Текст книги "Свет любви"

Автор книги: Энн Уинстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Весь следующий день Линн провела в хлопотах, обустраивая свое новое жилище. Вещи были разложены, мебель завезена и собрана. Остались лишь мелочи в виде уже распакованных, но еще не размещенных картин и безделушек.

Закончив с ужином, она приняла контрастный душ, выпила содовой с кофеином, чтобы взбодриться, и пошла переодеваться. Разложив несколько вещей на кровати, Линн раздумывала, что надеть. Почему-то ей хотелось произвести впечатление на своего соседа. Ее рука потянулась к брючному костюму и замерли. Молодая женщина опустилась на кровать и покачала головой. И ради чего, спрашивается, она решила принарядиться? Все равно ее усилий никто, кроме собак, не заметит. Линн зевнула. Неужели она переоценила свои силы? Только бы за столом не уснуть, а то уж совсем неудобно получится.

Вздохнув, Линн все же надела выбранный костюм, заплела косу и закрепила ее узлом на затылке.

Почти в ту же секунду раздался звонок в дверь…

Брендон отпустил кнопку и еще раз оправил костюм. Погуляв с собаками и накормив их, он решил принять душ и переодеться. Так, на всякий случай. Непонятно, правда, почему он так взволнован и почему ему хочется произвести впечатление на женщину, которую он никогда не увидит.

– Все хорошо, девочка. – Брендон потрепал Физер, прижавшуюся к его ноге, по голове.

– Как я понимаю, это не мне, – раздался волнующий голос соседки.

– Вы правы. Это я Физер говорил. Вообще-то, не так уж и часто я с ними разговариваю.

– Входите, Брендон, – Линн открыла дверь во всю ширину, чтобы впустить странное трио. – Все-таки позвольте с вами не согласиться. Готова держать пари, что вы говорите со своими собаками все время.

– Да, – неохотно признался он, осторожно входя внутрь. – Собаки самые благодарные слушатели, и я даже сам не заметил, когда впервые заговорил с Физер. Так же естественно я стал говорить и с Сидаром. Сидар, кресло! – скомандовал он псу.

Сидар сразу же направился в гостиную и безошибочно остановился у кресла. Брендон нащупал подлокотник и сел.

– Этому учат в питомнике? – зачарованно наблюдая за этой сценой, спросила Линн. – Не знаю, поможет ли вам, но расположение комнат в квартире такое же, как у вас, – нерешительно продолжила она.

– Еще как поможет, – признательно сказал Брендон. – Сосед, который жил здесь до вас, никого к себе не приглашал. Нет, – вернулся он к ее вопросу, – этой команде в питомнике не учат. Просто, когда инструкторы проводили с нами первое занятие, мужчина, который сидел рядом со мной, все мечтал, как было бы здорово, если бы собака могла найти в незнакомом месте, где посидеть. Я просто воспользовался его мыслью, – он пожал плечами. – Некоторые обучают собак искать членов семьи в толпе или просто вещи, которые часто теряют.

– Вы говорили, что Физер с вами восемь лет. А как давно у вас Сидар?

– Две недели с хвостиком, – улыбнулся он и наклонился, чтобы потрепать собак, улегшихся у его ног. – Сидар совсем недавно сдал экзамены.

– А у меня сложилось впечатление, что вы уже давно вместе, – удивилась Линн.

– Он умный пес, и мы быстро нашли общий язык. К тому же моя старушка, – при этих словах Физер посмотрела на него, – меня многому научила. Со второй собакой гораздо легче, – признался он. – Когда Физер впервые появилась у меня, я только-только осваивался и привыкал, что я не один. Прогулки, еда, ветеринар и все такое прочее. Теперь постепенно обучаю Сидара всему, чему научил Физер. – Брендон протянул руку, чтобы почесать ей за ушами, и встретил пустоту.

– О, она рядом со мной, – поспешно сказала Линн, – и дала мне понять, что не будет возражать, если я ее поглажу. Это запрещается? – взволнованно спросила она.

– Пока она не работает, можно, – успокоил ее Брендон. – Готов спорить, Физер наслаждается вниманием, которое вы ей оказали. Раньше ведь все мое время принадлежало ей, а с появлением Сидара ей приходится делить меня с ним. Ей это не очень нравится.

– Откуда вы знаете?

– Ну, во-первых, Физер стала плохо есть и не просит, чтобы я с ней поиграл на улице. Не удивлюсь, если она обиделась на меня, – криво улыбнулся он.

– Говорите о ней, как о человеке… – Линн задумалась. – Хотя, может быть, вы и правы. Никто ведь не будет спорить, что собаки понимают все, просто не могут говорить.

– В этом у меня уже давно отпали все сомнения, – подтвердил Брендон. Жаль, что ему не увидеть лица женщины, которая совсем не удивилась, что он говорит о собаках, как о людях.

– Ах ты, старушка, – тихо говорила Линн. – Умная девочка! Хочешь, чтобы я почесала тебе животик? Нравится, да?

Брендон неожиданно рассмеялся.

– Я сказала что-то смешное? – не прекращая чесать Физер живот, спросила она.

– А разве вы не заметили, что и вы с ней говорите? – посмеиваясь, ответил он.

– И правда! – Линн рассмеялась. – Дурные привычки заразительны, – шутливо отпарировала она и села в соседнее кресло. – Брендон, извините за нескромный вопрос… Наверное, вам и так уже все надоели, но сначала мне показалось, что вы лишились зрения совсем недавно. Вы так часто жестикулируете, словно еще не привыкли к тому, что вы… – она замялась, не в силах произнести «слепы».

– Я вас понял. Вы правы. Раньше все эти вопросы просто сводили меня с ума, но со временем привыкаешь ко всему. Легче от этого, конечно, не становится, но в какой-то момент понимаешь, что кому-то еще хуже, чем тебе, поэтому жаловаться просто не имеешь права и продолжаешь бороться. – Он помолчал. – Я ослеп в двадцать один год на студенческой вечеринке. Просто не повезло. Я стоял на самом верху лестницы, когда один из студентов толкнул меня. Случайно. Никакого умысла в его действиях не было. Просто загляделся на девушку, споткнулся и налетел на меня. Самое обидное, – Брендон невесело улыбнулся, – я не был пьян, но не удержался на ногах и скатился вниз. Помню, как пересчитал несколько ступенек, а затем – провал в памяти.

– Брендон, не знаю, что и сказать… – Линн сочувственно накрыла его руку своей ладонью.

– А что здесь говорить? – Он нашел в себе силы вновь улыбнуться. Ее рука странно успокаивала и придала ему силы продолжить. – В результате с переломом пары ребер и с сотрясением мозга я был доставлен в больницу. Ребра благополучно срослись, а вот голове немного не повезло.

Он снова замолчал. Линн ждала, жалея, что затронула такую болезненную для него тему.

– На чем это я остановился? – нарочито легко сказал Брендон. – А, на том, что голове не повезло, – он осторожно освободил свою руку и улыбнулся. Он благодарен за ее молчаливое сострадание, но не нуждается в нем, так как давно уже привык справляться со всем сам. – В результате падения я повредил зрительный нерв и ослеп. Врачи на операцию не решились, опасаясь, что она только навредит. Хотя шансы, как мне сказали, у меня есть: в этой области ведутся крупные исследования и вполне возможно, что через несколько лет мне будет сделана операция по совершенно новой методике. К сожалению, исследования еще, видимо, не закончены или зашли в тупик.

– О, Брендон… – начала было Линн, но оборвала себя. – А как же ваша учеба?

– Мне дали академический отпуск. За это время я освоил шрифт Брайля и худо-бедно примирился со своим недугом. Я закончил колледж и получил степень.

– Вы настоящий молодец! – пылко воскликнула Линн, от всей души сочувствуя Брендону. – Я не хотела вас расстраивать, правда. Может, сменим тему?

– Не буду возражать, – Брендон тряхнул головой, отгоняя нежеланное и горькое воспоминание о первых днях, проведенных в больнице. – Как раз ваша очередь рассказать что-нибудь о себе.

– Что бы вы хотели услышать? – Она невольно напряглась.

– Ну, например, где и кем вы работаете? – Брендон почувствовал скованность Линн и не мог понять, почему такой простой и, казалось, закономерный вопрос вызвал у нее такое затруднение.

– Я сейчас не работаю, – осторожно произнесла она. – Но все может решиться на этой неделе. Если я пройду одно из двух собеседований.

– Понятно. – Может, она недавно лишилась работы? Тогда ее нежелание говорить на эту тему вполне объяснимо. – А что за работу вы ищете? Если это, конечно, не секрет? – все-таки не удержался он от вопроса.

– Либо воспитательницы в детском саду, либо учительницы начальных классов, – уже более непринужденно сказала Линн, немного успокоившись. В конце концов, о чем ему еще спрашивать?

– А с ребятишками какого возраста вы бы сами хотели работать?

– Вообще-то я бы хотела преподавать в колледже, – неожиданно для себя призналась она. – Просто проблема в том, что шансы получить работу в детском саду, в школе или колледже у меня одинаково невысоки.

– Почему?

– Нет соответствующего образования. – Линн встала, надеясь таким образом избежать новых вопросов: слишком уж ее испугала собственная откровенность. – Выпить не хотите?

Его брови приподнялись. Больше похоже на стремительное бегство, чем на вежливость. Что может скрывать женщина, которая, по ее словам, хочет работать с детьми? Однако вслух он сказал:

– Чаю со льдом, если можно.

– С сахаром и лимоном?

– Только лимон.

Линн вернулась со стаканом чая и поставила его на столик.

– Стакан по правую руку от вас. Ужинать будем сейчас или позже?

– Позже. А что на ужин? – проявил живой интерес Брендон.

– Жареная картошка, политая сливками с сыром, – улыбнулась она. – К ней жареная курица и салат из брокколи, а на десерт булочки, которые вы так нахваливали. Если, конечно, вы тогда не лукавили, – добавила Линн.

– Для человека, вынужденного питаться в основном готовыми блюдами, вопрос насыщения желудка совсем не шуточный – предельно серьезно ответил он.

– Вы совсем не можете готовить?

– Совсем, – Брендон подтвердил свои слова кивком и хмыкнул. – Вообще-то, то же самое можно было сказать, когда я был зрячим. Другое дело, что тогда я чаще выбирался в ресторан.

– А сейчас?

– Сейчас… – он вздохнул. – Сейчас я предпочитаю ужинать дома. Вот вы – замечательный повар, в этом я уже убедился.

– Мне всегда нравилось готовить. Хотя раньше я все никак не могла дойти до кухни.

Если уж начистоту, то за десять лет она была там от силы десять раз. Есть раз в год – удобно, не правда ли?

– Времени не хватало?

Она повернула голову и натолкнулась на его взгляд, пронзающий насквозь. Линн поежилась. Сейчас с трудом верилось, что Брендон ее не видит.

– Можно и так сказать, – неохотно пробормотала она. – Лучше расскажите, что есть интересного в этом городе, – она посчитала за благо перевести разговор на нейтральную тему и подальше от собственной персоны.

Видит бог, ей ужасно нравится быть непопулярной и неизвестной. В конце концов, у каждого есть свои тайны, так почему бы и ей не иметь хотя бы одну?

– Хотя город небольшой, но здесь каждый найдет, что ему по душе, – задумчиво, протянул Брендон.

В нем начало просыпаться любопытство. Почему его соседка так упорно избегает говорить о себе? Она что, боится его, стесняется или просто не в настроении? Ладно, решил он, если захочет, расскажет сама. У него нет привычки совать нос в чужие дела. Особенно когда это желание умолчать о себе почти такое же осязаемое, как прикосновение.

– В городе есть несколько театров и небольшой оркестр.

– Хорошая новость! – воскликнула она. – Я обожаю музыку!

– Вы на чем-то играете? – как можно безразличнее поинтересовался он.

– Играла, – в ее голосе была неприкрытая грусть. – На пианино.

– А сейчас нет?

– Сейчас нет, – она вздохнула. – Но подумываю об этом.

– Не думайте, а действуйте, – убежденно сказал Брендон.

– Посмотрим, – уклончиво ответила она. – А как насчет музеев?

– На любой вкус, – с готовностью отозвался он. – Но в основном все так или иначе связано с Гражданской войной.

– Каюсь, – Линн рассмеялась. – История не мой конек.

– Ну что ж, – Брендон пожал плечами. – Вам предоставляется отличный шанс стать знатоком если не всей истории США, то, по крайней мере, Гражданской войны. К вашим услугам местное историческое общество, библиотека, Национальный мемориал.

– Что-то мне есть захотелось, – со смехом воскликнула Линн. – Может, продолжим разговор за ужином?

– Не возражаю.

Собаки, до этого момента терпеливо лежавшие у его ног, поднялись и выжидающе уставились на хозяина.

– Ты не возражаешь, если я отпущу Физер? О, простите, – спохватился он. – Я не хотел тыкать.

– Все в порядке, – ободрила его Линн. – Мы уже столько разговариваем, что даже удивительно, как это не перешли на «ты» еще раньше.

– Значит, ты не возражаешь? – уточнил Брендон.

– Абсолютно, – уверенно сказала Линн. – Давай помогу, – она отстегнула поводок и положила его на кресло. – Ну что, вперед?

…Ужин удался на славу. Они сидели больше часа и непринужденно беседовали, словно были уже давно знакомы. Линн старалась избегать вопросов на личные темы, и потому они говорили в основном о событиях в мире, о животных и искусстве.

Она так увлеклась, что вздрогнула, когда их разговор прервал телефонный звонок.

– Прости, – Линн вышла в холл и подошла к телефону. Быстрый взгляд на определитель заставил ее нахмуриться. Она сняла трубку и немного скованно произнесла: – Здравствуй, папа.

Брендон уже хотел подняться и незаметно уйти, но неожиданная сухость в голосе Линн застигла его врасплох. Он остался сидеть на месте. Всего минуту назад в ее интонациях слышалась теплота и говорила она интересно и вдохновенно. Сейчас же ее фразы были отрывисты и лаконичны.

– Да. Я знаю. – Молчание. – Вот как? Понятно. – Снова молчание. – Когда? Нет, извини, в этот день не смогу. Но я тебя поздравляю. Вернее, вас обоих. Нет, не нужно, – с нажимом произнесла она. – Может быть, на Рождество. Но я пока не уверена. Извини, не могу долго разговаривать: у меня гости. Спасибо за звонок. Пока.

До Брендона отчетливо долетел вздох облегчения, словно Линн только что покончила с неприятным, но очень важным делом.

Линн медленно вошла, все еще находясь под впечатлением новости, которую сообщил ей отец.

Чувствуя себя немного неловко, что стал свидетелем ее разговора – пусть даже невольным свидетелем, – и чтобы показать, что его это не касается, Брендон с невозмутимом видом надкусил булочку и запил ее остывшим кофе.

Он слышал, как она отодвигает стул и садится. Между ними повисло молчание.

– Неприятности? – он решился прервать затянувшуюся паузу, впрочем не ожидая, что она ответит.

– Отец, – с тяжелым вздохом отозвалась Линн. – Отец женится.

– Видимо, это не тот случай, когда принято поздравлять, – с величайшей осторожностью заметил Брендон.

– Нет, почему же? – с нервным смешком откликнулась она, понимая, что сосед старается разрядить ситуацию. – Просто… – она вновь замолчала.

– Просто – что? – он нащупал ее ладонь и легонько сжал.

– Просто… Спасибо за поддержку, но я сама справлюсь. Правда, – она сняла руку Брендона и легонько коснулась его запястья ледяными пальцами. – Просто я удивлялась себе, почему до сих пор не могу к этому привыкнуть, – через силу произнесла Линн и попыталась успокоиться. В конце концов, идея пригласить Брендона на ужин исходила от нее и просто невежливо сидеть сейчас с кислой физиономией, которую он, к счастью, не видит.

– Привыкнуть к тому, что родители больше не женаты? – закончил он за нее.

– Нет, к этому я уже привыкла, – с неожиданным сарказмом фыркнула Линн. – Отец развелся с матерью, когда мне было два года. Не могу привыкнуть к отцовской полигамности. Он женится в шестой раз, – сухо закончила она.

– Он так любит женщин или любит свадьбы? – сохраняя непроницаемое выражение лица, спросил Брендон.

– Могу только догадываться, – хмыкнула Линн. Ему удалось-таки немного поднять ей настроение, испортившееся после разговора с отцом. – Спасибо, – с признательностью в голосе произнесла она. – И тебе спасибо, – расчувствовалась Линн, переключая свое внимание на Физер, которая подошла к ней и прижалась к ногам. – Хорошая девочка, – почесывая собаку за ушами, бормотала она. – Ты у нас умная девочка, все понимаешь, правда? Физер так хорошо чувствует мое настроение, – обратилась она к Брендону.

– А что она сейчас делает?

– Положила голову мне на колени. Ты не поверишь, но ее глаза выражают сочувствие и поддержку.

– Почему не поверю? – Брендон пожал плечами, втайне вздохнув с облегчением, что Линн нашла другой объект для изъявления своей благодарности. – Точно так же она поддерживает меня, если чувствует, что я чем-то подавлен. Жаль, конечно, я не вижу ее глаз, но даже одно ее присутствие меня успокаивает. Но ты единственная, с кем она позволила такую же фамильярность. Наверное, ты ей понравилась.

– Это взаимно.

– Ну что же, – поднимаясь, сказал он. – Спасибо за ужин, за компанию, но нам пора. – Брендон взялся за обод, прикрепленный к шлейке Сидара. – Физер, поводок! – скомандовал он.

Линн с интересом смотрела, как вместо того, чтобы выполнить команду, Физер улеглась на коврик, всем своим видом демонстрируя обиду и осуждение.

– Физер! – Брендон повысил голос.

Его охватило раздражение, которое так часто накатывало на него в первые два-три года, когда он еще только-только свыкался с последствиями травмы и страдал от необходимости обращаться за помощью. В последние годы это случалось редко, но если случалось, то, как правило, в самый неподходящий момент.

– Что она делает? – спросил он, заставляя себя говорить спокойно.

– Лежит на коврике и, насколько я могу судить, покидать его не собирается.

– Физер, ко мне! – жестко сказал Брендон. Этот тон он использовал крайне редко.

– Пускай лежит, – примиряюще произнесла Линн. – Она мне не помешает, и, кроме того, если решит остаться, наш ужин плавно перетечет в девичник, а вы с Сидаром немного отдохнете от женского общества, составив сугубо мужскую компанию. Как тебе такая мысль?

– Линн, я уже успел убедиться, что ты добра, но как это будет выглядеть? В первый раз пришел к тебе на ужин с двумя собаками, оставив одну в залог своей благодарности?!

– А что тут такого? – Молодая женщина пожала плечами. – Мы хорошо с ней поладили, и, как я уже успела убедиться, она превосходно воспитана.

– Физер, ко мне! – В его голосе прозвучала угроза.

– Брендон! – умоляюще воскликнула она.

Две фразы прозвучали одновременно, и он вдруг вспомнил, каким безжизненным был ее голос после звонка отца. Когда он уйдет, Линн останется одна, наедине со своими переживаниям, а он лучше кого бы то ни было знал, как успокаивает присутствие собаки, которой можно излить свое горе и которая никому не расскажет о минутной слабости…

– Физер, ко мне! – повторил он.

Закусив губу, Линн больше не вмешивалась и беспомощно смотрела, как Физер встала и неохотно подошла к Брендону.

– Молодец! – похвалил он собаку и обратил свои ясные неподвижные глаза на Линн. – Если ты не передумала, Физер может побыть у тебя. Но я был просто обязан добиться, чтобы она выполнила команду. Если дать ей поблажку раз-другой, так она скоро перестанет меня слушаться. Я не хочу, чтобы собака, бывшая когда-то поводырем, превратилась в обыкновенную избалованную комнатную собачку. С тех пор как Физер больше не может работать, я и так во всем ей потакаю, но всему есть предел. Если бы ей было трудно выполнить команду, я бы не настаивал, но сейчас она проявила элементарное непослушание.

– Понятно.

– Что ж, тогда мы с Сидаром пошли, но учти, что Физер еще ждет вечерняя прогулка. Если хочешь, можешь выгулять ее сама или пойти с нами.

– Лучше вместе, – Лини не хотелось оставаться одной, а с Брендоном так легко и просто… – Заодно посмотрю, как работает собака-поводырь.

– Ты уверена, что хочешь на это посмотреть? – Брендон фыркнул и негромко рассмеялся.

От этого тихого смеха женщину охватила дрожь, а сердце сладко заныло. Она и предположить не могла, что мужской смех может быть таким… таким сексуальным.

– Чему ты смеешься? – спросила Линн, гордясь, что по ее голосу нельзя понять, как сильно она им очарована.

– Если не заснешь до половины одиннадцатого – узнаешь, – таинственно сказал он и коротко хмыкнул.

– О'кей, договорились. Ты меня успел заинтриговать, поэтому я лягу пораньше завтра.

– Отлично. Тогда встречаемся в десять тридцать.

Он протянул ей руку, и ее маленькая нежная рука утонула в его широкой ладони. От этого простого прикосновения в его жилах взбурлила кровь, и совсем некстати пришла мысль, что он по-прежнему мужчина, а не скопец. Несмотря на слепоту. Ему почудилось или из ее груди действительно вырвался приглушенный вздох?

Брендон перевернул зажатую в его ладони руку тыльной стороной вверх, а другой провел по ее запястью. Пульс под его пальцами участился. Он слабо улыбнулся и позволил ее руке выскользнуть. Реакция Линн заронила искорку надежды, что чувства, которые она пробудила в нем, небезответны.