Текст книги "Дельцы. Автомобильный король"

Автор книги: Эптон Билл Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

Монтегю не мог сдержать улыбки.

– Олли, насколько я знаю, ты и сам не прочь время от времени подтасовывать понятия о морали.

– Да, это правда, но ведь тут речь идет не обо мне, а о Люси! И кто-нибудь должен поговорить с ней о Стенли Райдере.

– Что ж, я поговорю, – ответил Монтегю.

Когда Аллан явился к обеду, он застал Люси в уютной библиотеке хозяина. Она была полна впечатлений от прекрасных картин галереи Дана Уотермана.

– Аллан! – воскликнула она. – Представьте себе, я его видела.

– Неужели?

– Он был там все утро и оставался неизменно мил со мной!

– И не показался таким ужасным, как вы ожидали?

– Он был просто очарователен, – сказала Люси. – Показал мне всю свою коллекцию, объяснил сюжет некоторых картин, а также рассказал, как они ему достались. Я никогда не слышала столько интересного и поучительного.

– Он может быть интересным человеком, если захочет, – заметил Монтегю.

– Он восхитителен! – сказала Люси. – Когда видишь эту тощую фигуру и высохшее ястребиное лицо, обрамленное седыми волосами, думаешь, что он уже впал в детство. Но стоит ему заговорить – и я не удивляюсь, что все ему повинуются.

– Ему повинуются! Это точно! – сказал Монтегю. – На всем Уолл-стрите нет человека, который продержится сутки, если Дан Уотерман начнет его преследовать.

– Как это ему удается? – спросила Люси. – Разве он так невероятно богат?

– Дело не в его богатстве, а в том, насколько велико его влияние. Он хозяин банков, и на Уолл-стрите никто и шага не может ступить без его ведома. Он может подорвать кредит любого человека, сделать его банкротом, если захочет. И способен так резко изменить биржевую конъюнктуру, что сломит кого угодно. А какую власть он имеет в Вашингтоне! Этот человек пользуется казначейством так, как будто это один из его банков!

– Как страшно! И этому старику уже за восемьдесят! Как бы то ни было, я рада, что познакомилась с ним.

Она умолкла, увидев в дверях Стенли Райдера. Он явно искал ее, чтобы повести к столу, и всякий раз, когда Монтегю украдкой смотрел на Люси, он видел, что Райдер завладел ее вниманием.

После обеда все перешли в музыкальный салон. Райдер сыграл два ноктюрна Шопена. Сидя за роялем, он не сводил глаз с Люси.

Аллан расслышал, как Бетти Уайман шепнула своему соседу:

– Манера Райдера любезничать, сидя за роялем, просто неприлична.

Монтегю уклонился от нескольких приглашений составить партию в бридж и весь вечер намеренно просидел с Люси. Когда раздосадованный Райдер ушел курить, он сказал:

– Люси, вы должны меня выслушать.

– Я буду рада выслушать вас, Аллан, – попыталась она улыбнуться.

– Вы должны прислушаться к моим словам, – возразил Монтегю. – Вы совершенно не представляете себе, с каким человеком имеете дело и что о нем думают.

Она молча сидела и нервно покусывала губы, пока Монтегю не рассказал ей все, что мог, о той репутации, какой пользовался Райдер.

– Но он такой интересный человек! – Это было все, что она смогла ответить.

– Здесь много интересных людей, – отпарировал Аллан, – но вы никогда не встретите их, если станете предметом сплетен.

Люси всплеснула руками.

– Аллан! – воскликнула она. – Я так старалась убедить его не появляться тут. Вы правы. Я последую вашему совету и порву с ним. Вот увидите! Он сам виноват, что приехал, и пусть ищет себе другую собеседницу.

– Хорошо бы вы ему так и сказали, Люси, – заметил Монтегю. – Даже если он рассердится. Тогда Стенли поймет вас раз и навсегда.

– И скажу! – заявила она.

Монтегю полагал, что Люси тут же выполнит свое обещание, поскольку весь остаток вечера Райдер развлекал всех присутствующих. Когда в полночь Аллан случайно заглянул в библиотеку, он увидел президента Готтамского треста среди возбужденно спорящих гостей. Речь шла о разводах. До его слуха долетели слова Стенли Райдера:

– Супружество – грех, который церковь не отпускает!

3

Несколько дней спустя Монтегю поджидал приятеля, которого пригласил отобедать в своем отеле. Аллан сидел в холле с газетой, когда заметил пожилого господина с отличным цветом лица и седой козлиной бородкой, который шел по коридору. Минуту-другую спустя, подняв голову, он перехватил взгляд этого господина. Внезапно на лице у того отразилось удивление. Он подошел к Аллану и спросил:

– Простите, вы случайно не Аллан Монтегю?

– Он самый, – ответил Аллан, глядя на незнакомца с недоумением.

– Вы меня не узнаете?

– Должен признаться, нет.

– Я полковник Коул.

Монтегю еще в большем недоумении нахмурил брови.

– Полковник Коул? – переспросил он.

– Вы были слишком молоды, чтобы запомнить меня. Я не раз бывал в вашем доме. Я служил в бригаде вашего отца.

– В самом деле! – воскликнул Монтегю. – Извините меня, пожалуйста!

– Ничего, ничего! – сказал полковник, садясь рядом с Алланом. – Право, это удивительно, что я вас узнал. А как поживает ваш брат? Он в Нью-Йорке?

– Да; – ответил Монтегю.

– А ваша мать? Надеюсь, она жива?

– О, да! И живет в этом отеле.

– Как я рад! Мне уже казалось, что я не знаю никого в Нью-Йорке.

– Вы проездом?

– С Запада, – ответил полковник. – Удивительное стечение обстоятельств, – продолжил он, помолчав. – Именно сегодня я думал о вашем отце. Мне предложили продать акции Северной миссисипской железной дороги, имеющиеся у меня.

Монтегю вздрогнул.

– Неужели?

– Да. Ваш отец убедил меня приобрести небольшой пакет еще в те давние времена. С тех пор они у меня, и я даже забыл о них.

Монтегю улыбнулся.

– Когда вы избавитесь от них, дайте мне знать, пожалуйста, кто их купил. Насколько мне известно, кое-кто тоже хотел бы их продать.

– Не сомневаюсь, – сказал полковник, – но вряд ли они сейчас в цене. Не помню, чтобы эти акции когда-либо приносили мне доход.

Последовала пауза.

– Любопытное совпадение, – сказал Монтегю, – я тоже думал об этой железной дороге. Моя приятельница, миссис Тэйлор, недавно приехала из Нового Орлеана. Она урожденная Люси Дюпрэ.

Полковник мучительно старался вспомнить:

– Дюпрэ? – переспросил он.

– Дочь судьи Дюпрэ. Его брат, Джон Дюпрэ, был первым президентом этой дороги.

– О, да! – воскликнул полковник. – Конечно, конечно! Теперь я припоминаю судью. Ваш отец говорил мне, что он приобрел большой пакет этих акций.

– Да, он был большим энтузиастом этой затеи.

– А кто же тот другой джентльмен? – напрягал свою память полковник. Он еще так часто бывал у судьи…

– Вы имеете в виду мистера Ли Гордона? – спросил Монтегю.

– Да, кажется, его так звали.

– Это был кузен моего отца. Он вложил столько денег в эту дорогу, что его семья и поныне нуждается.

– Какая неудачная затея! Хорошо бы за это дело взялся кто-нибудь из крупных воротил и постарался его спасти.

– И я так считаю. И уже предложил это такому человеку.

– В самом деле? Уж не от него ли исходит предложение, полученное мной? Кто это?

– Джим Хиган.

– Ого! – воскликнул полковник. – Скорее всего Хиган действует через посредника. Можно, я дам вам свою визитную карточку? – продолжал он. – Не исключено, что я тоже сумею заинтересовать кого-нибудь этим делом. У меня есть друзья, которые верят в будущность Юга. Как, по-вашему, сколько акций могли бы вы мне передать и сколько они стоят?

Монтегю достал карандаш и бумагу и стал припоминать местожительство известных ему держателей акций Северной миссисипской дороги. Он и его новый знакомый увлеклись этой темой и обсуждали ее с разных точек зрения. К моменту, когда друг Монтегю явился, полковник Коул получил все нужные сведения и пообещал написать Аллану в ближайшие дни.

После обеда Монтегю спустился к матери.

– Сегодня вечером я встретил старого друга отца, – сказал он.

– Кого именно?

– Полковника Коула.

Миссис Монтегю посмотрела на него удивленно.

– Полковник Коул, – повторила она.

– Да, так он назвался. Вот его визитная карточка. – Он вынул ее и прочел: – "Генри У.Коул. Сиэтл – Вашингтон".

– Но я никогда о нем не слыхала, – сказала миссис Монтегю.

– Никогда не слыхала? – воскликнул Аллан. – Но он не раз бывал у нас в доме, знал отца, дядю Ли, судью Дюпрэ – всех.

Но миссис Монтегю только покачала головой.

– Возможно, он и бывал у нас, – сказала она, – но я уверена, что с ним не знакома.

Монтегю подумал, что все это странно, но не придал бы этому значения, если бы не происшествие, случившееся на следующее утро.

Он приехал в свою контору довольно рано из-за необходимости закончить важное дело. В конторе еще не было никого, но он застал там уборщицу, которая уже собиралась уходить.

Монтегю и не подозревал о существовании уборщицы и был удивлен, когда она с ним заговорила.

– Извините, сэр, мне нужно вам кое-что сказать.

– Что именно?

– Кто-то собирает о вас сведения.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил он в недоумении.

– Прошу прощения, сэр, но здесь рано утром был какой-то господин, который предложил мне деньги за то, чтобы я передала ему содержимое вашей корзины для бумаг.

У Монтегю перехватило дыхание.

– Содержимое моей корзины, – пробормотал он.

– Да, сэр. Это нынче часто делается, нам такие дела известны. А мы бедные женщины, и нам мало платят. Но вы, сэр, хороший джентльмен, и я ему сказала, что не желаю иметь с ним никаких дел.

– Как выглядел этот человек? – спросил Монтегю.

– Черноволосый, похож на еврея. Может, он еще придет.

Монтегю вынул кошелек и дал женщине ассигнацию; рассыпаясь в благодарностях, она ушла со своим ведром и веником.

Монтегю закрыл дверь, сел за письменный стол и задумался. Неожиданно он стукнул себя кулаком по колену и воскликнул: "Ведь я рассказал ему все, что знаю! Все! Ему даже почти не пришлось спрашивать!" Затем чувство гнева у него уступило удивлению. Что собственно хотел он узнать? И кто его подослал? Что все это могло означать?

Он восстановил в памяти свой разговор со старым джентльменом из Сиэтла, стараясь точно вспомнить все, что говорил ему, и взвесить, как тот мог использовать полученные сведения. Но он не мог сосредоточиться – его мысли все время возвращались к Джиму Хигану.

Это можно было объяснить только так: Джим Хиган подослал к нему сыщиков! Кроме него, никто ничего не знал о Северной миссисипской железной дороге и не интересовался ею.

Джим Хиган! А ведь Монтегю познакомился с ним на вечере у миссис де Графенрид! Он посетил его как джентльмен джентльмена, жал его руку и говорил с ним свободно и откровенно! И после этого Хиган подослал сыщика, чтобы узнать его тайны, и даже пытался завладеть содержимым его корзины!

Единственное, что Аллан смог придумать в такой затруднительной ситуации, это сесть и написать записку майору Винейблу, своему приятелю по фешенебельному клубу, извещая его, что приедет обедать и приглашает разделить с ним компанию. Два-три часа спустя, дав майору время побриться, выпить свой кофе и прочесть утреннюю газету, он вызвал посыльного и отправил его с запиской.

Майор ответил незамедлительно. Он не занят и весь к услугам Монтегю. Но у него отвратительное настроение, разыгралась подагра, и он предупреждает Монтегю, что врачи запретили ему есть грибы и мясо.

Монтегю всегда полагал, что не может быть другого такого лица со столь ярким румянцем, как у майора Винейбла, и с каждым разом, когда они встречались, Аллану казалось, что этот румянец становится еще ярче и заливает лицо майора все шире. Майор ворчал, брюзжал и чертыхался, с трудом переводя дыхание, а метрдотель и все официанты сновали по ресторану клуба так, что приятно было смотреть.

Монтегю подождал, пока старому джентльмену подали его обычный сухой "Мартини" и он разрешил проблему, как удовлетворить и свой аппетит и предписания врача. Только после этого Аллан рассказал ему о своем необычайном открытии.

– Я уверен, что вы единственный, кто сможет все это объяснить, – сказал Монтегю.

– Что же тут объяснять? – спросил майор. – Просто Джим Хиган заинтересовался вашей железной дорогой.

– Но ведь он подослал ко мне сыщика!

– Подумаешь, – сказал майор. – Это делается сплошь и рядом. Есть с полдюжины крупных сыскных агентств, которые только этим и занимаются. Вам еще повезло, если он не подслушивает ваш телефон и не читает ваши телеграммы и письма раньше вас.

Монтегю с ужасом взглянул на него.

– Такой человек, как Хиган, – воскликнул он, – и так поступать с другом!

– Друг? – сказал майор. – Пф! В бизнесе друзей не существует! И к тому же Джим Хиган, возможно, всего этого и не знает. Он дал поручение своему служащему, приказав навести о вас справки, и думать забыл про это дело, пока не увидит отчета на своем письменном столе. Но кто-то из его людей ведет себя опрометчиво – вот и все.

– Но зачем ему знать о моих семейных делах?

– Затем, что ему важно, каково положение ваших дел и на какую сумму вам необходимо продать акций. Когда он начнет вести с вами дело, возможно, он предложит вам пятьдесят процентов их стоимости. Вам еще повезет, если он не учтет несколько ваших векселей в банке.

Майор наблюдал за Монтегю, посмеиваясь над его наивностью.

– Где, сказали вы, находится эта железная дорога? В штате Миссисипи?

– Да.

– И все же я удивляюсь: это совсем не похоже на Джима Хигана. Не верится, что кто-либо сумел заинтересовать его южными железными дорогами. Вероятно, он упомянул об этом кому-нибудь еще. Что, собственно, представляет собой эта ваша дорога?

– Есть проект продлить ее до больших заводов Миссисипской стальной компании, что обойдется в один или два миллиона.

Тут майор встрепенулся.

– Миссисипская стальная компания! – воскликнул он.

– Да, – подтвердил Монтегю.

– Боже мой!

– В чем дело?

– Какого черта вы обратились с таким делом к Джиму Хигану?

– Потому что я знаком с ним.

– Но это еще не резон. В делах надо обращаться по адресу, а не к кому придется, даже если это ваши знакомые. Если бы Джим Хиган мог, он стер бы Миссисипскую стальную компанию с карты Соединенных Штатов.

– Что вы хотите этим сказать?

– Разве вы не знаете, что эта компания – главный конкурент Стального треста. А старый Дан Уотерман – его организатор и заправила.

– Но при чем здесь Хиган?

– При том, что он всегда действует заодно с Уотерманом!

Монтегю был ошарашен.

– Понимаю.

– Ясно-понятно, – сказал майор. – Милый вы мой, почему вы не пришли ко мне раньше, чем приниматься за подобные дела? Вам следовало обратиться в Миссисипскую стальную компанию, к ее заправилам. Можно предположить, что вы уяснили суть дела, но не заострили на этом внимания. Что вы там рассказывали о геологических изысканиях?

Монтегю подробно изложил историю провалившегося плана продолжения дороги и обо всем, что узнал во время разговора на охоте.

– Ясно-понятно. Теперь мы добрались до самой сути. Это Стальной трест сорвал ваши планы.

– Что? Что?

– Они подкупили геологов, производивших изыскания, и, возможно, с тех пор контролируют работу вашей дороги и стараются подорвать ее реконструкцию.

– Но это невозможно! Они не имеют к ней никакого отношения.

– Да, – сказал майор, – почем вызнаете?

– Я знаком с ее президентом. Это старый друг нашей семьи.

– Хорошо, – последовал ответ. – Ну, а если предположить, что у них была его закладная?

– Но тогда почему бы им не купить всю дорогу, и дело с концом? спросил с недоумением Монтегю.

Его собеседник рассмеялся.

– Мне вспомнилось знаменитое изречение Уаймана: "Зачем мне покупать акции, когда я могу купить директоров". Именно эти люди и шпионят теперь за вами. Возможно, они заметили, что вы проявили желание сдвинуть дело с мертвой точки, и пытаются этому помешать.

– Кто заправляет Миссисипской стальной компанией? – спросил Монтегю.

– Не знаю, – ответил майор, – но подозреваю, что ко всему этому как-то причастен Уайман. Вы не обратили внимания на сообщение во вчерашних газетах, что контракты по поставке рельсов для своих трех трансконтинентальных железных дорог он заключил с Миссисипской стальной компанией?

– Конечно, обратил! – воскликнул Монтегю.

– Вот видите! – сказал майор, и его смех прозвучал как кудахтанье. – Вы попали в самую лужу, и одному богу известно, какие от этого пошли круги. Представьте себе создавшуюся ситуацию. Стальной трест дает доход на все двести процентов. При существующем тарифе он может продавать свою продукцию в стране в полтора раза дороже, чем за границей, и при всем этом ему приходится сокращать процент, выплачиваемый акционерам. Стоимость его упала на десять процентов ниже номинальной. Он во всем экономит и в результате выпускает негодную продукцию. И тут является Уайман единственный человек на Уолл-стрите, кто осмелился угрожать старому Дану Уотерману и сообщать газетам все факты о недоброкачественных рельсах, послуживших причиной крушения на дорогах, и заключает контракты уже не с трестом, а с Миссисипской стальной компанией, которая продает товар дешевле. Компания перегружена заказами, ее заводы работают днем и ночью. И вот приходит простодушный молодой безумец, пожелавший дотянуть свою жалкую железнодорожную ветку прямо-таки до заднего двора компании, и приносит такое предложение Джиму Хигану.

Майор закудахтал еще больше. Его багровое лицо тряслось, а ноги судорожно дергались. Что касается Монтегю, то он испытывал глубокую подавленность.

– Что бы вы предприняли на моем месте? – спросил Аллан некоторое время спустя.

– Я не вижу, что тут можно поделать, – ответил майор, – разве что крепко держаться за свои акции. Возможно, если вы заявите о своем плане продления дороги во всеуслышание, кто-нибудь из Стального треста выкупит их по себестоимости.

– Я постараюсь запугать их, – рассмеявшись, сказал Монтегю.

– Готов побиться об заклад, – продолжал майор, – что вчера поднялось немалое волнение в одной из контор делового центра! Тут есть человек, который приходит сюда каждый вечер. Возможно, он слышал об этом. Это Уилл Робертс.

И майор окинул взглядом ресторан.

– А вот и он, легок на помине. Идет сюда.

В зал быстрым шагом входил высокий черноволосый человек с решительным выражением лица.

– Робертс-молчаливый, – сказал майор, – давайте-ка попытаемся узнать у него.

Когда Робертс подошел ближе, майор окликнул его:

– Хэлло! Робертс! Вы куда? Позвольте представить вам моего друга, мистера Аллана Монтегю.

Робертс взглянул на Монтегю и поздоровался:

– Добрый вечер, сэр! Как поживаете, Винейбл?

– Хуже некуда, благодарю, – ответил майор. – А как ваши дела на Уолл-стрите?

– Плоховато, – сказал Робертс, проходя мимо. – Боюсь, что дела мои совсем плохи. Слишком много жаждущих быстрой наживы.

Майор закудахтал.

– Прекрасное заявление в устах человека, который за десять лет нажил сам шестьдесят миллионов! – сказал он, когда Робертс уже не мог его услышать.

– Не похоже, чтобы он обо мне слышал.

– Так мы ему и поверили, – возразил майор. – Даже если бы он каждую ночь собирался перерезать вам глотку, то вы и тогда ничего не заметили бы по его лицу. Таков Робертс, должно быть, он выкован из стали.

Майор умолк. Но вскоре продолжил, предаваясь воспоминаниям:

– Наверное, вы читали о большой стачке? Так вот Робертс к этому причастен. Он стал самым ненавистным человеком в стране. Боже мой! Как злопыхали газеты и политики по его адресу! Но он твердо стоял на своем: или провалить стачку, или погибнуть в борьбе. И, знаете, он был близок и к тому и к другому. К нему в контору дважды являлся террорист и стрелял в него. Он чуть было не отправил его на тот свет. Но Робертс боролся со стачечниками лежа в постели, а через две недели снова вернулся к себе в контору.

У майора был неисчерпаемый запас воспоминаний и сплетен. Он рассказывал Монтегю о стальных королях, о людях, которые их ненавидели, и о женщинах, которых они любили, об их сокровенных делах и тайнах.

Уильям Х.Робертс начал свою карьеру служащим в крупной сталелитейной мастерской и стал впоследствии самым беспощадным конкурентом ее хозяина. И теперь живет только тем, что побеждает соперников. Если его соперник построит библиотеку, Робертс выложит деньги сразу на две. Если тот выстроит себе громадный офис, Робертс скупит землю вокруг, настроит с полдюжины домов и совершенно затмит своего соперника. Робертс-молчаливый неустанно плетет свои интриги и в один прекрасный день станет хозяином Стального треста, а его конкурент будет окончательно раздавлен.

– Ловкие ребята эти господа из Стального треста, – закончил майор, закудахтав, – вам придется глядеть в оба, если доведется иметь с ними дело.

– Так что ж вы посоветуете мне? – спросил Монтегю, усмехаясь. – Может, подослать к ним сыщиков?

– Почему бы и нет? – серьезно сказал майор. – Почему бы не выяснить, кто подослал вам полковника Коула? А попутно узнать, насколько нужна Хигану ваша маленькая железная дорога, и заставить его платить за нее.

– Ну, этому я еще не научился.

– Пора и научиться, – возразил майор. – Могу вам преподать урок. Я знаю сыщика, которому можно доверять. Во всяком случае, осторожно, – добавил он, – я не помню случая, чтобы он меня обманул.

Монтегю глубоко задумался.

– Вы что-то говорили насчет подслушивания телефонных разговоров, заметил он. – Неужели это серьезно?

– Вполне.

– Тем самым вы хотите сказать, что они могут знать содержание моих телефонных переговоров?

– Я берусь доставить вам стенограмму каждого слова, произнесенного вами по телефону в продолжение двадцати четырех часов, а также каждого слова, сказанного вашим собеседником. Это обойдется вам в двести пятьдесят долларов.

– Невероятно, – воскликнул Монтегю. – Кто же этим занимается?

– Лица, устанавливающие подслушивающие устройства, занимаются опасной работой, но хорошо оплачиваемой. Как-то один из моих друзей участвовал в деле, в котором была заинтересована телефонная компания. Они подключили его телефон к другому, и все это было проделано раньше, чем противная сторона успела обнаружить подвох. И по сей день его телефон относится к району "Весна", тогда как все другие по соседству – к району "Джон".

– А почту тоже перехватывают? – спросил Монтегю.

– Почту? – повторил майор. – Это проще простого. Вы можете задержать любую входящую корреспонденцию на сутки и сфотографировать каждое письмо. То же самое вы можете сделать и с любым исходящим письмом, если только его посылает не слишком осмотрительный человек. Понимаете, за ним можно установить слежку, и каждый раз, когда он бросает письмо в ящик, опустить вслед желтый или голубой конверт – знак для почтовых служащих.

– Но в таком случае в это дело невольно будут замешаны многие лица!

– Ничего подобного. У почты имеется секретная служба, и ее сотрудники постоянно выслеживают преступников. И нет ничего легче, чем подкупить одного из служащих и добиться того, чтобы вашего врага занесли в список подозрительных лиц.

Майор рассмеялся от удовольствия. Ему всегда доставляло наслаждение видеть лицо Монтегю после его рассказов о коррупции, столь распространенной в Нью-Йорке.

– Случаются вещи еще удивительнее. Могу познакомить вас с человеком, который находится сейчас в этом ресторане. Он как-то вел судебное дело против мошеннических операций судостроительной компании. В его руках оказались важные документы. Он принес их к себе в контору, где его служащие при нем сняли с них тридцать две копии. Он поместил оригиналы и тридцать одну копию в тридцать два городских сейфа, а тридцать вторую копию отнес домой в папке. В ту же ночь к нему в квартиру забрались воры и украли ее. На следующий день он написал тем, с кем боролся: "Я собирался послать вам копию бумаг, попавших ко мне в руки, но поскольку у вас уже есть копия, мне остается только продолжать осуществление своего плана". И этого было достаточно. Они сошлись на миллионе или двух.

Майор умолк и посмотрел в другой угол ресторана.

– Вон идет Дик Сандерсон, – сказал он, указывая на бойкого молодого человека с красивым, гладко выбритым лицом. – Он представитель Южной железной дороги штата Нью-Джерси. Однажды один юрист, встретившись с ним за обедом, объявил: "Я собираюсь завтра собрать пайщиков вашей дороги и выслушать их претензии". И начал обосновывать причины, а они были вескими. Ничего не ответив, Сандерсон вышел и позвонил по телефону своему агенту в Трентон, а на другое утро вышел законопроект, проведенный через обе палаты, устанавливающий ограничительный закон, по которому все основания для претензий к дороге теряли силу. Пострадавший на этом деле в настоящее время губернатор штата Нью-Йорк, и, если вы с ним когда-либо встретитесь, можете расспросить его об этом.

Последовала пауза. Вдруг майор спросил:

– Между прочим, эта красивая вдова, выписанная вами из штата Миссисипи, миссис Тэйлор, так кажется ее зовут?

– Да, так, – ответил Аллан.

– Я слышал, Стенли Райдер от нее без ума.

Монтегю помрачнел.

– Сожалею, что до вас дошли такие слухи.

– Отчего же? – возразил майор. – Это хорошо, он ее развлечет.

– Люси новичок в Нью-Йорке, – сказал Монтегю, – и я не думаю, что она осознает, что за человек этот Райдер.

Майор задумался.

– Конечно, ей не мешало бы вести себя поосторожней, – сказал он. – Я что-то слышал о решении миссис Стенли освободиться от супружеских уз, и если ваша обворожительная вдовушка не желает попасть в газеты, пусть лучше не афиширует свою благосклонность.