Текст книги "Убийство на Пикадилли"

Автор книги: Энтони Беркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

За другим столиком сидела Джудит, и вид у нее был встревоженный. Когда она в первый раз услышала о плане действий, то на мгновение заколебалась, и именно это колебание заронило в мозг мистера Читтервика его иррациональное предощущение. Он был уверен, что такое же чувство испытывает и она. Джудит поймала его взгляд и нервно улыбнулась. Мистер Читтервик попытался послать в ответ ободряющую улыбку, но в ней сквозила неуверенность. Да, Джудит чутко уловила атмосферу происходящего. Если Маус опасался, что леди Милборн испортит ее своей жизнерадостностью, то у мистера Читтервика возникло ощущение, будто присутствие Джудит делает ее, пожалуй, чуть-чуть более драматической, чем следует.

Он взглянул на часы. Была почти половина третьего. Кивнув официантке (впервые за все время предусмотрительное Провидение послало ее в пределы досягаемости), мистер Читтервик заказал кофе и рюмку бенедиктина.

Нет необходимости подробно описывать события последующих тридцати пяти минут. Все шло в соответствии с намеченным графиком. Четыре минуты мистер Читтервик разглядывал Джудит, по-видимому не подозревавшую об этом, шесть играл в кошки-мышки с вызверившимся Маусом. Он зашел даже так далеко, что мысленно процитировал несколько пассажей из "Гибели "Вечерней звезды" пунктик, относительно которого он не счел себя обязанным уведомить своих партнеров. В два сорок семь он притворился, что взглянул на воображаемую официантку, и вышел из Зала.

Следующие четверть часа тянулись, по его мнению, необычно долго. Он странствовал по коридорам гибридного этажа, как в день трагедии, когда ожидал Морсби, заглядывал в пустынные помещения, предназначенные "Только для постояльцев", где один постоялец вполне мог бы убить другого и труп, наверное, обнаружили бы только через несколько недель; он лениво прошелся по вестибюлю, глядя, как повесы и их подружки устремлялись к дверям в одном большом послеленчевом потоке. Он даже зашел в телефонную комнату, но поспешно бежал оттуда, когда женщина в наушниках, сидевшая за стойкой и вязавшая, грозно спросила, из какого он номера. Наконец, в одну минуту четвертого он вернулся за свой столик, который для него сторожили опрокинутый вперед стул и недопитый кофе.

Маленькая драма была сыграна, и мистер Читтервик не был разочарован, когда встал и подошел к столику, за которым сидела Джудит. Через минуту там же воплотился Маус.

– Итак, мистер Читтервик?– спросила Джудит несколько неуверенным тоном. Видимо, напряжение игры ее еще не оставило.

Мистер Читтервик кивнул с умудренным видом.

– Во всяком случае, выяснилось одно обстоятельство,– начал он, как будто ничего не произошло,– и вы, Маус, тоже, наверное, заметили...

– Ничего пока не говорите,– перебил его Маус.– Я тоже кое-что заметил, но интересно, что вы обратили на это внимание независимо от меня.

– И я тоже!– сказала Джудит.

Мистер Читтервик позволил себе слегка улыбнуться.

– Давайте говорите, это же очень любопытно. Если наши наблюдения не совпадают, то мы заметили каких-то три разных обстоятельства. И я согласен, будет очень интересно проверить их на основе своего собственного, независимого от других наблюдения. Таким образом, очевидно, мы смогли бы...

– Я согласен,– сказал Маус и вскочил.– Джуди, старушка, взбодрись. Мы действительно наткнулись на кое-что важное.

– И я предвкушаю совершенно определенные результаты от этого эксперимента,– сказал очень серьезно мистер Читтервик.

Джудит улыбнулась обоим.

Да, подумал мистер Читтервик, торопливо шагая к выходу из Зала, она самая храбрая из всех женщин, о которых я когда-либо слышал. Да, такая храбрость, действительно, дорогого стоит.

Тридцать пять минут повторного эпизода прошли так же, как первые, за исключением того, что яростный неотрывный взгляд мистеру Читтервику в роли "того мужчины" удавался плохо, А потом все трое снова сошлись за столиком Джудит.

Мистер Читтервик был явно возбужден.

– Я сделал еще одно открытие,– выпалил он.– Уже второе. Господи, я просто не знаю... Да, наверное, все именно так, а иначе этот человек, должно быть, законченный дурак. Господи помилуй, но ведь это может в корне изменить ситуацию!

– Что именно изменить, мистер Читтервик?– взмолилась Джудит.– Что именно?

– Вы видите вон то зеркало на противоположной стене?– чуть не пуская пузыри от волнения, спросил мистер Читтервик.– Так вот...

– Шар в лузу!– подхватил Маус в таком же возбуждении.– Но это же мое открытие. Вы хотите сказать, что видели...

– Я не мог этого не увидеть,– отрезал мистер Читтервик.– Господи помилуй, Маус! Я случайно посмотрел в том направлении и не мог не увидеть...

– Чего вы не могли не увидеть?– простонала Джудит.– Ну пожалуйста, скажите хоть кто-нибудь.

Мистер Читтервик почувствовал раскаяние.

– Прошу прощения. Я должен был все объяснить, но совершенно потерял голову. Вы видите вон то зеркало? Так вот, когда я протянул руку над вашей чашкой, то есть чашкой мисс Синклер, в том направлении, в котором, как мне казалось раньше, должен был смотреть тот человек, и уставился прямо в зеркало, а в нем – в нем,– просто-таки пискнул от возбуждения мистер Читтервик,– я увидел, как прямо на меня смотрит Маус. И наблюдает за мной.

Джудит довольно сильно побледнела, схватилась за лацкан пальто, но в следующую минуту уже овладела собой.

– И... и что вы теперь думаете обо всем этом?

– Сейчас, если вы не возражаете,– покраснев, как рубин, сказал мистер Читтервик,– я бы предпочел об этом умолчать. Но с точки зрения следствия это такой революционный переворот во всем деле, что я просто не могу ничего сказать точно, прежде чем не обдумаю все самым тщательным образом. Однако это может (заметьте, я сказал только может) изменить суть дела.

– Вы хотите сказать,– выдохнула Джудит,– что это оправдает Линна?

– Нет, я не могу сказать ничего определенного,– и мистер Читтервик покачал головой, но он так сиял от радости, что тем самым совершенно выдал себя.

– И ты тоже так думаешь, Маус?

– Разрази меня бог, если я знаю, о чем сейчас думает Читтервик,ответил потрясенный Маус.– Но я тоже заметил этот фокус с зеркалом, и мне все показалось так забавно. Интересно, а тот человек заметил этот фокус? Ведь если не заметил, то значит, он отпетый дурак.

– А он не дурак,– очень серьезно предупредил мистер Читтервик.– Господи помилуй, отнюдь не дурак. Очень, очень не дурак.

– Если не хотите мне все рассказать, то и не надо,– сказала ворчливо Джудит и тем самым выдала свою затаенную женскую вздорность.– Ну да ладно, но о втором-то вашем открытии вы мне скажете?

– О да,– поспешно отозвался мистер Читтервик, немного встревоженный сварливыми нотками в ее голосе.– Ну конечно. Тем более что это также может оказаться важным моментом. Очень важным. Меня поразило, когда я вышел на телефонный вызов из Зала, как долго могут тянуться пятнадцать минут. А потом я подумал, какой долгой может быть четверть часа в трагических обстоятельствах. Гораздо дольше, чем требуется, чтобы синильная кислота возымела действие.

– Ага!– кивнул Маус, на лету ухватив суть.

– А теперь я смотрю вот сюда,– мистер Читтервик поправил пенсне и взглянул в график расписанного по минутам происшествия.– Я зафиксировал время, когда увидел руку мужчины, зависшую над чашкой, как "два сорок четыре", и тот момент, когда я встал и направился к мисс Синклер, и, следовательно, время ее смерти, "три часа шесть минут". Получается двадцать две минуты. То есть можно предположить, что она не сразу выпила кофе, а только через семь минут, и таким образом мы и получаем четверть часа. Но ведь воздействие яда и наступление смерти зависит от величины дозы, и если доза была достаточно велика, то смерть могла наступить и раньше, и тогда четверти часа не потребовалось бы.

– Очень тонко подмечено,– одобрительно сказал Маус,– очень тонко.

– Но я должен еще посмотреть, что написано о синильной кислоте в моем Справочнике Тейлора, а также, конечно, точно узнать величину дозы, которая стала причиной смерти. Должен сознаться, я позабыл некоторые частности.

– Полминуточки,– возразил Маус и выудил из сумки свой блокнот.

– Но мне известно,– продолжал мистер Читтервик,– что если доза синильной кислоты большая, то почти сразу наступает бессознательное состояние и очень быстро смерть.

– Полминуточки,– повторил Маус, стремительно перелистывая страницы.– У меня появилась идея. А, вот оно. Свидетельство сэра Джеймса Ридли во время вскрытия: "Доза, оцениваемая в размере не меньшем, чем унция обычной плотности, эквивалентная примерно пяти крупицам обезвоженной синильной кислоты",– если вы понимаете, о чем речь.

– Да, понимаю,– и мистер Читтервик наморщил лоб.– Да, такая доза вполне достаточна. Даже слишком. Но я обязательно должен заглянуть в свой "Тейлор". Это все очень интересно.

– А я не понимаю,– недоуменно сказала Джудит,– если верно то, что вы говорите, значит, этот другой, не виноват.

– Вот именно,– согласился мистер Читтервик,– и это чрезвычайно странно. Или же...

– Он сделал так, чтобы она не сразу выпила яд,– вставил Маус,– пока он сам не выметется из Зала. Разве это не похоже на правду?

– Очень похоже,– с готовностью подтвердил мистер Читтервик.– Это совершенно правильное объяснение. Ему, разумеется, не хотелось, чтобы она потеряла сознание в его присутствии, и он, несомненно, как-то оттягивал тот момент, когда она начнет пить, и, улучив благоприятный момент, исчез прежде, чем она его выпила.

– Но мне эта подробность не кажется такой уж важной,– возразила Джудит.

– Мы должны иметь в виду все мельчайшие подробности, какими бы не важными они ни казались в деле, о котором так мало, в сущности, известно,довольно чопорно разъяснил мистер Читтервик.– Но давайте не забывать, что у вас тоже есть свое представление о случившемся. Итак, мы вас слушаем.

– Ну, вот этот пристальный взгляд мисс Синклер. Я изо всех сил вглядывалась сначала в Мауса во время нашего разговора, потом в вас, и мне казалось, что, как бы я ни была близорука, надобности так всматриваться в рядом сидящего человека, даже разговоре с ним, не возникает. Думаю, что мисс Синклер потому так вглядывалась в него, что у нее возникли подозрения, будто этот человек совсем не Линн.

– Но это позволяет думать, что тот мужчина выступал в роли вашего мужа,– пробормотал мистер Читтервик.

– Знаете, а я полагала, что мы уже решили этот вопрос, учитывая ложный телефонный звонок и тот способ, которым Линна заманили в место, где никто не мог бы подтвердить его алиби. Если что и было решено между нами окончательно, так именно то, что неизвестный мужчина выдал себя за Линна.

– Да-да,– постарался успокоить ее мистер Читтервик.– Я не сомневаюсь, что это так и было. Просто я хотел вас предупредить, чтобы вы не расценивали любое обстоятельство дела как само собой разумеющееся. Но даже при этом условии, миссис Синклер, я считаю, что вы сделали очень важное замечание.

– Она же не могла без очков разглядеть его как следует,– продолжала более спокойным тоном Джудит,– но в голосе его ей послышалось что-то странное. Ведь голосам, как вы знаете, почти невозможно подражать совершенно. Вот поэтому мисс Синклер и смотрела так пристально.

– Ты, наверное, попала в самую точку, Джуди,– воскликнул Маус, восхищенно глядя на нее совсем не братским взглядом. Мистер Читтервик заметил этот взгляд и встрепенулся. Господи помилуй, подумал он, да юноша наполовину влюблен в нее, именно влюблен. Что ж, неудивительно. Мистер Читтервик не был уверен, что и сам наполовину не влюбился.

– Но, боюсь, на судебном процессе это обстоятельство вряд ли сочтут очень значительным,– вздохнула Джудит.

– Птичка по зернышку клюет и сыта бывает,– подбодрил ее мистер Читтервик,– там и самое малое пригодится.

Был уже пятый час. Мистер Читтервик, воспользовавшись неожиданным присутствием официантки, заказал чай.

За чаем они обсудили план ближайших действий. Джудит хотела во время пребывания в Лондоне навестить мужа, который содержался в Пентонвилльской тюрьме. Полицейские ей дали понять, что она может посещать его когда бы ни пожелала – конечно в разумных пределах,– и мистер Читтервик попросил ее выяснить у майора несколько вопросов, касающихся его непосредственно, и как можно точнее запомнить ответы, чтобы потом их можно было использовать на суде. Он записал эти вопросы на бумажке, и Джудит пообещала расспросить майора обо всем, что ему известно.

Что касается самого мистера Читтервика, то он собирался наведаться в Скотленд-Ярд. Как честный человек, он хотел предупредить Морсби, что уже не верит в вину майора Синклера так безоговорочно, как прежде. А кроме того, как частный детектив, он хотел бы задать официально назначенному детективу кое-какие вопросы, касающиеся только его.

Маус предложил проводить Джудит в Пентонвилль, и все трое условились, когда и где встретятся, чтобы, не торопясь, поспеть в Чизвик к обеду.

Пока такси, громко сигналя, мчало его по Уайтхоллу, мистер Читтервик уже не в первый раз подумал о том, с какими удивительно приятными людьми свело его это в высшей степени печальное судебное дело. Такие женщины, как Джудит, встречаются одна на миллион, а что касается Мауса, то к нему мистер Читтервик чувствовал какую-то особенную приязнь. Он держался так просто, естественно, без всяких эффектов. Таких бы герцогов побольше, размышлял мистер Читтервик, который, конечно, понятия не имел о том, какие еще бывают на свете герцоги, и тогда бы стало поменьше всяких разговоров об этих бессмысленных социальных революциях.

Морсби встретил мистера Читтервика с большим радушием и симпатией и заставил его сесть.

– Итак, сэр? Прибыли удостовериться, что мы не дали нашей пташке упорхнуть из клетки, а?

– Нет, инспектор,– немного смущаясь, ответил мистер Читтервик.– Э... нет. Скорее, так сказать, напротив.

– Но вы, надеюсь, пришли не затем, чтобы сказать, мол, вы как следует все обдумали и решили взять назад свое свидетельство?– удивленно осведомился старший инспектор.– Или принесли нам еще какие-нибудь отпечатки пальцев, например дочки тамошнего садовника?

– Видите ли, я пришел потому,– сказал отважно мистер Читтервик,– чтобы частным образом поставить вас в известность о моей пошатнувшейся уверенности в вине майора Синклера. Я теперь не так в этом убежден, как раньше.

Внезапно Морсби перестал удивляться и весьма испытующе посмотрел на мистера Читтервика.

– Друзья майора постарались обвести вас вокруг пальца?– спросил он довольно сурово.

– А?

– И привлекли на помощь герцога, насколько я понимаю,– уже негодующе продолжал Морсби.– Но я думаю, вы относитесь к той категории джентльменов, которые не позволят даже герцогам одурачить себя.

Морсби говорил таким тоном, словно герцог был неким не внушающим доверия ловкачом, способным, однако, сбить с толку только самого непроходимого глупца.

– Вы... вы знаете, что случилось?– спросил мистер Читтервик, чувствуя себя беспомощным, как чувствовали себя и другие, еще более достойные люди, перед всепроникающими щупальцами Скотленд-Ярда.

– Я знаю, где вы гостите, сэр, и что они пригласили герцога на помощь в своей игре, и не думаю,– продолжал он язвительно,– что эта игра называется "крокет", даже если учесть, какое сейчас время года.

Дело принимало такой оборот, что мистер Читтервик растерялся.

– Я не отказываюсь давать свои показания, инспектор,– сказал он, стараясь говорить с чувством собственного достоинства.– Пожалуйста, не думайте так. Я должен буду под присягой дать показание о том, что видел собственными глазами. Но, с другой стороны, я, естественно, не желаю способствовать тому, чтобы повесили невинного человека.

– Не больше, чем мы все,– заверил его Морсби.– Тогда давайте поговорим как разумные люди. Что заставило вас переменить мнение о нашей пташке?

Мистер Читтервик стоял перед дилеммой. Бессмысленно отвечать, что он изменил свое мнение о майоре, так как его друзья о нем самого высокого мнения. Их мнение о майоре совершенно ничего не значило для Морсби. Мистер Читтервик чувствовал также, что столь же бессмысленно убеждать Морсби, будто убийство – заговор, нацеленный против майора Синклера, и человек, которого он, мистер Читтервик, видел собственными глазами в Зале для ленча, был просто замаскирован под этого несчастного служаку, а настоящего майора Синклера на это время хитроумно вывели из игры, да так, что его никто не мог видеть. Однако за отсутствием неопровержимых доказательств такую теорию любой следователь из Скотленд-Ярда воспримет как фантастику чистой воды и будет прав.

А с другой стороны, мистер Читтервик не склонен был обнародовать те фактологические открытия, которые он сделал сегодня в "Пиккадилли-Палас". Без поддержки других доказательств они выглядят очень спорными, и человек практический, Морсби отметет их как претенциозную чепуху. В результате мистер Читтервик предпочел отступить и прибегнуть к помощи доводов, в которые он не верил, но которые могут сослужить необходимую службу.

– Есть кое-какие мелкие обстоятельства, и одно из них в особенности заставляет меня сомневаться,– сказал неискренне мистер Читтервик,– уж не совершила ли мисс Синклер самоубийство на самом деле и что дело сводится просто к природе яда.

– Неужели, сэр?

У Морсби был вид университетского профессора, который старается вежливо выслушивать рассуждения глупейшего студента. Вот этим университетские профессора и отличаются от школьных учителей, которые не стараются быть вежливыми и слушать подобную галиматью, а немедленно хватаются за надежные березовые розги.

– Из того, что я помню о действии синильной кислоты,– продолжал мистер Читтервик,– я должен был бы предположить, что она оказывает действие гораздо быстрее, чем было в данном случае, учитывая величину дозы. Я учел фактор времени, и по моим приблизительным подсчетам прошло по крайней мере двадцать две минуты с того момента, когда я увидел мужскую руку над чашкой, и моментом смерти мисс Синклер. И вот о чем я хотел спросить вас, инспектор, есть ли у вас какие-нибудь свидетельства того, когда именно мисс Синклер выпила свой кофе?

– Никаких свидетельств, сэр,– жизнерадостно сообщил Морсби,– это уж, право, было бы чересчур – располагать подобными свидетельствами. И могу заверить, нас это очень мало беспокоит, в отличие от вас.

– Ну хорошо, может, есть люди, видевшие, как человек, за которым я наблюдал, ушел из Зала для ленча?

– То есть – майор Синклер?– с мнимым простодушием уточнил старший инспектор.– Да, такие данные у нас есть. Он ушел почти сразу же после того, как вас вызвали к телефону. Если понадобится, это могут засвидетельствовать четыре человека. Кое-кто из сидевших за столиками обратили внимание на то, что вы оба вышли. Хотелось бы мне,– с чувством добавил Морсби,– чтобы людей, которые всегда примечают подобные вещи, было побольше.

– Понятно,– серьезно заметил мистер Читтервик. Но это было неправда. Он как раз ничего не понимал, а ответ Морсби только запутывал суть дела.

– Более того,– продолжал Морсби,– они готовы поклясться, что никто не подходил к мисс Синклер, кроме вас. Но я бы не стал на вашем месте беспокоиться на этот счет, мистер Читтервик. Кое-что еще выяснилось после нашей с вами последней встречи. Здесь, в Лондоне, найдены три фармацевта, которые узнали майора по фотографиям в газетах и затем должным образом идентифицировали его личность как человека, который приходил в их аптеки, чтобы купить синильную кислоту как раз накануне дня убийства. Что вы думаете об этом?

– Господи помилуй!– с трудом выдавил из себя мистер Читтервик.

– И это немного проясняет для вас ситуацию, не так ли?

– Это определенно потрясающая новость,– осторожно заметил мистер Читтервик.– А что, кто-нибудь из этих троих фармацевтов действительно продал ему синильную кислоту?

– Нет, этого не было,– признался Морсби.– Мы еще не нашли именно того, кто ее продал, хотя прочесали все аптеки в Лондоне и в пятидесяти милях вокруг.

– И как же вы поступили, получив заявления тех троих?– полюбопытствовал мистер Читтервик.

– Ну, я так считаю, что тот, кто продал яд, лег на дно. Такой человек знает, что он нарушил закон (потому что у него нет разрешения на продажу ядов) и знает также, что ему грозят серьезные неприятности, если все обнаружится. Поэтому вы можете мне поверить, мистер Читтервик, сэр, что мы никогда не узнаем, кто продал майору синильную кислоту. Однако не приходится сомневаться, что все-таки ему удалось ее купить. У нас есть свидетельское показание, что он пытался ее купить, и, понимаете, уже этого вполне достаточно.

– Господи помилуй,– тихо ответил мистер Читтервик и вскоре удалился. Морсби попрощался с ним уже не с той теплотой, с которой приветствовал его приход, и у мистера Читтервика осталось впечатление, что, пока он предоставлял требуемые от него свидетельства и просто сообщал о том, что видел собственными глазами, Морсби готов был ему простить все его частные дурацкие сомнения и тревоги.

Мистер Читтервик направился в сторону Черинг-кросса. В запасе оставалось еще добрых полчаса до встречи с остальными, и разве существует лучший способ провести с толком лишние полчаса, чем сунуть нос в восхитительные завалы на букинистических прилавках, где книги продаются по сниженным ценам?

Тем временем в Чизвике, в длинной, с низким потолком гостиной, со спинетом по одну сторону от нее и персидской кошкой по другую сидела старая леди, и сиреневые ленты на ее чепце подрагивали в радостном предвкушении: она ожидала, когда настоящий герцог переступит ее порог.

Глава 10

Фантастическая теория

Первое, что сделал мистер Читтервик после того, как был выполнен ритуал знакомства и гостей отправили наверх, чтобы они могли переодеться к обеду,он бросился искать Справочник Тейлора и заглянул в раздел, посвященный характеристике синильной кислоты, но то, что он там нашел, заставило его покачать головой.

Тоже переодеваясь к обеду, мистер Читтервик попытался проанализировать ситуацию. Он не мог отрицать, что эксперимент, проведенный им днем, изменил его взгляд на дело об убийстве. Этот факт наполнял его одновременно и радостью, и смятением. Он радовался, и радовался чрезвычайно, что наконец-то появилось на свет некоторое свидетельство невиновности майора в убийстве: да, пока ничего существенного, так, одно неясное, призрачное нечто. Тем не менее оно может воплотиться в устойчивую, определенную субстанцию. А смятение он ощущал потому, что это нечто делало трагическое событие еще более таинственным, чем раньше. Оно не только снимало вину с майора Синклера, но и говорило в пользу человека (если майор был невиновен), разыгравшего роль Синклера. А это уж просто абсурд какой-то.

И когда все собрались в гостиной после обеда, мистер Читтервик ознакомил присутствующих с этой проблемой.

За обедом при слугах о деле не упоминали, а после обеда мисс Читтервик хотела удалиться, чтобы они втроем обсудили все свои вопросы, но Джудит и Маус и слышать о том не желали, утверждая, что ее богатый жизненный опыт может пролить свет на обстоятельства, неясные для них по недостатку такого опыта и лет. И разумеется, никто и намека себе не позволил, что жизнь респектабельной девствующей леди не обязательно должна быть отягощена познавательным опытом по части убийств и хитроумных уловок, к которым прибегают убийцы. От чувства удовлетворенного самолюбия мисс Читтервик немного смягчилась и осталась, а ее племянник с любопытством отметил, что ее обращение с ним стало более похожим на то, как одно человеческое существо общается с другим.

– Понимаете,– рассуждал мистер Читтервик, углубляясь в тему, хотя немного скованный присутствием тетушки,– меня вот что более всего смущает: старший инспектор Морсби сообщил, что этот человек покинул Зал для ленча сразу же после того, как меня вызвали к телефону – другими словами, за целых двадцать минут до смерти мисс Синклер. И самое непонятное в этом деле, почему мы все так уверены, будто именно он убийца? Но ведь в таком случае он бы не ушел, пока не удостоверился, что мисс Синклер выпила отравленный кофе. А вот что говорится в Справочнике Тейлора относительно воздействия синильной кислоты.– И мистер Читтервик быстро перелистал страницы своего уже хорошо послужившего Справочника: – Гм... гм... А, вот оно. "В случае принятия дозы, составляющей половину унции и выше, порошкообразной синильной кислоты смерть наступает обычно на протяжении от двух до десяти минут". Гм. "Лишь в том случае, если доза просто смертельна, человек может прожить дольше". Итак!поверх очков мистер Читтервик оглядел поочередно всех троих собеседников. Лицо его при этом выражало полное недоумение.– Понимаете, Тейлор считает, что самое большее человек может прожить после отравления десять минут. Другими словами, мисс Синклер, учитывая принятую дозу, должна была умереть примерно через шесть минут. Однако у нас получается, что она прожила двадцать. Сознаюсь, я ничего не понимаю.

По-видимому, ничего не понимали и остальные.

– Но разве мы не решили эту загадку сегодня днем?– спросила Джудит.Помните, Маус предположил, что этот человек, очевидно, как-то оттянул момент, когда она стала пить кофе, но сам уже покинул к тому времени зал?

– Да, конечно. Несомненно, он так и поступил,– и мистер Читтервик снова пробежал глазами страницу.– И вот еще что об этом сказано: "Редко когда симптомы отравления проявляются одной-двумя минутами позже". Гм... "Судорожное дыхание в состоянии комы может сопровождаться храпом..." Да, я согласен, он сделал все возможное, чтобы под каким-то предлогом уйти, прежде чем появились эти симптомы. Именно так он и должен был поступить. В случае с таким быстродействующим ядом он должен был уйти еще до того, как она пригубила чашку. Но есть большая разница между таким поспешным бегством и уходом за целых пятнадцать минут до того, как она сделала первый глоток.

– Наверное, что-то помешало ей сразу начать пить?– предположил Маус.

– И настолько помешало, что она пригубила чашку только через четверть часа после его ухода?– и в голосе мистера Читтервика прозвучало большое сомнение.

– Ни одна женщина не будет ждать пятнадцать минут,– заявила мисс Читтервик с убежденностью, основанной на многолетнем жизненном опыте.– На это способна только девица. Каждая разумная женщина предпочтет пить горячий кофе.

По какой-то причине мисс Читтервик презирала молодых представительниц своего пола.

– Вот именно об этом я и подумал, тетя,– заметил мистер Читтервик, слегка удивившись, что в кои-то веки они с тетушкой в чем-то согласились.

– Но ведь смешно предполагать, что этот человек невиновен,– несколько запальчиво сказала Джудит, хотя никто этого и не предполагал.

– О да, совершенно верно,– поспешил поддакнуть мистер Читтервик.Действительно смешно. Тем не менее мы должны учесть тот установленный факт, что мисс Синклер выпила яд не раньше чем в два часа пятьдесят шесть минут, а возможно, и на несколько минут позже. Как раз в это время я вернулся в Зал.

– Вы чего-то недоговариваете, Читтервик,– обвинил его Маус.

– Уверяю вас, ровным счетом ничего,– отверг мистер Читтервик подобную инсинуацию.

– Но вы же знаете ответ на этот вопрос.

– Понимаете,– сказал очень скромно мистер Читтервик,– у меня есть одна теория.

– Вот молодец! Разите наповал. Выкладывайте!

Мистер Читтервик откашлялся и немного нервно посмотрел на тетушку.

– Она может показаться вам несколько надуманной. Мне она тоже такой кажется. Однако так или иначе мы можем утверждать, что имеем дело с тщательно продуманным и искусно составленным планом. И любой план, имеющий дело с заменой одного человека другим, таким и должен быть. Миссис Синклер, мне не надо спрашивать вас, покупал ли ваш муж синильную кислоту и совершенно не скрываясь спрашивал ее в нескольких аптеках, а полиция, однако, считает, что у нее есть свидетельства насчет этого. Не менее трех фармацевтов узнали по фотографиям в газетах майора Синклера, который пытался купить у них синильную кислоту как раз накануне убийства.

– Что?– вскричала в ужасе Джудит.

– Это еще одна ложная персонификация, цель которой сделать его вину более очевидной. Хотя, по моему мнению,– осторожно заметил мистер Читтервик,– здесь преступник переиграл самого себя. Ведь никто в здравом уме, если он действительно виноват, не пойдет в открытую покупать яд накануне убийства. Хотя,– счел он своим долгом добавить,– существует много известных случаев убийства, когда убийцы совершали такую глупость, но при этом они были, конечно, умственно недоразвитыми людьми. К несчастью, полиция, по-моему, очень мало интересуется проблемами сравнительной психологии и такие различия в расчет не принимает. Как бы то ни было, факт остается фактом, что весь план заговора против майора и его осуществление были продуманы чрезвычайно предусмотрительно, и моя теория, какой бы надуманной она ни казалась, позволяет в этой предусмотрительности усмотреть очень сильное желание чрезвычайно хитрого и коварного убийцы отвести подозрение от себя, если, несмотря на все предосторожности, оно все-таки падет на него. Думаю, с его стороны такая забота о себе была не безосновательна.

– Это та самая теория, на которую вы намекали днем?– спросил Маус.– Та, что коренным образом должна переменить все наши представления об убийстве?

– Неужели я так далеко зашел в своих предположениях?– обеспокоился мистер Читтервик.– Господи помилуй, какая непростительная торопливость. Да, это та самая теория, но она очень условна, это просто повод для обсуждения. Эта идея внезапно озарила меня в "Пиккадилли-Палас", но я, конечно, не должен был говорить, что это обязательно переменит все наши представления. Это уж чересчур. Я должен был только предположить, что эта теория могла бы изменить наш подход, потому что в некотором смысле она действительно может показаться совершенно фантастичной. По крайней мере, полиция, я уверен, именно так бы ее и расценила.

– Ладно, Эмброуз, рассказывай, что и как,– ворчливо, но вполне резонно потребовала мисс Читтервик.

– Итак,– начал мистер Читтервик с приличествующей скромностью,– я совершенно ошибался, когда думал, что тот человек яростно глядит на меня, чтобы заставить отвести от него глаза. Нет, на самом деле он так глядел с явно выраженным желанием добиться прямо обратного, чтобы мой взгляд был прикован к каждому его движению.

И мистер Читтервик покраснел, словно извиняясь за столь противоестественную идею.

– Чепуха,– кратко резюмировала мисс Читтервик, утверждаясь в своем мнении, что ее племянник со всеми своими теориями просто дурак.

У Мауса, однако, был такой вид, словно он совершенно не разделял мнения тетушки, а Джудит просто охнула от неожиданности.