Текст книги "Лепестки на ветру"

Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Глава восьмая

Такое решение было куда проще принять, чем осуществить. Явившись на следующее утро, Джейн обнаружила на столе записку с указаниями. Николас сообщал также, что его не будет весь день, поскольку он отправился в город на встречу со старыми друзьями.

Джейн в нерешительности стояла у стола. Ладно, что же делать, сегодня она поработает здесь, а завтра, когда Николас вернется…

Она неохотно пробежала глазами первую страницу рукописи, затем вторую, третью… и поймала себя на том, что не может оторваться. Да, доктор был определенно талантлив, и не только как археолог! Снова сложив страницы в аккуратную стопку, она вздохнула и села за машинку.

Через несколько часов, когда Джейн решила прерваться и выпить чашку кофе, пришел Тим. Увидев девушку за машинкой, он удивился.

– Что ты здесь делаешь, Джейн?

– Понимаешь, – смутилась она, – Николас попросил меня поработать некоторое время вместо Полин. Но говорить ей об этом пока не стоит.

– Верно, – согласился он. – Не стоит ее расстраивать.

Джейн предложила ему кофе и поинтересовалась, был ли он утром у Полин.

– Дважды, – улыбнулся Тим, присаживаясь на край стола. – Похоже, опасность нервного срыва прошла.

– Стюарт говорил, что в детстве у Полин было нервное расстройство, – вспомнила Джейн. – Потом она стала бояться темноты, громких звуков и тому подобного.

– Да, знаю, он и мне говорил, – кивнул Тим. – Но это было давно, и с возрастом все должно было измениться. Наверное, эта история с Николасом послужила толчком к рецидиву. Однако сегодня Полин выглядит куда лучше вчерашнего, она даже повеселела немного. Вчера, правда, было совсем плохо, особенно после визита Николаса. Не знаю уж, что он там ей наговорил, но на ней потом просто лица не было.

– Он предложил отправить ее в больницу.

– Понятно… Как ты думаешь, он поступил бы так, если бы любил ее?

– Трудно сказать… Думаю, что нет.

– И я так думаю.

– Но знаешь, – вспылила вдруг Джейн, – в таком случае он вел себя с ней до сих пор нечестно.

– Почему?

– Он поощрял ее! Был добр и терпим к ней, сидел рядом с ней за обедом, звал просто по имени…

– И это ты называешь «поощрял»? Да они ни о чем, кроме работы, не разговаривали! Уж мне-то можешь поверить, я… хм-м… следил за ними. И за обедом разговоры шли только о книге.

– Правда? – ахнула Джейн. Ей и в голову не приходило, что все так до обидного просто. Да, именно обидного… для Полин.

– Правда, – твердо сказал Тим. – Могу поклясться, что Николас и не догадывается об истинной причине болезни Полин. Вернее, не догадывался до тех пор, пока не явился вчера ее навестить. Тут, видимо, бедняжка выплеснула все, что накопилось у нее на душе за эти месяцы.

Джейн задумалась, вспоминая скупые холодные фразы Николаса после его визита к Полин.

– Полин говорила с тобой о Николасе? – с деланным безразличием спросила она.

– Да, но очень неохотно, не то, что прежде. Что-то в ней надломилось, Джейн… – Внезапно он, словно очнувшись, вскочил и схватил ее за руку. – Как ты думаешь, для меня еще не все потеряно? Ответь мне, Джейн! Ты женщина и лучше меня разбираешься в таких вещах. Придет ли день, когда Полин, оправившись от шока, сможет подарить свою благосклонность другому мужчине?

Джейн резко отвернулась. Смогла бы она сама после такого удара смотреть на другого мужчину? Ответ был только один – нет, нет и нет. Николас сразу, с первого взгляда увлек, покорил, подавил ее… разбудил в ней чувства, о существовании которых она и не подозревала. И эти чувства принадлежали теперь только ему одному, и другой мужчина, как бы хорош он ни был, был просто не в состоянии затмить его. О, в себе-то Джейн была уверена, но Полин…

– Я не знаю, как ответить на твой вопрос, Тим, – медленно проговорила она. – В одних и тех же ситуациях женщины ведут себя по-разному. Полин, возможно, потребуется немало времени, чтобы прийти в себя.

С минуту он молча смотрел на нее, а затем совсем тихо спросил:

– А ты, Джейн, смогла бы когда-нибудь прийти в себя?

Их глаза встретились, и она прочла в его взоре затаенный страх. Джейн прекрасно понимала, чего именно боится Тим, но солгать ему не смогла.

– Если честно, Тим, то нет.

К ее несказанному удивлению, он широко улыбнулся ей, подошел и поцеловал в щеку.

– Спасибо, Джейн! Ты не представляешь себе, какой груз ты сняла с моей души своим ответом.

– Н-но я не понимаю, Тим! Мне казалось…

– Что я жду совсем других слов? Вовсе нет! Все очень просто. Вы с Полин совершенно разные люди. В ней нет твоей силы, твоего упорства, стремления жить и побеждать назло всему. Она – робкий, обиженный ребенок, которого может сломить любая неприятность. И, как ребенок, она нуждается в утешении. Я дам ей его!

– Ох, Тим, как бы я хотела, чтобы ты оказался прав! Я искренне надеюсь, что скоро она поймет, как ты любишь ее, и тогда просто не сможет не ответить тебе взаимностью.

Прошло несколько дней, и горячее пожелание Джейн, казалось, начало осуществляться. Полин, потерявшая интерес ко всему на свете, стала немного оживляться, если в палатку входил Тим. Он часами сидел с ней, рассказывая, как идут дела на раскопе, стараясь отвлечь и развеселить ее. Постепенно это стало ему удаваться; к Полин вернулся аппетит, на щеках появился легкий румянец.

Но были и срывы. Однажды Полин снова устроила истерику. Она билась в руках Джейн, выкрикивая что-то бессвязное. Джейн успокаивала ее как могла, и в конце концов приступ прошел.

– Я говорила тебе, что если он не любит меня, мне не жить, – всхлипывала Полин в объятиях Джейн. – И я не шутила!

– Перестань, глупая, – ласково говорила Джейн, укачивая ее, как младенца. – Все пройдет, все забудется. Надо жить, не теряя веру ни в себя, ни в других. Никто ни в чем не виноват, просто так уж все обернулось… Сердцу не прикажешь! Успокойся, мы не дадим тебе пропасть, вытащим из всех передряг. У тебя много друзей, у тебя теперь есть Тим, а он даже больше, чем друг…

– Больше, чем друг? – насторожилась Полин. – Почему ты говоришь о нем так странно?

– Но это же очевидно! Он так мил, умен, добр… разве нет?

– Добр? – На секунду Полин задумалась, а потом с некоторым удивлением, будто делая открытие, сказала: – Да, ты права, он добрый… не то что Николас.

Джейн промолчала, но ее сердце подпрыгнуло от радости: Полин уже сравнивает Тима и Николаса, причем не в пользу последнего!

– Не то что Николас, – задумчиво повторила Полин.

– Да, дорогая, он совсем другой, – сдержано отозвалась Джейн, не желая слишком форсировать ситуацию. – Ведь ты же сама понимаешь теперь, что жизнь с Николасом была бы совсем не так уж приятна… для тебя?

– Да, но я все еще л-люблю его!

Джейн быстро достала новый платок, и Полин, рыдая, послушно уткнулась в него.

– Я не знаю, почему люблю его, – сквозь слезы проговорила бедняжка. – Он самый… самый ужасный человек на свете!

Ужасный? И это говорит Полин? О, прогресс налицо!

– Я не говорила тебе, потому что мне было стыдно, – продолжала она уже спокойнее. – В тот день, когда Николас пришел ко мне, он вел себя так холодно и резко! Впрочем, это моя вина… – Поймав вопросительный взгляд Джейн, Полин пояснила: – Я ужасно обиделась тогда, что он не пришел сразу, а заставил меня ждать почти до вечера.

– Я же говорила тебе, что у него был гость.

– Да, но тогда я вообще с трудом соображала и забыла об этом. И я стала упрекать его.

– Упрекать?? – Джейн невольно поежилась. Нетрудно было представить себе, как Николас отнесся к подобным упрекам.

– Да. И ты знаешь, одного его взгляда было достаточно, чтобы я сразу поняла, что никогда, ни на секунду он не думал обо мне как о женщине. Когда же его удивление прошло, он словно окаменел. Я же не нашла ничего более умного, чем сказать, что я люблю его и хочу выйти за него замуж. О, что тут случилось! Нет, он не кричал, он даже голоса не повысил, но его глаза превратились в два куска льда, а голос стал таким сухим и резким, словно я пролила кофе на его любимую рукопись. И знаешь, что он сделал потом? Предложил отправить меня в больницу! Он захотел попросту избавиться от меня! Выбросить, к-как н-не-нужную в-вещь!!

Новый поток слез хлынул из ее глаз, и она зарылась лицом в подушку.

Джейн сидела рядом, не в силах сказать ни слова. Да, на первый взгляд Николас поступил жестоко, даже бессердечно. Но он человек прямой и не умеет врать. Было бы гораздо хуже, если бы он, из жалости, подал бедной девушке хоть какую-то надежду, а потом… Нет, в жизни все достаточно просто – или любишь, или нет. Ведь и она сама поступила со Стюартом примерно так же. Или любишь, или нет…

Рыдания Полин постепенно стихли, и Джейн, оторвавшись от своих мыслей, снова ласково заговорила с ней:

– Пора принять таблетки, дорогая. Я принесу воды.

– Ты презираешь меня, Джейн? – все еще дрожащим голосом спросила Полин и, не дожидаясь ответа, добавила: – Любовь – как стихийное бедствие, ты ничего не можешь с ней поделать. Она сильнее тебя. Но ты и сама должна это знать, ведь ты же любишь Стюарта!..

Джейн поспешно встала и пошла за водой. Она была очень бледна, и встретившийся ей по дороге Гай заметил:

– Надеюсь, болезнь Полин не заразна. Ты выглядишь просто ужасно!

– Спасибо! – огрызнулась Джейн. – Если я снова захочу услышать комплимент, непременно обращусь к тебе.

– Что с тобой, Джейн? – опешил Гай. – Если тебе не на ком срывать свое раздражение, то…

– Никогда не смей говорить женщине, что она плохо выглядит, – перебила его Джейн. – Даже если она при смерти!

– Ох уж эти женщины! – фыркнул он и пошел дальше.

Когда она вернулась, Полин сидела на кровати и причесывалась. На ее лице играла слабая улыбка.

– Заходил Тим и сказал, что через десять минут у него перерыв, – пояснила Полин.

– Очень хорошо. – Джейн критически осмотрела подругу. – Тебе не мешало бы умыться и накраситься.

– Он уже видел меня, – пожала плечами Полин, – и такие мелочи, похоже, его не беспокоят. Он мил и тактичен, не то что Николас… Как ты думаешь, если бы я все-таки вышла замуж за Николаса, он бы совсем со мной не считался?

– Ну и вопросы ты задаешь! – усмехнулась Джейн. – Откуда мне знать? Мне ясно только одно: жизнь твоя с ним была бы не так уж приятна… Впрочем, я это уже говорила. Пойми, он грек, а греки любят, чтобы жены знали свое место. Так уж у них заведено, и ничего с этим не поделаешь. – Она с удовлетворением отметила, что ее слова произвели на подругу сильное впечатление, и решила добавить еще несколько слов, дабы закрепить успех: – Ты же видела, как он иногда ведет себя. Сущий дикарь! А теперь представь, как страдала бы его жена, будь она в такие моменты рядом. Кроме того, я не думаю, чтобы у него оставалось для нее много времени, ведь на первом месте у него работа!

Полин долго молчала, словно обдумывая сказанное. Затем ее губы скривились в злорадной усмешке.

– На первом месте, говоришь? Что ж, по крайней мере часть его работы без меня не состоится. Его книга встала, и я ужасно этому рада!

Джейн взяла из ее рук пустой стакан и отвернулась. Сказать или нет? Книга Николаса успешно продвигалась; пусть не так быстро, как раньше, но он был доволен. Более того, Николас предложил сопровождать его в Тиринф для осмотра крепости. Она пыталась найти благовидный предлог, чтобы отказаться, но тщетно, и поездку назначили на следующий день. Полин все равно узнала бы об этом, и молчать не было никакого смысла.

– Так значит ты работала все это время вместо… вместо меня? – гневно вскричала Полин, когда Джейн все ей честно рассказала. – И молчала? О, это подло! – Из ее глаз снова покатились слезы. – А другие – Гай, Стюарт и Тим… Они тоже знали, но ничего не сказали мне!

– Мы так договорились, Полин. Прости, мы просто не хотели зря волновать тебя…

– Вы что, решили ограждать меня от неприятностей? Весьма благородно! Как вам не стыдно, я же не ребенок!

– Успокойся, дорогая, не надо плакать. Никто не хотел обидеть тебя, но пойми: что бы ни случилось с каждым из нас, жизнь идет своим чередом… Я принесу тебе воду и полотенце. Умойся, если не хочешь, чтобы Тим видел твое заплаканное лицо.

Она вышла, думая о том, как трудно порой бывает казаться сильной. С Полин все проще – ее утешит Тим… А кто утешит ее?

На следующий день, рано утром, они выехали в Тиринф. Николас держался весьма холодно и сухо, и Джейн стала сомневаться – не сделала ли она опять какую-то ошибку, но ничего такого за собой вспомнить не смогла.

Дорога была недолгой – Тиринфская крепость находилась всего в восьми милях к юго-западу от Микен. Николас все время молчал; Джейн дважды пыталась завязать разговор, но так и не получила ответа.

Вскоре над ними выросли исполинские стены крепости, построенной еще во втором тысячелетии до нашей эры. Они оставили машину и, пройдя через главные ворота, оказались в переднем дворе, откуда Николас быстрым шагом направился в глубь сооружения – к внешнему дворцовому двору и мегарону. У девушки захватило дух от многочисленных ходов и галерей с ложным сводом из огромных каменных блоков, которые, как утверждает легенда, вырубило из скал и принесло сюда племя одноглазых циклопов. Великолепно сохранившийся мегарон с троном и очагом привел ее в полный восторг, но Николас, казалось, не замечал ничего вокруг себя. Время от времени останавливаясь, он делал быстрые замеры, иногда прося Джейн помочь. Ей стало немного грустно, но она быстро справилась с собой: ведь они приехали сюда не на экскурсию, а работать! И все же дурное настроение Николаса не давало ей покоя, и она решила выяснить, в чем дело. Почему он снова злится на нее? За что?

Случай сделать это предоставился через несколько часов, когда, утомленные жарой и работой, они сели перекусить в тени крепостной стены. Их нехитрая трапеза состояла из бутербродов и холодного чая.

Утолив голод, Николас прислонился спиной к стене и стал просматривать свои записи.

– У нас еще остался чай, мисс Брайнт? – деловито осведомился он, не глядя на девушку.

Это было последней каплей.

– Да, конечно, – ответила она, протягивая ему флягу, и быстро спросила: – Скажите, доктор, что-то не так? Мне кажется, сегодня я раздражаю вас больше, чем когда-либо!

Его рука, держащая блокнот, дрогнула, губы приоткрылись, словно он хотел что-то сказать, но тут же снова сомкнулись.

Джейн уже подумала, что не дождется ответа, когда он произнес:

– Вчера, мисс Брайнт, я хотел зайти проведать Полин, но, подойдя к палатке, услышал, что вы разговариваете… обо мне.

– О… – вспыхнула Джейн, – вот в чем дело…

– Ваше мнение обо мне, похоже, не изменилось.

Она закусила губу, мучительно подбирая слова для ответа. И надо же было так случиться, чтобы в тот момент там оказался именно он!

– И ч-что же вы услышали? – с трудом выдавила она.

Его черные брови сомкнулись на переносице.

– Вы хотите спросить, как много я успел услышать, не так ли? Достаточно!

Джейн еще больше покраснела.

– Мне очень жаль, доктор Воллас…

Пропустив это нелепое извинение мимо ушей, он неожиданно мягко произнес:

– Из вашего разговора я сделал вывод, что обсуждение моей скромной персоны длится уже довольно долго. А то, что я услышал, сводится к следующему, я – сущий дикарь, и моя бедная жена будет ужасно страдать, поскольку я, ученый сухарь, совсем не стану обращать на нее внимание. Разумеется, я не стал выслушивать все это до конца и ушел.

О, Боже! Джейн не знала, куда деваться от стыда. Ну и дура! Испортить все своими же руками. Теперь он никогда в жизни не простит ее! С его-то гордостью и болезненным самолюбием выслушивать такое!! Но почему… почему он говорит с ней таким странным тоном?! Почему не накричит, не скажет, что думает обо всем этом? Ведь они же одни! Что же делать? Остается только одно – попытаться объяснить… Объяснить? Но как? Сказать, что она нарочно хотела очернить его в глазах Полин, потому что сама его любит? Или представить это как горькое лекарство, необходимое больной девушке, чтобы быстрее поправиться? Господи, и то и другое – правда, но как, как сказать это? Она в отчаянии покачала головой.

– Мне действительно очень жаль, доктор Воллас, что вы слышали мои слова… Прошу вас, простите меня, если можете. Я просто не могу ничего объяснить сейчас, но, поверьте, тому была своя причина. Постарайтесь не судить опрометчиво… слова не всегда выражают то, что есть на самом деле.

Она говорила это, потупив взор, и не видела выражения его бездонных черных глаз. А если бы увидела, то сиявшая в них нежность ответила бы ей без всяких слов.

– Надо ли понимать вас так, – негромким и внезапно охрипшим голосом спросил он, – что слова, случайно мною подслушанные вчера у палатки Полин, не отражают вашего истинного мнения обо мне?

Этот неожиданный вопрос вконец смутил бедную Джейн. Еще одно испытание… еще более мучительное. Но в ней, наконец, заговорила гордость. Что ж, если он действительно вызывает ее на откровенность, пусть получит правду… и сам уже решает, что с ней делать!

Она взглянула на него из-под опущенных ресниц и недрогнувшим голосом ответила:

– Да, доктор Воллас, вы поняли меня правильно.

Того, что произошло за этим, понять она не смогла. Выронив блокнот, он протянул руку… но тут же смутился, как мальчишка, и бросился поднимать рассыпавшиеся по песку страницы.

Прошло несколько минут, прежде чем он, не поднимая головы, уже совсем другим тоном спросил:

– А как там Полин? Я ведь тогда так и не зашел к ней.

– Поправляется, – коротко ответила Джейн.

Николас поднялся с колен, отряхнул их, взял чашку с чаем и стал сосредоточенно разглядывать ее содержимое, будто проверяя, не попал ли туда песок.

– Черт возьми! – внезапно воскликнул он. – И зачем только женщины делают это!

– Делают… что? – вырвалось у Джейн, и она тут же пожалела, что не прикусила вовремя свой глупый язык: эту тему пора было закрывать, а она своим невольным вопросом лишь подлила масла в огонь.

– Влюбляются в мужчин, которые их не любят! Это же не приносит ничего, кроме мучений, как для тех, так и для других!

Джейн почувствовала, что задыхается. Воздух вокруг них словно пропитался электричеством. Солнце, запах сосен и раскаленного песка, аромат цветов, солоноватый привкус моря, доносимый ветром, перестали радовать ее, превратившись в душную, непроницаемую вату, сквозь которую, как булавочные уколы, доходили до ее сознания слова следующего вопроса Николаса… Вопроса странного и неожиданного.

– Мисс Брайнт… Джейн… Я понимаю, что те ваши слова были предназначены лишь для Полин. Вы просто хотели помочь ей. Но вы не думаете так обо мне на самом деле… Почему? Есть что-то, чего я не знаю? О чем не смею даже догадываться?…

«Почему? Почему? Почему?» – стучало у нее в висках, не давая сосредоточиться, встряхнуться, взять себя в руки… Ей казалось, что еще мгновение – и она или потеряет сознание, или скажет ему все… Он назвал ее Джейн!! Честен ли он с ней, или это просто новое испытание, как тогда, в роще? Ведь они снова одни… Кипарисовая роща многому научила ее – тогда она открылась перед ним всем своим трепетным, жаждущим любви существом, а он лишь жестоко посмеялся над ней. Нет, повторения этому не будет!

– Что-то, чего вы не знаете? – выговорила она. – Нет, доктор Воллас, теперь вы знаете все!

Глава девятая

В середине июня все работы были прекращены, и на раскопках воцарилась атмосфера томительного ожидания.

Николас собирался вернуться домой на остров Порос, чтобы закончить там книгу. Все это время лишь он и Джейн были заняты делом: он диктовал, она печатала. Полин полностью поправилась, но решила не возвращаться к своей прежней работе.

– Я была такой дурой! – краснея, призналась она Джейн. – Теперь-то я это понимаю.

– Я рада слышать это, – с облегчением ответила Джейн, еще недавно боявшаяся, что страдания Полин прекратятся нескоро.

Но здравый смысл последней восторжествовал, и она по достоинству оценила преданность и заботу Тима. Их помолвка должна была быть оглашена в последний вечер перед отправлением домой, и Николас решил организовать по этому поводу праздничный ужин.

– Не могу поверить в свое счастье, – радовался Тим, посетив как-то Джейн в обеденный перерыв. – Как я тебе благодарен!

– Мне? – удивилась девушка, отрываясь от работы.

– Да! Полин рассказала, что именно ты обратила ее внимание на мои… м-м… выдающиеся качества.

– Ничего подобного! – рассмеялась Джейн. – Если бы Полин не заметила их сама, то была бы просто слепой дурой.

– Приятно слышать, – улыбнулся в ответ Тим. – А как ты? Какие планы?

Джейн пожала плечами.

– С сентября – снова за работу. Деньги кончаются, и я смогу дотянуть лишь до осени.

– А Стюарт? Твое решение окончательно?

– Да. Он просил меня пока ничего не предпринимать, чтобы избежать сплетен, и я обещала. Но он согласен со мной, что наш брак был бы ошибкой.

– Знаешь, Джейн, я чувствую себя страшно виноватым перед тобой. Если бы не я, то все могло бы оставаться по-прежнему.

– Нет, – честно ответила Джейн. – Не спорю, твои слова подтолкнули меня, но все равно, рано или поздно, я бы поняла, что мы не созданы друг для друга.

Тим смотрел на нее в упор, в его глазах было что-то, отчего Джейн смутилась.

– Почему ты смотришь на меня так?

– А ты не понимаешь?

– Нет.

– А… как же Николас?

Джейн чуть не задохнулась. Она давно поняла, что Тим обладает удивительно острым глазом, но как он сумел заметить то, что она так тщательно скрывала ото всех?

– А при чем тут Николас? – невинно спросила она.

– Ему будет тебя не хватать, – ответил Тим, отводя взгляд. – Ведь ты очень помогла ему с книгой.

– Он легко найдет кого-нибудь, кто сможет перепечатать его рукопись.

– Возможно… А если он попросит тебя поехать с ним, чтобы закончить книгу?

– Нет! Ты с ума сошел? Такое ему и в голову не придет! Помимо всего прочего, он думает, что я обручена со Стюартом…

– Послушай, Джейн, – вкрадчиво начал Тим, – не держи меня за дурака. Ты любишь Николаса?

Она облизнула внезапно пересохшие губы.

– Как… как ты догадался?

– Ну, знаешь, надо быть слепым, чтобы не понять это! То, как ты смотришь на него, говоришь с ним, даже злишься на него… О, я давно это понял, но молчал, ведь только ты сама могла выбрать между ним и Стюартом.

– А ты сможешь молчать и дальше? Не говорить об этом больше никому, Тим? – спросила она срывающимся от волнения голосом.

– Да за кого ты меня принимаешь??

– Не обижайся… – Джейн уткнулась лицом в ладони и разрыдалась.

Он подошел к ней, обнял за плечи и ласково погладил по голове. Это была дружеская, братская ласка, и она без боязни прижалась к нему, давая волю своему давно не выплаканному горю.

– Джейн… – вдруг прошептал Тим, и по его голосу она поняла, что не все в порядке.

Она резко обернулась и… встретила ледяной, исполненный гнева и презрения взгляд Николаса Волласа.

Его глаза резали, как остро отточенная сталь, и девушка, не в силах сказать ни слова, сделала беспомощный жест в сторону Тима, но тот, казалось, не заметил его, поскольку тоже не мог оторвать взгляда от гипнотизирующих, давящих глаз доктора.

– Хоть кто-нибудь из вас объяснит мне наконец, что здесь происходит? – осведомился тот. – Тим, если мне не изменяет память, вы вскоре собирались объявить о своей помолвке с Полин?

– Да, доктор Воллас…

– Так почему же вы флиртуете с этой… женщиной??

– Доктор Воллас!! Я попросил бы вас выбирать выражения! – вспылил Тим.

– А я выбираю! Причем очень тщательно, иначе сказал бы то же самое, но совсем другими словами!

Его просто трясло от ярости, он с трудом владел собой.

– Когда-то я уже сказал вам, – прорычал он, обращаясь к Джейн, – что презираю женщин вашего сорта! Неужели ваш жених слеп? Или просто настолько слаб, что не может приструнить вас? Да будь я на его месте… О, будь я на его месте, вам пришлось бы плохо! Я бы немедленно вышвырнул вас из своей жизни и… и… из своего сердца!

Он сжал кулаки, сделал шаг вперед, потом быстро повернулся и пошел прочь.

– Доктор Воллас!! – крикнул Тим вслед стремительно удаляющейся фигуре. – Постойте, мне надо объяснить вам все!

Но Николас быстро уходил, не обращая внимания на крики за спиной. Тим бросился за ним.

«Вот и все», – думала Джейн, направляясь к себе в палатку, чтобы собрать вещи. Все кончено. Надежды, которые она питала вопреки всему, развеялись, как лепестки на ветру. Куда принесет их этот ветер? Назад в Англию? К скучной, беспросветной работе в школе? К сопливым носам и тупым родителям этих носов? Да, наверное, так. Что ж, у каждого свой крест. Жизнь поманила и наказала ее. За что? Бог его знает! За то, что смела надеяться, за то, что возомнила себя хозяйкой своей судьбы. Лепестки на ветру… это и есть жизнь!

Собрав свои нехитрые пожитки, она села на кровать. Все кончено. Машина придет через полчаса – об этом побеспокоится Гай, с которым она успела переговорить. Потом – Афины, потом – самолет, и – здравствуй, Лондон! Лондон, с его туманами, серыми домами, серой набережной, серой работой. Здравствуй…

Во дворе раздался визг тормозов, и, подхватив свой чемодан, Джейн вышла из палатки. Но кто это говорит с шофером? Николас? Зачем он здесь? Почему дверца закрылась, и машина уезжает?

– Джейн!

Звук собственного имени долетел до нее словно издалека, и ее сердце забилось чаще, в такт интонации, с которой оно было произнесено.

Он подбежал к ней, обнял и прижал к себе.

– Прости… прости, любимая! Я вел себя, как последний дурак, но мне… мне было так плохо, когда я думал, что ты никогда не будешь моей!

Чемодан выпал из ее рук. Господи, неужели он понял?! Слезы, горькие слезы сладкого счастья брызнули из ее глаз, и, не стыдясь их, она посмотрела в его дорогое, любимое лицо.

– Дорогая, любимая моя, не надо плакать, – говорил он, еще крепче прижимая ее к себе, – Я никому никогда тебя не отдам. Я люблю тебя… Я очень тебя люблю!

– Я… Я т-так счастлива! – срывающимся голосом ответила она. – Мне кажется, я любила тебя всегда, с самого рождения… Но как… как ты мог подумать?..

– Прости, если можешь! Что я могу еще сказать? Завтра же мы поженимся, и ты станешь моей навеки! – страстно проговорил он.

– Завтра? – переспросила она, делая слабую попытку высвободиться из его объятий. – Разве это возможно?

– А зачем ждать?

«Когда любишь по-настоящему, ждать не будешь», – сказал когда-то Тим…

– И правда, зачем? – ответила она, и их губы встретились.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.