Текст книги "Брак по завещанию"

Автор книги: Энн Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Он неловко пытался расстегнуть пуговицу на своих джинсах, но это ему никак не удавалось. Он тихо чертыхнулся и покачал головой. У него дрожали пальцы.

Жози улыбнулась.

– Дай я.

Он замер, склонив голову на плечо, и как только ей удалось расстегнуть его джинсы, одним махом сбросил их. Вслед за джинсами в сторону полетели трусы.

Теперь дыхание перехватило у Жози. Ей приходилось видеть Сэма в плавках. Но вид совершенно обнаженного Сэма Флетчера потряс ее. Впрочем, созерцанию предаваться было некогда. Сэм Флетчер, нависнув над ней, вдруг резко проник в нее, и она всем телом прильнула к нему.

Казалось, она должна была бы испугаться, запаниковать как робкая, не уверенная в себе девушка. Но ничего такого не произошло.

Быть может, после она и посчитает все это огромной ошибкой, но в ту минуту ей казалось, что по-иному и быть не может, что все обстоит как нельзя более правильно, потому что это – Сэм. И даже если разум подсказывал ей, что она совершает ошибку, ее сердце знало, что он был, есть и будет единственным мужчиной в ее жизни.

Ее пронзила острая боль, но лишь на мгновение. Неожиданно наступила полная тишина. Сэм весь напрягся. Она лежала на спине, и какие-то несколько сантиметров еще разделяли их. В глазах Сэма вдруг промелькнуло внезапное осознание того, чем он занимается и с кем. Их взгляды встретились.

Время словно остановилось.

Остановился Сэм. Сильная дрожь пробежала по его телу. Он буквально содрогался от напряжения, неподвижно зависнув над ней. Она видела, как у него заходил кадык, как он больно закусил нижнюю губу, сдерживая себя из последних сил.

Она неслышно провела пальцем по его волосам на затылке.

Он задрожал мелкой дрожью. Выгнул спину. Крепко зажмурил глаза. Все мускулы его лица напряглись. Она высвободила свою руку и дотронулась до его щеки.

– Сэм, – прошептала она, и палец ее опустился ниже, коснувшись его губ. – Мой Сэм.

Он перестал сдерживаться.

– Ах, Жози, – только и пробормотал он, положил голову ей на плечо и проник в нее до конца. По мере того как боль уходила, Жози испытывала все более и более острое желание и тоже вся выгнулась, чтобы полностью слиться с ним.

Она почувствовала в себе его семя. И еще ближе притянула его к себе, еще сильнее прижалась лицом к его плечу, и он отвечал ей тем же. Казалось, легкие толчки один за другим вырываются из самой глубины ее существа. Не было ощущения яркой вспышки или решительного перелома.

Но была любовь.

Любовь была и по-прежнему есть, так как она, Жози, настоящая дура.

Дура, потому что вспомнила и заново пережила любовь, которая переполняла ее до краев в ту единственную ночь, проведенную с ним.

А это уж совсем глупо, потому что Сэм не любит ее. Тут уж сомневаться не приходится. Он сам объявил ей об этом.

Ну конечно, до конца той ночи ей еще удавалось дурачить саму себя на этот счет. Она осталась в его комнате, в его постели. Лежала с ним в обнимку, пока он спал, и убеждала себя, что все будет хорошо.

Утром она скажет Курту, что их помолвка была ошибкой. Скажет чистую правду. Она согласилась на помолвку только после того, как узнала, что Сэм женится на Изабел. Возможно, ей даже удалось убедить себя, что ее чувство к Курту и есть любовь. Может, так оно и было. Но эта любовь была совсем не похожа на ее любовь к Сэму.

В ту ночь она была совершенно беззащитна перед ним. Когда он пришел к ней, она ни за что не смогла бы сказать ему «нет».

И теперь за это расплачивается.

Выйти за Сэма?

Раньше ей казалось, что только это может сделать ее по-настоящему счастливой. Но теперь она знала, что выйти замуж за Сэма, который любит другую, было бы верным способом стать навеки самой несчастной женщиной на свете.

И она сказала ему:

– Нет.

И снова повторила свое «нет» сейчас. В неподвижной тишине ночи это «нет» прозвучало едва слышно и совсем не убедительно.

Жози напомнила себе, что ее отказ облегчит жизнь Сэму. Ведь он не любит ее. Во всем виновато виски. Да, чересчур много виски плюс тоска и одиночество, которое ему надо было хоть как-то скрасить.

– Нет! – произнесла она опять, но на сей раз более решительно.

Она знала, ей следовало сказать «нет» семь месяцев тому назад.

Но она была безмерно рада тому, что не сказала. Жози прижала ладонь к своему тугому, как натянутый барабан, животу. Здесь у нее под самым сердцем свернулся калачиком ребенок Сэма.

Только их ребенку осмелилась она сказать «да».

Глава четвертая

Почти всю ночь Жози проворочалась с боку на бок, вспоминая, а лучше сказать, переживая заново ту ночь и прислушиваясь, как Сэм за стенкой тоже ворочается без сна. Тонкие стены позволяли слышать все, что делается в соседней комнате. Впрочем, она просто-напросто слишком хорошо изучила Сэма и ей не надо ничего слышать, чтобы угадать движения его души и тела.

О чем он думает?

Лучше не знать. С нее вполне достаточно собственных тревожных мыслей. Словно в ответ на них забеспокоился ребенок. Промаявшись чуть ли не всю ночь, она наконец уснула, но в шесть тридцать затрещал будильник.

Хлопнув по нему рукой, Жози заставила его замолчать. С трудом встала и, слегка пошатываясь, пошла одеваться. Старательно избегая смотреть на появившуюся в зеркале страхолюдину, причесалась и почистила зубы. Затем тихо-тихо спустилась вниз – накрывать столы к завтраку. Четверо ее постояльцев собрались на целых день на велосипедную прогулку и попросили подать завтрак пораньше, чтобы к восьми уже выехать.

Обычно подобные просьбы не доставляли Жози особых хлопот. Но сегодня утром у нее все валилось из рук. Раскладывая фрукты в вазы, она порезала большой палец, и кровь брызнула на бананы. Пришлось их выбросить. Потом у нее подгорели колбаски. Так, пожалуй, недолго и до увольнения, и тогда придется уезжать ей, а не Сэму.

По ошибке она дала Эрролу Флинну специальную смесь для похудения, предназначавшуюся Уоллесу Бири. Целые полчаса кошка недовольно мяукала, крутилась у нее под ногами, прежде чем Жози поняла, в чем дело. Вдобавок у нее выпало из памяти, что один из ее постояльцев – вегетарианец, и ей пришлось с молниеносной быстротой унести аппетитно подрумянившиеся колбаски и извиниться перед ним, так как он заранее оговорил с ней свое меню. Быстро носиться из кухни в столовую и обратно тоже стало теперь не так-то просто. Она не рассчитала, где заканчивается стойка, и со всего маху налетела на нее. Потревоженный, ребенок недовольно толкнул ее ножкой.

Слава Богу, последние три постояльца опоздали, а потому у нее все было для них наготове. Но тут как назло ей под ноги попался Хамфри Богарт – и булочки вместе с колбасками оказались на полу кухни.

– Черт бы тебя побрал!

Больше она ничего не успела сказать, потому что сильные руки Сэма подняли ее в воздух, и в течение долгой минуты он держал ее на руках, не опуская на пол. Впервые после той ночи любви Сэм дотронулся до нее. Хотя она неустанно твердила себе, что он ей не нужен, одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы она забыла об обещаниях, которые давала себе вчера ночью.

– Все нормально?

Одинаково выбитая из колеи и его близостью, и своей неловкостью, Жози резко дернулась:

– У меня все прекрасно, лучше не бывает! Просто я споткнулась о собаку.

Она попыталась вырваться из его рук, но он крепко держал ее.

– Уверена?

– Конечно.

Не так уж сильно она и ушиблась. Да и упала не на живот, зацепившись при падении за кухонный шкаф. Во всяком случае, падение испугало ее гораздо меньше, чем Сэм.

– Пожалуйста, дай мне пройти. Мне пора подавать завтрак.

– Тебе лучше присесть.

– Нет, я…

Сэм не дал ей договорить. Взяв за плечи, развернул ее и повел вперед, но не к одному из стоявших на кухне стульев, а прямо в крошечную буфетную и, указывая на диванчик, приказал:

– Садись!

– Я не могу. Я должна…

– Ты должна делать то, что я тебе говорю.

– С какой стати?

Сэм со спокойной улыбкой ответил:

– С такой, что иначе я тебя уволю.

Она сердито посмотрела на него:

– С тебя станется. Захотелось покомандовать?

– Возможно, – мягко произнес он. – Если хочешь со мной поспорить – вперед! Не стесняйся. Но только сидя.

Тут он слегка подтолкнул ее, и Жози плюхнулась на диванчик. Она вознамерилась тут же встать, но диванчик был мягкий, а ребенок тянул ее книзу.

– Постояльцам нужен завтрак.

– Они и получат свой завтрак – как только мне не надо будет тебя сторожить.

Он постучал ногой по полу, демонстрируя ей свою готовность немедленно приступить к обслуживанию постояльцев.

Что ж, пусть себе.

Жози прищурила глаза, постаравшись принять самый что ни на есть неодобрительный вид. Сэм не сдвинулся с места, стоял как вкопанный. Она поняла, что он готов сторожить ее хоть целый день.

– Кому-то надо же прибраться, – примирительно сказала она.

– Но только не тебе.

Она хотела было возразить ему, но он грозно нахмурил брови.

– Довольно, Жози.

Это вывело ее из себя.

– Прекрасно! Тогда делай все сам. Подавай. Убирайся. Суетись.

Она сложила руки на груди.

Можешь ходить на руках и насвистывать что-нибудь из диксиленда. Мне все равно.

Он широко улыбнулся.

От улыбки Сэма Флетчера чье угодно сердце могло замереть. Она быстро отвернулась от него и протянула руку за журналом, изображая полнейшее безразличие.

– Так-то лучше.

Сэм удовлетворенно покачал головой. Затем, все еще продолжая улыбаться, повернулся и направился прямо на кухню, насвистывая что? Ну, конечно, джаз, диксиленд!

Жози уже чуть ли не час сидела на диванчике и исходила негодованием, прислушиваясь, но, увы, не слыша, о чем Сэм беседует с постояльцами. А вдруг он говорит им, какая она нескладеха? Эта мысль привела ее в еще большее раздражение.

Она хотела уже подняться, чтобы подойти к двери для подслушивания, но ноги неожиданно стали ватными. Нежели ушиб при падении оказался серьезнее, чем она предполагала? Ребенок зашевелился в ее утробе – сначала потянулся, а потом принялся толкать ее.

– С тобой все хорошо? – обеспокоенно спросила Жози.

Она сидела почти неподвижно, ждала, не начнутся ли схватки. За последнее время подобное происходило несколько раз. Сперва она ощущала какую-то смутную опоясывающую боль, происхождение которой ей было непонятно. Во время последней консультации она спросила об этом своего врача.

– У вас были схватки, – объяснил он. – В этом нет ничего страшного. Плохо, если они будут повторяться постоянно. Еще не время. Слишком рано.

– Слишком рано, – уговаривала она рвавшегося на свет Божий ребенка. – Потерпи.

До срока оставалось еще два месяца. Жози по-прежнему держала руку на животе, как будто тем самым могла остановить преждевременные схватки. Ребенок снова пошевелился. И затих. Жози вздохнула с облегчением.

В раковине гремели тарелки. Она слышала, как вслед за ними туда последовало и столовое серебро.

Должно быть, завтрак будет подан позже. Хлопнула дверца кухонного шкафа. Послышалось шипение, сменившееся возмущенным мяуканьем. Сэм кого-то послал к черту.

Дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошел Сэм. Он сунул Жози прямо в руки издававшего протестующие вопли Эррола Флинна.

– Вот. Возьми. И держи здесь, не отпускай. Сейчас я притащу остальных двух. Собаку тоже. Эта чертова компания постоянно путается под ногами. Ты же могла убиться насмерть!

– Я к ним привыкла.

Жози ласково обняла все еще разобиженного Эррола.

– Ну а я нет.

Сэм отправился было обратно на кухню, но вдруг остановился.

– Как ты?

Неожиданная нежность в его голосе привела ее в трепет.

Она предприняла отчаянную попытку не поддаться своим чувствам.

– Я же тебе сказала, нормально.

– Я принесу тебе чашку чая.

– Не надо!

Проигнорировав последнюю фразу, он вышел, но очень быстро вернулся, неся в руках Уоллеса Бири и Кларка Гейбла. За ним трусил Хамфри Богарт.

– Они здесь не будут сидеть, – начала Жози.

– Будут, – оборвал ее Сэм.

Он опять ушел, а когда вернулся, принес песочное печенье собаке и большую миску с молоком для кошек.

– Им не полагается молоко.

– Им не полагается болтаться у меня под ногами. Это компромисс.

Жози хмуро посмотрела на него. Но кошки, судя по всему, остались довольны. Эррол извивался у нее в руках и, как только вырвался на свободу, тут же присоединился к Уоллесу и Кларку, которые с жадностью лакали молоко. Все трое довольно мурлыкали. Хамфри посмотрел на Сэма и благодарно завилял хвостом, очевидно рассчитывая получить еще одно песочное печенье. И Сэм его не разочаровал.

– Это подкуп, – проворчала Жози.

Он снова одарил ее своей неотразимой улыбкой.

– Все что угодно, лишь бы сработало.

Затем, подмигнув ей, – причем она сделала вид, что ничего не заметила, – он закрыл дверь, ведущую из кухни в гостиную, и оставил ее одну со всем зверинцем.

– Все что угодно, лишь бы сработало, – передразнила она его раздраженно.

Дверь снова открылась. Это опять был он.

– С молоком, но без сахара. Верно?

Она только и успела, что растерянно кивнуть головой, как он снова скрылся за дверью.

Она сидела на диванчике, раскачиваясь взад-вперед.

– Уйди, – тихо сказала она. – Пожалуйста, ну пожалуйста, просто уйди и больше не возникай.

Прошло не менее десяти минут, и она с облегчением подумала, что он забыл про нее. Но дверь распахнулась снова, и он тут как тут – протягивает ей чашку чая.

– Спасибо.

Жози сдаваться не собиралась, но ее слишком мучила жажда. И она отпила глоток. Волна удовольствия пробежала по всему ее телу.

– Порядок?

Она кивнула, боясь, что, если заговорит, голос может ее выдать.

– Ну, тогда ладно.

Он хитро улыбнулся. Слегка поднял раскрытую ладонь, сжал пальцы в кулак и снова удалился на кухню.

Жози смотрела ему вслед и чувствовала, как слезы начинают щипать ей глаза. И еще этот комок в горле.

– Порядок? – задала она себе тот же вопрос, что и он.

Нет, до порядка далеко.

* * *

– Каждая молодая женщина мечтает о таком муже, как у вас.

Этими словами приветствовала ее миссис Йенсен, протягивая свою кредитную карточку. Это произошло в то же утро, только позже. Жози едва не выронила кредитную карточку.

– Простите, что вы сказали?!

– Такой заботливый молодой человек. Сам готовит завтрак постояльцам, чтобы вы могли отдохнуть!

– Да, в проворстве ему не откажешь, – признала Жози.

– Цените это, милочка, – посоветовала ей миссис Йенсен. – Далеко не все мужчины таковы.

– Не все.

Это Жози признала с легкостью. Она замешкалась со счетом. Повозившись немного, протянула обратно кредитную карточку.

Миссис Йенсен погладила ее по руке.

– Он так внимателен. Молодец, что отдал расширить ваши кольца.

Жози вздрогнула.

– Мои кольца? – в смятении повторила она, широко раскрыв глаза от удивления.

– Простите, моя дорогая. Возможно, мне не следовало этого говорить. Наверное, муж хотел сделать вам приятный сюрприз.

Ошеломленная Жози молча покачала головой. Кольца? Какие еще кольца?

– Я заметила, что вы не носите обручальное кольцо, – призналась миссис Йенсен, – и спросила у него, не отекают ли у вас руки и ноги. У меня во время беременности они раздулись и стали толстыми, как сосиски.

Жози, чувствуя, как щеки у нее запылали, тщетно пыталась высвободить свою руку.

– И Сэм – ведь его зовут Сэм? – так вот, Сэм подтвердил, что у вас действительно появилась некоторая одутловатость, а потому он решил отдать кольца в мастерскую, чтобы их сделали побольше.

– Одутловатость? – пролепетала оскорбленная Жози.

Миссис Йенсен ласково улыбнулась.

– Не обижайтесь, дорогая, это все-таки лучше, чем рассказывать всем, как мой Том… – тут она бросила нежный взгляд через плечо на мужа, – что я стала ужасно толстой.

– Но, послушай, я никогда… – запротестовал было мистер Йенсен.

Миссис Йенсен только рассмеялась.

– Ничего страшного, дорогой. Я снова похудела сразу, как родился ребенок. Мы вернемся в июле и с радостью познакомимся с новым человечком.

– Конечно. Мне будет очень приятно.

Жози не знала, что еще сказать. Обычно она не забывала о планах своих постояльцев, но на этот раз лишь смутно припоминала, что Йенсены собрались провести это лето где-то в другом месте.

– Я вам говорила, у нас большой сбор. Помните? – весело спросила миссис Йенсен. – Приедут все наши три дочери со своими семьями. На Рождество у Лиззи родился мальчик, так что наш Эшли будет всего на несколько месяцев старше вашего ребенка. Вы можете поболтать с Лиззи о том о сем, а вашему Сэму пригодились бы советы ее мужа Марка. Знаете, что-то вроде обмена опытом. Когда Эшли родился, Марк упал в обморок. Держу пари, с вашим Сэмом такого не случится.

Жози даже и не пыталась что-нибудь сказать в ответ на эту тираду.

Она просто улыбнулась самой бодрой и приветливой улыбкой, имевшейся в ее служебном арсенале, мысленно моля Бога, чтобы чета Йенсенов уехала побыстрее, пока она окончательно не потеряла способность здраво мыслить.

– Зачем ты им сказал, что я твоя жена? – с яростью набросилась она на Сэма, который стоял на крыльце и махал вслед третьей группе постояльцев. Ее негодующий тон заставил его отступить назад на несколько шагов.

– Я такого не говорил.

– Нет? А кто говорил, что отдал расширить мои кольца?

– Ну, одна дама удивилась, что ты не носишь кольца, а у меня сложилось впечатление, что она не из тех, кто одобрил бы, что мы просто живем вместе.

– Мы не живем вместе!

– Теперь живем.

Жози стиснула зубы.

– Ты знаешь, что я имею в виду. И я была бы тебе крайне признательна, если бы ты не вводил в заблуждение наших гостей, особенно постоянных. Через три месяца они надеются застать здесь большую дружную семью.

Сэм пожал плечами.

– Ну и что? Так оно и будет!

– Что?

– Ты слышала.

Жози не смогла сдержать дрожь.

– Я сказала тебе «нет».

– Это было вчера.

– Ничего не изменилось.

– Пока не изменилось.

Черт возьми! Стоит тут с самодовольным видом. Такой уверенный в себе и красивый.

– Я не изменю своего решения.

Он улыбнулся.

– Я постараюсь, чтобы ты его изменила.

Она покачала головой.

– Из Нью-Йорка трудно стараться.

– Трудно, потому я остаюсь здесь.

– То есть как? Ведь у тебя работа! Вспомни, ты президент компании, от тебя зависит множество людей.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Я бы хотел, чтобы от меня зависел только один человек.

Их взгляды встретились, затем он опустил глаза и посмотрел на ее живот.

– Пока только один.

– Не будь смешным! Ты не можешь здесь остаться!

– Я остаюсь, Жози, – сказал он. – Смирись с этим.

Нет, такое исключено. Должно быть, он просто пошутил.

Долго ли можно руководить корпорацией со штаб-квартирой в Нью-Йорке из гостиницы, расположенной на холме в Дюбуке, штат Айова? Корпорацией с многомиллионным оборотом?

Не долго, решила Жози, и на душе у нее стало спокойнее, пока вечером не пришел мастер, чтобы установить дополнительный телефон и факс.

– Где вам желательно их поставить, мисс? – обратился к ней телефонист, с трудом удерживая в руках огромный ящик.

Жози смотрела на него в полном замешательстве, но тут услышала, как сзади подошел Сэм.

– Вот сюда, пожалуйста. Я устраиваю в апартаментах «Коулмэн» свой рабочий кабинет, – пояснил он Жози, пропуская вперед телефонного мастера.

– Но я уже сдала этот номер! – запротестовала Жози.

– Что ж, придется тебе отправить их в гостиницу к Тэйлору.

– Ни в коем случае! Я поселю их в комнате миссис Шилдс, – процедила она сквозь зубы.

– Им понравится. Комната и больше и лучше.

Направив мастера в апартаменты «Коулмэн» наверх, Сэм снова повернулся к Жози, которая от негодования так и стояла с открытым ртом.

– Не злобствуй, – посоветовал он. – Это не на пользу ни тебе, ни ребенку.

Жози подумала, что неплохо бы запустить в него чем-нибудь тяжелым. Интересно, как ему это понравится.

Затем она воздела глаза к небу, словно решив, что будет лучше обратиться к дорогой умершей, которая была ей не только хозяйкой, но в первую очередь другом:

– Хэтти, как ты могла? Если бы ты ведала, что натворила!

Сэм был не из тех, кого можно просто игнорировать. Лучше бы он сидел все время в номере «Коулмэн». Но не тут-то было.

Он без конца забегал на кухню, задавал вопросы, что-то быстро записывал, просил обязательно напомнить о встречах с тайскими бизнесменами и часовщиками из Германии, поручал позвонить своей помощнице Элинор, чтобы та проследила за поставкой японских зонтиков.

Господи, не хватало ей только забот о каких-то там зонтиках!

Жози так и подмывало послать его к черту, тем более что он повадился строить из себя управляющего отелем.

Если в дверь звонили дважды, а Жози не успевала подойти открыть, Сэм был тут как тут. Он сам приветствовал постояльцев, водил их по гостинице – и все с той располагающей веселой самоуверенностью, которой он во многом был обязан своими успехами в делах.

Жози твердила себе, что это его право. Ведь он ее босс. Ей только хотелось, чтобы он так прямо и говорил: «Познакомьтесь. Это Жози, управляющая гостиницей». Так нет. Он всегда ограничивался словами: «Это Жози». Или: «Познакомьтесь, это Жози».

И бросал на нее гордый взгляд собственника. И все женщины, покосившись на ее огромный живот, принимались нежно улыбаться и ворковать – как хорошо, что муж всегда рядом. Жози хотелось задушить его собственными руками. Не надеть ли ей майку с крупной надписью: «СЭМ МНЕ НЕ МУЖ»?!

Но она не осмеливалась даже сказать, не то что крикнуть во весь голос: «Мы не женаты». Да и не пристало управляющей гостиницей кричать при постояльцах.

Правда, при случае она могла бы наорать на своего босса. Пока же главным образом вежливо улыбалась, а потом незаметно удалялась восвояси.

– Правда, Бен, она выглядит так, будто ее заставили съесть лимон без сахара?

Жози оторвалась от своего занятия – она плела венок из цветов для одного из номеров – и увидела, как Клитус и Бенджамин входят через заднюю дверь. Она сумела-таки выдавить из себя улыбку, затем устало провела рукой по волосам.

День выдался очень теплый. Она сильнее, чем обычно, чувствовала жару и делалась от этого очень раздражительной. Может, и к лучшему, что Сэм взял на себя заботу о постояльцах. В ее теперешнем состоянии она далеко уступала ему в обаянии.

Единственное, на что она сейчас способна, так это проявить доброжелательность по отношению к Бенджамину и Клитусу и поболтать с ними немного. Кому, как не ей, было знать, что они очень беспокоились за нее с тех пор, как умерла Хэтти. Возможно, если очень постараться, удастся упросить их сказать Сэму, что у нее все хорошо. Она отрезала несколько маленьких веточек эвкалипта и прикрепила их проволокой к венку. Затем снова подняла глаза и попыталась придать себе более радостный вид.

– Лимоны тут ни при чем, – сказала она. – Просто мне жарко.

– Может, нужен кондиционер? – спросил Клитус.

– Ничего, обойдусь. Со мной все в порядке.

– Рад это слышать, – сухо заметил Бенджамин. – А то видок у тебя не больно счастливый.

Жози пожала плечами.

– Просто немного не в настроении.

– Уж не пытается ли Сэм оттянуть свадьбу?

Жози резко вскинула голову.

– Какую свадьбу?

– Вашу.

– Не будет никакой свадьбы, – отрезала Жози.

– Как это не будет никакой свадьбы? Ведь он же затем сюда и приехал, – сдвинул седые брови Бенджамин.

– Может, приехал он сюда и затем, но это не значит, что я выйду за него замуж.

– Почему? – хором вопросили разозленные старики.

Жози подавила готовый вырваться вздох. Ну где это сказано, что она обязана отчитываться за каждый свой шаг перед двумя сующими повсюду свой нос старыми ворчунами?

– Женщина не выходит замуж только потому, что у нее будет ребенок.

– Ну и ну! Ничего лучше не придумала? – возмутился Клитус.

– Ну и ну! – как эхо, отозвался Бенджамин.

Жози покачала головой.

– Мне это не подходит.

– У тебя есть что-нибудь получше на примете?

– Мне нужна любовь.

– Так ты же любишь его!

Жози отвела глаза, закусила губу и перетянула проволокой еще несколько веточек эвкалипта.

– Что, разве не любишь? – не отставал Бенджамин.

– Раньше я действительно сходила по нему с ума, – с явным раздражением согласилась Жози. – Но это было давно.

Как по команде, оба старика разом скептически повели бровями. Наверное, ей следует их поблагодарить за то, что промолчали насчет «давно».

– Все в прошлом, – продолжала настаивать она.

Клитус многозначительно посмотрел на нее.

– Так ты больше не сходишь по нему с ума? Так надо тебя понимать?

– Нет, я не схожу по нему с ума.

Это была чистая правда. Жози уже давным-давно от любви к нему потеряла голову с умом вместе.

– Может, вы не будете вмешиваться в это дело? – с надеждой обратилась она к ним.

– Мы только хотели помочь, – сказал Клитус.

Жози призвала на помощь все свое терпение.

– Я знаю. Но вы не помогаете, а только все усложняете.

– Я на тебе женюсь, – вдруг заявил Бенджамин.

Клитус и Жози даже рты раскрыли от изумления.

– Да, женюсь, – покраснев до корней волос, повторил Бенджамин. – Я просто подумал, что если ты ищешь кого-нибудь, кто бы тебя любил, то я…

Его выцветшие голубые глаза с вызовом смотрели на нее.

Жози была растрогана до слез. Он бросила эвкалипт, проволоку и прошла в другой конец комнаты, чтобы крепко обнять Бенджамина. Вышло у нее это неуклюже – мешал живот, – но от этого объятие не стало менее сердечным и искренним.

– Ох, Бен, мой дорогой Бен, ты так добр ко мне.

Она поцеловала его в румяную щеку.

– Я серьезно, – сказал он, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Я очень ценю твое предложение. Да ты и сам это знаешь. Я тоже тебя люблю. Вас обоих.

Ее улыбка была обращена и к Клитусу.

– Но мы любим друг друга не той любовью, какая необходима для брака, – грустно добавила она.

Клитус задумался на минуту, потом спросил:

– А Сэм… разве он не любил тебя той любовью?

Жози покачала головой.

– Нет. Это была… ошибка, и я не хочу повторять ее.

Она переводила взгляд с одного на другого, ища их одобрения.

Но старики только смотрели на нее и качали головами.

Она сама не знала, чего хочет. Может, чтобы кто-нибудь из них переубедил ее? Сказал, что ночь любви не могла быть ошибкой? Что Сэм любит ее так же беззаветно, как она всегда любила его?

Но даже если бы они ей это сказали, все равно ничего бы не изменилось. Чтобы поверить, ей нужно услышать слова любви от Сэма, а он, как заведенный, будет вечно твердить только о своем долге, и о своей ответственности, и о своих обязательствах.

Жози не желала быть для него еще одним обязательством. Пусть уезжает.

А если не захочет уехать по доброй воле, что ж, придется помочь ему принять верное решение!