Текст книги "Брак по завещанию"

Автор книги: Энн Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава восьмая

Отнести Жози на руках на третий этаж и предложить ей провести вместе ночь – не самая блестящая мысль из тех, что когда-либо его посещали. Ситуация – глупее не придумаешь.

Можно, конечно, объяснить все действием шампанского, которое щедро подливал ему его дядюшка Ллойд. Но все же следует признать, что главная причина в самой Жози. Она держалась прямо и находила в себе мужество улыбаться даже тогда, когда ему казалось, что она вот-вот может упасть в обморок. Ему безумно хотелось поддержать и защитить ее, схватить в охапку и унести оттуда.

Так он и поступил.

Но, оказавшись с ней наедине в этой комнате, вдали от шумного веселья свадебного пира, который был в самом разгаре внизу, вобрав в себя взглядом ее длинные стройные ноги, которые не полностью прикрывало ее атласное платье, раскрасневшееся лицо и бездонной глубины глаза, Сэм не смог заставить себя уйти.

Он прислонился к стене и молил Бога, чтобы она не выставила его за дверь.

Жози выжидательно смотрела на него. И тут он заметил, как она нервно проглотила слюну.

– Отнести меня в постель? – отважилась спросить она после короткой паузы.

Он ничего не ответил, только смотрел в ее огромные глаза, инстинктивно понимая, что самое важное решение в жизни уже принято.

– Почему бы и нет? Ведь мы теперь муж и жена, – твердо произнес он и добавил: – Ты же понимаешь, я не могу сейчас уйти. Иначе что они подумают? Не может же муж оставить молодую жену спать в одиночестве в первую брачную ночь?

С минуту-другую вертела она в уме его слова. Потом пожала плечами, подняла на него глаза и, не вставая с кровати, сказала:

– Пожалуй, не может.

И легкая улыбка тронула ее губы.

К Сэму вернулась способность дышать. Он отошел от двери и сделал шаг вперед, к кровати.

– Ну… раз уж я остаюсь, позволь мне помочь тебе… – он откашлялся, словно ему что-то мешало в горле, – снять платье.

Жози с удивлением посмотрела на него, потом опустила глаза и посмотрела на свой свадебный наряд, постепенно заливаясь краской.

– Не подумай, что я… – Голос не слушался его. Он лепетал, словно четырнадцатилетний мальчишка: —…что я… Ну, ты понимаешь меня.

Она подняла руки, и Сэм обошел кровать с другой стороны, чтобы расстегнуть ей крючок. Его пальцы коснулись ее кожи, и он почувствовал, как она задрожала. Такая же дрожь пробежала и у него по телу. Дрожь неудовлетворенного желания. Он усилием воли подавил ее.

Расстегнув сзади молнию, он потянул платье вниз – обнажились плечи и руки. Он стоял так близко позади нее, что опьяняющий аромат ее тела – смесь запаха сирени и каких-то цитрусовых – дразнил и мучил его. Сэм вдыхал его, вспоминая, какое блаженство испытывал, зарывшись лицом в ее душистые волосы. Он наклонился ниже, задышал глубже.

Жози вздрогнула.

– Щекотно.

– От чего?

– Ты… гм… дышишь на меня.

Она повернула голову и искоса посмотрела на него. Слабая тень улыбки промелькнула на ее лице, словно она боялась открыто улыбаться, не знала, имеет ли на это право.

Ему уже удалось один раз заставить ее улыбнуться, когда он надел ей на палец кольцо Хэтти. Сейчас он жаждал еще одной улыбки – наклонился и легонько куснул ее за ухо.

– Сэм! – она взмахнула ресницами, хлопнула его по руке и, ерзая на кровати, попыталась отодвинуться от него.

Он обнял ее обеими руками за талию и принялся тихонечко щекотать. Она старалась увернуться, смеялась и в конце концов повалилась на бок. Он упал на кровать около нее, не отпуская от себя ни на миг, притягивая к себе все ближе и ближе. Сначала она почувствовала, как он дышит ей в затылок, потом его губы бережно коснулись ее шеи.

У нее вырвался какой-то горловой звук, который подействовал на него как призывный клич, и он тесно прижался к ней всем телом. Его руки как раз лежали у нее на животе, когда вдруг начался новый приступ. Жози мгновенно окаменела. Он тоже замер, не смея пошевелить руками, пока не ощутил, что мышцы ее живота расслабились. Когда схватка прошла, она отодвинулась от него, но только совсем чуть-чуть.

– Схватка, – сказал он.

Хотя это не был вопрос, она кивнула.

И тут он неожиданно почувствовал, как что-то толкнуло его руку. Это было совершенно новое для него ощущение. Он резко отдернул руку и, нахмурившись, спросил:

– Что это было?

– Ребенок.

В ее голосе была улыбка.

Сэм нервно сглотнул слюну. Ребенок? Их ребенок сейчас брыкнул его ножкой? Он сам не понимал, почему это его так поразило. Ведь ему и раньше было известно, что дитя может двигаться в чреве матери. Но лягнуть его?

– О Боже, – выдохнул он.

Жози повернула к нему голову.

– Удивлен?

Он кивнул.

– Я никогда… Я не думал… – Он чувствовал себя глупо. – Я никогда раньше не задумывался об этом. Ребенок очень часто… ну, брыкается очень часто?

– Временами мне кажется, что непрерывно. – Она слегка пожала плечами. – Конечно, это не так. Хотя иногда я начинаю думать, что наш ребенок любит ночную жизнь. Лягается всю ночь напролет.

Он снова увидел ту самую особую улыбку на ее лице.

– Как же ты спишь?

Сэм прижал раскрытую ладонь к ее животу и почувствовал легкие толчки.

– Бывают ночи, когда спать не приходится.

Она сказала это словно между прочим, как о самом обычном деле. Ни намека на жалобу. Впрочем, Жози никогда ни на что не жаловалась. Он снова притянул ее к себе и крепко поцеловал в плечо. Какая же у нее нежная и гладкая кожа! Он хотел…

Застонав, Сэм с величайшим трудом оторвался от Жози и глухо сказал, отведя глаза в сторону:

– Позволь, я помогу тебе его снять.

Не важно, чего он хотел. Все равно ему этого не получить.

Жози с трудом встала с кровати, и Сэм помог ей снять платье, стараясь при этом не касаться ее мягкой кожи. Он удержался от желания провести рукой по ее спине и старался не дышать на нее.

Жози тоже помогала ему в его усилиях как могла. Она все время сидела к нему спиной, затем взяла протянутый им халат и, ни разу не взглянув на него, засеменила в ванную.

– Теперь я справлюсь сама, – проговорила она, даже не оглянувшись.

Сэм посчитал, что это даже к лучшему, и начал дышать свободно, решив не травить себя понапрасну. Он не может обладать ею. Значит, баста! Он велел себе устроиться на ночь на полу и радоваться даже такой возможности находиться рядом с ней. И это ему вполне удавалось, пока Жози не вернулась.

Как только она скинула халат и залезла в двуспальную кровать, как только, бросив на него мимолетный взгляд, сказала нежным голоском: «Спасибо, Сэм. Спасибо за все», желание, которое, как ему казалось только что, он сумел подавить в себе, нахлынуло на него с новой силой. У него опять все заныло внутри.

Он слегка откашлялся.

– Тебе особенно не за что меня благодарить, – охрипшим голосом сказал он.

– За сегодняшний день, – просто ответила она. Он закрыл глаза. День кончился, наступила свадебная ночь.

Несмотря ни на что, сегодняшний день – один из самых незабываемых в ее жизни. В присутствии своей матери, священника, друзей и родственников Сэм произнес брачные клятвы. Он ничем не дал понять, что происходящее – лишь спектакль. Все, несомненно, думают, что они сейчас уютно устроились в «Капитанских» апартаментах и лежат в объятиях друг друга.

Никому и в голову не могло прийти, что молодой муж мается на полу.

Жози перевернулась на бок, чтобы видеть его. Он лежал на спине, подложив руку под голову. Она видела, что он не спит – сначала он развернул плечи назад, затем повел их снова вперед, и так несколько раз, словно от этого лежать на полу было не так жестко и неудобно.

– Сэм? – позвала она.

Он замер неподвижно. Даже перестал дышать. Она подвинулась ближе к краю кровати.

– Что? – Он внезапно сел, пристально вглядываясь в нее при лунном свете. – Что случилось? Схватки усилились?

Жози покачала головой.

– Нет. Они прекратились. Я…

Она на какое-то время заколебалась, но потом решилась.

– Я подумала, может, ты захочешь лечь со мной?

– Что?!!

Она отпрянула, так резко прозвучал его голос.

– Я просто подумала… Нет, ничего, – сказала она, отвернувшись, и снова легла.

И с чего это она решила, что он вдруг захочет быть с ней снова? Ведь сегодня вечером он не пьян.

Она услышала, как он встал, и подумала – сейчас уйдет. Но тут почувствовала его руку на своем плече. Его прикосновение было таким легким, что она на какую-то секунду посчитала его шуткой воображения. Но он слегка потянул ее за плечо, так что ей оставалось или вырвать плечо, или повернуться к нему лицом.

– Ты хочешь?..

Он осекся. Она видела, как он шевелит губами, словно у него что-то застряло во рту. Неужели ему так противно?

– Я же сказала, не обращай внимания.

В ее голосе слышалась едва сдерживаемая ярость и обида. Она отвернулась от него. Но в следующее мгновение он уже скользнул под одеяло, одним рывком отвернув его. Кровать слегка просела под тяжестью его тела. Сэм не просто лег рядом, он тесно прижался к ней, так что их тела слились в одно целое. Им было тепло и покойно.

Крепко обнявшись, они лежали словно двое влюбленных.

Жози почувствовала, как его рука медленно опускается вниз, и, взяв его руку в свою, сильно прижала ее к своему животу. Он задышал быстро и часто, и его дыхание слегка шевелило ее волосы и щекотало ухо. Она чуть сдвинулась с места и ощутила, с какой готовностью откликнулся он на ее движение, как неудержимо нарастает в нем нетерпеливое желание. От этого ей сразу стало и радостно, и грустно. Это значило, что его желание тогда не было лишь минутным порывом.

– Я не могу, – прошептала она, и ее душа разрывалась на части от боли, – доктор сказал…

– Я знаю.

Его пальцы все крепче и крепче сжимали ее руку. Его голос звучал неровно, в нем слышались такие тоскливые нотки.

– Я знаю, – повторил он.

– Я могу… Я бы… Если ты хочешь… Если тебе нужно…

У нее дрогнул голос. Щекам стало жарко. Она не могла подобрать слова, чтобы сказать ему, что именно готова сделать ради него, если только он пожелает.

Сэм взял ее за руку так, что их пальцы переплелись.

– Все в порядке. Спи.

Она вопросительно взглянула на него.

– Ты уверен?

– Уверен.

Он был уверен, что умрет от неудовлетворенного желания.

Был уверен, что достиг предела сексуального возбуждения, что постоянная близость к Жози Нолан – то есть к Жози Флетчер – нестерпимо усиливает его вожделение.

Ему следует держаться от нее как можно дальше.

Но он не в состоянии ничего с собой поделать.

Даже после того, как все родственники разъехались и все номера снова заселились постояльцами, он не смог вернуться в апартаменты «Коулмэн». Он говорил себе, что иначе нельзя, так как ночью ей может что-нибудь понадобиться, а никого рядом не окажется. Если у нее начнутся настоящие схватки, его место рядом. Да и постояльцам покажется странным, что молодые спят на разных этажах.

Он убеждал себя, что Богу угодно, дабы он бдел ночами около Жози, расплачиваясь за свои грехи, хотя это определенно отдавало мазохизмом.

И днем он посвящал жене много времени. В номер «Коулмэн» поднимался, чтобы решить какие-нибудь очередные проблемы, о которых Элинор сообщала ему по факсу. Но как только представлялась возможность, он брал свой мобильный телефон или какие-нибудь бумаги и спускался вниз, чтобы, по его собственному выражению, присматривать за Жози. А как иначе узнать, не нужно ли ей чего-нибудь?

– Купи пейджер, – предложил Бенджамин.

– Нет, – ответил Сэм.

Это его совсем не устраивало, ему надо быть уверенным, что она не слишком много хлопочет. С нее станется, ведь она по-прежнему так и норовит сама убираться в холле. Если бы Сэм не настоял на найме двух школьниц, которые теперь ежедневно убирались в номерах, она бы ни за что не отказалась от этих обязанностей, не говоря уж о стирке белья.

В первый день она все время причитала:

– Как я узнаю, что они добросовестно все делают, если даже не могу их проконтролировать?

– Я сам прослежу за ними.

– Не думаю, что ты в этом разбираешься.

Он смерил ее взглядом.

– Я не хуже любого другого могу определить, аккуратно ли застлана кровать.

Жози закатила глаза:

– Этого-то я и боялась!

– Ты же знакома с моей матерью. Неужели ты думаешь, она потерпела бы, чтобы постели в ее доме были заправлены хуже, чем в больнице или казарме?

– Ну, ладно, – сдалась Жози. – Но ты обязательно должен проверять и под кроватями, чтобы там ни в коем случае не скапливалась пыль. И непременно проследи за тем, чтобы не забывали расправлять полотенца после того, как их повесят. В каждом номере должны стоять свежие букеты цветов. Учти, мыла должно быть два кусочка, один лосьон и один шампунь. Да, и конечно, бархатка для обуви.

Сэм составил список и по-военному отдал ей честь. Когда он уже выходил из комнаты, она окликнула его:

– А как же твоя работа? Где ты возьмешь время на все?

– Ничего, справлюсь.

– А я не могу помочь?

Он заколебался. Но она с такой надеждой, с таким ожиданием и готовностью смотрела на него, что он пожал плечами и сказал:

– Посмотрим.

В течение последующих полутора недель, переложив часть своих обязанностей на Жози, Сэм успокаивал себя тем, что это все-таки гораздо легче, чем управление гостиницей.

Он не ожидал, что она так живо заинтересуется его работой. Поначалу она вела себя очень робко, как бы стесняясь, что вмешивается не в свое дело, но, убедившись, что он охотно отвечает на все вопросы, она с каждым днем проникалась все большим интересом к его делам. Неожиданно для себя он понял, какое это удовольствие – разделить с Жози свой восторг и восхищение произведениями того или иного мастера. Когда он не был занят перекрашиванием потолка в холле или распределением постояльцев, его неудержимо влекло в библиотеку поговорить с ней, объяснить, что, как и почему делается в его бизнесе, развлечь рассказами о ремесленниках и художниках, которых ему доводилось встречать во время своих разъездов.

Все это забавляло Жози, отвлекало от печальных мыслей, ему было приятно видеть, как загораются восторгом ее глаза. Ему нравились ее вопросы и звучавшая в них неподдельная любознательность.

Он поймал себя на том, что чуть было не объявил: «Я мог бы тебе это показать», когда говорил об одной тайской деревушке, куда попал в поисках особо тонкой пряжи. Однако, хотя он и подавил свой порыв, ему бы хотелось отвезти ее туда. И не только туда, но и в Гонконг, и на остров Бали. Больше всего он желал видеть выражение ее лица при первой встрече с теми местами, которые стали ему так близки.

Но, увы, не суждено – он никогда не поедет туда вместе с ней.

Их брак продлится не долгие годы, а всего лишь несколько коротких месяцев, потому что их связал расчет, а не любовь. Он даст их ребенку свою фамилию, а Жози – моральную поддержку в трудный для нее период. Обеспечит ей надежное материальное положение в будущем.

Себя же он навязал ей лишь на время.

Это все временное. Она знала, что на жизнь рядом с Сэмом ей отпущено несколько недель, может, несколько месяцев. Не больше. Она не питала по этому поводу никаких иллюзий.

Вот только бы заставить сердце подчиниться голосу разума. Оно начинало учащенно биться всякий раз, как Сэм входил в комнату, а тело становилось таким податливым в его ночных объятиях. Даже разум стал постепенно подводить ее, услужливо подыскивая причины его неравнодушия.

Нет, в такое поверить невозможно.

Но она не могла совладать с собой.

Она спрашивала себя: зачем Сэму приходить к ней каждую ночь и держать в своих объятиях, если он не любит ее? И отвечала самой себе, что он считает своей обязанностью находиться рядом с ней на тот случай, если она позовет на помощь. Но ведь он мог бы поставить себе раскладушку. Или воспользоваться сотовым телефоном.

Он мог бы так сделать. Но не сделал.

Сэм мог бы коротко ответить на ее вопросы о том, что он импортирует и кто производит импортируемые им товары. Вместо этого он, придвинув стул к ее кровати, пустился в живописные рассказы о Сингапуре и Шанхае, о Хоккайдо и Бали.

Почему?

И ее сердце начинало петь от радости, а разум позволял надеяться.

Если она ему безразлична, тогда почему он так расстроился, застав в кухне Курта, с которым они вместе пили кофе? Сэм как раз спустился вниз после того, как заново застеклил крышу над номером «Анна». При виде гостя он остановился в дверях как вкопанный, и вместо обычно приветливой улыбки на его лице появилось угрюмое выражение.

– Какого черта ему здесь надо?

Жози, которой Курт подробно рассказывал о своей пастве, перестала улыбаться и недоуменно посмотрела на Сэма, удивленная его ожесточенным тоном.

– Просто пришел меня проведать.

– Я хотел попросить ее кое-что для меня напечатать, – честно признался Курт.

Судя по всему, отсутствие такта также оставалось одной из постоянных черт его характера.

– Нет, – отрезал Сэм.

Курт непонимающе смотрел на него.

– Но… Она только что пообещала все напечатать.

– Она не будет этого делать.

– Но…

Сэм не дал ему договорить. Ткнув пальцем в лежавшие перед Жози бумаги, он сказал, обращаясь к ней:

– Отдай их ему.

– Перепечатка много времени не отнимет. Я быстро все сделаю, – возразила она.

Вообще-то, у нее не было ни малейшего желания печатать эти бумаги для Курта. Она не виделась с ним целый месяц, с тех самых пор, как в последний раз что-то ему перепечатывала, и начала потихоньку осознавать, что ей и без него очень хорошо. Но что-то в тоне Сэма, в том, как собственнически он смотрел на нее, задело ее, разбудив дух противоречия.

Или он ревнует? Нет, этого не может быть.

– Отдай их ему, – процедил Сэм сквозь зубы.

Он стоял, держа руки по швам, но пальцы его сжались в кулаки. Того гляди свернет Курту шею.

Она взяла бумаги и протянула их Курту.

– Извини, но у меня вряд ли найдется сейчас свободная минутка.

Курт смотрел то на нее, то на него, явно озадаченный безмолвным, но чрезвычайно оживленным диалогом между обычно невозмутимой Жози и ее новоиспеченным мужем.

– Но ведь ты просто сидишь здесь без дела, – удивленно сказал он.

Не надо было ему этого говорить.

Прежде чем Жози удалось подняться со стула, Сэм был уже посередине комнаты. Она едва успела преградить ему дорогу.

– Мне кажется, у Сэма есть для меня задание, – обратилась она к Курту. – Я же говорила тебе, что работаю на него. Очень мило, что ты заглянул, но нам пора приступать к делу.

Она ни на миг не выпускала Сэма из виду, смотрела ему в глаза и не давала возможности обойти ее и добраться до гостя.

– Но я только что пришел, – запротестовал Курт. – С какой стати ты меня выгоняешь?

– С такой, что у нас с Сэмом неотложные дела.

Она незаметно наступила Курту на ногу.

Наконец до него дошло.

– Хорошо. К тому же мне действительно уже пора.

Сердито посмотрев на нее, он резко отодвинул стул и поднялся. В руках у него все еще были бумаги. Казалось, он пытается придумать предлог, чтобы все-таки оставить их у Жози, но та твердо сказала, подталкивая его к двери:

– Смотри, не забудь свои бумаги.

– Да уж, пожалуйста, не забудьте, – подтвердил Сэм, и в голосе его зазвучал металл.

Курт с надеждой произнес, глядя на Жози:

– Надеюсь, мы скоро увидимся?

– Конечно.

Она открыла дверь и чуть не вытолкнула его из кухни.

Сэм прокомментировал ему вдогонку:

– После дождичка в четверг!

Никогда прежде он не испытывал желания разорвать кого-нибудь на куски. По крайней мере, делать это медленно, методично и со смаком. Никогда прежде ему не хотелось поставить кому-нибудь фонарь под глазом или же выбить все зубы.

Но, с другой стороны, все когда-нибудь случается в первый раз. Курт его равнодушным не оставил.

Жози готова была напечатать его работу! Собиралась снова впустить Курта в свою жизнь.

А что потом?

Ну уж этого никто никогда не узнает. В этом он может поклясться. Он никогда не допустит, чтобы дело зашло так далеко! Жози, черт возьми, не чья-нибудь, а его жена!

Пока.

Он стоял на краю обрыва, и руки, засунутые в карманы джинсов, сами собой сжимались в кулаки. Он немного ссутулился, хмуро глядя на раскинувшийся внизу город. Затем встал на пятки, взглянул себе под ноги и глубоко-глубоко задышал полной грудью.

– Пока, – произнес он вслух. – Только пока.

Тогда с какой стати волноваться о том, как она поступает?

Но он и не волнуется.

Или все-таки волнуется?

Глупости! Конечно, нет. Их брак вряд ли можно назвать любовным союзом. Они не питают друг к другу никаких романтических чувств. Он чуть не вцепился Курту Мастерсу в глотку лишь от досады.

От сексуальной неудовлетворенности.

У него есть жена, но нет женщины.

Вот в чем вся сложность положения.

Глава девятая

Уж кого-кого, но ее он никак не ожидал услышать, подойдя в тот вечер к телефону.

– Гостиница «Укромный уголок», – произнес он, стараясь как можно лучше изобразить голосом опытного управляющего отелем.

– Сэм, это ты?

Голос на том конце провода был полон удивления, словно там не могли поверить собственным ушам. Затем послышалось хихиканье.

– Иззи?

В ответ снова хихиканье.

– Да, это я, – ответила она по-французски. – Как дела? Я всю неделю безуспешно пыталась до тебя дозвониться. Затем набралась храбрости и позвонила твоей матери.

Последовала многозначительная пауза.

– Она сказала мне, что ты в Дюбуке.

– Я в Дюбуке, – заверил ее Сэм. Снова пауза. Прошла секунда. Две. Три. Он почти физически ощущал, как по проводам пробегают волны, и, прекрасно зная, что Иззи может молчать так до скончания века, сказал сам, не дожидаясь ее вопроса: – Я женился.

– Именно это она мне и сообщила! Вот здорово! Я так за тебя рада!

В этом он не сомневался. Учитывая простодушие Иззи, он мог побиться об заклад, что она считает этот брак основанным на любви.

– Финн мне не поверил, когда я ему об этом рассказала, – продолжала весело болтать Иззи. – Пока я не упомянула о ребен… Ой! То есть я хотела сказать, ну…

Она запнулась. Снова последовала неловкая пауза.

– О Господи, я всегда говорю то, что не следует! Я не имела в виду, что…

– Я знаю.

Сэм и вправду знал, что Иззи Рул – нет, теперь уже Иззи Макколи – никогда не умела ехидничать или злорадствовать. Тем не менее он не хотел, чтобы люди думали, что он женился на Жози только из-за ребенка, даже если это действительно так.

– Ну а теперь Финн поверил? – сухо спросил он.

– Да. Но я хотела узнать: это правда?

– Это правда.

На Иззи его слова произвели глубокое впечатление. После минутной паузы она заметила:

– Ну, ты времени даром не теряешь.

– Одного раза для этого достаточно. Сделать ребенка – дело нехитрое, – сказал Сэм и тут же прикусил себе язык. Иззи не касается, сколько раз он был с Жози в постели. – Так что случилось?

– Ну, я хотела попросить тебя об одном одолжении. И это поистине счастливое совпадение. Понимаешь, это услуга… То, что ты сейчас в Дюбуке, ну и все остальное.

Чувство неловкости у нее быстро прошло, и она снова стала сама собой, разговаривая быстро и напористо, явно рассчитывая, что он сам догадается о том, чего она не договорила.

– О каком счастливом совпадении идет речь? – спросил он. – О каком таком одолжении? И при чем тут Дюбук?

– Финн ищет гостиницу.

– Финн хочет купить гостиницу?

– Да нет, конечно. Ему нужно сделать фотоальбом. Ну, снимки гостиницы и окрестностей. Что-то типично американское. День Независимости. Четвертое июля. Оркестры. Люди на крышах домов. Ну и все такое прочее в этом роде.

– Но сейчас май.

– Они все делают заранее, – ответила Иззи. – Эти снимки нужны для весенне-летней коллекции следующего года. И ему захотелось найти что-то новенькое, совсем необычное. На прошлой неделе, когда мы вместе думали, как бы внести во все это свежую струю, я вдруг вспомнила о гостинице твоей тетушки в Дюбуке.

– Теперь это моя гостиница в Дюбуке, – поправил ее Сэм.

– Да, конечно. Я так расстроилась, когда узнала о смерти твоей тети.

– Спасибо. Точнее говоря, гостиница принадлежит Жози.

– Но ведь она твоя жена?

Он еще не привык к тому, что у него есть жена, и на какую-то долю секунды замялся, прежде чем твердо произнес:

– Да. Она моя жена.

– Тогда как ты думаешь, не согласилась бы Жози приютить их примерно на недельку? Они бы сняли всю гостиницу, а потом бы в знак благодарности помянули ее добрым словом в своем каталоге. Сделали бы пару снимков гостиницы. Это привлекло бы внимание к Дюбуку. Реклама потрясающая!

– Когда ты успела окончить школу рекламных агентов? – усмехнулся Сэм.

Иззи рассмеялась.

– Ты же меня знаешь. Если мне приходит в голову хорошая идея, меня не удержать.

– Как в случае с Финном?

Наступила внезапная тишина. Долгая-долгая пауза. Затем он услышал в телефонной трубке:

– Да. Как в случае с Финном.

И после еще одной паузы:

– Ты ведь не сердишься на нас? Ты говорил, что нет.

Это правда. Сэм Флетчер всегда играет по правилам. Да и кому охота жениться на женщине, которая мечтает о другом! Сэм, вздохнув, провел рукой по волосам.

– Разумеется, я не сержусь. Просто немного растерян. Ты застала меня врасплох, вот и все.

– Если тебе не хочется, чтобы он… Финн сказал, что ты, возможно, не захочешь, чтобы он приезжал.

– Отчего. Идея неплохая, – быстро возразил Сэм. Идея и вправду начинала ему нравиться. – Для Жози это было бы хорошо. Немного развлечься пойдет ей только на пользу. Через месяц рожать, время трудное. Ей надо больше отдыхать.

– Но полный дом гостей вряд ли способствует отдыху, – вздохнула Иззи. – Ты уверен в том, что она согласится?

– Да. Это действительно поможет бизнесу. О Дюбуке узнают все.

– И это очень пригодится, когда ты решишь продать гостиницу, да?

От удивления у него полезли вверх брови.

– Что? Ты о чем?

– Ну, я имею в виду, когда ты будешь продавать ее. Или она, твоя Жози. Твоя ж-е-н-а. Не намерены же вы похоронить себя навечно в этом Дюбуке? – нетерпеливо пояснила Иззи.

Сэм прислонился лбом к дверному косяку.

– Нет, конечно нет.

Он здесь не останется. А вот Жози – да. Он закрыл глаза.

– Когда он хочет приехать?

– В воскресенье.

Сэм резко выпрямился.

– То есть через два дня?

– Ну да. Он бы снова поехал в Ньюпорт, если бы здесь ничего не выгорело. Отлично, что ты согласился. Будет здорово. Вот уж вволю повеселимся. Я увижу тебя, познакомлюсь с твоей женой и…

– Погоди, погоди. Что значит «я»? Ты что, тоже собираешься приехать сюда?

– Разумеется. Вместе с девочками.

Она имела в виду Пэнзи и Тэнзи, племянниц Финна. У Сэма стали разбегаться мысли.

– Иззи, послушай, я не знаю…

– Не беспокойся, все будет просто прекрасно, – заверила она. – Обещаю. Мне не терпится познакомиться с твоей женой. Увидимся в воскресенье.

– Угу, – пробормотал Сэм, но Иззи уже повесила трубку.

Жози пыталась сдержать готовые хлынуть слезы. Она чувствовала себя ужасно с того самого момента, как Сэм сообщил ей эту новость.

Он назвал это хорошей новостью. Ничего себе хорошая!

А чего еще она ожидала?

Сюда приедет Изабел. Он до сих пор не может ее забыть. Не может – и все.

Какая-то часть Жози изнемогала от боли. Вернее, онемела от боли. Но какая-то часть ее была вне себя от гнева.

Как он смел пригласить сюда любимую женщину, которую потерял? Неужели он рассчитывает, что она позволит ему нежничать с Иззи у себя на глазах и на глазах Финна?

А почему бы и нет? Она очень даже могла представить себе, как неотразимо будет выглядеть Изабел рядом с ней, беременной нелюбимой женой! Жози раздраженно смахнула слезы, которые таки потекли у нее по щекам. Черт бы побрал этого Сэма Флетчера!

Ладно, отлично. Если он этого хочет, он это получит. Она предоставит ему возможность развлекаться, как его душеньке угодно. Нечего и говорить, что она носа не высунет из библиотеки. В конце концов, разве не это настоятельно рекомендовал ей доктор?

Неделя полного покоя! Именно так сказал Сэм, когда объяснял ей, почему согласился на приезд Изабел и ее мужа-фотографа с компанией, собиравшейся снимать этот чертов каталог. У него даже хватило наглости надеяться, что она обрадуется их приезду.

Но она ответила ему тогда ледяным тоном:

– Как мило.

И захлопнула дверь перед его носом. И заперла ее вдобавок.

Когда он пришел к ней в тот вечер в библиотеку, ему пришлось постучаться. Она не собиралась впускать Сэма в тот вечер. Не хотела, чтобы он заметил ее покрасневшие глаза и следы слез на щеках. Но в конце концов все-таки разрешила ему войти. Открывая дверь, она постаралась, чтобы свет не падал ей на лицо, а потом молча пошла и легла в постель.

– Если не хочешь, чтобы они у нас останавливались, так и скажи. Я попрошу их уехать, – сказал Сэм.

Нет, она не могла сказать ему, что именно этого она как раз и желает: не пускать в дом Иззи с Финном и всю их компанию. Не дай Бог, Сэм подумает, что она ревнует.

– Все нормально, – без всякого выражения отозвалась Жози и повернулась к нему спиной.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Сэм, скользнув в постель и крепко обняв ее.

Проглотив комок в горле, Жози кивнула. Она боялась выдать себя, если заговорит. Но ей было далеко не хорошо. По правде сказать, просто плохо.

Жози не раз рисовала в своем воображении Изабел Рул. Она не сомневалась, что бывшая невеста Сэма высокая и стройная, как фотомодель, с овалом лица как у Одри Хэпберн и улыбкой Джоконды.

Поэтому Жози была сильно ошарашена, увидев перед собой невысокую плотную молодую женщину, которая сначала по-дружески повисла у нее на шее, а затем чуть не ослепила ее своей улыбкой.

– Ага, вот счастливица, прибравшая Сэма к рукам, – сказала она, заключая Жози в крепкие объятия. – А я Иззи. Очень рада познакомиться с тобой.

Иззи.

Сколько раз она слышала, как Сэм называл ее Иззи, но ей всегда казалось, что это нечто вроде интимного имени, которым жених ласкательно называет свою невесту. Но теперь убедилась, что ее иначе и не назовешь. «Изабел» подошло бы высокой, тоненькой, как тростинка, девушке. А Иззи была упитанная и кругленькая, как колобок.

Казалось, посмотрев на гостью, ей можно было бы вздохнуть с облегчением. Конечно, она сама выглядит сейчас как дойная корова, но и Иззи не назовешь инфернальной женщиной. При всем том Иззи была само очарование. Забавная, милая и очень добрая, она души не чаяла в своих маленьких племянницах и не скрывала влюбленности в своего смуглого энергичного мужа. И несмотря на это, была по-прежнему неравнодушна к Сэму.

Еще больше тревожило Жози явное желание Иззи подружиться с ней.

– Посиди со мной, – с приветливой улыбкой попросила ее Иззи, когда в воскресенье вечером Жози показалась на крыльце гостиницы.

– Не могу, – попятилась Жози, – у меня дела.

– Никаких дел, – тоном, не допускающим возражений, изрекла Иззи, поглаживая местечко рядом с собой. – Так сказал Сэм. Он хочет, чтобы я отвлекла тебя от работы. Ради этого мы здесь.

Иззи расплылась в улыбке.

– Что?

– Садись, – распорядилась Иззи. – Я делаю, как велит Сэм, – твердо добавила она, словно считая, что этим все сказано.

– Сэм не распоряжается моей жизнью, – пробормотала Жози, но все же вышла на крыльцо.