Текст книги "Новогодний подарок майора Морозова (СИ)"
Автор книги: Энни Дайвер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Глава 15. Нереализованное желание
Наталья выбегает из парилки раскрасневшаяся и с парой листьев на плечах и лопатках. Она, подняв простынь до середины бедра, ныряет в воду и быстро выныривает, жадно хватая воздух. Выбравшись из бассейна, забегает обратно в парилку.
Я наблюдаю за всем молча. Ситуацию комментировать ни к чему, это баня, тут все так ходят. Ну, по крайней мере, все нормальные люди, привыкшие к подобным мероприятиям и знакомые друг с другом больше, чем один неполный день.
А я… чувствую себя голой даже в простыне, особенно когда Саша смотрит так… пронизывающе. Вот сейчас даже соски торчат, я словно специально нарываюсь. И тонкой простынкой их не прикрыть.
Пока я допиваю второй стакан минералки, из парной выходит Наташа. Она идет медленно, даже вразвалочку. Падает на скамью и, сняв войлочную шапку, обмахивается ею.
– Ой как хорошо-то, – говорит, прикрыв глаза. Она пытается отдышаться, будто пробежала только что марафон. – А ты чего стоишь? Иди, пока Саша там. Он хорошо парит.
В этом я даже не сомневаюсь. Кивнув, прикусываю губу. Стоять тут и выдумывать причину, по которой я не пойду париться, не хочется. А правду сказать не смогу. Страшно мне с майором наедине оставаться, потому что искры между нами такие, что любое неосторожное движение грозит перерасти в катастрофу.
Наверное, я слишком много анализирую. Снова.
Развернувшись, уверенным шагом иду в парилку. В конце концов, что майор сделает, когда в его доме гости? Да и я сомневаюсь, что стоградусная температура поспособствует страсти.
Не успеваю дойти до двери, как она открывается, и передо мной снова оказывается Саша. Он оценивает меня придирчивым взглядом и качает головой. Снимает со своей головы шапку, надевает на мою и затаскивает меня внутрь.
– Уж думал, придется за тобой идти, – выдыхает майор. Я смотрю на него. На плоский живот, где проглядывают очертания кубиков, на мощную грудь с темными волосками. Боже мой, над этим мужчиной явно постарались в божественных кузнях. Он весь прекрасный, даже слишком. – Давай наверх, – подталкивает меня в сторону полок. – Снимай простыню и ложись на живот.
– Может, обойдемся без этих варварских традиций? – сжимаю узел простыни над грудью. Мысль раздеться перед Сашей вызывает странные ощущения в теле, так что жарко становится не вокруг, а внутри.
– Давай-давай, – замачивает веник в чане. – Сделай как прошу, тебе понравится.
Ох, в том, что мне понравится, я уже уверена на все сто. Только вот кто потом будет все это делать, когда товарищ майор наиграется?
Ладно, Вера, от таких предложений не отказываются. Их хватают как можно быстрее и надеятся, что еще перепадет.
Поэтому я шустро расстилаю простыню и ложусь на нее животом.
Саша тут же оказывается рядом. Прикрываю глаза, чтобы не смотреть. Так, кажется, легче воспринимать происходящее.
– Расслабься, Верунь, – говорит тихо, а потом я ощущаю на своих лопатках его руки. Ладони надавливают на мышцы в нужных местах. Пальцы скользят по влажной коже.
– Мммм, – вырывается из груди, когда Саша находит какую-то точку между лопаток, от прикосновения к которой у меня выпячивается задница. От мысли, что майор сейчас стоит надо мной и что его руки доводят меня до экстаза, в крови сиюекундно вспыхивает возбуждение, а трусики намокают. – Ой, да. Вот так хорошо.
– Верунь, – звучит совсем уж сипло голос Саши, пока его руки спускаются к пояснице и профессионально ее разминают. Боже, я готова задержаться тут на подольше, если каждый вечер будет таким, – а у тебя был секс в бане?
– Что? – поднимаюсь на локтях и смотрю на майора через плечо. И очень зря, потому что я вижу, как его шорты встали парусом. Тут же отворачиваюсь обратно. – Нет, не было.
– Если ты продолжишь так стонать, будет, – усмехается и продолжает мять мою поясницу как ни в чем не бывало.
Я же кусаю губы и стараюсь дышать глубже, но получается только если уткнуться лбом в ладони, сцепленные в замок.
– Может, я тогда пойду? – спрашиваю, внезапно осипнув. Да что происходит-то? Ну прикасается ко мне майор, но он сам в банщики вызвался, к тому же не делает ничего такого. Просто массаж, обходящий все провокационные зоны. Вдруг это банная процедура для всех, а не только эксклюзив для меня?
От этой мысли неприятно колет в груди. Ну да, не хватало еще ревновать мужчину, которого знаю всего день.
– Закрой глаза и медленно дыши ртом, – строго отдает команду Саша, не давая мне развить мысль дальше.
Я больше не ощущаю его прикосновений, зато слышу, как он спускается с полки и берет веники, стряхивая с них воду на камни. Помещение мигом заполняется паром, и я делаю, как он сказал: зажмуриваюсь и открываю рот, позволяя горячему воздуху скользнуть прямо в горло.
Первый шлепок веника заставляет вздрогнуть, но тепло быстро разливается под кожей, так что я расслабляюсь и позволяю отхлестать себя по полной. Саша действительно подходит к вопросу со знанием дела и энтузиазмом, так что я успеваю только ахать, охать и мычать от удовольствия, напрочь забыв о предостережениях.
– Перевернись ненадолго.
Делаю как он говорит. Веник осторожно проходит по груди, животу и бедрам. Я закрываю лицо ладонями, чтобы не пялиться на майора, который выглядит внушительно и слишком уж сексуально с веником в руках и поблескивающей в тусклом свете кожей.
– Теперь идем. Аккуратно, – помогает мне слезть вниз с полок.
– Нырять? – спрашиваю я, когда Саша снимает с моей головы шапку и бросает ее на лавочку. – Она же ледяная. Я не полезу, – развернувшись, влетаю в его грудь. Мои руки скользять по влажной коже. Майор же вцепляется в меня лапищами так, будто у него там липучки.
– Не бойся, я подстрахую.
И, приподняв меня, шагает прямо в бассейн. Ледяная вода окутывает тело. Схватив Сашу за шею, прижимаюсь к нему всем телом, сразу ощущая все выпуклости, которые, блин, не опадают даже от температурного разонанса.
Мы выныриваем на поверхность, я жадно хватаю ртом воздух, а майор, не теряя времени, теперь мнет все то, что не успел домять в парной.
– Ну как? – спрашивает, хитро улыбаясь, когда я сверлю его взглядом. И пока я подбираю слова, продолжает: – Вер, а может, выгоним всех и останемся вдвоем, м? – приближает свое лицо к моему, так что наши губы едва соприкасаются.
– Это негостеприимно, – нервно слизываю воду с губ, случайно задевая его нижнюю языком.
Майор сдавленно выдыхает и прижимает меня к себе теснее, так чтобы я наверняка распознала всю внушительную степень его желания.
– Но вечером у тебя не будет шанса сбежать, – прикусывает мою губу и слегка оттягивает.
По ногам бегут мурашки, и вот я уже сама хочу быть еще ближе.
– Я буду расценивать это как угрозу.
Сердечко мое екает, а мир вокруг нас будто окружается сферой, где густое возбуждение смешивается с нереализованным желанием. Мы будто приняли афродизиак и пытаемся не допустить неизбежного.
– Как предложение, – поправляет меня майор. – Хочу тебя.
Майор не дает мне переварить слова – сразу и с пылом целует. Я не ощущаю даже холода воды – жар между нами разгорается стремительнее.
– Так, ну что, банщики, мясо готово. Давайте быстро париться и… – голос Ивана обрывается.
Мы с Сашей отлипаем друг от друга молниеносно. Я отвожу взгляд в сторону, потому что смотреть на любого из мужчин страшно.
– Иди в парилку, Вер. Не мерзни, – ладонь Саши скользит по моему бедру.
Рассеянно кивнув, я вылетаю из бассейна со скоростью света и прячусь за дверью парной ото всех, пытаясь унять грохочущее сердце.
***
Остаток вечера проходит как нельзя тепло и даже по-дружески. Иван и Наталья, разомлевшие после бани, оказываются приятными собеседниками. Я вливаюсь в их разговоры с такой легкостью, будто мы знакомы лет десять. Возможно, это какой-то особо разговорчивый сорт вина, но когда мы прощаемся, я обещаю обязательно заглянуть к ним в рождественский сочельник.
Черт его знает, зачем. Возможно, потому что так просто принято, а возможно, потому что мой мозг уже плавится от прикосновений майора. Саша будто решил меня довести. То приобнимет, то погладит коленку, то вообще, блин, зажмет возле раковины, пока гости не видят.
– Ты всегда такой гостеприимный? – спрашиваю, когда мы остаемся вдвоем.
– Наверное, – пожимает плечами. – Я же всех зову, поэтому слежу, чтобы все были довольны и все было в порядке.
– Это профдеформация. Следить, – коротко поясняю, замечая непонимание во взгляде.
– Иногда мне кажется, что я вообще всегда на работе, – произносит по-философски задумчиво. – Не кисни, Снегурка, это особенности профессии, – подмигивает уже весело, и в моей груди снова вспыхивают искры.
– Почему Снегурка?
– Потому что когда тебя увидел, ты была в белом и посреди снега. А еще ресницы твои эти и губы… – вздыхает. – В общем, как будто из сказки.
Чувствуя, что разговор заходит не туда, делаю круг по кухне. Не знаю, за что схватиться. Руководить чужим холодильником нехорошо, а если схвачусь за веник, чувствую, Саша скомандует бросить все и сесть на диван.
Комплименты смущают. Мне давно не говорили, что я красивая. Нет, я знаю это, вижу ведь свое отражение в зеркале, но слышать ведь всегда приятнее.
– Давай я помогу, – забираю из его рук губку и выдавливаю на нее моющее средство. Саша, не сопротивляясь, отходит. Мы убираем со стола. Осталось самое дурацкое – вымыть посуду и уместить продукты в холодильник. – Ты сегодня и так слишком много сделал. Отдыхай, я сама закончу.
– Вер, – зовет, останавливаясь за моей спиной. Я поворачиваю голову, бросая на него взгляд через плечо. Взгляд майора полупьяный и немного шальной. А еще в нем вспыхивают опасные искры. – Я по-другому отдыхать хочу, – с намёком, роняя взгляд в вырез кофты.
– Нет, – говорю совсем неуверенно. Бросив губку в мойку, отхожу в сторону. Думать, когда Саша за моей спиной, совсем не получается. Уйти – тоже не выходит, потому что я оказываюсь зажата в углу кухни.
Майор подступает ближе, снова меня обнимает, нагло тиская. Но я тоже хороша – не сопротивляюсь, потому что мне так кайфово. И жить хочется! И сексом заниматься, диким, чтобы не успевалось думать о том, как некрасиво подпрыгивает грудь, как появляется складка на животе и громко ли я стону. Хотя, судя по пылу майора, тихо с ним как раз-таки не бывает.
– Да, – тянет мягко, кивая. – Сдавайся, Снегурка, – пошло выдыхает мне в губы майор, пленяя между своим телом и столешницей.
– Саш, я... – пораженно замираю, когда он поддевает кончик моего носа своим. Мы смотрим глаза в глаза. Я тяжело сглатываю. – Это плохая идея, – шепчу совсем уж тихо, будто надеюсь, что он не услышит.
Моя уверенность трещит по швам и сдается эротическому напору, хотя зачатки рассудка прорываются сквозь пелену похоти, требуя сбежать в ванную, где дверь закрывается на замок.
– Неповиновение лицу при исполнении – это от двух до четырех.
В то, что майор исполняет трюк по соблазнению, я охотно верю. Но в голове уже каша, и я слабо понимаю, что он имеет в виду, а еще продолжаю говорить, чтобы мы не перешли к делу, в котором слова не нужны.
– Тысяч? – уточняю, нервно облизывая пересохшие губы.
– Оргазмов, – сипло говорит, прежде чем вероломно прервать словесную перепалку поцелуем.
Глава 16. Инстинкт идиотки
Юбка моего костюма стремительно задирается. Вместе с ней подлетаю вверх и я. Майор усаживает меня на столешницу, вклиниваясь между ног.
Его поцелуй – нападение, безжалостное, беспощадное и чертовски горячее. Он буквально пожирает мой рот своим. Язык хозяйничает во рту, будто давно уже знает, что нужно делать. Хотя почему будто? Майор совершенно точно знает, что делать, чтобы довести меня до состояния тотального возбуждения, когда все мысли сосредоточены только на продолжении. Я мычу что-то нечленораздельное, хватаясь за крепкие плечи.
Сердце оголтело колотится в груди. Лицо горит то ли от щетины майора, то ли от стремительно приливающего стыда.
Как бы сказала моя бабуля: докатилась, Верка.
Докатилась до того, что готова переспать с человеком, которого едва знаешь. Докатилась до того, что из-за собственной глупости попала в беду, из которой сама оказалась не в состоянии выбраться. Докатилась до того, что притащила свою елку в чужой дом. Вдогонку я бы получила парочку нелестных комментариев о том, что я безответственная идиотка. Бабуля, собственно, так и говорила, когда я спустя шесть месяцев отношений в свои двадцать заявила, что перееду жить к своему парню. Сейчас она, наверное, упала бы в обморок, узнай, что вытворяет ее внучка.
А я… боже, я схожу с ума от этих жадных и грубых прикосновений. Они будто стирают весь мой прошлый опыт, подавая пример, как нужно желать женщину на самом деле. Терять голову, выпивать эмоции до дна и вспыхивать от страсти с каждой секундой все сильнее.
– Какая же ты отзывчивая, – довольно хрипит майор, сжимая сначала мою талию, а затем грудь. – У меня новый фетиш – твои охеренные сисечки, – улыбается и смотрит мне в глаза, а я краснею еще гуще.
Ну откуда у него такие словечки? Это же…
Обрываю мысли.
Хватит уже думать, что что-то идет не так! Мои трусы мокрые насквозь, желание Саши слишком очевидное – ему даже раздеваться не нужно, чтобы я поняла, что он меня хочет. Но он это делает. Сначала снимает кофту с меня, оставляя меня в одном белье. Целует мою грудь и, наконец выпрямившись, раздевается сам, сбрасывая с себя сначала футболку, а потом и спортивные штаны, перед этим вытащив из кармана презерватив.
– Обхвати меня ногами.
Эти приказные нотки будоражат сильнее любых действий. Послушно выполняю все, что говорит Саша. Вовремя прикусываю язык, чтобы не сказать: не надо, я тяжелая, хотя мысленно молюсь, чтобы у моего майора ничего не заклинило, пока он таскает на руках меня.
– Ты же не собираешься идти со мной по лестнице, да? – все-таки интересуюсь, осторожно зацеловывая его губы.
– До дивана. Хочу в тебя – сил нет. Потом доберемся до кровати, – он усаживается на диван сам, а я снова оказываюсь сверху и уже совершенно без белья.
Откровенный взгляд скользит по моему телу, с удовольствием отмечая изгибы. Интуитивно хочу прикрыть все руками, но Саша вовремя перехватывает мои запястья и держит их за спиной, так что мне приходится выгнуться и продемонстрировать грудь еще сильнее. Только вот майора это ни капли не смущает. Он, кажется, доволен по всем фронтам. Подавшись вперед, втягивает в рот сосок и ласкает его зубами и языком. Я извиваюсь на его бедрах, несколько раз соскальзываю прямо по твердому стволу, оставляя влажный след.
От сладкой пытки мы одновременно стонем.
Я горю в агонии похоти, совершенно забывая о том, как выгляжу и сосредотачиваясь лишь на ощущениях и действиях, которые их усиливают.
– Саша, боже… – вскрикиваю, когда майор кусает шею, сильно сжимая зубы на коже. И нет, это не больно – приятно, так что все возбуждение стекает вниз, концентрируясь между ног.
– Верунь, – бормочет, снова спускаясь к груди. Мнет ее, лижет, прикусывает, втягивает в себя кожу. А я ерзаю на его ногах и тихо постанываю, думая, насколько страшно будет кончить раньше времени от одного только трения о твердый член. Нет, только не сейчас! – А можно без дополнительных барьеров? – вдруг отстранившись, опускается на спинку дивана. Разглядывает меня, пока пальцы гладят тело и продолжают тиранить соски. – Я чист.
– Я тоже, – киваю, давая разрешение, потому что… да черт его знает, почему. Хочется, и этого уже достаточно. – Но я не пью таблетки.
Теперь уже кивает майор. И когда я предполагаю, что он передумает, Саша, приподняв за бедра, медленно насаживает меня на свой член.
– Блять, как же горячо, – ругается, продолжая удерживать меня на руках.
– О, да, – соглашаюсь с ним и сама нахожу его губы, прячась от пристального взгляда.
А потом… окончательно становится все равно, потому что майор начинает двигаться в своей умопомрачительной резковатой манере. Вбивается в меня с влажными шлепками, шепчет, какая я «охренительно прекрасная» и «охуенно мокрая» для него. Я рассеянно киваю, принимая все странные комплименты, от которых сердечко сжимается.
Мне хватает нескольких толчков, чтобы кончить. Оргазм сбивает меня сумасшедшим цунами. Ноги дрожат, душа вот-вот вылетит из тела. Пульс грохочет в ушах, тело стягивает судорогой, и я отчетливо вижу, как оставляю следы от ногтей на плечах майора. Боже, боже, боже, я сейчас умру от кайфа. И от блаженства.
Саша продолжает двигаться. Резче, быстрее. Хлюпающие звуки вперемешку со шлепками подогревают возбуждение. Я осоловело изучаю его серьезное лицо, веду пальцами по щекам.
– Ты даже кончаешь красиво. Смотрел бы и смотрел, – улыбается майор. – Может, еще разок сможешь, м?
С этим предложением ссаживает меня с себя, оставляя на диване. Заставляет опустить локти на грядушку и встать к нему попкой. Легкий шлепок звенит во всем теле. Шиплю то ли от возмущения, то ли от непривычного удовольствия. Почему-то все, что делает Саша, мне нравится.
Даже когда грубо входит сзади и, сжав мои волосы на затылке, натягивает их, вынуждая прогнуться и трахая как послушную шлюшку. О-о-о, мамочки, как же хорошо.
– Да, сладкая, вот так, – выходит почти полностью и снова толкается, заставляя меня выгибаться сильнее. Его зубы смыкаются на моей лопатке, а потом их заменяет язык. Он не перестает двигаться, только теперь все рвано, резко, но не менее потрясающе. Мое нутро горит, внизу живота снова закручивается тугая спираль, и я прошу Сашу не останавливаться. – Давай, детка. Для меня.
И я послушно выполняю его просьбу, потому что с каждым толчком Саша задевает во мне все нужные точки. Второй раз оказывается ярче первого. И продолжительнее. Мои колени трясутся и разъезжаются. Грудь упирается в спинку дивана, а я пытаюсь отдышаться, потому что, кажется, пробежала марафон.
Майор заканчивает следом за мной, ощущаю горячие капли на спине. Вздрагиваю, когда он стирает их ладонью и падает рядом на диван. Грудная клетка тяжело вздымается, я веду по ней пальчиком, обводя силуэт мышц.
– Иди сюда, – кивает на свои колени, и я послушно на них устраиваюсь.
Мы снова целуемся. Уже не так голодно, но не менее горячо. Что-то в нас неуловимо меняется, мы льнем друг к другу сильнее. И хочется обниматься и просто молча лежать рядом.
– После такого я усну без задних ног, – улыбаюсь, целуя его грудь.
Я, наверное, дура, что расплылась тут желешкой по сильному майору. Женщины так не поступают, они всегда остаются немного недоступными для своих избранников. Иначе выключается инстинкт охотника. Но мне сейчас на все устои и советы плевать. Во мне активно работает инстинкт идиотки, которая совершает глупости, а уже после думает о последствиях.
– Никакого сна, Снегурка. Для нас с тобой ночь только началась.
Глава 17. Королева
Хорошо-то как. Легко, тепло, приятно. Я лежу в кровати, плавая в сонной неге, и думаю о том, как же все-таки охренительно прекрасно начинается утро после жаркого сексомарафона. Мышцы в приятной расслабленности, только один товарищ готов повторить все, что было ночью.
Вера оказалась горячей штучкой. Отзывчивой и сладко кончающей, так что хотелось ее трахать не только членом, но и языком. Собственно, мы с этим тоже справились. Последний оргазм перед тем, как Снегурка провалилась в сон, был как раз от оральных ласк, которыми я щедро снабжал свою малышку. Вера смущалась, выкручивалась, но после сдалась. Мы уснули в обнимку. Я – с приятной тяжестью груди в ладони и прижатой к паху упругой попкой. Вера – спиной ко мне. И так это ощущалось правильно, что я до самого утра кайфовал, думая, за какие такие радости в жизни на моем пути повстречалась Снегурка.
Она мягкая, приятная, по-женски теплая и отзывчивая. С последнего я кайфую особенно сильно. А еще снова ее хочу.
Мой боец уже готов к эротическим подвигам, и я веду рукой по той половине кровати, где должна спать Вера, но ладонь ползет слишком далеко. Открыв глаза, обнаруживаю пустоту. Она больно колет в области груди, и я почти сразу же подскакиваю с кровати, в какой-то непонятно откуда взявшейся панике осматриваясь.
В комнате пусто, и ни одного намека на присутствие Веры. Растаяла, как мой сладкий сон. Даже горло перехватывает, и приходится прокашляться, прежде чем позвать Снегурку громким басом на весь дом.
Ну не уехала она ведь, да?
Мда уж, Морозов, видимо, ты все-таки разучился понимать женщин, раз решил, что утро тебя встретит еще одним оргазмом и довольной полусонной улыбкой на пухлых Верочкиных губах.
Тру лицо и, в чем есть, точнее совершенно без всего, выхожу из спальни, шлепая босыми ногами по прохладному полу.
– Вер! – снова зову, но в ответ тишина. Внутри поднимается странная тревога. Где она может быть? И почему вообще ушла? В следующий раз пристегну ее наручниками к кровати, чтобы не сбежала.
Наверх по лестнице поднимается кошак, и меня немного отпускает, но только совсем чуть-чуть. Не уехала бы Снегурка без своего подобрыша. А значит, тут.
– Ну и где твоя хозяйка? – спрашиваю у рыжей морды.
Кошак, вильнув хвостом, идет к двери в комнату, куда я поселил Веру. Но это было, блин, до нашей совместной ночи, какого черта ей сейчас там делать?
Злость поднимается волной в теле. Я бесцеремонно толкаю дверь, но в спальне снова пустота, и это уже порядком раздражает. Выходи, женщина, буду тебя долюбливать. Рыжий, мявкнув, семенит к ванной. В этой спальне, как и в моей, есть своя душевая и туалет. И я, блин, только сейчас слышу шум воды за дверью, который стихает, стоит мне подойти ближе.
Ну вот она, почти никуда не сбежала. Так что можно ласково шлепнуть по жопке, а потом сладенько трахнуть и снова зацеловать эти охренительные сисечки.
Если это помешательство, то я не буду сопротивляться. Мне все слишком сильно нравится в Вере, чтобы от этого добровольно отказываться. Медленно приоткрываю дверь ванной и заглядываю внутрь.
Среди клубов пара быстро отыскиваю Снегурку в темно-сером полотенце. Она выплевывает зубную пасту и, повернув голову в мою сторону, замирает со щеткой в руке. Взгляд ее скользит по моему телу, но, опустившись до пояса, Вера тут же поднимает глаза вверх. Смешная она все-таки, и очень неиспорченная. Мой член вчера где в ней только не был, а она сегодня на него даже посмотреть не может.
– Эм… привет?.. – растерянно спрашивает и, открыв кран, набирает в ладони воду, полощет рот.
А у меня отключаются последние мысли. Порывисто шагнув к Снегурке, останавливаюсь позади. Ловлю в зеркале испуганный взгляд Веры и, не дав словам выстроить стену между нами, разворачиваю свою пропажу, тут же впиваясь в ее сладкий рот.
Поцелуй выходит скомканным и быстрым, во рту ощущается вкус зубной пасты. Вера упирается ладонями мне в грудь и слегка толкает. Кусается, когда я не отпускаю.
– Знаешь, что бывает со строптивыми Снегурками, которые сбегают из моей постели? – тяну за край полотенца. Снегурка все же поддается и смиренно вздыхает. Ее грудь вздымается, и я снова дурею. Пиздец, последний раз на сиськи велся в старших классах. И вот теперь, еще и с таким же спермотоксикозом.
– Н-н-не надо, – Вера медленно качает головой, пока мои руки скользят вниз, к упругой попке.
– Надо, Верунь, – наклоняюсь к ее лицу, ворую поцелуй. – Еще как надо, – сжимаю задницу и звонко шлепаю.
Звон эхом разлетается по комнате и оседает в ушах. От него дергается член, а еще от прижатого женского тела. Резко развернув Веру обратно, заставляю ее упереться ладонями в раковину, а сам пристраиваюсь к ее влажным складкам.
– Саш… – только и успевает произнести до того, как я толкаюсь в ее тесноту.
Мы одновременно стонем. Я от кайфа момента, от того, насколько мне охуенно внутри нее. Вера – это квинтэссенция всего, что меня привлекает в женщинах. Та самая хозяйка на кухне и шлюшка в постели. Королева она по умолчанию и всегда.
Быстро, ритмично, до упора. Я вытрахиваю всю скромность из своей Снегурки. С особым энтузиазмом двигаюсь в возвратно-поступательном направлении, пока Вера стонет и кусает губы. Ее глаза то и дело закатываются, а грудь подпрыгивает, соблазняя меня твердыми сосками.
– С ума меня свела, – рычу в ее шею и прикусываю нежную кожу.
Удобнее устраиваю ладони на тонкой талии и продолжаю вколачиваться в податливое тело. Я бы проводил так каждое утро и заканчивал каждый вечер. С Верой, готовой для меня. С моей Снегуркой, робко двигающей бедрами мне навстречу.
– Сама хочешь? – спрашиваю, легонько шлепая аппетитную половинку.
Притормаживаю, и Вера плавно насаживается на мой член. Ее стоны становятся глуше, глубже. Движения слишком медленные для темпа, к которому я привык, но восьмерки, которые Снегурка выписывает бедрами, ее откровенное желание, наши взгляды, встречающиеся в зеркале, и то, как она сжимает меня внутри, срывают крышу.
Рыкнув, я снова обхватываю ее талию и затрахиваю нас обоих до оргазма. Резко и грубо, пока Вера не начинает захлебываться стонами и мелко дрожать, пульсируя вокруг члена.
Едва не забывшись, выхожу в последний момент, изливаясь на ее попку. Вера тяжело дышит и вжимается в меня, ища опору. Обняв ее, тащу нас обоих в душ.
А дальше все происходит как-то само собой. Пока я вишу на телефоне по рабочим вопросам, Вера организует нам завтрак. И наконец не из даров новогоднего стола, а какую-то суперправильную яичницу, для которой в недрах моей морозилки находится и брокколи, и смесь овощей. А еще она режет туда кубиками ветчину.
Подхожу к ней и обнимаю со спины, не мешая колдовать над самым важным приемом пищи.
– Добро, товарищ полковник, – финалю разговор с начальством. – Буду. Думаю, часа через полтора, – закончив разговор, целую Снегурку в макушку и в голое плечо. И вроде бы я никогда прежде в телячьих нежностях замечен не был, но сейчас в тему, что ли. И эмоции у Веры слишком вкусные, чтобы добровольно от них отказываться.
Садимся есть, параллельно обсуждая планы на оставшиеся праздники. Я малодушно хочу закрыться с ней на все дни дома и следовать по маршруту кухня-душ-постель. Но припоминаю из наших разговоров, что Вера еще ждет подружек.
– Ты надолго? – спрашивает Снегурка, а я расплываюсь в улыбке от этих крох внимания к моей персоне.
– На пару часов, не больше, – поднявшись из-за стола, собираю всю посуду. – Оставь, я потом помою, когда вернусь. Сейчас уже пора ехать. Кроме кошачьих радостей что-то еще нужно? – сверлю ее взглядом. Вера поджимает губы и отводит взгляд. Она вообще какая-то подозрительно притихшая стала. Хотя, признаться честно, я и сам с трудом соображаю. После секса мозги в кашу. – Говори, Вер, не стесняйся.
– Я… ничего, наверное, – и в глаза не смотрит.
– Ве-е-ер, давай уже.
– Электрик нужен, Саш, – выдыхает и подскакивает со стула. Убирает оставшуюся посуду в мойку и так и стоит ко мне спиной. – Не хочу злоупотреблять твоим гостеприимством.
Фраза припечатывает меня сильнее пощечины. В смысле, блять, злоупотреблять гостеприимством? Ярость ураганом проносится за грудиной, сметая прочь остальные чувства. И вот я снова как кипящий самовар, а не как ленивый кот, греющий пузо на солнце. Что это за формулировочки и к чему они вообще?
Спросить не получается, потому что Вере звонят и она хватается за телефон так резво, будто в нем спасение от бед человеческих. Потупив пару секунд, разворачиваюсь на пятках и выхожу из дома. Разбор полетов придется отложить до моего возвращения.
