Текст книги "Прекрасный цветок"

Автор книги: Энн Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Взглянув на часы, она поняла, что раздумывала слишком долго – на завтрак не остается времени. Наскоро надев темно-фиолетовый пиджачок, юбку в тон и бледно-розовый топик, Ева буквально выбежала из дома. В «Ароматик» столько дел, что она просто не имеет права опаздывать!

Неугомонный Джеральд Вудс не мог пропустить такое важное мероприятие, как обсуждение рекламного проекта коллекции Питера Сэйма. Ева даже улыбнулась про себя, когда увидела его в офисе. У самого – работы непочатый край, но как же оставить друга в беде!

– Не думала, что ты приедешь, Джеральд. У тебя ведь множество дел.

– Все мои дела меркнут по сравнению с тем, что происходит здесь. Ты могла бы догадаться, что я не усижу в своей конторе и примчусь сюда.

– Хитрец! – засмеялась Ева. – Ведь ты боишься, что без твоих идей мы с Эткинсом провалим всю задумку.

– Сама проницательность! И как ты только умудряешься отгадывать мои мысли с такой точностью?

Ева легонько подтолкнула Джеральда локтем.

– Ты сам меня этому научил.

– Господа! Вместо того, чтобы устраивать словесные перепалки, занялись бы лучше делом, – вмешался Эткинс. – Вас, например, мисс Дэвис, может быть, посетила гениальная идея сегодняшней ночью?

– Боюсь, что нет, Вильям, Ночью мне снились кошмары, не имеющие никакого отношения к коллекции Сэйма, – грустно пошутила Ева. Воспоминание о кошмаре подпортило ей настроение, ненадолго улучшившееся от приезда Джеральда.

Вудс заметил мгновенную перемену в интонации девушки и решил вновь направить разговор в шутливое русло.

– Ева, а ты представь кошмарный сон, в котором участвует Питер Сэйм со своей коллекцией. Можно было бы снять фильм: «Ужасы парфюмера». Он приходит к тебе, как средневековый монах, в темном одеянии с капюшоном, бормоча под нос молитвы. Затем извлекает из котомки, предназначенной для индульгенций, свои флаконы, источающие, зловещий запах серы. Сэйм расставляет их на твоем туалетном столике, и они начинают загадочным образом превращаться в души людей, умерших в твоем доме задолго до того, как ты въехала туда…

– Джеральд! Дом новый! – прервала монолог Вудса хохочущая Ева.

– Не важно, – замогильным голосом вставил Эткинс. – На том месте, где сейчас стоит дом, тысячу лет назад казнили ведьм. И сжигал их не кто иной, как инквизитор…

– Питер Сэйм! – закричал Джеральд, и все дружно расхохотались.

Когда они наконец отсмеялись, началось обсуждение насущных дел. Все ждали приезда некоего Роберта Венслоу из фирмы «Плежерс роад», у которого была возможность показать многомиллионному населению Австралии (разумеется, жаждущему быть в курсе последних новостей моды), какой аромат предлагается им нынешней зимой. Эткинс и Джеральд принялись фантазировать по поводу возможных вариантов того или иного рекламного ролика.

Ева пыталась вслушаться в разговор и сама принимала в нем участие, однако мысли ее часто покидали стены «Ароматик» и вырывались на простор, к берегам зеленого Герон Айленда. Она всеми силами пыталась отогнать навязчивое видение, но романтическая встреча с Нордом продолжала занимать ее внимание. Она подумала, что не может воспринимать его вне островных красот: свежих чистых лесов, песчаного побережья, утреннего океана. Как, наверное, странно выглядел бы этот молодой ученый здесь, в море роскоши и дельцов. Да, странно. Именно поэтому она никогда не увидит его здесь. Еве не хотелось мириться с этим. Скорее, она поверила бы в прекрасную и нереальную сказку о том, что они встретятся снова и уже никогда не расстанутся. «Будь реалисткой, Ева. Иногда мне кажется, что ты совершенно не знаешь жизни», вспомнила она слова Фрэда. Не знает жизни, не знает мужчин… Интересно, хочет ли Норд этой встречи так же, как она, или давным-давно забыл об их странном приключении?

– Как ты считаешь, Ева? Мне кажется, эта идея должна понравиться зрителям, она увлечет их, сфокусирует внимание на аромате. – Джеральд посмотрел на девушку в ожидании ответа.

Щеки Евы начали медленно краснеть. Как она могла! Вудс бросил свою работу, ринулся ей на помощь, Эткинс выбивается из сил, пытаясь сделать все возможное для «Ароматик», а она? Вместо того чтобы сосредоточить внимание на делах, обдумать возможные варианты и предложить что-нибудь разумное, предается заоблачным мечтам о человеке, с которым и двух дней не провела вместе! Удивительное равнодушие! А еще считает себя хозяйкой магазина! Еву душил стыд. Она виновато взглянула на мужчин и решила, что скорее умрет, чем признается в том, что не слушала их.

– Мне кажется, – преодолев охвативший ее стыд, произнесла Ева, – что это предложение стоит обсудить с Венслоу. И обязательно стоит выяснить, что он думает по поводу рекламных щитов и радиорекламы. Кстати, Вильям, ты подсчитал приблизительные затраты на проект?

– Да уж, – криво улыбнулся Эткинс. – В принципе, это та сумма, на которую мы рассчитывали, но несколько больше. Если прогорим с коллекцией, можем собирать вещи и расходиться по домам. Мы крупно рискуем.

– Никто и не сомневался в этом. С самого начала подобный исход не исключался. Если терять, то сразу все. Конечно, я не в восторге от происходящего, но, кажется, это лучшее, что мы могли сделать. Во всяком случае, покупка коллекции не самый глупый поступок в нашем положении. Так что не будем падать духом.

– Вижу, Ева, оптимизма в тебе прибавилось. – В глазах Вудса заплясали задорные искорки. – Маленькое грустное существо перевоплотилось в рвущуюся к победе бизнес-леди.

– Только у тебя, Джеральд, хватило ума назвать меня так. Скажешь кому-нибудь еще – засмеют. Если до сих пор что-то у меня и получалось в делах, то – хвала провидению и поддержке друзей… – Ева не успела договорить, потому что дверь внезапно распахнулась и в офис влетела запыхавшаяся Лайза.

– Там, внизу какой-то элегантный мужчина, – торопливо произнесла она, – спрашивает Еву Дэвис. Кажется, какой-то Венслоу. Сказал, что вы его ждете.

Ева поднялась со стула.

– Наконец-то. Спасибо, Лайза. Я совершенно забыла предупредить тебя. Мы договаривались о встрече. Пригласи его сюда.

Лайза вышла так же поспешно, как и вошла.

– Что ж, вот и наш долгожданный Венслоу, – пробормотал Джеральд.

Все трое находились в напряжении, которое буквально повисло в воздухе. Ева нервно теребила крошечную подвеску на цепочке – маленькое золотое сердечко с вкраплениями камешков александрита и крошечными бриллиантами (подарок Анны) – и слегка покусывала нижнюю губу. Эткинс тщательно выводил каракули на листе бумаги; Вудс вертел вращающееся кресло то влево, то вправо. Первой отошла Ева.

– Хватит. Мы будем обсуждать всего лишь проект. Переживать еще слишком рано. К тому же вы ведь не хотите удивить Венслоу своим нервным состоянием. Он должен думать, что дела у нас идут хорошо, а раскрутка неизвестной парфюмерии – наша прихоть, не более того. Зачем давать ему лишнюю информацию? Уверена, что это не сделает рекламу более качественной.

Видимо, слова девушки произвели должное впечатление: когда в кабинет зашел Роберт Венслоу, ему был оказан радушный прием; за чашечкой кофе в спокойной обстановке были приняты те решения, которые были оптимальны для обеих сторон. Венслоу настолько очаровала приятная компания молодых и энергичных людей, что он запросил меньшую сумму, чем собирался вначале взять за осуществление рекламного проекта. Остался, правда, один вопрос, который так и не удалось решить: как реклама должна преподнести аромат «Прекрасного цветка».

– Простите, но в голову лезла одна банальность, – повинился Венслоу, – пока ничего не могу сказать по этому поводу. Думаю, мои ребята поработают над этим, и через некоторое время мы предоставим все в лучшем виде. Ваши идеи и пожелания мы учтем. Если появятся мысли насчет «Цветка», сообщайте сразу же. Я рад знакомству с вами и надеюсь, этот проект – не последнее сотрудничество.

После рабочего дня, проведенного с немалой пользой, настроение Евы изрядно улучшилось. Перед встречей с Анной она успела заехать домой и переодеться для поездки в «Виктори». Элегантное синее платье замечательно шло к ее глазам. Оно было декольтированным, но при этом не выглядело нескромным, вероятно, за счет своей длины – по щиколотку. Серебристо-серые туфли на каблучке, отделанная стразами маленькая сумочка, изысканный аромат «Хост». Красавица, да и только! Ева даже понравилась сама себе, чего уже давно с ней не случалось. Она улыбнулась, подумав о том, что «бизнес-леди», как назвал ее Джеральд, превратилась в изящную даму. «Что меня всегда удивляло в женщинах, так это умение преображаться», – зазвучали в ее ушах слова Норда. И почему только она не оставила ему свой телефон? Но разве это не выглядело бы навязчиво? Да и стал бы Норд звонить ей? Сейчас есть хотя бы надежда на то, что он просто не может найти ее. Он мог бы позвонить, если бы она переборола свое проклятое смущение и написала на бумаге всего лишь несколько цифр. Ева подумала, что ведет себя как персонажи старой английской сказки: в потолок погреба воткнут топор, а родители невесты сидят и горюют, что он мог бы упасть на голову их еще не родившегося внука. Когда-то она смеялась от души, читая эту сказку. А вот сейчас почему-то не очень весело.

В пять часов Ева была уже на месте. Анна, как всегда, опаздывала. Улыбающийся официант усадил Еву за свободный столик.

– Давно вы не появлялись, миссис Роули.

Ева была частым посетителем «Виктори», к тому же любимой клиенткой жизнерадостного официанта Рони.

– Теперь я – мисс Дэвис, Рони. А тебя я уже давно просила называть меня просто Евой. – Девушка взяла меню из рук официанта.

– Да что вы, мисс Дэвис. Я изрядно схлопочу от начальства, если оно узнает, что я фамильярничаю с посетителями.

– Знаешь, Рони, чего мне давно уже хочется? – Девушка озорным взглядом окинула ресторан. – Оказаться здесь без всех этих господ и устроить грандиозную попойку с участием всех своих друзей, знакомых и тебя, в том числе. Так, чтобы «Виктори» стоял на ушах до самого утра.

Рони прыснул.

– Это было бы здорово! Но пока вам придется мириться с «мисс Дэвис», уж не обессудьте. Вы ожидаете кого-то еще?

– Да, подругу, которая вечно опаздывает, Анну. Пожалуйста, принеси пепельницу, она наверняка будет невероятно много курить. А мне принеси пока стакан мангового сока со льдом.

– Конечно, мисс Дэвис.

Рони удалился. Ему всегда приятно было обслуживать эту девушку. Иногда им удавалось поболтать, как сейчас. Рони нравились открытые добрые люди, а он не сомневался в том, что его клиентка была именно такой. В ней не было высокомерия, присущего остальным посетителям «Виктори». Даже когда девушка бывала в плохом настроении, она не вымещала его на официанте, как это делали многие другие. Рони работал в ресторане первый день, когда они познакомились. Он разбил бокал с мартини прямо на столике, за которым сидели Ева и Фрэд. С Евой часто случались подобные вещи: на ее платье проливали вино, роняли сигареты, да и сама она не отличалась ловкостью рук. Она сделала все возможное, чтобы унять Фрэда, оплатила разбитый бокал и пожелала Рони удачи, которая изменила ему в первый рабочий день. Рони хотели уволить, но Ева поговорила с администратором ресторана, объяснив, что более дружелюбного и услужливого официанта она не встречала. Начальство сменило гнев на милость, и, оставшись в «Виктори», Рони впоследствии стал лучшим официантом и теперь уже смело мог рассчитывать на скорое повышение.

Ева взглянула на часы, висевшие на дальней стене ресторана. Пятнадцать минут – совершенно нормальное опоздание для Анны. Хорошо, если не придется ждать ее полчаса. Ева поблагодарила Рони, принесшего ей сок и пепельницу. Сама Ева курила крайне редко, но спокойно выносила дымящих рядом людей. Она огляделась. В ресторане, как всегда в это время, было людно. Благодаря комфортной обстановке, высокому классу обслуживания и роскошному оформлению, «Виктори» с самого открытия привлек к себе массу клиентов. В нем можно было заказать что угодно, начиная от европейской кухни, заканчивая африканскими деликатесами. Большие и маленькие деревянные столы с бежевыми скатертями, резные арки между залами, натюрморты на стенах, выполненные в голландской манере, живые розы в любое время года, стоящие в керамических вазах на полу и в хрустальных на столах, – одним словом, роскошь, к которой тянулось все обеспеченное население Мэйн Бич.

Впервые девушку привела в этот ресторан Анна.

Еву тяготила роскошь, девушка терялась и ней. Ей по душе были маленькие кафетерии, тут и там разбросанные по городу. Но подруга предпочитала встречаться именно здесь. После знакомства с Рони, Ева почувствовала себя легче в шикарном «Виктори», и, поскольку он всегда обслуживал ее сам, она невольно, войдя в ресторан, искала глазами его добродушное лицо. Ни Фрэд, ни Анна не разделяли ее восторга по поводу Рони. «Если этот «веселый малый» повторит свой подвиг с мартини, я набью ему его жизнерадостную физиономию», – сообщил Еве Фрэд после очередной ее попытки вступиться за Рони. И за что только они ополчились на бедного официанта? Фрэд, понятное дело, мог ревновать, хотя и не признавался в этом, но Анна?

– Привет, подруга! – раздался звонкий голос. Погрузившись в свои мысли, Ева не заметила прихода Анны.

– Анна! – Еву несколько смутило неожиданное появление подруги. – Прости, я задумалась, даже не увидела тебя.

– Интересно, о чем твои мысли? Надеюсь, они самые светлые и непременно обо мне!

– Скажу честно, не о тебе. – Ева решила сменить тему разговора. – Ты замечательно выглядишь.

Анна действительно была в отличной форме: худенькую, подтянутую фигурку облегало открытое бордовое платье из тонкой шерсти, маленький черный пиджак без лацканов, надетый поверх, подчеркивал сексуальность наряда. Стройные длинные ноги в туфлях на огромной шпильке, слегка выставленные из-под стола их счастливой обладательницей, сразу же привлекли внимание значительной части мужчин, сидевших в ресторане.

– Ты тоже не отстаешь. Образ элегантной и таинственной незнакомки тебе очень к лицу, – улыбнулась Анна, и ее пухлый рот продемонстрировал ряд белоснежных зубов.

– Я надела длинное синее платье, только и всего. Никогда не думала, что создать образ так просто, – попыталась Ева отмахнуться от обычной для ее подруги манеры разговаривать.

– Тебе не обязательно оправдываться. Меня всегда пугает, когда ты в ответ на ничего не значащую фразу начинаешь пускаться в объяснения. Во-первых, люди начинают видеть тебя проще, чем ты есть на самом деле, а, во-вторых, ты ни перед кем не должна отчитываться в своих мыслях и поступках. – Анна вынула из сумочки маленький золотой портсигар, усеянную сверкающими камешками зажигалку и закурила тонкую сигарету. – Пойми, Ева, свобода не приходит к тебе сама, ей необходимо учиться.

– Ты не совсем права, Анна, – прервала Ева философствования вошедшей в раж подруги. – Но, впрочем, хватит об этом. Расскажи лучше о своем новом ухажере – Грегори. Как вы начали встречаться?

– Даже не думай, – перебила ее подруга. – Пока я не услышу от тебя подробного рассказа о том, где ты пропадала и что делала это время, ничего о нас с Грегори ты не узнаешь. Кстати, давай, наконец, что-нибудь закажем – я чудовищно голодна и к тому же хочу выпить. Может быть, алкоголь развяжет тебе язык – по-моему, ты чувствуешь себя как-то скованно. Твоя работа дурно влияет на тебя, ты слишком утомляешься и не можешь ни о чем думать, кроме нее.

Ева скромно промолчала о том, что разговорчивая подруга не дает ей вставить ни слова, что кроме работы у нее ничего не осталось, и о том, что если она не будет выкладываться, то потеряет все. Вместо этого она подозвала Рони и попросила его принять заказ. Ева заказала мясной пай, салат из морепродуктов, киви с безе и свежими сливками на десерт. Анна – салат по-австралийски, в котором на тонкие кусочки ветчины, свернутые трубочками, кладут мелко нарезанные огурцы, корешки сельдерея и яблоки, поливая сверху апельсиновым соком и майонезом, и бифштекс из мяса кенгуру с грибами. Легкий ужин увенчал «Белый Шираз», замечательное австралийское вино, которое так любила Ева.

Рони не заставил себя долго ждать и довольно быстро принес желаемое. Расставляя на столе аппетитные блюда, он с улыбкой обратился к Еве:

– Надеюсь, вам понравится. Приятного аппетита.

Он незаметно, но ощутимо игнорировал Анну, что последнюю невероятно раздражало. С его стороны это было всего лишь безмолвным ответом на ее отношение. Когда Рони обслуживал ее и Еву, он чувствовал неприязнь, исходящую с одной стороны, и расположение с другой. Странное ощущение: как будто кто-то отталкивает тебя, но ты падаешь на мягкую подушку. Рони верил в энергетических вампиров и причислял Анну к их классу. Он много повидал таких посетителей: они ничего не высказывают, но, обслуживая их, нутром чувствуешь агрессию клиента. Это портит настроение и выбивает из колеи на весь день. Присутствие Евы было спасительным щитом для официанта, даже чем-то вроде талисмана.

– Спасибо, Рони. Уверена, все безупречно.

– Опять заигрываешь с официантом? Интересно, когда тебе надоест с ним любезничать? – едко поинтересовалась Анна, когда Рони отошел от их столика.

– Признайся, тебе просто обидно, что на тебя он не обращает внимания, – попыталась шутливо отмахнуться Ева. – Как же так? Какой-то Рони Ивенс не обращает внимания на мои шикарные ноги?! – изобразила она интонацию подруги.

– Я даже не знаю его фамилии, но ты? Может, между вами уже бурный роман, а я опять пропустила самое интересное?! – захохотала Анна.

– Не будь я столь занята работой, может, я и закрутила бы роман с Рони, – парировала Ева.

– И ждала бы в своей шикарной синей машине, когда он закончит свой тяжелый рабочий день в ресторане. Не смеши меня, Ева, я сейчас умру! – заливалась Анна.

Ее смех привлек внимание: несколько мужчин обернулись и с восхищением остановили на девушке свой взгляд. Анна была довольна произведенным эффектом – не часто в «Виктори» так заливисто хохочут очаровательные девушки. Красавица, да еще со странностями! Даже настроение, слегка испорченное официантом, поднялось. Анна подняла наполненный вином хрустальный бокал на изящной тонкой ножке и произнесла тост:

– За нашу встречу, Ева! Надеюсь, ты рада ей не меньше, чем я. Как я соскучилась по тебе!

Ева мысленно дала себе взбучку за то, что была так несправедлива к подруге. Наверняка Анна корила себя за совершенное и боялась потерять ее, Еву, навсегда. А Ева пропала и даже не подавала о себе вестей. Даже на остров уехала тайком! А подруга тем временем тихо сходила с ума от грызущего чувства вины, которое не с кем разделить. И ее напускное веселье – не что иное, как попытка защитить себя от неприязни со стороны Евы. Девушка мысленно поклялась, что расскажет Анне в красках и о поездке на остров, и о злоключениях в «Ароматик». Подруга должна знать все, что с ней происходит.

– Я тоже скучала, Анна. За нас. – Ева подняла бокал, девушки чокнулись, послышался мелодичный звук зазвеневшего хрусталя.

– Восхитительное вино, – произнесла Ева, сделав глоток, – я обожаю этот мягкий ягодно-травяной вкус! Конечно, все вина серии «Миранда» прекрасны, но это – просто шедевр!

– Не отвлекай меня разговорами о вине, – покачала головой Анна. – Ты отлично знаешь, что я жажду сейчас услышать. Хочешь, я тебе напомню? Рассказ о том, где и с кем ты была все это время.

– Итак, все сначала. – Еву взбодрило участие подруги и интерес, который та проявила к ее поездке. – После развода с Фрэдом я была очень подавленна – ни о какой работе не могло быть и речи, любое, принятое мной в тот период решение, могло сказаться на делах самым худшим образом. Помнишь, я хотела побывать на «Хамелеоне»? Ты еще смеялась, представляя меня мечущейся по нему в поисках цивилизации? Я решила слетать на него и отдохнуть там пару дней. Мне казалось, дикая природа Герон Айленда и уединение вернут мне силы. Я летела туда в поиске новых впечатлений, которые смогли бы отвлечь меня, отогнать мрачные мысли. И мне это удалось.

Еве удалось описать все: красочные виды Герон Айленда, сказочную легенду, воплотившуюся в реальность, чудесное знакомство с человеком, которого она мечтала увидеть вновь. Анна молчала, потрясенная рассказом. Когда Ева закончила, то увидела, что на лице подруги блуждает странная улыбка: не то история пробудила в ней тайные романтические желания, не то она удивлялась столь быстро вспыхнувшей в Еве влюбленности.

– Почему ты улыбаешься? – спросила Ева, поправляя выбившийся из высокой прически локон и пытаясь охладить ладонями разгоревшиеся во время рассказа щеки.

– Странное впечатление. – Анна уже порядком выпила и говорила, слегка растягивая слова. – Я в восторге от твоей эмоциональности, от твоего умения видеть вещи иначе, чем большинство людей. Ты чувствуешь природу, – медленно произнесла она, – ты словно понимаешь ее, но, странное дело, ты совсем не понимаешь людей.

– Ты часто говоришь мне это. И в чем сейчас суть моего непонимания? – поинтересовалась Ева.

– Твой Норд, например. Ты видишь, как любая женщина, романтический аспект ваших отношений. Хотя это сложно назвать «отношениями», лучше сказать, встречи. Мужчины в этом плане мыслят гораздо проще, чем мы, женщины. Для них любая связь – попытка утвердить себя на территории, оставить после себя потомство. Зоология – прямое тому подтверждение. Но поскольку мы все-таки не животные, самец-мужчина не может подойти к самке-женщине и, с ходу завалив ее, наделать детей. Ему приходится окружать этот процесс ореолом возвышенного, потому что это приятно самке. Это ритуал, понимаешь, Ева, ритуал. Брачные игры перед совокуплением. Почему все женщины боятся смотреть правде в глаза и опровергают очевидные вещи? Это же естественно. Так и твои встречи с Нордом – он пытался достичь желаемого, ведь не часто на «Хамелеон» приезжают молоденькие и красивые девушки из Голд Коста! Какой трофей в коллекции побед! Конечно, он не будет искать тебя. Судя по всему, он не из тех самцов, которые добиваются своей цели во что бы то ни стало. Он пассивен, сделал одну попытку – она не удалась. Он осуществит следующую с другой самкой – может, она окажется сговорчивее. Забудь о нем. Прости за откровенность, но я всегда честна с людьми.

– Знаешь, Анна, что в тебе самое страшное? Это твоя философия. Не знаю, кто сделал тебя такой, но если со мной приключится что-то подобное, я скорее умру, чем стану мыслить твоими категориями.

Ева смотрела на подругу, и что-то рвущееся, клокочущее шевелилось у нее внутри. Она боялась дать выход этому страшному чувству, у которого не было названия. Боялась сделать больно человеку, все еще любимому, хотя отчетливо сознавала, что любит в Анне прошлое… Расстаться с иллюзиями… Вероятно, это безумно тяжело. Какая должно быть боль, какая бездна разверзается внутри тебя. Нет. Пожалуй, гораздо сложнее жить, чувствуя, и разочаровываться постоянно, испытывая эту боль не единожды, а много-много раз. Какой великий соблазн – расстаться с иллюзиями. Вот она – свобода, о которой так любит говорить Анна, она у тебя в руках – только сделай шаг, и ты дотронешься до нее, ощутишь ее, сольешься с ней. И тяжелая гранитная глыба рухнет между тобой и миром. Одинока, свободна, всесильна. Хочет ли Ева пройти этот путь? Она не будет откладывать это на завтра, подобно героине «Унесенных ветром», она решит это для себя сейчас, окончательно и бесповоротно.

– Нет, Анна, нет. Даже если этот человек никогда не найдет меня, вряд ли я буду думать, что была интересна ему только как объект семяизвержения. Два интересных друг другу собеседника, прекрасно проведенное время – поверь, это стоит того, чтобы не выбрасывать воспоминания на помойку из-за той грязи, которой ты их полила. «Ты повернул глаза зрачками в душу, а в них повсюду черные следы…» – Анна, в роли учителя ты не убедительна, во всяком случае, для меня.

– Не хочу ссориться с тобой из-за разного мировоззрения. Тебе остается принять меня той, кем я являюсь. Забудем об этом разговоре. Теперь моя очередь отвечать на твой вопрос. Расскажу о нас с Грегори.

Вино пробудило в девушках аппетит, и они с удовольствием поглощали произведения восхитительной кухни «Виктори». Пай, мясной пирог, заказанный Евой, был настолько мягким и сочным, что моментально таял во рту. Салат из омаров с копченым осьминогом и авокадо был порезан небольшими кусочками, приправлен орегано и корицей, что придавало ему особый, ни с чем не сравнимый вкус и аромат. Не попади Ева в «Виктори», она вряд ли поужинала бы сегодня. Прислуги она не держала, готовила редко и с неохотой, практически всегда питаясь едой, купленной в одном из местных ресторанчиков. «Пожалей свой желудок, найми прислугу! – переживал за нее Джеральд. – Меня дома, по крайней мере, всегда ждет отлично приготовленное горячее». Ева лишь смеялась в ответ, хоть и понимала разумность предложения друга. Но ей совершенно не улыбалась перспектива каждый день видеть в своем доме человека, труд которого она использует. Приходящая домработница приводила ее жилище в порядок три раза в неделю, да и то Ева чувствовала себя неловко, расплачиваясь с женщиной и произнося слова благодарности; смущалась, несмотря на то, что платила щедро, а по праздникам всегда повышала жалование и дарила дорогие вещи.

Анна с загадочной полуулыбкой на лице повествовала о связи с Грегом Олтоном. Ева знала его уже давно: эффектный молодой человек, на несколько лет моложе Анны, он словно сошел с рекламного плаката. Ева попыталась представить вместе эту пару. Что ж, они отлично подходят друг другу. Грег, как и Анна, был весьма экстравагантен и любил напустить на себя загадочный вид. У него было много связей, которые, впрочем, длились недолго, но зато создали ему репутацию донжуана. Этот байроновский герой, одинокий изгнанник, вечно занятый археологическими раскопками своего глубокого внутреннего мира, давно уже был желанной мишенью для Анны. И вот, свершилось! Наконец они вместе. Анна уверяла, что Грег – один из немногих мужчин, способных заглянуть в ее мутную душу и, возможно, найти в ней чистое золото. Однако она не собирается затягивать их отношения надолго: они так похожи, расставание неизбежно – зачем усугублять возможную боль. Да и потом, Анна давным-давно разочаровалась в романтической белиберде, благо, Грег ее и не навязывает. Они оба отлично понимают правила игры и достойно закончат начатую партию.

– Зна-а-ешь, как он называет меня? – очерчивая длинными алыми ногтями невидимую линию на столе, протянула Анна.

– Как же?

– Моя печа-а-льная девочка. Он говорит, что у меня невероятно грустные глаза. В них таится что-то, чего ему никогда не разгадать. Этим я пугаю и притягиваю его.

Ева хотела спросить, какое отношение глаза подруги имеют к тому самому пресловутому совокуплению самца и самки, о котором Анна распиналась некоторое время назад, но вовремя прикусила язык.

– Так расставание не за горами? – Ева ловко поддела вилкой небольшой кусочек кальмара и отправила его в рот.

– Возможно. Такова моя сущность: ни с кем не могу быть долго, но, надо признаться, и меня сложно выносить длительное время. Ничего не поделаешь, – вздохнула Анна. – Кстати, как дела в твоем магазинчике? Ты решила свои проблемы?

– Не все так просто. – Ева совершенно не хотела услышать очередной нравоучительный монолог подруги и решила избежать рассказа о сделке с Питером Сэймом. – Не думаю, что тебе был бы интересен скучный перечень дел «Ароматик».

– Не виляй. – Анна с усмешкой поглядела на подругу. – Я же чувствую, ты чего-то не договариваешь. Могла бы и не скрытничать – я прекрасно тебя пойму, ведь сама занимаюсь салоном красоты. Рассказывай, что происходит в «Ароматик».

Ева чертыхнулась про себя – не так-то легко отделаться от расспросов Анны, придется открыться. И, что хуже всего, выслушать очередную лекцию, на этот раз посвященную ведению дел.