Текст книги "Рождественские ожидания"

Автор книги: Энн Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

  –  Это будет похоже на маленькую смерть, – откровенно заявил он. – Домой с ребенком придешь не ты, а твоя сестра.

  – Я всегда это знала, – ответила Мери. То же самое она сказала себе и сейчас. Но сказать не значило прекратить чувствовать пустоту, которая образовывалась при мысли о родах. – Так прекрати себя изводить, – проворчала она. – Поднимайся и начинай двигаться. Пора на работу.

  И она пошла на работу. Вела уроки. Сегодня вечером не было репетиции, потому что была среда, вечер дородовых занятий.

  Мери не была уверена, что сможет выдержать еще одно занятие. Только не после сна, который видела прошлой ночью!

  Может, Гэс не придет, подумала она.

  Ну да, как же.

  Когда она вышла из школы, он ждал ее возле двери. День выдался солнечный, и не было особенно холодно.

  –  Не нужно меня подвозить, – сказала она ему.

  – И тебе тоже привет. – Он улыбнулся ей, затем наклонился, избегая ее живота, и коснулся ее губ.

  -Гэс!

  – Что? – Он смотрел на нее невинными глазами.

  – Здесь же полно народа! Не знаю, зачем ты это делаешь, – проворчала Мери. – Чего ты хочешь?

  Он взял ее за руку и провел вдоль улицы к грузовику.

  – Ты знаешь, чего я хочу. Тебя.

  – В данную минуту, – не стала отрицать она. – Но ты не будешь хотеть меня всегда.

  – Буду, – решительно сказал Гэс. Он положил руку на запертую дверцу грузовика, заманив Мери в ловушку между собой и дверью. – Я вырос, Мери. Дай мне шанс.

  Она отвернулась, чтобы не видеть зеленую глубину его глаз.

  – Дай мне шанс, Мери, – повторил он.

  Ей стало трудно дышать.

  – Прошу тебя.

  Мери пожала плечами. Гэс провел рукой по ее волосам, затем еще раз поцеловал.

  – Моя девочка.

  Эта ночь в среду была не легче остальных.

  Гэс хотел обнимать и ласкать ее, но не смел. Это сводило его с ума. Он безумно хотел Мери.

  Но когда Гэс сказал, что она доводит его до сумасшествия, она не поверила.

  Они беседовали на парковке после занятий, и он пытался не потерять нить разговора, потому что, подобно всем парням, которые только что в течение целого часа обнимали любимую женщину, не мог думать о том, нужен ли Снежному человеку цилиндр или же сойдет и ковбойская шляпа.

  – Что? – спросил он ее в пятый или шестой раз.

  –  Ты слушаешь, Гэс? Что с тобой происходит?

  – Я хочу тебя. – Вот так. Решительно и просто.

  – Ты хочешь меня? Меня? – Мери посмотрела на него, затем на свой огромный живот. – Не говори ерунды.

  Он притянул ее поближе, чтобы она в точности услышала то, что он хотел сказать.

  –  О боже! – Ее глаза были словно блюдца. Щеки разрумянились. Это видно было даже в тусклом свете. Ее слегка трясло. – Маньяк какой-то, – с чопорным видом девственницы сказала она.

  Он засмеялся.

  – Я бы сказал: лишенец.

  – Ну, знаешь, в мире полно других женщин, – парировала она.

  – Нет, – сказал Гэс. – В мире есть только ты.

  – Не знаю, как можно желать меня такую, – сказала она, когда они возвращались в Элмер.

  Гэс не знал, что ответить на это. Только мертвый способен не возжелать Мери.

  – Большинству мужчин я совершенно безразлична, – продолжила она.

  – Ты проводила исследование?

  – Нет, не проводила. Мэт, парень, с которым я встречалась прошлым летом, как только я забеременела, сразу же сбежал.

  – Мэт идиот.

  – Он не мог представить меня беременной от другого мужчины.

  – Это его проблема, а не твоя.

  – Люди считают это неестественным.

  Гэс почесал затылок.

  – Я их понимаю. Меня это тоже заставило задуматься. Но не о том, что ты носишь чьего-то ребенка. Я подумал: а что, если ты принадлежала кому-то еще? Но когда узнал, что это не так, решил: это замечательно. В самом деле, – улыбнулся Гэс. – Я считаю, то, что ты сделала, просто замечательно. – Он взял ее за руку.

  – Не надо, Гэс, – взмолилась она.

  – Не надо чего?

  – Не будь таким милым. Не заставляй меня снова влюбиться в тебя.

  – Я хочу тебя, дорогая.

  Она молча и решительно покачала головой. Но руку не выдернула.

  Брось, Мери. Люби меня. Доверься мне. Пожалуйста, мысленно сказал Гэс, надеясь, что Мери услышит сердцем его слова.

  Двое библейских мудрецов подхватили в четверг ветрянку.

  Фрикасе в пятницу родила пятерых крольчат.

  Один из хора ангелов сломал в субботу руку.

  В воскресенье утром выпал обильный снег.

  А в воскресенье днем, всего за час до начала, Шейн, который должен был играть Иосифа, позвонил и сказал, что отвозит Поппи в больницу.

  – Ничего страшного, – сказала Клорис. – Мы справимся. Шоу должно продолжаться, несмотря ни на что!

  – Но кто еще знает эту роль? – взволновалась Эллис. Начали подходить ангелы. Снежный человек искал ковбойскую шляпу своего  отца, опасаясь, что мог забыть ее дома.

  – Гэс знает, – сказала Клорис.

  Она посмотрела на Гэса. Бекки посмотрела на Гэса. Все посмотрели на Гэса. А затем на Мери.

  – Это не такая уж существенная роль, – раздраженно сказала та. Она не хотела, чтобы Гэс играл роль Иосифа. – Ему только нужно промычать полные сочувствия слова и спросить, не найдется ли места на постоялом дворе. Давай позовем твоего отца, – обратилась она к Бскки. -Он сможет это сделать. Нам нужно, чтобы Гэс занимался кроликами.

  – Но... – начала было Бекки.

  – Позови своего отца! – отрезала Мери. Затем закрыла глаза, Господи, хоть бы перестала болеть спина!

  Она беспокоила ее весь день. Наконец Мери снова открыла глаза.

  – Извини, – сказала она Бекки, которая поняла ее беспокойство. – Я просто немного... устала. Не могла бы ты попросить своего отца? Пожалуйста. Мне действительно нужно... чтобы Гэс был занят другими делами.

  Причина была не только в том, что она не хотела играть вместе с Гэсом, а в том, чтобы Гэс держал все под контролем.

  Только Гэсу удалось одним взглядом успокоить разбушевавшихся ангелов. Только он мог следить за кроликами и шляпами ковбоев и за кучей других вещей, давая ей возможность руководить всем в целом.

  – Я позову папу, – сказала Бекки.

  Мери напряженно улыбнулась.

  –  Спасибо. – Она двигала плечами, пытаясь снять напряжение. – Хорошо, давайте все займем свои места.

  – Ты в порядке? – спросил Гэс, когда остальные разошлись.

  –  В порядке, – рассеянно ответила Мери. – Можешь последить за ангелами? Я не хочу, чтобы они все разбили себе носы, прежде чем начнут петь.

  – Я прослежу.

  –  Кой черт меня дернул вляпаться в это! – пробормотала Мери.

  По крайней мере сегодня ребенок не толкался. Он был очень спокоен, и это было хорошо, так как давало ей возможность, несмотря на боль в спине, немеющие плечи и напряженный живот, справиться со всем этим бедламом. Она слегка похлопала по животу,

  –  Ты сегодня очень хороший, – сказала она ребенку. – Потерпи еще. Осталось совсем немного.

  Где-то между «Снежным человеком Фрости» и «Серебряными колокольчиками» она начала понимать, как была права.

  Напряжение в животе резко увеличилось. Мери прикладывала к нему руку и пыталась ослабить неприятное ощущение, чтобы намекнуть ребенку, что сейчас не время стараться отвоевывать побольше пространства.

  Напряженность спала. Мери расслабилась.

  Она вошла в отдельную крошечную комнату отдыха, чтобы переодеться в костюм Марии, затем надела платок и остановилась перед зеркалом. Ну просто вылитая Мария.

  В дверь неистово колотили.

  –  Мисс Маклин! Я хочу пи-пи. – Это был Френки Стетсма. – Не могу терпеть, – пробормотал он, когда Мери открыла дверь, и промчался в ванную.

  Она покачала головой и пошла за кулисы, когда снова начались схватки. Все сильнее и настойчивее. Она приложила руку к животу.

  – Нет, – скомандовала она. – Слишком рано. Еще не время. Не сейчас.

  Ангелы толкались и дрались, пробираясь на сцену. По крайней мере обошлось без крови.

  Френки вернулся, втискиваясь в халат, укороченный и подшитый, чтобы не споткнуться в неподходящий момент.

  – Готов? – спросила Мери.

  – А если я снова захочу пи-пи?

  – Ты только что это сделал. – Появился Гэс, держа Тушеное Мясо и Ленч. Он передал их Френки.

  – Но если я снова захочу?

  – Это всего-навсего предстартовое волнение, – сказала Мери, когда вдруг начались схватки. На этот раз она не была готова и стала задыхаться.

  – Что не так? – потребовал ответа Гэс.

  – Н-ничего. – Стиснув зубы, Мери разгладила длинное платье и шаль на животе. Боль внезапно отступила. – Ничего не случилось.

  Гэс уперся в нее серьезным, пристальным взглядом. Положил руку рядом с ее рукой. Она попыталась отдернуть ее, но, несмотря на изумленное лицо Френки, Гэс упрямо не убирал свою руку.

  – Как долго? – спустя мгновение спросил он.

  Мери пожала плечами.

  – Какое-то время.

  – Сильно?

  –  Немного сильнее, чем обычно, – призналась Мери.

  – Какой промежуток между ними?

  – Я не засекала время,

  – Мери!

  – Мне некогда было смотреть на часы.

  –  Хорошо. Скажи мне, когда будет следующая. Иди сядь.

  – Я не могу сидеть! Мне нужно быть готовой к выходу.

  Тут она услышала Полли Макмастер, начальницу почтового отделения, которая начала читать вступление к рождественской истории.

  – Не нужно стоять здесь и глядеть на свои часы. Ты должен принести остальных кроликов!

  Гэс выругался, послав кроликов подальше. Френки удивленно смотрел на него. Мери стукнула Гэса ногой.

  – Иди к кроликам и успокой их. И выведи осла. Прекрати тревожиться из-за меня.

  Осел прибавил забот. С ним никогда не репетировали, но Таггарт заверил ее, что он сыграет свою роль безупречно.

  – У нас уже есть одна, – проворчал Гэс. – В упрямстве не уступит настоящему. – Он снял часы и протянул ей. – Засекай время. – И зашагал прочь.

  Через минуту вернулся, дал всем пастухам по кролику, затем сходил за ослом.

  Таггарт появился в чем-то, похожем на скатерть Клорис.

  – Шейн забрал с собой свой костюм, – проворчал он. – Это все, что осталось.

  Он подошел, чтобы подсадить Мери на спину осла, но Гэс сунул ему в руку поводок и сказал:

  – Я сам.

  Мери внезапно покачнулась. У нее снова начались схватки.

  – Готова? – спросил Таггарт.

  Мери ухватилась за спину осла. Гэс поддерживал ее. И она сжала его руку в своей, на сей раз с благодарностью.

  – Сколько прошло? – потребовал он.

  – Что? – вытаращил глаза Таггарт.

  – Четыре минуты, – сказала Мери.

  –   ...постановление  императора  Августина было провозглашено, – нараспев читала Полли.

  – Наш выход, – сказала Мери. – Пора.

  Таггарт удивленно посмотрел на нее.

  – Пойдем! – подгоняла она его. – Чем быстрее, тем лучше.

  Что-то в ее взгляде или тоне вывело его из оцепенения.

  – Правильно! – Он потянул осла вперед.

  Мери закрыла глаза и помолилась. Она даже не поняла, что все еще держит руку Гэса, пока все в зале не начали шептаться.

  Таггарт подошел к постоялому двору и начал барабанить в дверь.

  Она открылась, и высунулась голова Отиса Джеймисона.

  – Мест нет! – проворчал он и закрыл дверь.

  Таггарт снова начал стучать, когда Гэс сказал:

  – Проклятье, начинаются роды. Давай побыстрее закругляйся!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  Она не может рожать.

  Не сейчас! Еще не время!

  Она не может рожать!

  До срока еще шесть с половиной недель. Он должен родиться ко Дню святого Валентина.

  Это все стресс, вызванный слишком напряженной работой. Все это время ее мысли были заняты песнями, ролями, детьми, домашними животными. И Гэсом.

  Она бросила на него быстрый взгляд. Гэс на большой скорости вел машину в Ливингстон. По его мрачной ухмылке она поняла, что он тоже волнуется.

  – Я не должна рожать сейчас, – сказала она, успокаивая то ли себя, то ли Гэса.

  Он взял ее руку в свою.

  –  Я тоже надеюсь, что нет, – хрипло сказал он.

  – Если это произойдет, – ее голос дрогнул, – если произойдет то, о чем я думаю, я могу потерять ребенка.

  – Ты не потеряешь ребенка, – с суровой решительностью сказал он и бросил на нее мимолетный взгляд. – Ты не потеряешь ребенка, – пообещал Гэс. – Мы этого не допустим.

  Она не знала, почему теперь поверила ему. Но абсолютная сила его убежденности приободрила се. Она вцепилась в его руку

  – Нет, – прошептала Мери. – Не допустим.

  Гэс надеялся, что она поверила ему. Хотя опасался, что сам себе не слишком-то верит.

  Что, черт подери, он знает о рождении ребенка?

  Он принимал роды у нескольких коров много лет тому назад, но это трудно сравнивать, Им не нужно помогать дышать. И они не держатся за твою руку, словно ты спасательный трос,

  О Господи, подумал Гэс. Всемилостивый Господь!

  Фелиция позвонила в больницу, чтобы предупредить, что Мери на пути к ним. Слава богу, доктор уже был там, когда они приехали.

  Так же как и Кейт. Она обняла Мери, улыбнулась и подняла большой палец, Взяла под локоть Гэса.

  –  Я отойду, покажу ему, где регистрация, – сказала она Мери, – и сразу же вернусь обратно.

  Когда она завела его за угол, ее улыбка увяла.

  – Что случилось? Как давно это продолжается?

  Он пытался рассказать ей. Пытался вспомнить все, на что она просила обратить внимание на занятиях. Сообщил все, что мог.

  Кейт выслушала. Кивнула головой. Ей были известны обстоятельства беременности Мери. Та поведала ей о них после первого занятия.

  Она знала, что Гэс не является отцом, но, казалось, понимала, что ему необходимо находиться здесь.

  – Хорошо. – Кейт сжала ему руку, и ее нежно-голубые глаза встретились с его взглядом. – Ты готов?

  Гэс прокашлялся и кивнул.

  – Думаю, как никогда.

  Кейт улыбнулась.

  –  Вот это я понимаю. Ты просто поддерживай ее. Мы не позволим, чтобы что-то случилось с малышом. – Кейт сжала его руку. – Или с Мери.

  Он был скалой. Ее скалой.

  Непоколебимый.  Твердый. Хладнокровный. Спокойный. Ее Гэс.

  Невозмутимый.

  – Спокойно, спокойно. Дыши вместе со мной. – Их руки сплелись воедино, их взгляды сплелись воедино. Все было так, словно в целом мире не было никого, кроме них.

  Мери знала, что без Гэса у нее бы не получилось. Гэс делает это вместе с ней.

  Они были единым целым. Мери слышит только его. Отвечает только ему.

  В нем ее сила. Она держала его руку, она сжимала его запястье. Наконец ребенок сделал последнее усилие и вырвался в этот мир.

  Она прогнула спину и услышала тоненький плач. Сначала слабый. Затем все более громкий и настойчивый.

  – Это мальчик! – сказал доктор.

  Мери и Гэс посмотрели друг на друга, улыбнулись и заплакали.

  Гэс никак не мог прийти в себя от неожиданности произошедшего. Он смотрел на крошечного малыша, завернутого в нежно-голубое одеяло и лежащего на руках Мери, и ему было трудно поверить, что все это правда, что он настоящий.

  Естественно, он чувствовал, как ребенок двигается. Умом он всегда понимал, что внутри Мери был этот... этот человечек... который ждет своего времени и который станет достаточно сильным, чтобы принять этот мир на своих условиях.

  Но он был таким крошечным, этот человечек.

  Таким невероятно маленьким. И таким прекрасным.

  Настоящее чудо.

  – Он истинный подарок, – хрипло сказал Гэс.

  Все, что произошло, было подарком. Не только ребенок, но и то, что Гэсу позволено находиться здесь, разделять эту радость, на которую он не имеет права, на которую, естественно, никогда не надеялся и которой не ждал.

  Гэс никогда раньше не испытывал чувства робости. Сейчас он понял, что это такое.

  Мери поглаживала нежный светленький пушок на головке ребенка, который однажды превратится в волосы.

  –  Назовем его Джонатаном, – мягко произнесла она.

  Это имя выбрали Рут и Джефф.

  –  Что означает «божий дар», – сказала она Гэсу с сияющими глазами.

  – Это имя длиннее его самого, – с нежностью произнес Гэс.

  Он поднялся и встал рядом с кроватью, чтобы посмотреть на них обоих. Затем наклонился и прикоснулся губами к се лбу.

  – Его следует назвать даром Мери.

  Мери слабо улыбнулась.

  – Наверняка его будут дразнить на школьном дворе.

  –  Он может пользоваться своими инициалами. Нет ничего плохого в М.Г. Он может говорить им, что назван в честь машины.

  – Как ты?

  Гэс состроил гримасу.

  – Я не был назван в честь машины.

  – А я так и не думала. – Она очень быстро разузнала, что его второе имя Август. Он не мог заставить себя назвать ей свое первое имя.

  – Не Додж? Не Даймлер? – дразнила она.

  Он покачал головой.

  – Ты когда-нибудь скажешь мне?

  –  Если ты выйдешь за меня замуж. – Слова вылетели сами по себе.

  Казалось, весь мир внезапно замер.

  Мери пристально смотрела на него. Она выглядела смущенной. И потрясенной.

  И Гэс, понимая, что сказал это не вовремя и слишком поспешно, готов был тут же пойти на попятную.

  – Ты знаешь, что я хочу жениться на тебе. Я говорил тебе, что люблю тебя. Всегда любил. Я просто раньше не понимал, что это значит. Признаю, что немного запоздал. Ну, может быть, слишком запоздал. Но когда я что-то узнаю, это остается со мной навсегда. Ты веришь мне?

  Мери не ответила. У нее сдавило горло, губы дрожали. Она опустила голову, чтобы смотреть на ребенка, а не на Гэса.

  Отсутствие ответа тоже ответ. И к сожалению, он его услышал.

  Гэсу стало трудно дышать, как будто ему ударили под дых.

  – Хорошо. Я понял, – через силу произнес он. Затем коснулся рукой ее волос. – Отдыхай, – сказал Гэс, – поспи немного. У тебя был тяжелый день.

  С болью в сердце он повернулся и медленно вышел из палаты.

  Она хотела сказать «да».

  Мери знала, когда смотрела, как он уходит, что хочет выйти замуж за Гэса Холта. Хочет, чтобы они вечно были вместе. Она хотела позвать его, но не смогла.

  Мери еще теснее прижала к себе Джонатана и молча заплакала.

  Она не отдаст Гэсу свое сердце. Однажды она уже сделала это.

  Если уж он изменился, то и она тоже. Мери уже не та юная наивная дурочка, что раньше.

  Ее охватил страх.

  Это было самое лучшее Рождество.

  Так сказали Рут и Джефф.

  Они привезли Джонатана в дом Мери в рождественское утро. Оживленные, веселые, радостные.

  – Как-никак семья, – сказала Рут.

  Они и были семьей. И Мери была ее частью. Важной частью.

  Но не неотъемлемой.

  Через день Рут, Джефф и Джонатан должны полететь домой в Финикс, и Мери вернется к своей прежней жизни.

  В некотором смысле.

  Все будет хорошо, убеждала она саму себя.

  У нее теперь есть друзья, свой круг любящих, заботливых людей, которые станут се семьей. У нее есть Эллис и Клорис. У нее есть Фелиция, Таггарт, Бекки и близнецы. У нее есть Дженни и Мейс Николс и их семья. Есть Шейн и Поппи и их новорожденная дочь Ханна, появившаяся на свет за несколько часов до Джонатана. Есть Джед и Бренна Маккол и их компания. Она обрела новую подругу в лице Кейт.

  С Кейт они будут смотреть видео субботними вечерами. Ездить в кино в Бозмен. Скакать верхом по холмам на ее ранчо, где она сможет, окинув взглядом долину и горы, сказать себе, что очень счастлива, что ей следует быть довольной. Мери была полна решимости стать счастливой.

  Она не будет скучать по Гэсу. Мери не рассказала Рут и Джеффу, что именно Гэс помог ей выдержать роды. Она не рассказала им, что он сделал ей предложение спустя несколько часов после родов.

  Она не думала об этом. Это причиняло ей слишком сильную боль.

  Мери ожидала, что он прибудет с ватагой приятелей, приехавших на Рождество, чтобы навестить Джонатана и его родителей, прежде чем вернуться домой в Аризону.

  Половина долины, казалось, нагрянула к ней. Клорис, Эллис и еще несколько горожан пришли днем. Но Гэс так и не появился.

  На следующий день после Рождества приехали все Джонсы, даже Уилл и Гей из Бозмена. И все Николсы, включая Поппи и новорожденную Ханну, которая была так же прекрасна, как и Джонатан, а также ее папа обещали непременно быть. Шейн сказал, что он уже надел свои ковбойские сапоги.

  – Ты увидишь, – говорил он, сияя отцовской гордостью, – у нее волосы такие же рыжие, как у мамы.

  Мери заметила. Она заметила все. Малышей. Детей. Парочки. Тепло, любовь и существующую между ними заботу.

  Но прежде всего она заметила, что нет Гэса.

  Она хотела спросить у Бекки, где он, но, казалось, не могла произнести его имени. Она ждала. Рано или поздно кто-нибудь вспомнит о нем. Как они могут не поговорить о Гэсе?

  Они говорили.

  Говорили о том, как много он сделал для карнавала, как забавен был со своими кроликами, как тяжело ему было построить кормушку, как внимателен он был к Мери.

  Таггарт рассказал Рут, что Гэс был рядом с Мери во время всего спектакля.

  – У Мери впервые появился телохранитель, – смеялся он.

  – Он был там, где ему следовало быть. Я был рад поблагодарить его, – сказал Джефф.

  Мери выпрямилась. Когда? Когда Джефф видел его? Когда Джефф поблагодарил его?

  Рут кивала головой, теснее прижимая к себе Джонатана.

  – Он приехал в больницу рано утром на Рождество и привез вот это Джонатану, – ответила она на ее молчаливый вопрос.

  Рут продралась сквозь груду рождественских подарков и подошла с пушистым черно-белым кроликом, который очень был похож на Тушеное Мясо.

  – Он сказал, что, это сувенир для Джонатана, – хихикнула она, и все улыбнулись.

  Мери тоже через силу улыбнулась и взяла кролика. Она хотела, чтобы все ушли поскорее домой и оставили ее одну.

  – Ты настоящий герой, – сказала ему Бекки.

  – Все так говорят, – согласилась Сюзанна.

  – У них очень слабое представление о героизме, – проворчал Гэс.

  Он вытащил вещи из гардероба, засунул одежду в спортивную сумку, мечтая лишь о том, чтобы Бекки и Сюзанна ушли.

  –  Ты помог появиться на свет Джонатану, – настаивала Бекки. – Ты отвез мисс Маклин в больницу и остался с ней, помогал ей во всем. Доктор Райан сказал, что без тебя все могло бы обернуться иначе.

  –  Кейт сказала, ты вел себя потрясающе, – вставила Сюзанна.

  Гэс пожал плечами.

  – Я сделал то, что от меня требовалось. Не больше. Любой сделал бы то же самое.

  – Ну, не каждый бы справился, – с негодованием сказала Бекки. – А ты смог! Куда это ты собрался? Почему не поехал вместе с нами повидать их? Теперь они с ребенком уехали. Но мисс Маклин по-прежнему здесь. Ты поедешь проведать ее или нет? Гэс! Почему ты пакуешь свои вещи? Что с тобой?

  Он устал. Покончил со всем этим. Сделал все, что мог.

  У него не осталось надежды.

  Возможно, он слишком торопился. Может, она не сказала бы «нет», если бы он подождал месяц, год, всю жизнь.

  Похоже, Мери больше никогда не будет ему доверять, несмотря ни на что.

  В отличие от родео, в жизни не бывает повторного заезда.

  Он закончил собирать сумку, застегнул молнию. Затем повернулся к сидящим на его кровати девочкам и объяснил все. Заставил себя сказать слова, которые надеялся никогда не произносить.

  – Я говорил, что причинил ей боль много лет тому назад. Мы собирались пожениться, а я струсил. Просто позвонил ей и сказал, что не смогу пройти через это. Я не мог представить себя мужем. Она любила меня, а я любил ее. Но все же не смог это сделать. – Он провел рукой по волосам. – Не понимал, от чего отказываюсь,

  Они молча смотрели, как он меряет шагами комнату. Гэс не собирался говорить об этом. Однако он попросил у них помощи. Они ее дали. И не их вина, что ничего из этого не вышло. Гэс хотел быть уверенным, что они знают об этом.

  –  Это моя вина. Вы, ребятки, пытались помочь. Увы, слишком поздно. Я сделал все, что мог, но увы. Нет так нет.

  – Но...

  Гэс покачал головой.

  – Все бесполезно. – Он улыбнулся. – Поделом мне. Теперь Мери не хочет меня. И кто может упрекнуть ее в этом? Я унизил ее, когда отказался жениться на ней.

  Бекки упрямо покачала головой.

  – Она по-прежнему хочет тебя!

  – Нет. Не хочет.

  – Откуда ты знаешь? – вскинулись девочки.

  –  Потому что я спрашивал. Я попросил ее выйти за меня замуж в тот день, когда она родила ребенка. Она ответила «нет».

  В их глазах застыло изумление. Они не верили своим ушам. Хотя, действительно, что тут скажешь?

  Гэс подошел к столу у окна и взял письмо, которое написал прошлой ночью. Он передал его Бекки:

  – Отдай это ей, хорошо?

  Бекки взяла его. Посмотрела на Гэса безмолвно, печально, и он увидел сочувствие в ее взгляде.

  – У меня есть кое-что для нее, – сказал он. – В моем грузовике. Передай это тоже, ладно?

  – Может, тебе лучше встретиться с ней? Сам  все отдашь.

  – Нет. – Гэс думал об этом и знал, что не сможет. Не было смысла тянуть дальше. Ходить вокруг да около. – Нет. Вы двое сделаете это для меня.

  Он улыбнулся, затем взял сумку и направился к двери.

  Они проводили его до грузовика. Подарок для Мери был в кабине. Гэс достал его и передал Бекки.

  Она удивленно посмотрела на подарок, затем на него.

  – Вы отдадите ей это сегодня вечером? – лукаво улыбнулся он.

  Обе кивнули головами:

  -Да.

  Он бросил сумку назад, затем пожал руку Сюзанне, крепко обнял Бекки и поцеловал ее в щеку.

  – Надеюсь, вы обе когда-нибудь повстречаете мужчину лучше, чем я.

  Бекки попыталась улыбнуться.

  –  Пока. – Гэс сел в грузовик и завел двигатель. Затем коснулся полей шляпы в освященном веками ковбойском приветствии и поехал в сторону заходящего солнца.

  Мери не хотела открывать.

  Она слышала колокольчик, но продолжала читать журнал. Рут и Джефф вместе с ребенком уехали утром. Она отвезла их в аэропорт в Бозмене. После этого вернулась в безмолвный дом с опустошенным сердцем.

  Вскоре жизнь снова поселится в нем. Мери знала это.

  Ей просто необходимо немного времени, немного тишины, чтобы прийти в себя.

  – Ты уверена, что с тобой будет все в порядке? – спросила Рут, прежде чем они взошли на борт.

  –  Со мной будет все хорошо, – заверила ее Мери. Она была спокойна. Решительна. Ей даже удалось изобразить беззаботную улыбку.

  Она пыталась сохранить эту улыбку по дороге домой.

  Но не могла справиться с нахлынувшими воспоминаниями о прошлом двухмесячной давности. О Гэсе. О каждом проведенном рядом с ним дне.

  Было ясное, яркое и солнечное утро. На небе ни одного облачка. Ей не следовало все так живо вспоминать.

  Но она вспомнила.

  Все, казалось, напоминало ей о Гэсе.

  И теперь, когда дверной колокольчик зазвенел во второй раз, дольше и настойчивее, она вдруг подумала: а что, если это вдруг Гэс?

  Он всегда приезжал в больницу один, чтобы повидать Джонатана и его родителей, прежде чем ребенка выпишут, потому что не хотел встречаться с ней. Мери была уверена в этом.

  Она твердила себе об этом сто раз,

  Она не хочет видеть его.

  В дверь продолжали упрямо звонить.

  Казалось, это будет длиться до тех пор, пока она не откроет. Она глубоко вздохнула и отбросила в сторону журнал. Затем открыла дверь.

  На крыльце неуверенно топтались Бекки и Сюзанна.

  –  Мы привезли вам подарок, – сказала Сюзанна.

  – От Гэса. – Бекки сделала шаг в сторону. Позади нее стоял щенок и смотрел на Мери, виляя хвостом.

  Мери заплакала.

  –  Не надо! – в один голос воскликнули обе девочки.

  – Если он вам действительно не нужен, – затараторила Сюзанна, – мой папа сказал, что мы подыщем для него хороший дом.

  – Но Гэс подарил его тебе. Он сказал, чтобы ты еще взяла и это, – Бекки протянула конверт.

  Мери взяла конверт и смахнула слезы, затем склонилась к щенку.

  – О, малыш, – пробормотала она, – какой же ты красивый!

  Это был золотистый ретривер примерно десяти недель от роду, и, когда Бекки отстегнула поводок, он вырвался вперед и начал слизывать слезы со щек Мери, заполнив ее руки своим мягким телом. Гэс знал, что ей захочется держать в доме живое существо.

  Все знали, что она одинока. Все спрашивали: «С тобой все будет хорошо?» Но только Гэс дал ей то, что заполнит ее пустоту.

  Только Гэс.

  Щенок извивался в ее объятиях. Наконец она отпустила его и позволила пробежаться по крыльцу. И еще раз бросила взгляд на конверт.

  – Вам, может быть, следует прочитать, – предложила Бекки.

  Дрожащими пальцами Мери открыла конверт.

  Содержание было кратким. По существу. В стиле Гэса,

  «Дорогая Мери, я подумал, что тебе необходим друг, чтобы составить тебе компанию. Я помню, как сильно ты любила Арло, когда я только познакомился с тобой. Замечательный был пес. Таким может стать и этот, если ты дашь ему шанс. Думаю, ты так и сделаешь.

  Я не упрекаю тебя за то, что ты не доверяешь мне. У меня был шанс. Я упустил его много лет назад. Я сделал тебе больно, о чем сожалею. Я люблю тебя теперь сильнее, чем когда-либо.

  Береги себя. Желаю тебе счастья. Ты этого заслуживаешь.

  Дарлинг Август Холт».

  Пальцы Мери дрожали. Она перечитала письмо и посмотрела на подпись. Провела по ней пальцем. Затем посмотрела на девочек.

  – Где он?

  – Он уехал, – сказала Сюзанна. – Сегодня днем.

  –  Он уехал в Луизиану, – сказала Бекки. – Преподавать у Джима Милбурна.

  – Когда он вернется?

  Бекки покачала головой.

  – Он не вернется. Папа сказал, что он собирается преподавать там. Он сказал, что для Гэса это будет лучше.

  – Нет, – сказала Мери и в глубине души знала, что это правда. – Это не так.

  Гэс никогда не был в Луизиане зимой.

  Город был намного красивее, чем летом. Холоднее. Суше. Хорошее место для приезжих.

  По крайней мере так казалось.

  Он приехал сюда, чтобы дать четыре семинара для наездников. Это было не сложно. Он делал это несколько раз с Ноем по нескольку месяцев подряд. Он может сделать это с завязанными глазами. Дать ребятам теорию, практику, ответы на вопросы. Но сейчас у него ничего не получалось.

  Вопросы ставили его в тупик. Ученики задавали простые вопросы, но Гэс не слышал их.

  Он думал о Мери, вспоминал Мери, грезил Мери.

  Все ли у нее в порядке? Скучает ли по Джонатану? Понравилась ли ей собака? Что она делает?

  – ...ты думаешь, Гэс?

  – ...верно, Гэс?

  – ...объяснишь это снова, Гэс?

  И он отвечал.

  – Что? Что ты сказал? Что?

  Прошлой ночью, во время последнего круга, он натянул подпругу и остановился, подумав о Мери. Послышался цокот копыт, широко распахнулась калитка, и выбежала лошадь.

  Гэс пообещал себе, что сегодня будет в лучшей форме. Сосредоточится. По-настоящему вникнет в дела.

  – Учи на примере, – всегда говорили Ной и Таггарт.

  Беда в том, что Гэс учил на плохом примере.

  Он отвлекся, увидев мелькнувшие вдалеке белокурые волосы, затем вскочил на жеребца и кивнул головой. Ворота открылись. Конь вылетел. И Гэс рухнул вниз. Хуже всего то, что он ударился головой.

  Еще он запомнил, что в больницу его привез Джим Милбурн.

  – Сотрясение, – сказал доктор, светя лампой в глаз Гэсу и спрашивая его имя, адрес и кто является президентом.

  Гэс подумал, что два ответа из трех не так уж плохо. Кроме того, в настоящее время он живет где придется, поэтому его неуверенность можно было понять.

  –  Хм, – сказал доктор. – Никакой верховой езды на сегодня. Отдохни.

  – У меня ученики.

  Но доктор был непреклонен, и Джим согласился с ним. Он отвез Гэса обратно на ранчо и остановился возле небольшого трейлера, который стал его жильем на время семинаров.