Текст книги "Лепестки на ветру"

Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Эн Хэмпсон
Лепестки на ветру

Глава первая

В аудитории царила атмосфера напряженного ожидания. Тридцать пар глаз с нетерпением впились в дверь, на пороге которой вот-вот должен был появиться лектор. Слушатели – все, как один, заядлые археологи-любители – пришли сегодня в университет, чтобы прослушать курс лекций по археологии. Лекции читали в каникулы, когда обычные студенты разъезжались по домам. Джейн Брайнт и ее брат Гай посещали их уже пять лет, а в этом году к ним присоединились Стюарт Дайсон, жених Джейн, и его сестра Полин. Шли пасхальные каникулы, и доктор Кол-сон, как обычно, организовал недельные курсы.

– Похоже, ты не понимаешь, как нам повезло, – сказал Гай сестре тоном снисходительного сочувствия. – Доктор Николас Воллас – мировая знаменитость в археологии. Газеты то и дело кричат о его последних находках.

– Я ничуть не сомневаюсь в его славе и профессиональном чутье, – возразила брату Джейн, слегка прищурив свои огромные голубые глаза, – просто мне претит ваше слепое обожание, которое, того и гляди, перерастет в настоящее поклонение.

Он, в конце концов, не святыня, а просто человек и… не более того.

Ее жених рассмеялся и одобрительно кивнул, но его сестра Полин тут же приняла сторону Гая:

– Нет, нам действительно повезло, и по нескольким причинам. Во-первых, доктор Воллас оказался здесь во время каникул, а во-вторых, он друг доктора Колсона. Кроме того, это огромная любезность со стороны старика Колсона уговорить его прочитать цикл лекций горстке недотеп-любителей вроде нас… – Никто ей не возразил, и Полин с легкой гримаской продолжила: – Что же до обожания, то с этим торопиться действительно не стоит. Он педант и совершенно нетерпим даже к малейшим промахам.

– Да ну? – Уголки рта Джейн дрогнули в иронической усмешке.

– Ник Воллас, возможно, и великий археолог, но мало приятен как человек. Он умеет устроить своим помощникам сущий ад. – Она выдержала паузу и взглянула на своих немного приунывших друзей. – Стоит ошибиться в какой-нибудь мелочи, и пощады не жди. Многие из тех, кто работал с ним когда-то, теперь боятся подойти к нему на пушечный выстрел.

Гай нахмурился.

– Где, черт возьми, ты все это узнала? И почему молчала до сих пор?

– По дороге сюда я встретила одного знакомого, студента, который в курсе методов доктора Волласа… Он мне все это и рассказал.

Трое друзей переглянулись. Два года назад Джейн и Гай решили экономить буквально на всем, чтобы скопить денег для поездки за границу на какие-нибудь знаменитые раскопки. Даже роман Джейн со Стюартом и их последующая помолвка не помешали этим планам, поскольку Стюарт, тоже страстный любитель археологии, с радостью согласился ехать с ними. Все они были школьными учителями, и им было несложно взять годовой отпуск за свой счет. В начале нынешнего курса доктор Колсон заявил, что его друг, доктор Воллас, намерен взять с собой двух-трех студентов в качестве помощников.

– Ты все еще хочешь ехать? – ехидно осведомился у своей невесты Стюарт. – Или испугалась?

– Испугалась? – Красивые брови девушки удивленно взлетели вверх. – Ничуть не бывало. Еще не родился мужчина, способный меня испугать.

– А твой будущий муж? – рассмеялась Полин.

– А при чем тут мой будущий муж? – возмутилась Джейн, и на ее нежных щечках заиграл легкий румянец. – Мной не так-то просто командовать!

– Верно, – усмехнулась Полин. – Ты же по знаку Скорпион…

– Вот так, старина! – подмигнул Гай. – Если ты в душе сатрап, то еще не поздно одуматься.

Стюарт ласково взглянул на Джейн, и в его серых глазах читалось искреннее восхищение. Он не был сатрапом. Женщина для него была существом равным, и он никогда бы не стал давить на нее, навязывая свою волю.

– Я хочу поехать, – сказал он наконец. – Как ты верно заметила, дорогая, Воллас всего лишь человек, какой громкой ни была бы его слава.

– Я тоже хочу, – с энтузиазмом поддержал его Гай. – Меня беспокоит только одно: мы можем ему не подойти.

– Не думаю. Мы были на нескольких римских раскопках… а кроме того, ему не придется нам платить, – заметила практичная Джейн и хотела даже добавить, что им еще и спасибо сказать надо, но ее перебил брат:

– Не глупи, Джейн. Здесь полно любителей, только и ждущих возможности поработать с великим Ником Волласом, так что ему есть из кого выбирать.

В этот момент сидевший перед ними молодой человек обернулся и спросил:

– Хотите стать добровольцами?

– Да, мы трое, – ответил Гай, обводя друзей жестом, исключавшим Полин. – А что, вы тоже?

– Нет… Я не подойду. Вам, надеюсь, известно, что он не берет холостяков? А я не женат.

– Что? – нахмурилась Джейн. – Он отбирает только женатых? Но почему?

– Свободные мужчины представляют слишком большую опасность для юных доверчивых гречанок, – рассмеялся в ответ юноша.

– Вот ведь ханжа! – фыркнула Джейн. – Да наши мужчины куда лучше умеют держать себя в руках, чем его любвеобильные землячки!

– Уж меня-то ему нечего опасаться, – самоуверенно заявил Гай. – Никогда в жизни не стану крутить роман с иностранкой!

– Он вас не возьмет, – покачал головой юноша. – Один мой приятель работал с ним прошлым летом. Они с ребятами вскружили головы нескольким девицам из ближайшей деревушки… так, от скуки. И когда Волласу пришлось объясняться с целой делегацией разъяренных отцов, он поклялся никогда больше не брать с собой холостяков. Да, кстати, жены должны ехать вместе с мужьями, – добавил он с усмешкой.

Гая это добило окончательно, да и Стюарт тоже не выглядел счастливым.

– Ну и ладно… Быть может, у нас и так не было никаких шансов. Вокруг полно людей гораздо опытнее нас.

– А как насчет женщин? – поинтересовалась Джейн, пропуская слова жениха мимо ушей. – Им тоже обязательно быть замужем? Он не боится, что они разобьют сердца местным парням?

– Нет, с незамужними женщинами он менее строг, хотя и берет их совсем немного: я ведь уже сказал, что вместе с мужьями едут и жены.

Молодой человек отвернулся, и друзья растерянно замолчали.

– Если бы с нами могла поехать Полин, мы бы выкрутились, – неожиданно заявил Гай, и все остальные вопросительно уставились на него.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Полин.

– Мы с Джейн могли бы выдать себя за мужа и жену, точно так же, как и ты со Стюартом. С фамилиями у нас все в порядке, и единственным камуфляжем были бы обручальные кольца.

Повисла гробовая тишина.

– Ты что, братец, совсем спятил? – наконец поинтересовалась Джейн.

– Почему? – удивился Гай. – Воллас ни о чем не узнает.

– Да я не о нем! – почти крикнула Джейн и тут же перешла на шепот, заметив, что сидевший впереди юноша снова стал прислушиваться к их разговору. – А ты подумал о том, что нам придется спать вместе в крохотной палатке?

– Вы с Полин могли бы жить в одной палатке, а мы со Стюартом – в другой.

– Что ж, – покачала головой Полин, – возможно, это бы и сработало, но я никак не смогу вырваться на целый год.

– Из-за денег? – быстро спросил Гай.

– Нет, тетка оставила мне неплохое наследство… Все дело в моем шефе. Он один не справится.

– Неужели он не сможет найти себе на год другую секретаршу? – возмутился Гай. – Учти, доктор Воллас наверняка будет вести дневники раскопок, и твоя помощь…

– Бесполезно, – вздохнул Стюарт, – если уж Полин говорит, что не может ехать, значит…

– Тихо! – оборвала его Полин. – Вот он…

Все головы повернулись в сторону стремительно вошедшего в аудиторию лектора. Доктор Воллас был молодым загорелым мужчиной, казавшимся типичным греком: высокие скулы, тяжелая нижняя челюсть, тонкий прямой нос, тонкие брови, зачесанная назад копна угольно-черных вьющихся волос. Мускулистый и подвижный, он производил впечатление человека сильного, властного, привыкшего действовать…

Он занял свое место за кафедрой и обвел взглядом собравшихся студентов.

– Да-а… – протянула Полин, не в силах оторвать от него восхищенного взора, – может, работать с ним и не сахар, но… это мужчина!

– А ты кого ожидала увидеть? – фыркнул Стюарт.

– Позвольте представить вам доктора Волласа… – начал доктор Колсон, но Джейн едва слышала его. Ей казалось, будто ее вдруг ударили в солнечное сплетение или вкололи какой-то наркотик, от которого перехватывает дух, а все нервы напрягаются, как струны… Все ее существо, словно по мановению волшебной палочки, потянулось к этому высокому черноволосому красавцу. Перед глазами плыл розовый туман, в ушах звенело, и сквозь этот звон до ее сознания долетали лишь ничего не значащие обрывки фраз. Уже одно только присутствие этого человека подавляло, лишало воли, заставляло смотреть на него, внимать ему, забывая обо всем своем… Его пронзительные черные глаза, сверкавшие, как полированная сталь, переходили от одного лица к другому, задерживаясь на каждом лишь какую-то долю секунды, но и этого оказывалось достаточно, чтобы почувствовать себя словно голым на столе рентгеновского кабинета.

– В его манере держаться есть что-то оскорбительное! – не выдержал Стюарт. – Что это он о себе возомнил?

– Высокомерен, властен, исполнен сознания собственного величия, – тоном бухгалтера, сдающего годовой отчет, констатировала Полин и, не сдержавшись, добавила: – Но, черт возьми, красив!.. Дьявольски красив!

– Тихо! – шепнул Гай. – Он смотрит прямо на нас.

Доктор Воллас дождался, когда Колсон закончит свою вступительную речь, и заговорил неожиданно мягким низким голосом, особое очарование которому придавал легкий иностранный акцент.

– Всем вам, безусловно, известно, – начал он, – что Греция – колыбель западной цивилизации. Также вам известно, что эта страна подарила миру великолепные произведения искусства, которым несть числа. Вещи, украшавшие когда-то древние гробницы и храмы моей родины, можно встретить теперь во всех музеях мира…

– Ну и что? – внезапно вспылила Джейн. – Они и принадлежат теперь всему миру!

Глаза лектора мгновенно скользнули по залу и остановились на ее лице. Она густо покраснела и опустила взор.

– Уверена, он не имел в виду ничего обидного, – шепнула подруге Полин. – Ведь музеи не крадут, а получают в дар или покупают…

Воллас снова заговорил, теперь – о недавно обнаруженных в нескольких милях от Микен древних захоронениях, сулящих настойчивому археологу немало интереснейших находок. Казалось, он мог часами рассказывать о своей земле и своей работе, о победах и неудачах науки…

Когда лекция подошла к концу, доктор стал отвечать на вопросы.

– Скажите, – громко спросил, поднимаясь, Гай, – вы действительно ищете добровольцев для работ на раскопках?

– Да, это так. – Глаза грека скользнули по лицу юноши и снова остановились на сидящей рядом с ним девушке. – Но есть ряд условий. Если хотите, мы можем обсудить их в кабинете доктора Колсона. Если кто-то еще пожелает поговорить об этом, – добавил он, обращаясь ко всем остальным, – милости прошу. Есть еще вопросы?

Вопросов больше не было, и слушатели начали расходиться.

– Что ж, пошли, – сказала брату Джейн, – здесь нам делать больше нечего.

– Попробую его убедить, – упрямо покачал головой тот. – Скажу, что совершенно не интересуюсь девушками…

– Это ничего не даст, – уверенно ответила Джейн. – Поищем что-нибудь другое.

– Но я не хочу ничего другого! Господи, как ты можешь так хладнокровно отказываться от нашей мечты поехать на эти раскопки!? – Он почти кричал на нее; в глазах стояли обида и гнев. – Это совершенно на тебя не похоже! Ты же всегда готова была бороться за то, что тебе хочется!

– Я вовсе не рада, что приходится отступить, – возразила Джейн. – Наоборот, я страшно сожалею об этом. Но что, по-твоему, мне остается делать? Разреветься и пойти клянчить место в экспедиции? Это противно, да и бесполезно… Греция явно не для нас, так что лучше и тебе смириться. Ты же слышал, как он говорил об условиях, и отлично понимаешь, что это значит. Не стоит зря терять время.

– Нет, я не сдамся, не поговорив с ним!

– Он нас не возьмет, – твердо сказал Стюарт, но Гая не так-то просто было переубедить:

– Мы с Джейн все равно смогли бы поехать, – упрямо повторил он.

– Без Стюарта? – возмутилась Джейн. – Не видеть его целый год? Да ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Позволь напомнить тебе, что он мой жених!..

И вдруг, в самый разгар ее искреннего негодования, перед ее внутренним взором снова встало красивое смуглое лицо с правильными чертами, черными пронзительными глазами и шапкой кудрявых волос…

– Нет, – повторила она уже без прежней уверенности, – так дело не пойдет.

– Мы все можем поехать, – внезапно заявила молчавшая до сих пор Полин.

– Мы… все? – не понял Стюарт. – О чем ты, Полин?

– Я… я могла бы просто уволиться.

– Уволиться с работы?? – изумился ее брат, с удивлением замечая, что в облике сестры что-то неуловимо изменилось: на губах играла странная еле заметная улыбка, в глазах появился лихорадочный блеск. – Но ты же любишь свою работу!

– В конце концов, она ничем не отличается от любой другой, а денег, чтобы прожить год не работая, у меня хватит. – Она встала, словно давая понять, что вопрос исчерпан, но, заметив удивленные взгляды остальных, поспешила добавить: – Стюарт, разве ты не видишь, как расстроились Гай и Джейн. Ведь им так хочется поехать, просто подло вставать у них на пути. Поэтому-то я и решила к вам присоединиться.

Джейн показалось, что последний довод прозвучал как-то фальшиво.

– Ты не должна ничем жертвовать ради нас, – решительно сказала она. – Ты никогда всерьез не увлекалась археологией, и…

– А вот это неправда, – быстро возразила Полин. – Увлекалась… вернее, увлеклась.

– Ты уверена? – нахмурилась Джейн, начиная догадываться, что происходит, и чувствуя неясную еще опасность для себя в поведении подруги. – Это из-за лекции?

– Скорее из-за лектора! – расхохоталась Полин. – Он убедит кого угодно.

– Ура! – вскричал Гай. – Значит, мы все готовы познакомиться с великим Николасом Волласом поближе.

– Не спеши, Гай. Еще неизвестно, как к нашим новым ролям мужа и жены отнесутся родители.

Ее брат нетерпеливо махнул рукой.

– Не дури. Мы им ничего не скажем.

– То есть как это? – В свои двадцать четыре Джейн еще ни разу не обманывала родителей. – Мы должны.

– Это и глупо и бесполезно, – вмешался Стюарт. – Нет ничего страшного, если родители ни о чем не узнают.

Джейн удивленно взглянула на него. Стюарт, всегда такой честный и правильный… Наверное, желание поехать в экспедицию сыграло с ним ту же злую шутку, что и с Гаем.

– А ты как думаешь? – спросила она Полин.

– Я не стану ничего говорить своим родителям, – мягко ответила она. – Стюарт прав, в этом нет ничего страшного.

Джейн отказывалась верить своим ушам. Полин считалась среди друзей эталоном чести и порядочности, и вдруг… Что на нее нашло? Неужели идея, которой она внезапно загорелась, так важна для нее, что все былые принципы позабылись?

Несколько минут спустя они уже сидели в кабинете, беседуя с лектором, который вблизи показался Джейн еще более красивым. Его черные глаза, казалось, видели ее насквозь, словно читая в самых потайных уголках сознания… Но заговорил он с Гаем.

– Вам, вероятно, известно, что я беру только женатых?

– Да, сэр, известно.

– Это ваша жена? – спросил он, и Джейн застыла в ожидании ответа брата. Но ответ последовал без колебаний:

– Да, сэр. А это – наши друзья, тоже семейная пара.

Черные глаза скользнули по лицу Полин и остановились на ее брате. Девушка хмурилась, чувствуя себя не в своей тарелке. Роль замужней дамы была ей в этот момент явно неприятна.

– А все знакомы с археологией? С техникой раскопок?

– Да, – хором ответили они.

Первой для собеседования доктор Воллас выбрал Джейн.

– Что ж, миссис Брайнт, – начал он, – расскажите мне о вашем опыте. То, что вы посещаете курсы, я уже понял. Меня интересуют ваши практические навыки, ведь археология, как и география, наука, в основном, прикладная.

– Я участвовала в римских раскопках, – неуверенно ответила Джейн.

Он хотел знать все. Где именно? Как долго? Он задавал сотни вопросов, требуя точных, лаконичных ответов и позволяя себе комментарии, порой крайне язвительные. Выходя из кабинета, Джейн чувствовала себя, как после сауны. Она была зла и обижена, и ей уже не так сильно хотелось отправляться куда бы то ни было в компании этого человека. Да какое он имеет право требовать себе в помощники опытных профессионалов, ничего за это не платя?! Да и не в деньгах дело, просто можно же быть хотя бы чуточку повежливее!

Но в глубине души девушка была согласна с Гаем – действительно, работать с такой знаменитостью, как Николас Воллас, большая честь. И студенты, попадавшие к нему, получали нечто неизмеримо большее, чем деньги – бесценный опыт и урок дисциплины на всю жизнь.

После нее настал черед Гая, затем Стюарта и, наконец, Полин. С ней, кстати, доктор обошелся много мягче, чем с остальными, и Джейн снова почувствовала неясную тревогу.

Друзья оказались не единственными претендентами, и им пришлось ждать ответа около часа. Каковы же были их удивление и радость, когда великий археолог объявил, что остановил свой выбор на них!

– Мы самые счастливые люди на земле! – заявил четверть часа спустя Гай, открывая бутылку шампанского. – А этот год станет годом нашей удачи!

Они выпили и принялись оживленно обсуждать события минувшего дня.

– Кажется, ему очень понравилось, что я профессиональный секретарь, – щебетала Полин. – Кстати, он пишет книгу, и я не удивлюсь, если ему понадобится моя помощь.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся ей Гай. – Ты ему понравилась, это и слепому видно.

– Да, – вздохнула Джейн, – с тобой он был, по крайней мере, вежлив…

Она вдруг почувствовала острый укол зависти к своей будущей родственнице, получившей то, что должно было достаться ей, Джейн… Должно было? Но почему? Она переставала понимать сама себя, и это безумно злило ее. Что с ней происходит? Откуда это внезапное раздражение? Может, она просто устала, перенервничала во время «допроса» в кабинете Колсона? Да, конечно, все дело в этом…

Глава вторая

Джейн сидела на обломке колонны. В высоком ясном небе щедро светило солнце, но уже близилась осень, и свежий бриз, трепавший волосы девушки, нес живительную прохладу. Был обеденный перерыв, и Джейн наслаждалась кратким отдыхом.

Она сидела и думала. Неужели Полин действительно влюбилась в этого грубого, властного человека? Она с самого начала постаралась сделать так, чтобы он заметил ее. Совершенно ясно, доктор Воллас очень ценит ее помощь в своей работе над книгой, но видит в ней скорее машину для диктовки, чем женщину. В любом случае, он считает, что Полин замужем, так на что же она надеется? Нет, разумеется, она в любой момент может открыть ему правду, но… есть ли в этом смысл? Ведь действенность подобных откровений зависит в первую очередь от того, как он к ней относится…

Джейн тряхнула головой, словно стремясь освободиться от этих малоприятных мыслей, и посмотрела на стоящий невдалеке столик, за которым доктор Воллас диктовал Полин очередную главу своего гениального опуса. Ветер трепал края белой скатерти; девушка поднимала голову от блокнота и робко улыбалась доктору, но, видя его непроницаемое лицо, снова с легким вздохом опускала ее и продолжала писать.

«Да, – невольно подумала Джейн, – Полин видит в нем этакого героя от науки, самоотверженного аскета, чуть ли не святого мученика… Тогда как он просто бесчувственное бревно в человеческом обличье.»

Она отвернулась и уже в который раз невольно залюбовалась окрестностями. Вдалеке виднелась Микенская крепость, развалины дворца на холме, Львиные ворота… Благодаря Шлиману мир многое узнал о сокровищах раскопанных им гробниц; великий ученый доказал справедливость слов Гомера о «златообильных Микенах»… И этот холмистый ландшафт, поросший оливами и лимонными деревьями, утаивал еще немало от людских глаз. Быть может, вон тот пригорок скрывает величественный храм или дворец, подобный Кносскому…

Джейн посмотрела левее и увидела приближающегося Стюарта. Он был высок и красив, а его голубые, почти как у нее самой, глаза улыбались ей.

– Ты похожа на одинокую богиню, скорбящую на обломках своего поверженного пьедестала, – весело заметил он, садясь рядом. – Да будет ли позволено ничтожному смертному приблизиться и нарушить святое уединение?

– Да ну тебя! – рассмеялась она и машинально обняла его за плечи, не подумав о том, что из-за стоящего невдалеке столика за ней могут наблюдать чьи-то внимательные глаза. – Как дела? Уже расчистили вход?

– Почти. Но давно могли бы уже закончить, если бы доктор Воллас не тянул время.

– Он все никак не может решиться. – Ее ответ прозвучал так холодно и сухо, что Стюарт удивленно взглянул на свою невесту. – Мы здесь уже три месяца, а он все топчется на пороге.

– Вполне понятно, что он хотел сначала расчистить остальные гробницы, и шахтовые и купольные, ведь ты же знаешь, это не так просто… – Он замялся, но все-таки продолжил: – Знаешь, похоже, что бы он ни делал, тебе все не по нраву. В чем дело, дорогая?

– Просто он мне не нравится.

– Не могу понять, почему. Да, он резковат, властен, порой даже груб, но мы все любим и уважаем его. Он действительно гений! А ты ни разу слова доброго о нем не сказала. Даже странно…

– Мы друг друга недолюбливаем, и, знаешь, Стюарт, я подумываю вернуться домой.

Она говорила отрывисто, живо вспоминая бесконечные язвительные придирки Волласа к ее работе. А работать она умела и знала это. Пусть ее опыт раскопок и невелик, но она всегда добросовестно и аккуратно выполняла все поручения. Претензий не было никогда. А здесь… Каждое ее движение, каждое слово вызывали у доктора непонятное раздражение, которое он даже и не пытался скрыть. Девушка страстно любила археологию, но работать и дальше в подобных условиях просто не могла.

– Домой?? – ошарашенно переспросил Стюарт. – Ради Бога, Джейн, что случилось? Ты же всех нас провалишь! Если уедешь ты, придется уехать и нам.

– Вы с Полин вполне можете остаться.

– Ты отлично знаешь, что я без тебя здесь не останусь. – Она молчала, и он продолжил: – Ведь тебе так нравится Греция…

– Греция? Да я ее практически не видела!

– Ты здесь не на прогулке, дорогая, – нахмурился Стюарт. – Что же все-таки случилось?

Джейн колебалась с ответом, ее глаза были прикованы к Полин, снова склонившейся над блокнотом.

– Я устала от роли бессловесной рабы, – наконец сказала она. – Устала, что мне то и дело дают по рукам, не давая спокойно работать…

«Почему он так невзлюбил меня? – думала она, продолжая говорить. – Впрочем, всем от него достается… Всем, но не так часто, как мне! Вот, например, Стюарт. Он всем доволен, потому что Воллас его почти не трогает… Не трогает?.. О, Боже! Он же его просто не замечает! Интересно, почему?»

– Дает по рукам? – снова переспросил Стюарт. – Что ты имеешь в виду?

– Постоянно поправляет, словно я дитя неразумное и сама не знаю, что и как надо делать.

– По-моему, ты преувеличиваешь. Ты, наверное, действительно устала.

– Да, устала, но не физически.

– Устала работать с Волласом?

– Именно.

Стюарт задумался.

– Не могу видеть тебя несчастной, дорогая. Я что-нибудь придумаю. Обсудим это после ужина.

– Гай не захочет возвращаться.

– Ему придется. Твое счастье важнее любых раскопок.

Она благодарно улыбнулась ему.

– Ты так добр ко мне, Стюарт…

– А как же иначе? – улыбнулся он в ответ и, не обращая внимания на пару за столом, поцеловал ее в щеку.

– Должно быть, пора возвращаться к работе, – вздохнула Джейн. – Как приятно сидеть просто так на солнышке…

Стюарт взглянул на часы:

– Да, юная леди, ваши полчаса истекли. Вставайте, и за дело!

Они вместе направились к раскопу, пройдя совсем близко от стола. Доктор Воллас перестал диктовать, и его черные глаза с явным осуждением скользнули по молодым людям… Затем он задумчиво посмотрел на сидящую перед ним красивую девушку.

– Нет, ты посмотри! – взорвалась Джейн. – Он даже не кивнул! Это просто невыносимо!

– Тише, он может услышать.

– Наплевать!

– Ну, дорогая, грубить совсем ни к чему. Что это на тебя накатило?

– Он посмотрел на нас, как на каких-то преступников. Видимо, в его стране замужней женщине нельзя сидеть рядом с другим мужчиной.

– Но он должен знать, что на Западе правила не так строги, – только и ответил Стюарт.

Через несколько минут они уже вернулись к своей работе: он отправился расчищать вход в гробницу, а она – обрабатывать находки.

Она работала уже около получаса, когда к ней спустился доктор Воллас.

– Вы еще не закончили? – Его тонкие нервные пальцы выхватили из кучки золотых вещиц изящную брошь. – Вы полагаете, что уже достаточно ее очистили?

– Я боялась перестараться, она такая тонкая… – Она не решалась поднять глаза. – Я просто не хочу ничего сломать.

– Если работать аккуратно, никакого вреда не будет, – сухо заметил он, возвращая ей брошь. – Доведите дело до конца.

Она прикусила губу, еле сдерживаясь, чтобы не ответить ему резкостью.

– Что ж, я постараюсь.

– Это занимает у вас слишком много времени, миссис Брайнт. Позвольте напомнить вам, что к концу недели все находки должны быть отправлены в музей.

– В таком случае, мистер Воллас, мне потребуется помощь. – В ее глазах сверкнул гнев. – Я и так делаю все, что могу.

– О, если это все, на что вы способны, то вам действительно нужна помощь! – нехорошо усмехнулся он. – Я пришлю мисс Гилберт.

Гнев девушки мгновенно испарился. Уже дважды сталкивалась она с этой ужасной мисс Гилберт, и каждый раз дело кончалось скандалом. Доктору это было отлично известно. Мисс Гилберт долгие годы работала его ассистентом. Женщина умная и знающая, она, так и не выйдя замуж, превратилась в свои тридцать пять лет в ученого сухаря, в жестокое бесполое существо, невосприимчивое к чувствам и проблемам других. Работа стала для нее всем, а остальное не имело никакого значения. Поговаривали, правда, что она давно влюблена в своего шефа.

– Он никогда на ней не женится, – заметил как-то Гай. – Ему нужна женщина моложе и слабее его, для которой он всю жизнь будет непререкаемым авторитетом. А эта старая дева просто мужик в юбке и, дай ей волю, сможет полком командовать!

Да, именно такой она и была. Джейн передернуло при одной мысли о том, что им придется работать вместе.

– Я, пожалуй, и сама справлюсь, – быстро сказала она, понимая, что доктор Воллас ждет от нее ответа. – Буду засиживаться допоздна, но справлюсь.

– Вам так не нравится мисс Гилберт? – Его черные глаза смотрели на нее испытующе, словно выжидая, солжет она или нет.

Джейн замялась.

– А это имеет какое-то значение?

– Ни малейшего. Будет так, как я сказал. – Он уже повернулся, чтобы уйти, но вдруг добавил: – Мисс Гилберт, возможно, и далека от совершенства, но она, по крайней мере, прямой и честный человек.

Прямой и честный человек… Джейн нахмурилась. Зачем он сказал это? Почему? Потому что считает ее саму двуличной и лживой? Но на каком основании?! Кулаки Джейн непроизвольно сжались. Ну, все, хватит! Это последнее оскорбление! Что бы там ни думали, она уезжает!

Как Стюарт и обещал, после ужина друзья собрались обсудить планы Джейн. Она снова попыталась объяснить, в чем, собственно, дело, но даже ей самой показалось, что слова ее звучат как-то вяло и неубедительно. Гай смотрел на нее откровенно саркастически, в глазах Полин читалось откровенное недоумение, Стюарт же изо всех сил старался сохранить сочувственное выражение лица. Короче, никто ее не понимал, и она чувствовала себя одиноко, как никогда.

– Послушай, всем нам время от времени делают замечания, – сказал Гай. – Но я, тем не менее, благодарен Волласу. Он суровый учитель, но дает много.

– Ты все принимаешь слишком близко к сердцу, – тут же подхватила Полин. – Доктор Воллас очень мил…

– С тобой, возможно, но не со мной! – зло парировала Джейн и тут же почувствовала себя дурой. А что, если она действительно преувеличивает? Ведь даже Стюарт не спешит ей на помощь, хотя и заявил несколько часов назад, что ее счастье для него дороже любых раскопок.

– Ты не можешь вернуться! – заявил Гай, стукнув себя кулаком по колену. – Это было бы слишком эгоистично по отношению к нам. Из-за какой-то ерунды, мелочи…

– Постой, Гай, это не мелочь, – запоздало вмешался Стюарт. – Джейн все это страшно расстраивает, поверь мне.

– Спасибо Стюарт, – сухо кивнула Джейн. – Если бы ты действительно хотел поддержать меня, то сделал бы это раньше… Ладно, ребята, не волнуйтесь. Никто никуда не едет. Но предупреждаю, что не намерена больше терпеть выходки вашей ученой знаменитости. Если он еще раз посмеет оскорбить меня, я ему отвечу, причем так, что у него пропадет всякое желание вообще подходить ко мне.

– Ты сама нарываешься на неприятности, – покачал головой Гай. – Ох уж эти женщины!

– Послушай, Гай…

– И слушать не хочу! Это вполне по-женски валить на мужчин все свои беды и комплексы, а потом еще и блеять, как обиженная овечка. Знаешь, сестричка, ни я, ни Стюарт не станем портить отношения с Волласом из-за твоих истерик. Возьми себя в руки, это единственное, что я могу тебе посоветовать.

Джейн в отчаянии взглянула на Стюарта, но тот молчал. И брат, и жених предали ее. Девушка почувствовала, как к горлу подступают рыдания.

– Что ж, спокойной ночи! – еле выдавила она, повернулась и бросилась бежать.

– Джейн, вернись! – донесся до нее голос Полин, но она не ответила.

Луну закрыло облако, глаза застилали слезы обиды и злости, и девушка не заметила, как прямо на ее пути внезапно выросла фигура доктора Волласа. Она буквально налетела на него, и он интуитивно протянул руки, чтобы ее поддержать.

– О… это вы! – только и выговорила она.

Его руки невольно прижали ее к себе, их тела соприкоснулись, и она ощутила нечто похожее на электрический разряд.

– Что случилось? – Голос его звучал мягко и встревоженно. – Где ваш муж? Разве вы не знаете, что гулять одной в темноте опасно?

Джейн отстранилась, не в силах унять внезапно охватившей ее дрожи. Ничего подобного до сих пор испытывать ей не доводилось. В небе снова ярко засияла луна, отражаясь в его глазах, словно в двух бездонных черных колодцах. Губы девушки приоткрылись, но прошло не меньше минуты, прежде чем она смогла ответить.

– Я б-была с м-мужем и… и остальными, а п-потом плохо себя почувствовала и решила уйти.

– Плохо себя почувствовали? – Его лицо приняло прежнее выражение холодной насмешки. – И это не помешало вам нестись сломя голову?

В этой ситуации было бы глупо выяснять отношения, поэтому девушка сдержалась и тихо ответила:

– Простите, что побеспокоила вас, доктор Воллас. Спокойной ночи!

Вернувшись в лагерь, она долго не могла успокоиться. Странная дрожь не проходила. Джейн сидела на кровати, не понимая, что с ней происходит. Мысли о возвращении домой оставили ее, как, впрочем, и все остальные; всем ее существом владело неописуемое, дикое волнение, вспыхнувшее, подобно взрыву, от прикосновения его горячих сильных рук. Волны жара поднимались от бедер к груди, туманя мозг, заставляя дрожать ноги, учащая дыхание… Почему она не вырвалась сразу же из его невольных объятий? Почему позволила ему удерживать себя до неприличия долго? А может, он и не заметил? Нет, как такое не заметишь!.. Тогда ей на какое-то мгновение даже показалось, что его тело подалось ей навстречу, что она ощутила его ответную дрожь… Чушь! Ерунда! Этот человек сделан из стали и бетона, он попросту не способен чувствовать. И его язвительные слова лишь подтверждают это. Нет, он терпеть ее не может. Он невзлюбил ее сразу же, как увидел, теперь это совершенно ясно. Никому не достается от него столько, сколько ей… Но почему это так волнует ее? Почему она вообще думает о нем? Неужели… О, нет, только не это! Ведь у нее есть Стюарт, молодой, красивый, обаятельный, который так любит ее! И она его любит. Так в чем же дело?..