Текст книги "Жизнь и необычайные приключения Аллиотейи Нооби. Книга первая - Невеста и Торговая магия (СИ)"

Автор книги: Энвина Лунтэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Нынче довольно прохладно, – намекнула Тифф. – Тебя выудят и довезут до Дюоссы с насморком. Эта часть плана мне кажется не совсем обдуманной.

– О нет! – заверила подушка. – Не сомневайся, лично тебе я не собираюсь доставлять ни малейших хлопот. Я доеду до этого проклятого города и стану леди Волпи. Все будет, как пообещала мама этому господину Волпи. Но на следующее утро после свадьбы я отправлюсь к ледяным водам бухты. Или в порт. Не знаю, что там у них есть.

– Там есть и то, и другое, – заверила знающая конторщица. – Бухта речная, но вполне достойной глубины. Но логичнее устремиться к воде сразу после церемонии. Так выйдет гораздо драматичнее и целомудреннее. Наверняка попадешь в какую-нибудь сагу.

Блошша с воодушевлением закивала и попыталась зааплодировать, шуршулла в восторге выкатила наглые блестящие глазки. Тифф замахнулась на них книгой – том выглядел убедительно, рабыня зажала свой и так немой рот, зверек отполз под защиту поильного блюдца.

– Вы надо мной издеваетесь? – дрогнувшим голосом спросила подушка.

– Мы в растерянности, – разъяснила Тифф. – Лишение себя жизни путем утопления, удавления или еще какого-то самоубийствия, не решает проблем. Уж можешь мне поверить, у меня были знакомые, рискнувшие так необдуманно поступить. Кроме лишних забот для окружающих, крайней досады любящих родственников и скорбных трат на похороны, это драматическое решение ничего не принесет. Лучше его пока не обсуждать. Свидание, гм... Можно устроить, почему бы и нет? Но что, собственно, ты собираешься сказать сэру Лино?

– Сердце мне подскажет, – прошептали из-под подушки.

Шуршулла потрогала свой живот. Блошша показала зверьку, что сердце расположено повыше. Пока эти две дуры забавлялись анатомией, Тифф принимала непростое решение.

Что собственно, хуже? Ежеминутно следить за нервной компаньонкой или дать ей шанс убедиться в мужской чуткости? Даже если дело зайдет чуть дальше беседы, ничего страшного. Многие невесты добираются до своих женихов, приобретая в странствиях определенный жизненный и постельный опыт. Частенько это обстоятельство благоприятно сказывается на дальнейшей семейной жизни. С другой стороны, беседа с напыщенным мальчишкой может добить страдалицу. Возьмет да и сиганет за борт, не дожидаясь прибытия. В общем-то, получается, что утопиться она может в любом случае. Так отчего не рискнуть?

– Хорошо, не станем прекословить порыву благородного сердца, – вздохнула Тифф. – Готовься, первое свидание это весьма запоминающийся момент.

– Как, прямо сейчас?! – ноги благородной девы задрожали.

– Отчего же сейчас? Сейчас он на вахте, сменится во время ужина, – напомнила Тифф. – Тогда и побеседуете. В смысле, не вы, конечно, а твое сердце и какой-нибудь представитель от крепкого организма лорда Лино.

– Это не тема для шуток, – прошептала подушка.

– Еще бы. Давайте подумаем, как это обставить...

Рабыня подперла щеки кулаками и всем видом показала, что готова к самому глубокому обдумыванию. Перенервничавшая шуршулла бегала по клетке и искала, что бы такое срочно сгрызть для успокоения. Упаси нас боги, вот напрочь слабоумная каюта, иначе и не скажешь...

***

Ужин Аллиотейя не запомнила: все плыло как в тумане, аппетита не было, и вообще насыщаться, зная, что до Разговора едва ли удастся почистить зубы, оказалось крайне сложно. Остальные пассажиры оставались мерзко жизнерадостны, даже Тиффани о чем-то шутила с увальнем старшим помощником. Наконец, господин Вьехо убрался на мостик, и сейчас должен был прийти Он...

Ал не понимала, как можно остаться наедине на столь тесном корабле, где все не спускают глаз с друг друга и вообще похожи на хищных цепких клещей. Но компаньонка была абсолютно убеждена в успехе задуманного, и это ее превосходство и самоуверенность делали ситуацию еще более непереносимой. О, только бы быстрее это случилось!

Он пришел, раскрасневшийся от ветра, улыбчивый, снял плащ в дверях. Сел за стол перед тарелкой, вдохнул запах супа, бесстыдная Асмалия поспешила предложить капитану паштета и маслин...

Ал практически не осознавала о чем идет разговор, поэтому, когда Тифф сказала "чудесный был ужин, но пора бы и честь знать", это оказалось абсолютной неожиданностью. Как?! Уходить?! Но Он же даже не выпил чаю...

Конторщица чувствительно пнула леди под столом, предлагая подниматься. Аллиотейя машинально встала и двинулась к двери кают-компании. За спиной Тифф звонко стукнула себя по лбу:

– Чуть не забыла! До Дюоссы осталось всего два дня. Лорд Лино, обязана настоятельно попросить вас уделить нам несколько мгновений для обсуждения порядка выгрузки груза.

– Помилуйте, госпожа Нээт, у вас там десяток корзинок, – весело удивился капитан. – Попросту нечего обсуждать.

– Нет-нет, сэр, уж сделайте одолжение. Там и багаж, и торговые образцы, – Тиффани взмахнула своей неразлучной записной книжкой. – У меня строгие инструкции! Дюосса нам малоизвестна, мало ли какие сложности возникнут. И о таможне будьте любезны упомянуть.

– Хорошо-хорошо, госпожа Нээт, я вам все тщательнейшим образом объясню, – капитан откинул с глаз кудри и улыбнулся. – Не стоит волноваться.

– Вот мы сейчас к вам зайдем в каюту с накладными, все обсудим и сразу перестанем волноваться, – заверила воинственная конторщица. – Порядок, знаете ли, есть порядок.

Аллиотейя вышла на ветреную палубу, не чувствуя под собой ног. Неужели вот сейчас?!

– Идем к нам, берем мою папку, ты освежишь помаду, сосредоточишься и будешь вполне готова к объяснениям сердца, – прошептала Тиффани.

– Я не крашу губы, – машинально ответила Ал.

– Напрасно, но это твое дело. Папку все равно нужно взять. А ты можешь почистить зубы. Мне бы не хотелось бы ни на что намекать, но частички маслин частенько застревают в зубах, что иногда портит улыбку.

– Я не буду улыбаться, – глупо заверила Ал.

В каюте с нетерпением ждали развития событий: шуршулла, по такому случаю выпущенная из заточения, сидела на коленях служанки и, приоткрыв рот, вовсю таращилась. Блошша тоже смотрела во все глаза.

– Рот закройте, – буркнула Тиффани, беря свою папку.

Приказ она сформулировала неточно, но все равно подействовало. Служанка озабоченно заерзала, грызун сделал вид, что его неумолимо потянуло в сон. Выглядело это столь нелепо, что Ал стало невыносимо стыдно и она пошла чистить зубы. Этот зверинец полагал, что именно благородная леди Нооби – самая экзотичная невидаль, выставленная в ярмарочной клетке для развлечения зевак. И у них, будь оно проклято, были для этого основания.

– Собственно, ничего такого не происходит, – сказала конторщица и поправила складки капюшона плаща Ал. – Мужчинам и женщинам свойственно оставаться наедине и беседовать. Обычно это не смертельно. Следовательно, не стоит относиться к событию так уж серьезно.

Эта Тиффани, с ее убогим воображением, привычкой все переводить в цифры и строчки унылых учетов, абсолютно не понимала, как жизненно-важен, как судьбоносен предстоящий разговор! И все же Ал была благодарна компаньонке за сочувствие, за смешную попытку успокоить...

Конторщица стукнула в дверь капитанской каюты:

– Сэр, план разгрузки готов?

– Войдите, – отозвались изнутри и Ал ощутила, как вновь задрожали ее колени...

Ей еще не приходилось бывать в каюте капитана. Очень хорошая лампа на столе, мореходные карты, ковер на полу, ширма, за ней ложе под сенью приспущенного балдахина. Яркий, возможно, слишком яркий, лимонный шелк. Видимо, этот оттенок что-то значит для Себастио. И аромат – именно тот, что и представляла Ал – мужская парфюмерия и нечто воинственное, чуть едкое, наверное, это запах ножен клинков. Как здесь тепло и уютно!

– Садитесь, дамы, – пригласил хозяин каюты.

Капитан был без куртки, широкоплечий и гибкий, безупречно чистая сорочка заправлена в облегающие брюки, в распахнутом вороте светится медальон, но глаза куда ярче сияют сквозь непослушные медные кудри. Не слишком прилично встречать деловых гостей не полностью одетым, но боги, ах, до чего же он хорош!

Ал осознала, что не может вымолвить ни слова.

– Итак, – бесчувственная конторщица еще раз с сомнением оценила канареечные шелка алькова и раскрыла свою папку. – Значит, наш груз... Ой, а где же накладная на образцы масла?! Она же во второй папке! Как я могла забыть?! Одно мгновение, дамы и господа!

Ровно через мгновение Аллиотейя Нооби осталась наедине со своей судьбой.

– Ваша спутница и приказчица порой бывает удивительно суетливой, – ослепительно улыбнулась судьба. – Признаться, не ожидал такой нервозности от столь пунктуальной особы. Она здорова?

– Полагаю, вполне здорова и по-прежнему пунктуальна, – с трудом выговорила Ал.

– О, значит, через мгновение ворвется, размахивая бумажонками, – мягко засмеялся капитан.

Его синие глаза в сумраке каюты казались сгустками ослепительной и загадочной ночной тьмы.

– Она не ворвется, – чувствуя как холодеют щеки, прошептала Ал. – Я попросила госпожу Нээт дать мне возможность переговорить с вами наедине. Она была столь любезна, что...

Дыхание перехватило – Аллиотейя с ужасом ощутила, что не может выговорить ни слова. Вернее, может, но не знает о чем говорить. Ей стало одновременно, и жарко, и холодно. Нужно было снять плащ. О, боги, что за чудовищная мысль?!

До него – до судьбы и смерти – оставалось два шага.

Он смотрел уже без улыбки – строгий и мудрый взгляд из-под густого росчерка бровей. Это мгновение оглушительной тишины юная леди Нооби запомнила навсегда...

Потом он шагнул навстречу, взял руки девушки в свои ладони, и прошептал, глядя прямо в расширившиеся карие глаза:

– Молчите. Я все знаю...

У Ал закружилось голова.

Он поднес к губам ее запястье, кратко коснулся губами перчатки:

– Моя леди, вы лучший груз "Повелителя". Молчите, просто молчите...

Он поцеловал вторую руку, и к холоду восторга Ал добавился жар стыда – на левой перчатки зияли вполне очевидные следы починки. Но конечно, капитан смотрел только в глаза девушке.

– Себастио, я не знаю, что мне делать, – нашла в себе силы признаться леди Нооби.

– Прежде всего, сядьте, – капитан осторожно подвел гостью к полукреслу у стола. – Да, мы в затруднительном положении. Вы и я...

Аллиотейя завороженно смотрела, как он идет по каюте – каюта, не такая уж маленькая – казалась тесной для столь высокого, широкоплечего и сильного молодого человека. На миг задержавшись у двери, он вернулся к столу и взял графин с ликером.

– О, я не могу, – прошептала Ал, когда в ее руке оказался небольшой, но тяжелый старинный кубок. – У меня и так кружится голова...

– У меня тоже, – признал капитан. – Я безумно долго ждал этого момента. Я молил богов и надеялся, что этот миг настанет. Выпей, нам нужно собраться с мыслями и открыть друг другу правду.

Ал полагала, что пьяна и так. Впрочем, какой же смысл тогда колебаться? Хуже не будет.

Ликер оказался крепок и сладок, а кубок впечатляюще вместителен. Потом случилось волшебное: пальцы Себастио осторожно взяли Ал за подбородок, повернули ее лицо к себе... Аллиотейя едва не ахнула – она полагала что персты длани мечты прожгут ее кожу леденящим хладом волнения и глубины чувства – они же оказались горячими. Впрочем, изумление этим несоответствием тут же исчезло, ибо ее поцеловали...

Это был первый поцелуй леди Нооби. Ее целовал лучший мужчина из всех, кого она знала за свою жизнь, целовал нежно, страстно, и власть его объятий опьяняла куда сильнее ликера. Улетая в звездную тьму, Ал не знала, куда деть руки, наконец, ее кисти, словно налитые расплавленным оро-прето, легли на мужские плечи. О боги, в этот миг она была готова счастливо умереть...

– Себастио, мы не должны это делать, – выдохнула Ал, глядя в столь близкие синие глаза.

– Да, мы пленники своего долга, – признал капитан, на миг зажмуриваясь. – Ты великолепна, особенно эта прическа. Будь прокляты любые сети, силки и путы нашей жизни, – прошептал он как будто кому-то иному.

Немыслимым напряжением сил расцепив объятия, он сделал несколько шагов назад, рухнул на стул и стиснул свою голову.

– Аллиотейя, мы не можем делать ничего подобного, – прошептал капитан, растирая ладонями свое разгоряченное лицо, и облизывая пересохшие губы . – Только не сейчас! Я мечтал о миге, когда смогу тебя обнять и взглянуть в твои глаза. Я мечтал о большем! Но сейчас это невозможно. Я обязан доставить тебя в Дюоссу. Это мой долг! Долг капитана.

– Что ж, я тоже помню о долге, – прошептала Ал. – Я сойду с корабля и стану леди Волпи. Но этот вечер, этот поцелуй я никогда не забуду!

– Не забывай! – капитан сжал загорелые кулаки. – Ради всего святого, не забывай! Ты мне нужна. Клянусь, ни одна девушка, никогда в жизни не была мне столь нужна! Я умоляю, запомни этот вечер!

Лицо его сияло, он конвульсивно сжимал кулаки и прикрывал глаза, словно его слепила некая, вновь открывшаяся истина.

– Себастио, я... – Ал в отчаянии сплела пальцы – рукам было так жарко в плену совершенно ненужной, чуждой этому мгновению кожи перчаток.

– Не сейчас, моя милая, – прошептал Лино, закрывая лицо руками. – Нам нужно ждать. Мы люди долга, и должны исполнить свою клятву. Но она, клятва, не вечна!

Аллиотейя ахнула – он мгновенно оказался рядом, сжал девушку в неистовом объятье и прошептал в ухо:

– Ты его не любишь! Значит, все в наших руках. Просто жди! Мне горько об этом думать, нам обоим будет нелегко, но ты справишься. Ты, моя единственная долгожданная любовь, выдержишь всё. О, это будет мучительно! Но ты сильна и мое сердце навсегда с тобой. Послушай, как оно бьется!

Ал слушала. Этот стук, частый, звонкий и сильный завораживал. Какая у него широкая грудь. Как он взволнован!

– Но как? Как мы сможем быть вместе? – прошептала девушка этой жаркой груди с дорогим медальоном.

– Я придумаю. Просто верь мне и жди письма. Наступит день и ты будешь свободна. Жди, надейся и готовься помочь мне!

– Да, конечно, – ошеломленно пробормотала Ал.

Ей очень хотелось назвать Себастио "дорогой", но она не была уверена – вдруг это прозвучит вульгарно.

– Тебе нужно идти, – капитан решительно поднялся. – Нельзя дать и тени подозрений. За нами следят множество недобрых глаз. Кто, кроме конторщицы, знает о наших чувствах?

– Никто! И Тиффани никому не скажет.

– Да, думаю, теперь она сможет удержать язык за зубами, – задумчиво и таинственно улыбнулся капитан и смахнул кудри с глаз – этот неподражаемый жест вновь заставил неистово заколотиться сердце леди Нооби. – Послушай, у твоей компаньонки действительно такой ценный груз?

– Не знаю, я не интересовалась, – Аллиотейя почувствовала, что непростительно мямлит и разозлилась на себя. – Какое это имеет значение? Я уверена, что Тифф промолчит о нас. Собственно, ее дело лишь сопроводить меня до жениха.

– Будь он проклят, этот Волпи, – взмахнул кулаком капитан. – Ах, если бы не мои обязательства! Ал, любимая, поклянись, что, пусть не телом, но душой ты будешь мне верна! Поклянись!

– Мой милый Себастио, – с грустью и достоинством ответила девушка. – Мне кажется, поцелуй благородной леди – есть вернейшая из всех клятв.

На мужественном лице капитана промелькнуло смущение, он порывисто схватил руку Ал и запечатлел на ее запястье поцелуй искреннего раскаяния и мольбы.

– Жди от меня вестей в Дюоссе, любимая!

***

Тифф долго пересматривала содержимое папки у трапа капитанского мостика, потом с крайне деловым видом курсировала от пассажирских кают на нос корабля и обратно, перекладывая папку под мышку и вновь листая. Что-то затягивается объяснение. Конечно, Ал обожает саги, но тут-то можно и малой поэтической формой обойтись. Впрочем, вдруг у них дело дошло до иных искусств? Это, конечно, вряд ли – леди Нооби существо возвышенное и глуповатое, но вдруг капитан проявил шустрость? Ладно, придется еще погулять. Уже темнеет, топтаться с папкой немного странно, но утешает уверенность, что конторщицы не самые туповатые пассажирки этого корабля.

Госпожа Нээт прошла на корму, где клураканы занимались рыбной ловлей. Клевало у них плохо, но, в сущности, добыча бесплатной провизии не такое уж никчемное и не лишенное азарта занятие.

Против присутствия зрительницы фейри не возражали. Тифф посмотрела в ведро – там плавало несколько неудачливых рыб, вопреки ожиданиям, вполне годных на сковородку – и вежливо осведомилась, на что сегодня лучше клюет. Старший клуракан рассказал о хмельном жмыхе, что иной раз служит незаменимой приманкой в отдалении от берега. На кукурузу здесь уже не идет, на мятый можжевельник вообще "мертво", а рачка с кухни повар уже не дает. Конторщица согласилась, что рачка благоразумнее запасать на берегу, на всякий случай чиркнула в записной книжке о хмельном жмыхе. Если "Повелитель приливов" начнет совершать регулярные рейсы, поставка небольших партий наживки на борт, может стать выгодным дельцем. Пассажиры в пути изнывают от скуки, а тут этакое невинное развлечение. Затраты сущие ерунда, а прибыль вполне может быть. Нужно будет с хозяйкой посоветоваться, у той и в порту, и среди рыбаков широкие знакомства.

– С анисом можно смешивать для уловистости, – подсказал один из клураканов. – Вы запишите, госпожа Нээт, запишите. Вы женщина разумная, вам пригодится. Вы тогда нам очень помогли с рекомендацией возчикам.

– Прошу прощения, мы знакомы еще по берегу? – Тифф тщетно пыталась припомнить, где могла видеть маленького фейри.

– Мы все похожи, не напрягайтесь, – хихикнул клуракан. – Больше года назад, тогда еще вы были... э-э... не конторщицей. Мы вам передавали гостинец с севера.

– О! Как я могла забыть?! Простите великодушно. Вы тогда обратно благополучно добрались?

– Вполне. Как видите, продолжили торговые вояжи, – клуракан молодецки притопнул по палубе. – Теперь вот морем товар везем. Между прочим, одни из лучших поставщиков современных мини-пивоварен. Фирма "Пена Севера. Поставка, отладка, гарантия".

– Отдаю должное вашей смелости, – признала Тифф. – Рынок жесткий, конкурировать непросто. И как производство, успешно идет?

Оказалось, что клураканы давненько не бывали на головном производстве, двое так и вообще оказались родом приморские, из Порт-Нореста. Фирма развивалась активно, открывались представительства по всем крупным городам. Вроде и мелкий народец, но в своем пивном деле хваткий. Да и кредиты им знающие люди выдают.

– Можно задать щекотливый вопрос? – тактично поинтересовался старший клуракан. – Осмелюсь спросить, что вы пьете? Мы вот проходим мимо, поневоле принюхиваемся. Загадочно пахнет.

– Вы про спиртное? – удивилась Тифф. – Лично я ничего не пью вообще. Собственно, леди Нооби и прислуга тоже не слишком склонны к алкоголю.

– А ваш спутник? – напряглись любознательные фейри.

– Понятия не имею, – призналась конторщица. – Мы даже не знаем, где он скрывает запасы пойла. Уж извините, господа пивовары, обыскивать его вонючее логово я не рискнула.

Клураканы переглянулись:

– Весьма странно, госпожа Тифф. А вы вообще знаете своего спутника?

– Не особенно. По сути, случайный человек.

Тут на палубе, наконец-то, появилась благородная леди Нооби, и с клураканами пришлось срочно попрощаться.

В молчании прошли до каюты. Леди Нооби ощутимо благоухала мужской туалетной водой и ликером. Даже в полутьме было видно, что девушка серьезно не в себе. Тифф начала опасаться, что сделала ошибку – вот какого черта нужно было организовывать это сомнительное свидание?

Аллиотейя вошла в каюту первой и с порога объявила слабому свету лампы: – Мне нужно подумать.

После этого благородная леди шагнула к постели и дежурно рухнула лицом в подушку. Блошша разочаровано вздохнула, шуршулла, стоявшая на задних лапках в клетке, возмущенно бухнулась на задницу и уныло засвистела.

– У леди нервы, – развела руками Тифф.

С постели донеслось тихое посапывание – безнадежная влюбленная крепко спала – нервность свидания полностью обессилила юный организм. Остальные обитательницы каюты глянули на бесчувственную влюбленную неодобрительно – действительно, свинство какое-то, столько хлопот и ни слова пояснений. Шилка угрюмо просеменила по клетке десяток кругов и принялась подскакивать, норовя ухватить свой ночной занавес и сдернуть его вниз. Да, ничего не оставалось, как лечь спать.

Тиффани взяла книгу, одолела пару страниц, подумала, что в эту поездку дочитать вряд ли удастся и потянулась затушить свечу в лампе. Глаза неумолимо слипались. Быстрей бы закончить с Дюоссой и домой...

***

Аллиотейя проснулась в абсолютной темноте. Кругом посапывал, посвистывал и поскрипывал привычный корабельный мир. Но это был совсем иной мир! Девушка с ужасом и восторгом осознала, что ей нужно решить тысячу вопросов. А ведь она совсем-совсем ничего не понимает! С ней ли все это было?! Ну разве не прекрасна эта новая загадочная жизнь?! Пусть все было совсем не так, как мечталось. Но было!

Хотелось пить. В горле все еще было сладко от ликера. И эта липкость пугала своей определенностью. Ал требовалось о многом поразмыслить, но вот этот слишком сладкий привкус ей явно претил.