Текст книги "Жизнь и необычайные приключения Аллиотейи Нооби. Книга первая - Невеста и Торговая магия (СИ)"

Автор книги: Энвина Лунтэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Может, прервемся? – радостно интересовалась Тифф. – Положительно, господа, сегодня не ваш день.

– Удивительно вам везет, – согласился господин Клюф, добавляя в запись ставки еще крону.

Тиффани отдала игру, поохала, на следующей раздаче взяла шесть взяток на "эльфах", три на "орках", да еще на чистом везении не дала капитану поиметь свое на "феях". Охать красавец Себастио не был приучен, потому просто нервно играл своими кудрями. Старику Клюфу с шевелюрой не так повезло, просто скреб лысину. Тиффани точно знала, что теперь пару раздач нужно спасовать, дабы удержать интерес "терпил". Что и удалось...

– Все же на "гоблинах" я мог рассчитывать еще минимум на одну, – довольно сказал господин Клюф, беря оловянный бокал с пивом.

– Я бы поспорил, но разыграно было красиво, – отметил капитан, приподнимая рюмку с ликером. – Увы, леди Асмалия шансом не воспользовалась.

– Ах, "орки" меня вечно подводят, – красавица швырнула лакированные карты на стол. – Вся надежда на "эльфов".

– А мне совсем не с чего было разыгрывать, – сочла уместным вставить словцо Тиффани. – Не идет карта.

– Ну, вам бы жаловаться, – улыбнулся капитан, насмешливо взглянув сквозь длинные ресницы. – Изумительно вы играете, Гильдия Порт-Нореста воистину могла бы гордиться вашей расчетливостью и интуицией.

– Увы, расчет лишь часть дела, – вздохнула Тифф. – Вот мой покойный муж, тот действительно был воистину даровит в "маг-эльноре".

Присутствующие сделали приличествующую случаю вежливую паузу, отдавая дань покойному господину Нээту и радуясь тому, что за столом уже нет столь искусного игрока.

– Не грустите, дорогая Тиффани, боги забирают от нас самое дорогое. Возьмите хоть рюмочку ликера, – без особой надежды предложил господин Клюф.

– Ну что вы, я с одного глотка глупею, – запротестовала Тифф, беря с подноса бокал с водой. – Да это и вообще неприлично. Мне муж всегда говорил "дешевая выпивка для бродяг, дорогая – для лордов, а нам боги даровали воду и гранатовый сок". Господа, неужели в Дюоссе совсем-совсем не растут гранаты?! Это ведь такой полезный фрукт!

– Что-то мне подсказывает, что следующий рейс "Повелителя" осчастливит Дюоссу порядочным грузом гранатов, – улыбнулся господин Клюф.

– Я бы вложилась, но кредит на серьезную торговую партию мне не потянуть, – призналась Тифф.

– Фу, ну что это за скучные темы?! – возмутилась блистательная Асмалия. – Давайте еще партию до ужина?

Все согласились, и азартная куртизанка принялась сдавать карты. Очень ей хотелось отыграться.

Тифф размышляла о допустимом риске игры на "феях" при нынешнем сомнительном раскладе, и о том, что не совсем понимает общую ситуацию. Несомненно, девица спит с капитаном. Отчего же нет, дело естественное. Но с какой стати красавец Себастио, играя в паре с этим гулящим очарованием, не так уж стремится помочь дамочке в игре? Проскакивают этакие штрихи, особенно тот малообъяснимый сброс на "гоблинах". Капитан гораздо логичнее действует в одиночку, или даже в паре с Клюфом. Не сложилось там что-то в постельке? Вряд ли, в сексе Асмалия смыслит побольше, чем в "маг-эльноре", Тифф ночные таланты угадывала безошибочно. Если судить непредвзято – леди Кристли в своей профессии явно не из последних. Да и ее намерение основать современное увеселительное заведение в Дюоссе вполне обоснованно с финансовой стороны. Этот далекий городишко пока что достаточно дикое, но денежное местечко.

Загадочные отношения присутствующих развлекали куда больше примитивной игры. Тиффани без труда увеличила выигрыш на пару крон, но так и не поняла, что происходит в отношениях яркой тайной пары. Ох, уж эти капитаны и шлюхи. Во что они между собой играют, и какова роль молчаливой служанки леди Асмалии? Молодая и довольно симпатичная особа абсолютно растворяется рядом с яркой хозяйкой – даже имя ее никто не помнит, подзывая попросту "дорогуша". Умело подает напитки, все время рядом, и все время ее нет. Незаурядное умение. Порой смотрит в карты партнеров и подает знаки хозяйке, но подобные уловки при игре с колодой-Ши практически не дают игроку преимущества. И добрейший господин Клюф служанку игнорирует. Странно, все при ней, фигуриста, и почтенный путешественник просто обязан глянуть на молодую женщину с интересом. Возраст старичка виноват или что-то отталкивает его на подсознательном уровне?

Загадку Тифф так и не решила – подали ужин. К трапезе явилась компаньонка-невеста и заспанный архитектор. Тифф поклевала рис с черносливом, смотреть на цыплят упорно не хотелось, травяной чай оказался чересчур сладким и тоже вызывал неоднозначные эмоции. За столом, как нарочно, завели беседу о трудностях морских путешествий...

***

Аллиотейя чувствовала себя дурно. Нет, качка отступила, видимо, навсегда, но несчастную девушку едва ли не бил озноб лихорадки...

...Как же он уверен в себе, эти точные движения, эти крепкие мужественные кисти, покрытые слабым бронзовым загаром, эти длинные пальцы, так непринужденно держащие столовый прибор. Воистину он душа и подлинный хозяин этой кают-компании...

Сама Аллиотейя ощущала себя неуклюжей, отвратительно скованной. Казалось, локон нелепо выбился из-под сетки, да и само плетение, некогда серебряное, ныне зияло тонкими, но все же очевидными следами починки. Платье... о, лучше об этом забыть! Но как забудешь, если эта... эта неприличная женщина вновь в свежем платье, на этот раз шафрановом, с высокой талией и подчеркнуто лаконичной отделкой лифа. Видимо, наипоследнейший всплеск столичной моды, именно такие наряды носят в местах... местах, где и ноги леди Нооби не было и никогда не будет! О боги, да сколько же такое роскошное бесстыдство может стоить?! Кстати, если бюст так пышен, вовсе не обязательно выставлять его словно...

Ал осознала, что думает о совершенно немыслимых вещах, и ее бросило в жар. Ну как он – совершенно очевидно, воспитанный и сдержанный человек – может прямо смотреть на это светловолосое чудовище, улыбаться ему и даже оказывать мелкие любезности?!

Мир ужасен, бедность невыносима, а судьба, уводящая обреченную девушку в дикую Дюоссу, безжалостнее иззубренного клинка пирата. Впрочем, какое дело миру до одинокой судьбы никому не известной и не нужной, леди Нооби? Жизнь практически кончена.

С невыносимой действительностью Ал слегка примиряло соседство компаньонки – Тиффани, более похожая в этом мешковатом платье на пустующий, сокрытым пыльным чехлом стул, вяло улыбалась и практически не поддерживала беседу. Действительно, ну разве она на самом деле присутствует в кают-компании? Несколько слов господину Клюфу, беглая улыбка архитектору... В Его сторону даже и не смотрит, что без сомнения насквозь неуклюжее и смехотворное притворство. Попросту неприлично, ведь он капитан и хозяин. На самом деле конторщица скованна и даже не ест цыпленка, боясь выглядеть нелепо. Глупо, очень глупо...

Осторожно расправляясь с косточками своей порции, Аллиотейя размышляла о кольце, блестевшим на пальце Себастио. Да, после долгих колебаний, леди Нооби признала, что вправе хотя бы мысленно называть капитана по имени. В конце концов, они не первый день знакомы. Се-бас-ти-о Ли-но... что за напевное, поэтичное звучание...

Аллиотейе хотелось взять китару, тронуть струны...

...Поздно – он уходил, настало время менять вахтенного начальника на мостике...

Он вышел в тревожную темноту палубы, а Ал остались воспоминания о его улыбке, о густом росчерке локонов на лбу... осталось грубоватое общество простолюдинов и обглоданные цыплячьи косточки на тарелке. Порции, кстати, могли бы быть и побольше...

Но что это за кольцо? Он носит его на руке как единственное украшение, с очевидной долей сентиментальности и того глубокого мужественного чувства, которое...

За стол явился господин Вьехо, помощнику капитана тут же подали ужин, и грубоватый мужлан принялся звенеть прибором, разделывая аппетитную грудку. Как можно так откровенно и грубо насыщаться?! Мог бы еще на вахте постоять, грубиян. Как ни странно, этот стук вилки порядком оживил вялую Тиффани, разговор немедля зашел о попутных сезонных ветрах и прочей никому не нужной моряцкой ерунде. Аллиотейя не выдержала и пошла за китарой...

Палуба была пуста, носовой и кормовой огни "Повелителя приливов" скользили среди тусклых звезд горизонта. Остальное небо занимали паруса, быстрый корабль так стремился в ненужную и жуткую Дюоссу, а Ал страстно захотелось, чтобы клипер повис в этой ночи. Она знала, что капитан видит ее с высоты своего мостика, видит, как она одиноко идет к каюте, как она легка и стройна. Только бы не споткнуться...

Когда Аллиотейя вернулась в кают-компанию, остатки ужина со стола уже были убраны, общество рассаживалось по игровым местам, собираясь составить «малую игру». Архитектор избрал своей позицией диван за спиной светловолосой красавицы, и вознамерился подавать оттуда бесценные советы. Ничего, сейчас Тифф прихватит эту пышногрудую мечту строителей! Конторщицы весьма унылые существа, пока в их головы не западают цифры и расчеты. Пусть бы она эту куртизанку догола раздела! Хотя это, конечно, будет ужасающе неприлично...

Помощник капитана отправился спать, скрипели переборки каюты, Ал чуть слышно, чтобы не помешать негромкой беседе игроков, перебирала струны, и нашептывала строфы северной саги. Мысли улетали к морю и кольцу на мужском пальце, девушка пыталась представить счастливицу, надевшую украшение на перст истинному принцу моря.

"Скажи мне, избранник сердца волны,

Отчего твои алые щеки бледнее льда?" -

"О, да, я белее шелков савана,

Ведь ночью я встретил дочь мертвого короля"

"И что же ответить горячей любови твоей,

Когда она дома спросит, что сталось с ее мечтой?"

"Скажи, что не в силах забыть я пухлость пятнистых губ,

принцессы, чью страсть разделил я с прохладным песком..."

Сага была длинной, печальной, и местами слегка непристойной. Тщательное описание ложа мертвой принцессы Ал опустила, как и появление второй дочери мертвого короля, с которой влюбленные отчего-то сочли возможным разделить ту ночь жуткой страсти. Принц моря описывался как отчаянный герой, хотя о его цвете волос и внешности почти ничего не говорилось. Аллиотейе почему-то казалось, что он синеглаз...

"Принцессы в объятьях его безобразно-прекрасны,

пленяли-пьянили страсть избранника волн,

Не разорвать объятий и блеска бесценных браслетов,

нет к спасенью пути принцу волны.

Принцессы той тьмою бывали ужасны,

погоды прекрасны...

Сага своей невероятной таинственности навевала сладкую грусть, Ал как живого видела капитана, в смысле принца моря, и некую печальную красавицу.

Видимо, Аллиотейя стала напевать "Сагу о мертвом наследстве" чуть громче чем следовало, поскольку в одно из мгновений обнаружилось, что игроки прекратили партию и слушают загадочные строки. Леди Нооби немедленно сбилась с ноты, но присутствующие даже не улыбнулись. Разговор пошел о тайнах моря, под эти рассказы Тиффани сдала колоду завершающей партии. Еще один вечер "Повелителя приливов" заканчивался...

В свою каюту к бесконечному скрипу шуршуллы и запаху свежих опилок Ал абсолютно не спешила, потому прогулялась вокруг мачты и с досадой обнаружила, что у борта ее, видимо, не совсем случайно, поджидает компаньонка. Тиффани стояла, обхватив себя за плечи и пытаясь укрыться от свежего ночного ветерка – Ал уже убеждалась, что вынужденная соседка по каюте весьма чувствительна к сквознякам. Естественно, если проводишь всю жизнь на шатком канцелярском стуле в затхлости конторы...

– Леди Нооби, осмелюсь дать вам маленький совет, – не стала тянуть с заведомо неприятной нотацией Тиффани, – вы хорошо, на мой неискушенный взгляд, даже чудесно поете. Именно поэтому вам лучше отказаться от модных саг.

– Отчего же? – вскинула голову осмелевшая в темноте Ал. – Вы сами сказали, что я пою недурно.

– Более чем. Именно поэтому пойте что-то менее личное. В этих сагах слишком много намеков и полунамеков. Людям свойственно их толковать излишне прямолинейно.

– У меня нет ни малейшего желания угадывать, кто и что вознамерился толковать! – гневно заявила Аллиотейя, чувствуя, как у нее немеют от стыда уши. – Не знаю, что вы там себе выдумали, дорогуша!

– Я не дорогуша, поскольку сегодня не подаю пиво, – равнодушно поправила проклятая конторщица. – Не имеет смысла выяснять, что я выдумала. Гораздо важнее, что выдумают наши спутники. Извольте, я объясню. Допустим, кому-то нравится некто из мужчин. Он смазлив, этот Некто, так что тяга молодой девушки вполне понятна и объяснима. Если эта тяга непреодолима, есть смысл проскользнуть в каюту и попытаться разделить ложе с этим Некто. Лично я думаю, что особу, решившую поступить так, ждет впечатляющее разочарование, но это уже следующий вопрос. Бросать же печально-влюбленные взгляды и намеки, и тянуть кота за хвост иными способами – бессмысленно. Мы привезем в Дюоссу полный корабль слухов, что будет весьма огорчительно для некой невесты, и, что даже важнее, для ее предполагаемого мужа.

– Я не желаю слышать подобные гадости, – дрожащим голосом прервала компаньонку потрясенная Аллиотейя.

– Да какие тут намеки? Дело прозрачное, о том и говорю, – с неожиданной досадой буркнула Тифф. – Вы очень выразительная натура. Возможно, клураканы еще не догадались о вашем неуместном чувстве, а так-то все уже вовсю сплетничают. Театр тут что ли? Уймись, дорогая компаньонка. Если очень жжет, ступай и переспи с капитаном. Но уймись.

– Я не словом, ни помыслом не давала оснований так грязно думать обо мне, – потрясенно прошептала Ал.

– Вот это и прискорбно. Ни удовольствия, ни развлечения, зато полный трюм сплетен. Ну и кому это нужно? Постель у твоего красавца согрета, уж решай, хочешь ты рискнуть или нет. Иначе возникнет у нас уйма бессмысленных хлопот, – предрекла злая конторщица.

– Вы... ты говоришь немыслимые вещи! – пролепетала Тифф. – Я отказываюсь их понимать!

– Ладно, забудь, – Тифф поежилась. – Что-то зябко сегодня. Осень уж чувствуется. Меня, собственно, леди Асмалия пригласила взглянуть на нынешнюю чудную луну, оттого и гуляю. Нужно было взять плащ.

– Что у тебя общего с этой падшей женщиной?! – не могла не возмутиться Аллиотейя.

– Общего? Полагаю, некая сумма, которая должна перейти от нее ко мне. В общем, это сугубо деловой разговор, – буркнула конторщица.

– О, разговаривайте, – Ал, машинально оберегая китару, двинулась к каюте. Девичьей душе, обожженной грубыми намеками, было очень больно и гадко. Зачем, о, зачем прозвучали все эти невозможные слова?!

***

Вот к чему было эту овцу предостерегать? Заранее понятно – не поймет. Глаза только слабоумно распахнула... Бессмысленно таким пустышкам что-то втолковывать.

Тифф потерла плечи. Ну и где эта такая занятая баба? Утром бы поговорили. Ага, вот...

Из темноты выскользнула высокая фигура в дорогом плаще.

– А я вот тут немного замерзла, – проворчала Тифф.

– Не могла же я подойти, пока рядом торчала ваша подруга, – фыркнула ночная красавица.

– Да, мы слегка заговорились. Кстати, я правильно поняла – мы с вами о денежном вопросе?

– Несомненно. Я порядком проигралась и все заплачу. Но хотела бы попросить об одной услуге. О небольшой.

– Предпочтительны наличные, – кратко уведомила Тифф.

– Понимаю. Но сумма достаточно велика. Мне будет неловко сойти в Дюоссе, не имея ни единой монеты на текущие расходы. Несомненно, я расплачусь, но...

– Хорошо, тогда драгоценности. Увы, буду вынуждена принять с солидной скидкой. Откровенно говоря, устраивать распродажу ювелирки в чужом городе мне не с руки.

– Брось, отвезешь в Порт-Норест. Вполне выгодное дельце.

– Это если довезу, – буркнула Тифф. – На сумму в кронах я бы взяла именной вексель в Дюосской гильдии. А в дороге с драгоценностями... Сама понимаешь, на меня жулье дыхнет – я и помру.

– Не преувеличивай. На ногах крепко стоишь. Я держу язык за зубами, но ведь не слепая. Если знать, на что смотреть, то не трудно догадаться о твоем опыте и умениях. Видно, посерьезнее ты игры ведешь, не "маг-эльнор" на уме.

– Это ты пальцем в небо. Ненужный разговор, – после паузы сказала Тифф.

– Я только к слову, – заверила куртизанка. – Болтать не стану, даже не думай.

– Понятно. Скидку я готова сделать. В пределах разумного.

– О большем и не прошу. Все до кроны отдам. Но вдруг тебе случаем платья пригодятся? Этого сезона, ткани ты видела. Отличные тряпки.

– Куда мне? – тихо засмеялась Тифф. – Фигура не совсем та, да и разницу размеров сама прикинь.

– Подгонишь. Все равно выгоднее, чем новым гардеробом обзаводиться.

– Того даже в далеких планах нет, – хихикнула конторщица. – Уж извини.

– Жаль. Хорошие платья, – вздохнула куртизанка.

– Слушай, давай на компромисс нацелимся, мне ведь тебя глупо обирать никакой выгоды. Половину отдаешь полновесными монетами, остальное выплатишь в Дюоссе, когда тряпье и цацки распродашь. Только не затягивая, мне-то возвращаться следующим рейсом.

– Шикарно, – обрадовалась красавица. – Мне всего дня два-три потребуется.

В каюте укладывались ко сну. Шуршулла, уже накрытая ночным покрывалом, недовольно пересчитывала огрызки своих припасов и из клетки доносилось постукивание, словно там встряхивали счеты. Тиффани захотелось в уют конторы, пусть там и доход пожиже, зато и жизнь размереннее, да и дом рядом. Кстати, учитывая незапланированные карточные успехи, можно уже подумать и о ремонте...

Леди Нооби лежала на постели лицом к стене. Ну как же, обида пожизненная, не забудет и не простит. Ладно, четыре дня осталось мучиться, обойдемся без задушевных бесед. Тем более что предложение запрыгнуть в капитанскую койку девицу не на шутку напугало. Ну вот как в семье, в сытой домашней заботе и выращивают столь тупоумных созданий? Вон, ноги длинные, во всю кровать, а умишка с шуршуллин хвост.

– А что наш мэтр? Жив еще? – вполголоса поинтересовалась Тифф.

– Хр-хр! – отрапортовала служанка, пристроившаяся у свечи с газетой в руках – ныне Блошша разрешение на приобщение к коммерческим новостям благоразумно испрашивала, и с номером "Вестника" обращалась аккуратно. Придраться не к чему, а хотелось – опыт подсказывал Тифф, что слишком любознательные рабыни таят сюрпризы куда похуже никчемных влюбленностей в капитанов.

– Спит, значит, – пробормотала Тиффани, наконец-то снимая надоевшую косынку.

С мэтром Равалем опять же оставалось непонятно. Из своей каютки он практически не выходил. Чем жив, и, главное, как умудряется надираться, не решаемая загадка. Тифф на всякий случай уточнила у старшего помощника – как положено проводить похороны на корабле? В принципе, ничего сложного. Но мэтр Раваль пока вполне жив, храп отчетливо доносился из-за переборки. Тем лучше, похороны, даже простенькие, требуют денег, а у беззаветно влюбленной леди, похоже, нет ни монеты в запасе. Не за конторский же счет пьянчугу в последний путь провожать?

Тиффани привела себя в порядок, задула свечу и улеглась. Немедля рядом пристроился призрак унявшейся вроде бы морской болезни. Девушка заставила себя пересчитать сегодняшний доход – выходило недурно. Все же небесполезно эти деньки плаванья проистекают...

Глава третья

Шуршулла негодует

– Ыу-у! – пыталась вразумить Блошша.

– Су-су-сууу! – живой помпон негодовал, прыгал по тоненькому слою опилок, поднимался на дыбки и устрашающе раздирал воздух маленькими коготками.

Тиффани, сидя в кресле, наблюдала за бескомпромиссным бунтом сурового зверя. Бук и дуб в запасах плотника закончились, да и вообще на корабле оказалось не так уж много ненужных деревяшек. Вот только объяснить это печальное обстоятельство озверевшей шуршулле было трудновато. Последние дни до прибытия в Дюоссу грозили превратиться в ад.

– Су-су-сусусу! – буянил зверь.

Служанка принялась карябать на бумажке.

– Вряд ли ее удовлетворит долговая расписка, – заметила Тифф, размышляя над тем, насколько огорчатся встречающие, если в порт прибудет свежеудавленное чучелко редкостного зверька.

– Ыы-ы! – отозвалась рабыня.

Тиффани удрученно покачала головой. Вот так и путешествуй: кругом ыкающие свистуны, благородная леди удрала на палубу, свободные деньги у благородного общества кончились, заняться вообще нечем. Этак от свистящего безделья окончательно свихнешься.

Блошша поднесла клочок мелко исписанной бумажки к прутьям решетки. Шуршулла с подозрением уставилась на каракули, шагнула ближе...

Девушки наблюдали как грызун доедает бумажку – жевала Шилка с явным отвращением, морщась и нервно дергая ушами.

– А что ты ей, собственно, написала? – прервала задумчивое молчание Тифф.

– Ыых! – печально объяснила рабыня.

Шилка рухнула на спину, поджала передние лапки и явно вознамерилась показательно издохнуть.

– Что ж, не каждому дано пережить дальнее морское путешествие, – признала Тиффани. – Да примут боги эту нежную зубастую душу.

– Ыы? – засомневалась служанка.

– Думаю, это не от голода, – Тифф показала на огрызок карандаша в руке развитой прислуги. – Свинцовые грифели крайне вредны для здоровья. Мне как-то говорили, что они – чистый яд. Много ли зверьку нужно? Она и так жрала что попало. Это же корабельное дерево, грязноватое. А тут еще и твой карандашик.

Шуршулла, не открывая глаз, поползла к блюдцу с водой.

Пока умирающий зверь спешно лакал воду, Тифф показала служанке – если и сдохнет, то от избытка хитрости. Блошша скалилась – к шуршулле она привыкла и относилась с симпатией. В общем-то, эти двое были схожи зубами: Блошша обладала весьма хищными для ее невольничьего статуса челюстями, особенно выделялись передние крепкие и крупные зубы. Хорошо хоть яблоки предпочитает. Но все же надо бы ей поменьше улыбаться, с таким-то тигриным оскалом.

***

Видимо, они спорят. За мостиком Ал наблюдала искоса, но возникшее напряжение уловила. Этот господин Вьехо упрям как старый бык, а может быть даже как кабан – кто этих грубых животных разберет? Зачем его поставили помощником на хорошем корабле – абсолютно непонятно. О чем можно спорить с капитаном?! Оба сдерживаются, не повышая голоса, но какова дерзость?! Что себе вообразил этот грубиян?

День был пасмурным, прохладным, и Себастио накинул изумительную куртку с воротом, отороченным серым мехом. Вот о таком бы истинном морском герое сочинить сагу. Почему поэты так редко слагают предания о красивых героях? Разве он недостоин? Сосредоточенный, строгий, сегодня так редко улыбающийся...

Аллиотейя знала, что для команды "Повелителя" наступают непростые дни. Скоро клипер войдет в Дюосский залив, поднимется по реке со смешным названием Дю. Это достаточно опасный участок пути: пока путешественникам везло с погодой, шли "как по скатерти без крошек" – фу, ну и простонародные метафоры у этого господина Вьехо. Но залив с рифами и устье реки сложны для крупного корабля – там весьма непростой этот... фар-ватер. Об этом рассказывала Тиффани, которую, как и любую особу с унылым математическим складом ума, интересовали всяческие расчеты и измерения.

Лично Аллиотейя никогда бы не позволила себе вмешиваться в чисто мужские дела, отвлекая моряков и выглядя заведомой глупышкой. Благородные дамы созданы для иного.

Ей страстно, мучительно и непреодолимо хотелось поговорить с Себастио. Всего несколько слов, но наедине. Пусть все исчезнут! Что ему сказать? Действительно, что сказать?! Главное, не показаться вульгарной и прямолинейной. С его утонченным восприятием, элегантным и благородным, он просто обязан понять все несказанное. Он должен ее спасти, осознать глубину ее чувства, ее решимость, ее отчаяние...

Самое ужасное, что Ал не представляла, как они должны поступить. Жертвенно и покорно ехать в кошмарную Дюоссу сейчас, когда они увидели и узнали друг друга, абсолютно невыносимо. Но что он может сделать? Долг капитана, благородное воспитание и его безукоризненная честность не позволят пожертвовать принципами. Он не разрешает себе лишний раз взглянуть на юную пассажирку. Ал лишь дважды ловила на себе его откровенные (о, будем честны хотя бы наедине с собой! – страстные! Именно страстные!) взгляды. Ему тяжело, возможно, он мучается даже острее несчастной невесты...

Аллиотейя осознавала, что готова совершить глупость. Но ей смертельно не хотелось в Дюоссу. Лучше умереть! Ради семьи и долга истинная леди готова пережить многое, но отдать свою руку и судьбу (и тело! Как ужасно это не звучит, да-да, и тело!) неблагородному и корыстолюбивому господинчику, это воистину невозможная жертва! Если бы этот Волпи был обедневшим лордом, пусть даже нищим моряком, Ал была бы готова смириться и вверить свою судьбу богам и состоятельному мужу-мучителю. Но какой-то хозяйчик вульгарных оловянных мастерских?! Дымных, вонючих, забитых потными полупьяными рабочими? Удушливые очаги, плавильни, эти как их... горны, и среди них воспитанная в древнем Порт-Норесте дочь лорда Нооби?! Невозможно!

Проклятый попутный ветер. Аллиотейя накинула капюшон плаща. Ах, ну почему бы богам не послать навстречу "Повелителю" морского змея, шквал или пиратов? Впрочем, пиратов не нужно – они пахнут еще похуже литейщиков. Но что-то должно случиться. Что-то спасительное. О боги, да не оставьте же несчастную леди Нооби!

***

После обеда подружившиеся дамы контор и полусвета прогуливались по ветреной палубе.

– Надо было вообще зимнюю одежду брать, – заметила Тифф, кутаясь в плащ.

– Может, мой прикупишь? Меховая подкладка, еще и сезон не проносила. За три кроны отдам, чисто по знакомству, – предложила Асмалия.

– Угу, и буду я по складам в такой роскоши шнырять, – фыркнула Тифф.

– Да, не тот покрой, зато тепло, – усмехнулась куртизанка. – Ты бы или поправлялась, или ночную грелку завела. Ты хрупкая, тебе полезно.

– Давай-ка без умных советов. Ты же девушка неглупая, знаешь, что кому сказать.

– Я от чистого сердца. Не сомневаюсь, что у тебя и свой план намечен, но отчего бы и мне не подсказать? Хуже не будет.

– Тоже верно, – вздохнула Тифф. – Но давай все же о делах.

– О делах, так о делах. Насчет "Повелителя" подтвердилось. Он акционерный. Несколько крупных долей, десятка два долей поменьше. Прибыли с него еще нет, да и когда будет – непонятно.

– Странно. Нет, то, что прибыли нет, естественно – недавно корабль в дело пустили. Но разве в Дюоссе есть акционерные общества? Городишко – дыра дырой.

– Да я и сама удивилась, – кивнула Асмалия. – Вот так едешь, рассчитываешь бизнес продвинуть, а местные-то и сами непросты, оказывается. Но это самое корабельное акционерное общество у них новое. Что-то там нелегко шло. Подробностей я пока не выудила.

– На месте разберемся. Но откуда корабль взялся? На строительство деньги собирали или как?

– Не поверишь, я так и не поняла. Вроде как не было этого корабля, а потом раз – уже чинят, снаряжают. Темнят, что-то. Вообще сложно раскручивать клиентов. Красавчик наш что-то совсем напряженный, вчера не возжелал общаться. С морячками проще болтать.

– Это ты о помощнике? – небрежно поинтересовалась Тифф.

– Нет уж, со своим здоровяком сама любезничай, у тебя куда получше выйдет. Меня-то он сторонится – на ножах они с капитаном. Я так понимаю: они от разных хозяев акций поставлены. Для надежности.

– Логично, доверяй, но проверяй, – согласилась конторщица. – Что ж, подруга, договор наш в силе. С деньгами разберемся, забывать друг друга не станем. Если с делом у тебя выгорит, рекламой помогу. В разумных пределах, естественно.

– Это уж как водится, – усмехнулась куртизанка. – Насчет "подруг" льстишь, в разных течениях плаваем. Но знакомство полезное, хотя и обошлось мне дороговато.

– Так не нужно против меня играть садиться, – напомнила Тифф. – Ничего, случатся еще у нас дела повыгоднее.

***

Озябшая Тифф вернулась в каюту. Благородной леди не было, остальные занимались вдумчивым делом: шуршулла лежала на спине, закрыв глаза и щелкала острыми резцами на соломинку, которой ей щекотала нос служанка.

– Вы мозги-то не перенапрягите, – предупредила Тифф. – Что с мудрецом? Обед носила?

Блошша заверила, что обед у мэтра, мэтр на месте, а на месте не продохнешь от перегара.

– Два жеста, а очень доходчиво, – одобрила конторщица. – Вот что ты в Дюоссе будешь делать, такая талантливая раба? Тебе же настоящее занятие нужно, а не хитроумное изведение дармовой соломы.

Раба пожала плечами. Против настоящего дела она не возражала, но видимо, ждала самых достойных и выгодных предложений.

Тифф села в неудобное креслице, взяла благородную китару. Струны ответили тихим звоном. Забавная вещица. В чем-то магическая. В свое время Тиффани перепродала немало музыкальных инструментов, поверхностно разбиралась в их качестве и стоимости, но вот просто так взять и тронуть струны раньше в голову не приходило. Старость это или от безделья? Все-таки уже двадцать один стукнуло.

Блошша, не отрываясь от упражнений с соломинкой, кивнула на дверь. Слух у рабыни был изумительный – Тифф поспешно вернула китару на место.

В каюту влетела леди Аллиотейя, обвела присутствующих отсутствующим взглядом, прошла к своей постели и привычно бухнулась лицом вниз – ложе жалобно заскрипело. И откуда в юном стройном теле такая весомость? Впрочем, до места назначения осталось всего ничего, доживет мебель.

Тифф раскрыла свою толстую книгу – чрезвычайно внушительное издание в черном кожаном переплете. Спутницы принимали данный том за академическое наставление по конторской магии, в каком-то смысле так и было. Книгу Тиффани подарила весьма умная знакомая, нужно было дочитать и попробовать осознать.

– Мне нужно с ним поговорить! – внезапно и глухо сказали из подушки.

Тифф и Блошша вздрогнули, шуршулла чихнула – соломинка случайно угодила ей в ноздрю.

– Да, мне нужно с ним поговорить! – повторила благородная подушка.

Взбодренная Шилка подскочила, ухватилась за прутья клетки и с восторгом уставилась на ноги сбрендившей хозяйки. Тифф и рабыня переглянулись.

– А отчего это так нежданно и вдруг? – с неподдельным интересом уточнила конторщица.

– Так надо! Вам не понять, – поведала леди Нооби, не поднимая головы.

– Надо, так встречайся, – согласилась Тифф. – Тут до него шагов тридцать. Направо, и еще раз направо. Правда, если он занят с леди Кристли, придется чуть-чуть подождать.

– Он не занят с ней! Не занят! – Аллиотейя буйно перекатилась на бок, вскинула встрепанную голову. – Извини, Тиффани, я груба! Это было непростое решение, и я немного не в себе. Прошу меня понять и помочь.

– Нет, понять-то можно... – пробормотала Тифф, размышляя, отчего это встрепанная компаньонка выглядит гораздо привлекательнее тщательно причесанной. И румянец ей идет. – В принципе, я все понимаю. Но хотелось бы хоть каких-то разумных доводов, гм, обоснований и предпосылок...

– Обоснование одно – я так больше не могу! – леди Нооби вновь нырнула пылающим лицом в спасительную подушку. – Это единственный шанс! Иначе мне останется только броситься в бездну волн!