Сун Цюэ поспешил вперёд. Когда он отодвинул шторки у двери, вид, что открылся ему, поразил его, словно молния. Его голова пошла кругом, а челюсть отвисла. Он с трудом верил той картине, что предстала прямо перед его глазами.

Его тётя Сун Цзюньвань сидела в кресле и беспечно смеялась, прикрывая ладошкой левой руки рот, словно женщина перед своим любовником. Черногроб сидел рядом с ней, держа в руках её правую ладонь и пристально её разглядывая. Казалось даже, что он нежно принюхивается к ней, склонившись. Сун Цюэ просто потерял дар речи. Ему казалось, что он может упасть в обморок от шока, он даже подумал, а не привиделось ли ему… Однако этот постыдный образ так ярко отпечатался в его голове, что его нельзя было принять за что-то другое, поражая Сун Цюэ до глубины души.

Когда Сун Цюэ вошёл в комнату, Сун Цзюньвань выдернула ладонь из рук Бай Сяочуня. Её улыбка исчезла и она сухо кашлянула. С видом представителя старшего поколения, она повернулась и мрачно воззрилась на Сун Цюэ.

– Как грубо так врываться сюда, – сказала она. – Что случилось?

Хотя она и старалась выглядеть как культиватор старшего поколения, её щёки до сих пор пылали. Сочетание соблазнительности и мрачности сделали её невероятно привлекательной. В то же время она чувствовала себя униженной и разозлилась. Если бы к ней ворвался кто-то другой, а не Сун Цюэ, то она бы жестоко покарала этого человека. Но Сун Цюэ был её племянником, поэтому она ничего не могла поделать.

Бай Сяочунь вздрогнул от неожиданного появления Сун Цюэ и быстро выпрямился, сев как положено. Он даже почувствовал себя немного виноватым, когда его застукали за подобным поведением. После того, как он отдал Сун Цзюньвань приготовленное им духовное лекарство, он воспользовался моментом и предложил ей погадать по ладони. Сун Цзюньвань хорошо помнила его впечатляющие предсказания в секте Духовного Потока, поэтому сразу же протянула ему руку. Когда он осыпал её похвалой и комплиментами, она радостно рассмеялась. Бай Сяочунь глубоко вздохнул и, оставшись сидеть, посмотрел на Сун Цюэ так же мрачно, как Сун Цзюньвань.

Сун Цюэ какое-то время стоял и тяжело дышал, прежде чем взять себя в руки. Он до сих пор с трудом верил в то, что увидел. В его глазах тётя всегда была влиятельной и величественной личностью, но вот она разрешила схватить себя за руку практически незнакомцу. И даже заигрывающе при этом смеялась. Хотя это сильно превосходило всё, что когда-либо мог от неё ожидать Сун Цюэ, возможно, он смог бы смириться с этим, если бы человеком, держащим её за руку, не оказался бесючий Черногроб. Гнев Сун Цюэ начал вздыматься до взрывоопасного уровня, он даже стал задыхаться от ярости. Его глаза покраснели, он посмотрел на Бай Сяочуня убийственным взглядом и взвыл:

– Черногроб!

Сделав шаг вперёд, он глянул на свою тётю главную старейшину Сун Цзюньвань. От ярости у него голова шла кругом, и тут он закричал:

– Тётя Цзюньвань, с тех пор как Черногроб появился на Средней Вершине, её постигает одно бедствие за другим. Все культиваторы здесь ненавидят его до мозга костей, потому что он не раз доводил их до ручки. Я даже подозреваю, что он шпион, засланный к нам с миссией сеять хаос в секте Кровавого Потока! Тётя Цзюньвань, пожалуйста, покажите всем, что бывает с подобными ему, и изгоните его из секты!

Пока его крики эхом отзывались в пещере, Бай Сяочунь помрачнел и почувствовал, как в нём нарастает гнев, когда он осознал, что Сун Цюэ пришёл сюда, чтобы нажаловаться на него. К сожалению, Сун Цюэ был на самом деле частично прав в своих обвинениях, поэтому сердце Бай Сяочуня подскочило в груди от страха. Когда он уже собирался начать говорить в свою защиту, лицо Сун Цзюньвань помрачнело и она ударила рукой по столу. Звонкий хлопок тут же заглушил голос Сун Цюэ.

– Замолкни! – сказала она с мрачным и убийственным выражением лица.

Когда раздался звук её голоса, в пещере бессмертного тут же повеяло ледяным холодом, отчего Сун Цюэ задрожал. С раннего детства он всегда боялся эту свою тётю, поэтому увидев, как сильно она разозлилась, он тут же опустил глаза. Увидев реакцию Сун Цюэ, Сун Цзюньвань немного смягчилась. Он был её племянником, и она его сильно любила. С видом искреннего и глубокого разочарования она медленно проговорила:

– Цюэрчик, ты же первый сын клана Сун. В будущем тебя ждут безграничные возможности. Как ты можешь быть таким недалёким и глупым? У Черногроба чистое прошлое, он уже сослужил для секты великую службу. Это правда, что он побеспокоил некоторых других членов секты, но не специально же! Ни ты, ни я не знаем, сколько унижений ему пришлось вытерпеть на пути к изучению Дао медицины ради секты!

По тону её голоса казалось, что она действительно отчитывает своего племянника за неразумное поведение. Сидя в сторонке, Бай Сяочунь был глубоко тронут. Он нежно посмотрел на Сун Цзюньвань и подумал, что всё, что она говорит, – чистая правда. Он никогда не делал ничего нарочно, чтобы досадить или навредить другим. Неожиданно он почувствовал, что Сун Цзюньвань понимает его на глубинном, сокровенном уровне. На самом деле ему было не на что жаловаться в секте Кровавого Потока.

Пока Бай Сяочунь вздыхал про себя, Сун Цюэ стоял и дрожал. С самого детства тётя часто ругала его, и он очень редко при этом с ней спорил. Но теперь он просто не мог промолчать. Особенно учитывая с какой нежностью Бай Сяочунь сейчас взирал на его тётю. Сун Цюэ невольно думал о том, как Черногроб сжимал в руках ладонь его тёти, как эти двое очевидно были близки. Рвано хватая воздух ртом, Сун Цюэ поднял глаза и сказал:

– Черногроб, ты…

Когда Сун Цзюньвань увидела, что Сун Цюэ не хочет признавать свою неправоту, то она ещё сильнее помрачнела и в гневе воскликнула:

– Цюэрчик! Перестань!

Потом она посмотрела на Бай Сяочуня и сказала:

– Младший брат Черногроб, пожалуйста, не обижайся на него. Цюэрчик не разбирается в делах взрослых, он просто маленький сорванец.

Бай Сяочунь вздохнул. Приняв вид представителя старшего поколения, он кивнул и горько улыбнулся.

– Ничего страшного, – сказал он. – Цюэрчик молод и полон энергии, это нормально в его возрасте. Представители старшего поколения, такие как мы, должны постараться сделать всё возможное, чтобы передать ему наш опыт.

Когда Сун Цюэ услышал, как Бай Сяочунь назвал его Цюэрчиком, он почувствовал, что сейчас рехнётся. Его основа культивации тут же активизировалась, а убийственная аура распространилась во все стороны.

– Черногроб, я тебя убью! – взвыл он, а потом бросился в сторону Бай Сяочуня. Из-за того, что он был слишком близко, у Сун Цзюньвань не было возможности помешать ему. Раздался грохот, Сун Цюэ выполнил жест заклятия, призвав огромную кроваво-красную руку, появившуюся прямо перед лицом Бай Сяочуня. От руки распространилась мощная волна энергии, разнёсшая в щепки кресло и стол. В это мгновение в глазах Бай Сяочуня промелькнула мысль увернуться, но он решил не делать этого. Рука врезалась в него, после чего он сразу побледнел. Закашлявшись кровью, он, качаясь, отступил.