Текст книги "Ставка на фаворита"

Автор книги: Энн Тамплин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Ты очень привязана к этому месту? – спросил Джон, когда они вышли из коттеджа и направились в сторону усадьбы.

– Разумеется, я выросла здесь, – пожала плечами Флоренс. А позже, после университета, поняла, что не могу жить вдали от лошадей. Работа с ними – мое призвание. И вернулась.

– Приятно слышать.

– Что приятно слышать?

– Что человек обрел свое призвание, занимается любимым делом.

– А как иначе? Зачем заниматься тем, что не любишь?

Джон загадочно улыбнулся, и Флоренс пожалела, что разоткровенничалась с ним. Как и большинство знакомых ей мужчин, он явно видел в ней только объект для сексуальных домогательств и больше ничего видеть не хотел.

– Послушай, хоть ты и красивый малый, но меня очаровать тебе не удастся. Глубоко заблуждаешься, полагая, что я глупая и неопытная. Вот увидишь, я все равно добьюсь того, что мне нужно. Ты освободишь место управляющего. Оно мое по праву!

– Не собираюсь я очаровывать тебя! – разозлился Джон. – Да и зачем ты мне нужна? Считаешь, если ты смазлива, то я и думать больше ни о чем не могу, кроме как бы мне тебя трахнуть? Даст или не даст? Размечталась!

– Да как ты смеешь?! Ты… ты… Наглец! Будь моя воля, я бы тебя сегодня же и уволила!

– Не ты меня нанимала, не тебе меня увольнять, – уже спокойней сказал Джон.

– Сегодня же поговорю с отцом! – решительно заявила Флоренс, щеки ее горели от гнева и возбуждения.

– Ну и что ты ему скажешь? Что я тебя не поцеловал, хотя ты очень этого хотела? – Джон остановился и посмотрел на ее губы. – Чтобы тебе было о чем рассказать, я могу и поцеловать тебя. А что будет, если я тебя поцелую? – продолжал настаивать он.

– Получишь пощечину, вот что будет, – гневно ответила Флоренс, но сердце ее забилось сильнее. Чтобы скрыть невольную улыбку, она отвернулась.

– А может, ты меня хочешь поцеловать? – грустно спросил Джон.

От неожиданности такого предположения Флоренс резко обернулась к нему, не успев стереть мечтательной улыбки, бродившей на ее губах.

– Нет, не хочу! – Она лгала и знала, что лжет, и знала, что Джон это знает.

– Ну хорошо, ты прав, я всего лишь слабая женщина и, возможно, такое желание у меня возникало… Только не знаю почему.

– Как почему? А новизна? А романтика? Поцеловаться, заняться любовью с совершенно незнакомым человеком! Это ведь не то же самое, чем ты занимаешься со своим женихом, за которого собирается выдать тебя отец.

– Нет.

– Что «нет»?

– Я никогда не выйду за него замуж. Отец может мечтать об этом сколько угодно, я своего согласия не давала. – Флоренс замолчала. – А, собственно, почему я говорю с тобой об этом? Мои личные дела тебя не касаются!

– Не знаю. – Джон широко улыбался с довольным видом. – Действительно, почему ты мне это сказала?

Флоренс растерянно посмотрела на него, но быстро обрела прежний тон.

– Ты завел меня своими разговорами о поцелуях и романтике.

В самом деле, почему бы не помечтать немного, грустно подумала Флоренс. Она пожала плечами и посмотрела на Джона.

– Надо идти ужинать, – напомнила она. – Уже без пяти семь, а ужин в семь часов. Папа не любит, когда опаздывают к столу.

Интересно, откуда взялся этот Джон Картерс? – думала Флоренс, перемывая посуду после ужина. Отец ничего ей о нем не рассказал, кроме того что сам Бернард Десмонд рекомендовал ему этого молодого человека как хорошего специалиста по коневодству. Неужели отец надеется, что этот чужак за короткое время решит все их проблемы? Напрасно он отказывается от ее идеи подготовить Дарлея – а она с этим справится – к предстоящим конным соревнованиям. Его победа принесла бы им не только деньги, но и вернула бы ферме добрую славу. Она сумела бы убедить отца! Возможно, ей только показалось, но в последнее время, после того как заболел, отец стал иногда обсуждать с ней текущие дела на ферме. Она была уверена, что пришло ее время. А оказалось, что он вплотную решил заняться устройством ее будущего, словно она представляет собой залежалый товар, который необходимо сбыть с рук как можно скорее. Ей еще и двадцати двух не исполнилось! Не собирается она замуж. Тем более за Эрика Рэнделла!

Флоренс вздохнула. И зачем только отец нанял этого Картерса?! Нет, она, конечно, с уважением относится к решениям отца, даже если не согласна с его мнением. Но почему она сама доверилась сегодня человеку, с которым едва успела познакомиться? Возможно, именно потому, что он не похож на всех мужчин, которых она встречала раньше? И дело не в том, что он красивый, видела она и до него красивых мужиков.

Флоренс не понимала сама себя, и это ее раздражало. Раздражение мешало ей заснуть. Поворочавшись в постели, она прямо в ночной рубашке вышла из дому, прошлась по саду, дошла до любимой беседки и оттуда посмотрела на дом. Что будет с ним, если отец не поправится? Сердце подсказывало Флоренс, что прежним ее отец больше никогда не станет, надо учитывать его возраст. Значит, вся ответственность за спасение фермы ложится на ее плечи. И снова мысли ее вернулись к смуглому черноглазому брюнету, чья самоуверенность и раздражала, и покоряла ее. Флоренс громко фыркнула: не родился еще тот мужчина, которому она бы покорилась!

– На кого ты тут в темноте фыркаешь, юная леди? – спросила незаметно подошедшая мать. Маленькая и хрупкая, особенно по контрасту с высоким широкоплечим мужем, Кристина Моранис отличалась хорошими манерами и нежным красивым голосом. И только муж с дочерью знали, какой у нее сильный характер. – Что-то случилось?

– Нет, просто жарко в доме, не могла заснуть. Вышла на минутку подышать и подумать.

– Тебя что-то беспокоит?

– Да, но сейчас я не хочу говорить об этом.

– Как знаешь, Фло.

– Мама! Почему ты решила выйти замуж за папу?

– Потому что я любила его.

– Значит, у вас была счастливая взаимная любовь?

– С самого начала – нет, его любовь пришла позже.

Флоренс уставилась на мать.

– Ты хочешь сказать, что он женился на тебе без любви?!

– Представь себе, он женился на мне с горя – его любимая девушка вышла замуж за другого. Они с другом полюбили одну девушку, и она выбрала друга Дэвида. Все это было так давно, можешь не переживать.

– Но отец безумно любит тебя, я знаю! – воскликнула Флоренс.

– Я тоже это знаю, – спокойно сказала Кристина.

– Представляю, как тебе было трудно в самом начале вашей семейной жизни, – задумчиво произнесла дочь.

– Романтическая любовь – это всего лишь прекрасная сказка, а в жизни все сложнее, поверь мне. – Она помолчала. – Мне кажется, тебя встревожило появление у нас нового управляющего. Я хорошо понимаю твой гнев, но, должна заметить, у твоего отца просто нюх на талантливых людей. За ужином я пригляделась к Джону Картерсу. Он умен, а это самое главное в мужчине. Кстати, у него очень хорошие манеры. Не знаю, в какой семье он рос, но если он так же хорошо справляется с работой, как ест, то можно надеяться, что он действительно нам поможет наладить дела на ферме. Не сердись, Фло, никто не мешает тебе готовить Дарлея к предстоящим соревнованиям.

– Я не сержусь, – попыталась заверить мать Флоренс.

– Сердишься, я видела, какие огненные стрелы ты метала в бедного молодого человека, словно хотела его испепелить. Потому ты и фыркала здесь в темноте.

– Я сама не знаю, что со мной творится. У меня в голове полный сумбур, – призналась Флоренс.

– Не торопи события, все само образуется. И ты поймешь, что тебе нужно. Доверься своему сердцу.

Флоренс обняла мать и прижалась щекой к ее голове с такими же, как у нее, пышными светлыми волосами.

– И на отца не сердись, мы с ним желаем тебе только счастья, – добавила Кристина.

– Наверное, я очень глупая, мамочка. И все-таки я постараюсь вас не разочаровать.

– Главное, постарайся сама не разочароваться, – ответила мать. – Пошли спать. Или ты завтра не собираешься работать с Дарлеем?

«Постарайся сама не разочароваться». Слова матери снова прозвучали в ее голове, когда Флоренс уже засыпала.

4

После ужина, покинув радушных и словоохотливых хозяев, Джон вернулся в свое новое жилище. И, чтобы не откладывать дела в долгий ящик, сразу принялся за изучение финансовой документации фермы за два предыдущих года. Пожалуй, его братья сильно удивились бы, узнай они, с каким прилежанием их непутевый братец копается в бумажках, от которых его воротило в банке. Первый год ничего не дал ему для понимания нынешнего состояния фермы, там все было в полном порядке. Наверное, тогда еще здесь работал Десмонд, догадался Джон. Зато из документов за следующий год он с удивлением узнал о нескольких явно убыточных сделках, которые совершил Дэвид Моранис. Интересно, что заставило умудренного опытом хозяина фермы продать самых лучших лошадей какому-то Эрику Рэнделлу? Джон сделал себе заметку в блокноте, убрал прошлогодние папки и открыл папку текущих дел.

Хм! Опять этот Рэнделл… Теперь речь шла об угодьях. Правда, договор купли-продажи еще не подписан. Надо будет завтра самому посмотреть, о каких угодьях идет речь в этом договоре. Джон взглянул на часы. Теперь можно и на боковую, подумал он, завтра рано вставать. Заглянув в спальный закуток, он увидел разбросанные по постели чистые полотенца и свалившееся на пол одеяло. Джон поднял одеяло и вспомнил сцену, которая произошла здесь перед ужином. На него снова пахнуло терпким ароматом, исходившим от девушки, он вспомнил, как у него внезапно закружилась голова от ее запаха, и удивился. Для него такая реакция на девичьи ароматы нетипична. Чувствуя необычное возбуждение, он решил прогуляться перед сном.

Ноги сами привели его к дому, из которого он вышел несколько часов назад. Его обитатели наверняка видят уже вторые сны. Вокруг царила умиротворяющая тишина. Джон обогнул дом и вошел через маленькую распахнутую калитку в сад, где пахло чабрецом, благоухали душистый табак, резеда и ночные флоксы. Разглядев в глубине беседку, Джон направился было туда, но вздрогнул и замер в темноте, когда скрипнула задняя дверь из кухни и на ступеньках возникла Флоренс в светлой короткой ночной рубашке. Ему стало неловко, когда он увидел, как она потянулась всем телом, подняв к звездам руки, словно хотела улететь. Получалось, что он подсматривает за нею. Но и подойти Джон не решился. Он приехал сюда не за романтическими приключениями, напомнил он себе. С сегодняшнего дня ты больше не Джон Картер-младший, совладелец международного банка и отъявленный повеса, а самый обычный работник по имени Джон Картерс, твердил он как заклятие. Пока он занимался самовнушением, Флоренс исчезла в доме. Чтобы больше не искушать судьбу, Джон выскользнул из сада и быстро направился в свой коттедж. Но в глазах его стоял образ девушки, тянувшейся к звездам.

Со второй половины рабочего дня Джон начал торопить время. Ему не терпелось снова оказаться в непривычно уютной атмосфере семьи Моранисов. Он объяснял свое нетерпение тем, что жена Дэвида исключительно вкусно готовит, и всячески гнал от себя мысли о Флоренс. Ровно в семь часов, как и было ему велено, он уже стоял перед дверью их дома, пряча за спиной охапку цветов, собранных им во время пешей прогулки по лугам и рощицам усадьбы Моранисов.

Открыла ему дверь Кристина.

– Добрый вечер, миссис Моранис, – приветствовал ее Джон.

– Добрый вечер, мистер Картерс, только, пожалуйста, зовите меня впредь Кристина.

– Тогда, и вы зовите меня Джон. Договорились? – Он протянул Кристине цветы.

– Фло, посмотри, какой букет цветов мне подарил наш молодой управляющий! – Кристина приняла цветы, лукаво улыбаясь. – Проходите, Джон, я сейчас буду подавать ужин.

– Спасибо, Кристина, я голоден как волк.

Она провела его в столовую. Одновременно с ними в комнату через другую дверь, ведущую в холл, вошла Флоренс. В этой строгой и собранной девушке трудно было узнать вчерашнее ночное видение Джона.

– Добрый вечер, Фло, – произнес он тихо.

– Добрый вечер, мистер Картерс, – подчеркнуто официально ответила Флоренс. – Цветы? – удивилась она, увидев в руках у матери букет, принесенный Джоном.

– Джон был так любезен, что преподнес мне цветы. Представляешь, Фло? – Кристина светилась радостью и лукавством.

Джон сразу почувствовал к ней симпатию, не говоря уже о том, что пришел в восторг от ее кулинарных способностей за ужином накануне.

– Очень мило с его стороны, – сдержанно откликнулась Флоренс, – оборвать все цветы в нашей роще, чтобы добиться твоей благосклонности, – добавила она ехидно.

Джон усмехнулся.

– Полагаю, чтобы заслужить благосклонность вашей мамы, мисс, от меня потребуется нечто большее, чем эти простые полевые цветы.

– Вот именно. И не забывайте об этом.

– Слушаюсь, мисс, – с преувеличенным подобострастием ответил Джон.

– Не надо называть меня «мисс», у меня есть имя, – уже раздраженно сказала Флоренс.

– Как вам угодно, – ответствовал Джон.

Кристина пошла на кухню.

– Любите вы действовать людям на нервы, как вижу, – сказала после ее ухода Флоренс.

Джон ничего не успел ответить.

– Кончайте перестрелку, – сказала, вовремя вернувшись, Кристина. – Садитесь ужинать, а то все остывает. – Дэвид, ты где? – позвала она мужа.

Моранис вошел в столовую, опираясь на палку, и тяжело опустился на стул во главе стола. Увидев Джона, он дружелюбно махнул рукой, приглашая его к столу.

– Садись, мой мальчик, чувствуй себя как дома.

Но Джон прежде отодвинул стул для Флоренс и только, когда она, на секунду замявшись, села за стол, он обошел его и сел напротив. Почти семейная идиллия, усмехнувшись про себя, подумал он, когда Кристина внесла блюдо с еще дымящимся мясным пирогом, поставила его на край стола и села сама.

– Аппетитно выглядит, а какой аромат! – воскликнул Джон.

– В кувшине апельсиновый сок, – сказала Кристина, раскладывая по тарелкам пирог. – Не стесняйтесь, Джон. Ешьте, пожалуйста. Потом будет кофе и яблочный пирог.

– Мясной пирог был изумительный, – заметил Джон в конце ужина, – но яблочный еще вкуснее. – Он даже закатил глаза от восторга.

– Мясной пирог готовила я, поэтому принимаю ваш комплимент, – сказала миссис Моранис, – а вот яблочный – целиком и полностью заслуга Фло.

Джон посмотрел на Флоренс и облизал губы.

– Ничего вкуснее в жизни не ел. Даже мой по… – Он осекся. Видимо, вкусная еда плохо отразилась на его умственных способностях. Он чуть было не стал рассказывать об искусстве своего повара. – Я хотел сказать, что даже моя покойная матушка так вкусно не готовила, – пришлось солгать ему, потому что леди Картер на его памяти никогда не заходила на кухню. – Восхитительно, просто восхитительно! Неужели это вы сами приготовили, мисс Моранис? – Джон уже не знал, что сказать, чтобы загладить свою оплошность.

– А почему вас это удивляет? – холодно ответила Флоренс. – Я все великолепно готовлю.

– Да уж, – вставил Дэвид, – готовить моя дочь мастерица. Из нее получится хорошая жена.

– Папа!.. – с досадой произнесла Флоренс.

– Я даже знаю ее будущего мужа…

– Папа, перестань, пожалуйста, – прервала его дочь, слегка повысив голос.

– Дэвид, перестань дразнить Фло в присутствии мистера Картерса, – успокоительным тоном сказала миссис Моранис.

– Я не собирался ее дразнить, я говорил серьезно, – сурово произнес Моранис.

Джон увидел, что глаза у Флоренс посветлели от ярости, и, откашлявшись, решительно сменил тему разговора.

– Сегодня утром, – солгал он еще раз, – я любовался вашим садом, Кристина.

Лицо миссис Моранис засветилось от удовольствия.

– Знаете, Джон, этот сад я создавала своими руками на протяжении всех лет нашей совместной жизни с Дэвидом. Опыта у меня не было, начинала я с кустарников и неприхотливых цветов. А два года назад мне удалось вывести новый сорт розы. Сейчас они пышно цветут. Хотите посмотреть?

– С удовольствием! – ответил Джон.

– Дочка, не хочешь показать Джону наш розарий?

– Почему я? Твои розы, ты и показывай, – недовольно буркнула Флоренс.

– Фло! Как ты можешь так разговаривать с матерью? – возмутился Дэвид.

– Извини, мама, я не собиралась тебе грубить. А ты, отец, мог бы воздержаться от заме…

В этот момент Джон встал из-за стола, чем привлек к себе общее внимание.

– Мне действительно хочется посмотреть на розы, Фло, – тихо, но настойчиво попросил Джон.

Флоренс колебалась какое-то мгновение, потом резко отодвинула стул и встала.

– Если вам так хочется, то, разумеется, я вас провожу, – сухо произнесла она, всем своим видом выражая недовольство.

Джону с трудом удалось сдержать улыбку, когда девушка с видом аристократки, идущей на эшафот, вышла из столовой. Поблагодарив за вкусный ужин Кристину, он поспешил за Флоренс, которая вывела его в сад через заднюю дверь в кухне. Он задержался на ступеньках, где видел ее ночью, и оттуда посмотрел на то место, где находился сам в тот момент. Вряд ли она могла разглядеть его в темноте, решил он.

– Идите, а то скоро начнет смеркаться, и вы ничего не увидите, – крикнула ему Флоренс откуда-то из глубины сада.

Джон пошел на ее голос, обогнул кусты жимолости и застыл от восхищения. Розарий был небольшой по размерам, но изумлял разнообразием форм и оттенков царственного цветка. Хотя жара уже спала, но в воздухе еще улавливался их тонкий аромат.

– Вы хотели видеть розы? Вот они, смотрите.

– Смотрю, – откликнулся Джон и отыскал глазами Флоренс, которая сидела на каменной скамье, почти укрытая от глаз ровно подстриженными кустами самшита. – Никогда не видел в одном месте такого изобилия прекрасных роз, – сказал он, подойдя к скамье и садясь рядом с девушкой.

– Рада, что вам понравилось. Мама с ними много возилась, пока добилась такого результата.

– Мне кажется, что от своих родителей вы взяли все самое лучшее. Красоту от отца, характер от матери.

– Не знаю. Только учтите, мистер Картерс, лесть на меня не действует.

Джон предпочел не ответить, а прислушаться к еле слышимым шорохам сада и к тому, что творилось в его душе. Незаметно подкрались сумерки. Он искоса посмотрел на профиль Флоренс. Черты ее лица утратили дневную резкость, глаза были опущены, она была похожа на спящую красавицу. Он помнил с детских лет, что спящих красавиц положено будить поцелуем.

– Дневные маски исчезают с приближением ночи, теперь мы просто мужчина и женщина, вокруг нас дивные цветы, и скоро звезды взглянут с высоты небес на то, что творится на земле нашей греш…

– Лучше будет, если вы уясните себе раз и навсегда, что я не намерена вступать в романтические отношения ни с вами, ни с кем-либо еще, – категорически заявила ему Флоренс.

Джон наклонился к ней.

– Спорим, что я могу заставить вас передумать?

Флоренс отодвинулась и посмотрела на него, как ей казалось, уничтожающим взглядом. Однако Джон успел заметить мелькнувшее в них смешанное выражение растерянности и любопытства.

– О, вы даже готовы заключить со мной пари? – Теперь ее глаза смотрели холодно и отчужденно.

– Что делать, по натуре я игрок. А вы?

– Пари заключаю, но только на скачках, – призналась она.

– На скачках я тоже люблю заключать пари.

Флоренс невольно залюбовалась Джоном, лицо его горело от веселого возбуждения, а губы призывно улыбались. Черта с два, устоишь перед таким! – мысленно воскликнула она.

– Вы утверждаете, что сможете изменить мое к вам отношение? – осторожно уточнила она.

– Да, если угодно, можно и так сформулировать.

– Это невозможно! – решительно ответила Флоренс и гордо выпрямилась.

На ее лице изобразилось благородное негодование, что вызвало у Джона приступ веселого смеха, после чего он поцеловал ее в кончик носа.

– Кого вы хотите в этом убедить? Меня или себя? И что ужасного в романтических отношениях между мужчиной и женщиной? Они украшают нашу жизнь.

– Жизнь дается не только для развлечений, Джон, – задумчиво вдруг сказала Флоренс.

– А для чего? – спросил он, неожиданно для себя притихнув.

– Есть такие вещи, как любовь, долг…

– Я говорю не о любви. Просто предлагаю иногда вместе проводить время, свободное от работы. Мы оба взрослые.

– Не думаю, что у тебя впереди много свободного времени. Вряд ли ты здесь задержишься.

– Ты по-прежнему хочешь, чтобы меня здесь не было? – тихо спросил он.

– Сама не знаю, – также тихо призналась она. – Единственное, чего я точно хочу, это подготовить Дарлея к призовым состязаниям. Я хочу, чтобы он стал чемпионом.

Джон хитро усмехнулся. Флоренс возбуждала в нем странный интерес, и он не намерен был отступаться от нее. Но теперь он знал, чем сможет завоевать ее благосклонность.

– Думаю, я мог бы тебе в этом помочь, – небрежно обронил он. – У меня есть опыт.

Он затаил дыхание, ожидая, что она ответит.

Флоренс явно колебалась, потом обернулась к нему и сказала:

– Я готова принять твою помощь, но у меня очень мало времени осталось на тренировки.

– Ничего, успеем. Но при условии, что ты согласишься иногда развлекаться вместе со мной. Идет?

Флоренс посмотрела на него долгим взглядом, потом кивнула и протянула ему руку.

– Посмотрим, на что ты способен, Джон Картерс, – с вызовом сказала она.

– Если это вызов, то я его принимаю.

Он взял ее ладонь, перевернул и поцеловал в самую серединку. Подняв глаза, он увидел изумление на ее лице. Кажется, я произвел на девушку впечатление, но вышел из образа простого рабочего парня, мелькнуло в его голове. Как бы поступил простой парень в такой ситуации? Он бы не упустил такого шанса на моем месте, решил Джон. Придвинувшись к Флоренс, он склонил голову и робко поцеловал ее в губы, потом провел кончиком языка по губам, и они открылись как лепестки розы. Второй поцелуй был более смелым и глубоким. Флоренс тихо застонала, и Джон понял, что действует правильно. Руками он медленно гладил ее плечи, спину.

Оказавшись в его объятиях, она прижалась к нему грудью, тяжело дыша. Он целовал ее лицо, шею. Флоренс выгибалась всем телом, едва слышно постанывая от наслаждения. Его поцелуи делались все более жадными, он пьянел, вдыхая неповторимый аромат ее тела. Кажется, я сошел с ума, успел подумать Джон. Чем я занимаюсь здесь? Он чувствовал, как затвердели ее груди. Словно почувствовав перемену в Джоне, она сама нашла его рот и наградила его страстным поцелуем. Все, я пропал! – мысленно воскликнул он и в отчаянии отпрянул от нее.

– Флоренс, Флосси, Фло… Нам надо остановиться.

Она замерла как изваяние.

– Фло? – Он испуганно смотрел на ее побледневшее лицо с остановившимся взглядом. – С тобой все в порядке?

– Да. – Короткий ответ прозвучал резко, словно звук лопнувшей струны.

Джон испуганно оглянулся на дом, который погрузился в сгустившиеся вечерние тени. Занавески на всех окнах были опущены, и он успокоился.

– Извини, даже не знаю, что на меня нашло, – пробормотал он, не выпуская Флоренс из своих объятий.

Она пристально смотрела на него.

– Перестань, пожалуйста. Ты прекрасно знал, что делаешь.

– Я?.. Конечно, ты права.

Она оттолкнула его.

– Не надо лгать хотя бы самим себе, когда можно честно признаться, что в нас взыграли гормоны. Теперь наваждение кончилось, и впредь мы будем осмотрительнее.

– Ты так думаешь? – с сомнением произнес Джон. В нем вдруг заговорила досада: эта девушка оказалась более здравомыслящей, чем он. С другими у него все бывало наоборот.

– Именно так я думаю. Результаты проведенного эксперимента оказались очень интересными, но на этом мы и остановимся.

Джон с любопытством вглядывался в лицо Флоренс, смотрел на ее припухшие от поцелуев губы.

– Ты и вправду сможешь забыть, что сейчас произошло между нами? – допытывался он.

– Смогу. А в чем, собственно, проблема? – спокойно спросила она.

– Я не верю тебе, – сказал Джон громче, чем хотел.

– Мистер Картерс! – Флоренс кокетливо опустила ресницы. – Неужели я огорчила вас? Поверьте, мне очень жаль, что так все получается. Я не сомневаюсь, что, если вас не остановить, вы сумели бы доказать мне, какой вы превосходный любовник. Но вы сами смогли остановиться. Как человек здравомыслящий, вы согласитесь со мной, что для нас обоих было бы лучше забыть о том, что произошло.

Джон ощущал растерянность и нараставшее в душе возмущение.

– Возможно, но…

– Никаких «но». Будем считать, что условие нашего пари я выполнила. Теперь ваша очередь, – невозмутимо и твердо заявила Флоренс.

– Фло, – чуть ли не с отчаянием в голосе снова обратился к ней Джон. – Неужели ты сможешь забыть, как таяла в моих объятиях, изнемогая от страсти?

– Право, Джон, вы не умеете достойно проигрывать, – снисходительно сказала Флоренс.

– Я?! – Джон был потрясен. – Я умею, только я редко проигрываю. Потому что, если я вступаю в игру, то всегда выхожу из нее победителем!

– Хватит кипятиться, мы всего лишь поцеловались, – попыталась успокоить его она.

Джон смутился. Не хватало еще, чтобы его утешали.

– Но это только начало, – пообещал он игриво, стараясь вернуть себе обычную самоуверенность. – Я бы пожелал тебе спокойной ночи, но уверен, что сны твои спокойными не будут. – Он отвернулся и, покинув сад, направился к своему коттеджу.

Флоренс ничего не сказала ему вслед, только пожала плечами. Она хорохорилась до самого последнего момента, но, когда высокая фигура Джона скрылась из глаз, ей пришлось прикусить губу, чтобы не расплакаться. Теперь уже пришлось утешать себя, приводя вполне разумные доводы. Еще неизвестно, кто он такой, этот Джон Картерс, и откуда взялся. Даже отец ничего толком не узнал о нем. Целоваться он, конечно, умеет. Да ведь он здесь ненадолго, на месяц или два, не больше. Она вздохнула, вспомнив объятия Джона, запах его тела… Интересно, надевает ли он на ночь пижаму? Дура безмозглая! – обругала она себя, когда обнаружила, что в саду стало уже совсем темно и прохладно. Она поежилась. Наверняка Джон давно спокойно спит, а она почему-то изводит себя мыслями о нем.

Флоренс тихо вошла в дом и на цыпочках поднялась к себе в спальню. Стоило ей закрыть глаза, как она снова оказывалась в объятиях Джона Картерса. Спасительный глубокий сон не приходил ей на помощь. Она проворочалась еще часа два, и только где-то под утро, когда небо в окне стало светлеть, ей удалось ненадолго заснуть. А в пять часов утра зазвонил будильник и заставил Флоренс подняться. Не раскрывая полностью глаз, она побрела в душ, чтобы окончательно проснуться. Вытираясь перед зеркалом, она заметила, что почти бессонная ночь не прошла для нее даром: глаза запали, под ними залегли темные полукружья. Ничего, горячий кофе мне сейчас поможет; главное, опередить родителей, решила Флоренс. В кухне, к счастью, еще никого не было. Съев кусок оставшегося с вечера яблочного пирога, который так понравился Джону, Флоренс запила его горячим кофе и в шесть часов выскользнула из дома. Чтобы не проходить под окнами коттеджа, она выбрала окружной путь к конюшням. Чуть приоткрыв скрипучие ворота конюшни, Флоренс вошла внутрь. Здесь пока никого не было, и она спокойно направилась к стойлу Дарлея, прислушиваясь к сонному дыханию спящих лошадей. Дарлей помещался в самом дальнем стойле, рядом с сеновалом. Она облокотилась на загородку и тихо сказала:

– Привет, мой мальчик. Как ты себя чувствуешь сегодня?

Вороной открыл глаза, похожие на два черных агата, медленно поднялся и подошел к загородке. Флоренс нежно погладила ему нос, ощущая на своем лице его теплое дыхание.

– Какой ты у меня красивый! – Она дала жеребцу время привыкнуть к ее присутствию. – Я знаю, ты умный и все понимаешь. – Она открыла калитку в загородке и вошла внутрь стойла. – Уверена, ты сегодня будешь послушным мальчиком и не станешь вести себя дурно.

– На твоем месте я бы не очень на это рассчитывал, – предостерег ее знакомый голос.

От неожиданности Флоренс ахнула и, резко обернувшись, ударилась о бок Дарлея. Жеребец дико заржал и метнулся в сторону.

– Черт! – воскликнул Джон, быстро открыл калитку и успел вытащить Флоренс из стойла, пока жеребец, беспокойно двигаясь в замкнутом пространстве, не размазал ее своим огромным телом по стенке. – Тебе надо быть с этим мальчиком более осторожной. – Он крепко прижал Флоренс к своей голой груди. Из одежды на нем были только джинсы.

– Единственный мальчик, кого мне надо здесь остерегаться, это ты, – сказала Флоренс, с удовольствием вдыхая запах его теплого со сна тела.

– Ты ведешь себя слишком легкомысленно с этим животным. Не забывай, что в нем около пятисот килограмм живого веса. Если бы он прижал тебя сейчас к стенке, а ты посмотри, как он мечется по стойлу, от тебя бы только мокрое место осталось!

Флоренс обернулась посмотреть на жеребца.

– Бедный малыш! Это ты его так напугал.

– По-моему, этой скотине очень хочется сейчас покусать кого-нибудь.

– Только не меня, а вот тобой он наверняка бы не отказался позавтракать. Дарлей у меня очень ревнивый мальчик.

– Я тоже. – Джон еще крепче прижал к себе Флоренс.

– По-моему, вы распускаете руки, молодой человек, – сказала ему Флоренс, – а я этого терпеть не могу.

– Это называется, распускать руки? – искренне удивился Джон.

– А что ты делаешь, по-твоему? – промурлыкала Флоренс, положив ладони на его грудь и тихонько поглаживая. Ей так хотелось этого!

– Я спасаю тебя, – сказал Джон и уткнулся лицом в ее волосы, чтобы вдохнуть их аромат.

– Я вас об этом не просила. – Флоренс была не в силах оторваться от его груди. – Если мне понадобятся ваши услуги, я непременно сообщу вам об этом.

– И какого рода услуги вам могут понадобиться, дорогая? – Джон самодовольно ухмыльнулся.

– Ты самовлюбленный павиан! – воскликнула Флоренс и, толкнув Джона ладонями в грудь, вырвалась из его объятий.

– Не надо делать резких движений, – напомнил ей он, – ты пугаешь Дарлея.

– Хватит! Я не намерена играть здесь с тобой в игры. Мне надо работать.

– Молодец! Мне нравятся целеустремленные деловые женщины. – Джон широко улыбнулся, в сумраке конюшни сверкнули его зубы.

Флоренс глаз не могла отвести от него, в жизни ей не приходилось встречать более сексуального мужчины. Чувствуя, с какой силой ее тянет к нему, она мысленно приказала себе выключить эмоции, а вслух твердо сказала:

– Перестань испытывать на мне свое обаяние!

– Значит, я, по-твоему, обаятельный? – вкрадчиво спросил Джон и попытался подойти поближе к ней.

– Достаточно, что ты сам в этом уверен, – парировала Флоренс, пытаясь обойти Джона, который преграждал ей путь к стойлу.

– А почему у тебя синяки под глазами? – спросил он, оттесняя ее все дальше от стойла.

– Не спалось, – честно призналась она.

– Полагаю, думала обо мне?

– Вот уж нет! – возмущенно ответила Флоренс.

Джону удалось поймать ее двумя руками за талию, когда она попыталась проскользнуть к загородке стойла.

– А мне не спалось из-за тебя, – дрогнувшим голосом тихо сказал он. Обхватив ее тонкую талию одной рукой, он обвел пальцем ее губы. – Мне не повезло: стоило закрыть глаза, как ты снова оказывалась в моих объятиях и сна как не бывало.

Лучше бы он этого не говорил, подумала Флоренс, чувствуя, как в ней снова нарастает горячая волна желания.