Текст книги "Чужое лицо"

Автор книги: Энн Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ах да, еще деньги, сэр. – Ивэн открыл картонную коробку и извлек оттуда красивый бумажник из свиной кожи, несколько золотых соверенов, пару клубных карточек и дюжину визиток. «Майор Джосселин Грей, Мекленбург-сквер, 6, Лондон».

– Это все? – спросил Монк.

– Да, сэр. Двенадцать фунтов, семь шиллингов и шесть пенсов. Если мы имеем дело с вором, то весьма странно, что он их не взял.

– Может быть, испугался или сам был ранен. – Ничего другого Монку в голову не пришло. Он жестом приказал убрать коробку. – Думаю, самое время отправиться на Мекленбург-сквер.

– Да, сэр. – Ивэн выпрямился. – Но это полчаса ходьбы. Если вы чувствуете себя достаточно хорошо…

– Пара миль? Послушайте, у меня ведь сломана не нога, а рука! – Монк резко повернулся и взял шляпу.

Ивэн переоценил их возможности: путь к дому номер шесть по Мекленбург-сквер отнял у них минут сорок. Идти пришлось против ветра, то и дело обходя толпы прохожих и уличных торговцев, сторонясь транспорта и переступая через конский навоз. На углу Даути-стрит орудовал метлой какой-то мальчишка, возможно, тот самый метельщик, которого допрашивал мистер Лэмб. Бедный малый! Ему приходится добывать хлеб насущный, изо дня в день рискуя попасть под копыта или под колеса… Монк разозлился, поймав себя на столь сентиментальной мысли. Решив ни на что больше не отвлекаться, он расправил плечи и вошел в дом. Привратник стоял у дверей своей каморки.

– Да, сэр? – вежливо осведомился он, перегораживая дорогу Монку.

– Гримвейд? – спросил тот.

– Слушаю вас, сэр. – Привратник был удивлен и озадачен. – Прошу прощения, но я не могу припомнить вашего лица… – Он замолчал, ожидая объяснений. Потом взглянул на Ивэна и все понял.

– Полиция, – коротко пояснил Монк. – Мы бы хотели заглянуть в комнаты покойного майора Грея. Ключ при вас?

– О да, сэр, мы туда и не заходим. Комнаты заперты с тех пор, как там побывал мистер Лэмб.

– Хорошо, благодарю вас.

Монк хотел предъявить бумаги, но привратнику было достаточно присутствия Ивэна. Он скрылся в своей каморке и вернулся с ключами.

По лестнице полицейские поднимались в скорбном молчании. Монка даже посетило на секунду неприятное чувство – ему представилось, что в комнате наверху до сих пор лежит труп Джосселина Грея.

В раздражении он отбросил эту мысль. Так и до ночных кошмаров дожить недолго!

– Мы на месте, сэр. – С ключом, взятым у привратника, Ивэн остановился у двери. – Конечно, есть еще и черный ход, через кухню. Им пользуются слуги и посыльные.

Монк собрался с мыслями.

– А мимо привратника проскользнуть нельзя?

– Вряд ли, сэр. Какой смысл держать привратника, если в дом можно проникнуть другим путем? Тогда бы жильцам не было покоя от торговцев и нищих. – Лицо Ивэна на секунду стало язвительным. – Или от кредиторов.

– Совершенно верно, – саркастически ответил Монк.

Ивэн отомкнул дверь. В движениях его чувствовалось напряжение, словно ему не хотелось снова оказаться на месте зверского преступления. Или, может быть. Монк непроизвольно приписывал молодому коллеге свои собственные фантазии?

Прихожая в точности соответствовала описанию Ивэна: чистенькая, белая, аккуратная. Монк увидел и стойку для зонтов и тростей, и маленький стол для визитных карточек. Ивэн уже открывал дверь в комнату.

Монк вошел вслед за ним. Трудно сказать, что он собирался там увидеть, но мышцы его также были напряжены, словно в ожидании нападения.

Обстановка была изящной, если не сказать роскошной, но, не подсвеченная газовыми рожками и отблесками огня в камине, могла показаться поначалу вполне заурядной. Безукоризненная отделка стен, прекрасная мебель, но на полированном дереве шифоньера, на бюро и на ковре – везде слой пыли. Взгляд Монка непроизвольно обратился сначала к окну, затем обвел комнату: вычурный стол, японская ваза, книжная полка красного дерева и, наконец, перевернутое тяжелое кресло и лежащий ножками вверх сломанный стол, точное подобие первого. Атласная обивка прорвалась, обнажив бледное дерево.

Потом он заметил пятна на полу. Они были невелики, но Монка поразил цвет – темный, почти черный. Должно быть, в момент наибольшей потери крови Грей находился именно здесь. Монк перевел взгляд на ковер, в узор которого въелись разводы запекшейся крови. На дальней стене висела покосившаяся картина. Он подошел и, внимательно осмотрев ее, отметил, что штукатурка рядом повреждена. Сама картина представляла собой безвкусную акварель с изображением Неаполитанского залива и конуса Везувия на заднем плане.

– Драка, надо полагать, была серьезная, – тихо заметил Монк.

– Да, сэр, – согласился Ивэн. Он стоял в центре комнаты, словно не зная, что ему делать. – Руки и плечи покойного были в синяках, а костяшки пальцев ободраны.

Монк хмуро взглянул на него.

– Я не помню, чтобы врач писал о синяках.

– Там было сказано «следы борьбы», сэр. – Ивэн оглядел комнату. – На кресле тоже кровь. – Он указал на перевернутое кресло. – Покойный лежал в нем, а голова свешивалась на пол. Мы ищем жестокого человека, сэр, – добавил он, чуть заметно вздрогнув.

– Да. – Монк огляделся, словно пытаясь представить в подробностях, что произошло в этой комнате шесть недель назад: удары, мечущиеся тени, треск мебели, звон стекла. Внезапно картина убийства предстала перед ним настолько явно, что Монка буквально захлестнуло волной ненависти и страха. Что же здесь творилось, если от этих стен до сих пор веет ужасом!

Он повернулся и вышел, едва не споткнувшись о порог. Скорее на улицу, к привычному шуму толпы, на свежий воздух! Он даже не оглянулся, чтобы убедиться, следует ли за ним Ивэн.

Глава 3

В себя Монк пришел в себя только на улице. Усилием воли подавил дрожь и тошноту. Дотронувшись до щеки, почувствовал, что она влажная, и лишь тогда обратил внимание на косой, попадающий на лицо дождь.

Он оглянулся на Ивэна. Тот был смущен, задумчив, но не более того. Если там, в комнате, он и почувствовал незримое присутствие жертвы и убийцы, то ничем себя не выдал.

– Жестокий человек, – непослушными губами повторил Монк недавние слова своего помощника.

– Да, сэр, – серьезно отозвался Ивэн. Хотел еще что-то добавить, но передумал. – С чего вы собираетесь начать, сэр? – спросил он.

Прежде чем ответить, Монк какое-то время размышлял. Они шли по Даути-стрит в сторону Гилфорд-стрит.

– Перепроверить показания свидетелей, – отозвался он наконец, останавливаясь на краю тротуара, чтобы пропустить экипаж. – Ничего другого я пока не вижу. Начнем с наименее перспективных. Кстати, метельщик – на месте. – Монк указал на мальчишку, сметающего в совок конский помет. – Это тот самый?

– Думаю, да, сэр. Отсюда лица не разглядишь…

Действительно, лицо мальчишки было покрыто грязью и ссадинами, свидетельствующими об опасности его профессии. Кроме того, дождь заставил его нахлобучить на голову огромную матерчатую кепку.

Ивэн и Монк сошли на мостовую и направились к пареньку.

– Он? – спросил Монк, когда они подошли поближе.

Ивэн кивнул.

Монк полез в карман за монетой. Выбрав два пенса, он протянул их метельщику.

– Альфред, я из полиции. Мне нужно поговорить с тобой насчет джентльмена, которого убили в доме номер шесть.

Мальчишка взял монету.

– Ага, начальник. Только я уже все сказал, когда спрашивали. – Он шмыгнул носом и взглянул на Монка с надеждой. Человек, начинающий разговор с двухпенсовика, заслуживает внимания.

– Возможно, что так, – согласился Монк. – И все же мне хотелось бы с тобой поговорить.

Мимо в направлении Грейс-Инн-роуд прогромыхала телега, обдав всех троих жидкой уличной грязью.

– Мы отойдем на тротуар? – раздраженно спросил Монк. Его прекрасная обувь была теперь испачкана, а панталоны мокры до колена.

Мальчишка кивнул, а затем, понимая, что не всем дано столь виртуозно уклоняться от колес и копыт, вывел полицейских на тротуар самым безопасным путем.

– Чего, начальник? – с готовностью спросил он, пряча монету куда-то за подкладку куртки. Хотел утереть нос, но из уважения к стражам порядка воздержался.

– Ты видел, как майор Грей вернулся домой в день убийства? – с подобающей случаю серьезностью спросил Монк.

– Ага, начальник, и за ним никто не шел, это точно.

– Народу на улице было много?

– Не, погода была плохая, даром что июль – холодно, мокро. На улице никто не задерживался, все домой торопились.

– А скажи-ка, давно ты подметаешь этот перекресток?

– Да пару лет уже. – Белесая бровь мальчишки удивленно вздернулась, он явно не ожидал такого вопроса.

– То есть ты должен знать почти всех местных жителей? – продолжал Монк.

– Ну да, а как же! – В глазах метельщика мелькнула искра понимания. – Это в смысле, не видал ли я кого-нибудь постороннего?

Монк одобрительно кивнул.

– Именно так.

– Того, что заколотил майора до смерти?

– Да. – Монк внутренне содрогнулся, услышав последние слова коротышки.

– Тогда про женщину вам не рассказывать?

– Пожалуй, не стоит, – согласился Монк. Затем у него блеснула догадка: преступник вполне мог переодеться женщиной. Если, конечно, это был не случайный убийца, а человек, годами вынашивавший ненависть к своей жертве. – Разве что это была крупная женщина, – добавил он. – Я имею в виду, крепкого сложения.

Мальчишка хотел чихнуть, но опять сдержался.

– Да нет, не крупная. Тут их много таких шастает, но все нормальные. Больно здоровые сюда не заходят, пигалицы – тоже. – Он все-таки чихнул и из-за этого расстроился. – Вьются вокруг джентльменов с деньгами, а тем нужно, чтобы женщина была как женщина. – И мальчишка обвел рукой богато изукрашенные фасады.

– Понятно. – Монк был несколько смущен. – И вечером того дня ты заметил, как в дом номер шесть входила именно такая женщина? – Что ж, информация не бог весть какая, но в их положении хватаешься за любую ниточку.

– Да, но я ее и раньше тут видал.

– Когда она пришла?

– Да вот как раз когда я домой собрался.

– Около половины восьмого?

– Ага.

– А до этого?

– Это в смысле, кто еще входил в шестой дом?

– Да.

Мальчишка прикрыл глаза, сосредоточился. Кажется, дело могло обернуться еще одним двухпенсовиком.

– Один джент, который там живет, привел другого, такого коротышку, у него еще воротник был вроде из меха, но кудрявый.

– Каракулевый? – уточнил Монк.

– Ну я не знаю, как это называется. В общем, вошли, а как выходили, я уже не видел. Вам это чем-нибудь поможет?

– Возможно. Спасибо тебе большое, – со всей серьезностью сказал Монк и вручил мальчику, к удивлению Ивэна, еще одну монетку.

Они стояли и смотрели, как радостный метельщик, ловко лавируя среди громыхающих экипажей, возвращается на свое место. У Ивэна было задумчивое лицо, но с чем это связано, Монк не знал.

– Продавщицы лент сегодня нет, – сообщил Ивэн, внимательно оглядывая Гилфорд-стрит. – Кто следующий?

Монк подумал.

– Как насчет кучера? Я полагаю, его адрес вам известен?

– Да, сэр, но вряд ли мы его сейчас застанем.

Монк подставил лицо мокрому восточному ветру.

– Разве только он болен, – согласился он. – Самое время для хорошего заработка. По такой погоде редко кто согласится идти пешком, все норовят нанять кеб. – Монк остался доволен сказанным. Фраза была исполнена здравого смысла и свидетельствовала об определенной проницательности говорящего. – Мы отправим ему послание явиться к полицейскому участку. Не думаю, чтобы он добавил к своим показаниям что-либо новое… – Монк саркастически усмехнулся. – Разве только признание в убийстве Грея.

Ивэн удивленно уставился на него. На самом деле, эта мысль пришла Монку в голову случайно. Почему, собственно, они должны верить в правдивость показаний кучера? Между ним и седоком могла выйти ссора из-за какого-либо пустяка, например, из-за денег. Вполне вероятно, что извозчик помог Грею донести до дверей саквояж или сверток. Затем увидел роскошную квартиру – и зависть толкнула беднягу на страшное дело. Он мог быть сильно навеселе; известно ведь, каким способом люди этой профессии борются с холодом и сыростью. Господи, сколько их умирает ежегодно от бронхита и чахотки!

Ивэн по-прежнему смотрел на Монка, не зная, что и подумать.

– Мы должны еще раз уточнить у привратника, действительно ли Грей вернулся один, – заявил Монк. – Гримвейд мог запросто проглядеть кучера, несущего багаж. На них, как на почтальонов, никто не обращает внимания. Глаз видит, а мозг не фиксирует.

– Возможно. – В голосе Ивэна зазвучала надежда. – Кроме того, извозчик мог выбирать жертву для подельника и называть ему адреса наиболее щедрых седоков. Неплохой приработок.

– Вполне. – Монк продрог, стоя на краю тротуара. – Но с майором он перегнул палку. Может быть, лучше не передавать ему послания, а просто вызвать в полицию, чтобы заранее понервничал. Хотя сейчас уже поздно. Давайте-ка зайдем в ближайшую пивную, перекусим и послушаем сплетни. Потом вы вернетесь в участок и посмотрите, что известно о нашем кучере: какова у него репутация, дружки. А я снова займусь привратником и, может быть, соседями.

Местный кабачок оказался приятным шумным заведением, где им любезно преподнесли по кружке эля и бутерброду, оглядывая, правда, с некоторой опаской. Посетители были никому не знакомы, а их манера одеваться, очевидно, наводила на мысль, что оба они из полиции. Неподалеку пару раз заговаривали об убийстве Грея, но майор явно не жаловал это заведение, так что никто о нем особенно не жалел. Удивлялись лишь жестокости преступления.

Затем Ивэн отбыл в полицейский участок, а Монк вернулся на Мекленбург-сквер. Начать сначала.

– Да, сэр, – терпеливо отвечал Гримвейд. – Майор Грей вернулся в четверть седьмого или чуть раньше. На мой взгляд, вел он себя как обычно.

– Он прибыл кебом? – Монку не хотелось, чтобы привратник сразу догадался, куда он клонит.

– Да, сэр.

– Откуда вы знаете? Вы видели кеб?

– Да, сэр, видел. – Гримвейд был уже слегка встревожен и раздосадован. – Он остановился прямо у двери; слишком скверная была погода, чтобы идти до крыльца по лужам.

– Извозчика видели?

– Что-то я не пойму, к чему вы клоните, – уже с откровенным раздражением заявил Гримвейд.

– Вы видели извозчика? – повторил Монк.

Гримвейд скривил лицо.

– Не припомню, – признался он.

– Не слезал ли он с козел, не подносил ли майору Грею какой-нибудь багаж?

– Нет, насколько мне помнится.

– Вы уверены?

– Да, уверен. В дверь он не входил.

Версия рухнула. Да и странно было бы ожидать, что первое же его предположение окажется верным.

– По лестнице Грей поднимался один? – Вопрос был задан для того, чтобы уничтожить даже тень сомнения.

– Да, сэр, один.

– Вы говорили с ним о чем-нибудь?

– Нет, сэр. Во всяком случае, он не упоминал, что ждет гостей или чего-то боится.

– В тот вечер посетители в дом входили?

– Да, но таких, которые могли бы совершить убийство, среди них не было.

– В самом деле? – Монк приподнял бровь. – Не предполагаете же вы, что майор Грей сам себя убил! Или что это был несчастный случай! Стало быть, приходится допустить, что убийца находился в доме.

Лицо Гримвейда выразило сначала возмущение, затем ужас. Он уставился на Монка, не в силах произнести ни слова.

– У вас есть другая версия? Вот и у меня тоже… – Монк вздохнул. – Давайте начнем сначала. Вы сообщили, что после прибытия майора Грея в дом входили всего два посторонних человека: женщина – около семи вечера, а позже, приблизительно без четверти десять, мужчина. Теперь скажите, к кому направлялась женщина, мистер Гримвейд, и как она выглядела. И, пожалуйста, без экивоков и иносказаний.

– Без чего?

– Говорите только правду! – отрезал Монк. – Вашим жильцам доставит гораздо больше беспокойства, если мы начнем вытрясать эту информацию из них самих.

Гримвейд наконец осознал свое положение.

– Местная ночная бабочка, сэр; зовут ее Молли Рагглс, – процедил он. – Хорошенькая мордашка, рыжие волосы. Я скажу, где она живет, но, пожалуйста, не рассказывайте никому, что вы узнали об этом от меня.

Забавно было смотреть, как он заискивает, стараясь скрыть свою неприязнь.

– Понимаю, – пошел на уступку Монк. Это было и в его собственных интересах. Проститутки, как правило, владеют весьма ценной информацией, надо знать к ним подход. – И кто же ее ждал?

– Мистер Тейлор, сэр; он живет в пятом номере. Она часто к нему наведывается.

– Это была точно она?

– Да, сэр.

– Вы провели ее до двери мистера Тейлора?

– О нет, сэр! Дорогу она и сама знает. – Он пожал плечами. – К тому же, это было бы бестактно, так ведь, сэр? Я и ваши вопросы считаю бестактными, – многозначительно добавил он.

– Ничего не поделаешь. – Монк позволил себе слегка улыбнуться. – Итак, вы не покидали своего поста, чтобы проводить ее наверх?

– Нет, сэр.

– А еще какие-нибудь женщины, мистер Гримвейд? – Он взглянул на привратника в упор.

Гримвейд отвел глаза.

– Предпочтете, чтобы я выяснил это сам? – пригрозил Монк. – Я могу прислать сюда сыщиков.

Гримвейд был потрясен. Голова его резко вздернулась.

– Вы не посмеете, сэр! Здесь проживают джентльмены! Они съедут с квартир! Они не потерпят!

– Тогда не вынуждайте меня к этому.

– Вы суровый человек, мистер Монк. – Сказано это было угрюмо, но с уважением. Вот и первая маленькая победа.

– Я хочу найти убийцу майора Грея, – ответил Монк. – Кто-то проник в это здание, нашел путь наверх, в квартиру Грея, избил хозяина тростью до смерти и продолжал бить уже мертвого.

Монк видел, как содрогнулся Гримвейд, да и сам почувствовал отвращение. Он вспомнил ужас, испытанный им самим в комнате покойного. Казалось, ненависть и ярость пропитали ее стены.

Нелепость. Может, его чрезмерная впечатлительность связана с потерей памяти?.. Ничего. Стоит ему получше узнать себя, и острое чувство уязвимости и беззащитности исчезнет.

Наверное, вид комнаты, где произошла трагедия, пробудил в нем воспоминания о том, что случилось с ним самим, – страх, боль, неизбежность смертельного удара о камни мостовой? Накренившийся кеб, ржание обезумевшей лошади, вопль кучера… Возможно, нахлынувший на него ужас не имел никакого отношения к бедняге Грею.

Он должен выяснить о себе все: что он делал в ту роковую ночь, куда ехал, откуда… И не только это. Что он был за человек, чем дорожил, в чем ошибался, к чему относился с трепетом. Все люди как-то связаны друг с другом. Должен же кто-то, в конце концов, питать к нему чувства более глубокие, нежели уважение или неприязнь. Все свободное от расследования время он должен потратить на то, чтобы по кусочкам восстановить свою жизнь, понять себя самого…

Гримвейд озадаченно всматривался в лицо полицейского, чувствуя, что тот его не слушает.

Монк поднял глаза.

– Ну, мистер Гримвейд? – с неожиданной мягкостью в голосе спросил он. – Как насчет других женщин?

Гримвейд счел интонацию угрожающей.

– Приходила одна к мистеру Скарсдейлу, сэр. Но он щедро заплатил мне, чтобы я сохранил это в тайне.

– Когда она пришла?

– Около восьми.

Скарсдейл упомянул, что слышал в это время шум на лестнице. Возможно, хотел отвести от себя подозрения – на тот случай, если кто-нибудь из жильцов видел в коридоре его гостью.

– Вы поднимались с ней наверх? – Монк взглянул на Гримвейда.

– Нет, сэр, она бывала здесь раньше и тоже знала дорогу. Кроме того, он ее ожидал.

Монк кивнул.

– А посетитель, явившийся без четверти десять? – спросил он. – Гость мистера Йитса, вы говорите… Он тоже бывал здесь раньше?

– Нет, сэр. Я проводил его, поскольку он не знал, куда идти. Я говорил об этом мистеру Лэмбу.

– Верно. – Монк не стал напоминать привратнику, что в беседе с мистером Лэмбом он о многом умолчал. – Итак, вы поднялись вместе с гостем?

– Да, сэр, – твердо ответил Гримвейд. – Я видел, как мистер Йитс открыл ему дверь.

– Как он выглядел, этот человек?

Гримвейд возвел глаза к потолку.

– О, крупный мужчина, я бы сказал, крепкий… – Внезапно он переменился в лице. – Да уж не подозреваете ли вы его? – Привратник медленно выдохнул, глаза его округлились. – Боже, как же я сам об этом раньше не подумал!

– Возможно, – осторожно согласился Монк. – Все возможно. Вы бы узнали его при встрече?

Лицо Гримвейда стало растерянным.

– Простите, сэр, не уверен. Видите ли, пока он был здесь, внизу, я к нему не присматривался, а когда поднимались по лестнице, я больше глядел под ноги, поскольку уже стемнело. Верхнее платье на нем было по погоде – вы ведь знаете, погода была ужасная. Кажется, у джентльмена было довольно смуглое лицо, и если он носил бородку, то небольшую.

– А то и вовсе был гладко выбрит, – добавил Монк, стараясь не поддаться раздражению. Незачем было зря пугать привратника и сбивать его с толку.

– Но это был крупный мужчина, – заискивающе глядя на Монка, повторил привратник. – И очень высокий, около шести футов. Но таких ведь много, верно?

– Да, конечно, – согласился Монк. – Когда он ушел?

– Я видел его краем глаза, сэр. Он прошел мимо моего окошка где-то в пол-одиннадцатого или чуть раньше.

– Краем глаза? Откуда же вы тогда знаете, что это был именно он?

– А больше некому. Раньше он не выходил, позже – тоже, да и с виду похож: одежда, рост…

– Вы с ним даже словом не перемолвились?

– Нет, он, по-моему, торопился. Домой, наверное. Погода, сэр, как я уже говорил, была такая, что хороший хозяин собаку на улицу не выгонит.

– Да, конечно. Благодарю вас, мистер Гримвейд. Если вспомните еще что-нибудь, сообщите нам в полицейский участок. Всего доброго.

– Всего доброго, сэр, – с облегчением отозвался Гримвейд.

Монк решил подождать Скарсдейла: во-первых, рассчитаться с ним за ложь, а во-вторых, поговорить о Джосселине Грее.

С некоторым удивлением он сообразил вдруг, что знает о покойном не больше, чем о себе самом. Он не имел понятия ни о жизни Грея, ни о том, кто любил несчастного и кто ненавидел. А ведь кто-то ненавидел его до такой степени, что избил до смерти. Означает ли это, что майор был способен вызывать столь необузданные чувства? Или все-таки Грей оказался случайной жертвой, попавшей под горячую руку?

Монк вернулся на площадь и нашел скамью, с которой был виден подъезд дома номер шесть.

Скарсдейл прибыл через час, когда уже начало смеркаться. Монк немедленно последовал за ним и первым делом уточнил у привратника, действительно ли это мистер Скарсдейл.

– Да, сэр, – с неохотой признался Гримвейд, но неприятности привратника Монка уже не волновали.

– Вас проводить?

– Нет, благодарю, я найду дорогу сам.

Шагая через две ступеньки, Монк оказался на площадке, когда дверь за жильцом едва успела закрыться. Он подошел и постучал. После короткой паузы дверь распахнулась. Монк представился и в нескольких словах объяснил цель своего посещения.

Нельзя сказать, чтобы Скарсдейл обрадовался визиту полицейского. Это был маленький жилистый человек, вся красота которого заключалась в светлых холеных усах. Черты его лица были непримечательны, да и волосы начинали редеть. Одет он был, правда, вызывающе элегантно.

– Прошу прощения, сэр, я не могу принять вас сегодня, – бесцеремонно заявил он. – Мне необходимо переодеться к званому обеду. Встретимся завтра, а еще лучше – послезавтра.

Однако Монк был мужчиной куда более крупного сложения и отступать не собирался.

– На завтра у меня назначены другие встречи, – заявил он, делая шаг вперед. – И поговорить с вами мне нужно именно сейчас.

– Простите, но у меня… – начал Скарсдейл, отступая и явно намереваясь закрыть дверь.

Монк сделал еще один шаг.

– Меня интересует, например, как звали молодую особу, посетившую вас вечером в день убийства майора Грея. А заодно и то, почему вы нам солгали.

Реакция была именно та, на которую Монк и рассчитывал. Скарсдейл остолбенел. Он подбирал слова, не решив еще, оскорбиться ему или же искать пути к отступлению. Монк глядел на него почти презрительно.

– Мне… э… – начал Скарсдейл. – Мне… не совсем понятно… э… Что вы, собственно… – Он в замешательстве замолчал.

Лицо Монка окаменело.

– Может быть, мы продолжим беседу где-нибудь в другом месте, а не на пороге? – Он окинул взглядом лестницу и ряд дверей, одна из которых вела в комнаты Грея.

– Да… Да, я полагаю… – Скарсдейл чувствовал себя крайне неловко, над бровями у него выступили капельки пота. – Хотя я не могу сообщить вам ничего полезного. – Он наконец отступил, позволив Монку войти. – Посетившая меня молодая леди не имеет никакого отношения к бедняге Грею. Она ничего знать не знает!

Монк прикрыл за собой дверь и последовал за хозяином в гостиную.

– Стало быть, вы ее об этом спрашивали, сэр? – Он притворился заинтересованным.

– Да, разумеется, спрашивал! – Оказавшись в собственной гостиной, Скарсдейл быстро пришел в себя. Приглушенный свет газовых рожков падал на старинный турецкий ковер и фотографии в серебряных рамках. Джентльмен разговаривал с полицейским. – Естественно, если бы обнаружилось нечто такое, что могло бы помочь вам в вашей… работе, я бы немедленно сообщил об этом. – Он умышленно сделал паузу перед словом «работа» и не предложил Монку присесть.

– Вы, конечно, хорошо знаете эту молодую леди? – Монк так и не сумел справиться с сарказмом, невольно прозвучавшим в его голосе.

Скарсдейл смутился, не зная, оскорбиться ему или же попытаться увильнуть от прямого ответа. Выбрал последнее.

– Простите? – непонимающе переспросил он.

– Вы можете поручиться за правдивость слов этой дамы, – пояснил Монк, с усмешкой глядя на Скарсдейла, – принимая во внимание ее… работу? – Он не без удовольствия выбрал то же самое слово.

Скарсдейл побагровел, и Монк понял, что иметь дело с этим свидетелем ему теперь будет трудновато.

– Вы превышаете свои полномочия! – взорвался Скарсдейл. – Вы ведете себя оскорбительно! Вы не имеете права вмешиваться в мои личные дела. Извольте подбирать выражения, или я буду вынужден пожаловаться вашему начальству. – Он взглянул на Монка и отказался от этой мысли. – Какой ей смысл лгать? Она пришла одна и ушла одна, она никого не видела по дороге, кроме Гримвейда, привратника. Можете сами у него удостовериться. Без его позволения в дом никто не проникнет. Это вам не меблированные комнаты! – Он обвел взглядом роскошную обстановку и снова посмотрел на Монка.

– Из ваших слов следует, что Гримвейд должен был пропустить в дом убийцу, – заметил Монк, глядя в глаза собеседнику.

Скарсдейл побледнел; он был весьма самонадеян, но не глуп.

Монк счел за лучшее сменить тему.

– Вот вы – джентльмен, – он внутренне содрогнулся, произнося столь низкую лесть, – и ближайший сосед майора Грея. Не могли бы вы мне рассказать о личности покойного?

Скарсдейл обрадовался такому повороту.

– Да, конечно, – немедленно отозвался он. – Вы вообще ничего о нем не знаете?

– Вообще ничего, – подтвердил Монк.

– Как известно, он был младшим братом лорда Шелбурна.

Скарсдейл чуть округлил глаза, затем вышел на середину комнаты и сел на стул с высокой резной спинкой. Затем взмахнул рукой, приглашая Монка также куда-нибудь присесть.

– Вот как? – Монк опустился на точно такой же стул.

– О да, это весьма древний род, – с удовольствием проговорил Скарсдейл. – Вдова леди Шелбурн, их матушка, была старшей дочерью герцога Рутвена.

– Джосселин Грей, – напомнил Монк.

– О! Весьма приятный малый с прекрасной репутацией, крымский офицер. Не помню, правда, в каком полку он служил. – Скарсдейл покивал с важным видом. – Ранен под Севастополем, так он сам говорил; затем ушел в отставку по инвалидности. Хромал, бедняга. Не то чтобы это портило осанку… Выглядел он всегда очаровательно, весьма достойно выглядел…

– Семейство состоятельное?

– Шелбурны? – Скарсдейла слегка позабавило невежество собеседника, и к нему снова стала понемногу возвращаться самоуверенность. – Разумеется. Вы серьезно спрашиваете? – Он окинул Монка пренебрежительным взглядом. – Естественно, большая часть наследства досталась первому сыну, нынешнему лорду Шелбурну. Так уж заведено: все деньги – старшему, вместе с титулом. Иначе, сами понимаете, все состояния быстро раздробятся – и что станет со страной?

Монк держал себя в руках и выносил этот покровительственный тон, не меняясь в лице.

– Да, благодарю вас. На что же жил в таком случае Джосселин Грей?

Скарсдейл развел руками – маленькими, широкими, короткопалыми.

– О, я полагаю, у него было какое-то собственное дело. Вряд ли оно приносило большие доходы, но на скудость средств Грей никогда не жаловался. Одевался всегда превосходно. Одежда, сами понимаете, многое говорит о человеке. – С легкой улыбкой он покосился на Монка, но, заметив на своем госте костюм безупречного покроя, несколько смутился.

– А вы не знаете, он никогда не был женат или хотя бы помолвлен? – Монк сохранил безразличное выражение лица, несмотря на то что промашка Скарсдейла доставила ему удовольствие.

Скарсдейл удивился такому вопросу.

– Вот уж это должно быть вам известно!

– Да, конечно, он не состоял в законном браке, – Монк поспешил исправить ошибку. – Но как ближайший сосед, вы вполне могли быть осведомлены о существовании человека, к которому покойный питал особый интерес.

Скарсдейл поджал пухлые губы.

– Если вы имеете в виду некие связи по расчету, то я ничего не могу вам сообщить.

– Нет, я не имел в виду финансовые проблемы, – чуть заметно усмехаясь, ответил Монк. – Не ухаживал ли он за какой-нибудь дамой?

Скарсдейл покраснел.

– Нет, насколько я знаю.

– Он был азартен?

– Понятия не имею. Я сам не игрок, за карточный стол сажусь разве что в компании друзей, но Грей в их число не входил. Никогда не слышал о нем ничего подобного.

Монк вдруг почувствовал усталость. Время было позднее. Пора заняться собственными тайнами. Он поднялся со стула.

– Благодарю вас, мистер Скарсдейл. Уверен, что, если вы узнаете что-либо о последних днях майора Грея, вы нам сообщите. Чем быстрее мы найдем убийцу, тем спокойнее будет всем.

Скарсдейл тоже встал. Лицо его выражало скорбь и сожаление по поводу того, что убийство произошло именно на том этаже, где проживал он сам.

– Да, разумеется, – отрывисто произнес он. – А теперь позвольте мне наконец переодеться к званому обеду – я, знаете ли, приглашен.

В полицейском участке его ждал Ивэн. При виде Монка он столь искренне обрадовался, что у того даже шевельнулось сомнение: а точно ли он был в прошлой жизни нелюдимым и одиноким человеком?

Конечно, у него были и друзья, и женщины… В конце концов, в жилах его текла не рыбья кровь! Быть может, он пережил в прошлом какую-то трагедию? Однако сейчас в душе его царила пустота. Ивэн глядел на Монка с надеждой.

– Что-нибудь удалось обнаружить, сэр?

– Немного. – Вопреки смыслу сказанного, голос Монка прозвучал бодро и уверенно. – Кажется, проникнуть в дом незамеченным весьма затруднительно. Правда, к Йитсу без четверти десять приходил гость. Гримвейд говорит, что с виду это был крупный мужчина, плотно закутанный, поскольку погода была скверная. По словам того же Гримвейда, дом он покинул приблизительно в половине одиннадцатого. Привратник проводил его вверх по лестнице, но плохо рассмотрел и вряд ли узнает при встрече.